мир, но сейчас я чувствовал, что  вся  его  тяжесть  навалилась  на  мои
плечи.
   Но Би, к моему облегчению, не позвонила.  Наверное,  она  не  звонила
именно потому, что понимала, что я ни на что не  способен.  Би  все-таки
хорошая начальница. Да я уже говорил это раз или два.
   Телефон снова взвизгнул. Когда я поднял трубку, это  оказалась  Селия
Чанг. - Мистер Фишер?  Мы  установили  местонахождение  телефона,  номер
которого мы с вами недавно определили. К  несчастью,  это  действительно
таксофон на углу Сото и Пламмер в долине Сан-Фердинанда.
   - О, - только и смог выдохнуть я.
   - Простите, мистер Фишер, - сказала девушка. - Но я решила,  что  вам
захочется это знать.
   - Да, спасибо. - Я повесил трубку.  Никогда  не  мог  понять,  почему
принято благодарить людей за  дурные  вести,  -  может  быть,  мы  хотим
показать Силам, что на самом деле нам все нипочем,  и  мы  упорствуем  в
этом, даже если очевидно обратное.
   После звонка Селии Чанг телефон на время приумолк. Я попытался  взять
себя в руки и  скинуть  хоть  какую-то  работу,  но  все  никак  не  мог
заставить себя сосредоточиться на бумажках, лежащих на столе.  Я  что-то
написал, понял,  что  это  глупо  или  просто  неубедительно,  стер  все
напрочь,  потом  обнаружил,  что  и  на  этот  раз  ничего  путного   не
получилось. Я мог думать только о Джуди и о том, чтобы поспать. Несмотря
на все дозы кофе, меня неудержимо клонило в сон.
   Примерно в полчетвертого кто-то постучался  в  дверь.  Некоторые  уже
заходили - новости распространялись как всегда стремительно. Я знал, что
все приходят с самыми  лучшими  намерениями,  облегчая  тем  самым  свою
совесть, но мне это только лишний раз напоминало  о  том,  что  пришлось
испытать Джуди  и  что  с  ней  происходит  сейчас.  Что  же,  еще  один
посетитель ничего не меняет, хуже, чем сейчас, мне уже не будет.
   - Войдите, - безнадежно сказал я.
   - Привет, Дэйв, - поздоровался Михаэль  Манштейн.  -  Надеюсь,  я  не
отрываю тебя от дела?
   - Нет-нет, - поспешно ответил я: кто угодно, только не Михаэль. -  Ну
же, садись, рассказывай, что делает эта штука...  то  есть  Ничто...  на
Девонширской свалке.
   Он неуклюже уселся на стул и сцепил длинные пальцы.
   - Сначала скажи, есть ли у тебя известия о твоей невесте, -  попросил
он. И мне пришлось еще раз рассказать обо всем. Он внимательно  выслушал
- Михаэль всегда внимателен - и сказал: - Как жаль, что  тебя  не  было,
когда Джудит звонила. И что меня не было здесь, когда чародейка  из  ФБР
определяла  номер.  Мне  пару  раз  приходилось  заниматься   этим,   но
получилось только однажды. Мне не помешало бы улучшить свою технику.
   У меня зародилось подозрение, что Михаэль интересуется магией  скорее
ради самой магии, чем ради той цели, которой магия служит, но я  не  мог
на него сердиться - он всегда такой.  Я  опять  попытался  повернуть  на
свое:
   - Так что это за Ничто? Ты узнал что-нибудь?
   - Ну да, - ответил он. - Насколько я мог определить, это - Ничто.
   - Что это значит?! -  Конечно,  это  прозвучало  брюзгливо  -  нервы,
усталость, кофе опять же.
   Михаэль не обратил на это никакого внимания. То,  что  он  обнаружил,
слишком  заинтриговало  его,  чтобы  он  обращал   внимание   на   столь
незначительные вещи, как плохие манеры. Он сказал:
   - В моей практике  это  совершенно  уникальный  случай:  площадка,  с
которой удалена абсолютно вся магия - не снаружи, а  изнутри.  Какие  бы
Силы там ни находились, они все еще находятся внутри  стен,  но  они,  в
свою очередь, возвели барьер, защищающий их от окружающего  мира  -  или
наоборот. Я не  представляю,  как  проникнуть  за  этот  барьер  с  Этой
стороны.
   - А Что-нибудь может проникнуть из Иной Реальности?
   -  Очень  может  быть,  -  ответил  Михаэль.  -  Поскольку  я   лишен
возможности заглянуть за барьер - представь  себе  непрозрачный  мыльный
пузырь, только неизмеримо более прочный, - я не могу оценить вероятность
этого события.
   Я переваривал его слова, пока не понял их. А переварив, спросил:
   - А почему из-за этого... этого Ничто все кажется таким удаленным?
   - И опять я не могу дать  точного  ответа,  -  сказал  Михаэль.  -  Я
считаю, что уловил суть этого феномена: барьер -  это  место,  где  Иная
Реальность перестает соприкасаться  с  Нашей.  Естественно,  наш  взгляд
пытается продолжить свой путь  в  этом  удаленном  пространстве,  и  это
производит впечатление бесконечно большого расстояния.
   - Ладно, - сдался я. В этом был некий смысл - больше, чем в чем-либо,
что я пытался придумать (что в моем состоянии было довольно сложно).  Но
чем больше находилось ответов, тем  больше  появлялось  вопросов,  самым
важным из которых был вопрос: как удалось разделить  Иную  Реальность  и
Наш мир? Они ведь нераздельны, по крайней мере с тех  пор,  как  люди  и
Силы узнали о существовании друг друга, а может быть, даже  и  с  начала
времен.
   -  Если  твой  следующий  вопрос  будет  о  том,  есть  ли   у   меня
теоретическая модель этого феномена, то мне  очень  жаль,  но  я  отвечу
отрицательно, - сказал Михаэль.
   - Мне тоже жаль, но я собирался спросить не об этом. - Михаэль поднял
светлую бровь,  ведь  для  него  теоретическая  модель  необходима,  как
воздух. Я же думал о более простых вещах. - Я собирался  попросить  тебя
слетать завтра утром со мной в "Шоколадную ласку". - И я  объяснил,  что
все больше улик указывают на то, что в деле замешаны ацтеки.
   - Неужели они справились с герметичным замком?  -  удивился  Михаэль.
Да, магия интересовала его больше всего. - Не сомневаюсь, что  скоро  на
эту тему появится множество научных статей. Но... да, я с радостью  буду
сопровождать тебя на "Шоколадную ласку". Где находится это предприятие?
   - В долине Сан-Фердинанда, на углу Масонской и Нордхоффа,  -  ответил
я. Эту часть долины я еще не успел изучить, но в ту минуту  меня  больше
интересовало, удастся ли мне вечером добраться до дома.
   Михаэль  отправился  в  свою  лабораторию,  несомненно,   намереваясь
заняться той работой, от которой я оторвал его, вызвав  на  Девонширскую
свалку. Я спросил у часов, который час - оказалось, что еще нет четырех.
Слишком рано, чтобы ехать домой, и слишком поздно, чтобы успеть  сделать
что-нибудь полезное (если бы я еще был в состоянии приносить пользу).
   Я решил позвонить Генри Легиону. Я понял, почему с призраками удобнее
сотрудничать, чем с людьми (это было первое преимущество, и поэтому я не
мог на него нарадоваться): хотя в округе Сан-Колумб было уже около семи,
призрак наверняка был на работе. Ну по крайней мере я не  думал,  что  у
них есть семьи, к которым они спешат после работы.
   Конечно, я застал его на месте.
   - Инспектор Фишер, - сказал Легион, - я надеялся, что  вы  позвоните.
Что вам удалось узнать с утра?
   И я рассказал ему обо всем, что узнал: о герметичных замках,  о  пере
кецаля, о гадюке, о Том, Кто Зовется  Мраком,  и  о  Ничто.  Пока  я  не
рассказал обо всем, что выяснил в течение  дня,  я  не  понял,  как  это
много. Но, выражаясь метафорически, я нашел только  много  кусочков,  из
которых пока не складывался единый узор.
   - Я  передам  вашу  информацию  куда  следует,  -  пообещал  призрак,
выслушав все, что я  хотел  сказать.  -  Инспектор  Фишер,  Конфедерация
оценит ваши заслуги.
   - Простите, - сказал я, - но сейчас мне как-то не до того. Все, что я
хочу, - это вернуть Джуди, и у меня нет ощущения, что я  нащупал  что-то
определенное, что я подобрался к этому  ближе,  чем  был.  Может,  стоит
попробовать сложить  вместе  несколько  кусочков?  Может,  тут  замешаны
ацтеки?
   - Судя по вашей информации, это вполне возможно, -  ответил  призрак,
как всегда уклончиво и бесстрастно.
   Я слишком устал, чтобы злиться. Я просто подтолкнул его:
   - А если это были ацтеки, зачем им нападать на птицу Гаруду?
   Призрак из Центральной Разведки замялся  -  видимо,  я  задал  верный
вопрос.
   - Ответ, который сразу же приходит на ум: птица Гаруда - великий враг
змей, олицетворение источника жизни и Неба, а змеи -  там,  где  смерть,
преисподняя, яд, порча, тлен.
   "Великий враг змей". На какую-то секунду это не значило  ничего  -  я
проиграл. И вдруг в голове словно взвыла сирена.
   - Кецалькоатль!
   - Мне тоже это показалось очевидным, - сказал Генри Легион.
   - Что будем делать? - решительно спросил я.
   - Молиться, видимо, - ответил призрак. Не лишено смысла,  но  это  не
то, что я хотел у слышать. Он добавил:  -  А  кроме  этого  -  все,  что
сможем. Звоните, если потребуется моя помощь, инспектор Фишер, я  сделаю
для вас все, что в моих силах.
   - Спасибо, - сказал я, но понял, что Генри Легион меня уже не слышит.
   Кто-то постучал в дверь. Я поднял голову. Теперь, когда рабочий  день
закончился, пришла Би. Я чуть не поперхнулся - она вовсе не та, кого мне
хотелось бы видеть. По крайней мере я так думал,  пока  она  не  сказала
спокойно:
   - Я просто хочу, чтобы ты знал, Дэвид, что сегодня я буду молиться  и
за тебя.
   После разговора с Генри Легионом мне уже не казалось, что предложение
помолиться вполне уместно и это именно то,  что  может  помочь  в  нашей
заварухе. И все же Би сказала это так успокаивающе, словно и впрямь  все
могло измениться к лучшему. Ее надежда меня почти  успокоила,  но...  Но
Генри Легиону было известно больше.
   - Прости, что не заглянул к тебе, - пробормотал я. Не то чтобы  я  на
самом деле сожалел об этом, мне просто стало стыдно. Но это не то, в чем
можно просто так сознаться начальству. Я решил, что она и без того умеет
прекрасно читать между строк.
   - Если хочешь, - предложила  Би,  -  завтра  мы  можем  обсудить  все
подробнее. Почему бы тебе сейчас не отправиться домой  и  не  попытаться
отдохнуть? Тебе это не помешает. - Она помахала руками и  улыбнулась.  -
Так моя мать прогоняла кур с веранды. Я уже столько лет не вспоминала об
этом. Ступай домой.
   - Спасибо, Би, - сказал я покорно и отправился домой.
   Не помню, что я приготовил на ужин в тот вечер, да это и не важно.  Я
подумал, а не лучше ли сразу же залечь в постель, но решил, что  если  я
это сделаю, то проснусь в три ночи и больше не усну. И  поэтому  я  стал
слоняться по квартире, не находя себе места.
   Тишина в доме казалась очень громкой.  Я  пожалел,  что  у  меня  нет
эфирника, чтобы можно было хоть чем-нибудь занять слух  и,  может  быть,
даже  ум.  Оставаться  наедине  с   самим   собой,   испытывая   сильное
беспокойство, - тяжелое занятие. Я пытался заняться работой, но  не  мог
заставить себя сосредоточиться на словах.
   Завизжал телефон.  Я  должен  был  бы  читать  что-нибудь  серьезное,
например, статью о птице Гаруде или о Кецалькоатле. Но нет,  я  читал  о
приключениях тринадцати разведчиков, заброшенных  в  Германию  во  время
Второй Магической войны. Я подбирался к самому захватывающему моменту  -
германцы  пытаются  засунуть  их  в   яму   с   бурлящим   универсальным
алхимическим растворителем, оставшимся со времен Первой  Магической.  Но
несмотря на все старания, я постоянно терял нить повествования.
   Опять телефонный вопль. Я почти надеялся, что это очередной торговец;
над предыдущим я вволю поиздевался, получив массу удовольствия.  Слишком
многое случилось со мной, и ни разу  мне  не  удалось  нанести  ответный
удар. Если паршивый торгаш выбрал именно этот момент, чтобы навязать мне
свою дребедень, что ж, он сам напросился.
   - Алло? - рявкнул я.
   -  Дэвид?  -  Даже  телефонные  бесы  не  могли  сделать  этот  голос
неузнаваемым. Вся моя ярость вмиг улетучилась. - Это Джуди.
   - Милая, - прошептал я; услышав ее голос и поняв,  что  она  жива,  я
словно охрип. Я заставил себя говорить громче: - С тобой все в порядке?
   - Более или менее, - ответила Джуди, и все мои  страхи  ожили  вновь.
Она торопливо добавила: - Ни о чем не  спрашивай,  Дэвид.  Они  говорят,
чтобы ты перестал лезть не в свое дело, иначе...  -  Я  хотел  дождаться
того, что последует за этим "иначе", но она замолчала. Я боялся,  что  и
сам могу найти ответ.
   - Скажи им, что я сделаю все, что им нужно. -  Я  надеялся,  что  она
правильно поймет меня: это вовсе не означало, что я  буду  сидеть  сложа
руки.
   -  Будь  осторожен,  Дэвид.  Они  не  шутят,  они...  -  Ей  не  дали
договорить. Я услышал, как кто-то сказал:
   - А ну, давай, пошла!
   - Милая, я люблю тебя! - выкрикнул я.  Ну  вот,  бросили  трубку.  Не
думаю, что Джуди меня услышала.
   Какое-то время я проклинал негодяев, похитивших  мою  любимую,  потом
заставил себя позвонить в отделение полиции  Лонг-Бич.  У  Джонсона  был
выходной, так что я познакомился с еще одним достойным  джентльменом  по
фамилии Скотт. Он выслушал меня и сказал:
   - Спасибо за информацию, сэр. Мы сделаем все, что в наших силах.
   Это означало - к сожалению, мне это было слишком хорошо  известно,  -
что он не собирается делать вообще что-либо. Для них мои сведения  всего
лишь означают, что Джуди все еще в этом мире. Для меня  же  это  значило
гораздо больше, чем для них. Я обрел новую надежду.
   Я набрал номер ФБР. Сол Клейн уже ушел домой, но парень, который взял
трубку, был в курсе дела. Я спросил его:
   - Вы не пришлете кого-нибудь,  чтобы  попытаться  определить,  откуда
звонили? Сегодня это уже делала мисс Чанг. - Конечно, почему бы  и  нет?
Попытка не пытка. Через полчаса к вам подъедет кто-нибудь из наших.
   Стук в дверь раздался только минут через сорок пять, но меня  это  не
удивило. Я летаю по шоссе святого Иакова каждый день и знаю, каково это.
Я справился с замком левой рукой - в правой я сжимал свой  Молниеразящий
Жезл. После того, что случилось с Джуди, я стал пуганой вороной.
   Невысокий худощавый  мужчина,  стоявший  за  дверью,  отпрянул,  едва
увидев жезл в моей руке, и чуть не скатился кубарем с лестницы. И все же
он быстро оправился.
   - Я не вправе винить вас, сэр, - сказал он  и  показал  удостоверение
ФБР: Гораций Смидли, "младший аналитик-заклинатель" - из чего  я  сделал
вывод, что в ФБР не менее дурацкие названия профессий. Я  опустил  жезл.
Мой  гость  был  совсем  не  похож  на   ФБРовца   из   светомагического
представления, но на Горация Смидли вполне тянул.
   Я проводил его к телефону. Смидли проделал тот же ритуал, что и Селия
Чанг. У него получалось не так гладко, как у нее (в конце концов, он был
всего лишь младшим аналитиком-заклинателем), но с работой он  справился.
Рот на печати Элидора опять перечислил десяток чисел.
   - Это тот же самый номер, с которого они звонили утром! -  воскликнул
я.
   - Неужели? Какая беспечность. - Смидли фыркнул, и я понял, что он  не
одобряет  беспечность,  кто  бы  ее  ни   проявлял,   даже   преступник,
облегчающий свою поимку. - Я использую эту информацию.
   - Что, по-вашему, это значит? - спросил я. - Они держат Джуди  где-то
неподалеку и пользуются этим телефоном, потому что им это удобно?
   - Это наиболее вероятно, - сказал он (с Михаэлем Манштейном они  были
бы прекрасной  парой).  -  Есть  и  другая  возможность:  они  обдуманно
перевозят ее на большое расстояние, чтобы ввести нас в заблуждение.  Это
возможно, но рискованно - любое  дорожно-транспортное  происшествие  или
нарушение правил, замеченное констеблем, приведут  к  провалу,  казалось
бы, неплохо продуманного плана.
   Да,  этот  парень  любил  хорошую  организацию  как  таковую  -   вне
зависимости от целей и конкретных исполнителей. Меня такие  люди  всегда
тревожат - именно они преизобиловали у  предводителя  германцев.  Но,  к
счастью,  Гораций  Смидли  на  моей  стороне,  за  что  я   ему   весьма
признателен. Я поблагодарил его за то, что он взял на себя труд приехать
так поздно.
   - Что вы, не стоит благодарности, я  делал  это  с  удовольствием,  -
ответил он, а потом, по-моему, несколько подпортил впечатление, добавив:
- Впрочем, это мой долг.  Он  спустился  по  лестнице,  на  сей  раз  по
собственной инициативе, и отправился в Уэствуд.
   А я... я запер дверь, почистил зубы и лег в постель, И  провалился  в
пустоту. Не помню ничего  до  того,  как  на  следующее  утро  будильник
перепугал меня своим воплем.
   А утро обещало быть напряженным. Это я понял  сразу  по  пробуждении.
Даже проспав всю ночь, я не чувствовал себя отдохнувшим; зато в  окно  я
увидел, как северо-восточный ветер раскачивает ветви  эвкалиптов  вокруг
дома - его называют ветер  святой  Анны.  Как  это  невежливо  -  вы  не
находите? - невежливо называть ветер именем матери Пресвятой Девы.  Ведь
может сложиться впечатление, что это намек на ее ветреность.
   Ветер  крепчал,  и  мой  ковер  потряхивало,  пока  я  добирался   до
скоростного  шоссе.  Пролетая  мимо  пустыря,  я  заметил  демона  пыли,
крутящего и швыряющего в небо шары  перекати-поле.  Что-то  много  нынче
развелось  таких  демонов.  Я  всегда  говорил:  нельзя  урезать  бюджет
метеорологическим  заклинателям.  Когда-нибудь  демоны   объединятся   и
завалят пару-тройку зданий, а восстановление потребует  больше  средств,
чем мы сейчас выгадываем от этой экономии.
   Но какой политик думает о будущем? Ну хорошо, а я-то чего беспокоюсь?
Раз уж на то  пошло,  мне  вообще  нет  до  этого  никакого  дела.  Если
разразится Третья Магическая, последнее, о чем я (да и все другие)  буду
беспокоиться, так это пыльные демоны.
   Михаэль ждал меня на стоянке.
   - Есть новости? - спросил он, когда я перебрался на его ковер.
   - Они заставили Джуди позвонить мне вчера вечером. Они  хотят,  чтобы
мы прекратили расследование всего, что связано с  Девонширской  свалкой,
иначе...
   Михаэль удивленно посмотрел на меня:
   - И все же ты здесь.
   Он свернул на Уилширскую дорогу, чтобы  выбраться  на  шоссе  святого
Иакова, ведущее в долину.
   - Да, я здесь. Я не верю, что, если мы прекратим  расследование,  они
освободят Джуди. И к тому же...  по  мере  того  как  мы  углубляемся  в
расследование, дело становится все серьезнее и серьезнее, Боже правый, я
рассуждаю, как Генри Легион. Спасение мира важнее спасения человека.
   Мы свернули с бульвара Риска на  Виннетку  и  направились  к  северу.
Михаэль вел ковер,  а  я  сверялся  с  картой.  Мелькавшие  по  сторонам
кварталы приобрели эклектичный вид - деловые улицы  сменялись  шеренгами
жилых домов, потом шли промышленные застройки.  Мы  даже  пролетели  над
чем-то, напоминавшем гибрид школы с фермой. Я заглянул в карту.
   - Это Институт Цереры. - Несмотря  на  отвратительное  настроение,  я
усмехнулся. - Энджел-Сити - и в самом деле город всех религий.
   - Еще один искусственный культ, - заметил Михаэль; что-что,  а  знать
это - его работа. - Говорят, эта богиня и впрямь повышает урожайность.
   - Интересно, а как  влияют  расходы  на  ее  культ  на  себестоимость
продукции? -  Да,  в  нашем  обществе  нельзя  обойтись  без  подсчетов;
примерно тем же самым я занимался, когда определял, выгодно ли сохранять
чумашские Силы, если они все еще живы. Это  напомнило  мне  о  том,  что
нужно в ближайшее время позвонить профессору Бланку и  поинтересоваться,
что там выяснили его выпускники.
   - Наверное, уже близко, - сказал Михаэль.
   - Угу, - отозвался я, посмотрев на карту. - Следующий  перекресток  -
на улице Нордхофф. Нужно будет свернуть налево. Потом будет  поворот  на
Масонскую улицу, примерно полмили к западу от Виннетки.
   - Отлично. - Михаэль вырулил на крайнюю левую полосу. На  перекрестке
пришлось ждать, пока в южном направлении не  пролетят  все  ковры.  Меня
всегда интересовало, почему правила для "водителей" гужевого транспорта,
существовавшие в Европе задолго до того, как на  Среднем  Западе  начали
пользоваться коврами-самолетами, все еще  действуют  на  наших  дорогах.
Конечно, магия хранит древние и странные традиции, потому что в этом  ее
сила. Впрочем, правила дорожного  движения  к  этой  категории  традиций
вроде бы не относятся.
   Северная сторона Нордхоффа - это  зона  промышленной  застройк