Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
бомбу в
автомашину...
- Мой отец помнит те времена, - сказал Греков. - И он
всегда говорит, что это была необычайно сложная, переломная,
но и великая эпоха. Теперь у нас единая система, экономика
Всемирной Коммуны развивается глобально, она подкрепляет
своей мощью освоение Солнечной системы. Я не утверждаю кате-
горически, что выход за пределы Системы вообще не нужен. Но
сейчас, в обозримый период времени, он нецелесообразен. Лишь
сравнительно недавно побежден голод, сложилась мобильная
система снабжения населения всем необходимым. Но проблем ос-
талось еще великое множество. Нас не удовлетворяет состояние
Службы здоровья. Нуждаются в реконструкции энерговолноводные
линии, в расширении - подводные рудники в Тихом океане. Не
так быстро, как бы нам хотелось, осуществляется наступление
на пустыни, план "зеленой мантии Земли"... Так вот: выход в
Большой космос чрезвычайно сложен. Хроноквантовый звездолет
качественно отличается от обычных кораблей не менее, чем
атомоход от гребного судна. Надо тщательно взвесить огромные
затраты труда и энергии. И не торопиться. Спешка ничем не
может быть оправдана.
- Даже перенаселением Земли? - спросил я.
- Тут дело обстоит вот как. На Совете рассматривается
проект Замчевского. Он предлагает развернутую программу за-
селения Марса. Жилые оазисы превратить в широкую обитаемую
полосу вдоль всего экватора.
- И ты полагаешь, старший, что такой проект потребует
меньших средств, чем...
- Проект рассчитан на пять-шесть десятилетий, это даст
возможность планомерного наступления. Экономическая комиссия
Совета занимается подсчетами и, может статься, выявит несос-
тоятельность проекта Замчевского. Тогда придется искать дру-
гие пути. Есть еще один проект... вернее, гипотеза, довольно
необычная и... Но об этом говорить пока преждевременно.
- Планомерность и последовательность, - сказал я.
- Да, именно так. Мы фактически не закончили освоение
Системы, следовательно - рано выходить за ее пределы.
Ну вот. Я выслушал до конца. Что мог я противопоставить
несокрушимой логике Грекова? Он с легкостью опроверг бы лю-
бые мои доводы: в самом деле, против экономики не попрешь...
Наверное, он прав. Мы сидели в кают-компании корабля, ка-
ких еще не бывало, корабля, готового рвануться сквозь время
и пространство в глубины Галактики, - но прав был Греков,
который проголосует против этого рывка. На его стороне были
гигантский опыт человечества, экономические расчеты, трезвая
ясность разума. Что было на моей стороне? В сущности, одни
эмоции.
Вон даже Борг - Борг, создавший этот чудо-корабль, - по-
малкивает. Да и кто я, собственно, такой? Просто пилот, зна-
ющий свое дело пилот, только и всего. Человек, выходящий из
графика...
Самарин, прищурив глаза, смотрел на меня выжидательно.
Я сказал Грекову:
- Проблем на нашем шарике всегда будет много. Кончится
реконструкция волноводных линий, как уж надо будет начинать
совершенствовать какие-нибудь водоотливные. Так мы никогда
не станем галактической цивилизацией.
Я хотел добавить сакраментальную фразу: "Потомки нам не
простят", но вовремя удержался. Кто их знает, этих потомков.
Может, они вырубят "зеленую мантию" и застроят каждый квад-
ратный метр поверхности, превратят Землю в один сплошной го-
род. Или засыплют океаны. Может, им ужасно будет нравиться
теснота.
- Галактической цивилизацией мы уже стали, - возразил
Греков. - С тех пор, как наладили постоянную связь с другим
разумным миром. Не сомневаюсь, что с течением времени кон-
такты будут расширены и в конце концов мы включимся в галак-
тическую систему связи - если только она существует, - как
подключается новый абонент к радиотелефонной сети. Что есть
цель контакта? Обмен информацией, не так ли? Дальняя связь
вполне обеспечивает это. Тем более, что мы, как видно, нау-
чимся управлять временем.
Он выждал, не скажу ли я что-нибудь в ответ, но я молчал.
- Ну что ж, - Греков взглянул на Самарина, - не пора ли
нам домой?
Самарин сидел в глубокой задумчивости, и Грекову пришлось
повторить вопрос.
- Да, пора. - Самарин неторопливо довел "молнию" на курт-
ке до горла и поднялся. - Жаль, что я уже старик, - сказал
он, - но все-таки хорошо, что дожил до этого корабля.
Глава двадцатая
"ПОКА НИКАКИХ УКАЗАНИЙ..."
Не знаю, что имел в виду Греков, когда посоветовал Боргу
торопиться с окончанием работ. Но я видел, что Борг внял со-
вету. С помощью вычислительной машины он перестроил график и
выгадал целых четверо суток. Были перегруппированы силы, а
вспомогательные автоматы сведены в крупные бригады.
В эти напряженные дни мы с Боргом встречались редко -
только за едой в кают-компании, да и то не всякий раз. Я
прозванивал линии управления, лазал по каналам связи, а
Борг - Борг поспевал всюду.
Однажды я спросил его за обедом, почему он так торопится.
- Нас могут перегнать, - ответил он неохотно.
Это было странно. Никто в Системе не вел работы, подобной
нашей, это я знал твердо. Впервые за долгую историю челове-
чества были созданы два великолепных корабля, способных
унести землянина к звездам, - самое совершенное из когда-ли-
бо существовавших творений рук человеческих. Рук и мозга!
Сомнения Грекова были мне понятны: строительство эскадры та-
ких звездолетов, должно быть, и вправду вызвало бы изрядное
напряжение экономики. Но ведь сейчас шла речь только о раз-
ведывательном полете - о полете на корабле, который почтя
готов. Вот он - я хожу по его отсекам, вижу его обнаженные
нервы - разноцветные пучки трубопроводов, еще не прикрытые
облицовкой. Я сажусь в пилотское кресло, сразу признавшее во
мне хозяина...
Да разве устоит перед таким кораблем приемная комиссия
Совета! Ну, может, и найдется несколько сверхосторожных,
вроде Грекова, но большинство-то, большинство членов Совета
проголосует за разведывательный полет - иначе просто не мо-
жет быть!
Я не понимал, что тревожит Борга.
Переломные моменты всегда привлекали мое внимание. Вот
текут день за днем, все обычно, ты включился в некий ритм и
привык к нему, и вдруг - хлоп! - ты замечаешь, что наступил
перелом и надо быть готовым к переменам. С таким неясным
ощущением предстоящей крупной перемены я жил в последнее
время. Как-то раз, пробираясь вдоль одной из линий автомати-
ки, я забрел в полукруглый отсек перед грузовым шлюзом. Веч-
но этот отсек был завален скафандрами, газовыми баллонами,
монтажным инструментом, а тут меня вдруг поразила его пусто-
та. Вон он, переломный момент: работы действительно подошли
к концу. А я в текучке и не заметил, что монтажников на ко-
рабле поубавилось, завалы оборудования рассосались и все
стало по местам...
Впоследствии я понял, что мое предчувствие относилось к
совсем другому перелому, но тогда я, радостно возбужденный,
направился в ходовую рубку, чтобы поделиться с Гинчевым сво-
им великим открытием. Борга я не надеялся разыскать.
Я влетел в рубку и увидел Борга. Он сидел, опустив плечи,
перед коробкой инфора, его большие рабочие руки лежали на
коленях. Меня особенно поразила неподвижность этих рук, ко-
торые я привык видеть в постоянном движении.
- Что-нибудь случилось, старший?
Он медленно выпрямился.
- Только что вызывал Греков. Мне, пожалуй, придется дня
на три улететь на шарик.
- Как же это? - удивился я. - Работы почти закончены, на-
до начинать контрольные испытания...
Борг не ответил. Он подошел к своему рабочему шкафчику и
поглядел на расписание полетов.
- В двенадцать двадцать уходит рейсовый с "Элефантины".
Если хочешь, Улисс, полетим вместе.
- А что там делать?
- Завтра у Феликса в институте большой эксперимент.
"Ну и что? - подумал я. - Какое отношение имеет это к на-
шим кораблям? Нет уж, хватит с меня экспериментов Фелик-
са..."
Я отказался.
- Как угодно, - сказал Борг и, вызвав Гинчева, отдал ему
распоряжения.
Я подумал, что следовало бы мне слетать на "Элефантину",
посмотреть, как идет модернизация моего корабля. В конце
концов, я его командир, никто меня пока не назначил на но-
вый. Кузьма, правда, исправно сообщал мне по инфору, как там
идут дела; все нормально, моего присутствия, строго говоря,
не требовалось. Но все же,..
Словом, примерно через час мы с Боргом оказались на "Эле-
фантине". Кузьма встретил меня у шлюза.
Каким же примитивным показался мне теперь корабль, на ко-
тором я налетал столько мегаметров, в котором провел столько
лет своей жизни!..
- Еще неделя, и все, - сказал Кузьма. - Полезешь в тяго-
вую камеру? Там все распотрошили. Хороший ускоритель поста-
вили, на восемь с лишним тонн меньше веса, а мощность приба-
вится. Здорово, верно?
- Здорово, - согласился я без особого энтузиазма.
Кузьма вдруг хитро подмигнул и спросил:
- Так что, Улисс, можно поздравить тебя с новым кораблем?
- С чего ты взял? - удивился я.
- Тут был Самарин. Ну, разговорились, и он, между прочим,
спрашивает, сколько лет я летаю вторым пилотом. Отвечаю, а
он будто и не услышал. Продолжает расспрашивать, что я думаю
о новой системе противометеоритной защиты, и о семейных де-
лах, и вообще... какие планы и намерения... А на прощанье
вдруг говорит: "Готовься к зачету на командира корабля".
- Так это тебя надо поздравить, Кузьма.
- Спасибо. Он прямо не сказал, но я так понял, Улисс, что
ты пойдешь на новый корабль. На один из этих звездолетов.
- Что именно он сказал?
- "Улисс дорвался до своего", что-то в этом роде.
- Дорвался до своего?
- Да. Зашел, понимаешь ли, разговор о тебе, я спросил,
видел ли он тебя у Борга, ну, он и сказал в этом смысле. А
как еще можно понять?
Мне расхотелось осматривать новый ускоритель. На том ко-
рабле стоял еще более мощный. Ничего я не мог с собой поде-
лать: ни малейшего интереса я не испытывал к новому ускори-
телю...
- Пойдем лучше в диспетчерскую, Кузьма.
- А что я там не видел? - проворчал он, однако пошел за
мной.
В холле, примыкавшем к диспетчерской, всегда толклись пи-
лоты, ожидающие вылета, или погрузки, или ремонта. Они коро-
тали время за шахматными столиками, листали журналы, сбивали
коктейли у стойки бара. Издавна повелось в космофлоте, что в
пилотских собраниях такого рода предпочтительны разговоры о
смешном - традиция, унаследованная от летчиков старинной ат-
мосферной авиации.
Меня сгреб в объятия Рокотов, пилот из моего выпуска, ле-
тавший на линии Луна-Сатурн.
- Привет, Улисс! Давно тебя не видел, старый компрачикос.
Как поживаешь?
- Почему компрачикос? - удивился я.
- Да говорят, ты похищаешь юных практикантов и заставля-
ешь их разгуливать по космосу без скафандров.
- Вранье, - сказал другой пилот, подняв голову от шахмат
и подмигнув мне. - Просто он их учит летать, не глядя на
приборы.
- Что это вы говорите, ребята? - вмешался третий, подходя
со стаканом фруктового коктейля. - Улисс не такой человек.
Он подобрал себе практиканта, который натаскивал его в шах-
маты, вот и все.
Я слегка ошалел от такого натиска.
- Не слушай их, Улисс! - басил Рокотов, покручивая русые
усики. - Все они гадкие завистники. Ты что-то похудел, а?
Скулы как торчат. Спишь хорошо?
- Не очень, - ответил я, обретя наконец дар слова. - Тре-
вожно сплю, как все компрачикосы. Что хорошего ка Сатурне?
- Что может быть хорошего на Сатурне? Крутится - и на том
спасибо. - Рокотов схватил меня под руку и поволок в сторо-
ну. - Послушай, Улисс, есть просьба. Начнешь формировать
экипаж - замолви словечко за меня.
- Какой экипаж?
- Не хитри со старым товарищем, Улисс. Могу третьим пило-
том, если второго ты уже присмотрел. Я не гордый.
Тут подошел пилот со стаканом и ловко этак вклинился пле-
чом между мной и Рокотовым.
- Не помешал? - спросил он медовым голосом. - У меня к
тебе серьезное дело, Улисс...
Еле я отбился от них.
Я приотворил дверь с грозной надписью "Без приглашения не
входить" и заглянул в диспетчерскую. Как раз была Костина
вахта. Костя сидел на вертящемся табурете, вокруг мерцали
обзорные экраны, и он вел радиоразговор, требуя немедленной
отгрузки сжатого воздуха и напирая на слово "график". Девуш-
ка-оператор оглянулась на меня и замахала рукой: нельзя,
мол, сюда. Я послал ей воздушный поцелуй и продолжал торчать
в дверях. Кажется, впервые я заметил, какой прекрасный у
Кости профиль - не то греческий, не то римский, словом. ан-
тичный. С таким профилем не в диспетчеры бы надо идти, а на
телевидение, чтобы миллиарды людей получали эстетическое
наслаждение.
Костя выключился на слове "график", обернулся ко мне. Я
отчетливо видел, как на его лице отразилась мучительная
внутренняя борьба: с одной стороны, в святилище вошел пилот
без приглашения, с другой - пилот этот был старым другом. В
следующий миг, однако, он широко улыбнулся и сказал:
- Входи, что с тобой поделаешь.
Я скромно сел на краешек стула против Кости.
- Ну как? Нравится тебе здесь?
- Ничего, - сказал Костя. - Работать можно.
Он вперил взгляд, исполненный служебного рвения, в один
из экранов, по которому ползла мерцающая точка, затем нажа-
тием клавиши включил рацию и строго велел кому-то погасить
скорость.
- Работать можно, - повторил он, взглянув на меня. - Хло-
пот с вами, пилотами, не оберешься. Роза, ты запросила свод-
ку ССМП?
- Сейчас запрошу, - ответила девушка-оператор.
- А как ты? - спросил Костя. - Через восемь суток у тебя
по графику обкатка ускорителя.
- Очень приятно, - сказал я. - Хотел поговорить с тобой
кое о чем, но вижу, ты занят...
- Ничего, выкладывай. Постарайся короче.
- Тебе полагается быть всеведущим, и ты, наверное, зна-
ешь: когда намечаются контрольные испытания звездолетов?
- Костя, опять вызывает Буонавентура, - сказала девушка.
- Ох! Передай ему, пусть ждет очереди. Здесь ему не Луна,
где можно выбрасывать плазму куда попало. - Костя обратил ко
мне озабоченное лицо: - Мало того, что фамилия такая - теря-
ешь время на выговаривание, так еще и настырный сверх ме-
ры... Испытания звездолетов? Не знаю, Улисс. Был, помню,
разговор, когда Самарин прилетел, но пока не решено.
- Ясно. - Я поднялся.
- Поговори с Антонио, он больше знает.
- Еще одно... Надо бы Доктора разыскать. У тебя огромные
возможности по связи, наведи справки, Костя. Как подумаю,
что он мотается по городам и гостиницам...
- Ты думаешь, я не искал? Пока не удалось найти, но я
непременно... - Перед Костей замигала зеленая лампа, он
ткнул пальцем в клавиатуру и закричал: - Слушаю!
Я подошел к двери, но тут она распахнулась, в диспетчерс-
кую вошел Антонио - черноглазый, стремительный, дожевывающий
что-то на ходу.
- А, ты здесь! - Он стиснул мне руку. - Надолго? Ну, поо-
бедаешь у нас, поговорим. - Он ринулся к Косте: - Что с ге-
лиостанцией?
- В семнадцать начнут прибывать секции. Вот-никак не со-
ображу, куда их принимать.
- Расчистить причалы "А" и "Г", тут и соображать не надо.
- Тебе, может, и не надо, - заявил Костя, - а мне надо. У
причалов корабли стоят, а не... - он поискал сравнение, - а
не банки с вареньем.
Девушка-оператор прыснула. Антонио погрозил ей пальцем и
вернулся ко мне.
- К вопросу о варенье, - сказал он. - Дагни соорудила та-
кие бисквиты, - он закрыл глаза и покачал головой, - амбро-
зия! С миндалем и еще чем-то. Хочешь отведать?
- Хочу. Только потом. - Я спросил его насчет испытаний
звездолетов.
- Туман, Улисс, сплошной туман. Пока никаких указаний. -
Он несколько раз приподнялся на цыпочки, разглядывая меня. -
Борг летит с двенадцатичасовым на шарик, ты бы взял и поле-
тел тоже. Ожидается какой-то грандиозный эксперимент.
- Знаю, только не вижу связи между экспериментом и тем,
что меня интересует.
- Там будет весь Совет, во всяком случае комиссии по де-
мографии и космическим исследованиям. Получишь информацию из
первых рук.
Я задумался. Пожалуй, в этом был резон. Покончить разом с
неопределенностью...
- На твоем месте я бы полетел, - сказал Антонио.
- Ладно. Полечу.
- Тогда беги. - Он взглянул на часы. - Беги на пассажирс-
кий причал. Я предупрежу, чтобы оставили место.
В холле я, можно сказать, отлепил Кузьму от визора (пере-
давали состязания горнолыжников, мельком я увидел знакомый
трамплин среди гигантских елей Тюрингенского леса) и сооб-
щил, что улетаю на несколько дней на шарик, к обкатке уско-
рителя вернусь непременно. Нет ли у него, Кузьмы, поручений?
- Пожалуй, нет, Улисс. Я вел переговоры с Учебным цент-
ром, меня вроде хотели пригласить преподавателем штурманско-
го дела, но теперь...
- Понятно, - сказал я. - Не теряй времени, Кузьма, го-
товься к зачету.
Глава двадцать первая
"СНОВА АНДРА"
Около трех часов дня мы с Боргом сошли с трансленты и
двинулись по дороге, обсаженной липами, к виднеющимся вдали
корпусам Института физики времени. Длинные тени скользили
перед нами.
Давно я не был на Земле, и после резких светотеней космо-
са все здесь, в рассеянном земном свете, казалось мне ненас-
тоящим, подернутым тончайшим флером. Идти было легко, можно
было ускорить шаг, не опасаясь сковывающей силы искусствен-
ной тяжести.
Мы шли в сиянии прекрасного сентябрьского дня и молчали.
Борг подобрал сухую ветку, обломал сучки и помахивал этой
веткой в такт шагам. По грузовой полосе дороги прошла, обго-
няя нас, колонна машин, ведомая автоматами. Потом проехала
открытая машина, лохматый парень привстал на заднем сиденье,
окликнул нас, предложив подвезти. Мы отказались.
У подножия мачты волноводной линии стояла желточерная ам-
фибия со знаками службы энергоконтроля. Усатый дядя в защит-
ной одежде, вскрыв шкафчик, на дверце которого была намале-
вана красная предостерегающая пятерня, снимал показания при-
боров.
- Как успехи? - спросил его Борг, проходя мимо.
- Медленно, - ответил усач. - К утру наберется.
Мы не поняли, но расспрашивать не хотелось.
Деревья расступились, слева возник жилой поселок - гридо-
литовые коттеджи в садах. Жилья здесь заметно прибавилось с
того дня, того далекого дня, когда мы приезжали сюда навес-
тить Феликса. Мы приезжали с Андрей, шли по этой самой доро-
ге...
- Ты здесь бывал? - спросил Борг. - Где тут дом Феликса?
- Не помню. - Мне хотелось прошмыгнуть как можно быстрее
мимо этих коттеджей. - Вряд ли Феликс сейчас дома.
- Четвертый час. Не на работе же он. Хотя...
На лужайке перед одним из домиков двое мальчишек стреляли
из лука в мишень с фигуркой оленя. Стрельба, как видно, не
клеилась, мальчишки шумно пререкались. Ьорг спросил их, где
тут дом Феликса. Тот, что постарше, с давно не стриженной
льняной головой, ответил:
- А он не дома. Он в институте. Все там.
Мы пошли к лабораторным корпусам. Их тоже прибавилось за
эти годы. В окне ближайшего коттеджа колыхнулась занавеска,
мелькнуло женское лицо. Я поспешно отвел взгляд.
Обогнули кучу пластмассового лома с табличкой "Не тро-
гать". Из лопнувшей магистрали со змеиным шипением рвался
сжатый воздух, а рядом трое парней с инструментами явно тру-
боремонтного характера, присев на корточки, спорили над
уравнением, выведенным щепкой на песке. Где Феликс, они не
знали.
Перед двухэтажным зданием раскинулась клумба с красивыми
яркими цветами. Посреди клумбы лежала собака, желтая, с чер-
ными подпалинами, будто она тоже принадлежала к службе энер-
гоконтроля. Она зевала во всю пасть, с завыванием, свивая
язык в кольцо.
- Здесь даже собаки ненормальные, - сказал я. - Пошла,
нельзя на цветах!
Собака вежлив