руг как  реальность.  Мне  хотелось  поскорее  вернуться
назад, в свое время, домой, чтобы наконец остаться одному. Я уже  считал
свой  поступок  опрометчивым  и  глупым,  но  мне  нужно  было   понять,
существует  ли  возможность  отказаться  в  одностороннем   порядке   от
предложения, которое я сделал Шекспиру?
   Поставить  на  всей  этой  истории  крест,  точно  такой  же,   какой
запечатлел Шекспир на странице чужого  текста,  не  составляло  никакого
труда. Для этого достаточно было  не  явиться  на  назначенную  встречу,
которая должна была состояться ровно через месяц в той же самой  таверне
"Белый Огонь". Но чем это обернется в дальнейшем? Не поставит ли это,  в
свою очередь, крест и на всем творчестве Шекспира,  которого  я  вначале
обнадежил, а после оставил ни с чем?
   Короче, мне нужно было сосредоточиться, собраться  с  мыслями  и  как
следует все обдумать.
   К полуночи вся наша группа вновь собралась в подвале дома на западной
окраине Лондона. Все тройки, за исключением той, которая еще до отправки
сократилась до двух человек, прибыли в полном составе. По ходу экскурсии
ни у кого не возникло никаких непредвиденных проблем, и мы все вместе  в
назначенный срок вернулись в свое время.
   И  все  же  Алекс,  должно  быть,  обратил  внимание  на  странности,
проявившиеся под вечер в моем поведении.  Полагаю,  что  именно  по  его
настоянию медики, осматривавшие нас после того, как мы прошли  процедуру
дезинсекции, уделили мне особое внимание. Но, поскольку проблемы у  меня
были не со здоровьем, вскоре мне  было  позволено  покинуть  медицинский
кабинет.
   В  следующей  комнате  из  моего  плеча  был   извлечен   контрольный
имплантат, после чего  я  смог  переодеться  в  свою  обычную  одежду  и
покинуть здание Бюро по туризму во времени.
   На выходе служащий вручил мне конверт с  уже  отпечатанными  цветными
фотографиями Шекспира, на  обратной  стороне  которых  была  проставлена
дата: 5 мая 1589 года.
   Домой я вернулся под утро. После празднования  дня  рождения  у  меня
осталась початая бутылка коньяка. Подержав какое-то время теплую бутылку
в руке, я поставил ее на прежнее место. Пить  мне  сейчас  не  хотелось,
хотя, наверное, следовало бы.  А  вот  спать  хотелось  смертельно.  Дав
кухонному комбайну задание заварить чай и установив таймер на час дня, я
через голову стянул рубашку, на ходу освободился от брюк и, побросав всю
одежду на пол, упал на кровать.
   Я думал, что, несмотря на усталость, нервное возбуждение не даст  мне
уснуть. Но, вопреки опасениям, заснул, едва щека коснулась подушки.
   Сон был глубокий, без сновидений. Во всяком случае, я не помню, чтобы
мне что-нибудь снилось в ту ночь. Проснулся я только от  писка  таймера,
извещавшего, что чай готов. Я поднялся  с  кровати  с  ясной  головой  и
готовым  решением,  сформировавшимся  как  будто   само   собой:   нужно
действовать.
   Должно быть, во время сна в моем подсознании все  же  протекал  некий
аналитический процесс, в результате которого  все  было  расставлено  по
своим местам.
   Меня больше не мучили сомнения. Я понял, что не имею права отказаться
от того, за что взялся, поскольку,  хотел  я  того  или  нет,  на  карту
оказалось поставлено очень многое. Вольно  или  невольно  я  вмешался  в
жизнь человека, чьим предназначением  было  создание  произведений,  без
которых выпадет целый пласт человеческой культуры, включающий в себя  не
только  литературу,  но  и  хореографию,  кинематограф,  изобразительное
искусство... Да нет, наверное, такого вида искусства, на которое тем или
иным  образом  не  повлияло  творчество  Уильяма  Шекспира!  Попытайтесь
вообразить себе наш сегодняшний мир без Шекспира, и вы убедитесь, что он
буквально зияет огромнейшими черными дырами, которые нечем закрыть!
   Сидя в таверне "Белый Огонь", я испытал приступ панического страха от
одной только мысли о том, что Шекспир,  возможно,  всего  лишь  выполнял
работу, за которую рассчитывал получить неплохие деньги, не чувствуя при
этом никакой внутренней потребности создавать собственные  драматические
произведения. Теперь же судьба Шекспира-драматурга находилась у  меня  в
руках.
   Я не собирался форсировать события. Справится  Шекспир  со  всем  без
моего участия - отлично. А что, если нет? Что, если именно я должен  был
дать тот самый толчок, который выбьет его из привычной колеи и  заставит
переключиться с переработки чужих пьес на собственное творчество?
   Отсюда и выбор мой был вполне очевиден.
   Налив большую кружку  крепко  заваренного  чая,  я  исключительно  по
привычке заказал пару горячих тостов с ветчиной и сыром. Я не чувствовал
голода, хотя последний раз ел еще в старом Лондоне, почти сутки назад.
   С чашкой чая и тарелкой с тостами на подносе я  вернулся  в  комнату.
Поставив поднос на журнальный столик, я взялся за  телефон.  Для  начала
мне нужно было навести некоторые справки.

Глава 13

   Обзвонив десятка три своих знакомых, близких и дальних, и совершив  в
три раза больше звонков по тем телефонам, которые получал от них и от их
знакомых, я в конце концов нашел того, кто был мне нужен. Ушло у меня на
это без малого пять часов.
   Уже в восьмом часу вечера я набрал телефонный номер человека по имени
Павел Марин, который, как меня заверили, может решить все мои  проблемы.
Автоответчик предложил мне  перезвонить  ровно  через  десять  минут  по
другому номеру, который тут же  был  назван.  Перезвонив  по  указанному
номеру, я снова услышал  автоответчик,  который  на  этот  раз  попросил
назвать себя, кратко изложить суть интересующего меня  вопроса  и  номер
телефона, по которому со мной можно связаться. Не вдаваясь в суть  дела,
я просто  коротко  перечислил  то,  что  мне  требовалось,  назвал  свой
телефонный номер и нажал кнопку отбоя.
   Откинувшись на спинку кресла и закинув ногу на ногу, я приготовился к
томительному ожиданию.
   Но ждать пришлось недолго. Не успел я всерьез задуматься над тем,  не
включить ли телевизор, чтобы как-то скоротать время,  как  запел  зуммер
телефона. Нажав клавишу приема, я услышал приятный баритон, спросивший:
   - Вы интересуетесь реалиями XVI века?
   Судя по тембру голоса, говоривший был  мужчина  в  возрасте,  но  еще
далеко не старый. Он произносил слова неторопливо, тщательно выговаривая
окончания, что придавало его голосу внушающую доверие солидность.
   Получив утвердительный ответ, незнакомец задал новый вопрос:
   - Я навел о вас справки. Вы работаете в  Академии  литературоведения.
Почему вы обратились за помощью ко мне, а не к своему руководству?
   - Я занимаюсь работой, которая не стоит в плане Академии, - ответил я
первое, что пришло в голову.
   Голос в трубке какое-то время молчал. По-видимому, человек,  который,
как я полагал, и был Павлом Мариным, обдумывал полученную информацию.
   - А вам известно, сколько стоят  мои  услуги?  -  спросил  он  спустя
какое-то время.
   - Мне назвали примерную цифру, - ответил я.
   - И как вам она?
   - Я смогу достать деньги в течение недели.
   Марин снова на время умолк.
   - Я вдвое снижу цену, если вы расскажете мне о том,  что  вы  там  на
самом деле затеваете,  -  произнес  он  таким  тоном,  что  сомнений  не
оставалось: он ни на секунду не поверил объяснению, которое я ему дал.
   Я же, услышав подобное, вконец растерялся.
   - Это не телефонный разговор, - только и смог я сказать.
   - Само собой, - не стал спорить Марин. - Нам нужно встретиться, чтобы
все обговорить. Вы завтра свободны?

Глава 14

   Быть может, вас это удивит, инспектор, но Марин назначил мне  встречу
в баре "Время от времени".
   Вижу, вам знакомо это заведение.
   Еще  бы,  оно  ведь  расположено  всего  в  двух  шагах  от  главного
управления Департамента контроля за временем.
   Я пришел в бар точно в назначенное время, в десять утра.  Посетителей
в баре было всего двое, и оба сидели на высоких табуретах у стойки.  Сев
за указанный Мариным столик, я заказал кофе и пирожное, развернул газету
"Московские новости",  которая  должна  была  послужить  опознавательным
знаком,  и,  поскольку  Марин  предупредил,   что   может   задержаться,
приготовился ждать.
   Время пролетело незаметно.  Кофе  и  пирожное  оказались  удивительно
вкусными, а в газете мне на глаза попалась  любопытная  статья,  речь  в
которой шла о работе группы исследователей в Москве  в  самом  конце  XX
века и реконструкции ряда событий того периода  Российской  истории,  до
сих пор не имевших ясных объяснений.
   Я заметил Марина, только когда он присел за мой столик.  На  вид  ему
было лет сорок. У него были широкое, открытое  лицо  с  крупными,  четко
прорисованными чертами и густые темные волосы, зачесанные  назад.  Такая
внешность  обычно  с  первого  взгляда  вызывает   доверие.   А   первое
впечатление о человеке, как кажется лично мне,  чаще  всего  оказывается
самым правильным. Из  одежды  на  нем  были  бледно-голубые,  вылинявшие
джинсы, в последнее время вновь вошедшие в моду, белая майка без рукавов
с тремя широкими разрезами на груди и спине,  и  легкие,  сплетенные  из
тонких кожаных ремешков сандалии.
   - Вальдемар Хвостов, полагаю? - вежливо осведомился Марин.
   Я утвердительно кивнул.
   Взмахом руки подозвав к себе официанта,  Марин  заказал  мороженое  и
бутылку  минеральной  воды.  После  чего  посмотрел  на  меня  изучающим
взглядом.
   - Я слушаю вас, - сказал он, завершив осмотр, и  кивком  поблагодарил
официанта, принесшего заказ.
   Я обреченно вздохнул и приступил к описанию своей идеи,  которая  уже
вновь начинала казаться мне полным безумием.
   Вначале я собирался изложить все буквально в двух словах, так,  чтобы
у моего собеседника составилось только самое общее представление о  том,
что я задумал. Но, начав говорить, я понял, что общей  схемой  здесь  не
обойтись, и незаметно для  себя  перешел  к  детальному  описанию  своих
мотивов.
   Марин слушал меня внимательно, не перебивая. К тому времени, когда  я
закончил говорить, он съел мороженое и налил себе в  стакан  минеральной
воды.
   - Если бы я не разбирался в людях, то,  пожалуй,  решил  бы,  что  вы
сумасшедший, - сказал он. - И, не задумываясь,  ушел  бы.  Это  ж  надо,
придумать  такое,  -  Марин,  усмехнувшись,  качнул  головой,  -  помочь
Шекспиру написать "Генриха Шестого"! Но,  -  Марин  поднял  указательный
палец, - вам, господин Хвостов, можно сказать, повезло.  В  том  смысле,
что мне на моем веку  доводилось  слышать  и  не  такое.  А  уж  сколько
всевозможных чудаков я повидал - вам даже и не снилось. К  тому  же  мне
кажется любопытной  сама  идея  проверить,  насколько  велика  у  автора
потребность создавать произведения и  нельзя  ли  подменить  ее  простым
переписыванием  чужих  рукописей.  Поэтому  я  готов  работать  с  вами,
господин Хвостов.
   Признаться, подобная постановка вопроса  несколько  смутила  меня.  Я
рассчитывал всего лишь получить от Марина необходимый  инвентарь.  Да  и
задача, которую  я  ставил  перед  собой,  отличалась  от  той,  которую
сформулировал Марин. Но, прежде чем я успел  что-либо  возразить,  Марин
достал из кармана электронный блокнот и начал  составлять  список  всего
необходимого, подсчитывая, во что это нам обойдется. Он  говорил  "нам",
словно мы были равноправными компаньонами, а не покупателем и продавцом,
встретившимися всего полчаса  назад  для  того,  чтобы  обсудить  детали
заключаемой сделки. И похоже было, что Марину даже не требовалось  моего
согласия. Он вел себя так, словно у нас давно уже все было обговорено  и
оставалось лишь согласовать незначительные детали.
   Вначале поведение Марина насторожило меня. Я даже начал подумывать, а
не уйти ли мне подобру-поздорову, сославшись на то, что  мне  необходимо
еще раз как следует обдумать свое принятое в спешке решение.  Я  остался
лишь потому, что сомневался в возможности  разыскать  другого  человека,
способного  обеспечить   меня   всем   необходимым   для   осуществления
задуманного.
   Однако вскоре я убедился в том, что Марин в своем деле  был  истинным
профессионалом, без содействия которого вся  моя  затея,  скорее  всего,
пошла бы прахом. Марин обращал внимание на такие моменты, о  которых  я,
если бы и вспомнил, то лишь тогда, когда исправить что-либо было бы  уже
невозможно.
   Например, он сразу  же  спросил,  когда  мне  была  сделана  инъекция
универсальной вакцины и  каков  был  иммунный  ответ.  Оказывается,  при
хорошем иммунном ответе вакцина действует не  менее  восьми  лет,  после
чего непременно нужно провести тест и, в случае необходимости, повторить
вакцинацию. Я не собирался заглядывать так далеко вперед, но  Марин  все
же поставил меня в известность о том, что достать универсальную  вакцину
для него не проблема.
   Я бы никогда не подумал и о репелленте,  без  которого,  как  заверил
меня Марин, нечего и соваться в Средневековье, - заедят  вши  да  блохи.
Вместо  аэрозольного   репеллента   пролонгированного   действия   Марин
предложил   использовать   миниатюрные   капсулы-распылители,    которые
изготовлял его знакомый со  странным  именем  Пройдоха  Шмульц.  Капсулы
нужно было вшивать под подкладку одежды и по мере  необходимости  давить
пальцами. Марин уверял, что подобный способ защиты от паразитов  хотя  и
может показаться  несколько  обременительным,  но  по  эффективности  не
уступает тому, который используют Бюро по туризму и Департамент контроля
за временем. Преимущество  же  его  заключалось  в  том,  что  в  случае
задержки  с  возвращением  в  свое  время,  -  а  подобное  в   практике
нелицензированных временных  переходов,  как  заранее  предупредил  меня
Марин, порой случается, - можно было не беспокоиться о том, что паразиты
не дадут тебе житья, - знай дави себе капсулы с репеллентом.
   Не вдаваясь в подробности, скажу, что и в дальнейшем мне ни  разу  не
пришлось пожалеть о том, что я начал работать  с  Мариным.  Возможно,  у
Департамента контроля за временем имеются к нему какие-то претензии,  но
лично я считал и  продолжаю  считать  его  человеком  в  высшей  степени
порядочным и, вне всяких сомнений, мастером  своего  дела.  Кроме  всего
прочего,  как  мне  стало  известно  в  дальнейшем,  Марин   превосходно
разбирается в искусстве. И, что также на мой взгляд, немаловажно,  -  он
не тот человек, который ради  денег  готов  на  все.  У  Марина  имеется
собственный  кодекс  чести,  который  он  никогда   и   ни   при   каких
обстоятельствах не нарушает. Порою мне даже казалось, что контрабанда во
времени для него не столько способ зарабатывать себе на  жизнь,  сколько
своеобразный вид искусства, которому он отдается всецело и самозабвенно.
Глава 15

   Первый заказ Марин, как и обещал, исполнил в течение недели.  Обычную
посылочную  коробку  принес  молодой   парнишка   лет   четырнадцати   с
выбеленными, словно у альбиноса, волосами.  Когда  я  открыл  дверь,  он
молча сунул посылку мне в руки и, не сказав ни слова, ушел.
   В  коробке  находилась  стопка  серой,  шершавой  бумаги,   несколько
вороньих перьев, небольшой ножичек для их заточки, пузатая металлическая
чернильница с крышкой и три флакона чернил. Все это были подлинные вещи,
доставленные из 1589 года.
   Я быстро освободил свой рабочий стол и  выложил  на  него  полученные
предметы, каждый из которых брал в руки  едва  ли  не  с  благоговением.
Подумать только, эти вещи могли бы служить самому Шекспиру!
   Поскольку я хотел,  чтобы  рукопись,  которую  я  собирался  передать
Шекспиру,  не  вызывала  никаких  подозрений  относительно  времени   ее
создания, и счел необходимым написать ее подлинным  вороньим  пером.  Но
задача эта  оказалась  далеко  не  простой.  Отыскав  в  одной  из  книг
подробное описание этого процесса, я принялся  за  дело.  Испортив  пару
перьев, я  все-таки  научился  правильно  их  затачивать.  Куда  труднее
оказалось освоить искусство облизывания пера перед тем, как опустить его
в чернильницу.  Это  может  показаться  смешным,  но,  как  сам  я  смог
убедиться на практике, то, насколько ровно  будут  ложиться  чернила  на
шершавую бумагу, в значительной степени зависело от того,  правильно  ли
был обслюнявлен заточенный кончик пера.
   На то, чтобы научиться как следует писать  пером  по  грубой  бумаге,
изготовленной в конце XVI века, да еще и имитируя при этом  угловатый  и
неразборчивый так называемый "секретарский" почерк, который в те времена
практиковался в Англии, у меня ушло, если не ошибаюсь, дней  десять  или
около того. После чего я приступил к самой работе.
   С волнением и душевным  трепетом  снял  я  с  полки  переплетенный  в
искусственную кожу толстый том репринтного переиздания первого  собрания
сочинений Уильяма Шекспира, подготовленного  и  изданного  в  1623  году
Хеминджем и Конделлом, и перенес  его  на  стол.  Открыв  пьесу  "Генрих
Шестой" и прочитав первые строки, которые и без того  знал  наизусть,  я
почувствовал, что на глазах у меня выступили слезы.

   Померкни, день! Оденься в траур, небо!
   Кометы, вестницы судьбы народов,
   Взмахните космами волос хрустальных,
   Бичуйте возмутившиеся звезды,
   Что Генриха кончине обрекли!
   Он слишком славен был, чтоб долго жить!*
   Перевод Е.Бируковой

   Я старался, но не  мог  справиться  с  охватившим  меня  восторженным
волнением. Я ничего не мог с собой поделать. Мне предстояло в буквальном
смысле  собственными  руками  прикоснуться  к  одному  из  произведений,
созданных великим мастером.
   Но, прежде чем взять в руки перо, нужно было  сначала  унять  нервную
дрожь. Чтобы прийти в себя, я сходил на кухню,  сам  заварил  чай  и  не
спеша выпил чашку этого благородного напитка.
   Только после этого я вернулся в комнату, сел за рабочий стол, положил
перед  собой  лист  бумаги,  взял  в  руку  перо,  тщательно  обслюнявил
аккуратно заточенный кончик, опустил его в чернильницу, обтер о ее  край
лишнюю каплю чернил и осторожно, с  величайшим  тщанием  вывел  в  верху
листа: "Генрих VI. Сочинение Уильяма Шекспира"
   После недолгого  колебания  я  снова  окунул  перо  в  чернильницу  и
тщательно выписал вторую строчку.

Глава 16

   Перед тем как  отправить  меня  в  прошлое,  Марин  провел  серьезную
подготовку.  Когда  я  в  шутку  заметил,  что  он   более   педантичный
инструктор, чем тот, с которым я занимался в Бюро по туризму во времени,
Марин с серьезным видом ответил:
   - В отличие от тех, кто работает по официальной лицензии Департамента
контроля за временем, я, отправляясь в прошлое, не надеюсь на то, что  в
случае необходимости за мной тотчас  же  примчатся  спасатели.  В  любой
ситуации мне приходится рассчитывать  только  на  себя  самого.  И  вам,
уважаемый, также следует все время помнить об этом.
   Наверное, только после этого замечания  опытного  путешественника  во
времени я проникся всей серьезностью ожидавшей меня работы.
   Поскольку на этот раз я отправлялся в прошлое  один,  Марин  заставил
меня   изучить   устройство   портативного   темпорального    модулятора
"Скат-015-21М",  которым  мне  предстояло   пользоваться.   Темпоральный
модулятор был помещен в небольшой пластиковый кейс с  дактилоскопическим
замком. После того как Марин изменил программу замка,  открыть  его  мог
только я.
   После первой встречи в баре "Время от времени"  все  мое  последующее
общение с Мариным происходило либо по телефону, либо у меня  дома.  Если
Марин собирался прийти, то  никогда  не  назначал  встречу  заранее.  Он
звонил мне по телефону, предупреждал, что  сейчас  зайдет,  и  буквально
через минуту я уже слышал зуммер дверного звонка. Я полагаю,  что  Марин
поступал так не из-за недоверия ко мне, а просто  в  силу  укоренившейся
привычки.
   Отправиться в прошлое мне предстояло так же из своей квартиры.  Марин
должен был проводить  меня  и  дождаться  возвращения.  Я  не  собирался
задерживаться в прошлом дольше, чем это было необходимо для того,  чтобы