ась к серебряной цепочке на шее. Я  ожидал  увидеть
распятие, но из-под рубашки показался кусок полированного янтаря, внутри
которого что-то застыло. Красивая вещица, и стоит, наверно, немало.
   - Не для протокола будь сказано, мистер  Судакис,  вы  не  хуже  меня
знаете, что три ребенка, рожденные без души, - не  совпадение.  Это  уже
эпидемия.
   Управляющий отпустил  свой  янтарный  амулет,  и  тот  скользнул  под
рубашку.
   - Для протокола или нет, я это отрицаю. - Он  говорил  так  громко  и
отчетливо, что я мог побиться об заклад: Подслушник  ловит  каждое  наше
слово,  чтобы  выплюнуть  их  все,  если  мы  предстанем  перед   судом.
"Интересно", подумал я. Судакис  продолжал:  -  Кроме  того,  инспектор,
подумайте вот о чем - как бы я мог ежедневно ходить на работу, если б не
знал, что бояться тут нечего?
   Я  поднял  руку,  надеясь,  что   этот   жест   выглядит   достаточно
примирительно.
   - Мистер Судакис, Тони, если уж вы позволили называть вас по имени, я
вовсе  не  считаю,  что  именно  вы  несете  личную  ответственность  за
какие-либо несчастья. Пожалуйста, поймите это. Но мое внимание привлекла
назревающая здесь проблема, и я нарушил бы свой служебный долг, если  бы
не обратил на нее внимания.
   - Ладно, - кивнул он, -  это  я  могу  понять.  Наверное,  мне  стоит
показать вам документацию по защитным системам. И если вы, Дэйв, найдете
в них хоть одну дыру, - я опять стал Дэйвом, следовательно, он несколько
смягчился, - я лично нагажу в собственную шляпу и надену ее  на  голову.
Клянусь.
   - Клятва не принимается, - поспешно сказал я. Если  выйдет  так,  что
управляющий  ошибся,  мне  вовсе  не  хотелось,  чтобы  он  делал  нечто
отвратительное  или,  при  неисполнении  клятвы,  навлек  на  себя  гнев
Потусторонних сил.
   - Вы меня слышали.
   Он встал из-за стола, подошел к шкафчику и начал  вытаскивать  оттуда
свитки.
   - Вот, смотрите. - Он развернул передо мной пергамент. - Вот  внешний
периметр. Часть его вы видели, ну  а  здесь  указано  все,  что  в  него
входит. А это - схема защиты здания, в котором мы сейчас находимся.
   Я  уже  успел  заметить,  что  наружное  ограждение  выглядит  весьма
основательно, да и мой детектор это подтвердил. А беглый взгляд на схему
защиты административного здания  убедил  меня,  что  Судакису  и  впрямь
нечего тревожиться за безопасность своего рабочего места. Чтобы  одолеть
эту твердыню, пришлось бы попотеть самому Сатане - или даже  вавилонской
богине Тиамат, если бы ее культ  сохранился  до  нашего  времени.  Менее
могущественные Силы просто обломали бы себе зубы.
   - А вот это - наше подземное заграждение. -  Судакис  взмахнул  перед
моим носом очередным свитком. - Взгляните на него,  Дэйв.  Надежно,  как
целомудрие весталки.
   В отличие от первых двух этот пергамент  требовал  более  тщательного
изучения.  Подземные  ограждения  -  самое  слабое  место  любой  свалки
токсичных заклинаний. Идеальным решением было  бы,  конечно,  разместить
свалку на плаву над  озером  алкагеста  -  универсального  алхимического
растворителя, который разъедает всякое зло. Но,  увы,  алкагест  создает
новую проблему: quis custodiet ipsos custodes?  <Букв.:  "кто  устережет
сторожей?" (лат.)> Будучи поистине универсальным, он растворяет  все,  с
чем соприкасается - а значит, и само основание свалки.
   Некоторые смелые научно-магические  журналы  предлагают  использовать
магнитную левитацию или сильфов,  чтобы  приподнять  этот  искусственный
остров над всерастворяющим озером. Я считаю, что  изобретателю,  который
попытается осуществить подобный проект, следовало  бы  самому  пожить  в
административном здании свалки. Левитация - обычное физическое явление и
в качестве такового подвержено влиянию магии. А сильфы не так уж  хорошо
летают, как принято думать. Работа им  быстро  надоедает,  они  начинают
играть, дурачиться - и забывают обо всем, Нет, сильфы  не  годятся  там,
где задействован универсальный растворитель. Его использовали  в  Первой
Магической войне, но не во Второй. Алкагест слишком  эффективен  даже  в
качестве оружия. Проедая себе  путь  прямо  к  центру  Земли,  он  может
вызвать истечение лавы или пробудить неведомые древние  Силы.  Никто  не
способен даже хранить алкагест - да и как это сделать?
   Поэтому никакого алхимического растворителя под Девонширской  свалкой
не было. Проектировщики обошлись набором  классических  средств  защиты:
мощи, реликвии и священные тексты чуть ли не всех религий, которые знает
человечество. Система была отлажена на совесть, и заклинания обновлялись
дважды в год, чтобы в соответствии с законом  контагиона  распространять
действие амулетов на те участки, где на самом деле ничего не зарыто.
   - Что ж, на планах вроде все как положено, - нехотя признал  я.  -  А
как у вас с соблюдением графика освящения?
   Тони Судакис разложил передо мной новые свитки.
   - Вот сертификаты Святого Престола, Национального конгресса Церквей и
Департамента Юстиции.
   Я изучил и  эти  документы.  Придраться  было  не  к  чему.  Конечно,
руководство свалки могло подделать сертификаты: худшее, на что  способны
гражданские власти, если обман раскроется,  -  это  отрубить  нарушителю
голову. Но нужно быть последним идиотом,  чтобы  подделать  подпись  или
печать представителя Церкви. За такое преступление человека ждет  вечное
наказание.
   Я отодвинул груду свитков к Судакису.
   - Честно говоря, не знаю, что вам и сказать. Все это выглядит  вполне
убедительно. Но в окрестностях свалки творится что-то неладное,  в  этом
нет никаких сомнений. - И я рассказал  ему  о  врожденных  уродствах,  о
вампиризме и ликантропии.
   Судакис нахмурился, - Вы не сочиняете?
   - Ни единого словечка. Готов поклясться Иеговой, если хотите.
   Бог свидетель, я не самый ревностный иудей, но нужно быть отъявленным
мерзавцем, чтобы подкрепить ложь  подобной  клятвой.  К  тому  же  люди,
готовые рискнуть спасением души, поклявшись именем Господа, все равно не
смогут скрыть этого от духовного контроля АЗОС.
   Хмурое лицо Судакиса окаменело, словно вылепленное из гипса.
   - И все же, если дело дойдет до  суда,  наши  адвокаты  докажут,  что
сведения,  на  которые  вы  ссылаетесь,  -  всего  лишь   статистическое
отклонение, никак не связанное с содержимым Девонширской свалки.
   - Возможно.
   Дать бы ему по  физиономии!  Я  сдержался  -  не  столько  из  страха
получить отпор, сколько потому, что, подравшись с управляющим, подпортил
бы репутацию АЗОС.
   Судакис снова извлек янтарный амулет, лизнул кончик пальца, провел им
по гладкой поверхности и пробормотал несколько слов  на  незнакомом  мне
языке.
   - Теперь мы можем какое-то время поговорить без протокола,  -  сказал
он, пряча амулет.
   - Неужели? - хмыкнул я.
   Мне не очень верилось в его откровенность, зато  были  все  основания
полагать, что он не прочь узнать побольше и о планах Агентства, и о моих
намерениях. Адвокаты, которых он грозится на меня  натравить,  придут  в
восторг, если я сболтну лишнее.
   Но он продолжил:
   - Да, и мне кажется, так мы лучше поймем друг друга. Мне не  нравятся
факты, о которых вы сообщили, совсем не нравятся. С тех пор, как я здесь
служу, это место считается  вполне  безопасным,  и  я  хочу,  чтобы  оно
таковым и оставалось. В конце концов, мне за это платят.
   - Если так, зачем вы отключили Подслушника? - спросил  я.  По  правде
говоря, я не был уверен, что  его  маленький  спектакль  мог  что-нибудь
отключить.
   - Потому что компания требует, чтобы  я  грамотно  и  профессионально
управлял местом, которое приносит  ей  доход.  И  я  хочу  оправдать  ее
доверие.
   На мой взгляд, это  было  странное,  нелогичное  заявление.  "Неужели
человеку  приходится  затыкать  уши  Подслушнику  только  затем,   чтобы
сказать, что он хочет выполнять свою работу на совесть?" И все  же  Тони
убедил меня. У многих директоров больших корпораций рыльца в пушку.  Они
обделывают темные делишки втайне от собственных сотрудников.  Если  хоть
один из  них  пронюхает  о  рвении  Судакиса,  то  независимо  от  того,
предпримет управляющий свалкой  что-нибудь  или  нет,  его  выставят  на
улицу.
   - Откуда вам известно о том, что происходит в окрестностях? - спросил
он. - Вы рылись в архивах монастыря святого Фомы,  специально  выискивая
компромат?
   Судя по его осведомленности, он не так прост, как кажется...
   - Нет, честно говоря, все было иначе, - ответил я,  -  сегодня  утром
мне позвонили из  округа  Сан-Колумб  и  попросили  проверить,  что  тут
происходит. Я так и сделал и сообщил вам, что обнаружил.
   - Ах вот как! -  Судакис  выставил  подбородок,  -  Интересно,  каким
образом Чарли Келли с другого конца страны видит здесь то,  о  чем  даже
вы, можно сказать, местный житель, не догадывались?
   Нет, Судакис  не  так  прост:  он  точно  знал,  от  кого  я  получил
информацию.
   - Такова его работа - видеть то, чего другие не замечают,  -  ответил
я, обуреваемый подозрениями.  Пути,  которыми  Судакис  узнал  о  Келли,
казались весьма непривлекательными .
   - Да, разумеется. Но откуда? - Если Тони притворялся, то ему  в  пору
давать уроки лицемерия. Он взглянул на свое запястье и пробормотал нечто
скатологическое <Скатология - наука об изучении экскрементов.>  -  более
безопасный способ выразить свои чувства, чем божба или проклятия. -  Мои
вонючие часы отстали на сутки. Должно быть, на них тоже повлиял  здешний
мусор.
   - Могли бы позволить себе что-нибудь получше, чем дешевый  механикал,
- заметил я и  поиграл  хвостиком  Хранителя  времени,  обвивавшего  мое
запястье. Это был воспитанный маленький демон,  более  высокого  класса,
чем тот, что сидел дома, на туалетном столике. Он  вздохнул,  потянулся,
пропищал: "Одиннадцать сорок две" - и опять уснул.
   Судакис снова пробормотал что-то насчет дерьма.
   - Подслушник проснется с минуты на минуту. Я не  могу  заклинать  его
два раза подряд. Вообще не люблю этот фокус. Здесь и так  слишком  много
магии. По этой же причине я не ношу таких часов, как вы. Механикалы меня
вполне устраивают. Когда старый ломается, я просто покупаю новый, и  мне
не приходится заботиться ни о каких обрядах.
   Я пожал плечами - это его трудности. С механикалами я стараюсь  иметь
как можно меньше общего. Если  бы  Иная  Реальность  не  была  столь  же
реальна, как наша, они еще могли бы сгодиться. Но, как  заметил  Ателинг
Мудрый, большинство Сил обладают личностью,  а  у  механикалов  ее  нет.
Поэтому они не могут противостоять ударам неистовой судьбы -  не  говоря
уже о неистовых, а иногда попросту злых Силах.
   Порой, дав волю фантазии, я пытаюсь себе представить, как просто было
бы жить в мире, если бы все силы природы оказались такими  же  неживыми,
как те, что действуют в механикалах. Тогда человечеству не  пришлось  бы
защищаться от мегасаламандр, сидящих на крыльях суперсильфов  и  готовых
испепелить  все  города  мира.  Не  разразились  бы  Магические   войны,
опустошившие целые страны. И мне не пришлось бы беспокоиться  о  свалках
токсичных заклинаний и постоянно увеличивающемся загрязнении  окружающей
среды. Жизнь была бы гораздо приятнее.
   Да, я понимаю, что это глупые мечты. Без магии  развитие  цивилизации
остановилось бы на уровне крестьянских общин, и ни один народ так  и  не
выбрался  бы  из  патриархальной  колыбели.  Можете  ли  вы  представить
массовое производство без закона подобия? Или систему связи  без  закона
контагиона?
   А медицина? Разве была бы возможна хоть  какая-нибудь  медицина?  Без
эктоплазменных сущностей, проникающих в тело и изучающих внутренности? Я
содрогаюсь при одной мысли об этом. Заболев, вы бы  просто  сдохли,  как
дешевые часы Тони Судакиса, едва соприкоснувшиеся с магией.
   Я заставил себя вернуться к реальности.
   - Вы можете дать мне список фирм, чьи отходы хранятся в  Девонширском
могильнике? - спросил я. Вполне уместный  вопрос,  независимо  от  того,
бодрствует Подслушник или нет.
   - Инспектор Фишер, из-за неофициального характера вашего посещения  я
вынужден отказать вам в этой просьбе, - ответил управляющий. -  Но  если
вы принесете  ордер,  я,  конечно,  помогу  вам,  как  и  предписывается
светским и каноническим правом. - Он едва заметно подмигнул,  давая  мне
понять, что прослушивание нашей беседы возобновилось.
   - Подобная бумага непременно вызовет огласку, - заметил я.
   -  Очень  жаль,  но  я  пойду  вам  навстречу  только   при   наличии
официального разрешения, не иначе, - заявил Судакис. -  Ведь  список,  о
котором вы говорите, может дать нашим конкурентам  важную  информацию  о
заклинаниях и амулетах, используемых в хранилище. Ограничение доступа  к
тайнам магии - один из древнейших принципов  как  канонического,  так  и
светского права.
   Возможно, Тони разыгрывал представление перед Подслушником, но  крыть
мне  было  нечем.  Я  знал,  что  предприятие  должно  хранить   секреты
производства,  иначе  ими  воспользуется  всякий,  кому   не   лень,   а
изобретатель не получит никакой прибыли от длительных и зачастую опасных
исследований. Социалисты, мечтающие сделать магию  всеобщим  достоянием,
не понимают, что делить будет нечего, если исчезнет мотив личной выгоды,
побуждающий людей разрабатывать новые заклинания.
   - Я вернусь с ордером, мистер Судакис, - заверил я.
   Он ухмыльнулся и поднял вверх большой палец - этот жест Подслушник не
мог заметить.
   Явно довольный, Тони спросил:
   - Что-нибудь еще, инспектор?
   - Есть ли наверху какое-нибудь безопасное место, откуда можно увидеть
всю свалку?
   - Конечно. Пойдемте, я провожу вас. Судакис  повеселел,  найдя  повод
выбраться из-за стола. Я догадался, что повышение он получил за то,  что
был добросовестным трудягой.  Наверное,  его  радовали  деньги,  которые
платили  за  административную  работу,  но  не  радовало  то,   что   ей
сопутствует.
   Наши ботинки застучали по винтовой  лестнице,  ведущей  на  крышу.  И
ступени, и перила были из кованого железа  -  нелишняя  предосторожность
для здания, окруженного со всех  сторон  такой  токсичной  магией.  Люк,
через который мы пролезли, тоже был железным и обильно покрытым  смазкой
-  должно  быть,  для  защиты  от  дождей,  которых  в  Энджел-Сити   не
наблюдалось уже давно. Судакис открыл его безо всякого усилия.
   - Вот мы и пришли. - Он взмахнул рукой. - Тут так же безопасно, как и
в помещении: топологически мы по-прежнему находимся внутри  все  той  же
защитной системы. Но на открытом воздухе ощущение совсем иное, правда?
   - Да, - согласился я, чувствуя себя на виду у чего-то,  сам  не  знаю
чего. Интересно, не насыщен ли здешний воздух ядовитыми  испарениями?  Я
представил невидимых крошечных демонов, которые забираются в мои  легкие
и резвятся в бронхах.
   Я постарался поскорее отогнать эту неприятную  мысль.  Сверху  свалка
казалась такой же унылой и заурядной  -  всего-навсего  несколько  акров
заросшей  сорняками  земли.  Если  ее  замостить,  получится  прекрасная
стоянка для ковров-самолетов. Не знаю, что я ожидал увидеть -  возможно,
ящики или бочки с названиями корпораций. Ничего подобного там  не  было,
но мое внимание привлек небольшой клочок земли, ярдах  в  пятнадцати  от
конторы, над которым словно клубилась какая-то черноватая дымка.
   - Что это? - Я указал в ту сторону.  Судакис  проследил  взглядом  за
моей рукой.
   - Ах, это. Отходы с оборонного предприятия - надеюсь, я не  раскрываю
тайны, сообщая вам их происхождение. А вы видите мух, которые роятся над
ними. Боюсь, с этим ничего нельзя поделать.
   - А-а...
   У меня  сразу  пропала  охота  углубляться  в  эту  тему.  Могущество
Повелителя Мух так велико, что опасно даже произносить его  имя:  помяни
черта, а он тут как тут! То  же  относится  и  к  его  генералу,  князю,
занимающему второе место в адской иерархии.
   И все же меня удивило, что Департамент Обороны сотрудничает  с  самим
Вельзевулом. Я знаю, что в "Пентаграмме" работают лучшие маги  мира,  но
они  всего  лишь  люди.  Пропустите  одну  строчку  -   да   Боже   мой,
одну-единственную запятую, - и на земле воцарится ад,  а  вы  будете  за
него в ответе.
   Я посмотрел туда, где увидел Ничто,  проходя  по  безопасной  (как  я
надеялся)  дорожке  к  конторе  Судакиса.  Сверху  это  место  ничем  не
отличалось от всего  остального.  "Не  рассказать  ли  об  этом  явлении
Судакису?" - подумал я, но решил, что  не  стоит:  вероятно,  он  каждую
неделю видит столько чертовщины, сколько обычному человеку не увидеть за
всю жизнь.
   За этой мыслью последовала другая:
   - А часто у вас здесь происходят синергические <Синергизм -  взаимное
усиление  двух  (или  более)  независимых   факторов.>   реакции   между
заклинаниями?
   - Бывает иногда, но ничего приятного в этом  нет.  -  Судакис  сделал
круглые глаза в знак того, что при иных обстоятельствах мог бы сказать и
больше. - Почему-то персидская магия в этом смысле хуже других, а ведь в
долине есть целый персидский квартал. Большинство тамошних персов бежало
к  нам  из-за  религиозных  преследований.  Когда  их  духовные   стихии
соединяются с кое-какими охранными заклинаниями багдадских ортодоксов...
   Я успел  нарисовать  себе  весьма  безотрадную  картину.  Шиитская  и
суннитская магии основаны на разных принципах, но родина у них одна.  От
этого их сочетание дает особо  взрывоопасную  смесь  -  как  если  бы  в
Ирландии католики и протестанты облюбовали себе одну и ту же церковь.
   Не придумав, о чем бы еще спросить Судакиса, я  начал  спускаться  по
винтовой лестнице. Он последовал за мной и захлопнул люк.
   - Вернусь с ордером как можно скорее, не сегодня-завтра, -  заявил  я
по дороге в его кабинет.
   - Как скажете, инспектор. - Управляющий подмигнул,  снова  показывая,
что он на моей стороне. Я не знал, что и думать. Тоном, рассчитанным  на
присутствие Подслушника,  Судакис  произнес:  -  Рад  бы  помочь  вашему
негласному  расследованию,  но  для   дальнейшего   сотрудничества   мне
требуется официальный документ. Я обязан соблюдать инструкции.
   Он проводил меня к выходу.  Проходя  по  дорожке,  я  вытянул  шею  в
надежде разглядеть то самое Ничто, буде оно опять появится. На мгновение
мне что-то померещилось, но я мигнул, и все пропало.
   - Что там? - спросил Судакис, когда я повернул голову.
   - Ничего, - ответил я, надеясь, что вкладываю в это слово  буквальный
смысл, и нервно хихикнул. - Игра воображения.
   Судакис кивнул;
   -  Поработайте  с  мое,  еще  не   такое   привидится.   Я   искренне
посочувствовал Тони: чего только ему  не  пришлось  повидать  -  или  не
повидать за годы его нелегкой службы.
   Когда мы подошли к главным  воротам,  охранник  осторожно,  чтобы  не
задеть красной  линии,  установил  мостик.  Перейдя  границу  свалки,  я
вздохнул с облегчением. Судакис помахал мне рукой и  направился  в  свою
крепость.
   И только тогда, когда я пересек дорогу, снял противоугонное  заклятие
с ковра и поднялся в воздух, я вспомнил о вампирах, оборотнях,  лишенных
души младенцах  и  всех  прочих  невзгодах,  обрушившихся  на  окрестное
население. Свалка произвела на меня самое тягостное впечатление.
   Час пик уже прошел, и движение стало спокойнее. Путь от моего дома до
уэствудского отделения АЗОС вдвое короче, чем из долины  Сан-Фердинанда,
но я преодолел его за то же время, какое мне требовалось каждое утро.  Я
приземлился на  отведенном  мне  пятачке  служебной  стоянки  (штраф  за
парковку в неположенном месте - сто крон, или лишний год в чистилище для
души нарушителя, или и то и другое, это уж как решит  суд)  и  прошел  в
здание.
   Лифтовая шахта  пропахла  миндальным  маслом.  Внутри  нее  на  стене
красовался новехонький пергамент с начертанными на нем словами  "ГОМЕРТ"
и "КЕЛОЕТ", а также знаком демона Хила, повелевающего духами воздуха (он
также   способен   вызывать   землетрясения,   поэтому   в   Энджел-Сити
предпочитают в