нину!
   Костя одним движением руки отодвинул его от  меня  вместе
со стулом.
   - Сиди,  - сказал Костя и налил мне еще вина.  - Никуда я
тебя не пущу. Сто лет не виделись. Не обращай на него внима-
ния,  - кивнул он на Готика. - Он парень ничего, только надо
к нему привыкнуть.
   Надо было уйти.  Но куда? Дома у меня теперь не было. Дом
стоял с темными слепыми окнами.
   Из тумана выплывали лица,  я слышал обрывки  фраз,  голос
Кости гудел над ухом...
   - Славные ребята...  Вот этот,  черный, марсианин, знаешь
какой веселый?  Начнет всякие истории...  держись! Ему скоро
на Марс возвращаться.  Завтра,  кажется... Доктор тоже... Не
смотри, что он молчит.
   Проснулся я в номере какой-то гостиницы и так и не  сумел
вспомнить,  как  сюда попал.  Я подошел к окну.  За ажурными
мачтами инфор-глобуса текла спокойная, серебристая на утрен-
нем  солнце  река.  На  том берегу виднелась окраина города,
старого и тесного. Я видел, как из дверей гостиницы выходили
люди и направлялись к станции трансленты. Голова у меня была
тяжелой, и не было спасения от тоски.
   Вошли Костя с Марсианином.
   - Ну как,  выспался? - закричал Костя с порога. - Одевай-
ся,  пойдем перекусим! Неман хорош, а? Красавица река! Выку-
паться не хочешь? Нет? Ну и не надо! - Он засуетился, полис-
тал  расписание  аэропоездов,  бросил,  схватил графин с ка-
ким-то освежающим напитком, заставил меня отпить.
   Марсианин, еще сонный, топорщил черные усики.
   - Эх, ребята, - сказал он, зевая, - кончается мой отпуск.
Надо на Марс возвращаться.
   - Он у тебя неделю назад кончился, - заметил Костя.
   - Ну и что? Не могу я, что ли, еще недельку погулять? По-
жил бы ты с мое на Марсе...  Вот завтра улечу от вас.  А се-
годня погуляю еще. Долго вы будете собираться?
   - Ты пойди в кафе, закажи что-нибудь, - сказал Костя, - а
мы сейчас спустимся.
   Марсианин вышел.
   - Славный малый,  - сказал Костя, сев на подоконник. - Он
знаешь кто?  Техник на климатической установке. Там, на Мар-
се. Одевайся, Улисс, чего ты стоишь как приклеенный? Сколько
мы не виделись!  Знаю, ты занят, летаешь, но хоть разок выз-
вал бы меня по видео,  а? Ладно, ладно, знаю... С тобой вче-
ра,  если не ошибаюсь,  Андра сидела, студентка Веды Гумана,
она что - жена?
   - Нет, - сказал я. - А ты тоже в отпуску?
   - Я? Понимаешь, Улисс, надоело на батискафе. Ну что это -
водоросли и водоросли.  Не по мне эта подводная агротехника.
Я, знаешь, может, в Гренландию махну. Там огромную ремонтную
базу строят, им вертолетчики нужны позарез. Как ты думаешь?
   - Неплохо, по-моему.
   - Boт и я так.  Хоть на вертолетах  полетать...  На  днях
махну туда. Может, завтра...
   - Костя,  - сказал я, натягивая брюки, - как мы очутились
тут, на Немане?
   Он спрыгнул с подоконника, забегал по комнате.
   - Ты вчера заснул!  Сидел, сидел, и вдруг-хлоп, заснул. А
мы как раз собирались лететь с последним аэропоездом.  У нас
Доктор...  как бы сказать... не забывает в расписание загля-
нуть.  Он знаешь какой славный? Молчаливый немного... Ну, мы
взяли тебя под руки...
   - Ясно, - сказал я. - Пойдем.
   Когда мы выходили из комнаты, загудел мой видеофон. Я вы-
тащил его из кармана и швырнул на кровать.
   Внизу, в гостиничном холле,  у стола администратора стоял
Доктор. Мы с Костей подошли к нему.
   - Возможно,  нам  придется задержаться на два-три дня,  -
говорил Доктор.
   - Как  вам угодно,  - с ледяной вежливостью ответил адми-
нистратор.  - Никто не вправе вас торопить.  Я говорю лишь о
том,  что  получатся крайне неприятно,  если приедут занятые
люди и придется им отказать за нехваткой мест...
   Костя потащил меня в кафе. Там уже сидел за столиком Мар-
сианин.  В высоких стаканах пенилось золотистое вино. Мы вы-
пили, и Марсианин принялся рассказывать какую-то историю, то
и дело взрываясь хохотом. Пришел Доктор. Он залпом опорожнил
свой  стакан и сказал тихим голосом,  что здесь ничего инте-
ресного нет, и, пожалуй, лучше всего будет улететь аэропоез-
дом в шестнадцать сорок.  Пальцы у Доктора слегка вздрагива-
ли.
   - Куда вы хотите лететь? - спросил я.
   - Да, в общем-то, все равно, - сказал Костя. - Этот поэт,
что вчера с нами сидел, кажется, на Цейлон собирался. Может,
махнем и мы? А, Улисс?
   Я выпил еще.
   - Костя,  - сказал я,  - мне надо разыскать  одно  лесное
озеро.  Не знаю,  где оно лежит,  но оно где-то есть. Вокруг
лес...  и белый домик на берегу...  башенка такая с  красной
островерхой крышей.
   - Озеро с башенкой?  Знаю!  - вскинулся Костя с таким пы-
лом,  словно всю жизнь только и мечтал показать мне это озе-
ро.  - Знаю,  где твое озеро,  - в Татрах! Или в этих... ну,
рядом... в Бескидах! Едем!
   В горах было холодно, зима здесь что-то на редкость затя-
нулась,  и,  конечно,  никакого озера мы не нашли.  Налетела
свирепая метель, загнавшая нас в какую-то бревенчатую хижину
с резными темными панелями. Туманно припоминаю, как мы сиде-
ли в этой хижине за длинным столом и пили.  Было многолюдно:
тут  укрылись от непогоды туристы и лыжники.  Группка парней
поглядывала на меня, я услышал, как один сказал: "Да нет, не
может быть.  Тот пилот, а этот больше на едока смахивает". Я
вышел на крыльцо,  снег и ветер накинулись на меня, залепили
лицо. Я побрел, не глядя, проваливаясь в сугробы. Чья-то ру-
ка схватила меня за шиворот,  сквозь вой  метели  я  услышал
злой Костин голос:
   - Рехнулся?! Тут же пропасть...
   Потом, не знаю, сколько дней прошло, я проснулся ночью от
стука в дверь.  Я потащился к двери,  приоткрыл ее.  Пожилая
женщина, гостиничный администратор, спросила:
   - Ты Улисс Дружинин? Тебя срочно требуют к инфору.
   - Кто требует?
   - Травинский, - сказала она.
   Я тупо смотрел на черную ленточку в ее седых буклях.
   - Скажи ему, старшая, что... я уехал. Меня здесь нет...
   Женщина поджала губы и,  не ответив,  ушла.  Я поспешил к
Косте. Спустя полчаса мы поеживались от предутреннего холода
на станции аэропоезда.
   Мы нигде не задерживались.  Если бы мы  могли  обходиться
без кафе и гостиниц,  то и вовсе не показывались бы людям на
глаза.  Неведомая сила - так, кажется, писали в старых рома-
нах?  -  неведомая сила гнала нас вперед и вперед.  Мелькали
города.  Мы бродили в какихто лесах, выходили сырыми тропами
к каким-то озерам. Все было не то, не то...
   Незаметно исчез Марсианин. Зато к нам присоединился Поли-
карпов,  которого я невзлюбил с первого взгляда.  У него был
аккуратный зачес на косой пробор  и  одутловатое  лицо,  как
будто  он держал воду во рту.  Он радостно захихикал,  когда
узнал, что я тот самый пилот, который... ну, и так далее.
   - Вот!  - сказал он,  глотая окончания слов.  - Наглядный
пример. Разве честный челаэк выдержит засилье всех этих нич-
тожных конструкторов-изобретателей,  Боргов всяких, Феликсов
Эрдманов...
   - Пошел ты ко всем чертям! - сказал я.
   Костя поспешил нас мирить. Поликарпов был обижен на чело-
вечество,  отвергнувшее какие-то его изобретения. Однажды он
пытался показать нам фильм,  проектируя его  на  собственные
ногти,  покрытые особым составом.  Этот состав он изобрел. И
еще что-то в этом роде. Он показывал копии своих писем в Со-
вет изобретателей,  начиненные ядом и завистью. Он отыскивал
в газетах сообщения о новых изобретениях и комментировал  их
с гадким ехидством. Чужого успеха этот человек с благообраз-
ной внешностью не переносил совершенно.
   Как-то раз  я пригрозил набить ему морду,  и он отвязался
от нас.
   Мы мчались  дальше.  Мы  то и дело сворачивали от магист-
ральной евразийской трассы,  снова возвращались на нее, пет-
ляли, словно за нами шла погоня. Я знал, что меня разыскива-
ют по инфор-глобус-системе.  На какой-то станции,  только мы
вышли из кабины аэропоезда,  загремело радио:  "Улисс Дружи-
нин, тебя просят срочно пройти к инфору".
   Мы сидели втроем на зеленой траве, перед нами высился ги-
гантский памятник в честь какой-то старинной битвы. С верши-
ны памятника,  опершись на мечи,  слепо смотрели воины,  над
ними медленно плыли пухлые облака.
   Костя озабоченно листал карманный атлас.
   - Может, мы не там ищем, Улисс? - сказал он. - Может, оно
не в Европе вовсе, твое озеро, а где-нибудь в Америке?
   - Может быть, - сказал я, с тоской глядя на каменных вои-
нов.
   - Белая башенка с красной крышей,  - вслух размышлял Кос-
тя, морща лоб. - Теперь такие не строят. Значит... Постой...
Постой...  Белая башенка под красной... Ну конечно, это ста-
ринный романский стиль! Верно, Улисс?
   - Не знаю, - сказал я. Мне было все равно, какой стиль.
   Не найти мне моего озера...
   - Давайте, друзья, махнем в Южную Америку! - заявил Костя
неестественно бодрым голосом.  - А?  Полно озер,  всяких там
памятников испанской старины...  И португальской...  А?  Как
думаешь, Доктор?
   - Вот что я думаю,  - медленно и тихо  отозвался  Доктор,
вертя  в  пальцах зеленую былинку.  - Поигрались - и хватит.
Нет нигде твоего озера...
   "Есть, где-то  есть",  - подумал я,  но не стал спорить с
Доктором.
   - Тебе с нами не по дороге, Улисс. Возвращайся к своим...
к своему делу.
   - А ты? - сказал я. - Почему ты не возвращаешься?
   Он не ответил. Костя тоже молчал, низко опустив голову.
   Не помню, как мы очутились в курортном городке в гуще Тю-
рингенского леса.  Никогда я не видел такого сияющего  неба,
таких прекрасных старых елей.  Толпы курортников стекались к
трамплинам-шли  состязания  горнолыжников.  Мне  почудилось,
будто в толпе мелькнуло озабоченное лицо Робина. Да нет, от-
куда ему здесь быть,  он за четыреста тысяч километров отсю-
да, в Селеногорске...
   Может, я выпил  утром  слишком  много  вина,  только  мне
взбрело вдруг в голову прыгнуть с трамплина. Костя не пускал
меня,  он был сильнее,  и я сам не понимаю,  как мне удалось
вырваться. Я  поднялся на трамплин и кое-как закрепил на но-
гах лыжи.  Потом выпрямился, чтобы перевести дух. Полоса ис-
кусственного снега уходила в голубую бездну, терялась в тем-
но-зеленом разливе леса.  Голова кружилась. Мелькнула мысль,
что  в таком состоянии вряд ли я смогу...  вряд ли удержусь,
приземляясь... Ну и хорошо... Вот и прекрасно, лучше не при-
думаешь...
   Я набрал полную грудь воздуха и вынес вперед палки, чтобы
как следует оттолкнуться...
   В тот же миг кто-то,  пыхтя и шумно  отдуваясь,  обхватил
меня и рванул назад.
   Я потерял равновесие, упал...
   - Пусти! - прохрипел я.
   Робин - все-таки он был здесь, а не на Луне - рывком под-
нял меня на ноги,  и тут же кто-то второй вцепился в мою ру-
ку.  Это был Леон.  Они повели меня к эскалатору. Лица у них
были мокрые от пота, и оба никак не могли отдышаться.
   Я не сопротивлялся. Просто не было сил,

                      Глава шестнадцатая

        "НА ВЫСОКОМ ВОЛЖСКОМ БЕРЕГУ"

   Был вечер.  Я лежал в кресле-качалке и смотрел на звезды,
пылающие в черном небе.
   Звезды, звездные моря...
   Их видели  тысячи  лет  назад астрономы Древнего Египта и
Древнего Шумера. Их видели Гиппарх и Аристотель. На них нап-
равил первый телескоп Галилей. Под этими самыми звездами был
заживо сожжен непреклонный Джордано Бруно, не пожелавший от-
казаться  от  идеи  бесконечности Вселенной и бесчисленности
обитаемых миров.
   Вы, равнодушные,  недосягаемые! Намного ли приблизилось к
вам человечество с тех пор, как отпылал костер Бруно?
   Мы знаем о вас много.  Мы вышли на окраину Системы.  Наши
радиозонды обшаривают галактики, и вот уже несколько десяти-
летий  идет  диалог  с  Сапиеной - другим островком разумной
жизни.
   Но значит ли это, что мы приблизились к вам, звезды?
   Правда, был наш отчаянный прыжок. Мы с Робином первыми из
людей выбрались "за берег, очерченный Плутоном".
   И все же - нет,  мы не приблизились. Высунули на какой-то
миг  нос  из  ворот - и скорей обратно.  Обратно,  в обжитое
пространство,  к привычным полям тяготения, в нормальный бег
времени. Ишь куда захотели, смутьяны! А ну, давай назад!
   Костер Бруно?  Бросьте!  Иные времена на дворе.  Получите
дисциплинарное взыскание.  И  запомните раз и навсегда:  су-
ществует целесообразность.  Ее Величество  Целесообразность,
если угодно.  Все,  что делается ей вопреки, - нелепо, бесс-
мысленно.  Вот - признано целесообразным спроектировать  ко-
рабль на принципе синхронизации времени-пространства. Он уже
спроектирован,и проект утвержден,  это хороший проект. Конс-
трукторский  гений Борга блестяще дополнил теоретический ге-
ний Феликса,  и в результате было найдено простое решение. И
уже размещены по заводам заказы.  Будут построены два экспе-
риментальных корабля.
   Чего же ты хочешь,  упрямый человек?  При чем тут, на са-
мом-то деле, костер Джордано Бруно?
   Вон сверкает  Большая  Медведица.  Продолжим ручку ковша,
теперь немного вниз-вот  он,  Арктур,  альфа  Волопаса,  моя
звезда. Как  поживаешь,  оранжевый  гигант?  Ты тоже одинок?
Послушай, не крутятся ли вокруг тебя этакие сгустки материи,
похожие на наш беспокойный шарик?  И не сидит ли там,  в эту
самую минуту,  некто с тоскливыми глазами,  устремленными на
далекую желтенькую звезду,  которую мы называем Солнцем, а
о н и - как-нибудь иначе? Хотел бы я с ним потолковать. Не с
паузами в тридцать или сколько там лет,  а прямо, в упор. За
стаканом чая. Вот только поймешь ли ты меня?
   - Улисс, иди ужинать! - позвал с веранды голос Ксении.
   Слышишь? Меня зовут.  Эта женщина могла бы стать моей же-
ной, но я ее не любил, и она стала женой моего друга. А жен-
щина,  которую я люблю...  Ну,  тебе этого не понять.  У вас
там, наверное, все проще. Сплошная ясность и полное удовлет-
ворение,  а?  Вы там отчаянно умные. Постой, но почему же, в
таком случае, у тебя тоскливые глаза?
   - Улисс, ты слышишь?
   - Слышу. Иду.
   Я прошел по садовой дорожке меж кустов смородины  и  под-
нялся на веранду.
   Вот уже четыре дня,  как Робин привез меня  сюда,  в  дом
Грековых  на высоком волжском берегу.  Странный дом:  первый
этаж сложен из старинного кирпича, второй - деревянный, рез-
ные  ставни  и крылечки,  башенка на углу.  К нему примыкает
современная пристройка из гридолита. Каждый стиль, ничего не
скажешь,  хорош сам по себе, но, приставленные друг к другу,
они выглядели ужасно.  Для полноты комплекта я бы обвел  это
сооружение рвом с подъемным мостом и поставил две-три колон-
ны с коринфскими капителями.
   В гостиной  сидели  Робин  и Костя и сражались в шахматы.
Расторопный мажордом сновал между кухней и гостиной,  Ксения
с его помощью сервировала стол.  На экране визора многорукий
пришелец из космоса разглядывал домашнюю кошку-шел фантасти-
ческий  фильм.  Я  сел  спиной к экрану и начал подсказывать
Косте ходы.
   Когда Робин,  срочно  вызванный Леоном Травинским с Луны,
настиг меня в Тюрингенском лесу,  я наотрез отказался  ехать
куда-либо без  Кости  и  Доктора.  Но Доктор сумел незаметно
улизнуть, Костя же, по его собственным словам, "проявил сла-
бохарактерность"  - согласился лететь с нами.  "На несколько
дней,  ребята, а потом махну в Гренландию". По-моему, он то-
мился в просторном и гостеприимном грековском доме,  где все
устроено так прочно, основательно. А может, просто скучал по
Доктору.  Однажды я спросил, имеет ли Доктор отношение к ме-
дицине или это просто прозвище.  "Он врач,  - хмуро  ответил
Костя, - но была у него неудачная операция, и после этого он
все бросил..."
   Я подсказывал Косте ходы,  и он, следуя подсказкам, начал
теснить Робина, но потом взбунтовался:
   - Нет, так нельзя! Молчи. Я сам, - и отодвинул меня вмес-
те со стулом.
   Вошел Дед.  С тех пор как я видел его несколько лет назад
на лунном Узле связи.  Дед заметно постарел. Лицо его как бы
иссохло,  седые усы отросли книзу, при ходьбе он волочил ле-
вую ногу.  Старомодная черная шапочка прочно сидела на седой
голове.  Я знал, что последние годы Дед безвылазно сидит до-
ма, полностью передав дела на Узле связи своему сыну, Анато-
лию  Грекову.  Робин  говорил,  что  странный сдвиг времени,
предсказанный Феликсом и подтвержденный радиопередачей с Са-
пиены,  доконал Деда. Он сидел дома, на высоком волжском бе-
регу, и писал мемуары. Что ж, у него было что вспомнить. На-
копилось за сто с лишним лет.
   Войдя, Дед взглянул на экран визора (теперь там разъярен-
ная  кошка вцепилась когтями в пришельца) и сказал дребезжа-
щим голосом:
   - Выключите эту мерзость.
   Я кинулся к визору,  но Ксения опередила меня. Она перек-
лючила  программу  и  остановилась  на  скрипичном концерте.
Хрупкая девочка с тонкими руками играла вещь,  которой я  не
знал.
   За ужином говорили мало.  Я чувствовал себя  стесненно  в
присутствии Деда.  Разумеется, Робин ничего ему не рассказал
о глупостях, которые я натворил, но я не был уверен, не про-
болталась  ли  Ксения.  Она сидела рядом с Робином,  велича-
во-спокойная, белокурая, статная. Раз или два я встретился с
ней  взглядом,  в ее глазах мне почудилось холодное недоуме-
ние:  "Как же низко ты пал,  Улисс..." Я бы предпочел, чтобы
Ксении здесь не было. Трудно справиться с собственным небла-
гополучием под осуждающими взглядами.
   Но еще хуже чувствовал себя Костя. Он сидел, опустив гла-
за в тарелку,  почти ничего не ел,  его большие руки  нервно
дергались.
   Невеселый это был ужин.
   Послышались торопливые шаги, в гостиную вошел Леон.
   Не знаю, почему этот человек принял во мне такое участие:
гонялся  за мной по Европе,  вызвал на помощь Робина и помог
ему доставить нас с Костей сюда,  в дом Грековых. Он остался
здесь погостить,  но я подозревал,  что он, не будучи во мне
уверен,  продолжал выполнять функцию  добровольного  стража.
Мне это не нравилось.
   Леон вошел улыбающийся, с мокрыми волосами и сказал:
   - Извините за опоздание.
   - Опять купался в холодной воде? - спросил Робин.
   - Волга сегодня прелесть.  - Леон воздвиг на тарелке гору
овощного пудинга и энергично принялся за еду.
   Вот в ком были задатки настоящего едока!  И уж щеголем он
был во всяком случае:  чуть ли не каждую неделю менял костю-
мы.  Беззаботный, ничем не занятый. Разъезжает повсюду, впе-
чатлений набирается.  Чего ему,  собственно, надо, почему он
увязался за мной?
   Есть не хотелось. Наверное, оттого, что я чувствовал себя
стесненно  при  Деде.  Он неторопливо ел венерианское расти-
тельное мясо,  облитое розовым соусом, и не обращал на нас с
Костей  ни малейшего внимания.  Как будто нас здесь не было.
Отложил вилку,  тщательно вытер салфеткой усы. Подозвал Ксе-
нию, сказал ей что-то, и она вышла.
   Дед принялся ножичком счищать кожуру с  апельсина.  Вдруг
он уставился на меня, негромко спросил:
   - Что же будет дальше, молодые люди?
   Наивно было думать,  будто он ничего не знает. Костя мол-
чал,  еще ниже склонившись над нетронутой тарелкой.  Я  тоже
промолчал, только слегка пожал плечами.
   - Вчера тебя вызывал Самарин,  - сказал Дед. - Ты изволил
лежать в саду,  и я решил, что не стоит звать тебя к инфору.
Я к тебе обращаюсь, Улисс.
   - Я слушаю, Иван Александрович.
   - Потрудись хотя бы выразить интерес к тому, что тебе го-
ворят.
   - Я слушаю с интересом.
   - Допустим. - Дед отпил из стакана витаколу и снова вытер
усы.  - Правильно я сделал, что не позвал тебя: у вас не по-
лучился бы разговор.
   - Что же сказал Самарин?
   - Прежде всего ты сам должен решить. Если ты с месяц пот-
ренируешься и согласишься полетать практикантом  на  ближних
линиях, то Самарин, может быть, снова возьмет тебя в космоф-
лот. Но решать надо тебе самому.
   По визору  объявили  шумановский концерт для фортепьяно с
оркестром.  Вечер старинной музыки у них, что ли, сегодня? Я
невольно вздрогнул,  когда увидел на экране пианистку.  Если
бы у Андры была сестра,  то я подумал бы, что это ее сестра.
У нее было такое выразительное лицо, оно как бы отражало пе-
реливы музыки... нет, выражало саму музыку...
   Ох, что же я натворил!..
   Вошла Ксения с большой сковородой в руках.  Сковорода ши-
пела,