не хочет. Мало кому из антарктов вообще известно, что оно у нас есть. О секретах такого уровня не кричат на весь Привоз. С этим оружием работает один человек. Кто - об этом знает Тейлор, да и тот не имеет понятия где...
     - Какое оружие? - крикнул Ломаев.
     - Уй, не надо так шуметь... То самое оружие, Гена, при помощи которого Антарктида поменялась местами с райскими островами в Тихом океане... Случайная находка вмерзшего в лед... м-м... устройства внеземного происхождения и случайное срабатывание от неумения им пользоваться. Собственно, это больше транспорт, чем оружие, но ведь и велосипедом можно таки основательно ударить по голове. Почему нет? Вам еще повезло, что Антарктиду не выбросило куда-нибудь на Марс...
     В то время как Моисей Соломонович дребезжал противным старческим смешком, радуясь своему сомнительному остроумию, Ломаев испытал сильнейшее разочарование. Сначала из глубин памяти резвым поплавком выплыл слышанный еще в детстве стишок: "А у нас сосед соседа бил вчера велосипедом..." Затем воображение нарисовало картину побиения, осуществляемого почему-то в тесном коридоре коммуналки, где от каждого велоразмаха со стен с грохотом сыпались вешалки, лыжи, корыта и прочий инвентарь. И уже потом припомнились сенсационные статейки в дешевых газетенках, толкующие о геофизическом оружии антарк-тов, сетевая дребедень на ту же тему и прочая дурь полосатая. Вообще-то Ломаев не очень следил за прессой, бумажной и электронной. У него не было на это времени. Но не далее как вчера в фойе Пале-де-Насьон смазливая корреспондентка задала ему вопрос: располагает ли Антарктида неизвестным человечеству оружием? Ломаев отвечал отрицательно, не забыв, правда, упомянуть о том, что любой агрессор встретит со стороны Свободной Антарктиды достойный отпор и сильно пожалеет о своей опрометчивости. Обычная бравада, только и всего.
     - Моисей Соломонович! - сказал Ломаев, морщась от неловкости. - Уж от кого-кого, а от вас я этого не ожидал... Ну какое еще устройство для перемещения плит?.. Вы же не геофизик!
     - Вот именно, молодой человек, - ничуть не смутился Коган. - Конечно, я не геофизик. Геофизик и не должен заниматься этой работой, он слишком много знает за геофизику...
     - Что вы хотите сказать?
     - А я еще не сказал? Уй, какой вы непонятливый! Когда я иду купаться в море, мне не нужен океанолог. Я просто купаюсь. Когда я накладываю, пардон, на чирей ихтиоловую мазь, мне не нужен ихтиолог. Вы понимаете?
     - Не очень. По-вашему, любой геофизик - чересчур широкий специалист?
     - Специалист широкий, зато взгляд узкий. Кто твердо знает, что можно и чего нельзя, тот таки обязательно пренебрежет тем, чего нельзя.
     - Ага, - озадаченно сказал Ломаев. - Кажется, понял. Шоры доктрины. Французская академия и камень с неба. Лавуазье сел в лужу.
     - Слушайте, что мне ваш Лавуазье! Вы мне таки еще не поверили?
     В ответ Ломаев развел руками, загудев:
     - Ну вы сами подумайте, Моисей Соломонович... Ну шиза ведь!.. Ну глупость же штампованная... Подать это как дезинформацию - это я еще понимаю... Хотя нет, тоже глупо. Ну кто этому поверит?! Кретин разве что, так ведь наши враги не кретины...
     - Умный не поверит, - с удовольствием согласился Коган. - А вы как себе думаете, Гена: почему мы допустили утечку? Да очень просто: нам таки это безразлично! На нас в любом случае нападут, это так же верно, как то, что я родился на Госпитальной. А мы - хе-хе - преподадим им маленький урок. Отправим, например, Антарктиду назад - пусть силы вторжения как следует померзнут. Там сейчас полярная ночь. Сколько примерно градусов ниже нуля?
     - Смотря где, - резонно заметил Ломаев. - На Востоке в мае за минус семьдесят - норма. На побережье, конечно, куда теплее... Зато стоковые ветра до пятидесяти метров в секунду.
     - Прелестно! - Моисей Соломонович аж облизнулся в предвкушении грядущих проблем супостата. - Как вы себе думаете, долго продлится оккупация? Готов держать пари: меньше недели. А как только они уберутся восвояси, мы вернем материк на место. Второй раз к нам не сунутся, это вам Коган сказал.
     - Да ведь чепуха же! - страдальчески сморщившись, простонал Ломаев.
     - Очень хорошо. Пусть себе чепуха. Таки да. Тогда вы, молодой ученый, человек логики и факта, объясните мне, впавшему в детство глупому еврею, помешавшемуся на фантастике, одну незначительную подробность: по какой такой причине Антарктида оказалась на экваторе?
     Ломаев угрюмо сопел.
     - Сейчас сюда придет один человек, - покосился на дверь Коган, - и уж если он вас таки не убедит, тогда я уже не знаю...
     Ломаев выскочил из отеля едва ли не вприпрыжку. Душа ликовала и пела канарейкой. Впервые за много дней рассеялись мрачные мысли, и думать не хотелось уже ни о чем. О чем думать счастливому человеку? Чего ради? Вот вам всем Антарктида! Утритесь. И как все просто!.. А он-то - он-то, дурак, поначалу не верил!..
     Конференция - пустой треп. Она с самого начала была архитектурным излишеством. Безусловно, выход Свободной Антарктиды на орбиту мировой политики важен и значим, но главные дела будут вершиться не здесь... Обида все-таки кольнула Ломаева: его сделали пешкой! Впрочем, можно перетерпеть... Ради дела - можно. Сколько угодно! Сам ведь согласился. Мы люди скромные...
     Хотя, конечно, не пешки. Фигуры. А фигура и так может пойти, и эдак. Может даже изобразить, будто никакой ценности в данной позиции не представляет. Тем хуже для противника.
     Ломаев сдержанно засмеялся на ходу. Как умно действуют антарктические ферзи! Откопали бога из машины - и ведь не засекретили сам факт его существования! Наоборот, организовали "утечку информации". Врет Коган, что утечка им, видите ли, безразлична. Следствием ее стали сообщения СМИ об имеющемся в распоряжении антарктов геофизическом оружии невероятной силы и потрясающей избирательности действия.
     Геофизическое оружие - не новость. Рвани глубоко под землей ядерный заряд большой мощности, способный сбросить тектонические напряжения, - и получи, супостат, землетрясение. Беда в том, что пока невозможно безошибочно спрогнозировать его точное время, магнитуду и, главное, место. Вместо одного сейсмического катаклизма можно ненароком инициировать целую серию, и пес знает, где будет находиться гипоцентр сильнейшего из них. Не исключено, что под задницей своего же генштаба. Вот вам тектонический вариант геофизического оружия, который в обозримом будущем не будет применен из-за полного отсутствия избирательности.
     Но если все же существует способ аккуратно поменять местами две тектонические плиты, то...
     Страшно. Ужасно увлекательно, но и просто ужасно. Кошмарно.
     А такой способ de facto существует. Все видели. И в большинстве уже почти привыкли. Не желаешь смириться - значит, не можешь заставить себя жить в изменившемся мире. Прими стрихнина, помогает. Или, приставив к виску дуло, загони инородное тело в свой несогласный мозг. Есть и другие способы, выбирай.
     Ах, не хочешь? Инстинкт самосохранения не велит? Тогда ищи пути примирения с действительностью. Можешь, конечно, уподобиться пресловутой ничьей бабушке, не верящей в электричество, никто тебе не помешает, но тогда и место твое - на антресолях реальности. Тебе решать.
     Наука исходит из факта. Если из повторяющихся фактов можно вывести теорию, то из одного факта - как минимум гипотезу. Факт имел место. Факт твердо установлен. Значит, в принципе возможно повторение аналогичных фактов.
     Когда, где, как - неизвестно. Куда легче ответить на вопрос, есть ли жизнь на Марсе. Однако стоит прислушаться к воплям безграмотных журналистов и поискать рациональное зерно в куче вранья. А вдруг?.. Либо Господня воля, либо инопланетный корабль, третьей причины на горизонте что-то не видно...
     Даже самый религиозный ученый-физик, не нашедший иного объяснения безмерной сложности мира, твердо знает: Господь не вмешивается в науку. Оставляя ее неразумным детям в качестве игрушки, он устанавливает гораздо более глобальные правила игры для всей Вселенной: законы макро- и микромира, величины и соотношения физических констант и т.д. Если уж Его воля воздействует на Вселенную непосредственно, то, уж конечно, на таком уровне, по сравнению с которым перемещение материков столь ничтожная мелочь, что о ней смешно и говорить.
     Священник может возмутиться подобным святотатством. Пастор и ксендз попытаются наставить заблудшего на путь истинный. Православный поп изгонит нечестивца из храма, дабы тот не осквернял благолепие. Мулла натравит на змееныша правоверных. Но физики лучше информированы.
     Итак, наука, не умея объяснить, признала поэтому с большим неудовольствием: "Это возможно", - и, сделав над собой усилие, вскоре будет вынуждена принять инопланетный корабль в качестве рабочей гипотезы. К точно такому же выводу может самостоятельно прийти любой обыватель, кроме американского. Рядовой американец чрезвычайно чтит науку. У него нет своего мнения по научным проблемам до тех пор, пока люди со степенями не объяснят ему, что к чему. Ему нет дела до битвы научных школ, до забвения истины и прямого жульничества в погоне за грантами, его интересуют только понятные ему выводы. Непонятного он не любит.
     На этих его свойствах ведется игра, и большая игра, но не о ней сейчас речь. "Это возможно!" - удар по темени. Ого! По слухам, эти суки-антаркты нашли в толще льдов разбитый инопланетный корабль! Ах, на тот
     момент они еще не были антарктами? Ну да, ну да... Тогда понятно, почему они наотрез отказываются возмещать убытки. Недурно устроились. Ну все равно, ведь двигатель корабля запустил кто-то из них?
     Случайно? Допустим. Не двигатель? А что же еще? Может, кухонный комбайн? Не пори горячку, Джо, я сам слыхал: это такой двигатель. Сам посуди, не ракетный же выхлоп использовать на межзвездных дистанциях. Р-раз - и две области пространства меняются местами, причем в одной из них находится корабль. Понял? Так они и перемещались, пока не угробились в Антарктиде. Палеоконтакт? Ну ты хватил, какой контакт, с первобытными макаками, что ли? Людей-то тогда на Земле еще и в помине не было... Ну вот, кто-то из них, из ан-тарктов, забрался внутрь и включил движок, а он был настроен на малую дистанцию. Хлоп - и готово: Антарктида на экваторе, а острова с пальмами на полюсе. Не-ет, нам еще здорово повезло, что на полюс прыгнули именно острова, а не Северная Америка...
     Жаль, что агрессии все-таки не избежать... Ломаев даже крякнул с досады. Придется-таки Свободной Антарктиде преподать кое-кому наглядный урок. Только лучше бы после прыжка на полюс не прыгать обратно, а и впрямь поменяться местами с заносчивой Америкой. Оно нагляднее...
     Развить эту мысль он не успел. Рядом с визгом затормозила машина. Кто-то из прохожих подскочил сбоку. Дурманящая струя с тихим шипением ударила в лицо. Тело сразу стало ватным. Ломаев занес кулак, одновременно пытаясь выдохнуть проникшую в легкие мерзость. Его обмякшее тело уже сноровисто вталкивали в машину, а ему еще долгую-долгую секунду казалось, что он наносит сокрушительные удары, расшвыривая противников направо и налево. Каждой твари - по харе! Пришел долгожданный час. Не беседовать же с двуногим гадом, возомнившим себя человеком! Хватит болтовни, и не обиженным уйдет только быстроногий...
     Горькое ощущение украденной победы - вот что ощутил он, проваливаясь в черноту, в то время как автомобиль стремительно набирал скорость.
     Десятью минутами спустя из номера Моисея Соломоновича вышел пожилой, степенный, очень хорошо одетый господин. У входа в отель он жестом подозвал такси и отбыл в неизвестном направлении.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Красное и белое

     Было еще темно, когда Баландин проснулся. Остальные обитатели четвертого некомплектного домика продолжали дрыхнуть, как и полагается честным антарктам в столь ранний час. Дрыхли трое: после разрешения жилищного кризиса в Новорусской калининградский экипаж получил свою кубатуру. Николаевцам осталась прежняя, с тремя штатными стенками и одной импровизированной. Не захотелось съезжать из домика-уродца - успели прижиться.
     Дрыхли похрапывая. Еще бы не дрыхнуть - накануне все изрядно умаялись, поскольку весь день пришлось полноценно вкалывать на камбузе. Что такое наготовить пайку на тысячу человек с гаком, знает любой отслуживший в армии. Хорошо еще, что посуду мыть дежурным по камбузу не приходилось - только котлы драили да поварские миски-ложки. Ну и пол, разумеется, куда ж без этого - во время раздачи так натопчут, абзац. И откуда только берется эта вездесущая грязь? Вроде льды кругом, чистые - растопи и пей, вода - слеза. ан нет.
     Впрочем, Баландин давно уяснил: везде, где появляется человек, становится грязнее, чем было до его появления. Человек и мусор неразлучны. Если, конечно, человек цивилизованный. Первобытные дикари еще умудрялись как-то жить-поживать в относительной гармонии с природой, засоряя только свои пещеры, а как только выдумали цивилизацию, пещерой для них стал весь мир. Не засорять его никак невозможно.
     Нашарив сигареты, Баландин встал и влез в брюки и куртку. "Постирать бы надо шмотки, - озабоченно подумал он. - Занять, что ли, очередь с утра пораньше?"
     Со стиркой была проблема. В пристройке, присобаченной сбоку к кают-компании зимовщиков, установили две новые автоматические стиралки - одну пожаловал папа Шимашевич, вторую привезла с собой эмигрировавшая из Таиланда чета немцев. Подключить машины тоже было делом нетривиальным. Во всяком случае, Квазимодо, как Баландин про себя величал дизелиста Самоклюева, ныне сосланного на седьмой километр за зверообразность, провозился с подключением двое суток и несколько раз растачивал в мастерской какие-то переходники. Однако подключил. С тех пор обе стиралки пахали на износ, а очередь на постирушку часто приходилось занимать на завтра, а то и послезавтра - ближе все было забито.
     Выйдя из домика, Баландин зябко поежился. С купола стекал равномерный прохладный поток, перемешивая туман побережья.
     "Экватор, елы-палы, - подумал Баландин с досадой и, оттопырив полу модерновой куртки, поглядел на термодатчик. - Плюс восемнадцать... Это в домике. А снаружи - градусов пять, вряд ли больше. Сколько ж миллионов лет тебя морозило, родина ты наша новая, Антарктида, лакомый кус для толстосумов и мироедов со всего земного шарика..."
     Блокада свалилась на головы антарктов внезапно и без предупреждения. Хотя, если рассудить здраво, ее стоило ожидать с самого начала, с первого выхода в эфир "Антарктиды online". Чудо, что "цивилизованные" страны медлили два месяца. Однако опомнились.
     Роль мирового жандарма, разумеется, взвалили на себя Соединенные Штаты. Кто же еще мог рассчитывать на безнаказанность? Не столь уж давнее вторжение в Ирак никого ничему не научило, однако сделало хозяйское отношение Америки к чьей угодно территории и государственности уже привычным и почти не вызвало удивления в мире.
     Посасывая хабарик, Баландин размышлял - с утренней сонной ленцой. Вокруг серело - близился рассвет. День на экваторе рождался удивительно быстро. Вроде только что еще мир полнился предрассветными сумерками - и вдруг бац! В противоположной от океана стороне туман вдруг становится розовым, сивая мгла сверху стремительно светлеет, и в редкие разрывы над головой иногда проглядывает небо.
     Докурив, Баландин щелчком отправил окурок в лужу, где скопилось немало его раскисших собратьев. Уже протянув одну руку к утке из яхтенной запаски, заменяющей дверную ручку в некомплектном домике, Олег мизинцем второй машинально поковырял в ухе и только потом сообразил, что это не в ушах звенит - с запада накатывал пока еще тихий звук. Гул - не гул, рокот - ре рокот. Словно гигантский осиный рой приближается. Или целое сонмище вертолетов.
     Вертолетов...
     Баландин оцепенел. Побережье блокировано американским флотом. Если кто и может приближаться к Белому континенту - то только американцы.
     А зачем?
     Наивный вопрос.
     Рванув на себя дверь, Баландин срывающимся голосом рявкнул:
     - Полундра!
     Яхтсменские навыки за время, проведенное на Белом материке, не успели выветриться - моментально вскинулся капитан, завозился Нафаня, сел на койке Женька Большой.
     - Что там? - с неудовольствием справился Крама-ренко, душераздирающе зевая.
     - А ты послушай, - предложил Баландин, кивая на полуоткрытую дверь домика,
     откуда тянуло свежим сквознячком.
     Гудение усиливалось.
     - Чего тебе неймется? - с неудовольствием пробормотал Нафаня, вправляя вывернутые наизнанку рукава куртки.
     - Ты что, не слышишь? - удивился Баландин. - Это в небе все!
     - Ну, в небе, - продолжал ворчать Нафаня. - И хрен бы с ним. Мало ли кто там шурует...
     Однако народился и окреп новый звук - и он уже мало походил на шелест вертолетных винтов. Через несколько минут, за которые экс-экипаж "Анубиса" успел кое-как облачиться, в небе над Новорусской пронеслось несколько самолетов. Баландин проворно выскочил наружу, но рассмотреть ничего не сумел - мешал проклятый и нескончаемый туман. Но любой житель Николаева, хоть раз слышавший голоса Кульбакинского аэродрома, легко отличал на слух военные самолеты от гражданских.
     Над Новорусской прошли военные. Тяжелые. Несколько.
     Баландин нервно оглянулся - коллеги-яхтсмены, наспех одетые, стояли рядом и точно так же слепо таращились в небо. Из соседних домиков тоже выглядывал народ - Новорусская была местом не то чтобы тихим, но уж звук авиационных турбин обычным тут никак не мог считаться.
     Мало-помалу самолеты отдалились - они уходили в глубь материка. Рев их затихал вдали и вскоре стал не слышен за дребезжащим гулом вертолетов да свистом воздуха, рассекаемого огромными лопастями.
     Вертолеты приближались.
     - Да что творится-то, мать его! - выругался капитан. - Айда на берег!
     Почти уже не оскальзываясь в лужах - сказывалась многодневная привычка, - яхтсмены потрусили к океану. Не они одни - самые шустрые жители Новорусской тоже. Поселок просыпался раньше обычного - с неохотой и недоумением. И еще - с тревогой.
     Яхты давно уже покоились на срубленных кое-как и из чего попало козлах - новоявленные антаркты не могли спокойно глядеть, как равнодушный океан убивает их суденышки, поэтому, едва стало понятно, что гонке конец, все поспешили поднять яхты на берег и отбуксировать на сравнительно ровное место подальше от прибоя. На юго-западной окраине Новорусской вырос целый диковинный квартал, целящийся в хмурое антарктическое небо густым лесом мачт. Пока с Новой Каледонии не доставили вдоволь щитовых домиков, кое-кто успел и пожить на яхтах. Но это оказалось не слишком удобно - во всяком случае, топить печку внутри решались немногие. Да и тепло яхты практически не держали.
     К прибою четверка с "Анубиса" выскочила практически одновременно. Несколько человек уже стояли у самой воды и пристально всматривались в даль, но из-за тумана разглядеть что-либо было решительно невозможно. Вроде бы что-то там чернело в отдалении... Но что? И звуки, звуки - приглушенные звуки. Не вверху, как вертолетные винты, ниже, прямо на воде.
     - Во! - Женька Большой неожиданно ткнул пальцем в небо. - Глядите!
     Спустя несколько секунд из тумана вынырнул здоровенный, похожий на сапог вертолет о двух винтах - эдакий летающий железнодорожный вагон. Чуть дальше к северу смутно проступали в тумане очертания второго.
     - Е-мое! - вырвалось у Баландина. - Да это же "Чинуки"! ВВС США!
     - Ёханый бабай! - У капитана нехорошо вытянулось лицо.
     "Чинуков" в небе виднелось уже четыре. Даже нет, больше - не то шесть, не то семь. Они тянули ровненькой шеренгой с океана и явно намеревались пройти над Новорусской.
     А потом к берегу поперла пара десантных кораблей с отверстыми пастями десантных шлюзов.
     - Вот тебе и стали антарктами, - уныло пробормотал Нафаня.
     - Это кто? Американцы? - спросил Женька, как будто и так было непонятно.
     Строго говоря, атаковать Новорусскую могли англичане, австралийцы или новозеландцы. Простейшая логика сказа