Андрей Быстров.
    Эффект проникновения

   -----------------------------------------------------------------------
   OCR & spellcheck by HarryFan, 30 July 2000
   -----------------------------------------------------------------------



                                   Памяти моей жены Светланы, без которой
                                   не было бы ни этой, ни других моих книг


                                   Существует мир видимый и мир неведомый.
                                Между двумя мирами есть двери.
                                                             Джим Моррисон

                                 Если вам нужен образ Будущего, вообразите
                              сапог, топчущий лицо человека вечно.
                                                             Джордж Оруэлл

                                   Никогда не ставь и доллара на лошадь по
                                имени Бессмертие.
                                                                Элис Купер



ПРОЛОГ. ЗОНА ПРОНИКНОВЕНИЯ


   Хабаровский край, 120 км западнее Антыкана, июль 1997 года

   Пятеро сидели в  неверном  оранжевом  свете  угасающего  костра.  Пламя
быстро уничтожало сухие сучья и теперь жадно и  обреченно  расползалось  в
поисках уцелевших кусков дерева, торжествующе вспыхивая всякий раз,  когда
таковые   попадались   на   периферии   огненного   круга.   Казалось,   в
послеполуночный час умерли все звуки дальневосточной тайги, темной  стеной
подступавшей к  спинам  пятерых  отчаянных  энтузиастов.  На  самом  деле,
конечно, это было не так - тайга жила и ночью  особой  жизнью,  радикально
отличавшейся от дневной. Однако люди у костра ощущали себя  изолированными
от окружающего, их мир заканчивался на призрачной границе света и тьмы.
   Сретенский сгреб в охапку высохшие ветви, собранные днем, и  швырнул  в
костер эту новую порцию пищи для пламени. Взметнулся сноп ярких искр,  они
танцевали в нагретом воздухе.
   - И все-таки жаль, - сказал  Малыгин  в  продолжение  прерванного  было
разговора.
   Сретенский пожал плечами:
   - В науке важен и отрицательный  результат...  Заблуждения  выводят  на
правильный путь.
   Аня Кудрявцева вдруг прыснула:
   - Заблуждения, вот именно... Блуждаем тут в лесу, как...
   - На что, собственно, вы надеялись? - язвительно спросил Сретенский, не
обращаясь ни к кому конкретно. - Раскопать здесь базу пришельцев?  Вы  как
дети, честное слово. Можно подумать, что мы впервые проверяем  туманные  и
противоречивые сообщения местных жителей, которые оказываются фикцией.
   - Исчезновение четырех охотников  не  фикция,  -  веско  произнес  Олег
Мальцев, новоиспеченный аспирант-физик.
   - Тайга, - заметила Аня с умудренно-философской интонацией.  -  Тут  не
четверо, население целого города сгинет - ищи-свищи...
   - Да? - Мальцев даже привстал. - Ну, допустим, население города, шут  с
ним... Но охотники! Люди,  выросшие  в  тайге,  знающие  ее,  как  я  свой
компьютер, хорошо вооруженные... Не один - четверо!
   - Мы же не милиция, не охотников  искать  прибыли,  -  проговорил  Дима
Петров, протягивая к огню тонкую веточку, чтобы прикурить от нее.
   - Все приборы молчат, - напомнил Сретенский. -  Никаких  аномалий.  Так
что рассказы местных придется либо признать вымыслом, либо...
   - Либо? - Аня пристально посмотрела на руководителя экспедиции.
   - Ну... - Сретенский развел руками. - Если здесь и было что-то,  теперь
уже нет...
   Никто  не  отозвался  на  эти  слова.   Андрей   Иванович   Сретенский,
сорокалетний  доктор  биологических  наук  и  председатель   неформального
уфологического объединения, поправил очки на  носу  и  принялся  открывать
банку  консервированной  ветчины.  Разные,  думал  он,  какие  мы  разные.
Характеры, склонности, темпераменты, профессии... Физик Мальцев,  астроном
Дима Петров, записной  гуманитарий  Малыгин.  Студентке  университета  Ане
Кудрявцевой едва исполнилось двадцать лет... И  все  мы  здесь,  в  сердце
тайги, в который раз гоняемся за непознанным и в  который  раз  ничего  не
находим. Уфология - занятие неблагодарное. Снисходительные усмешки  ученых
коллег, нелепые, способные дискредитировать любой  научный  поиск  выдумки
шарлатанов и психов, нездоровый интерес желтых газетенок, а главное  -  ни
одного,  буквально  ни  единого  серьезного  доказательства  существования
паранормальных явлений. Косвенных - сколько  угодно,  пруд  пруди.  Прямых
же...
   "Вот что еще объединяет нас, - подумал Сретенский с  горечью.  -  Общее
разочарование".
   - Утром в обратный путь? - не то спросил, не то предложил Малыгин.
   - Пожалуй, - неохотно ответил Сретенский после паузы. -  Припасов  пока
хватает, но что же тут больше искать... Вот, правда, пройди мы пару лишних
километров  на  запад,  могли  бы  осмотреть...  Да  нет,  зачем.   Ничего
интересного мы там не увидим.
   - Осмотреть что? - Аня Кудрявцева подалась вперед.
   - Объект, - сказал Сретенский. - Точнее, развалины объекта.
   - Какой объект? - Глаза девушки зажглись.
   Сретенский засмеялся:
   - Уверяю тебя, Аня, ничего особенного. В сороковых  годах  по  указанию
НКВД - несомненно, с личного одобрения товарища  Сталина  -  здесь  начали
сооружать что-то сверхсекретное. По неподтвержденным данным,  нечто  вроде
третьей  столицы.  Якобы  в  случае  падения  Москвы  и   Куйбышева   сюда
намеревались эвакуировать правительство и...
   - И вы говорите - ничего особенного! - возмутилась Аня.
   - Именно так, - улыбнулся Андрей Иванович. - Видишь ли, пару лет  назад
эти места уже посетила экспедиция. Вел  ее  мой  друг,  историк  Злотников
Борис Архипович, и целью их было как раз исследование этого объекта.
   - Что же они там обнаружили? - подал голос Дима Петров.
   -  Ничего.  Ничего  в  самом  полном  смысле  слова.  Огромные   пустые
подземелья, какие-то  недостроенные  здания,  ржавые  остатки  разобранных
железнодорожных  веток.  Злотников  рассказывал  мне...   Скучное   место.
Строительство не было завершено, его забросили,  как  только  ситуация  на
фронтах изменилась в нашу пользу.
   Дима Петров недоуменно поморщился:
   - Любопытно, почему резервную столицу решили строить здесь, под боком у
японцев...
   - Во-первых, -  пояснил  Сретенский,  -  назначение  объекта  точно  не
известно. Может быть, не столица, а что-то иное... Никаких  документов  то
ли не осталось, то ли их разыскать не могут... А во-вторых, в сорок первом
году Япония представляла опасность довольно проблематичную, а  Германия  -
близкую, реальную. Мало ли тогда принималось панических решений... Да и не
совсем рядом тут Япония, Дима. Двойка тебе по географии.
   - Мы должны идти туда, - непререкаемым тоном заявила Аня. - Как  знать,
а вдруг то, что видели местные, связано с...
   - Да нет же,  нет!  -  раздраженно  перебил  Сретенский.  -  Экспедиция
Злотникова облазила там все  до  последнего  камня.  Нету  там  ни  гнезда
инопланетян, ни психотропных генераторов, ни привидений. Нету.
   - Не было два года назад, - не сдавалась девушка. - А сейчас?
   - Тихо! - внезапно вмешался Малыгин, поднимая руку. Четверо  уставились
на него с тревогой, отблески догорающего костра  подчеркивали  напряжение,
застывшее на неподвижных лицах. - Тихо! Вы слышали?
   - Я ничего не слышал, - вполголоса откликнулся Олег Мальцев.
   - Вот снова... Тише, слушайте!
   Теперь услышали все. Низкий равномерный  гул,  исходящий  будто  из-под
земли... Нет, не равномерный. Он пульсировал в неровном  ритме,  становясь
то громче, то тише, то замирая совсем, то разражаясь сериями глухих мощных
ударов, не подчиненных  видимым  закономерностям,  -  так  мог  бы  играть
сумасшедший  бас-гитарист,  подключивший  свой  инструмент  к   гигантским
колонкам на грани инфразвука.
   - Что это? - испуганно шепнула Аня. - Землетрясение?
   - Гроза идет, - неуверенно высказался Дима Петров и сразу умолк,  точно
устыдившись абсурдности собственного предположения. Действительно, звук ни
в коей  мере  не  походил  на  отдаленный  гром.  Мысль  о  землетрясении,
посетившая не одну Аню, также едва ли могла  претендовать  на  близость  к
истине -  почва  не  дрогнула  ни  на  секунду.  Но  возможно,  это  некое
предвестие землетрясения, которое вот-вот начнется?
   - Смотрите! - воскликнул Мальцев.
   Там, куда он указывал,  разгоралось  белесое  зарево,  словно  у  самой
поверхности земли включились десятки вытянувшихся в линию, направленных  в
небо прожекторов и кто-то медленно и неуклонно  усиливает  напряжение  при
помощи реостата. До источника или источников загадочного света было метров
сто пятьдесят, и стволы деревьев мешали разглядеть какие-либо подробности.
   - Лесной пожар, - выдохнул Малыгин едва ли не с облегчением.
   Аня Кудрявцева подавила  нервный  смешок,  остальные  вообще  не  сочли
нужным отреагировать на реплику Малыгина. Этот свет был белым и ярким,  он
становился  все  более  насыщенным,   и   если   продолжать   аналогию   с
прожекторами, источником излучения  в  них  должны  были  служить  сильные
люминесцентные лампы.  Гул  несколько  утих  и  теперь  напоминал  гудение
огромного трансформатора, расположенного где-то вдалеке.
   Первым опомнился Сретенский.
   - Берите фотоаппараты, видеокамеру, - скомандовал он. - Скорее туда!
   - Я боюсь, - всхлипнула девушка.
   - А тебе идти и не обязательно...
   Необдуманной фразой, прозвучавшей к тому же с  оттенком  пренебрежения,
Андрей Иванович  добился  противоположного  эффекта.  Аня  гордо  вскинула
голову, потом нырнула в палатку и появилась с видеокамерой в одной руке  и
фонарем в другой. Сретенский недовольно нахмурился, но промолчал. Он  знал
Аню Кудрявцеву: когда  она  в  таком  настроении,  как  сейчас,  увещевать
бесполезно.
   Остальные  последовали  примеру  девушки.   Желтоватые   лучи   фонарей
прорезали тьму, нащупывая корни, упавшие стволы и  прочие  препятствия,  о
которые можно было споткнуться и не только набить себе шишек, но и, не дай
бог, повредить аппаратуру. Сретенский нес  биолокатор  -  не  традиционную
рамку, а опытный экземпляр прибора, воплощенный в металле под руководством
Олега  Мальцева.  Сам  Олег  и  Дима  Петров  вооружились  фотоаппаратами,
заряженными высокочувствительной пленкой.  Малыгин  зачем-то  взял  ружье.
Андрей Иванович собрался было отпустить по этому поводу ехидное замечание,
но не смог придумать ничего остроумного. Как и четверым другим  участникам
экспедиции, ему было не до сарказма. Импульсы внутренней дрожи проносились
по нервам, люди испытывали и страх и восторг. Неужели наконец-то...
   Стрелка биолокатора металась по слабо фосфоресцирующей шкале. Метрах  в
трех от световой стены, уходящей отвесно к темному небу  и  рассеивающейся
на  громадной  высоте,  уфологи  остановились.  Здесь  кончалась  тайга  -
исчезали  деревья,  кустарники,  трава,  прошлогодние  прелые  листья  под
ногами. Вместо того дальше тянулась какая-то щебенчатая насыпь, белый свет
рождался прямо в воздухе сантиметрах в тридцати от ее поверхности. Он  был
очень ярким, но странным образом  не  слепил  глаза  и  позволял  взглядам
проникнуть за сияющую преграду.
   - Это... рельсы, - пробормотал Олег Мальцев,  как  во  сне.  -  Рельсы,
шпалы. Железная дорога.
   Остальные могли бы подтвердить,  если  бы  нашли  в  себе  силы  что-то
высказать.  Да,  за  стеной  света  проходило   железнодорожное   полотно,
пропадающее справа и слева в  облаках  причудливо  клубящегося  синеватого
тумана.  Новенькие  рельсы  блестели  на  фоне  щебня   и   черных   полос
просмоленных шпал. В воздухе ощущалась вибрация, словно люди  оказались  в
сильном электрическом поле.
   К низкому гулу добавился новый звук - далекое ритмичное погромыхивание,
и  оно  становилось  все  громче.  С   запада   туманное   облако   рассек
ослепительный луч, и что-то громадное,  темное,  грохочущее  двигалось  за
ним.
   - Снимайте! - закричал Сретенский.
   Засверкали  блицы  фотоаппаратов,  Аня   Кудрявцева   навела   объектив
видеокамеры на то, что приближалось в изодранных клочьях дыма.
   - Паровоз... поезд, - хрипло выдавил Мальцев.
   По железной дороге мчался паровоз, самый настоящий, из тех, что  сейчас
можно увидеть только в музеях. Пассажирские вагоны, которые  он  тащил  за
собой сквозь плотную туманную завесу,  наводили  на  мысль  о  предвоенных
кинофильмах. Находился ли кто-нибудь внутри этих вагонов, рассмотреть было
невозможно, за окнами царил кромешный мрак.
   У Ани внезапно закружилась голова. Чтобы не  потерять  равновесие,  она
поставила ногу на  большой  камень,  оказавшийся  очень  неустойчивым.  Он
пошатнулся, опрокинулся, и девушка  по  инерции  сделала  шаг  к  световой
стене. Она пыталась отступить, вернуться, но некая могучая сила тянула  ее
вперед,  словно  несчастный  корабль,  попавший  в   исполинскую   воронку
Мальстрема. Фигуру девушки,  облаченную  в  комбинезон,  окружило  тусклое
фиолетовое свечение, непрерывно пробиваемое трескучими разрядами крохотных
молний. В беззвучном крике Аня открыла рот. Видеокамера полетела на камни,
прикрепленный к ремешку фонарь болтался на запястье девушки, будто подавал
сигналы бедствия.
   Ближе всех к Ане стоял Сретенский. Без колебаний он шагнул  к  девушке,
схватил ее за руку и тут же почувствовал  сильнейший  электрический  удар.
Как и Аня, он не мог сопротивляться  втягивающему  вихрю  -  их  влекло  к
световой стене.
   Золотистые  шары,  исторгающие  шлейфы  искр,  пронеслись   параллельно
железнодорожному полотну,  сопровождая  поезд.  Малыгин,  Мальцев  и  Дима
Петров подбежали к Сретенскому и Ане, когда  белый  свет  стал  малиновым,
потом синим и наконец быстро угас в  сумеречной  агонии.  Стало  абсолютно
темно, так как погасли и фонари уфологов.  Дима  Петров  машинально  нажал
кнопку фотоаппарата и убедился, что блиц также не работает.
   Трое беспомощно остановились в полном мраке и тишине - не  было  больше
ни гула, ни стука колес поезда, ни вибрации воздуха.
   - Аня! - позвал Малыгин. - Андрей Иванович!
   Он хотел крикнуть во весь  голос,  но  вместо  того  получилось  жалкое
сипение. Безлунная ночь обволакивала троих страшной осязаемой темнотой без
малейшего просвета, они не видели даже отблеска оставшегося позади костра.
Малыгин поднял ружье и  выпалил  вверх.  Откликнулась  лишь  ночная  птица
вдалеке протяжным долгим воплем.
   - Аня! - звали они снова и снова. - Андрей Иванович!
   Ответом было молчание тайги.


   Москва, октябрь 1997 года

   Олег Мальцев устроился за письменным столом  с  чашкой  свежесваренного
кофе, куда предусмотрительно плеснул щедрую порцию коньяка. Он придвинул к
себе потрепанную картонную папку, лежавшую возле компьютера, но  открывать
ее не спешил. Минуты две Олег отсутствующим взором смотрел то на папку, то
на экран выключенного монитора, потом отхлебнул  из  чашки,  откинулся  на
спинку стула, сжал ладонями виски, полуприкрыл глаза. Он думал по-прежнему
об одном, все о том же.
   Поиски в тайге, организованные спасателями Министерства по чрезвычайным
ситуациям, результатов  не  дали.  В  пункте  исчезновения  Кудрявцевой  и
Сретенского никакой железной дороги не проходило - ни теперь,  ни  раньше.
На осторожные вопросы о возможном  наличии  действующего  железнодорожного
полотна где-то неподалеку спасатели  отвечали  недоуменными  взглядами.  А
там, где пропали двое участников уфологической экспедиции,  деревья  росли
настолько густо, что между ними едва мог протиснуться человек.
   Фотопленки оказались засвеченными, кассета  в  разбитой  видеокамере  -
пустой, электронная память оброненного Андреем Ивановичем  биолокатора  не
зафиксировала ничего. Кстати, именно разбитая камера  навела  следователей
на подозрения. Как она могла разбиться, упав на мягкую почву  с  небольшой
высоты? А не возникло ли противоречий  между  участниками  экспедиции,  не
завершились ли они трагической развязкой? Происшествие с камерой  казалось
тем более странным, что ни один из молодых ученых  не  мог  объяснить  его
толком. Разумеется, они не собирались  рассказывать  официальным  лицам  о
Том, что камера разбилась на щебенчатой насыпи, сгинувшей  впоследствии  в
единый миг...  К  счастью,  у  следователей  достало  здравого  смысла  не
доводить дело до обвинений против троих разумных и  уравновешенных  людей,
но Малыгину и Петрову эта история стоила дорого. Оба очутились в  больнице
с  сильнейшим  нервным  расстройством.  Что  до   судьбы   Кудрявцевой   и
Сретенского,  власти  посчитали  их  заблудившимися  в   тайге   и,   увы,
погибшими...
   Еще до возвращения в Москву Петров, Малыгин и Мальцев долго  спорили  о
том, кому и в какой форме сообщить о виденном. Сошлись на том, что Мальцев
выступит с докладом на заседании  уфологического  общества  -  только  там
можно было найти людей, которые не  поторопятся  набирать  ноль-три  после
подобных заявлений.
   На  доклад  Олега  реагировали  по-разному.   Рассуждали   о   массовых
галлюцинациях, о редких случаях миражей,  как  обычно  -  о  вмешательстве
инопланетян.  Так   или   иначе,   доклад   пополнил   копилку   косвенных
доказательств существования  паранормальных  явлений.  Непреложным  фактом
было лишь исчезновение двух человек приблизительно в том же районе, откуда
ранее не вернулись четверо местных охотников.  Но  ведь  и  те,  и  другие
действительно могли заблудиться, нет? Даже  охотники  -  маловероятно,  но
возможно.
   В  лаборатории  своего  института  Олег  Мальцев  тщательно  исследовал
отказавшие фотоаппараты и фонари (они восстановили  работоспособность  без
замены батарей через  несколько  часов  после  выхода  из  строя).  Он  не
обнаружил следов воздействия каких бы  то  ни  было  известных  излучений.
Ничего необычного  не  случилось  также  с  биолокатором  и  видеокамерой.
Правда, то, что камера  разбилась,  как  будто  неопровержимо  доказывало:
щебенчатая насыпь не мираж и не галлюцинация. Как  будто...  Но  не  более
того. Почему, скажем, камера  не  могла  удариться  о  присыпанный  землей
камень, потом отлететь в сторону или  быть  отброшенной  чьей-то  ногой  в
темноте? Нетрудно придумать  с  десяток  других  рациональных  объяснений.
Гораздо проще, чем поверить в  реальность  того,  что  не  укладывается  в
сознании.
   Мальцев протянул руку к чашке с кофе, отпил большой  глоток.  Кофе  уже
успел остыть, а коньяка было слишком много, и во  рту  остался  неприятный
привкус. С раздраженной гримасой Олег  поставил  чашку  на  стол,  включил
радио и вскоре выключил, не вникнув в содержание передачи. Начинала болеть
голова - эта головная боль стала в последнее время проклятием Мальцева. Он
был  у  знакомого  врача,  проведшего   по   просьбе   Олега   комплексное
обследование и не нашедшего явных признаков ухудшения здоровья. Малыгин  и
Дима Петров подверглись почти такому же обследованию в  больнице.  Никаких
патологических  изменений  в  организме  не  обнаружили  и  у   них.   Нет
изменений... "А вот поди ж ты, - невесело усмехнулся Мальцев, -  голова-то
разламывается, чтоб ее... Или это от мыслей?"
   Сильнее всего Олега угнетало отсутствие ответа -  личного  ответа,  для
себя - на вопрос, с чем именно они  столкнулись  в  тайге,  жертвами  чего
стали Сретенский и Кудрявцева. Будучи настоящим ученым по складу ума, Олег
Мальцев привык к систематическому  мышлению.  На  основе  опыта  создается
теория, которая затем доказывается или опровергается  сериями  аналогичных
опытов...  Теперь  же  Мальцев  терялся  на  совершенно  чуждой  для  него
территории догадок и предположений.
   Медленным движением Олег открыл картонную папку. Сверху на  кипе  бумаг
лежала газетная  вырезка,  ее  принес  Мальцеву  один  из  уфологов  после
памятного  доклада.  Это  была  статья  из  старого   номера   "Совершенно
секретно", испещренная сделанными Олегом пометками.  Он  притянул  вырезку
поближе и в который раз на