ДЕЛО О СВАЛКЕ ТОКСИЧНЫХ ЗАКЛИНАНИЙ 
 
Гарри ТЕРТЛДАВ 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.org.ru 
 
 
ПРОЛОГ 
 
    Развивая  тему  магии  и  технологии  на  состоявшейся  в  1991   г.
конференции "Фантастика мира", Александра Хонигсберг заметила, что любое
воздействие   на   окружающую   среду,   будь   оно    магическим    или
технологическим, не проходит бесследно.  Это  заставило  меня  высказать
ехидное замечание относительно свалок  токсичных  заклинаний,  а  потом,
поразмыслив, записать свои слова в блокнотик, чтобы создать впоследствии
целую книгу. Спасибо, Александра.
   Приношу  благодарность  также  Полу  и  Карен  Андерсон,  принимавшим
участие в том самом обсуждении, за то,  что  они  не  обиделись  на  мое
ядовитое замечание и подвигнули к созданию этой книги.
   Спасибо Джиму Брунету за идею "детектора заклинаний", Сьюзен Шварц  -
за  "оскорбление  сильфов",  Джону  Джонстону  Третьему  -  за   святого
Флориана.
   И еще более чем за половину невероятностей, попавших в эту  книгу,  я
благодарен Лоре, как и за многое другое.
   Прочее - моя вина.
 
Глава 1 
 
   Ненавижу телефоны.
   Самое  главное,  у  них  скверная  привычка  будить  тебя   в   самое
неподходящее время суток. За окном было еще темно, когда телефон на моем
ночном столике разразился диким воплем. Я застонал и попытался выключить
будильник. Будильник только нагло ухмыльнулся, ведь верещал-то не он.  А
телефон все не унимался.
   - Который хоть час? - пробормотал я.  Во  рту  был  ужасный  привкус,
словно в нем побывало то самое вещество, которым поливают настурции.
   - Пять часов семь минут, -  услужливо  доложил  будильник,  продолжая
глумиться.
   Считается, что сидящий в нем хорологический <Хорология - в переводе с
греч.  означает  "искусство  измерения  времени">  демон   должен   быть
дружелюбным, а не ехидным. Я не раз подумывал отнести его в  чароремонт,
но двадцать пять крон - это как-никак двадцать пять крон. Подвизаясь  на
государственной службе, волей-неволей становишься экономным.
   Я поднял трубку. Это послужило  сигналом  для  маленького  стихийного
духа, живущего в телефоне, заткнуться, что он и сделал. Нравится мне эта
магия Ма Bell. Делает только то,  что  положено,  не  больше,  но  и  не
меньше, не то что эта дешевка для измерения времени.
   - Фишер слушает, - сказал я, надеясь,  что  по  моему  голосу  нельзя
понять, насколько мне сейчас паршиво.
   - Привет, Дэвид. Это Келли из округа Сан-Колумб.
   Так  можно  запросто  провести  любого.  Когда  бесенок,  сидящий   в
телефонной трубке, передает сквозь пространство слова  другому  бесенку,
который проговаривает их  вам,  трудно  поверить,  что  они  исходят  от
конкретного  человека.  Вот  вам  еще  одна  причина,  чтобы  ненавидеть
телефоны.
   Но проклятые штуковины за  последние  десять  лет  расплодились,  как
поганки, - с тех самых пор, как благодаря  эктоплазменному  клонированию
телефонные компании сотнями  растиражировали  говорительных  бесенят,  а
коммутационные  заклинания  достигли  такой  степени  совершенства,  что
теперь можно без особого труда выделить нужного бесенка из  легиона  ему
подобных.
   Телефонисты утверждают, что  скоро  будет  найдено  решение  проблемы
голоса. Правда, это они твердят с тех самых пор, как изобрели телефон, Я
им поверю только тогда, когда услышу собственными  ушами.  В  мире  есть
вещи и посильнее, чем компания Ма Bell.
   Iесмотря на безликость голоса, я постарался убедить себя, что это и в
самом деле Чарли Келли. Вероятно, он только что сел за свой рабочий стол
в  отделении  АЗОС  -  Агентства  Защиты  Окружающей  Среды   в   округе
Сан-Колумб.  Трехчасовая  разница  во  времени?  Да  кому  из  столичных
чиновников до нее есть дело! Ведь солнце вращается  только  вокруг  них.
Нет, что бы там ни утверждала Церковь, а  покровитель  этого  округа  не
святой Колумб, а святой Птолемей Александрийский.
   Все это пронеслось в моем  мозгу  с  такой  быстротой,  какая  только
возможна в семь минут шестого во вторник. Не прошло и десяти секунд, как
я нашел ответ:
   - И чем же я могу быть тебе полезен в такой чудесный день, Чарли?
   Благодаря изолирующему заклятию, наложенному на телефонную трубку,  я
был избавлен от необходимости слушать, как мой бес перекрикивается через
всю страну с бесенком моего собеседника.
   - Есть сведения, - наконец раздалось в трубке, - что у вас под  самым
носом назрела  проблема,  заслуживающая  внимания.  Надо  бы  произвести
осторожную прикидку.
   - Это где же "у нас под носом"? - осторожно поинтересовался я.
   Обитатели восточного побережья, живущие  слишком  скученно,  даже  не
подозревают, насколько велик Энджел-Сити.
   Последовала пауза - несколько длиннее, чем требуется для  переговоров
двух телефонных бесов: должно быть, Чарли сверялся с картой.
   - В Чатсуорте, - уточнил он наконец.  -  Это  ведь  один  из  районов
Энджел-Сити? - Вопрос звучал так, будто Чатсуорт где-нибудь за ближайшим
поворотом. А это, между прочим, совсем не так.
   - Чарли, - безнадежно вздохнул я, - Чатсуорт - это  очень  далеко,  в
долине Сан-Фердинанда. Это в сорока, если не в пятидесяти милях от моего
дома.
   - Неужели? - вежливо поинтересовался Чарли. В радиусе пятидесяти миль
от конторы Чарли - по  меньшей  мере  четыре  провинции.  А  я,  отъехав
пятьдесят миль от дома, не пересек бы  даже  границу  своего  княжества.
Правда, если ехать все время на юг, есть  шанс  добраться  до  ближайших
соседей. Но мне нечасто приходится так удаляться на  юг:  в  Орандж-Сити
своих инспекторов АЗОС хватает.
   - Ну и что там в Чатсуорте? - спросил я. - И вообще  в  честь  какого
праздника ты разбудил меня в такую рань?
   - Мне очень жаль, - сказал  Чарли  так  спокойно,  что  я  понял:  он
прекрасно знал, который здесь час.
   А это значит, что дело не терпит отлагательств. Я начал беспокоиться.
   - У вас могут возникнуть проблемы со свалкой, -  продолжал  Чарли,  -
расположенной где-то в тамошних холмах.
   Я полистал свои мысленные записи.
   - Ты про Девонширскую свалку, что ли?
   - Да, так она и  называется,  -  охотно  согласился  Чарли.  Пожалуй,
слишком охотно.
   Место,  о  котором  шла  речь,  всегда   доставляло   немало   хлопот
Энджел-Сити. Беда в том, что магия - палка о двух концах. Благо, которое
она приносит, оборачивается соответствующим количеством зла.  Считается,
что еще со времен Ньютона люди усвоили универсальный закон:
   "Сила действия равна силе  противодействия".  К  сожалению,  на  деле
каждый руководствуется более доступным правилом: "Коли я не гажу у  себя
во дворе, какое мне дело до соседнего?"
   Такой подход себя оправдывал (или казалось,  что  оправдывает),  пока
под "соседним двором" подразумевались большие незаселенные пространства.
Ну загрязнили магические отходы лес или отравили ручей, ну и что?  Можно
переселиться в другой лес или к другому ручью. Сто лет  назад  казалось,
что   Конфедеральные   Провинции   будут   расширяться   на   запад   до
бесконечности.
   Вышло, однако, по-другому. Кому, как не нам с вами, это  знать:  ведь
Энджел-Сити стоит на берегу Тихого океана. У нас больше  нет  бескрайних
просторов и свежей воды. Промышленная магия творит все больше  и  больше
чудес, а ее отходы становятся все опаснее и опаснее. И вам не захотелось
бы жить рядом с этими отходами, уж поверьте. Моя работа в том и состоит,
чтобы не допускать такого соседства.
   - Так что же стряслось на Девонширской свалке? - спросил я,  от  души
надеясь услышать в ответ "ничего особенного".
   Множество  местных  предприятий  свозят  туда  свои  отходы,   причем
большинство из них, самые крупные, работают на оборону. По самой природе
вещей отходы от их заклинаний токсичнее, чем от чьих-либо других.
   - Дэйв, мы не уверены, что там  и  в  самом  деле  происходит  что-то
неладное, - начал Чарли. - И все же кое-кто из местных жителей, - он  не
уточнил, кто именно, - пишет жалобы.
   - И что, обоснованные? - поинтересовался я. Не  помню  случая,  чтобы
население радовалось соседству со свалками магических отходов.  Люди  не
любят шум, не любят заклинания, не любят мух - и я не  могу  их  за  это
осуждать. А вам приятно было бы обнаружить у себя на заднем  дворе  кучу
всякой всячины, использовавшейся  для  общения  с  Вельзевулом?  Правда,
Чарли говорит, что там вообще-то ничего не происходит. И все же... - Вот
это ты и должен выяснить, - заявил Чарли.
   - Ладно, - буркнул я. Потом у меня в голове словно что-то щелкнуло. Я
еще толком не проснулся, потому  и  не  понял  сразу.  -  А  что  значит
"произвести осторожную прикидку"? Почему бы не появиться там с хоругвями
под барабанную дробь?
   Официальная комиссия АЗОС заслуживает того, чтобы на нее  посмотреть:
два экзорциста, чудотворец и шаманы из обеих Америк, Монголии и  Африки.
Словом, целая свора. Порой одного их появления бывает достаточно,  чтобы
начали твориться вещи самые невероятные.
   - Потому что я хочу, чтобы ты  действовал  именно  таким  образом,  -
устало ответил Чарли. - Меня попросили вести расследование  неофициально
- до тех пор, пока это возможно. Как ты думаешь,  почему  я  звоню  тебе
домой? Для всех будет лучше, если ты не станешь  высовываться,  пока  не
найдешь что-нибудь по-настоящему подозрительное. Ну пожалуйста, Дэйв.  -
Ладно, Чарли. - Я был перед ним в долгу, к тому же он славный  малый.  -
Это связано с политикой, да? -Последнее  слово  у  меня  прозвучало  как
ругательство.
   - А что сейчас с ней не связано? - Он  не  стал  отрицать,  но  и  не
сказал "да".
   Я не винил Чарли, ведь у него работа,  которую  жаль  потерять.  А  у
телефонных бесов есть уши - и слабости тоже  есть.  Их  можно  запугать,
обмануть, словом, так или иначе заставить проболтаться.  Системы  защиты
телефонной связи появились достаточно давно, но еще не  все  дьяволы  об
этом знают. Я вздохнул.
   - Ты можешь хотя бы намекнуть, кто не хочет, чтобы  я  поднимал  шум?
Тогда я и сам соображу, что к чему.
   В трубке воцарилась тишина, нарушаемая  лишь  слабым  дыханием  моего
бесенка. Я опять вздохнул. Утречко выдалось еще то.
   - О'кей, Чарли. Я сообщу тебе, если что узнаю. - "Что-нибудь особенно
мерзкое", - добавил я про себя. Вздохнув напоследок для выразительности,
я сказал: - Ладно, вылечу  в  долину  прямо  сейчас.  Видит  Бог,  лучше
поехать пораньше, пока шоссе святого Иакова еще не переполнено.
   - Спасибо, Дэвид. Я тебе очень признателен. - Келли явно  обрадовался
тому, что вынудил меня плясать под свою дудку.
   - Ну еще бы. - Я представил себе длинный, бестолковый день.  -  Пока,
Чарли.
   Я повесил трубку. Бесенок сразу заснул. Как мне хотелось  последовать
его примеру!
   Я быстренько принял холодный душ - то  ли  саламандра,  обслуживающая
наш дом, еще не проснулась, то ли кто-то за ночь превратил  ее  в  жабу.
Потом  чашка  крепкого-крепкого  кофе  и  сладкий  рулет,  не   успевший
окончательно зачерстветь. Чувствуя себя настолько сносно, насколько  это
вообще возможно в полшестого утра, я спустился в гараж, уселся  на  свой
ковер-самолет и направился к шоссе святого Иакова.
   В моем доме, наверное, такие же  пропускные  правила,  как  и  везде.
Вылететь  отсюда  может  всякий,  но  чтобы  влететь,  надо   предъявить
демону-привратнику особый входной талисман или же демона должен заклясть
кто-нибудь из жильцов, ваших знакомых. Иначе вы шмякнетесь на  землю,  и
причем - с наружной стороны ограды.
   На высоте около двадцати футов я устремился по  Второму  бульвару  на
запад. Движение было уже довольно интенсивным, правда, в  предрассветных
сумерках всем водителям пришлось зажечь светильники.
   Демон-постовой,  пропускающий  ковры  на  скоростное  шоссе   святого
Иакова, -  всего  лишь  разновидность  обычного  демона-привратника.  Он
открывает ворота на такой  промежуток  времени,  чтобы  на  шоссе  успел
проскочить только один ковер. Никто не способен  разжалобить  Постового.
Конечно, если вы достаточно проворны  -  и  достаточно  глупы,  -  можно
попытаться  проскользнуть  у  кого-нибудь  на  хвосте.  Тогда   Постовой
запомнит узор вашего ковра, и через несколько дней в почтовом ящике  как
по волшебству  появится  квитанция  штрафа.  Мало  кто  отваживается  на
подобное лихачество дважды.
   Но  несмотря  на  усилия  бесплотных  регулировщиков,   все   главные
магистрали забиты до отказа. Я то и дело застревал  в  пробках,  хоть  и
вылетел довольно рано. Немного севернее на шоссе случилась авария: ковер
потерял управление. К тому же придурок-водитель - не берусь судить, есть
ли у него душа, но мозгов-то уж точно нет, - забыл пристегнуть ремни.
   Команда  врачей  уже  высадилась  рядом  с  пострадавшим.  Среди  них
суетился священник - значит, дела плохи. Второй  ковер  "скорой  помощи"
приземлился прямо под трассой. Санитары оказывали  первую  помощь  менее
забывчивым жертвам. Народ разинув рты глядел на  это  зрелище  и  потому
двигался еще медленнее. Такова уж ненавистная мне природа зевак.
   Выбравшись из района аварии, я быстро пролетел несколько  миль,  пока
не пришлось сбавить скорость  на  развилке  шоссе  святой  Моники.  Если
подумать,  то  напряженное  движение  в   трех   направлениях   -   вещь
довольно-таки жуткая. Только горожане, которые ежедневно варятся в  этом
котле, привыкли и ничуть не ужасаются.
   После Уэствуда транспорта поубавилось, и вскоре я очутился  в  долине
Сан-Фердинанда. Я съехал с магистрали и некоторое время  шнырял  вокруг,
потихоньку подбираясь к Девонширской свалке и  высматривая  какие-нибудь
признаки,  которые  могли  бы  подсказать  мне,  почему  это  место  так
беспокоит Чарли Келли.
   Поначалу я ничего не  заметил,  и  сердце  мое  возрадовалось.  Всего
несколько десятилетий назад в этой долине были лишь фермы да  цитрусовые
рощи.  Теперь  деревья  исчезли,  а  дома  выросли,  и   даже   завелась
собственная промышленность (в конце концов, не будь ее,  не  было  бы  и
пресловутой помойки). Тем не менее в Энджел-Сити  долину  Сан-Фердинанда
все еще считают "спальным районом". Тут много жилых домов, много  детей,
много школ. Вам бы и в голову не пришло, что  в  таком  окружении  может
обосноваться нечто мерзкое и токсичное.
 
*** 
 
   Перед тем как посетить саму свалку, я отправился в монастырь  святого
Фомы провести кое-какие предварительные исследования.  У  монахов  этого
ордена есть обители во всех городах  Запада,  и  никто  не  ведет  более
подробных записей, чем они. Долина  выглядела  вполне  нормально,  но  я
надеялся обнаружить неладное, покопавшись в монастырских пергаментах.
   Я  слышал,  что  в  ордене  существует  неписаное  правило:  ни  один
настоятель не может зваться братом Фомой. Не знаю, насколько это  верно.
Во всяком случае, аббатом монастыря в долине Сан-Фердинанда был  армянин
- брат Ваган. Мы встречались и раньше, и я изредка обращался к  нему  за
помощью.
   Брат Ваган вежливо  поклонился  и  пригласил  меня  в  свой  кабинет.
Огоньки свечей отражались на его лысине. По-моему, брат  Ваган  -  самый
лысый человек на свете. А брови у него  -  совсем  как  черные  мохнатые
гусеницы. Он указал мне на удобное кресло, а сам уселся на жесткий стул.
   - Чем могу помочь вам, инспектор Фишер? - спросил он.
   Ответ я подготовил заранее:
   - Я хотел бы изучить  статистику  появления  врожденных  дефектов,  а
также случаев исцеления и экзорцизма на северо-западе долины. Мне  нужны
данные десятилетней давности и за последний год.
   - А, - протянул настоятель. - Какой радиус вокруг Девонширской свалки
вас интересует?
   Я вздохнул. Глупо было бы темнить. Я  хоть  и  иудей,  но  достаточно
сведущ в  христианстве  и  понимаю,  что  дураки  обычно  не  становятся
настоятелями.
   - Видите ли, - промямлил  я,  -  это  пока  неофициальное,  секретное
расследование.
   Брат Ваган  улыбнулся.  Я  покраснел.  Наверное,  зря  я  ляпнул  про
"секретное расследование".
   - Есть места, где об  этом  надо  беспокоиться  гораздо  больше,  чем
здесь, инспектор, - просто ответил он.
   - Так я и думал.  Сможет  ли  ваша  система  поиска  данных  охватить
пятимильный радиус?
   Брови поникли: я бросил вызов настоятелю.
   - Я надеялся, инспектор, что вы попросите о чем-нибудь  по-настоящему
сложном. - Он поднялся. - Будьте любезны, следуйте за мной.
   Я пошел за аббатом. Мы  миновали  несколько  комнат,  в  которые  мой
взгляд не смог проникнуть. Ничего удивительного: даже  в  самой  обычной
синагоге, не  говоря  уже  об  Иерусалимском  храме,  тоже  есть  места,
недоступные взору гоя <Нееврей.>. У каждой веры  -  свои  тайны.  Я  был
благодарен братьям святого Фомы уже за  то,  что  они  не  считают  свои
записи настолько священными, чтобы скрывать их от посторонних.
   Библиотека располагалась под землей. Эта традиция  пошла  еще  с  той
поры, когда всякий литератор почитался за чернокнижника, а всякую  книгу
приходилось защищать от трусов и  невежд.  Впрочем,  читальный  зал  был
вполне современным. Огни святого  Эльма  мягко  освещали  кабинки,  и  в
каждой имелся экран для общения с духами.
   Едва мы с братом Ваганом вошли  в  кабинку,  как  за  стеклом  экрана
появился дух библиотеки. Дух был в очках. Мне пришлось сделать над собой
усилие, чтобы сохранить  бесстрастное  выражение  лица.  Никогда  бы  не
подумал, что у обитателя Иной Реальности может быть такой ученый вид.
   Я повернулся к настоятелю:
   - А если бы я проник сюда  без  вас  или  кого-нибудь  еще,  имеющего
законный доступ в библиотеку?
   - Вы не получили бы от нашего друга  никакой  информации,  -  ответил
брат Ваган. - И вас поймали бы.
   Он говорил так спокойно и доверительно, что я сразу оставил сомнения.
Монахи ордена святого  Фомы  умеют  хранить  свои  архивы  лучше  любого
правительства, а чего не знают они, знает только Господь Бог. Брат Ваган
обратился к экрану:
   - Дайте этому  человеку  неограниченный  доступ  к  нашим  архивам  и
обеспечьте ему полную поддержку... четырех часов хватит?
   - Вполне, - ответил я.
   - И  помощь  в  течение  четырех  часов,  -  закончил  настоятель.  -
Обращайтесь с ним так же, как если  бы  он  был  членом  нашего  святого
братства.
   Это был лучший карт-бланш, на который я мог рассчитывать, и я склонил
голову в знак  глубокой  признательности.  Аббат  махнул  рукой,  словно
говоря: "Не стоит благодарности". Он мог  бы  сказать  это  вслух  (ведь
смирение - как раз монашеская добродетель), но мы оба знали, что я давно
у него в долгу.
   - Что-нибудь еще? - спросил брат Ваган. Я покачал головой.
   - Тогда счастливой охоты. - Он направился к выходу. - Увидимся позже.
   Дух, показавшийся за стеклом, обратил свой взор на меня.
   -  Чем  могу  я  служить,  о  сын  Адама,  в  указанные  четыре  часа
неограниченного доступа к записям братства святого Фомы?
   - Мне нужны  данные  об  уровне  рождаемости,  количестве  врожденных
дефектов,  случаев  исцеления  и  экзорцизма  в  радиусе  пяти  миль  от
Девонширской свалки десятилетней давности, затем на этот год.
   - Я предоставлю вам данные, о которых вы просите,  -  сказал  дух.  -
Подождите, пожалуйста. - Экран опустел.
   В начале было Слово, и Слово было у Бога, Слово было Бог. Да, я знаю,
эта фраза - из  теологии  брата  Вагана,  И  все  же  она  много  старше
христианства. Уже в Древнем Египте бога Птаха чтили,  как  глас  единого
бога Атума, посредством которого Атум сотворил  мир.  Мысль,  выраженная
словом, - инструмент, позволяющий нам  воспринимать  Иную  Реальность  и
воздействовать на нее. Без слова мы были бы столь же не способны творить
магию, как любое неразумное животное.
   Но слова святого апостола Иоанна и  варианты  на  эту  тему  лежат  в
основе современной информационной теории. Поскольку слово - от Бога, оно
одинаково значимо и в нашем мире, и в  мире  духовном.  Должным  образом
проинструктированные - заклятые, если хотите,  -  духи  могут  собирать,
считывать,