о постучала хвостом  по  цветам,  однако  не
тронулась с места. Борг усмехнулся.
   Мы вошли в холл первого этажа.  По идее здесь должно было
быть место,  где стоят информаторы, приемники почты, где си-
дит какой-нибудь человек - не  физик,  не  водопроводчик,  а
просто обыкновенный человек,  который знает, кто где и что к
чему. Действительно, такой человек здесь был. Окруженная ап-
паратами  связи,  сидела  за столиком широкоплечая девушка с
красивым крупным лицом.  Борг обратился к ней с вопросом от-
носительно  местопребывания  Феликса.  Она  взмахнула на нас
ресницами и сказала:
   - Сколько?
   - Что - сколько?  - не понял Борг.  -  Я  спрашиваю,  где
ваш...
   - Прости, старший, я не тебе... Повтори, плохо слышно.
   Тут мы услышали тихий мужской голос из коробки инфора:
   "Семь и двенадцать".
   - Семь и двенадцать?  - воскликнула девушка. - С ума сой-
ти! А хроноинтерфератор?
   "С проскоками", - донеслось из инфора.
   - Присядьте, - сказала девушка. - Нет, это я не тебе. Тут
пришли, выключаюсь... Феликса здесь нет, старший.
   - А где его можно найти? - терпеливо спросил Борг. - Есть
у него постоянное место?
   - Есть,  но он там редко бывает.  Чаще всего он бывает  в
вычислительном центре. Но сейчас он не там.
   - Спасибо за исчерпывающую информацию.  - Борг отошел  от
столика.
   Девушка вытянула из ящика трубочку с кремом длиной в пол-
метра, не меньше, и начала методично ее поедать.
   - Не стоит его искать,  - сказал я Боргу. - Пойдем, стар-
ший, в дом для приезжих. Надо же устроиться на ночлег.
   - Пойди, если хочешь. А мне надо повидать Феликса.
   Я знал,  что  у  Борга накопилась уйма вопросов к Феликсу
относительно настройки хроноквантового двигателя.  Много раз
он по  инфорсвязи зазывал Феликса на строящийся корабль,  но
безуспешно. Феликс не проявлял ни малейшего интереса к тому,
что лежало за пределами чистой математики,  - это все знали.
Как выразился однажды Гинчев,  "Феликс сделал свое дело, Фе-
ликс может уйти".
   В холл сбежали по лестнице несколько молодых людей,  лох-
матых  и  нечесаных,  - как видно,  здесь была заведена мода
"под Феликса". Они возбужденно обменивались короткими репли-
ками,  из которых только и можно было узнать,  что нечто пе-
редвинулось на семь и двенадцать сотых ангстрема за одну на-
носекунду.  Я мысленно перевел это в другой масштаб, получи-
лось примерно метр в секунду - скорость пустяковая, передви-
жение гуляющего пешехода. Чем тут восторгаться?
   Один из молодых людей,  загорелый и губастый, узнал нас с
Боргом, подошел, поздоровался.
   - Давно ты не прилетал к нам, Улисс, - сказал он. - Боль-
ше не встречались тебе привидения?
   - Нет,  не встречались.  - Я вспомнил,  как несколько лет
назад, когда мы с Андрей приезжали сюда, сотрудники институ-
та взяли меня в кольцо и забросали вопросами  о  космических
привидениях.  - Что у вас тут произошло?  - спросил я. - Что
вам удалось передвинуть на один метр в секунду?
   - На  метр в секунду?  - Парень выпучил на меня глаза.  -
Десять в минус девятой...  А, верно! - завопил он. - А мне и
в голову не пришло,  это ведь какая масштабность! Понимаешь,
если бы опыт был поставлен не на клетке водоросли,  а на де-
реве, то оно утолщалось бы со скоростью метр в секунду!
   - Клетка водоросли?  - Мне сразу припомнилась  загадочная
возня Феликса с водяными растениями.
   - Ну да. Клетка сдвинулась во времени... - Он недоговорил
и ринулся к своим коллегам, но я поймал его за руку.
   - Погоди,  дружок.  Не знаешь ли, где можно разыскать Фе-
ликса?
   - Откуда я знаю? - удивился тот. - Феликс вне распорядка.
   Он присоединился к товарищам, и они все с такой быстротой
выскочили из холла, что я подумал - не сдвинулись ли во вре-
мени и они...
   Мы с Боргом вышли из холла.  Юные  исследователи  времени
тесной  группкой мчались по направлению к золотисто-чешуйча-
тому куполу,  высившемуся примерно в километре,  за  мачтами
энергостанции,  за  мелкими постройками вспомогательного ха-
рактера. В первый мой приезд купола здесь не было.
   - Приходите завтра на эксперимент! - услыхали мы.
   Широкоплечая девушка стояла в дверях и,  приканчивая тру-
бочку  с кремом,  внимательно смотрела на нас.  От нее же мы
узнали, что эксперимент будет проведен именно в этом куполе,
что  завтра с утра начнут съезжаться гости,  главным образом
члены Совета.  Девушка объяснила, как пройти к дому для при-
езжих,  и добавила,  чтобы мы не беспокоились:  она позвонит
туда и скажет,  чтобы приготовили комнаты  для  конструктора
Борга и пилота Дружинина.
   Мы поблагодарили ее и направились к куполу.  Мимоходом  я
все-таки  выгнал собаку из цветника.  Убегая,  она гавкнула,
чтобы последнее слово осталось за ней.
   Чем ближе  подходили  мы к куполу,  тем большее оживление
замечали.  Ползали землеройные автоматы, засыпая траншею. На
площадке энергостанции властная женщина в темных очках гром-
ко отчитывала того самого усатого  дядю  из  энергоконтроля,
доказывая ему, что наращивание мощности идет безобразно мед-
ленно.  Усач жался к перилам и меланхолично повторял, что "к
утру наберется". Высоко над станцией мигали красные сигналь-
ные огни, ограждавшие зону, запрещенную для полетов.
   Купол был без окон, без дверей, но с юга к нему примыкала
легкая пристройка из стеклопласта.  Оттуда доносились голоса
и металлический лязг. Мы вошли в пристройку. У противополож-
ной стены копошились несколько парней.  Один сидел на  стре-
мянке под самым потолком,  второй-метра на два ниже и левее,
двое работали внизу.  Я сразу увидел, что они собирают стан-
дартные  телевизионные блоки,  какие обычно устанавливают на
площадях городов.  Собственно,  визор был уже смонтирован  -
чуть  ли не во всю стену,  - и теперь они проверяли соедине-
ния.
   - Посторонитесь, пожалуйста.
   Мы с Боргом отошли от двери.  Сотрудники института затас-
кивали  ряды  кресел и устанавливали их перед визором.  Ряд,
другой, третий. И вдруг...
   - Феликса здесь нет?
   Мы, пилоты,  умеем владеть собой, иначе мы бы не были пи-
лотами.  Но когда я услышал голос Андры и увидел ее,  загля-
нувшую в павильон...
   - Что ему тут делать? - ответил кто-то из сотрудников.
   Андра кивнула и исчезла. Втащили еще один ряд кресел.
   Меня она не заметила.  Ну и хорошо. Я потер кончики паль-
цев.
   - Пойдем, - сказал Борг.
   - Пожалуй, я посижу здесь. Устал немного...
   И тут в дверях снова появилась Андра.
   - Улисс,  - тихонько сказала она.  - Значит,  не  показа-
лось... Вот решила вернуться, чтоб убедиться...
   Я не смог выжать из себя ни слова, ни улыбки. А она, улы-
баясь, подошла, протянула руку. Такую знакомую теплую ладош-
ку.
   Она была  в  простеньком сером платье,  на голове зеленая
косынка,  с плеча свисала большая белая сумка. Совсем не так
она выглядела,  как я ее представлял,  когда думал о ней.  И
еще она показалась мне несколько располневшей.
   - Ты не изменился, - услышал я ее голос. - Все такой же.
   Я тупо молчал.
   - Прилетели  на  эксперимент?  -  Теперь она обращалась к
Боргу:  - Ох, что тут было! Еле уговорили Феликса, он ведь и
слышать не хочет ни о каких опытах.  Старший, вечером обяза-
тельно приходи к нам. И ты, Улисс. Слышишь?
   - Ладно,  - сказал Борг. - Мне надо с ним потолковать, да
вот нигде не могу найти.
   - Это  не  просто.  - Андра засмеялась каким-то новым для
меня отрывистым смехом.  - Может, он на спортивной площадке.
Пойдемте, я тоже его разыскиваю.
   - Скверная привычка - не носить с собой видео,  -  сказал
Борг. - Ты бы хоть убедила его, что это скверно.
   - Пробовала - ничего не вышло.  Он жалуется,  что  вызовы
мешают  ему  сосредоточиться.  Это же Феликс.  - Она подняла
тонкие полукруглые брови и коротко развела руками.
   Мы вышли из павильона.  Борг спросил, как пройти к спорт-
площадке, и пошел вперед, помахивая веточкой, как тростью.
   Андра и  я  пошли за ним.  Я отчетливо сознавал,  что мне
следовало пойти куда-нибудь в противоположную сторону, одна-
ко ноги сами несли меня.
   Андра уже успела сдернуть с головы  косынку  и  взбодрить
прическу.  Волосы  у нее были рыжевато-каштановые - некраше-
ные, естественного цвета.
   - Ты не хочешь со мной говорить? - спросила она с выраже-
нием грустного недоумения.
   - Нет, почему же... - Я прокашлялся. Действительно, нель-
зя же так.  Глупо.  - Как тебе живется здесь?  - спросил  я,
глядя прямо перед собой.
   - Здесь хорошо.  Очень славные ребята в институте,  очень
увлеченные.  Ты не представляешь,  Улисс,  какие у нас споры
каждый вечер,  какие у них грандиозные идеи!  Я,  правда, не
все  понимаю,  но Феликс старается мне объяснить.  Да ты сам
сегодня услышишь... Ты ведь придешь вечером?
   - Не знаю. Может быть. - Лучше я буду спрашивать. - А как
твои родители?
   - Они снова вместе.  Знаешь где?  Никогда не догадаешься!
Отец потащил маму в Гвиану, там начинают осушать и расчищать
гилей... ну, эти непроходимые тропические дебри.
   - "Гвиана,  страна Инини,  озера, полные слез Земли"... -
припомнил я строку из поэмы Ребелло.  - Твоя мама,  кажется,
родилась неподалеку от этих мест?
   - Да. В Перу.
   Разговор иссяк.  Я напряженно придумывал,  о чем  бы  еще
спросить. Мы шли мимо открытого бассейна, в зеленоватой воде
плескалась стайка девушек. Одна из них помахала Андре, крик-
нула:
   - Сыграешь  с нами в поло?
   - Нет, - сказала Андра. - Не сегодня.
   Наконец я придумал вопрос.
   - Что нового в лингвистике?
   - В лингвистике?  Вообще-то новое есть,  но...  я немного
запустила в последнее время... - Тут Андра, тряхнув головой,
взглянула на меня так, как только она умела смотреть - будто
пыталась заглянуть в самую душу.  - Улисс, мы не о том гово-
рим. Мы столько не виделись... Расскажи о себе.
   - Пожалуйста. Я летаю на линии Луна-Юпитер...
   Она сделала нетерпеливый жест, от которого у меня сжалось
сердце - таким знакомым был этот жест.
   - Улисс,  все это я знаю. Как ты летаешь, и как работал у
Борга, и как ты прятал какого-то практиканта...
   - Я его не прятал.
   - Ну,  что-то в этом роде.  Я,  как видишь,  стараюсь все
знать о тебе. Не то что ты...
   - Если все знаешь, то зачем спрашиваешь?
   Мы смотрели друг на друга,  ее глаза расширились. "Стара-
юсь все знать о тебе"... Для чего? После того, что произошло
между нами,  какой смысл в этом "старании", и "рассказывании
о себе"...  вообще в этой ненужной встрече?.. Я отвел взгляд
и самым бесшабашным тоном, на какой был способен, сказал:
   - Неплохо тут у вас на шарике. Деревья, облака. Хорошо бы
найти еще одну такую.
   - Такую планету? - Андра все смотрела на меня.
   Мы  шли совсем медленно, Борг намного нас опередил.
   - Ага.  Я ведь, наверное, улечу... далеко улечу. И надол-
го.
   - Разве экспедиция уже решена, Улисс?
   - Пока нет.  Но корабли готовы - чего ж тянуть!  Вроде бы
все ясно.  - Помолчав,  я добавил:  - Жаль, ты их не видела.
Таких кораблей еще никогда не бывало.
   - Вряд ли вопрос решится до праздника.
   До праздника?  Ах,  ну да,  праздник Мира! Чуть не забыл.
Сегодня третье,  а праздник начинается десятого. Неужели Со-
вет за неделю не удосужится собраться,  чтобы решить  вопрос
об испытании кораблей, о подготовке к полету? Ведь нет ниче-
го важнее...
   Впереди замигали какие-то цветные линии. Борг остановился
у полоски кустарника.
   - Останься на праздники,  Улисс,  - сказала Андра. - Если
ты действительно скоро улетишь... надо же как следует отдох-
нуть перед таким полетом.
   - Не знаю, - ответил я.
   - Останься.  Прими участие в Олимпийских играх.  Помнишь,
как ты состязался? - Она грустно улыбнулась.
   - Не помню, - сказал я.
   Ничего я не помню,  не хочу помнить,  нет у меня  никаких
воспоминаний.
   Жизнь, отмеренная полетами - теми,  что были,  и тем, что
предстоит. Ничего больше - кажется не трудно понять...
   Дорога повернула влево.  Мы по пыльной травке  подошли  к
кустарнику, у которого стоял Борг. Это была изгородь из кус-
тарника, а за нею в углублении лежал теннисный корт. Вернее,
была сетка и правильно расчерченное поле, но вместо обычного
проволочного ограждения объем корта обозначали цветные  лучи
- горизонтальные и вертикальные. На той стороне корта, прямо
перед нами,  висело табло, по которому плыли светящиеся циф-
ры.
   Игрок на поле был один -  худощавый,  коротко  стриженный
человек в белом спортивном костюме.  В следующий миг я узнал
в нем Феликса.
   Он взмахнул рукой, как бы отбив воображаемой ракеткой во-
ображаемый мяч, и уставился на табло. Цифры поплыли быстрее,
в  несколько  рядов.  Феликс сорвался с места,  перебежал на
другую половину поля.  Не сводя глаз с табло,  он потоптался
по  площадке,  пока не нашел нужное место,  и опять взмахнул
рукой-принял "мяч",  который сам же послал с той стороны.  И
снова воззрился на поток цифр.
   - Что за странная игра? - негромко спросил Борг.
   Андра пожала плечами:
   - Это вовсе не игра.  Я слышала, он объяснял ребятам свою
новую идею. По-моему, никто не понял. И уж тем более я...
   Я смотрел на Феликса со сложным ощущением,  разбираться в
котором не хотелось.  Добрались-таки до твоей знаменитой ше-
велюры,  подумал я. В древней легенде остригли Самсона, и он
потерял свою силу. Но ты-то не библейский богатырь с тяжелой
палицей.  Ты математик XXI века,  твоя палица - формулы, от-
вергающие  обычные представления о глубинной сути вещей.  Ты
выписываешь невиданные уравнения на пыльном  экране  визора.
Впрочем,  вряд ли теперь у тебя дома пыль и запустение.  Те-
перь там все блистает чистотой, вещи, нужные для быта, лежат
на своих местах,  а ненужные выброшены,  и по вечерам ярко и
гостеприимно освещены окна твоего дома.
   Конечно же,  так надо.  Надо беречь таких, как ты. Потому
что,  хоть твоя мысль и проникла в недоступные  для  простых
смертных  области,  оболочка у тебя такая же,  как у простых
смертных.  Те же обычные человеческие потребности и желания.
Надо  беречь,  я понимаю...  Я-то сам управлюсь с жизнью,  я
ведь сильный...  Давай,  Феликс,  скачи резво по  теннисному
корту, отбивай мячи, которых не существует...
   Я спохватился,  но было поздно: Феликс резко повернулся к
нам с недовольной гримасой человека,  которому очень помеша-
ли. Наши взгляды встретились. Он отступил было назад, на его
лице обозначилось выражение растерянности...
   - Извини, что помешали, - раздался спокойный голос Борга.
- Но рабочий день давно кончился, пора и отдохнуть.
   - И пообедать,  - добавила Андра.  - Опять ты не пришел к
обеду.
   - А который час?  - спросил Феликс. Таким же тоном он мог
бы спросить, которое столетие...
   Он, сутулясь,  направился к лестнице, и, как только вышел
за пределы следящей системы, цифры на табло погасли.
   Поднявшись по ступенькам,  он поздоровался с нами. Мы оба
избегали смотреть друг на друга. Андра живо извлекла из сум-
ки пакеты с едой и термос.
   - Может,  пойдем домой? - нерешительно сказал Феликс. - А
то здесь как-то...
   - Поешь, поешь. - Андра сунула ему в руку закусочный бри-
кет,  а в другую - стаканчик. - А то, пока ты дойдешь до до-
му,  тебя  кто-нибудь перехватит,  и будешь ходить до вечера
голодный.
   Она налила в стаканчик кофе.
   - Кормишь ты его, как погляжу, хорошо, - сказал Борг, ус-
мехаясь. - С чего же он такой худой? Не в коня корм?
   - Именно,  - подтвердила Андра,  озабоченно следя,  чтобы
кофе не пролился на костюм Феликса.  - Осторожно! - восклик-
нула она.
   Коричневое пятно  расползалось  по белой рубашке Феликса.
Андра сокрушенно вздохнула.

                   Глава двадцать вторая

        "БОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ"

   Пилот - пока он пилот - обязан помнить о режиме.  Что  бы
там ни произошло, в каком бы настроении он ни был.
   Вечером Борг пошел один к Андре и Феликсу в гости. Я рано
лег  спать  и поднялся на рассвете.  Пошел на спортплощадку,
сделал обязательный минимум упражнений и как следует размял-
ся на турнике.
   Утро было прохладное,  облачное, со щебетом птиц, с запа-
хами хвои и мокрой травы.  Прекрасное земное утро. Мне захо-
телось в лес,  давно я не был в лесу,  и я быстро добежал до
опушки. Идти по лесной тропинке, устланной опавшими сосновы-
ми иглами,  было истинным наслаждением.  Я набрал  пригоршню
этих иголок и сунул в карман. Возьму их с собой, когда улечу
к звездам.
   Лес неожиданно кончился, пошло редколесье, молодые сосен-
ки - ах ты ж, какая досада! Зато впереди тускло мелькнул из-
гиб реки. Это тоже было неплохо. Над рекой курился, медленно
поднимаясь,  утренний негустой туман. Я продрался сквозь за-
росли  терновника и сбежал на мокрый песок.  Сбросил одежду.
Поеживаясь от острого холодка, вошел в воду.
   Я вынырнул на середине реки и сразу услышал голоса.  Ран-
ним утром на реке голоса разносятся  особенно  далеко,  даже
самые тихие. По-над берегом, под ивами, погрузившими длинные
косы в темную от вечной тени воду,  плыла лодка.  Она плыла,
тихо всплескивая веслами,  в ней сидел спиной ко мне мужчина
в синем свитере.  Он греб,  а та, с которой он разговаривал,
лежала в корме, я ее не видел.
   - Ну как ты не понимаешь?  - произнес  женский  голос.  -
Растительная клетка в питательной среде, понимаешь?
   - Как не понять, - сказал мужчина.
   - Ну вот.  Ее помещают в хроноквантовое поле, и она исче-
зает.  Конечно,  она остается на месте,  но - не сейчас,  а,
скажем, секунду тому назад. Для наблюдателя время идет обыч-
но, а для клетки...
   - Все равно,  мне этого не понять.  Смотри, какая ива над
головой. Сорвать тебе ветку?
   - Нет,  не надо.  Это сдвиг, понимаешь? Сдвиг во времени.
Если бы ты остался на сегодняшний эксперимент, то все бы по-
нял.
   Я плыл на спине,  стараясь держаться дальше от лодки,  но
все равно слышал каждое слово.
   - Надо решать,  Таня. Уже почти год, как мы вместе - и не
вместе,  нельзя же так. Сдвиг во времени, наверное, интерес-
ная штука,  но для нас сейчас важнее передвинуться в  прост-
ранстве. Так, чтобы всегда быть вместе.
   - Игорь...
   - Как  только  выпадет  свободное время,  я мчусь к тебе.
Будь в вашей окружной Службе здоровья место педиатра,  я  бы
бросил  свою Службу,  не раздумывая,  и перебрался сюда.  Но
место занято.
   - Игорь,  но  пойми и ты...  Наш институт - единственный,
где мне интересно работать.  Я просто не могу себе  предста-
вить что-то другое.  И потом... разве мы так уж редко видим-
ся?
   - Конечно, редко... Смотри, какой-то чудак купается.
   Я поплыл к противоположному берегу. Оглянувшись на миг, я
увидел девушку - она приподнялась в лодке и глядела на меня,
я узнал в ней ту самую,  широкоплечую,  что сидела  вчера  в
холле.
   Теперь лодка удалялась.  До меня еще донесся голос девуш-
ки:
   - Знаешь,  кто это? Улисс Дружинин. Ах, Игорь, если бы ты
мог остаться! Таких экспериментов никогда еще не бывало.
   - Постой, ты говоришь - Дружинин? Тот, который полетит за
пределы...
   Голоса смолкли.
   Вода была холодная, но я согрелся от быстрого плавания. Я
доплыл до того берега  и  повернул  обратно.  Стало  заметно
светлее, туман рассеялся, занимался день.
   Да, да,  тот самый,  хотелось мне крикнуть вслед уходящей
лодке. Который улетит за пределы!

   Эксперимент, каких не бывало...
   Мне вспомнилась миссис Мерридью из старой книги Коллинза;
она просила предупредить ее об опыте, потому что со школьных
времен твердо  запомнила:  опыт  обязательно  сопровождается
взрывом.
   И верно,  были времена,  когда научным экспериментам  со-
путствовал если не взрыв, то уж, во всяком случае, впечатля-
ющий внешний эффект.  У алхимиков  всегда  что-то  полыхало,
громыхало,  взрывалось.  А первые серьезные опыты с электри-
чеством?  Аббат Нолле умертвил током воробья - это было пот-
рясающее  зрелище.  Не стоило хватать руками заряженную лей-
денскую банку - как трахнет!..
   Постепенно, однако, эксперименты утрачивали вот этот эле-
мент грубой зрелищности - он остался,  пожалуй, только у фо