й. Выяснить, что здесь произошло, - более полезное занятие. И более реальное.
     Фэй помолчала, кивая головкой в тусклом оранжевом шлеме, и каждый кивок был подтверждением какой-то мысли. Прочитать я их не мог, но чувствовал, что она пришла к определенному мнению, вполне благоприятному - как для Арсена, так и для Асенарри.
     - Я понимаю, - раздался ее тихий голос, - я понимаю, Цзао-ван... Ты просто делаешь то, что можешь, то, что никому не повредит. А что ты можешь еще?
     - Ну, например, обороняться, защищать свою жизнь и жизни близких, - ответил я. - Желательно, никого не калеча и не убивая.
     - Желательно?
     - Но необязательно. Есть ситуации и ситуации...
     Мы просидели у трещины не меньше трех часов, то разговаривая, то смолкая, но наша неторопливая беседа не мешала думать. Бушует ненависть, и туча затмевает свет моей обители... То, о чем говорил Аме Пал, помнилось мне с кристальной ясностью: ненависть, ужас и смерть бушевали в афганских горах так долго, как ни в одном регионе Земли. Само собой, два мировых побоища, случившихся в двадцатом веке, происходили на больших территориях и унесли гораздо больше жизней, но их временной интервал был относительно краток и измерялся не десятилетиями, а годами. Кроме того, войны велись не вблизи эоитов; собственно, лишь тиричмирский располагался в местах населенных и обитаемых с глубокой древности.
     Так что же? К каким последствиям мог привести конфликт, который тянулся столь долго - здесь, у незримых стен легендарной Шамбалы? Об этом я не знал, но мне казалось, что свет обители, о коем упомянул Аме Пал, это наверняка фонтан, бьющий из центра эоитной зоны. Похоже, он имел в виду, что туча - туча ненависти, надвигающаяся из западных пределов, - способна повлиять на эоит... Затмить его? Но данное предположение нелепо: энергетический поток не различает добрые и злые мысли, а все, что попадет в него, выносит в космос. Затмиться - то есть прерваться - он может лишь тогда, когда население планеты уменьшится раз в десять и оскудеет ее ноосфера... Этого, кстати, не случилось - ведь эоит не исчез, он тут, на расстоянии протянутой руки!
     И все же - свет затмился... Возможно, это лишь образное выражение? Возможно, Аме Пал имел в виду другое? Лунный диск перекрывает солнце, и на Земле воцаряется тьма, но через какое-то время мрак отступает... Что остается в результате? В нынешнюю просвещенную эпоху лишь изумление перед величием природы, но в прошлом эмоции были сильнее - тоска, отчаяние и ужас... Они - тот отзвук временного мрака, что сохранялся в человеческих сердцах и в памяти десятков поколений... Но это - люди! Людям свойственно бояться! А там...
     Я поднял вверх лицо, всматриваясь в почти незаметную дымку флера, в голубоватый блеклый небосвод. За ним лежало пространство покоя и вечного холода, неизмеримой тьмы и тишины - прошитый блестками звезд, пронизанный лучами гигантский мир квазаров, цефеид, туманностей, галактик... Чье сердце билось там, чья тосковала душа? Кто ощущал невыносимый смрад отчаяния и горя? Кто ужасался ненависти, струившейся сквозь крохотную щель с ничтожной маленькой планетки? И что он мог с ней сделать, с планетой или с этой щелью? Заткнуть ее, чтобы не тянуло смрадом?
     Вселенский Дух! Кажется, я приближался к разгадке!
     Солнце перевалило за полдень, и, по моим расчетам, два наших спутника должны были уже вернуться в лагерь. Макбрайт наверняка не в духе; мало приятного глотать сухую пыль, бродить бесцельно среди трещин да расселин и шарить под камнями. Ладно, я его успокою! Может быть, даже порадую и обнадежу... Эта история с Сиадом, с репликацией мозгов и биороботами... Пожалуй, Интерпол здесь лишний, и ни к чему суды и следствие. Сами разберемся! Как-никак, Макбрайт хотел со мной сотрудничать... Что ж, посотрудничаем - и начнем с того, что установим личность Джеффри Коэна Макбрайта.
     Я поднялся, вдохновленный близостью к разгадке тайны. Редкое чувство умиротворения сошло ко мне; я сунул руку в карман, вытащил серый гранитный обломок, подобранный ночью, и решил, что изготовлю из него маленькую статуэтку Будды с лицом Аме Пала. Пусть хранится у меня, пока я живу на Земле, а когда уйду, оставлю ее своим потомкам... Отчего-то я не сомневался, что потомки будут - не такие, как Арсен Измайлов, виртуальный сын Даниила Измайлова, а самые настоящие.
     Фэй тоже встала, и мы неторопливо зашагали прочь от трещины, все дальше и дальше от незримых струй, взлетавших в небеса и падавших с небес на землю. Ее рука была в моей руке, и мне казалось, что я сжимаю не тонкие девичьи пальцы, а лилию с длинными нежными лепестками. Я почти ощущал ее аромат - волнующий, чуть горьковатый, перебивавший запах камней и пыли. Ветер вздымал ее и кружил, заметая наши следы, и это были живые, а не застывшие вихри. Определенно в Анклаве что-то менялось!
     - Небо почти ясное, - сказала Фэй, подняв голову и всматриваясь в небеса. - И я не ощущаю вуали... Чувствую те токи, о которых ты рассказывал, струйки, что пронизывают тело... Их чувствую, а вуаль - нет. Может быть, она уже исчезла? Насовсем?
     - Она исчезает, - отозвался я. - Думаю, сегодня ночью мы увидим звезды - все, даже самые слабые. А завтра, глядишь, увидят нас - со спутника или с ?Вифлеема?.
     - Увидят и пришлют экранолет?
     - Нам с тобой он не нужен. Мы улетим отсюда сами. Хоть сейчас...
     Мы обогнули утес, отгородивший лагерь - если такое название подходило для пункта, где были оставлены рюкзаки. Как я предполагал, Макбрайт с Спадом уже вернулись; андроид сидел у наших мешков, Джеф взгромоздился на плоский камень, служивший нам столом. От Макбрайта тянуло смесью раздражения и решимости, словно от змеи, которая ищет, куда бы ужалить.
     Едва мы приблизились, он быстро сунул руку за спину и кивнул Сиаду. Дурное предчувствие вдруг пронизало меня; почти инстинктивно я потянулся к ножу на поясе, однако Сиад был уже рядом, и его пальцы сомкнулись на моем запястье. ?Словно железный обруч?, - подумал я, не помышляя о сопротивлении: в руках Макбрайта появился арбалет, нацеленный на Фэй. Мы четверо застыли на секунду, будто никто не решался вымолвить первую фразу, грозившую нарушить равновесие; мы балансировали сейчас на тонкой грани между враждой и миром, перешагнуть которую было непросто. Даже для Джеффри Коэна Макбрайта - или лица, таившегося под этим именем.
     Он откашлялся.
     - Стойте, где стоите, Измайлов! А юная леди пусть отойдет в сторонку... вот так, достаточно. Теперь все могут сесть - после того как вы отдадите роботу мачете, гранаты и нож.
     - Значит, ты все-таки робот? - сказал я, сунув Сиаду ножны с клинком. - Что ж, поздравляю! Твои полевые испытания прошли вполне успешно!
     Черты Сиада дрогнули и застыли. Молча взяв оружие, он отодвинулся к Фэй, которая уселась на землю, где приказал Макбрайт, шагах в десяти от меня. Блестящий арбалетный болт все еще смотрел ей в сердце, но лицо моей возлюбленной было таким же невозмутимым, как лицо андроида.
     - Хочу прояснить ситуацию, - хрипло произнес Макбрайт. - Не знаю, на что вы способны, Измайлов, - может, и с роботом справитесь, - но при первом движении я выпущу стрелу. При всех моих симпатиях к нашей юной леди.
     Боится, понял я, а страх, как обычно, рождает насилие. Расчет, однако, верный - я не исчезну без Фэй и не схвачусь с Спадом. А если бы и схватился! Еще вопрос, кто выйдет победителем...
     Фэй скрестила руки на груди. Голос ее был спокоен:
     - Если вы меня убьете, мистер Макбрайт, кто выведет вас из Анклава?
     - Мистер Измайлов, наш драгоценный босс. Хотите сказать, что не подозревали о его талантах? Ну, это наивно, моя дорогая! - Макбрайт почесал бровь и усмехнулся. - Что его память! Так, мелочи... Он у нас большой счастливчик и удачник! Вот, например, играет на бирже через подставных шестерок, и, заметьте, с неизменным успехом... да и в любви ему везет... Не-ет, пока он здесь, со мной, я в безопасности, словно у господа на ладони!
     - Ошибаетесь, Джеф, - сказал я, опускаясь на землю. - Если что-то случится с девушкой, ладонь господня сожмется в кулак. Очень быстро и очень болезненно!
     - Верю, и потому с ней ничего не случится... ни с ней, ни с вами. Кстати, мои предложения о сотрудничестве остаются в силе. Я ведь не лгал вам тогда, три дня назад... я в самом деле восхищаюсь вами... А мое восхищение - это деньги и власть, Измайлов! Большие деньги и большая власть! Для вас и для меня, для тех, кому по силам ее бремя... Сильные правят, слабые трудятся, а несогласные гниют в земле... Ну, выбирайте!
     Он словно уговаривал сам себя, стараясь избавиться от страха и неуверенности. Что ж, это было понятно: пока он не был Джеффри Коэном Макбрайтом, но, кажется, рассчитывал им стать.
     Я кивнул, не спуская глаз с его пальцев на арбалетном крючке. Я знал, чего он хочет, - или, по крайней мере, догадывался.
     - Да, вы сильный... А если найдется кто-то посильнее?
     - Что ж, договоримся с ним, но на моих условиях. Только на моих! - Он хлопнул свободной рукой по ложу арбалета. - Готов согласиться, приятель, что вы - хороший парень, я - плохой, но мир устроен так, что у хороших парней патроны кончаются раньше, чем у плохих. Банальная мысль, но очень верная!
     Фэй шевельнулась, и Сиад тут же придавил ее плечо своей тяжелой лапой. ?Все-таки хочет остаться роботом, - подумалось мне. - Или превратиться в человека, неотличимого от робота... Таких на Земле большинство - пьют, едят, трудятся в меру, плодят потомство и ни за что не отвечают... Очень приятная жизнь! Быть роботом проще, чем человеком...?
     Повернувшись к Макбрайту, я спросил:
     - Вы говорили об условиях. Нельзя ли поподробней? Зачем вы затеяли эту комедию? Чего вы хотите? Что вам надо от меня и Цинь?
     Макбрайт отреагировал с заметным торжеством - наверное, решил, что я готов сломаться.
     - От вашей леди - ничего. От вас - достоверная информация. Надеюсь, вы разобрались в происходящем в Анклаве. Я думаю - даже уверен! - что это случилось вчера. Вы были на холме всю ночь и что-то там нашли. Что-то важное, но, очевидно, не все... Сегодня вы избавились от нас, послав гулять к восходящему солнцу, а сами продолжали розыски. Вы...
     Он говорил, его слова фиксировались в памяти, но размышлял я о другом, о камешках, что шелестели прошлой ночью. Выходит, не ветер с ними игрался, не лунные тени скользили меж утесов... Я мог бы убедиться в этом с полной достоверностью, если бы не транс; чтение мыслей мне не под силу, но эманацию жизни я ощущаю так же отчетливо, как жар от раскаленных углей.
     Взглянув на Сиада, я заметил:
     - Кажется, наш биоплантовый друг уже в порядке? Все центры восстановлены, и никаких неприятных последствий? Он снова не спит? И охраняет нас ночью и днем?
     - Особенно ночью, - уточнил Макбрайт, сверкнув глазами. - Ну а теперь, приятель, похвастайтесь своей добычей. Любопытство разбирает... очень уж хочется знать, что вы нашли.
     Я вытащил кусок гранита и перебросил ему. Отменная реакция: Макбрайт поймал обломок, не опустив оружия.
     - Только это. Может быть, частица от стен монастыря... Взял камушек на память.
     - Не морочьте мне голову! - Он вспыхнул, но тут же успокоился. - Сиад вас выследил - вы провели там половину ночи! Какого дьявола? Что вы там делали, Измайлов, на этом проклятом холме?
     - Думал. Размышлял. И пришел к определенным выводам.
     - Это уже что-то. - Жадный интерес мелькнул в его глазах. - Не поделитесь?
     - Возможно, поделюсь. Но прежде скажите, зачем вам это надо. Все, что я видел и слышал, будет в отчете, представленном Монро, и вас с ним, безусловно, ознакомят. Но вы торопитесь... А почему? - Я помолчал и добавил: - Рука не устала? Может, опустите арбалет? Ваш робот рядом с девушкой... Чем вы рискуете?
     Макбрайт удобней устроился на камне. Видимо, он не доверял Сиаду; стрела по-прежнему смотрела в сердце Фэй.
     - Здесь я диктую условия, дружище. Не сомневаюсь, все, что вы видели и слышали, будет в отчете, но мне интересно, что вы думали - в прошлые дни, вчера и сегодня. Вы превосходный наблюдатель, великолепный аналитик, но молчун... такой молчун... Никак вас не разговорить, не вызвать на откровенность! А я ведь старался, клянусь святыми угодниками! - Он сделал паузу, но я, подтверждая свою репутацию, безмолвствовал. - Ну, ладно, - со вздохом произнес Макбрайт, - так что там у нас с этими выводами?
     - Тот же вопрос: зачем?
     - Вопрос отклонен. - Макбрайт шевельнул арбалетом. - Не позабыли, у кого патроны? Тот и спрашивает.
     Он явно испытывал радость победы, и факт, что побежденным был не кто-нибудь, а я, лишь увеличивал значительность момента. Он еще не пресытился властью, и это было верным признаком, что он - не истинный Макбрайт. Так, подделка, что-то вроде суррогата...
     Прищурившись, я посмотрел в его лицо - холеное, молодое, полное нескрываемого торжества.
     - Значит, вопрос отклонен... Ну, хорошо... Не возражаете, если я отвечу сам? - Кажется, он не возражал, и даже более того - тень любопытства всколыхнула его ауру. - Как-то раз мне довелось побывать в одном заведении, - начал я, не спуская глаз с арбалетной стрелы. - Не в Штатах и не в Европе - у нас, в Подмосковье. Такой, знаете ли, бордель, где развлекались важные персоны, но не с людьми, с их подобиями - репликантами. Отличный сервис и огромный выбор... Софи Лорен, Уитни Хьюстон, Грета Гарбо... из нынешних - Палома By, Мэй Кассель и другие... ну, вы понимаете.
     - Я вам завидую, - пробормотал Макбрайт. Его черты окаменели. - И что же дальше?
     - Вы репликант, Джеф. Думаю, что-то случилось со стариной Макбрайтом, и вы - его клон и заместитель. Возможный заместитель... Здесь, в Анклаве, испытывают не органоробота, а вас. Макбрайт потомков не оставил, но управлял своей империей не в одиночестве - значит, кому-то придется решать, годитесь ли вы в наследники. Крупным акционерам, совету директоров - в общем, тем, кто контролирует ситуацию. А среди них, уверен, есть большие шишки из ЕАСС, которые хотят узнать, чем можно поживиться в Анклаве. Узнают через вас, получите очко - может быть, решающее... Ведь существуют, вероятно, и другие клоны?
     Его физиономия оплыла разогретым воском, маска торжества сползла, сменившись яростной гримасой. Сейчас он не выглядел молодым; казалось, что каждая фраза, произнесенная мной, старит его на годы, вычеркивает из непрожитой жизни мнимые воспоминания - о женщинах, его любивших, о власти и влиянии, принадлежавших не ему, о ?вифлеемской? одиссее и прочих славных подвигах, о тайнах и секретах, в которые он посвящен, но это были не его секреты. Могли бы стать, со временем... Лет через двадцать он превратился бы в Макбрайта, уверенного в своих силах, хищного и по-настоящему опасного. Но и сейчас он был опасен - палец на арбалетном крючке дрожал, однако стрела не шевельнулась ни на дюйм.
     - Вы догадливы, - прошелестел негромкий голос, какой-то новый, непохожий на энергичный тон Макбрайта. - Вы догадливы, приятель... Что ж, я сделал верный выбор, склоняя вас к сотрудничеству. Мне нужны такие люди - мои люди, понимаете? Хотя бы один человек... Это позволит... гмм... избавиться от нежелательной опеки, уменьшить давление обстоятельств, скажем так. А в остальном я вам не лгал, Измайлов. Нет, не лгал! Идите со мной, и вы получите обещанное: власть, почет, богатство и, разумеется, безопасность. Иначе...
     - Иначе, - продолжил я, - вы вспомните о патронах. Я о них не забываю, Джеф, а потому будем считать, что мы достигли консенсуса.
     Лицо Макбрайта оживилось.
     - Вот это, дружище, разумно, очень разумно! Это доказывает, что, выбрав вас в помощники, я не промахнулся по шляпке гвоздя... Так что же, вернемся к нашему вопросу?
     Фэй вдруг рассмеялась - так неожиданно, что арбалет впервые дернулся в руке Макбрайта, а Сиад отпрянул, тут же приняв боевую стойку. Но моя фея не собиралась ломать ему кости хитрыми приемами кун-фу или всаживать под ребра нож, упрятанный за голенищем. Она хохотала, точно девчонка; выбившись из-под шлема, прыгали прядки темных волос, дрожали плечи, тело раскачивалось взад-вперед, и влажные глаза мерцали парой отшлифованных агатов. Неясное предчувствие зашевелилось в моей душе, подсказывая, что этот смех прощен не будет, что лишние свидетели Макбрайту не нужны. Возможно, меня он собирался пощадить как ценного помощника, но Фэй была обречена.
     - Могу я узнать, что так развеселило леди? - холодным тоном осведомился Макбрайт.
     - Можете, конечно, - вытирая слезы, проворковала Фэй. - Ну и компания у нас подобралась! Сиад - не Сиад, Макбрайт - не Макбрайт, и есть надежда, что Измайлов тоже не Измайлов! Один не человек, а робот, другой как будто человек, но из пробирки, а третий.... - Тут, посмотрев на меня, она прикусила язычок.
     - Кто? - с жадным любопытством вымолвил Макбрайт. - Кто же третий?
     - Большой счастливчик и удачник, - с коварной улыбкой заявила Фэй. - Еще - великолепный аналитик и молчун... Ну, и всякие там мелочи, эйдетическая память, успехи у женщин и на бирже... Не находите, мистер Макбрайт, что этого для одного человека многовато? Вдруг наш командир - не человек, а инопланетный пришелец?
     Сообразив, что над ним смеются, Макбрайт помрачнел, окинул Фэй неприязненным взглядом и буркнул:
     - Не похож! Впрочем, вам лучше знать. Есть безошибочный способ проверки, доступный всякой леди, тем более в вашем возрасте.
     Фэй порозовела, а Макбрайт опять уставился на меня:
     - Если не возражаете, вернемся к нашим... ээ... апельсинам. Так, кажется, говорят у русских?
     - К орехам, - поправил я. - Помните, утром я говорил об аномалии? Это и есть искомая причина. Представьте себе вулкан - он спит десятки или сотни лет и вдруг пробуждается, плюется дымом, лавой и раскаленными камнями и сотрясает землю.... Может уничтожить остров или целый материк, если верить легендам об Атлантиде... Нечто подобное случилось здесь, но с той поправкой, что сотряслась не земля, а время. Ускорилось течение биологических и геологических процессов, но темп их в разных частях Анклава был различен, и в силу этого...
     - Насколько различен? - прервал меня Макбрайт. Щеки его побледнели от возбуждения.
     - В Лаште - в тысячи раз, а на равнине, поросшей лесом, - в десятки или сотни миллионов. Там начался новый виток эволюции, а в Лаште еще сохранились кости и развалины строений. Что же касается людей и прочей фауны и флоры, то все они скончались потому, что час для них стал веком, а может, десятью тысячелетиями. Скончались в Кабуле и в Лаште, в селениях и городах, в разном темпе, но с неизменным результатом. Вы ведь видели, что приключилось с Фэй? В вуали малой плотности, очень разреженной и за очень незначительное время... А в момент катастрофы скорость темпоральных сдвигов была, я думаю, гораздо большей. Люди умерли от старости в мгновения, потом развалились дома, мосты, машины, механизмы, рассыпались горы, высохли прежние реки и возникли новые. По этой же причине не возвращались экспедиции - пересекая вуаль или флер, техника стремительно старела, люди гибли, топливо кончалось... Теперь все постепенно затихает, как море после шторма. Взгляните, - я показал на бледно-голубые небеса, - флер почти не виден, и мы с Цинь Фэй не ощущаем вуали. Можно задержаться здесь, не бегать к иранской границе за рекордами. Уверен, через неделю за нами пришлют экранолет.
     Макбрайт задумчиво погладил подбородок.
     - Выходит, никакого силового поля, коллоида или газа, который бы ускорял деструкцию? Конец легенде о пи-бамб? Нет ничего рукотворного земной или космической природы?
     - Совершенно верно, - подтвердил я и после паузы добавил: - Это естественный процесс, еще непонятный нам, но относящийся к таким явлениям, как цунами, ураган или солнечные вспышки. Очень интересный физикам, но не спецам из Эм-эй-си. Из этого, Джеф, оружия не сделаешь.
     - Доказательства? - резко бросил он. - Как вы докажете, что все это правда, а не китайские стихи этого... как там?.. Ли Бо?
     Я пожал плечами.
     - Аномалия... Центр ее в трех киломе