щины   прозвучала
откровенная насмешка.
   - Если ты убедишь меня в том, что это подделка, я  буду  тебе  только
благодарен, - ответил инспектор.
   - Хорошо, пришлю практиканта.
   - Спасибо, Элис, - инспектор нажал кнопку отбоя. - Может быть, у  вас
есть  что-нибудь  еще,  что  следовало  бы  передать  на  экспертизу?  -
обратился он к гостю.
   - У меня имеется первое издание поэмы "Венера и Адонис" с дарственной
надписью Шекспира. Но я очень дорожу им, а потому оставил дома.
   - Жаль, - насмешливо улыбнулся инспектор.
   Хвостов посмотрел на стоявший рядом с креслом кейс.
   - С собой у меня первое издание сонетов "инкватро".  Но  вам,  должно
быть, известна эта книга.
   - Если это издание Джорджа Элда 1609 года, - усмехнулся Шелуденко,  -
то я могу подарить вам один из имеющихся у меня экземпляров.
   Хвостова задели не столько слова инспектора, сколько тон,  каким  они
были произнесены.
   - В таком  случае,  -  сказал  он,  -  можете  взять  один  из  своих
экземпляров и прочитать имеющееся в книге посвящение.
   - Я помню его наизусть, - все так же насмешливо ответил инспектор.
   - А я хочу, чтобы вы еще раз на него взглянули!
   Наклонившись, Хвостов быстро провел магнитным ключом по замку, открыл
кейс и достал из него небольшую книжечку.
   - Вот! - торжественно возложил он книгу на стол.
   Как Шелуденко и ожидал, издание было ему знакомо. На титульном  листе
значилось: "Сонеты Шекспира. Никогда ранее не  издававшиеся  В  Лондоне.
Д.Элд для Т.Т. Будут продаваться Уильямом Эспли. 1609".
   Книжка выглядела совсем как новая, но,  судя  по  качеству  бумаги  и
печати, она, скорее всего, действительно была отпечатана в 1609 году.
   - Это даже на контрабанду не тянет, - разочарованно  покачал  головой
инспектор. - В свое время мы выдавали туристам разрешение на  покупку  в
прошлом этого издания. Разумеется, в строго ограниченных количествах.
   - Посмотрите на посвящение!
   Возмущенный  медлительностью  инспектора,  Хвостов   сам   перевернул
страницу и ткнул пальцем в нужную строку.
   - "Единственному вдохновителю следующих сонетов, мистеру Дабл-ю  Эйч,
всех благ, - вслух прочитал Шелуденко. - Все счастье  и  саму  вечность,
предсказанную  нашим  бессмертным  поэтом,  -  благосклонному   искателю
приключений в момент отбытия. Т.Т." - Закончив читать, он перевел взгляд
со страницы книги на Хвостова. - Вы хотите сказать,  что  вам  известно,
кто такой этот таинственный "мистер Дабл-ю Эйч"?
   - Во-первых, вы не совсем точно перевели текст со староанглийского, -
тяжело и как-то даже обреченно  вздохнул  гость.  -  Следует  читать  не
"единственному  вдохновителю",  а  "исключительному  подателю  следующих
сонетов".  Ну  а  что  касается  инициалов,  то  "Дабл-ю  Эйч"  означает
"Вальдемар Хвостов".
   Шелуденко не успел никак отреагировать на сделанное замечание.  Дверь
кабинета без  стука  отворилась,  и  в  помещение  вошел  присланный  за
рукописью практикант.
   -  А  стучаться  вас  не  учили?  -  недовольно  глянул  на  парня  с
всклокоченной рыжей шевелюрой Шелуденко.
   Парень словно и не услышал заданный ему вопрос.
   - Я за рукописью, - с мрачным видом буркнул он. - Для экспертизы.
   - А где контейнер? - поинтересовался инспектор.
   - Да я так донесу, - махнул рукой практикант.
   - Так донесу,  -  передразнил  его  инспектор.  -  А  что,  если  это
бесценнейшая рукопись?
   Практикант скривил недовольную гримасу.
   - Можно подумать, что вам ее доставили в стерильном контейнере.
   Не  вступая  в  дальнейшие  дебаты,  инспектор  протянул  практиканту
рукопись. Парень взял стопку бумаг, прошитую дратвой, сунул ее под мышку
и, не проронив ни слова, вышел за дверь.
   Посмотрев на Хвостова, инспектор извиняющеся развел руками.
   - Молодежь...
   Хвостов с пониманием кивнул.
   Шелуденко еще раз взглянул на страницу с посвящением  лежавшей  перед
ним книги сонетов и решительно закрыл ее.
   - Вот что, мистер Дабл-ю Эйч, рассказывайте-ка свою историю с  самого
начала.

Глава 5

   Все началось очень давно, без малого двадцать восемь лет назад.  Если
вас интересует точная дата, то это было 27 апреля. Почему  я  так  точно
запомнил этот день? Да потому что это день моего рождения.  В  тот  день
мне исполнилось тридцать пять лет.
   К своему тридцатипятилетию я подошел с весьма  неплохим,  как  самому
мне тогда казалось, заделом  на  дальнейшую  жизнь.  Я  являлся  научным
сотрудником Академии  литературоведения,  специализирующимся  в  области
литературы эпохи Ренессанса.  У  меня  имелось  около  тридцати  статей,
опубликованных в сетевых журналах, и три монографии, также размещенных в
инфосети. У специалистов мои работы  вызывали  интерес.  Среди  отзывов,
естественно, встречались и критические, но, в процентном  отношении,  их
было абсолютное меньшинство, появление которого вполне  можно  объяснить
личной неприязнью. В довершение всего у меня  была  почти  готова  книга
объемом  в  тридцать  девять  авторских  листов  с  условным   названием
"Становление классической драматургии  на  рубеже  XVI  и  XVII  веков",
которую планировалось издать в печатном варианте. Я заключил  договор  с
издательством "Три  Слона",  которое,  как  вам  должно  быть  известно,
специализируется в области интеллектуальной литературы.
   В личной жизни у меня тоже как будто все было в  порядке.  Я  не  был
женат, но у меня  имелась  хорошая  знакомая,  с  которой  мы  регулярно
встречались. Это были ни к чему не обязывающие  встречи,  но,  поскольку
продолжались  они  на  протяжении  нескольких  лет,  мы   уже   начинали
подумывать о том, чтобы начать совместную жизнь. Тем более  что  никаких
серьезных препятствий к тому не было.
   Я рассказываю все это, чтобы вам стало ясно: не существовало  никаких
объективных предпосылок к желанию радикально изменить мою жизнь.  Я  сам
не могу найти никаких разумных объяснений тому, что произошло  со  мной.
Должно быть, в какой-то момент между мной и человеком, встреча с которым
вовлекла меня в  бесконечную  цепь  событий,  противоречащих  не  только
привычному для меня образу жизни, но и всем моим представлениям  о  том,
что следует и  чего  не  следует  делать  разумному  индивиду,  возникла
необъяснимая, мистическая связь, разорвать которую мы оба оказались не в
силах. Конец всему положила лишь смерть одного из нас.
   Но ведь это нельзя считать разумным объяснением?
   Впрочем, вы сможете судить об этом только после  того,  как  услышите
всю историю.
   Итак, в день своего тридцатипятилетия я получил  подарок,  о  котором
может только мечтать литературовед. Моя знакомая купила для меня место в
туристической группе, отправляющейся на однодневную экскурсию  в  Лондон
XVI века. Тот год, о котором идет  речь,  был  сопряжен  с  1589  годом.
Следовательно,  я  имел  реальную  возможность  своими  глазами  увидеть
Уильяма Шекспира, который в то время перебрался из Стратфорда в  Лондон,
присоединился  к  театральной  труппе  "Комедианты  Пембрука"  и   даже,
возможно, уже пробовал себя как драматург, занимаясь переложением  чужих
пьес.
   Конечно, я мог и сам купить для себя экскурсию в прошлое, но не делал
это по одной простой причине - мне было страшно прикоснуться  к  объекту
собственных исследований. Я ужасно  хотел  увидеть  живых  Марло,  Нэша,
Грина, Джонсона и, конечно же, самого Шекспира, но при этом боялся,  что
реальные образы окажутся несоответствующими тем представлениям,  которые
сложились у меня об этих людях  в  результате  изучения  их  творчества.
Именно поэтому я постоянно откладывал экскурсию в прошлое.
   Теперь же, когда мне в руки был торжественно вручен билет с  датой  и
временем отправления, у меня не  оставалось  иного  выбора,  как  только
подчиниться судьбе. Что я и сделал, следует признаться, не без радости.
   Вместе  с  остальными  членами  экскурсионной  группы   я   прослушал
трехчасовую лекцию о правилах поведения во время путешествия в  прошлое,
после  чего  все  мы  дали  подписку  об  ответственности  за  нарушение
требований, с которыми нас ознакомили. На другой день каждому  участнику
предстоящей экскурсии была введена универсальная вакцина, которая должна
была  защитить  нас  от  инфекционных  болезней,   свирепствовавших   на
территории Европы в Средние века. Еще один день  ушел  на  то,  чтобы  с
помощью ускоренного психотехнического курса усвоить староанглийский язык
и кое-что из обычаев и манер поведения, свойственных тому времени.  А  в
довершение всего  -  имплантат  под  кожу  левого  плеча  был  введен  с
персональным кодом,  позволявшим  оператору,  наблюдающему  за  группой,
безошибочно определить местонахождение каждого туриста. Сам же турист, в
случае необходимости, мог  с  помощью  этого  устройства  подать  сигнал
бедствия.
   Последнее мне особенно не понравилось. Я не могу сказать точно, в чем
тут было дело, но мне  казалось,  что  тот  мир,  то  время,  которое  я
собирался покинуть, хотело поставить на мне свое клеймо, привязать  меня
к себе, чтобы я, не приведи господи, вдруг не исчез навсегда.  Почему-то
сразу  пришли  на  память  эпизоды  исторических  фильмов  о  странах  с
тоталитарным режимом, где каждый гражданин в той или иной форме  получал
свой  идентификационный  номер,  чтобы  идти  с  ним  по  жизни,  словно
маркированная  деталь  механизма,  которую,  в  случае  надобности,   не
составляло труда заменить на аналогичную.
   Впрочем, подобные ассоциации  приходили  на  ум  только  мне  одному.
Остальные члены группы относились ко всем предварительным процедурам как
к должному и с нетерпением ждали назначенного дня, когда нам  предстояло
с головой окунуться в прошлое, чтобы,  что  называется,  на  собственной
шкуре почувствовать, как жили наши далекие предки. Почему-то все, с  кем
мне предстояло провести вместе всего один день, только и говорили о том,
как это удивительно, как  необычно,  как  щекочет  нервы,  -  как  будто
путешествие в прошлое в сопровождении  опытных  гидов  и  в  самом  деле
казалось им опасным, но одновременно и захватывающим приключением.
   Когда я спросил о потенциальной опасности у одного  из  инструкторов,
занимавшихся с нашей группой, тот в ответ сначала  рассмеялся,  а  затем
ответил мне, что за двенадцать лет существования  службы  путешествий  в
прошлое не было ни одного случая, чтобы с туристом что-то случилось. Как
он  объяснил  мне,   безопасность   туристов   обеспечивают   специально
подготовленные гиды, превосходно  знающие  соответствующий  исторический
период и страну, которую предстояло посетить.
   Со своими гидами мы познакомились за день до  отправки.  Обычно  один
гид берет с собой не более двух человек, поэтому нашу группу, состоявшую
из десяти человек, требовалось разбить  на  пять  пар.  Для  того  чтобы
объединить пары  по  интересам,  инструктор  предложил  каждому  из  нас
сообщить, что именно он хотел бы увидеть в Лондоне 1589 года.
   Меня поразило, что ни один из членов группы даже не вспомнил, что  мы
отправлялись во времена Шекспира.  Ни  у  одного  из  присутствующих  не
возникло желания посетить "Театр", "Розу"  или  "Куртину",  где  к  тому
времени  уже  давали  регулярные  представления  лондонские  театральные
труппы. Мне пришлось довольствоваться компанией господина лет пятидесяти
пяти,  изъявившего  желание  посетить  питейные  заведения   Лондона   и
попробовать подающееся в них пиво. Гид,  вызвавшийся  сопровождать  нашу
пару, заверил меня, что знает таверну, в которую  частенько  заглядывает
Шекспир.
   Вечером нас ожидал еще один инструктаж. Проводили  его  на  этот  раз
гиды,  которые  должны   были   дать   своим   подопечным   наставления,
соответствующие выбранной ими программе. Ничего нового  для  себя  я  не
услышал. По большей части это  было  похоже  на  повторение  пройденного
материала, протекающее  в  форме  непринужденной  беседы.  Должно  быть,
каждому из гидов нужно  было  убедиться  в  том,  что  их  подопечные  -
взрослые,  вполне   самостоятельные,   здравомыслящие,   люди,   умеющие
контролировать свои поступки, а если потребуется, то и отвечать за  них.
Я их прекрасно понимал -  нет  ничего  хуже,  чем,  оказавшись  в  чужой
стране, в чужом  времени,  в  иной  культурной  среде,  среди  абсолютно
незнакомых людей, вдруг обнаружить, что один из тех, за  жизнь  кого  ты
отвечаешь, попросту не понимает, где он  находится  и  что  вокруг  него
происходит.

Глава 6

   В пять утра, за час до отправки,  все  десять  человек  нашей  группы
собрались в большом полукруглом зале ожидания центрального  здания  Бюро
по туризму во времени, в подвале которого  был  расположен  стационарный
темпоральный модулятор,  позволяющий  перебрасывать  в  прошлое  большие
группы людей. Вскоре к нам присоединилась и пятерка гидов.
   Для начала у каждого из нас проверили  туристические  визы.  Затем  -
тест иммунного ответа на универсальную вакцину.  У  одной  из  дам  тест
показал слишком слабый иммунный ответ, и ее тут  же  вывели  из  состава
группы,  принеся  извинения  и  заверив,  что   она   сможет   совершить
путешествие в другой раз, когда у врачей не  будет  сомнений  по  поводу
того, что визит в прошлое не нанесет вреда ее здоровью. Дама была крайне
возмущена, но крики ее не оказали  никакого  действия  на  подписывающих
выездные документы медиков. Вызванные ими охранники,  действуя  вежливо,
но настойчиво, помогли даме покинуть зал ожидания.
   Последним этапом стала проверка эффективности работы  имплантатов.  С
электроникой ни у кого проблем не возникло, и все оставшиеся  в  составе
группы  получили  предложение  пройти  в  следующее  помещение,  которое
оказалось значительно меньше зала ожидания. Здесь  с  помощью  лазерного
сканирования с каждого туриста была снята мерка, после чего мы прошли  в
отдельные кабинки, чтобы переодеться в костюмы, соответствующие эпохе, в
которую отправлялись.
   Я получил одежду, которую  мог  носить  преуспевающий  торговец  того
времени: широкую рубашку  из  грубого  серого  полотна  без  ворота,  со
шнуровкой,  стягивающей  разрез  на  груди,  темно-синий  кафтан,  синие
обтягивающие панталоны, короткие прямые верхние штаны коричневого цвета,
кожаные башмаки с ремешками, как на сандалиях, и черный берет со шнурком
и узкими отогнутыми вниз полями.
   Одевшись, я  вышел  из  кабинки.  Остальные  члены  группы,  успевшие
переодеться, стояли перед  зеркалами,  одергивая  и  поправляя  на  себе
непривычную  одежду.  А  двум  дамам,  которые,  судя  по  их  костюмам,
собирались посетить королевский бал, помогала привести одежду в  порядок
женщина-гид, также облаченная в роскошный наряд.
   Как ни странно, в новом, непривычном костюме я  чувствовал  себя  так
уверенно и легко, словно все время только  его  и  носил.  И  даже  гид,
придирчиво оглядев меня со всех сторон, не сделал ни единого  замечания.
Зато с нашим третьим спутником ему пришлось повозиться, - помимо  прочих
мелких огрехов, он умудрился натянуть верхние штаны задом наперед.
   К слову заметить, костюмы нашей троицы оказались наиболее  скромными.
Остальные, не в пример нам, были  разодеты  так,  словно  собирались  на
костюмированный вечер.
   - Держите, - гид протянул мне и моему спутнику,  успевшему  переодеть
штаны и как полагается пристроить на голове берет, кожаные кошельки. - У
каждого из вас по пять фунтов мелкими монетами. По курсу  XVI  века  это
очень большие деньги. Так что следите, чтобы кошельки у вас не вытащили.
В том времени, куда мы направляемся, в Лондоне полно ловких карманников.
   Перед самым выходом на площадку темпорального модулятора мы оказались
в совсем крошечной комнате, где на  пару  минут  погрузились  в  плотное
облако серебристого  тумана,  пахнущего  лавандой  и  еще  чем-то  очень
знакомым.
   - Это репеллент пролонгированного действия, - услышал я голос гида. -
Вы и представить себе не можете, сколько в XVI веке паразитов.
   После обработки репеллентом,  который  должен  был  в  течение  суток
отпугивать от наших нежных, непривычных к грязи тел блох, клопов, вшей и
прочую  кровососущую  и  переносящую  заразу  нечисть,   мы   наконец-то
оказались на площадке темпорального модулятора.
   Круглая площадка с  темно-серым  матовым  покрытием  была  ограничена
невысоким поручнем, за который нам посоветовали взяться.
   - Между прочим, меня укачивает! - с тревогой сообщила  одна  из  дам,
облаченная в бальное платье из зеленого бархата.
   - Ни качки, ни тряски не будет, - успокоил ее и всех  остальных  один
из гидов. - Перемещение во времени не связано ни  с  какими  неприятными
ощущениями. Скорее всего, мы с вами вообще ничего не почувствуем.
   - Для чего же держаться за поручень? -  поинтересовалась  все  та  же
дама.
   - На всякий случай, - ответил гид.
   -  Внимание!  -  произнес   оператор,   находившийся   на   небольшом
возвышении, расположенном  чуть  в  стороне  от  площадки  темпорального
модулятора. - Прошу всех держаться за  поручни  и  оставаться  на  своих
местах!
   - Мы уже отправляемся?! - взволнованно воскликнула все та же дама.
   Одной рукой она держалась за поручень,  а  другой  суетно  поправляла
волосы, уложенные в прическу  "ан  бишон",  прикрытую  сверху  крошечной
четырехугольной шапочкой из розовой парчи.
   - Мы уже прибыли на место, мадам, - с  улыбкой,  изобразив  галантный
полупоклон, ответил ей гид.

Глава 7

   Я потому так подробно останавливаюсь на отдельных моментах подготовки
нашей туристической группы к отправке в прошлое, которые вам, инспектор,
скорее  всего,  кажутся  рутинными  и  незаслуживающими  того  внимания,
которое я им уделяю, что мне кажется, каким-то образом они сыграли  свою
роль  в  событиях,  произошедших  чуть  позднее.  Это  было  мое  первое
путешествие в прошлое, и  я  обращал  особое  внимание  на  все  детали,
которые  опытный  путешественник  пропускает   мимо   своего   сознания,
поскольку  считает  их  вполне  обычными.  Если  вы  изо  дня   в   день
поднимаетесь по одной и той же  лестнице,  то,  скорее  всего,  даже  не
сможете дать точный ответ, если вас спросят, сколько в ней  ступенек.  В
то время как человек, впервые ступивший на  ту  же  самую  лестницу,  не
только мысленно пересчитает все ее ступени, но еще и обратит внимание на
незначительные детали вроде щербин или трещин на краях. Впрочем, все эти
мелочи вскоре выветрятся из его памяти,  если  дорога  станет  для  него
привычной.
   Подготовительный  этап,  который  мне  пришлось  пройти,  прежде  чем
впервые  в  жизни  ступить   на   площадку   темпорального   модулятора,
определенным образом настроил мое  сознание  на  восприятие  последующих
событий. Находись я в тот день в несколько ином расположении духа,  будь
мое душевное состояние немного другим, и ничего бы не произошло.
   Но помимо обычного волнения,  которое,  наверное,  испытывает  каждый
человек,  впервые  отправляющийся  в  прошлое,  я   чувствовал   еще   и
раздражение.
   Должен признаться, впервые направляясь  на  собрание  группы,  я  был
уверен,  что  посещение   спектакля   театральной   труппы   "Комедианты
Пембрука", одним из  актеров  которой  являлся  Уильям  Шекспир,  станет
основным пунктом программы визита в Лондон конца XVI века.  Но  нет  же!
Похоже было, что никто, кроме  меня,  даже  не  помнил  о  том,  что  мы
отправляемся в шекспировские времена! Глядя на лица своих  спутников,  я
задавал себе вопрос: а для кого, собственно, я написал свою книгу?
   Но одновременно с этим я испытывал еще и удивительную  легкость,  как
после бокала хорошего вина. Но вот на вопрос, откуда вдруг возникло  это
приятное, но вместе с тем и немного пугающее ощущение, я не мог ответить
даже самому себе. Мне лишь пришло в голову сравнение с людьми, которых я
прежде считал, деликатно выражаясь, чудаками. Привязав к  ногам  упругие
канаты, они прыгают вниз головой в пропасть. Как я понимаю, их  приводит
в дикий восторг то, что, пробе