рет на нас Антонио. - Паршивые холостя-
ки, достойные презрения! Вместо того чтобы поддержать друга,
вы над ним же издеваетесь.  Дагни,  не давай им сегодня чая!
Пусть изнемогают от жажды...
   Вкрадчивая трель инфора прерывает его пылкий монолог. Ан-
тонио подскакивает к аппарату.
   - Нет! - кричит он. - Так ему и скажи, не получит он бук-
сира,  пока не сдаст документы...  Да, по всей форме... Ну и
пусть, мне не страшно!
   Он выключается, но спустя минуту опять бросается к инфору
и вызывает диспетчера.
   - Начали разгрузку у Санчеса? Поаккуратнее там! Борг про-
сил, чтоб выгружали на причал "Д". Проследи, пожалуйста. Хо-
тя ладно, сейчас сам приду.
   Хорошо бы  вскрыть  вертикаль  "Д",  думаю  я,  и сдвоить
ладьи, тогда ты у меня попляшешь. Вертикаль "Д". Причал "Д".
Борг просил, чтобы...
   Только сейчас доходит до меня смысл услышанного.  Шахматы
мигом вылетают из головы.
   - Антонио,  погоди!  - Я останавливаю его уже в дверях. -
Ты сказал - Борг? Он здесь?
   - Прилетел час тому назад с Санчесом.  А  что  такое?  Он
привез что-то новое для испытания. Ну, некогда мне...
   - Погоди, я иду с тобой!
   ...Мне пришлось долго слоняться по коридору возле кабине-
та начальника "Элефантины" в ожидании Борга. Он прочно засел
у Трубицына.  Хотел бы я знать, о чем они говорят. Мимо про-
ходили занятые люди,  монтажники всех специальностей, я слы-
шал обрывки их разговоров. Из диспетчерской доносились голо-
са и звонки. "Элефантина" жила обычной трудовой жизнью.
   "Что-то новое для испытания"...
   Меня слегка знобило.  Ну что он никак не вылезет из каби-
нета? Чаи, что ли, там распивают?
   Робин вызвал меня по видеофону:
   - Что случилось, Улисс? Почему ты всполошился?
   - Потом объясню.
   Надо, чтобы  Борг  не  увидел моего волнения.  Как бы это
придать лицу выражение полного безразличия?  Как плохо умеем
мы  управлять  собственным лицом!  РигРоссо - вот кто умеет.
Невероятные трюки - и каменное лицо.  Риг-Россо, великий ко-
мик наших дней...
   Наконец-то! Я сделал вид,  что просто иду мимо. Случайная
встреча.
   - Здравствуй, старший. Где твое одеяло?
   Борг одобрительно усмехнулся:
   - Здравствуй, пилот. Стоишь на профилактике?
   - Да.  -  Я сунул руки в карманы и придал лицу выражение,
которое можно было определить как скучающее.  - Загораю. Бу-
мажки подписываю.
   - Тоже дело,  - сказал Борг.  - Ты вроде похудел немного,
а?
   - Нет, вес у меня прежний.
   - Ну, очень рад. Ты в какую сторону? Туда? А я сюда. Будь
здоров,пилот.
   Поговорили, в общем.
   Прошли условные сутки.  Я лежал без сна  в  каюте.  Робин
сладко  спал на своем диване.  Кто умеет спать - так это Ро-
бин.  Впрочем, если требуется, он с такой же легкостью обхо-
дится без сна. Идеальное качество для пилота.
   Я лежал без сна и думал, думал. Пока я проявляю выдержку,
Борг может выбрать для испытания другой корабль, другого пи-
лота. Мало ли их тут,  на "Элефантине"?  Вот что  беспокоило
меня более всего.  А может,  оно будет и к лучшему?  В самом
деле, что тебе нужно, Улисс? Самарин обещал перевести тебя с
Робином на линию Луна - Юпитер. Там, на Ганимеде, ставят но-
вую станцию,  вот и будешь обеспечивать ее всем необходимым.
Как раз то,  чего ты хотел,  - дальняя линия.  А там, может,
удастся слетать еще дальше - к Нептуну,  к  Плутону.  А  по-
том-уютный домик с окнами,  глядящими в лес. И пусть она си-
дит в домике, в круге света, и вышивает... Ну уж, станет она
вышивать,  как же! Пусть занимается своей лингвистикой. А ты
ворвешься - и с порога:  "Андра,  ты выпила рабиндра..." Ну,
как там называется это новое снадобье...  И вы будете вместе
ходить на выставки,  на лекции Селестена,  на диспуты - куда
захотите. А по вечерам в доме - полно друзей...
   Живи как все,  Улисс.  Жизнь неплохо устроена.  Ну его  к
черту,  этого Борга,  хоть он и член Совета. И Феликса с его
заумными идеями, потрясающими основы. Не нужно чрезмерно ус-
ложнять. Может, в этом вся основа жизни...
   Коротко и мягко пророкотал инфор.  Мы с Робином  вскочили
одновременно, но я первым оказался у аппарата.
   - Улисс? - услышал я хрипловатый голос Борга. - Ты,навер-
ное, спал?
   - Нет... ничего...
   - Извини,  что разбудил. У меня не оказалось другого вре-
мени, а поговорить нужно срочно. Можешь прийти?
   - Да.
   - Ну, быстренько. Сектор шесть, каюта восемьдесят семь.
   Я бежал,  не  останавливаясь.  Перед каютой Борга постоял
немного, чтобы отдышаться и совладать со своим лицом.
   Борг сидел  за столом и покручивал карманный вычислитель.
Увидев меня, он встал, плотный, коренастый, с белокурыми за-
витками, будто приклеенными к мощному черепу.
   Мы стояли друг против друга, и он спросил в упор:
   - Ты все обдумал?
   Я знал: в эту минуту решается многое. Было еще не поздно.
Мгновенная ассоциация вызвала мысленную картину:  освещенное
окно у лесной опушки,  из окна глядят  на  меня  вопрошающие
глаза...
   - Я готов.
   Ну вот,  сказал  - и вроде легче стало.  Всегда нас томит
неопределенность. А потом, когда решение принято...
   Борг подошел совсем близко. Его глаза надвинулись, издали
они голубоватые,  а вблизи водянистые,  и в них мое  смутное
отражение.  Я подумал, что он посылает мне менто, но уловить
ничего не мог - ни слова, ни настроенности.
   - Не понимаю, - сказал я.
   Глаза отодвинулись.
   - Улисс,  - сказал Борг,  - сегодня,  кажется, разговор у
нас получится.
   - Конечно,  старший.  Только,  если можно, не надо о том,
что не проверено, опасно... С середины, если можно.
   - Хорошо. Завтра мои ребята начнут собирать кольцо вокруг
твоего корабля.  Никто не знает,  что это такое, и не должен
знать.  Модификация двигателя, вот и все. Одновременно с об-
каткой корабля тебе поручено испытать эту штуку. Вот и все.
   - Обкатка по ремонтному графику - через двенадцать дней.
   - Знаю. Как раз столько, сколько нам нужно.
   - Ну и отлично! Пойду, старший. Покойной ночи.
   - Покойной ночи.
   Но когда я взялся за ручку двери, он окликнул меня:
   - Погоди,  нельзя же так,  в самом деле...  "Вот и все...
Пойду..." Мне было бы легче,  Улисс,  если б ты отказался. И
если бы отказались другие пилоты.  Старый сумасброд  поиграл
бы с занятной игрушкой - и успокоился бы.
   - Ты вовсе не старый, - сказал я.
   Борг усмехнулся:
   - Но сумасброд, хочешь ты сказать... Ну ладно. Через две-
надцать дней полетим, а теперь иди досыпай.
   - Полетим?!
   - Да. Я решил лететь с тобой.
   - Тогда я отказываюсь. Летать - мое дело.
   - Разумеется.  Но согласись, что уж больно особый случай.
Только мое участие в опыте может что-то оправдать.
   - Не выйдет, старший. Я полечу один. И никак иначе.
   Мы помолчали. Потом Борг сказал:
   - Ладно, еще вернемся к этому разговору. Ступай.

   Настали трудные для меня дни. "Улисс, что за колечко мон-
тируют вокруг твоей,  посудины?" - спрашивали знакомые и по-
лузнакомые пилоты. "Он хочет изобразить модель Сатурна". "Он
будет прыгать сквозь кольцо,  как ученая собачка"... "Да от-
вяжитесь вы, - отвечал я. - Говорю, сам не знаю. Модификация
двигателя,  магнитостриктор новой конструкции.  Чего вы рже-
те?"
   Антонио требовал, чтобы я показал ему программу испытания
прибора,  - он,  видите ли, как лицо, отвечающее за безопас-
ность полетов, должен знать. Я отсылал его к Боргу.
   Но особенно осложнились у меня отношения с Робином.
   - Я давно мог бы летать первым пилотом на дальней  линии,
- говорил он.  - Шесть раз Самарин предлагал мне это.  Шесть
раз я отказывался...
   - И зря, - отвечал я. - Не надо было отказываться.
   - Теперь сам вижу, - сказал Робин, и лицо у него было та-
кое,  что я невольно отвел взгляд, - сам вижу, что был дура-
ком.  Хорошо,  допустим,  ты не знаешь, что надо испытывать,
хотя я в это не верю. Но объясни, по крайней мере, почему ты
решил лететь один...

   Наконец - это было накануне дня, назначенного для испыта-
ния,- я не выдержал.  Не мог я улететь, рассорившись с Роби-
ном.  Не мог, вот и все. Мы заперлись в каюте, и я предупре-
дил его, что ни одна живая душа...
   - Ладно,  понятно, - прервал меня Робин. - Давай без пре-
дисловий.
   И я рассказал ему все,  что знал, о кольце Борга и предс-
тоящем испытании.
   Некоторое время Робин думал.  Я не мешал:  такое не сразу
переваришь. Потом он спросил:
   - Значит, эта штука, которую смонтировали на пульте...
   - Да,  - сказал я.  - Привод автомата.  Он введет в режим
синхронизации времени-пространства, он же ч выведет из режи-
ма по заданной программе.
   - А на каком принципе работает  хроноквантовый  совмести-
тель?
   - Не знаю.  Теоретическую сторону по-настоящему  понимает
только Феликс.  Ну, еще, может быть, несколько парней из его
института.
   - Давай инструкцию, - сказал Робин. - Все-таки свинство с
твоей стороны:  меньше суток у меня остается для подготовки,
хоть спать не ложись.
   - Робин, полечу я один. Ни к чему подвергать...
   - Ни к чему зря сотрясать воздух,  Улисс.  Вместе летали,
вместе и... Давай, говорю, испытательную инструкцию.

                       Глава девятая

        "ЗВЕЗДНЫЕ МОРЯ"

   Буксир отвел наш корабль от причала  "Элефантины",  и  мы
стартовали.
   Для обкатки двигателей  после  профилактического  ремонта
было  достаточно обычного прыжка к Луне.  Но я вывел корабль
на касательную по направлению, заданному в инструкции Борга.
   Мы были  обвешаны  датчиками биоаналитических устройств -
на манер знаменитых собачек, которым поставлен памятник.
   О собачках я упоминаю не случайно:  об этом был у меня за
сутки до старта трудный разговор с Бергом.  Он вдруг заявил,
что ни я,  ни Робин, ни любой другой человек не полетит. Ав-
томатика обеспечит ввод и вывод корабля из режима  синхрони-
зации, а  собака - достаточно высокоорганизованное животное,
чтобы судить,  как перенесет безвременье живое существо.  Мы
крепко поспорили. А проще сказать - я уперся. Оставим, гово-
рил я,  собачьи ощущения для собак.  Они сделали свое  дело,
когда человечество только начинало выходить в космос. Теперь
же мы не новички в пространстве,  и нет ни малейшего  смысла
испытывать синхронизатор без человека: ведь прежде всего на-
до знать, как пройдет сквозь время человек. Я понимал смяте-
ние Борга,  но...  должно быть, мне нужно было одолеть собс-
твенное смятение. И я, повторяю, уперся как никогда.
   И вот мы стартовали.
   Перегрузка привычно вжала нас в кресла.  Мы разогнались и
пошли  на крейсерской скорости и,  взяв пеленги по радиомая-
кам, точно определили свое место в пространстве.
   Я ощутил  на  себе  ожидающий  взгляд Робина и послал ему
менто:  "Пора,  приготовься". И нажал кнопку автоматического
привода.
   "Что будет теперь?" - пронеслось у меня в  голове.  Мгно-
венная гибель?  Или безвыходность во времени, и тогда - дол-
гое умирание от голода,  жажды и удушья...  А может,  оно не
сработает, и мы бы спокойненько развернулись и пошли к Луне.
Конечно,  потеряем массу времени,  но это будет простое,  не
расслоенное  время,  и мы отделаемся неприятным разговором с
начальством.
   Истинно сказано где-то, что мозг не имеет стыда...
   Я покосился на Робина - не уловил ли  он  моих  трусливых
мыслей? Вряд ли... Эти мысли пронеслись мгновенно - или вре-
мя уже прекратило течение в объеме пространства, занятом ко-
раблем?
   Корабельные часы стояли,  вернее - не показывали времени,
и это свидетельствовало о том,  что опыт начался. На измери-
теле условного времени прошло несколько условных секунд. Эк-
ран внешнего обзора светился,  но я не видел ни одной звезды
- еще одно доказательство. Плазменные двигатели не были вык-
лючены - их приборы показывали все,  как обычно, только ука-
затель тяги стоял на нуле,  как и указатель скорости.  Они и
не могли ничего показать...
   А потом наступило страшное. Я перестал видеть. Я не ослеп
- какое-то восприятие света было,  но я ничего не видел. По-
том странная внутренняя дрожь прошла по  всему  телу  сверху
вниз, но не ушла, а наполнила меня и продолжала прибывать, а
я не мог крикнуть,  не мог шевельнуться - как в дурном  сне,
только нельзя было проснуться, и это тянулось, тянулось бес-
конечно, и этому не будет конца,  потому что нет времени,  и
это было всегда и будет всегда...  Дрожь,  и боль,  и свет в
глазах - не знаю,  открыты они или нет... Я не знал ничего -
кто я,  где я, - ничего. Потом возникли ни на что не похожие
видения - будто я продираюсь сквозь какие-то помехи  -  бес-
форменные и меняющие цвет,  они меня мягко сдавливают, а ды-
шать я не смогу, пока не выберусь, - это не облака или обла-
ка, но очень плотные, они давят, тормозят, а если я останов-
люсь,  будет смерть - она совсем не  страшная,  она  мягкая,
плотная, только скорее, скорее, скорее,..
   Что-то будто лопнуло со звоном,  и я увидел  перед  собой
пульт,  а справа - Робина. Он крутил головой и хватал воздух
ртом,  как рыба на берегу.  Должно быть, то же самое делал и
я...
   По условному времени прошло восемнадцать секунд.  Автомат
уже вывел корабль из режима синхронизации, и мы шли на обыч-
ном ионном ходу, на обычной крейсерской скорости.
   Некогда было обмениваться эмоциями.  Надо было срочно оп-
ределить свое место, и я включил астрокоординатор. Предстоя-
ло пройти  режим  торможения,  сделать  разворот на обратный
курс и снова включить автомат синхронизатора, чтобы он снова
-  если только сработает во второй раз!  - пронес нас сквозь
время к тому месту, откуда начался опыт.
   - Посмотри! - сдавленно сказал Робин.
   Я взглянул на вычислитель астрокоординатора и...
   Восемь десятых парсека!  Сознание отказывалось верить. Но
вычислитель бесстрастно утверждал,  что мы находились далеко
за  пределами Системы,  примерно в направлении Проциона,  на
расстоянии около трех световых лет от Земли...
   Мороз продрал  меня  по  коже.  На экране внешнего обзора
обозначились рисунки созвездий, несколько сдвинутые, смещен-
ные в новом ракурсе.  Черт, где же Солнце? Я закодировал за-
дачу на искатель.  Звезды поплыли по экрану, и вот перекрес-
тие координатора остановилось на желтенькой звездочке,  бес-
конечно далекой...
   Мы переглянулись с Робином.  Должно быть,  мы подумали об
одном и том же:  а если координатор врет - мало ли что могло
с ним произойти в режиме безвременья,  - что тогда? Куда по-
падем мы после обратного прыжка?  Топлива у нас ровно столь-
ко, сколько  нужно,  чтобы сделать поворот,  а потом,  после
безвременья,  добраться до Луны.  Если координатор соврет  и
нас  занесег  далеко в сторону,  на ионном ходу не хватит ни
топлива,  ни жизни...  На миг мне представился  мертвый  ко-
рабль, обреченный на вечное скитание в космосе...
   Но тем временем руки, которые всегда оказываются надежнее
мозга, делали свое дело: я включил тормозные двигатели, что-
бы на малом ходу начать поворот.

   Поворот длился целую вечность.  Истекали сутки за сутками
корабельного времени, и мы с Робином немного свыклись с обс-
тановкой.
   Как бы там ни было, а свершилось! Впервые за долгую исто-
рию человечества люди Земли  вышли  за  пределы  Системы,  в
Большой космос, и этими людьми были мы, Робин и я.
   Вот они, звездные моря, заветные звездные моря - плещутся
за бортом корабля!
   Мы часами говорили об этом чуде.  Мы говорили  об  изуми-
тельном  теоретическом даре Феликса,  предопределившего воз-
можность прорыва сквозь время,  и о конструкторском  таланте
Борга,  осуществившего эту возможность. Мы строили планы, от
которых дух захватывало.  Мы представляли,  какой  переполох
вызвало внезапное исчезновение нашего корабля,  как на селе-
ногорской радиостанции  операторы  выстукивают  наши  позыв-
ные... как тревожится Борг... как неистовствует Антонио, от-
ветственный за безопасность стартов с "Элефантины"...
   Будет крупный  и  неприятный разговор с начальством в Уп-
равлении космофлота.  Если, конечно, мы вернемся... Идиот, о
чем я думаю! Начальство, до которого луч света отсюда дойдет
через три года!..
   Я спал в своем кресле - была вахта Робина, - и вдруг меня
разбудил его крик.  Никогда прежде я не слышал,  чтобы Робин
кричал. Никогда не видел на его лице такого ужаса.
   - Они! - повторял он, указывая на экран. - Они!
   Экран был на инфракрасном режиме, и я увидел, как напере-
рез нашему кораблю летели они.  Никакая фантазия не  даст  о
них представления... Значит, Сбитневу не померещилось тогда,
значит, они существуют на самом деле...
   На Земле  мало кто верил в эти призраки,  ведь Сбитнев их
не сфотографировал.  Ученые относились к ним скептически. Но
старые пилоты верили. Говорили, что они живут прямо в косми-
ческом пространстве, в зонах, насыщенных пылью, что питаются
они  излучениями центра Галактики и иногда подлетают к звез-
дам "погреться",  и к Солнцу тоже, но не ближе орбиты Непту-
на-за ней им становится "жарко". Говорили, что они похожи на
крылатых ящеров, на птеродактилей в полмегаметра ростом...
   Все это  считалось выдумкой.  Но морского змея тоже долго
считали выдумкой,  пока дельфины не поймали его  в  объектив
автоматической кинокамеры.
   Нет, они не были похожи на ящеров.  Вообще ни  на  что...
Они  беспрерывно  меняли формы и были живыене по-нашему,  не
по-углеродному,  а...  не знаю,  но живые... и теплые, в них
просвечивали какие-то внутренние органы. Ни в каком сне, са-
мом кошмарном...
   Они повернули прямо на нас.
   У меня тряслись руки.  Я с  трудом  переключил  экран  на
обычное видение - призраки исчезли.  Локатор...  Да, они шли
на нас, расстояние быстро уменьшалось.
   - Дай инфракрасный, - сказал Робин.
   Я видел - он нажал кнопку кинокамеры. Он еще может думать
об этом...
   Включить синхронизатор,  не закончив поворота?  Нет, нет,
нельзя уходить,  поворот должен быть сделан по расчету, ведь
корректировать ход в режиме  синхронизации  невозможно,  нас
занесет черт знает куда,  не выбраться потом...  Идти напро-
лом? Но кто знает, что произойдет в момент совмещения сними,
может, от нас даже облачка газа не останется...
   С ними?  Но ведь их не увидишь простым глазом.  Только на
инфракрасном экране. Бесплотные призраки? А может, вообще...
ну,  скажем,  неведомое излучение,  причудливый пылевой  по-
ток...
   Оцепенело я смотрел,  как на корабль шла стая чудовищ.  Я
чувствовал  -  еще минута,  и нервы не выдержат,  я сорвусь,
расшибу лоб о переборку, сойду с ума...
   Вдруг меня осенило.
   - Пушку!  - заорал я,  собственный голос полоснул меня по
ушам.
   Управление фотоквантовой сигнализацией было перед  вторым
пилотом. Робин неторопливо потянулся к рукоятке, или мне ка-
залось,  что неторопливо? Пальцы его двигались отвратительно
медленно.
   - Быстрее не можешь?!
   Наконец он включил фотоквантовую пушку. Тонкий прямой луч
возник перед носом корабля. Робин увеличил угол рассеивания,
луч превратился в конус.
   Ничто их не берет, подумал я с отчаянием.
   Нет, нет,  вот  одно из них резко изменило цвет и сверну-
ло...  Как они разворачиваются,  ведь их скорость не  меньше
сотни километров в секунду...
   Расходятся, расходятся  в  стороны!  Робин  еще  увеличил
угол. Проскочим ли между ними?..
   Улисс, мой античный тезка, ты помнишь Сциллу и Харибду?

                       Глава десятая

        "ОБЛАКО В ШТАНАХ"

   - ...Поэтому я говорю:  создан чрезвычайно опасный преце-
дент, на который отныне сможет ссылаться любой эксперимента-
тор,  лишенный чувства ответственности.  Счастливая  случай-
ность,  благодаря  которой  эксперимент  обошелся без жертв,
нисколько не оправдывает его участников.  И если для пилотов
еще  можно  сделать  скидку  на молодость со свойственным ей
максимализмом,  то я не нахожу никаких оправданий для Борга.
Я  намеренно  не касаюсь ценности полученного результата.  Я
говорю о методологии.  Засекреченность научного поиска, пре-
небрежение  общественным  мнением  принадлежат  к печальному
опыту человечества.  Слишком часто в  прошлом  грандиозност