ль  не  шутит.  Они
прекрасно понимали, как люди дорожат своей работой, и знали, что слишком
многие привыкли на публике осуждать то, чем занимаются  втихую.  Поэтому
они продолжали прижиматься к священнику, гладить его, целовать его руки,
щеки и кружок тонзуры, не обращая ни малейшего внимания на его  яростные
крики.
   И вот тогда-то он вытащил  бутыль  со  святой  водой.  Визг  суккубов
перешел в вой. Они кинулись  врассыпную,  как,  простите  за  выражение,
черти от ладана. А священник с не пострадавшей, несмотря на растрепанную
одежду, добродетелью взобрался на свой ковер и полетел прочь.
   Он удалялся не спеша и с достоинством. Единственный проход  на  улицу
Ветеранов  уже   стремительно   заполнился   народом.   Ковры   тащились
медленно-медленно.  Я,  конечно,  не  вправе  даже  мысленно  оскорблять
человека, облеченного саном, особенно такого,  кому  удалось  героически
устоять против искушения. М-да, и какого искушения! Ох... Но я ничего не
мог с собой поделать. Появись он ну буквально на пять минут позже, я без
проблем добрался  бы  до  шоссе.  А  теперь  вот  приходится  маяться  в
очередной пробке! Тут даже святой бы не выдержал.
   Домой я пришел гораздо позже, чем хотелось бы,  и  притом  в  гораздо
более мерзком расположении духа. Бывает же! Но после  бутылочки  доброго
эля и отбивной мое отношение к жизни несколько изменилось. Я  знал,  что
может улучшить его еще больше, - и позвонил Джуди.
   - Ой, как я тебе завидую! - воскликнула она, услышав, что я побывал в
добровиртуальной реальности и свиделся с Эразмом. - Мы как  раз  сегодня
обсуждали это на  работе.  И  все  решили,  что  это  -  самое  огромное
достижение магических наук после эктоплазменного клонирования.
   - Я и не думал, что это настолько важно, - признался я.
   Посмотрите, как изменили нашу жизнь микробесы. Детекторы  заклинаний,
телефоны, эфирники - словом, все, о чем наши деды и  мечтать  не  могли.
При мысли о том, что нас опять ждут подобные изменения, - возможно, даже
быстрее, чем раньше, - у меня аж голова закружилась.
   Но Джуди воскликнула:
   - Ой, Дэвид, еще как важно! Через двадцать лет  жизнь  станет  совсем
другой. Мы придумаем много-много  способов  применения  добровиртуальной
реальности.  Ты  только  подумай,  сколько  задач  сегодня  стоит  перед
прикладной магией!
   - Спроси меня, какая из них  самая  трудная,  -  ответил  я.  -  Люди
слишком многого хотят, а заклинания все усложняются и усложняются. А чем
сложнее заклинание, тем больше вероятность ошибки.
   Кстати,  некоторые  из  этих  ошибок  приводят  к  весьма   печальным
последствиям. Вот, например, "Объединенный Кобольд",  работая  в  Индии,
несколько лет назад заставил Ракшаса вместо  питьевого  гнать  древесный
спирт. По ошибке, конечно. И что в итоге? Сотни  людей  погибли,  тысячи
две ослепли. И все из-за  одной  маленькой  неточности,  допущенной  при
переводе  заклинания  с  латыни  на  санскрит.  Эти  индуистские  демоны
по-латыни, видите ли, не понимают.
   - Ты, конечно, прав, - согласилась Джуди, отвлекая меня от  горестных
размышлений. - Но подумай, что произойдет, если какой-нибудь маг  сможет
моделировать свои разработки в добровиртуальной  реальности.  Вследствие
природы этого пространства количество ошибок резко  снизится.  В  идеале
оно должно бы упасть  до  нуля...  Хотя  нет,  боюсь,  это  противоречит
принципам теории ошибок. И все же...
   - А я об этом даже не подумал, - признался я. - Мне только  казалось,
что это самый удобный способ общения  с  духом,  который  слишком  слаб,
чтобы проявиться в нашем  мире.  -  Я  вспомнил,  как  эти  гады  мучили
несчастного Эразма. Впрочем, Джуди об этом лучше не знать.
   - Как здорово, - сказала Джуди, - что я скоро  получу  степень  и  не
буду больше заниматься правкой и  редактированием.  Попомни  мои  слова:
резкое   повышение   точности,   которое   придет   с   добровиртуальной
реальностью, лишит работы многих людей моей профессии.
   - Так всегда бывает. Чем совершеннее заклинания,  тем  больше  делает
магия и тем меньше работы остается людям, - заметил я.
   Одна из причин краха "Дженерал муверз", например, в том,  что  японцы
начали выпускать ковры-камикадзе, влекомые божественным ветром.
   - Похоже, так оно и есть, - согласилась  Джуди.  -  Но  что  ж  тогда
делать с безработицей? А вдруг люди вообще окажутся никому не  нужны?  И
что тогда? А мы?
   - Мне приходят в голову только два определения: "нищие" и "занудные",
- ответил я, - Но  это  вообще  обо  всех,  кто  потеряет  работу.  Если
говорить в частностях... Ну, то есть конкретно о нас с тобой... Так мы -
поженимся. Обнищать мы, конечно, обнищаем, но уж занудами не станем, это
точно.
   - Нет, только не занудами, - согласилась Джуди. - Когда в  доме  дети
..
   - О-ох, - выдохнул я.
   Да, знаю, после свадьбы обычно появляются  дети.  Тут  уж  никуда  не
денешься. Заглядывая вперед, я даже воображал себя - разумеется,  весьма
абстрактно и в очень далеком будущем - отцом семейства.  Но  абстрактно.
Как только я пытался представить, как я  купаю  младенца  или  сажаю  на
горшочек крошечную девочку, воображение мгновенно отказывало мне.
   Я вспомнил чету Кордеро. Такая славная юная пара. У них должен был бы
родиться такой же  славный,  здоровый  малыш.  И  что  в  итоге?  Хесус,
младенец, лишенный души.  Смогут  ли  они  смириться  с  этой  бедой?  А
смирился бы я, родись у меня такой ребенок? Как подумаешь о таком, сразу
расхочется становиться отцом.
   - Ты где? - спросила Джуди. Видимо,  пауза  несколько  затянулась.  -
Расслабься, тебе не придется уже завтра менять подгузники. - Эта женщина
читает меня, как одну из своих колдовских книг. Надеюсь, что, как и  эти
книги, после ее редактирования я достигну совершенства.
   Желая показать ей, что думаю не только о потенциальном  отцовстве,  я
сказал:
   - Сегодня случилось еще кое-что интересное. По крайней мере  мне  так
показалось. - И я рассказал Джуди о демонстрации  возле  Конфедерального
Здания.
   - Бьюсь об заклад, ты-то уж  точно  счел  это  интересным,  -  мрачно
произнесла она. Женщины всегда говорят таким тоном, когда сомневаются  в
своей победе на конкурсе красоты. Когда они чувствуют, что победа  будет
за ними, интонация у них чуть-чуть другая, но  совсем-совсем  чуть-чуть.
По телефону это определить трудно. Тем временем Джуди спросила: -  Ну  и
как, приметил кого-нибудь?
   - Ну... - Образ дьяволицы в голубом вдруг встал у меня перед глазами,
как живой. - Если честно, то да. - Я изо всех сил  старался  прикинуться
дурачком, но, боюсь, мне это не удалось.
   Затянувшееся молчание Джуди уже стало беспокоить  меня,  но  тут  она
захихикала:
   - Отлично! Если б ты сказал что-нибудь другое, я заподозрила бы  тебя
во лжи. Ведь суккубы - они и есть суккубы.  Хотела  бы  я  взглянуть  на
инкубов. И все же мужчинам куда больше нравится глазеть на красавиц, чем
женщинам - на красавцев. - Угу, - промычал я. - Но  только  на  движении
это особо не отразилось. Глазели все - и мужчины, и женщины.
   - О Боже, об этом я даже не подумала. Наверное, толчея была  ужасная.
- Джуди прекрасно знает, что  такое  дорожные  заторы,  и  любит  их  не
больше, чем любой водитель.
   - Еще ужаснее.
   Джуди  снова  засмеялась,  когда  я  рассказал   ей   о   решительном
священнике. Теперь, благополучно добравшись до дома, я тоже  решил,  что
это было смешно.
   - Ну а у тебя что слышно? - спросил я.
   - Ничего особенного, -  ответила  она.  -  Все,  как  обычно.  Читала
пергаменты, чиркала на них красными чернилами.  Скучища.  Одна  радость,
что хоть какая-никакая, но работа. Жду не дождусь, когда получу диплом и
смогу наконец заняться теормагией.
   -  Тогда  тебе  придется  постоянно  работать   в   добро-виртуальной
реальности, если она, конечно, станет такой важной, как  ты  думаешь,  -
сказал я.
   - Станет-станет. И я тоже. А когда  я  буду  приходить  домой,  мы  с
тобой,   возможно,   будем   не   слишком   добровиртуальны.   То   есть
добродетельны. - Джуди на минуту задумалась. - Но ведь мы  поженимся,  и
тогда это станет добродетелью. Даже не знаю, нравится мне это или нет.
   - А по-моему, все равно здорово! -  сказал  я.  -  Кстати  -  или  не
кстати, - не хочешь ли ты завтра вечером со мной... э-э-э .. поужинать?
   - Ничего себе, кстати, - фыркнула она. - Ну разумеется, ты ж  знаешь,
что я это люблю. Мы опять пойдем в  тот  самый  хитайский  ресторан?  Он
вроде бы совсем недалеко от твоего дома.
   - Это вдохновляет. Ты, наверное, хочешь сначала зайти после работы ко
мне? А?
   - Именно, - сказала Джуди. - Я люблю тебя.
   - Я тоже тебя люблю, милая. До завтра.
 
*** 
 
   Мысль о скорой встрече  с  Джуди  помогла  мне  пережить  во  вторник
кошмарный рабочий день. Я даже умудрился сделать кое-что полезное.  Боже
мой, что только не попадает иногда на стол  "экологического"  агента!  Я
получил письмо от  жительницы  пустынного  высокогорья,  интересующейся,
оказывает   ли   пепел   койота   (в   смеси   с   вином)    такое    же
противоастматическое действие, как пепел лисицы, и если да, то дозволено
ли ей ставить капканы на этих хищников, которые душат ее кошечек.  Ответ
обошелся мне в два часа работы со справочниками и один телефонный звонок
- главному егерю Княжества (на случай,  если  вам  тоже  интересно:  да,
только сначала нужно заплатить двадцать крон за лицензию).
   Изучение влияния импорта гномов на окружающую среду  сделало  большой
шаг назад.  Я  получил  очень  замысловатое  юридическое  заключение  от
организации,  называвшейся  "Спасите  Нашу  Лужу",  которая   решительно
возражала против переселения маленького народца в наши края.  СНЛ  очень
боялась, что, как только здесь появятся гномы, все сидхи  сразу  соберут
имущество  и  устремятся  в  Энджел-Сити.  Такова  была   вкратце   суть
документа.
   Сперва я счел это крутым экологическим  бредом.  Климат  Энджел-Сити,
как в прямом, так и в теологическом  смысле  слова,  мало  подходит  для
существ из холодной туманной Ирландии. Но ребята из СНЛ запаслись  таким
количеством ссылок - от эвокации Юноны Вейской в Рим до  введения  Марии
Гваделупской в чисто ацтекское богословие, - что я не мог так просто  от
них отмахнуться. Теперь придется, помимо всего  прочего,  проработать  и
этот документ, а значит,  дел  у  меня  прибавится  и  сроки  затянутся.
Интересно, долго ли гномы могут  пребывать  в  состоянии  спячки?  Будем
надеяться, что долго.
   Я посмотрел на подписи  под  пергаментом.  Да,  ни  одного  знакомого
имени. Одно ясно - у СНЛ хороший адвокат. Насколько  я  мог  понять,  ни
один из приведенных в письме примеров  не  соответствует  той  ситуации,
которая сложится в  Энджел-Сити,  если  мы  привезем  гномов.  С  другой
стороны, они привели достаточно малоприятных аналогий, которые я (как  и
наши юристы) не имею права игнорировать.  Придется  теперь  изучить  все
прецеденты, доказать, что ссылка на каждый из них неуместна, и  отразить
атаки ребят из СНЛ, стремящихся доказать обратное.
   Словом, полный бардак. Я решил, что  самое  лучшее  -  выстроить  эти
ссылки в хронологической последовательности, и начал с изучения  истории
разграбления Вейи римлянами. Очень скоро я  обнаружил,  что  все  версии
этого события лежат в области преданий. С преданиями дело  обстоит  куда
хуже, чем с мифами.  Миф  отличается  наличием  теологического  подслоя,
поэтому всегда можно определить, о какого рода магии  идет  речь.  Но  в
преданиях вообще непонятно, где Наш мир, а где  Иная  Реальность.  Прямо
какой-то адвокатский рай.
   Уверен, что "Спасите Нашу Лужу" занимается этим  в  своих  интересах.
Уже не первый раз за последнее  время  я  почувствовал,  что  вязну  все
глубже и глубже.
   Наконец подошло, вернее подползло, время заканчивать  дела,  и  я  от
всего сердца возблагодарил Господа.
   Я, простите за каламбур, резко  воспрял  духом,  как  только  оставил
позади всех духов, с коими сражался за рабочим  столом,  и  спустился  к
ковру. Меня ждал ужин с Джуди и приятный  вечер,  плавно  переходящий  в
столь же приятную ночь...
   По пути домой меня попытались убить.
 
Глава 7 
 
   Все шло прекрасно, пока я не свернул с магистрали на Второй  бульвар.
Как ни странно,  движение  было  менее  интенсивным,  чем  обычно,  хотя
применительно к шоссе святого Иакова "менее интенсивное"  ничего  такого
вовсе и не значит. И все было ничего, пока я летел на восток по  Второму
бульвару.
   Правда, пришлось притормозить на пересечении Второго и Энджелвудского
бульваров - в энджелвудском направлении двигалась маленькая церквушка на
паре супергрузовых ковров. Но вот  путь  свободен,  я  хотел  проскочить
перекресток, но не тут-то было - ковер со старушкой впереди  меня  и  не
думал трогаться с места. Вероятно, это и спасло мне жизнь,  хотя  в  тот
момент я мысленно обругал старушку.
   На обочине  у  закусочной,  торгующей  жареными  цыплятами,  болтался
одинокий ковер. Интересно, о чем только думают эти двое? Да будь  у  них
хоть какие-то мозги, они бы мигом  воспользовались  просветом  в  потоке
ковров из-за странствующей церкви и ринулись  бы  по  Второму  бульвару.
Одинокий сорвался с  места,  когда  я  пролетел  мимо.  Причем  с  явным
превышением скорости: случись поблизости черно-белый  ковер  -  штрафной
талон им обеспечен.  Посмотрев  в  зеркало  заднего  вида,  я  пришел  к
заключению, что мой стиль вождения им тоже не по душе - они круто взмыли
вверх, намереваясь обогнать меня. Эх, жаль констебля нет - наверняка  бы
схлопотали еще один штраф.
   Я уже собрался выразить свое  отношение  к  их  манере  езды  древним
жестом, символизирующим плодородие, но  решил  воздержаться.  Я  не  раз
говорил, что Хауторн - паршивый район, а на дорогах Энджел-Сити,  как  и
везде, грабят, избивают, а то и убивают. Так что я  решил  сделать  вид,
что не замечаю этих нахалов. И вот когда их  ковер  оказался  прямо  над
моим, один из них перегнулся через бахрому и что-то швырнул. Они  быстро
умчались прочь... а мой ковер отказался лететь дальше.
   У меня хватило времени только на то,  чтобы  удивленно  взвизгнуть  и
прочитать первые два слова "Shma"  <Молитва  "Шма  Исраэль"  -  "Слушай,
Израиль".>, а мой ковер, ставший вдруг простым ковриком, рухнул  наземь.
Я чуть  не  откусил  себе  язык  и  так  ударился  спиной,  что  не  мог
разогнуться еще две недели. Если бы  я  летел  быстрее,  если  бы  я  не
пристегнул ремень безопасности и если бы ковер не обмотался вокруг  меня
при падении... нет, даже думать не хочу, что бы тогда было.
   На самом-то деле пострадал я не так уж сильно, но у меня появилось то
самое противное ощущение, которое всегда появляется после аварии -  меня
здорово трясло,  но  я  с  поразительной  отчетливостью  осознавал,  что
творится вокруг. В нескольких футах над головой как ни в чем  не  бывало
неслись ковры-самолеты,  люди  спешили  по  своим  делам,  и  никого  не
волновало, что кого-то сбросил на землю его ковер.
   Но что же все-таки произошло? Я никак не  мог  понять.  Может,  виной
тому та штука, которую метнул в меня этот парень? Я попробовал отыскать,
что же в меня бросили. На самом ковре я  ничего  не  обнаружил,  но  под
бахромой что-то шевелилось.
   Я наклонился и заглянул под ковер.  Странно,  как  будто  сама  земля
извивается. Поначалу я никак не мог сообразить,  что  это  такое.  Потом
понял - и похолодел: крошечный дух земли деловито закапывался туда,  где
ему и место.
   То, что огонь и вода - противоборствующие стихии, известно  всем,  но
земля и воздух - тоже находятся в вечном противостоянии. Если правда то,
что Мэтт Арнольд говорил о поощрении и запугивании сильфов, то  земляной
дух, брошенный на мой ковер, не мог не оскорбить сильфов.  Но  поскольку
этот стихийный дух уже вернулся в родную стихию, я попробовал произнести
стартовое заклинание. Ковер как ни в чем не бывало  поднялся  в  воздух,
Озираясь, как загнанный зверь, и жалея,  что  на  затылке  нет  глаз,  я
полетел домой.
   Всю дорогу я выискивал хоть какой-то смысл в том, что произошло,  как
теологи ищут, что есть воля Бога в каждом конкретном  случае.  Может,  я
просто  нарвался  на  хулиганов,  решивших  поразвлечься,  и  по  чистой
случайности попался им под руку? Может, и нет никакого смысла  -  слепой
случай  сделал  меня  случайной  жертвой  насилия?  Дороги   Энджел-Сити
заслуженно пользуются дурной славой, и я пытался убедить себя в том, что
на моем месте мог оказаться кто угодно.
   Но безуспешно.
   Эти двое на ковре поджидали именно меня. Я заметил, как они болтаются
у обочины, когда церквушка медленно проплывала  мимо  по  Энджелвудскому
бульвару. У них было достаточно времени, чтобы выехать на Второй. Но они
ждали.
   Но почему? Почему, почему... Ответ прост, даже слишком  -  это  опять
как-то связано с  делом  о  свалке  токсичных  заклинаний.  Я  попытался
припомнить, как выглядели эти гады. Все, что я мог сказать, так это  то,
что они были смуглыми и черноволосыми. Они вполне могли бы быть  персами
или ацтеками.  Кроме  того,  они  могли  быть  наемными  головорезами  -
израильтянами, друзами, индусами  из  Конфедерации  или  из  Индии,  или
индейцами, да даже хитайцами или японцами. Я не разглядел их толком, а в
Энджел-Сити полным-полно смуглых  и  черноволосых.  Я  пришел  к  такому
удручающему выводу, когда посадил ковер на площадке позади своего  дома.
На лестнице кто-то прошмыгнул мимо меня и посмотрел как-то  странно,  но
тогда я не обратил на это внимания, - мол, бывает  и  не  такое,  нечего
волноваться из-за ерунды, должно быть, у парня неприятности.
   Потом я повернул ручку своей двери. Джуди  сидела,  поджав  ноги,  на
диване и читала книгу о птице Гаруде, которую  я  купил  несколько  дней
назад и не успел засунуть на полку. Она приветливо  мне  улыбнулась,  но
внезапно улыбка исчезла и осталось только изумление.
   - Боже милостивый, Дэвид, что с тобой случилось? Со мной  много  чего
случилось, но я глупо спросил:
   - Ты о чем?
   Она вскочила с дивана, схватила меня за руку и потащила в  ванную,  к
зеркалу, видимо, не ожидая от меня разумных действий.
   - Посмотри на себя! - потребовала Джуди. Я мысленно  извинился  перед
тем парнем, которого встретил на лестнице.  Я  был  похож  на  человека,
поцеловавшегося с вампиром, - струйки  крови  стекали  из  углов  рта  и
капали на  рубашку.  Придется  отнести  ее  Карлотте  или  какому-нибудь
другому владельцу вамп-хомяка.  Одежда  была  в  беспорядке,  как  после
автокатастрофы. "Забавно, но ведь так оно и есть", -  мелькнула  смутная
мысль.
   - Так что же случилось? - повторила Джуди. И я  рассказал,  что  смог
припомнить  -  некоторые  детали  будто  выпали,  другие   всплывали   с
необыкновенной четкостью. Я мог точнейшим образом описать каждый комочек
грязи, как он шевелился и переворачивался, когда земляной дух  зарывался
в почву. И я рассказывал об этом до тех  пор,  пока  не  понял  по  лицу
Джуди, что она хочет услышать нечто совсем другое.
   - Тебя могли убить, - сказала она, когда я закончил.
   - В принципе да, - согласился я. - Если бы я не  пристегнулся  ремнем
безопасности или если бы просто летел быстрее... - Мне не хотелось  даже
думать о том, что могло произойти тогда, а тем более говорить. Я  пустил
холодную воду и ополоснул лицо. Потом зарылся лицом в  полотенце,  чтобы
иметь повод немного помолчать.
   Потом я попытался расстегнуть рубашку. И только тогда обнаружил,  что
руки  ужасно  трясутся.  Никак  не  удавалось  справиться  с  маленькими
гладкими пуговичками.  Посмотрев  на  мои  страдания,  Джуди  пришла  на
помощь. Как всегда, она действовала быстро и ловко.
   Ощутив,  как  ее  нежные  пальцы  касаются  моей   груди,   я   вдруг
воспламенился, словно рядом с суккубом. Я и  раньше  слышал,  что  после
пережитой опасности нападает вожделение. Поначалу я этого не чувствовал,
но мне не приходилось попадать в аварию и