дня мы явно не управимся. А после
полудня такими темпами, - Лис ткнул рукой в сторону разбойничьих шаек,
старательно обирающих трупы рыцарей, - здесь и вовсе делать будет нечего.
  Выведенный из задумчивости словами друга, я кивнул и, приказав пехоте
рассредоточиться и ждать сигнала, начал спускаться с холма, сопровождая
исполняющего свои обязанности святого. Судя по тому, что мы видели, битва
на поле была ужасная. Равные перед лицом смерти мертвые воины лежали на
земле один поверх другого, братски обнявшись, и теперь было не понять, кто
из них и за что проливал свою кровь.
  Заметив хорошо вооруженных людей, мародеры, ворча, отступали в сторону,
очевидно, видя в нас возможных конкурентов. Никому из них не хотелось
расставаться даже с толикой близкой добычи, но и перспектива самим стать
добычей их тоже не прельщала. Наш святой приотстал, выполняя пастырский
долг, мы же отправлялись все далее, туда, где в безумной сече пали лучшие
сыны рыцарства Англии. Некоторые из них продолжали тихо стонать, истекая
кровью, но мы ничем не могли им помочь, разве что окликнуть святого и
указать ему на очередного умирающего. Вспугнутое воронье с недовольным
карканьем носилось над полем, ожидая, когда мы пройдем, чтобы вновь
вернуться к прерванному завтраку.
  - Вон Мордред. - Я указал пальцем на рыцаря, лежащего ничком в нескольких
шагах от нас.
  Шлем его был расколот, как скорлупа грецкого ореха, и густая темная кровь,
вытекшая из ужасной раны, образовала буроватый нимб вокруг головы.
  - Вероятно, следует обыскать его.
  - Ох, не люблю я это дело, - поморщился Лис, - да уж назвался груздем,
лечись дальше.
  - Ко мне, сэр Торвальд, - услышал я за спиной не то хрип, не то стон, - я
здесь.
  Слова эти, произнесенные с явной натугой, были полны все того же неизбывно
командного, тона, который, появившись однажды, не исчезает и на смертном
одре. Я повернулся. Человек, звавший меня, был привален убитой лошадью, и
кровь, сочившаяся из ужасной раны на лбу, так обильно залила его лицо и
одежду, что я не сразу узнал зовущего.
  - Сэр Кэй? - удивленно пробормотал я, приближаясь к раненому. - Лис,
помоги-ка мне оттащить лошадь.
  - Не трудись, - прохрипел королевский сенешаль, - я ранен копьем в живот и
скоро умру. Небо послало мне вас, чтобы я исполнил последний долг. Когда я
умру, снимите с меня кольчугу. Под рубахой вы найдете серебряную ладанку,
а в ней небольшой кусок пергамента. Спустя месяц после этого дня будьте с
ним в Камелоте. Это мой последний наказ.
  Почти прошептав эти слова, первый и вернейший из соратников Артура закрыл
глаза, и голова его откинулась назад. Он еще дышал, но кровавая пена на
губах и судороги, то и дело пробегающие по телу, ясно говорили, что
секунды старого рыцаря сочтены. Вот он наконец совсем затих, и мы с Лисом,
высвободив сэра Кэя из-под останков лошади, начали стаскивать пробитую в
нескольких местах кольчугу.
  - Порядок, - тихо произнес Рейнар, разрезая кинжалом подкольчужник и
нащупывая под окровавленной рубахой ладанку. - На, держи. Ты теперь
законный хранитель мерлиновской рукописи.
  - Похоронить бы его надо, - начал я, открывая ладанку.
  - Надо, - согласился Лис. - Но сейчас времени нет. Место запомни, вернемся
к отряду, пришлем команду.
  - Лис... - Кусочек пергамента оказался в моих руках, я развернул его и
обмер.
  - Капитан, - мой напарник поднялся на ноги и начал втолковывать медленно и
вдумчиво, как обычно объясняют больным детям необходимость приема
лекарств, - я все понимаю. Сэр Кэй, безусловно, достоин, чтобы его
похоронили с воинскими почестями. Что лежать ему здесь не подобает. Но
подумай сам, нам очень повезло, что он был еще жив и смог передать тебе
свою часть пророчества. Дай бог, чтоб у Мордреда тоже с собой оказалось
нечто подобное. Но пока что это все. Такими темпами...
  - Я не о том! - перебил я монолог напарника. - Смотри. - Пергамент,
полученный мной от сэра Кэя, лег на лисовскую ладонь.
  - Мама дорогая, шо ж это такое было-то?! - Глаза Рейнара удивленно
расширились. - Палочки-крючочки! Прям не предсказание, а календарь
Робинзона Крузо.
  - Это коелбрен. Огамическое письмо. Язык деревьев. Шифр друидов.
  - Ну а ты чего ждал от Мерлина? Шоб здесь по-русски написано было?
  - Да, но в тех кусках, которые выдал мне герцог Норфолк, написано
латиницей.
  - Та-ак, - протянул Лис. - Как говаривал Винни Пух, это неправильные пчелы
и, видимо, они делают неправильный мед. Капитан, поневоле образуется
вопрос, шо если предсказание этого мира не совпадает с тем, которое Мерлин
напророчил у нас?
  - А если совпадает?
  Лис вздохнул:
  - Капитан. Давай-ка, для верности, протрусим еще Мордреда.
  Мы перевели взгляд туда, где лежало тело вождя мятежников, и обомлели.
  - Вот так-так. - Лис от неожиданности протер глаза. - Вальдар, как будет
правильно: трупы делятся почкованием или почкуются делением?
  Там, где еще совсем недавно лежал труп артуровского бастарда в разваленном
пополам шлеме, теперь располагались три убитых рыцаря в абсолютно
одинаковом снаряжении с червленым драконом.
  - Похоже, не обошлось без феи Морганы, - задумчиво предположил я, подходя
к одному из убитых воинов. - Королю казалось, что он сражается один на
один с Мордредом, а тут, как видишь... - Я сел на корточки и поднял голову
ближайшего бойца, чтобы разглядеть его лицо. - М-да, это сэр Нат из
Гровелина. Прекрасный был боец. Если и оставшиеся двое были не хуже, то
Артуру не сладко пришлось. Пока что ясно лишь одно: вероятнее всего,
Мордред жив. М-да, очень странно.
  - Что здесь такого странного? - развел руками Рейнар - Коварство Мордреда
плюс магические способности его мамаши, вот и вся недолга.
  - Оно, конечно, так, - вяло согласился я. - Но при всем своем коварстве,
Мордред - человек весьма неробкого десятка. Если в жизни он чего-то
всерьез и опасается, то только гнева своей матери. Он никогда не прятался
от боя. А тут, - я указал на рыцарей, погибших от руки Артура, - если
кто-нибудь вдруг узнает об этой истории, Мордреда ожидает полное бесчестие.
  - Капитан, я тебе удивляюсь! Ты столько времени прообщался с различными
вельможами и все-таки ухитрился сохранить романтическое представление об
их чести и благородстве. Мордреду во что бы то ни стало нужно было
пережить своего папашу, что он с успехом и сделал. Кстати, Вальдар, я
что-то не вижу папашу, о котором говорилось выше.
  Что я мог ответить? Судя по убиенным мордредам, судя по знамени Артура,
оставленному здесь на поле, все, вероятно, обстояло почти так, как
описывал Мэлори. Должно быть, мои оркнейские родственники сэр Лукан
Палатин и сэр Бэдивер Бесстрашный вынесли раненого короля с поля боя в
неизвестном направлении, во всяком случае, это было единственное, о чем
можно было говорить с какой-то долей вероятности.
  - Кстати, - выслушав меня, заметил Лис, - сэр Лукан и братец его, сэр
Бэдивер, они же тебе вроде как кузены? - Я кивнул. - И при этом сэр Лукан
- палатин короля. То есть, попросту говоря, начальник всего дворцового
хозяйства. На такую должность абы кого не ставят, уж ты мне поверь, по
себе знаю! Как ты думаешь, мог ему Артур на хранение кусок текста выдать?
  - Вполне.
  - Стало быть, нам надлежит нанести твоим родственничкам визит вежливости.
А то как-то ты с ними совсем не по-братски. Приехал, ни мне здрасьте, ни
тебе до свидания. Гляди, обидятся, из списков принцев вычеркнут.
Останешься обычным тривиальным зачуханным сэром.
  - Пожалуй, ты прав. Лукан вполне может являться лордом Камелота.
  - Вот и славно. Значит, вносим его в список подозреваемых. Но с ним можно
повременить. С раненым Артуром ему далеко не уйти. Так что пара-тройка
часов форы у нас есть. А пока, если не возражаешь, давай-ка продолжим наши
изыскания. Может, еще кто из лордов сыщется.
  Я обвел глазами заваленное мертвыми телами поле Камланна. Среди них
наверняка можно было найти облаченных высоким доверием короля. Однако шанс
отыскать их среди тысяч павших был крайне невелик. К тому же одни из них,
возможно, успели, подобно сэру Кэю, передать свою бесценную ношу достойным
преемникам, иным же расстаться с ней помогли самозваные наследники,
рыскающие по полю, подобно голодным волкам.
  - Пошли, - вздохнул я. - Даст бог, повезет.

  * * *

  Здесь, видимо, необходимо остановиться на моем "родстве" с оркнейским
королевским домом Бьернов, "родстве", автоматически производившим меня в
число весьма влиятельных вельмож Камелота. Шутка ли, кроме упоминавшегося
уже сэра Лукана и брата его Бэдивера, к нему принадлежали Говейн,
Агровейн, Гарет, Гахерис, да и мятежный Мордред, хотя и косвенно, тоже
входил в число принцев этого дома. Дернула же нелегкая "двоюродного
дядюшку" короля Лотта жениться на фее Моргане!
  Когда речь зашла о нашей натурализации в артуровской Британии, а вернее, в
Каледонии, заниматься этим весьма кропотливым делом было поручено моему
крестному и наставнику по оперативной работе Джорджу Барренсу,
непревзойденному асу в такого рода предприятиях. Оптимальным вариантом был
избран именно оркнейский дом, связанный родством и вассальными
обязательствами как с королем Утером Пендрагоном, так и с Эле Рыболовом,
правившим в Каледонии.
  Генеалогическое древо рода Бьернов было исследовано с тщательностью, с
какой ни один ботаник не исследовал какое-либо иное растение. И наконец
ветвь, к которой можно было без опаски привить невесть откуда взявшегося
отпрыска, была найдена. Впрочем, мой добрый крестный каким-то верхним
чутьем знал, где и что надо искать. Недаром же в России он, едва потянув
воздух ноздрями, вычислил заговор против императрицы Екатерины Великой
там, где не только я, желторотый новичок, но и опытные стаци местной
резидентуры не видели ничего, кроме странного стечения обстоятельств.
  Люди, живущие на островах, редко бывают домоседами, будь то простые рыбаки
или же королевские дети. Корабль одного из потомков Бьерна Могучего, тоже
Бьерна, лет за сорок до моего появления в этом мире отчалил от берега и
скрылся в туманной дали. С тех пор ни корабля, ни кого-либо из тех, кто
находился на его борту, более не видели. В нашем мире, в том, откуда мы
были родом, его когда-то обнаружили вмерзшим в лед у берегов Гренландии.
Но неприступная Туле хранила свои секреты.
  Труднее всего было вытребовать из музея этнографии Рейкьявика, где бережно
сберегались предметы, обнаруженные на корабле, одежду и украшения
несчастного Бьерна. Однако клятвенные заверения, что бесценным находкам не
будет причинен какой-нибудь ущерб, и официальный запрос министерства
образования сделали свое дело.
  И когда я впервые ступил на землю Шотландии, вернее, Южной Каледонии, на
мне красовалась молекулярная копия "отцовских" сокровищ, а в голове стоял
на запасных путях вагон всевозможнейшей информации о близких
родственниках, знакомых моей "семьи", нравах, привычках и внутрисемейных
отношениях королевского дома Оркнеи. При встрече с королем Лотом вагон
начал разгружаться с такой скоростью, что у наивного монарха не возникло и
тени сомнения, что я действительно Эстольд, сын его двоюродного брата
Бьерна, основавшего колонию на Аландских островах. Некоторые сложности,
правда, были после того, когда на смену безвременно убиенному принцу
Эстольду прибыл его брат-близнец Торвальд. но и с этой ролью я справился
вполне пристойно. Сложно ли, имеючи такого хитроумного помощника, как Лис!

  * * *

  Перерубленное древко со знаменем из золотой парчи вырвало сознание из
раздумий и воспоминаний, как выхватывает из сладкого сна отдыхающих солдат
сержантская команда: "Подъем!" Гордый зеленый лев, обнаживший в оскале
червленые клыки, понуро горбился на блестящей материи, являя собой легкую
добычу для двуногих гиен.
  - Рейнар! - окликнул я напарника. - Гляди внимательно, где-то здесь должен
быть сэр Ивейн.
  - Это шо, тот, самый упакованный крендель Камелота? - невольно поморщился
Лис.
  Сэр Ивейн любил красиво одеваться. И вообще любил красивые вещи. Среди
куртуазных рыцарей Круглого Стола даже такие светские львы, как Ланселот и
Персиваль не могли тягаться с ним в изысканности манер и возвышенности
любви к прекрасной даме. Но, черт подери, я бы первый вызвал на бой
всякого, кто усомнился в доблести рыцаря зеленого льва.
  - Лис, без комментариев! Герб ты знаешь. Знамя стояло здесь, значит, и он
где-то поблизости. Наверняка Артур счел его достойным своего доверия. А
если это так, нам нужно его оружие. Е рукояти меча - дарохранительница, и
либо я первый день знак Ивейна, либо пергамент там.
  - Да вон он! - оглядываясь по сторонам, указал направление остроглазый
Лис. - Вон, его там уже какой-то щипач дербанит. Эй, паскуда! - заорал он,
бросаясь к мародеру. - Положь где взял! Пасть порву!
  Грабитель в добротной кольчуге, опоясанный мечом, но без гербовой котты,
услышав крик моего друга, быстро оглянулся, вскочил на ноги и помчался
прочь, перепрыгивая через лежащие на земле тела.
  - Сучий выползень, - процедил сквозь зубы Лис, когда мы приблизились к
пронзенному пятью копьями сэру Ивейну. - Таки успел дернуть. Гляди-ка,
яблоко с рукояти меча свернуто, выходит, дарохранительница уже пуста. И
надо ж такому случиться, чтобы этот урод начал шарить именно оттуда!
  - Лис, этот меч сэру Ивейну подарил я. Он стоит два десятка золотых. Ни
один грабитель не станет потрошить дарохранительницу, оставляя при этом
без внимания такое ценное оружие. Да и вообще, где ты видел грабителей,
которые вместо того, чтобы срезать золотые пряжки, снимать браслеты и
фибулы с каменьями, начинают возиться с тайником в рукояти меча?
  - Может быть, случайность?
  - Нет, - покачал головой я. - Это не случайность. И это не мародер. Ни
один мародер не обратился бы в бегство, не попытавшись предварительно
отогнать соперника от своей добычи. Да и вооружен он был, как рыцарь. Не
стал бы охотник за мертвечиной таскать на себе кольчугу. С непривычки
бегать тяжеловато.
  - Сэр Торвальд! Сэр Торвальд! - послышался призывный крик со стороны наших
позиций. - Насилу вас отыскал! - Оруженосец Стража Севера быстро
приближался к нам, маневрируя между убитыми и стараясь не вступать в лужи
подсыхающей крови. - Спасибо святой указал, куда вы пошли. Милорд герцог
недавно прибыл к Камланну и, узнав, что вы уже здесь, просит вас к себе.

  * * *

  Конь лорда Ллевелина играл под седоком, нервно перебирая ногами, словно
норовя сорваться в галоп. Конь был снежно бел и оттого казался еще более
светлым в контрасте с потемневшим лицом своего хозяина. Глаза Ллевелина
были глубоко впавшими и мрачными, словно пропасти Тартара.
  - Сэр Торвальд, - медленно начал он. - Мне уже рассказали о последнем
вашем деянии. Я благодарю вас. Вы спасли Британию от опасного врага. И
еще, - он замолчал, о чем-то задумываясь, - я рад видеть вас живым. Очень
рад. - Он тронул коня с места и, поравнявшись со мной, скомандовал: -
Дайте руку!
  Я невольно повиновался герцогу.
  - Держите. - Ллевелин сжал мою ладонь, и я почувствовал, что между нашими
руками находится небольшой кусок хорошо выделанного пергамента. - Сэр
Сагремор, умирая, просил передать его вам. Вы знаете, что с этим надлежит
делать. Теперь вы один из нас. Один из последних лордов Камелота.


                                  Глава 7


  Ничто не порождает так много вопросов, как поиски ответа.
  Принц Гамлет

  Знамя герцога Ллевелина - могучего Стража Севера служило своеобразным
магнитом, к которому тянулись поодиночке и небольшими группами вооруженные
люди, судя по выговору, уроженцы самых разных концов Британии. Всех их
собрало воедино поле великой битвы. Всего несколько часов назад они очертя
голову рубились друг с другом, прославляя - каждый по-своему - короля
Британии. Смерть вождей примирила их. Теперь и те и другие вступали под
стяг могущественного Ллевелина, начисто позабыв недавние распри.
  Впрочем, несмотря на уверения многих ратников, что Мордред мертв и они
лично наблюдали ту нелегкую схватку, в которой непобедимый Артур сразил
Эскалибуром сына и племянника своего Мордреда, лишь мы с Лисом знали, что
это не так. Теперь с наших слов об этом знал Ллевелин. Но верил ли он нам,
обнаружившим на месте схватки троих, обряженных в чужие доспехи рыцарей,
или же тем, кто воочию наблюдал смертные минуты Мордреда, пока оставалось
неясным. Одно можно было сказать с уверенностью: если тот действительно
остался жив, мы очень скоро должны были убедиться в этом.
  Были среди вышедших из боя ветеранов и те, кто клялся, что раненного в
грудь Артура действительно вынесли с поля боя мои троюродные братья герцог
Лукан и его младший брат сэр Бэдивер Бесстрашный. Некоторые говорили, что
видели их у берега озера. Некоторые утверждали, что Лукан и Бэдивер
направлялись без дороги в лесную чащу. Но и те и другие твердили, что
раненый Артур был все еще жив.
  - Они пошли к отшельнику, что живет меж двух скал среди болот Харлона,
недалеко от Эльфийского источника.
  Мы с Лисом невольно переглянулись. Географическая привязка хижины
отшельника была дана весьма точно. Нам оставалось лишь радоваться, что
ночные скитания в свое время привели нас к лачуге архиепископа
Кентерберийского, а не в Харлонские трясины.
  - Надо бы зайти проведать старичка, - задумчиво бросил верный напарник. -
У тебя там родственники образовались. К тому же богомолье вполне достойный
повод слинять отсюда по-тихому, потому как здесь мы уже отработали по
полной программе.
  - В целом ты прав, - ответил ему я. - Но давай немного подождем.
  - Чего ждать будем? Небесного знамения? Или когда грозный Ллевелин
отправится добивать остатки местного басмачества в их логове? Так у них
тут логов или логовей, я точно не знаю, как их обозвать, шо называется,
выше крыши.
  - Лис, - напомнил я, - сэр Эктор.
  - А шо с ним такое? Он уже один раз мертв. Больше ничего плохого с ним
случиться не должно.
  Я печально вздохнул. Сэр Эктор, один из славнейших рыцарей Круглого Стола,
несомненно, имел все шансы входить в число лордов Камелота. Когда мы
наблюдали равнину Камланна с холма, едва прибыв сюда после битвы на
дороге, баньера сэра Эктора с пятью воспламененными сердцами все еще
лежала там, где выронил ее знаменщик храброго рыцаря, всего лишь в трех
десятках шагов от места схватки Артура со лже-мордредами. Но когда мы
добрались до места жестокой сечи, раздетый до белья труп рыцаря с
исклеванным лицом - вот псе, что осталось от некогда грозного воина. Мне
удалось узнать его по шраму, тянущемуся от предплечья к запястью, следу от
старой раны, полученной в битве при Маунт-Бадене. Мародеры сняли с него
все, что могло представлять хоть какую-то ценность.
  - Лис, - начал я медленно, - давай не будем торопиться. Ты же не хуже меня
знаешь, у всех, кто вчера был на этом поле, нервы сейчас на пределе.
Многие нынче поживились здесь различными ценностями и наверняка захотят
обменять их на звонкую монету, а еще вернее, на доброе вино. Совершить
такой обмен в этих местах можно лишь в тратториях "Траттория - харчевня,
трактир", а их тут раз-два и обчелся. Пошлем нескольких ребят покрепче,
дадим им монет, пусть посмотрят, порасспросят, не сбывал ли кто вещи с
гербом Эктора или Ивейна. Ну и ежели вдруг что, пусть силой, хитростью,
как бог на душу положит, тащат мерзавцев сюда.
  - Вальдар, - вздохнул Лис, - на это я тебе могу выставить десяток
возражений. Сэр Эктор мог не входить в число лордов Камелота. Он мог перед
смертью передать пергамент ближайшему рыцарю. Он мог оставить его
спрятанным в тайнике в замке. Мародеры могли выбросить кусок пергамента за
ненадобностью, могли пять раз перепродать, скажем, очередную ладанку или
меч, в котором находится пророчество. И далее по списку. Но кое в чем ты
действительно прав: переться на ночь глядя через здешние болота в гости к
преосвященству действительно занятие на любителя. Это номер раз.
  Номер два: невзирая на потери с обеих сторон, солдат здесь все еще до
хренища, и вина, увы-увы, на всех не хватит. Так что с походом в тратторию
действительно