вздохнул:
   - Единственный способ  использовать  пси-преобразователь  в  качестве
оружия - это ударить им противника по затылку.
   - Ты не понял! - протестующе затряс головой Цетлин.  -  Мы  не  будем
никого калечить, просто сотворим для аборигенов какое-нибудь простенькое
чудо. Например, туземец замахивается на тебя копьем, а ты его - раз! - и
пополам!.. Копье то есть.
   - Да у них же нет  никаких  копий,  -  еще  раз  взглянув  в  сторону
приближающихся туземцев, заметил Сейт.
   - Как это - нет? - брови Цетлина возмущенно взлетели к середине  лба.
- Почему?
   Казалось, художник был обижен в лучших чувствах. Он  был  готов  дать
бой кровожадным каннибалам, а островитяне, спешившие  к  ним  навстречу,
приветливо улыбались, и в руках у них в  самом  деле  не  было  никакого
оружия. И даже лица их не украшали устрашающие боевые  узоры.  Напротив,
лица аборигенов были открытыми и симпатичными.
   - Иа ора на! Иа ора на! - улыбаясь, радостно кричали туземцы.
   Добравшись до двух усталых путешественников во  времени,  островитяне
не набросились на них с ножами и вилками, а стали  помогать  им  идти  к
берегу. При этом аборигены что-то без умолку лопотали, весело смеялись и
ободряюще похлопывали пришельцев по плечам и спинам.
   На берегу Цетлина и Сейта обступила целая толпа островитян, каждый из
которых считал своим долгом дружески похлопать гостей, всем своим  видом
показывая, как он рад, что они наконец-то прибыли. Сейт пытался говорить
с аборигенами на всех известных ему языках, но ответом  ему  всякий  раз
было  только  полное  непонимание.  Цетлин,  убедившись,  что   его   не
собираются тут же на берегу разделывать на шашлык,  обрел  свой  обычный
оптимизм и, расчесав  пятерней  волосы,  принялся  по-русски  троекратно
расцеловывать островитянок, подходивших  к  нему  для  выражения  своего
восторга. Островитянки, следует признать, были весьма  недурны  собой  и
одеты,  между  прочим,   только   в   коротенькие   юбочки   из   травы.
Расцеловываясь  и  раскланиваясь  направо  и  налево,   Цетлин   усердно
изображал из себя светского человека, ничуть не  смущаясь  тем,  что  из
одежды  на  нем  имелись  только  красные  спортивные  трусы  с   белыми
лампасами.
   Когда церемония знакомства была наконец завершена,  гостей  повели  в
сторону расположившихся неподалеку хижин. Дома стояли кругами, образуя в
центре некое подобие площади, на которой уже горели костры и  готовилась
праздничная  еда.  Гостей  усадили  на  небольшом  возвышении,  рядом  с
маленьким,  седовласым  старичком,   к   которому   все   обращались   с
чрезвычайным почтением. "Староста", - тут же окрестил старичка Цетлин.
   Староста что-то отрывисто крикнул,  и  две  молоденькие  островитянки
надели  на  шеи  гостям  пышные  цветочные  гирлянды.  Цетлин  встал  и,
придерживая одной рукой гирлянду, поднял другую высоко  вверх,  как  это
обычно делает победитель велокросса, когда ему на шею надевают  лавровый
венок. Аборигены взвыли от восторга. Овации, продолжавшиеся после  этого
в течение нескольких минут, не давали Цетлину сесть. Опустившись наконец
на свое место, он  легонько  толкнул  локтем  в  бок  своего  как  будто
загрустившего спутника.
   - Жан-Поль, - сообщил  он  заговорщицким  полушепотом,  -  мне  здесь
нравится.
   - Мне тоже нравится, - кивнул в ответ Сейт. Вот только  улыбнулся  он
при этом как-то не очень весело. - Судя по тому, что я  не  вижу  вокруг
себя  ни  одного  металлического   предмета,   мы   с   тобой   являемся
первооткрывателями  этого  острова.  Похоже,  мы  оказались   где-то   в
Полинезии.
   - Полинезия так Полинезия, - легко согласился с таким выводом Цетлин.
- На мой взгляд, местные дикари  -  очень  даже  симпатичные  ребята.  А
дикарки...
   - Меня беспокоит вопрос о том, как  мы  будем  отсюда  выбираться?  -
перебил приятеля Сейт.
   Цетлин неопределенно пожал плечами и попытался придать лицу выражение
озабоченности, но получилось у него это не очень убедительно. Он не стал
спорить с Сейтом, но про себя решил, что этот остров, быть может,  и  не
земля обетованная, но все же далеко не самое худшее  место  на  планете,
поэтому и не стоит спешить покидать его. Цетлин вообще не имел  привычки
торопить время, считая, что если не мутить воду зря, то со временем  все
так или иначе само собой образуется наилучшим образом.
   Празднество в честь гостей, прибывших весьма неожиданно,  но  тем  не
менее оказавшихся столь желанными,  словно  их  давно  и  с  нетерпением
ждали, продолжалось весь день и закончилось только поздно ночью, уже при
свете костров. Перемены  блюд  следовали  одна  за  другой.  На  широких
пальмовых листьях гостям подносили тушки птиц, зажаренных на вертелах  и
обсыпанных местными  ароматными  травами,  мясо,  по  вкусу  похожее  на
свинину, запеченное со сладким картофелем, свежие фрукты  и  только  что
испеченные лепешки,  отварную  рыбу  в  прозрачном  душистом  бульоне  и
омаров, которые  не  далее  как  полчаса  тому  назад  разгуливали  себе
преспокойно по морскому дну, даже и не думая о том, что им суждено стать
украшением стола на чужом пиру. После диетического  больничного  питания
оба бывших пациента кипешминской больницы отъедались вволю.
   Трапеза проходила в сопровождении пения островитян, тянувших  одну  и
ту же бесконечно длинную мелодию,  то  ускоряя,  то  почти  останавливая
темп. Когда песня  становилась  более  темпераментной,  в  центр  круга,
образованного пирующими,  со  страшными  криками  выскакивали  несколько
воинственно  раскрашенных  островитян.  Размахивая   руками   и   высоко
подбрасывая согнутые в коленях  ноги,  они  носились  по  кругу,  громко
выкрикивая  что-то  весьма  агрессивное.  Затем  мелодия  успокаивалась,
становилась более медленной, и на площадку, ритмично покачивая  бедрами,
выходили девушки в юбках из белых  перьев,  разлетающихся  в  стороны  в
ритме танца.
   Глядя на все это, Цетлин окончательно утвердился во мнении, что жизнь
прекрасна и удивительна.

Глава 9

   Следующий день был посвящен изучению местности. Экскурсия проходила в
сопровождении троих взрослых островитян и веселой стайки ребятишек.
   Остров  оказался  не  слишком  большим.  Почти  в  самом  центре  его
возвышался потухший вулкан с  двумя  черными  пиками  скал  на  вершине.
Поднявшись по склону, путешественники  увидели  темно-синее,  похожее  в
неподвижности своей на слюдяную пластинку озеро,  лежащее  в  неглубокой
чаше кратера. По берегам озера шелестели заросли высокого тростника.
   С вершины вулкана можно было окинуть взглядом весь  остров,  покрытый
зеленью тропической растительности, с желтой каймой песка вдоль берега и
бесконечной, сливающейся с небом, синевой океана.
   Что-то старательно объясняя гостям, островитяне размахивали руками  и
тщательно артикулировали свою речь. Но Сейт, как  ни  старался,  не  мог
найти с ними общего языка.
   Гораздо быстрее это  получилось  у  Цетлина,  который  вполне  сносно
объяснялся с островитянами на языке жестов и даже пытался  повторять  за
ними  отдельные  слова,  чем  неизменно  приводил   своих   учителей   в
неописуемый восторг.
   Спустившись с горы, путешественники вместе с провожатыми  направились
на побережье, где по просьбе Цетлина для них устроили  смотр  островного
флота.
   - Эти лодочки годятся только для каботажного плавания вокруг острова,
- сделал свое  заключение  Сейт,  взглянув  на  узкие  долбленые  каноэ,
которыми островитяне пользовались для рыбной ловли.
   - А позвольте полюбопытствовать, куда вы собрались  плыть?  -  ехидно
поинтересовался Цетлин.
   - В Европу! - рявкнул в ответ Сейт.
   - Не горячись, Жан-Поль, - Цетлин успокаивающе похлопал  приятеля  по
плечу. - Что толку от того, что мы будем кидаться друг на  друга.  Давай
исходить из реальных условий. Судя по всему, мы оказались в  XVII  веке,
где-то в Полинезии... Кстати, а где находится Полинезия?
   - В Тихом океане, - ответил Сейт.
   Цетлин присел  на  корточки  и  пальцем  начертил  на  песке  контуры
материков.  Аборигены,  тут  же  обступившие  его  со  всех  сторон,   с
изумлением и восторгом следили за его действиями.
   - Вот - Тихий океан, - Цетлин ткнул пальцем между контурами Америки и
Азии. - Ты можешь показать, где мы находимся?
   - Нет, - угрюмо ответил Сейт.
   - Ну, нет так  нет,  -  не  стал  настаивать  Цетлин.  -  Значит,  мы
находимся на одном из островов Тихого океана, который, скорее всего, еще
не открыт мореплавателями. Ты желаешь оказаться  в  Европе.  Отлично!  Я
тоже не против! Вопрос только в том, как мы туда попадем?
   - Не знаю, - раздраженно дернул плечом Сейт.  -  Но  надо  же  как-то
отсюда выбираться!
   - Как? - беспомощно развел руками Цетлин. - Изобрести самолет?
   - Можно построить плот!
   - И что дальше? Это же океан, а не пруд! Тебе приходилось плавать  по
океану на плоту? Скажи мне хотя  бы,  в  какую  сторону  ты  собираешься
плыть, Тур Хейердал?
   - Но нельзя же просидеть здесь до конца жизни! - в отчаянии всплеснул
руками Сейт.
   - А почему бы и нет? - недоумевающе посмотрел на  него  Цетлин.  -  Я
лично  совсем  не  против!   Климат   здесь   благоприятный,   народ   -
дружелюбный...  -  заметив  выражение  глухой  ярости  на  лице   своего
спутника, Цетлин сделал паузу, после чего повернул разговор в  несколько
более обнадеживающее русло. - XVII век -  эпоха  Великих  географических
открытий. Может быть, через пару лет  наш  остров  откроют  какие-нибудь
испанцы или голландцы. Вот  тогда  и  махнем  в  Европу!  А  пока  можно
посвятить себя изучению жизни аборигенов, чтобы  написать  потом  ученый
труд.
   - Я не этнограф, чтобы изучать жизнь аборигенов!  -  не  сдержавшись,
снова закричал Сейт. - Я инспектор Департамента контроля за временем!
   - В таком случае могу предложить тебе заняться  организацией  системы
безопасности острова, - тут же нашел выход из  положения  Цетлин.  -  Не
исключено, что на него могут высадиться пираты...
   - Ты можешь  говорить  серьезно?  -  с  тоской  посмотрел  на  своего
спутника Сейт.
   - Куда уж серьезнее? - усмехнулся  Цетлин.  -  Если  бы  даже  мы  не
утопили темпоральный модулятор, то вряд ли нам удалось бы запустить  его
еще раз. Можно сказать, что мы  счастливо  отделались.  Сидим  здесь  на
солнышке, сытые, никем не обиженные. А  могли  бы  сейчас  рыб  кормить,
окажись мы чуть подальше от острова. Хоть этому мог бы порадоваться! Для
тебя большая разница, где прозябать - здесь или в XX  веке,  в  Кипешме?
Заявляю тебе авторитетно: здесь лучше! Атмосфера здоровее. Что мы  можем
предпринять, чтобы выбраться с этого острова или из этого  времени?  Мне
лично ничего дельного в голову не приходит.  Если  тебе  удастся  что-то
придумать, клянусь, я буду помогать тебе  со  всем  усердием,  на  какое
способен! В конце концов, если ты действительно  инспектор  Департамента
контроля за временем, то я - просто художник.
   - Хорошо, Михаил, давай не будем ссориться,  -  уже  более  спокойно,
понимая, что и в самом деле погорячился, произнес Сейт. - Должно быть, я
хуже тебя адаптируюсь к новым условиям.
   - Ладно, чего уж там, я тоже наговорил лишнего, - Цетлин оглянулся на
островитян, которые, рассевшись  на  песке,  с  интересом  наблюдали  за
перепалкой двух белых пришельцев. - Пошли-ка в деревню, ребята! Что-то я
проголодался. Что у нас сегодня на обед?

Глава 10

   Цетлин    действительно    обладал     уникальными     адаптационными
способностями. На третий день своего пребывания на острове он,  как  все
остальные, стал носить поверх красных трусов короткую юбочку  из  травы.
Через неделю он уже мог вполне сносно объясняться с островитянами на  их
языке.  А  к  концу  второй  недели  решил,  что  неудобно   так   долго
злоупотреблять гостеприимством Старосты, в доме которого  они  с  Сейтом
жили с момента своего появления  на  острове,  и  с  помощью  островитян
приступил к строительству собственного дома.
   Сейт, похоже, тоже начал понемногу привыкать к мысли, что,  хочет  он
того или нет, придется какое-то время  пожить  на  острове.  Чтобы  хоть
чем-то себя занять, он тоже присоединился к строительству.  Если  раньше
Цетлин приводил в восторг местных жителей своей бородой  и  способностью
произносить слова на понятном им языке,  то  теперь  Сейт  поверг  их  в
благоговейный трепет, применив на практике свой  пси-преобразователь,  с
помощью которого  можно  было  не  только  раскалывать  камни  и  валить
деревья, но и выполнять более тонкую работу, вплоть до снятия аккуратной
полупрозрачной стружки и полировки поверхности. Цетлин хотел  было  даже
украсить косяк дверного проема резным орнаментом в традиционном  русском
стиле,  но,  выяснив   что   работа   с   пси-преобразователем   требует
определенных навыков и немалой сноровки,  временно  отказался  от  своей
затеи.
   После торжественно отпразднованного новоселья Цетлин заявил,  что  не
может и далее даром есть свой хлеб, и, переговорив с местными мужчинами,
отправился с ними на рыбную ловлю.
   Его высадили на берег через полчаса, бледного и едва  держащегося  на
ногах.
   - Увы, я не моряк, - только и смог  сказать  он  в  свое  оправдание,
прежде чем рухнуть на песок.
   Впрочем, приступ морской болезни вскоре миновал, и Цетлин,  скрываясь
от насмешливых взглядов вернувшихся с уловом рыбаков,  ушел  бродить  по
склонам вулкана. С собой он прихватил пси-преобразователь Сейта, сказав,
что собирается попрактиковаться в обращении с ним.
   Вернулся он поздно вечером в весьма приподнятом расположении духа. На
вопрос Сейта, чем вызвано такое  хорошее  настроение,  Цетлин  загадочно
улыбнулся и ответил, что пока это секрет.
   На  следующее  утро  он  снова  ушел,  прихватив  с   собой   еду   и
пси-преобразователь, и вернулся  только  под  вечер,  когда  уже  начало
темнеть.
   Так продолжалось несколько дней.
   Однажды, вернувшись домой раньше  обычного,  Цетлин  пригласил  Сейта
прогуляться на следующий день вместе с ним.
   Утром Сейт  наконец-то  увидел,  чем  занимался  его  приятель  целую
неделю.
   Среди зарослей низкорослого кустарника, прижавшись  спиной  к  склону
горы, стоял вырезанный из серого вулканического туфа пятиметровый идол.
   Это было очень условное изображение человека.  Длинное  продолговатое
тело без плеч, по бокам  которого  обозначены  руки.  Плоские  ладони  с
длинными пальцами сложены на животе. Прямо на плечи, без намека на  шею,
водружена цилиндрическая голова с вытянутым вниз подбородком и  плоской,
как будто срезанной макушкой. Уши с отвислыми мочками плотно  прижаты  к
голове.  Прямой  нос  с  вывернутыми  африканскими  ноздрями,  такие  же
широкие, плоские африканские губы. Два глубоких провала на  месте  глаз,
очерченные  сверху  одной  широкой  надбровной  дугой.  Фигура  казалась
удивительно спокойной и одновременно как  будто  державшейся  настороже.
Отсутствие  у  нее  глаз  производило  впечатление  некой  потусторонней
отрешенности, нездешности.
   Сейт долго задумчиво глядел на идола.
   - У меня такое чувство, что я его где-то видел, - задумчиво  произнес
он, проведя пальцами  по  подбородку,  на  котором  у  него  уже  начала
кудрявиться короткая бородка.
   - Конечно, видел, - довольно улыбнулся Цетлин.  -  Я  воспроизвел  по
памяти одну из статуй с острова Пасхи.
   - Точно! - хлопнул ладонью о ладонь Сейт. - Я ведь сотни раз видел их
по визору!  Тебе  доводилось  бывать  на  острове  Пасхи?  -  вопрошающе
посмотрел он на Цетлина.
   - Я ни разу в жизни не покидал просторов моей необъятной родины! -  с
напыщенной гордостью  выдал  скульптор.  -  Тоже  по  телевизору  видел,
фотографии в книгах... Ну и как ты оцениваешь мою работу?
   Сейт еще раз внимательно осмотрел статую.
   - Честно говоря, я не вижу смысла в копировании, - не очень  уверенно
произнес он.
   - Чудак ты, - усмехнулся Цетлин. - Я же сделал этого идола просто для
практики,   чтобы   освоиться   с   новым   инструментом.   Работать   с
пси-преобразователем, скажу я тебе, одно удовольствие. Сам все делает за
тебя, нужно только четко представить, что именно ты  хочешь  получить  в
итоге. Вторую такую статую я смог бы вырубить из камня всего за  полдня!
-  воссоздавая  состояние  легкого  аффекта,  Цетлин  поцеловал  коробку
пси-преобразователя. - Кстати, аборигены, не в пример тебе,  чрезвычайно
высоко оценили мое творчество, -  добавил  он  со  сдержанной  гордостью
скромного гения. - Староста даже спросил, не имею ли я возражений против
того, чтобы эта статуя украсила одно из священных мест острова. Ты видел
их, это те самые каменные плиты, которых полным-полно по всему берегу.
   - И как ты к этому отнесся? - с серьезным видом спросил Сейт.
   - Я, конечно, не против, - Цетлин застенчиво потупил взгляд. - Статуя
и в самом деле удалась. Только как дотащить такую громадину до берега?
   Сейт внимательно осмотрел идола со всех сторон и  даже  похлопал  его
ладонью по животу, после чего сказал:
   - Пожалуй, я мог бы помочь с транспортировкой.
   - Ты? - удивленно посмотрел на него Цетлин. - Каким образом?
   - Увидишь, - Сейт загадочно подмигнул приятелю и взглядом  указал  на
группу ребятишек, которые, как всегда,  увязались  следом  за  странными
чужаками. - Пошли кого-нибудь из них в деревню. Пусть приведет  с  собой
Старосту и еще человек десять мужчин.
   - Посильнее? - спросил Цетлин.
   - Поумнее, - усмехнулся Сейт.
   Цетлин юмора не оценил.
   Подозвав к себе голого мальчонку лет семи, он, медленно  и  тщательно
подбирая слова, стал объяснять посыльному, что от него требовалось.  Под
конец он показал ему две  пятерни  с  растопыренными  пальцами.  Мальчик
быстро закивал головой, что-то крикнул своим друзьям и  через  мгновение
скрылся в кустах.
   В ожидании подмоги  Цетлин  и  Сейт  устроились  в  тени  у  подножия
истукана. Сейт  сорвал  травинку  и,  сунув  ее  в  угол  рта,  блаженно
зажмурился. Он ждал расспросов Цетлина, но тот изо  всех  сил  сдерживал
себя, старательно фиксируя на лице  выражение  полного  безразличия.  Но
хватило его ненадолго.
   - Все-таки как ты собираешься  тащить  к  берегу  этого  истукана?  -
непонимающе развел руками Цетлин. - В нем же тонн двадцать веса.
   - Когда используешь психотехнику, вес груза, который  ты  собираешься
переместить, не имеет значения, - ответил, чуть приоткрыв глаза, Сейт. -
Главное - создать достаточное по объему пси-поле. В этом  мне  и  должны
помочь аборигены.
   Цетлин недоверчиво  посмотрел  на  Сейта,  затем  перевел  взгляд  на
каменного идола.
   - Думаешь, островитяне владеют пси-техникой?
   - От них этого и не потребуется, - ответил Сейт. -  Пси-поле  есть  у
каждого человека, независимо от того, знает он об этом или  нет.  Но,  к
примеру, твое пси-поле для передвижения статуи использовать нельзя.
   - Это почему же? - обиженно насупился Цетлин.
   - Да потому что ты не веришь в то, что ее можно сдвинуть с  места.  А
аборигенов, с их детской непосредственностью и верой в чудеса, убедить в
этом не составит труда. Убеждать, кстати, придется тебе.
   - Как же я смогу их в этом убедить, если и сам не верю?
   - Скажи им, что я великий колдун, - предложил Сейт.
   Цетлин не успел ничего ответить. На тропинке, петляющей меж  зарослей
густого кустарника, показался Староста. Следом за ним  тянулась  цепочка
островитян, которых оказалось никак не меньше двадцати  человек,  -  все
как на подбор молодые крепкие мужчины.
   - Десяти будет вполне достаточно,  -  сказал,  быстро  поднимаясь  на
ноги, Сейт. - Остальные пусть отойдут в сторону, иначе они будут  только
мешать.
   Цетлин перевел слова Сейта Старосте.
   Среди островитян тут же разгорелся оживленный спор. Все  одновременно
кричали и махали руками друг на друга. Ни один из них не желал  уступать
другому право участвовать в передвижении статуи. В конце концов Старосте
пришлось применить власть. Отобрав  по  собственному  усмотрению  десять