ы, и перекрыли  русло  огромной
реки,  орошающей  земли Буссара. Через два  года  Буссар,  в
результате неурожая и последовавшего за ним голода,  лишился
двух  третей своего населения. Остальных уничтожили вошедшие
на территорию Буссара имперские легионы. То же самое ожидало
бы  и  Йер.  Так  что  можешь  считать,  что  ты  не  только
предотвратил  новый  всплеск событийной  волны,  но  и  спас
жителей Йера от поголовного уничтожения.
     - Йер уже никогда не станет прежним.
     - В мире не существует постоянства, - как будто сожалея
о  такой  оплошности  природы,  разводит  руками  Кричет.  -
Пятнадцать  лет  назад буферной зоной, способной  остановить
событийную  волну, могло стать только единое  государство  с
твердой  властью на территории Йера. Поскольку в то время  в
Йере, по сути, не существовало никаких общих для всей страны
#.ac$   `ab"%--ke  структур,  властные  полномочия  на   его
территории  могли осуществить только люди, пришедшие  извне.
Это и обернулось для Йера властью Кахимской империи. Вашей с
Месс-ди-Мессом  несомненной заслугой  является  то,  что  вы
смогли  сделать власть империи в Йере прочной, как  никогда,
не  прибегая  к  чересчур  жесткому воздействию  на  местное
население.  -  Кричет снова опирается рукой о  край  стол  и
подается  вперед.  -  Йериты  были  готовы  к  тому,   чтобы
воспринять  идею власти, данной от бога. Они  только  ждали,
когда кто-нибудь достаточно убедительно скажет им об этом. В
противном  случае  тебе вряд ли удалось бы  убедить  в  этом
целую страну... Или ты не согласен и с этим?
      -  Я считал, что решающую роль в этом сыграла та часть
проповедуемого мною учения, в которой речь шла  о  том,  что
любой человек может выбрать свой Путь к Поднебесному и  идти
по нему вне зависимости от внешних условий, - говорю я.
      -  Это  всего лишь две стороны одной медали,  -  мягко
улыбается  Кричет. - Государство может уничтожить  человека,
но неспособно властвовать над его душой. Весьма убедительно,
следует признать. В особенности для рабов, у которых  помимо
души  ничего  больше не осталось... Хотя, может быть,  кроме
души  ничего  и не надо? - лукаво добавляет он и  улыбается,
довольный своей шуткой.
     - Для того, чтобы сохранить даже просто душу, требуется
приложить немало усилий.
      -  Должно быть, слишком уж много, - Кричет усмехается.
Едва заметно, чтобы не задеть моего самолюбия. - Иначе,  чем
еще  объяснить, что, когда ты угодил в тюрьму и тебе грозила
смертная  казнь,  ни  один из твоих  учеников  не  попытался
освободить тебя?
     - У них была иная миссия, - сухо отвечаю я. Разговор об
учениках был мне неприятен, хотя я, пожалуй, и сам  не  могу
объяснить, почему именно. - Им предстояло и дальше нести мое
учение своему народу.
     Должно быть, мой ответ не удовлетворяет Кричета.
      -  И  первое  время  у них это неплохо  получалось,  -
говорит  он. - В особенности преуспел один из них, по  имени
Сирх. Двое других, Федр и Гристин, покинули Йер и продолжали
проповедовать твое учение в других странах. Удивительно,  но
там  учение, сориентированное, в первую очередь  на  жителей
Йера, также нашло немало приверженцев...
      -  Учение,  разработанное  Месс-ди-Мессом,  достаточно
универсально.  Я  думаю, оно могло бы найти приверженцев  не
только на Тессе-3, но и на некоторых других планетах.
      - Ну мы все-таки не миссионеры, а работники Центра,  -
усмехается Кричет, принимая мои слова за шутку. -  И  сейчас
нас  интересует главным образом Сирх. Вскоре после того, как
ты   покинул   Йер,  в  народе  его  стали  называть   твоим
преемником.  Ему,  конечно  же,  не  хватало  твоего  умения
творить   чудеса  и  ореола  мученика,  но  тем   не   менее
проповедником   он   был   неплохим.  Кахимский   наместник,
находившийся в то время в Йере, почему-то решил, что учение,
провозглашенное  тобой и проповедуемое Сирхом,  представляет
угрозу  для власти империи. На последователей Сирха начались
#.-%-(o.  Одно  время Сирх даже был объявлен врагом  империи
номер  один,  и  за  его голову назначили награду.  Подобные
действия  наместника играли нам на руку. Давление Кахима  на
Йер   усиливалось,  а,  следовательно,   и   буферная   зона
становилась более плотной. Все изменилось шесть  лет  назад,
когда  в Йер прибыл новый наместник по имени Центий Офр.  Он
оказался  весьма  проницательным и умным человеком  и  очень
скоро  понял, что проповедуемое Сирхом учение не  только  не
представляет  собой никакой угрозы, но, напротив,  облегчает
жизнь  наместника  Кахимской империи. Он разыскал  Сирха  и,
окружив  его  почестями и лаской, сделал  своим  официальным
идеологом,  -  Кричет  снова  усмехается  и  слегка   качает
головой. - Слаб человек. Видно, Сирху надоело бродяжничать и
нищенствовать.  Он взалкал богатства, власти и  официального
признания.  А  наместник,  таким  образом,  взял  под   свой
контроль  наиболее  крупные общины последователей  Сирха  по
всей  стране.  Но этот абсолютно верный ход, с точки  зрения
Кахимского  наместника,  оказался  губительным  для   нашего
проекта.  С того момента, как Сирх начал свободно разъезжать
по стране со своими проповедями, буферная зона на территории
Йера  стала  медленно, но неумолимо разрушаться. Сейчас  там
действуют одновременно два фактора. С одной стороны, ослабло
давление на Йер со стороны Кахимской империи. После убийства
императора   Карадоса  Четвертого  на  престол  взошел   его
племянник  Милитек  - правитель бездарный,  но  амбициозный.
Успокоенный  миром, царящим в Йере, он вывел оттуда  большую
часть  армии, перебросив ее на новые фронты. Одновременно  с
этим  народ  Йера  начал  разочаровываться  в  проповедуемом
Сирхом учении. Причина этого кроется главным образом в  том,
что  Сирх,  получив  одобрение и  поддержку  наместника,  не
только   не   попытался  это  скрыть,  но   напротив,   стал
бравировать   своей   близостью   к   облеченному    властью
представителю  Кахима.  Точно так  же  он  начал  выставлять
напоказ  и внезапно свалившееся на него богатство. Возможно,
он  считал, что признание со стороны наместника сыграет  ему
на  руку,  укрепив  веру простого народа  в  истинность  его
учения, - теперь он уже считает учение о Пути к Поднебесному
своим!  -  с  которым  не смогла совладать  даже  всесильная
Кахимская  империя. Однако все вышло как раз  наоборот.  То,
что  с  восторгом  принималось из уст  нищего  проповедника,
преследуемого властями, в исполнении преподобного Сирха было
напрочь  отвергнуто.  В Йере снова начались  волнения.  Пока
наместнику   удается  справляться  с  ними.  Но   по   самым
оптимистическим  прогнозам  аналитиков  Центра  Офр   сможет
контролировать  ситуацию  в Йере еще  максимум  полгода.  По
истечении  этого  срока  власть  Кахимской  империи  в  Йере
ослабнет  настолько, что буферная зона окажется  практически
разрушенной  и  будет  не  в состоянии  сдержать  событийную
волну, движущуюся со стороны Саркана...
      Я  слушаю  Кричета,  не перебивая,  но  с  откровенным
непониманием.  К  чему  снова  излагать  всю   эту   длинную
предысторию второй стадии проекта на Тессе-3, если  об  этом
уже  не  раз  говорилось  на  собраниях  различных  групп  и
подразделений  Центра?  Я  не  могу  понять,  зачем   Кричет
/`(#+  a(+  меня  сюда? Чтобы услышать от  непосредственного
участника  первой  стадии  проекта  одобрение  принятых   им
решений? Вряд ли... Насколько я знаю Кричета, он не из  тех,
кто  меняет свое решение, едва услышав неодобрительный отзыв
о нем. Да и поздно уже что-либо менять.
     Я первый противник идеи повторного использования Иера в
качестве  буферной зоны, но и я понимаю, что  в  сложившейся
ситуации  иного  выхода нет, поэтому и не  высказываю  почти
никаких  возражений. Единственное мое требование заключается
в  том, чтобы новое воздействие на Йер было как можно  более
мягким  и  незаметным для населения. Кричету  это  прекрасно
известно. Тогда с какой целью он затеял весь этот разговор?
      Возможно,  Кричет,  беседуя со мной,  хочет  незаметно
просканировать мое сознание, чтобы выяснить, не испытываю ли
я перед предстоящей операцией каких-нибудь скрытых колебаний
или сомнений.
     Не являясь чистым телепатом, я, естественно, не обладаю
способностью читать чужие мысли. Но, тем не менее,  так  же,
как  любой ксенос, прошедший специальную подготовку,  владею
основными приемами психотехники, и психопреобразователь  уже
имплантирован  в  мое  левое  запястье.  Я  без  труда  могу
распознать  любую попытку несанкционированного  вторжения  в
мою психику и противостоять ей.
     Нет, у Кричета на уме что-то иное...
       -  В  принципе  существуют  два  пути  восстановления
буферной  зоны  на территории Йера, - продолжает  между  тем
руководитель  проекта. - Первый: можно  заставить  Кахимскую
империю  вернуть армию в Йер и установить там жесткий  режим
военной диктатуры. Любые предпосылки к мятежу должны нещадно
подавляться.  Метод жестокий, но эффективный.  Если  империя
раздавит  своей массой Йер так, что он уже не  сможет  снова
оправиться и подняться с колен, то на территории этой страны
длительное  время будет сохраняться надежная буферная  зона.
Естественно,  при  наличии  альтернативы  мы  не  используем
подобные   методы.  Альтернативой  же  диктатуре   Кахимской
империи    являешься    ты,   Граис.   Вторая    возможность
восстановления  буферной  зоны  всецело  зависит  от   того,
сумеешь  ли  ты  сработать так же четко  и  надежно,  как  в
прошлый раз.
     - Я смогу это сделать, - отвечаю, почти не задумываясь,
стараясь  при  этом,  чтобы слова  мои  звучали  уверенно  и
убедительно. - И дополнительный назойливый контроль за моими
действиями со стороны руководителя проекта мне не нужен.
      -  Не  сомневаюсь  в  этом, - едва заметно  качнувшись
вперед,  Кричет  наклоняет голову. - Ты ведь  не  хуже  меня
понимаешь, что если твоя миссия провалится, то подготовить и
провести новую операцию мы уже не успеем. И если бы  у  тебя
были  хотя  бы  малейшие  сомнения в  успехе  операции,  ты,
конечно же, отказался бы от участия в ней...
     Взгляд Кричета вонзается мне в переносицу.
      -  Сделаю все, как нужно, - все так же уверенно, но  с
некоторым внутренним напряжением, из-за того, что  никак  не
могу понять, чего добивается Кричет, произношу я.
      -  Конечно, - снова кивает Кричет. - Надеюсь, на  этот
` ' тебе не придется импровизировать.
      -  Я  не  собираюсь  отклоняться от  плана.  Но,  если
возникнут непредвиденные обстоятельства...
     - Все, что от тебя требуется, это просто прогуляться по
Йеру. Вместо тебя будет работать твой образ чудом спасшегося
от смерти и наконец-то вернувшегося после долгого отсутствия
мессии. Теперь ни у кого и сомнений не возникнет в том,  что
твоими  устами  глаголет сам Поднебесный.  Твое  возвращение
превратит  учение, проповедуемое сейчас Сирхом,  в  монолит,
который  уже  никому не удастся расколоть. А встретившись  с
самим  Сирхом, ты объяснишь ему, что истинному  проповеднику
слова божьего следует быть скромнее и ближе к народу. Вот  и
все. Какие могут быть проблемы?
      -  Неясно,  как  отреагирует на мое возвращение  новый
наместник.
      -  Вот только к наместнику сам, как в прошлый раз,  не
суйся,  -  решительно взмахнул рукой Кричет. -  Месс-ди-Месс
сказал  мне,  что ты отправился к наместнику по  собственной
инициативе.
     - Так оно и было, - не возражаю я.
      -  Так  вот, на этот раз давай действовать  строго  по
плану.  Если возникнет необходимость, покажи народу  парочку
простеньких фокусов, и - все. С них и этого хватит.
     - Если бы в прошлый раз мне удалось убедить наместника,
что  проповедуемое мною учение о Пути к Поднебесному ни  для
кого,  в  том  числе и для имперской власти, не представляет
угрозы,  то,  возможно, не понадобилось бы  сейчас  затевать
новую операцию, - говорю я.
     - Так ведь не удалось же, - разводит руками Кричет.
      С  минуту мы молча смотрим друг другу в глаза.  Каждый
ожидает, что скажет другой. Первым нарушает молчание Кричет.
      - Ну что ж, - дружески улыбается он. - Надеюсь, что  и
на  этот раз мы сработаем не хуже, чем пятнадцать лет  назад
это получилось у тебя с Месс-ди-Мессом. На некоторые вещи мы
с  тобой смотрим по-разному, но, что самое главное, -  между
нами существует взаимопонимание. Это все.
      - Я могу идти? - спрашиваю я, немного удивленный таким
неожиданным окончанием разговора.
     - Конечно, - быстро кивает Кричет.
     Я поднимаюсь со стула и молча направляюсь к выходу.
      Кричет  окликает меня, когда я уже нахожусь  в  центре
зала:
     - Да, Граис! Еще один небольшой вопрос.
      Я  останавливаюсь  и, не проявляя особой  поспешности,
оглядываюсь.
      -  Скажи  мне, почему во время операции ты пользовался
собственным  именем? - чуть прищурив левый глаз,  спрашивает
Кричет.
      -  Оно  созвучно именам йеритов и одновременно с  этим
немного необычно для них, - отвечаю я.
     - И тебя это нисколько не смущает?
     - Что именно?
      - То, что йериты обращаются к тебе так же, как коллеги
из Центра.
     - А почему, собственно, это должно меня смущать?
      -  Мне всегда казалось, что ксеносы предпочитают четко
разграничивать свою личную жизнь и работу.
     - Так оно и есть.
     Кричет молча смотрит на меня.
     Я поворачиваюсь к нему спиной и иду к выходу.

                           Глава 1

     Едва приметная тропа, усеянная острыми камнями, тянется
через   однообразно   унылое   плоскогорье,   петляя   среди
хаотичного  нагромождения скальных  обломков.  Не  видно  ни
деревца,  ни  травинки, хотя желтые,  вылизанные  дождями  и
ветрами  коряги порою попадаются на глаза одинокому путнику,
который, неторопливо и размеренно переставляя ноги, движется
в  сторону восходящего солнца. В воздухе все еще сохраняется
ночная  прохлада,  но путник знает, что  как  только  солнце
поднимется  чуть  выше и тени от скал сделаются  короче,  по
земле Йера разольется знойная духота.
     Зона перехода, связывающего Центр с Тессой-3, находится
в  труднодоступной горной местности, в стороне от караванных
дорог.  Граис  намеренно выбрал для перехода  ночное  время,
чтобы  не  тащиться  по полуденной жаре.  Он  рассчитывал  к
восходу   добраться   до  столицы   Йера   Халлата,   но   в
предрассветных сумерках неожиданно обнаружил, что  сбился  с
пути. Ему без особого труда удалось найти тропинку снова, но
он  не  мог  даже  приблизительно сказать,  сколько  времени
потерял,   блуждая  среди  кажущихся  в  темноте   абсолютно
одинаковыми каменных глыб.
      Приложив  ладонь козырьком ко лбу, Граис посмотрел  на
солнце. У него оставалось еще минут сорок, максимум  -  час,
после  чего  плоскогорье превратится в огромную  раскаленную
сковороду.  Тогда  уже  нужно будет думать  не  о  том,  как
поскорее  добраться до Халлата, об укрытии от  безжалостного
солнца.  Лучше  всего  для этой цели подошла  бы  неглубокая
расщелина между валунами. Только прежде чем забираться туда,
следовало  убедиться,  что  ее  уже  не  облюбовала  парочка
песчаных змей.
      Подумав  об этом, Граис порадовался тому,  как  быстро
возвращаются   к   нему   былой  опыт   и   знание   местных
особенностей. Достаточно было сделать всего несколько  шагов
по  земле Йера, и он вновь ощутил себя йеритом. Как будто  и
не  было  пятнадцати лет, проведенных в Центре и  на  других
планетах.
      Граис поправил на плечах большой треугольный платок  -
непременный атрибут одеяния любого йерита. В Йере выйти  без
такого  платка  из  дома  было  бы  полнейшим  безумием.   В
полуденную  жару  его  накидывали  на  голову,  спасаясь  от
палящего солнца.
     Платки традиционно были белыми с узкой полоской по краю
и  кистями  на  концах. По рисунку на кайме и  цвету  кистей
можно  было  определить, к какому родовому  клану  относится
йерит.  Кроме того, по тому, насколько хорош и дорог платок,
можно  было  косвенно судить и о материальном благосостоянии
%#. обладателя.
      Граис так же, как в первое свое посещение Йера, выбрал
платок   с   пурпурными   кистями  и   ромбами   по   кайме,
обозначающими  его принадлежность к клану Джи, представители
которого жили на севере Йера, главным образом в окрестностях
Сиптима, и редко появлялись в столице. Как платок, так и вся
остальная  одежда  Граиса  - просторная  рубашка  из  белого
полотна с глубоким вырезом до живота, перепоясанного шнуром,
продетым в петли по краям, и такие же белые штаны, достающие
до  щиколоток, - были характерны для йерита с достатком чуть
ниже  среднего.  Только сандалии его, хотя  и  имели  вполне
обычный вид, - широкие кожаные подошвы, крепящиеся к ступням
четырьмя ремешками, - на самом деле были сделаны из прочного
и  необыкновенно удобного пневмопластика. Такие  подошвы  не
только  надежно  защищали ступни от любых острых  предметов,
встречающихся   на   дорогах,  но   и,   обладая   отменными
амортизационными качествами, в значительной степени  снижали
нагрузку на ноги при ходьбе на большие расстояния.
      Но сейчас, даже при наличии столь замечательной обуви,
Граис   чувствовал  усталость.  Ему  хотелось   присесть   и
отдохнуть,  но  он  заставлял себя, не останавливаясь,  идти
дальше. Если жара застанет его на плоскогорье, то до Халлата
он  доберется только поздно вечером. А это означало бы,  что
будет потерян целый день.
      Граис  накинул  на голову платок так, чтобы  край  его
прикрывал  глаза  от  слепящих  лучей  солнца.  Шагу  он  не
прибавил,  понимая,  что незначительный выигрыш  в  скорости
привел бы к неоправданным затратам сил.
      Он  успел спуститься в долину как раз к тому  времени,
когда солнце начало жечь землю в полную силу. Добравшись  до
ближайшего  дерева  с  развесистой кроной,  Граис  ненадолго
присел в его благословенной тени.
      Небольшая  птица  с  серым  оперением  и  ярко-красным
хохолком опустилась на ветку дерева. Склонив голову к крылу,
она  с  любопытством  уставилась на неподвижно  сидящего  на
земле человека.
      - Иди сюда, - улыбнувшись, Граис протянул птице руку с
раскрытой ладонью.
      Птица  пронзительно  пискнула, взмахнула  крыльями  и,
сорвавшись с ветки, упорхнула.
     Граис досадливо цокнул языком.
      Опершись руками о землю, он легко поднялся на  ноги  и
снова зашагал в сторону города.
     Вскоре роща, через которую он шел, закончилась, и Граис
увидел  высокую крепостную стену, возносящуюся, казалось,  к
самому  небу. Чуть левее того места, где он вышел  из  рощи,
проходила  широкая грунтовая дорога, упирающаяся в массивные
ворота, укрепленные широкими металлическими полосами.
      Возле ворот, преграждающих вход в город, укрывшись  от
палящих лучей солнца в тени крепостной стены, прямо на земле
сидели люди.
     Направляясь к воротам, Граис вышел на дорогу.
       Люди,  сидевшие  в  ожидании  неизвестно  чего  возле
крепостной  стены,  наблюдали  за  приближающимся   путником
-%$.!`k,(  взглядами. Даже на расстоянии Граис  почувствовал
исходящую от них волну агрессивной ненависти.
      Подойдя  ближе,  Граис увидел, что  все  они  одеты  в
лохмотья.  Запах  от них исходил весьма  скверный  -  должно
быть,  самый чистоплотный из них мылся в последний раз месяц
назад.  К  тому же почти все они были калеки: кто без  руки,
кто  без  ноги или даже без обеих ног, кто без  глаза.  Двое
юродивых, сидя на корточках, пускали слюни и что-то невнятно
бормотали,  вперив  взгляды  безумно  вытаращенных  глаз   в
пустоту перед собой.
      На  дорогу  прямо перед Граисом, поднимая  тучи  серой
пыли,  выполз  безногий нищий, закутанный в драную  хламиду,
подол которой он накинул себе на голову.
       -  Подайте  медячок  несчастному  калеке,  -  жалобно
проблеял безногий.
      Граис  молча  достал  из внутреннего  кармана  кожаный
кошелек   и   положил   в  грязную  ладонь   ни