лания)
основной  массы   людей   мыслить   самостоятельно.   Боюсь   показаться
нескромным, но - это правда - сам я предпочитаю вырабатывать собственное
мнение, а не получать  готовые  суждения  в  предварительно  разжеванном
виде. Если хотитеможете назвать меня старомодным. Дело ваше.
   Когда на следующее утро я добрался до  своей  конторы,  маг  все  еще
возился с лифтовой шахтой. Нет, я неточно выразился: он снова возился  в
этой шахте. Когда с финансами в  стране  плохо,  она  не  слишком  любит
оплачивать сверхурочную работу. Я поднялся к себе в кабинет по лестнице.
Это, конечно,  хорошее  упражнение,  но  оно  свело  на  нет  освежающее
действие утреннего душа.
   Как я и думал, на моем  столе  уже  лежал  второй  вариант  отчета  о
рассыпанных благовониях. Я наскоро просмотрел его. Начальница не  только
изменила половину своей правки на первоначальный вариант - оно бы ладно,
- но она добавила еще и новые исправления, что случалось нечасто.  А  на
последней  странице  зелеными  чернилами,   которыми   нормальные   люди
подписывают соглашения с демонами, приписала: "Пожалуйста, окончательный
вариант подготовь к полудню".
   Мне захотелось биться головой о стол. Этот идиотский  отчет,  который
вполне мог состоять всего из нескольких слов,  мешал  мне  приступить  к
работе. Вскоре завизжал телефон, и отчет отступил на второй план.
   - Агентство Защиты  Окружающей  Среды,  инспектор  Фишер  слушает,  -
сказал я так бодро и по-деловому, как только мог до второй чашки кофе.
   Молчание. Наконец, как будто я ничего не говорил, телефон ожил:
   - Вы инспектор Фишер из АЗОС?
   Я сразу понял, что мой собеседник - адвокат. Когда я подтвердил,  что
действительно с ним говорит инспектор Фишер, адвокат сообщил:
   - Я Самюэль Дилл из  фирмы  "Элворти,  Фрэзер  и  Уэйт".  Представляю
интересы  Девонширского  Консорциума  Землепользования.  Насколько   мне
известно,  вы  похитили  кое-какие  частные  документы   вышеупомянутого
Консорциума.
   Я явственно  расслышал  заглавную  букву  "К",  когда  он  произносил
последнее слово, - даже двум телефонным бесам не удалось  приглушить  ее
звучание. Чувствовалось, что мистер Дилл накручивает себя.
   - Адвокат, позвольте сразу поправить вас. Я не похищал  документы,  а
временно изъял некоторые из них,  имея  на  то  полное  право,  согласно
ордеру на обыск, выданному вчера Конфедеральным Судом.
   - Инспектор Фишер, ваш ордер - не более чем фарс, и вы понимаете  это
так же хорошо, как и я. Если бы вы полностью выполнили все его пункты...
   - Но я не выполнил, - отрезал я. - И  на  случай,  если  ваш  телефон
снабжен Подслушником, я не буду подтверждать  ваше  мнение  относительно
данного ордера. Он составлен должным образом и  на  законном  основании,
из-за вреда, который Девонширская свалка наносит окружающей среде. И  уж
конечно, вы, сэр, обязаны признать, что  изучение  документов  свалки  -
вовсе не лишняя мера, особенно если учесть  резкое  возрастание  случаев
врожденных дефектов у детей в ее окрестностях.
   - Я отрицаю, что Консорциум Землепользования в какой-либо мере  несет
ответственность за эту статистическую погрешность, - заявил  Дилл,  чего
я, впрочем, и ожидал.
   Я решил надавить на него.
   - Будете ли вы отрицать необходимость расследования?
   Адвокат медлил с ответом, и я нажал на него сильнее:
   - Или вы не согласны с тем, что АЗОС имеет  право  изучать  записи  с
целью оценить возможную угрозу безопасности общества?
   Все знают, что бесполезно ожидать  от  юриста  прямых  ответов.  Дилл
обрушил на меня пятиминутный монолог. Нет, он не спорил с  тем,  что  мы
имеем право на проведение расследования, но отрицал то, что  свалка  (он
умудрился ни разу не назвать ее свалкой) должна  хоть  в  какой-то  мере
нести ответственность вообще за что-либо. Она не  несет  ответственности
даже за тень, которую отбрасывает ее забор, говорил  он,  не  переставая
сетовать на чрезмерность полномочий моего ордера.
   Максимум Руаллах выдал мне слишком мощное оружие. С таким же  успехом
можно  прибегать  к  некромантии  для  того,  чтобы  заставить   кого-то
завязывать вам шнурки. Я сказал:
   - Адвокат, позвольте снова спросить вас:  вы  считаете,  что  изъятие
мною этих документов в какой-либо степени неправомерно ?
   В ответ я получил еще одно наставление,  смысл  которого  сводился  к
слову "нет".
   - Я хочу, чтобы вы поняли: Девонширский  Консорциум  Землепользования
ни  при  каких  обстоятельствах  не  намерен  мириться  с  тем,  что  вы
пользуетесь  таким  возмутительным  ордером,  чтобы  копаться  в   наших
записях, - закончил Дилл.
   - Понимаю ваше беспокойство, - сказал я, и он сразу  поутих.  Наконец
он бросил трубку, а я вновь засел за не стоящий выеденного яйца  доклад.
Я уже начал показывать его конторскому духу, когда телефон взвыл снова.
   Пробормотав пару слов, которые, надеюсь, не услышал никто (и  Никто),
я снял трубку. Оказалось, это Тони Судакис.
   - Я просто хотел  предупредить  вас,  что  наши  клиенты  не  слишком
обрадовались, когда узнали, что я отдал вам вчера наши записи.
   - Откровенно говоря, они уже доложили мне об этом. - Я рассказал  ему
о телефонном звонке адвоката консорциума. -  Надеюсь,  у  вас  не  будет
из-за меня неприятностей?
   -  Ничего,  переживу,  -   отмахнулся   Судакис.   -   Чего-чего,   а
противодействия закону они от меня  не  добьются.  И  все  же,  если  вы
перегнете палку с этим ордером, могут возникнуть осложнения.
   -  Понимаю.  -  Интересно,  откуда  все-таки  взялся  этот   странный
управляющий? Презрительные интонации, с какими Судакис отзывался о своем
начальстве, навели меня  на  мысль,  что  он  опять  активизировал  свой
амулет, но суть сказанного не слишком отличалось  от  нападок  Дилла.  Я
решил чуточку надавить на Судакиса, как уже пытался надавить на Дилла.
   - У вас ведь нет там ничего страшного? Но Судакис не поддавался.
   - О, Перкунас, нет! - воскликнул он, помянув незнакомое мне божество.
- Дела идут отлично... если не считать ваших возмутительных выходок.
   - Поверьте, мне это нравится не больше, чем вам, -  сказал  я.  -  Но
проблема существует, и мы должны ее решить.
   - Ага, понимаю! - Он вдруг заторопился: - Послушайте, мне нужно идти.
Пока.
   Значит, все-таки активизировал свой амулет,  а  теперь  его  действие
кончилось.
   Я достал с полки "Справочник по черной магии и метафизике": кто такой
Перкунас? Оказалось, литовский бог  грома.  Интересно,  фамилия  Судакис
тоже литовская? Вот этого я не знал. Я читал, что  литовцы  чуть  ли  не
последними в Европе приняли христианство,  и  многие  из  них  сохранили
дружеские отношения со своими старыми богами. Похоже. Тони  Судакис  как
раз из таких.
   С трудом я засунул справочник  на  полку.  Если  в  него  заглядывать
почаще, можно накачать мускулы, как у олимпийского  чемпиона.  Прицепите
два тома на палку - и получится отличная штанга.
   Не успел я в третий раз приняться за отчет, как телефон  снова  ожил.
Не приказать ли бесенку ответить, что меня  нет?  Однако  чувство  долга
победило. Мгновение спустя пожалел об этом.
   - Инспектор Фишер? Рада  познакомиться.  Эти  Колин  Пфейффер,  юрист
Девонширского Консорциума.
   - Да? - произнес я без всякого энтузиазма.
   -  Инспектор  Фишер,  мне  сообщили,  что  вы  исследуете  остаточные
продукты магии, которые "Демондина" отправляет в Девонширское хранилище.
   - В числе прочих. Позвольте поинтересоваться, кто  рассказал  вам  об
этом? - Конечно, я понимал, что ни один адвокат не  станет  отвечать  на
подобные вопросы. Думаю, один из членов  консорциума,  сваливающего  там
свои отходы. Поразительно, что звонки начались с раннего  утра,  едва  я
приступил к расследованию.
   Как любой опытный адвокат,  миссис  Пфейффер  гораздо  больше  любила
задавать вопросы, нежели отвечать на них. Она продолжала так, словно  не
расслышала моих слов:
   - Я хочу, чтобы вы  обратили  внимание  на  два  момента,  вызывающие
беспокойство правления "Демондины", инспектор Фишер. Во-первых, как  вы,
наверное, понимаете,  информация  об  отходах  может  быть  использована
нашими конкурентами. Во-вторых, большая часть  нашей  работы  связана  с
оборонной промышленностью. Часть информации,  которой  вы  располагаете,
может привлечь внимание иностранных государств. Эти соображения  диктуют
соответствующий уровень секретности.
   - Спасибо, что выразили свою озабоченность, адвокат, - сказал я. -  У
меня никогда не  было  причин  сомневаться  в  надежности  нашей  службы
безопасности. Пергаменты, о которых вы упомянули, не выйдут  за  пределы
моего кабинета.
   - Вы меня успокоили, - ответила Пфейффер. -  Могу  я  надеяться,  что
ваше отношение к проблеме  не  изменится,  и  уведомить  об  этом  наших
юристов и официальных лиц?
   Такой невинный вопрос и такой зубастый!
   - Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь  ваши
пергамента от огласки. В настоящий момент большего обещать не могу.
   - Ваш ответ меня не вполне удовлетворяет,  -  заявила  она.  "Ох",  -
подумал я.
   - Адвокат, боюсь, на данный момент я не  могу  более  ничего  обещать
вам. У меня - свои обязанности и свой долг перед государством.
   И пусть теперь попробует возразить.
   Мой телефонный бесенок передал вздох. Похоже, я не единственный,  кто
считает сегодняшний день паршивым.
   - Я передам ваши слова, инспектор Фишер.  Спасибо,  что  уделили  мне
время, - сказала Колин Пфейффер.
   Только я взял в руки свой отчет  о  благовониях,  который  безуспешно
пытался показать конторскому духу, как телефон завопил  снова.  Тоскливо
взывая к христианским святым, в чье заступничество  не  верю,  я  поднял
трубку: в конце концов, это  входит  в  мои  обязанности.  Я  уже  начал
сомневаться,  что  сегодня  удастся  заняться  чем-нибудь  по-настоящему
важным.
   К моему удивлению, это не был очередной адвокат. Мне звонил  владелец
"Шипучего джинна" - нервный господин по имени Рамзан Дурани. Ну да,  это
же одна из мелких компаний, пользующихся Девонширской свалкой. Очевидно,
ей не по средствам держать собственного адвоката. Мистер Дурани высказал
те же опасения, что и  демондинская  дама  и  адвокат  из  Девонширского
Консорциума Землепользования. По той или иной причине, но  я  уже  начал
подозревать их всех в заговоре.
   Вскоре мне в ухо завопил еще один разгневанный владелец, на  сей  раз
некий Жорж  Васкес,  директор  фирмы  "Шоколадная  ласка".  Я  попытался
отвлечь его, спросив (не из праздного  любопытства,  уверяю  вас!),  чем
все-таки занимается "Шоколадная ласка". Но он не желал  отвлекаться,  он
был искренне убежден,  что  все  его  секреты  непременно  опубликуют  в
газетах и передадут по эфирному вещанию.
   На то, чтобы успокоить Васкеса и убедить его в том, что я по мере сил
постараюсь сохранить шоколадные тайны, ушло еще двадцать минут.  Мне  до
смерти хотелось узнать, почему он так странно обозвал  свою  фирму  и  с
какими видами магии это связано, но я ничего не спросил, потому  что  не
желал слушать его кудахтанье еще двадцать минут. Я надеялся,  что  смогу
кое-как догадаться по накладным свалки, когда наконец возьмусь  за  них.
Если вообще когда-нибудь за них возьмусь. Верилось в это с трудом.
   Только я собрался продолжать возню с отчетом, как ко  мне  в  кабинет
кто-то вошел. Я чуть было не закричал:
   "Убирайтесь! Дайте поработать!" - но сдержался  и  правильно  сделал.
Потому что ко мне пожаловало начальство.
   Что бы я там ни говорил,  Беатриса  Картрайт,  в  сущности,  неплохой
человек. И даже неплохой начальник. Она негритянка, примерно  моих  лет,
фунтов этак на двадцать пять тяжелее, чем нужно (Би утверждает,  что  на
все сорок, но это потому, что она мечтает иметь фигуру, как у  сильфиды,
чего, боюсь, ей никогда не добиться). Обычно она не злоупотребляет своим
положением, но ничего не может  с  собой  поделать,  когда  Чарли  Келли
звонит ее подчиненному (или, точнее, мне) домой в пять утра.
   - Дэвид, мне нужно поговорить с тобой, - начала она. Должно  быть,  я
выглядел слишком измотанным, потому что Би поспешно добавила: - Надеюсь,
я не отниму у тебя много времени.
   Даже о делах Би говорит так, словно поет в церковном хоре.  Хотя  она
никогда  не  раздражает  людей  своей  религиозностью.  Это  мне  в  ней
нравится, - Би, я притащу тебе этот доклад о  благовониях,  как.  только
проклятый телефон перестанет звонить каждые три минуты. - Я посмотрел на
него,  надеясь,  что  он  вовремя  оживет.  Как  назло,  аппарат  хранил
молчание.
   - Я не по поводу доклада. - Би села на стул, - Я хочу знать, почему с
самого   утра   мне   звонят   из   "Локи",   и   из   "ОБВУ",   и    из
"Предсказание-продакшн",  и  все  требуют,  чтобы  я   убрала   тебя   с
Девонширской свалки. - Она посмотрела на меня  скорее  печально,  нежели
негодующе,, тем самым взглядом, который, по ее мнению, должен  пробудить
раскаяние в сердце закоренелого грешника.
   Более-печаль-нежели-негодование  мгновенно  исчезло,  как  только   я
объяснил, почему Чарли Келли позвонил мне в обход начальства. Вот теперь
ее взгляд стал просто  негодующим.  Не  будь  ее  кожа  черной,  она  бы
побагровела, - Ох, как  я  смертельно  устала  от  этих  идиотских  игр.
Честное слово, я еще поговорю с  мистером  Келли.  Он  что,  никогда  не
слышал  о  субординации?  -  Она  глубоко  вздохнула  и  заставила  себя
успокоиться. - Ну ладно, значит, ты связался с этой свалкой.  Но  почему
мне все звонят, кричат и угрожают?
   Пожалуй, сейчас я  уже  мог  не  скрывать  информацию,  полученную  в
монастыре святого Фомы.
   - Там творится что-то скверное. А я пытаюсь выяснить, что именно.  И,
по-моему,   очень   важные   персоны   из   Девонширского    Консорциума
Землепользования не слишком этому рады.
   - Похоже, ты прав. - Би задумалась. - Но  с  Чарли  Келли  я  все  же
побеседую. И вот что, Дэвид, от кого  бы  ты  ни  получил  это  задание,
постарайся выполнить его на совесть.
   - Я сам так решил еще в ту минуту; когда  впервые  увидел  статистику
врожденных дефектов в окрестностях свалки.
   - Ну ладно. Рада, что мы поняли друг друга. Но  с  этого  момента  ты
должен информировать меня о своих действиях. Я понятно выражаюсь?
   Я закивал так энергично, что едва не  сломал  себе  шею.  Хоть  Би  и
начальница, с ней иногда приятно иметь дело.
   - Я собирался поставить тебя в известность при первой же возможности,
самое позднее - в понедельник, на собрании. Мне помешало все  это.  -  Я
махнул рукой в сторону рабочего стола, где царил дикий  хаос,  -  Просто
вздохнуть некогда.
   - Понимаю. Но тебе и платят не за то, чтобы  ты  бил  баклуши.  -  Би
поднялась, затем обернулась, чтобы пустить напоследок парфянскую стрелу:
- Несмотря на всю твою занятость, я все же  надеюсь,  что  ты  исправишь
отчет о рассыпанных благовониях до того,  как  отправишься  домой.  -  И
вышла энергичным, пружинящим шагом. Ее  длинная  юбка  развевалась,  как
знамя.
   Я застонал. Не успел я приказать конторскому духу закончить повторную
редакцию (и, не забудьте, исправить первую, которой сама же Би  осталась
недовольна), как скова зазвонил телефон.
 
*** 
 
   В пятницу после синагоги мы с Джуди полетели на ковре ко мне домой. Я
уже говорил, что непоследователен в своей правоверности.  Ортодоксальные
иудеи соблюдают Субботу, которая, как  известно,  начинается  вечером  в
пятницу, и не пользуются в этот день ни  коврами-самолетами,  ни  вообще
какой бы то ни  было  магией,  хотя  некоторые  держат  на  этот  случай
специально обученного  эльфа.  "Субботний  "негр"  -  вот  как  они  его
называют.
   Но мне не привили с детства подобной  утонченности,  а  потому  я  не
испытываю угрызений совести. К счастью, в  этом  отношении  мы  с  Джуди
похожи. Иначе она не полетела бы на моем ковре.
   Достав из холодильника напитки, мы расположились в гостиной.
   - Ну, что новенького в деле о Девонширской свалке? - спросила Джуди.
   Я  отхлебнул  "aqua  vitae"  и  почувствовал,  как  обжигающая  волна
спустилась в желудок. Голос сразу охрип. Я рассказал, как "обрадовались"
все фирмы, храпящие отходы на Девонширской свалке.
   - А как они узнали?
   Как я уже говорил, Джуди не упускает подробностей. Она  заметила  это
сама, не дожидаясь подсказки, - Хороший вопрос, - сказал я. - Хотел бы я
дать на него такой же хороший  ответ.  Те  люди,  которые  мне  звонили,
словно сговорившись, повторяли одно н то же.  -  Голос  у  меня,  честно
говоря, далеко не опорный. А в ту  минуту  он  вдруг  завибрировал,  как
несущийся на большой скорости ковер-самолет. -  Мое  внимание  привлекло
то... - тут я сорвался на писк.
   Джуди вздрогнула. Выплеснув остаток своего напитка, она  достала  две
маленькие фарфоровые чашечки. Я разволновался бы еще сильнее, но у  меня
возникло подозрение, что она хочет, чтобы я замолчал.
   Каковы бы ни были побуждения Джуди, я все же был  рад,  что  она  еще
чуть-чуть уменьшила запас моего пива. Прошло не слишком много времени, и
она направилась в ванную. А потом вернулась. В постель. Ни ей, ни мне не
нужно было завтра идти на работу. После субботнего богослужения мы  были
абсолютно свободны.
   Я надеялся.
   Мы крепко спали, прижавшись друг к дугу, словно уже давно были  мужем
и женой, когда вдруг завизжал телефон. Мы с Джуди  в  ужасе  подскочили.
Джуди  стукнулась  головой  о  мой  нос  и  задела  коленом  еще   белее
чувствительное место. Впрочем, и меня в тот цемент вряд  ли  можно  было
назвать грациозным. Пришлось переползти через нее, чтобы снять трубку: в
моей квартирке комфортно жить только одному.
   - Я этого Чарли Келли убью. - Это  была  моя  первая  связная  мысль,
высказанная вслух. Кто же еще может звонить мне в такое время, когда еще
даже и не рассвело?
   Но оказалось, это  не  Чарли.  В  ответ  на  мое  полусонное  "Алло?"
прозвучал резкий голос:
   - Инспектор Фишер из Агентства Защиты Окружающей Среды?
   - Да, - ответил я. - Какого .. то есть кто говорит? - сначала я решил
все-таки выяснить, на кого обрушить залп брани.
   - Инспектор Фишер, с вами  говорит  легат  Широ  Кавагучи,  констебль
Энджел-Сити. - Его слова заставили  меня  выпрямиться.  В  голове  стало
понемногу проясняться, несмотря  на  то  что  Джуди  -  такая  теплая  и
шелковистая - прижималась  к  моему  левому  боку.  Но  следующие  слова
Кавагучи заставили меня позабыть обо всем, даже о сладостном присутствии
любимой.
   - Инспектор Фишер, брат Ваган из монастыря святого Фомы  поручил  мне
немедленно известить вас...
   -  О  чем?  -  По  спине  поползли  мурашки.  Джуди  промычала  нечто
нечленораздельно-вопросительное. Я махнул рукой:  не  до  объяснений,  и
повторил: - О чем?
   - К сожалению,  я  должен  сообщить  вам,  инспектор,  что  монастырь
святого Фомы в данный момент уже почти сгорел. Брат Ваган  убежден,  что
поджог связан с вашим расследованием.
   - О Боже, надеюсь, это не так! - воскликнул я, выскакивая из постели.
- А он, то есть вы, считаете, что  мне  необходимо  сейчас  же  вылететь
туда?
   - Если это не слишком вас затруднит, - ответил Кавагучи.
   - Уже еду. - Я положил трубку.
   - Куда это ты едешь?  -  возмутилась  Джуди.  Она  уткнула  личико  в
подушку, когда я вызвал огни святого Эльма, чтобы разыскать штаны.  -  И
вообще, который сейчас час?
   - Два пятьдесят три, - доложил из будильника хорологический демон.
   - В долину Сан-Фердинанда. - Я порылся в ящике в поисках свитера:  по
ночам в Энджел-Сити довольно прохладно. Натянув свитер, я  продолжал:  -
Там монастырь святого Фомы, тот самый,  где  я  раскопал  эти  проклятые
сведения насчет Девонширской свалки. Так вот, он только что сгорел.
   Джуди так и подпрыгнула.
   - Это не случайность,  иначе  тебя  бы  не  вызвали.  -  Голос  Джуди
прозвучал как-то бесцветно. Она тоже начала одеваться.
   Я уже застегивал сандалии.
   - Полицейский сказал, что брат Ваган  тоже  так  думает.