ан. - Но только мне точно ведомо, что Ллевелин
вел какие-то переговоры с королевой Лендис.
  - Эка новость! Конечно, вел. Капитан, ты, кстати, примечай. Пойми, - Лис
начал говорить размеренно и четко, постукивая костяшками пальцев, сжатых в
кулак, по столу. - Новый король, как никто, знает нравы северян. Ему не
нужна война и в Каледонии, и на юге одновременно. Ллевелин вел переговоры
с Лендис, надеясь обеспечить свой тыл, а ты сам знаешь, чем закончились
переговоры с этой колдуньей. Ллевелин не претендует на Горру. Он желает
видеть ее свободным королевством, союзным Британии.
  - Да? - Глаза тана алчно вспыхнули. - И кто же, по его мнению, должен
стать королем Горры?
  - Первым королем Горры должен стать мудрый правитель, храбрый полководец,
человек, род которого испокон веков известен в этих землях и, что весьма
важно, на деле доказавший свою верность Британии и Ллевелину. Мы с
Торвальдом, которого герцог оставил Стражем Севера вместо себя, предложили
ему вас, сир. И, надо сказать, эти слова попали на возделанную почву.
Ллевелин с большим почтением относится к роду Геллинов. Правда, ему еще
рекомендовали Тиана из клана Периглиса, но Ллевелин прислушивается к
словам Торвальда, как и Артур. Вам же известно, что, не будь у короля
Артура в советниках моего друга и господина, не видать бы Лендис короны
как своих ушей. - Он помолчал, давая собеседнику осознать и переварить
сказанное. - И все-таки Тиан - опасная кандидатура. В его клане много
мужчин, много золота. Они могут выставить большой отряд...
  - Завтра же я двину своих людей на помощь Ллевелину, - грохнул кулаком по
столу тан, поднимаясь и кладя вторую руку на эфес меча.
  - Не горячись, Марк, - осадил его мой напарник. - Завтра ты выступишь к
Адрианову валу, а послезавтра здесь будет войско Лендис, и когда мы
совместно разберемся с недобитками Мордреда, нам придется отвоевывать для
тебя Горру, сея над ней смерть и разрушения. Клянусь гусями святого
Себастьяна, которые плакали, отдавая свои перья на стрелы, его поразившие,
- это не лучшее начало для царствования. Ллевелину известна храбрость
Марка из рода Геллинов и сила его воинов, но будет лучше, если ты
останешься здесь, удерживая остальных от ударов в спину новому королю.
  - Да, ты прав, друг мой. - Рука тана легла на плечо хитроумного Рейнара,
уже заботливо расставившего перед ним шелковые сети.
  - Черт! - перебил сам себя Лис. - Но ведь тогда и Тиан останется на месте
и тоже сможет утверждать, что удерживал коварную Лендис от предательского
удара. Вот незадача! Придумай что-нибудь, Марк! Только ты с твоим умом и
знанием жизни можешь справиться с подобной проблемой.
  Геллинский тан впал в мрачную задумчивость.
  - Я велю написать Ллевелину письмо, в котором изъявляю ему преданность и
разъясняю смысл своих действий.
  - Да, это мудро, - поддержал его Лис. - Но ведь и Тиан может сделать то же
самое. А время идет. Здесь важно успеть первыми. Кроме того, письмо... -
Лис цыкнул. - Пергамент, он все выдержит. - Он достал из-за пояса монетку
и начал крутить ее между пальцами.
  - Я знаю! - стукнул себя по лбу тан. - Конечно же! Ллевелин ведет войну, и
как бы он ни был богат, ему все равно сейчас нужны деньги. Я передам ему
через вас две, нет три тысячи золотых. Ты сделаешь это для меня? - Марк
обхватил руками плечи Лиса.
  - Только для тебя, - прочувствованно произнес Лис, отвечая тем же жестом
на "объятия" тана. - Капитан, считай, что деньги на базе, можешь послать
овидда передать груагаху, что завтра мы будем.
  - Завтра поутру, - продолжал Марк, - я отсыплю тебе монет и дам людей,
чтоб они проводили тебя до Кэрфортина.
  - Нет, - покачал головой Лис. - До Кэрфортина - это опасно. Нас могут
увидеть вместе люди Тиана или Лендис. Пусть лучше сопроводят меня до
бастиды. Той, у которой недавно разгромили отряд Ангуса. Я буду ехать
впереди, а они держаться поодаль и наблюдать, как бы чего не случилось.
Тогда ты всегда сможешь сказать, что послал своих людей в разведку.
  - Мудрые слова, - кивнул тан. - Так и поступим.
  - Благодарю за похвалу, ваше величество, - поклонился лукавый Рейнар. -
"Капитан, ты не знаешь, почему каледонцев называют скупердяями? Как по
мне, так щедрее их разве что добрый дедушка Сорос".


                                  Глава 13


  Не пытайся измерить глубину реки обеими ногами сразу.
  Мерлин

  Утро в Каледонии начинается с восходом солнца. Впрочем, и в остальной
части Европы этого времени оно тоже начинается с первыми лучами, что
довольно неудобно для людей, привыкших щелчком выключателя превращать ночь
в день и день в ночь. Из уважения ко мне сэр Кархейн велел не будить
высокого гостя до той поры, пока он сам не проснется. Однако для моего
напарника Геллинский тан, возбужденный, вероятно, радужными перспективами,
такой поблажки не сделал.
  Спасибо Лису, он не стал включать связь с самого подъема, но к завтраку,
во время которого должна была состояться передача "взятки должностному
лицу", он ее все-таки включил. Стоит ли говорить, что она застала меня еще
спящим и вовсе не намеревающимся спешить с пробуждением. Впервые за эту
неделю мне удалось выспаться на хоть и плохонькой, но кровати, а не
кутаться в плащ, пытаясь спастись от ночных ветров и утренней сырости.
Правда, блохи и клопы, обитавшие среди наваленных на ложе шкур, едва ли не
с того времени, когда оные еще бродили в лесу, натянутые на зубастых
хозяев, считали меня поздним ужином или же ранним завтраком. Но лучше уж
так, чем никак.
  Зала, в которой намеревались трапезничать высокие договаривающиеся
стороны, была скупо освещена рассветными лучами солнца, пробивающимися
сквозь узкие, более годящиеся для ведения боя, чем для освещения
трапезной, оконца. Пол был устлан охапками душистого сена, глушившего шаги
не хуже персидских ковров. Пара слуг, предводительствуемая Дольбраном,
наследником Марка, внесла в залу огромное серебряное блюдо, уставленное
грубыми глиняными плошками, от которых исходил, вернее, очевидно, исходил,
дурманящий мясной дух. По сигналу "инфанта" слуги поднесли блюдо к столу,
за которым уже восседали будущий король Горры и личный посланник "военного
губернатора Севера". Мрачный отпрыск завтрашнего монарха, не говоря ни
слова, начал переставлять миски на стол, сервируя его с ловкостью
профессионального официанта. Когда с этим было покончено, Дольбран жестом
указал слугам поставить огромный серебряный поднос у стены, очевидно,
демонстрируя его редкостное великолепие, и сделал знак им удалиться.
  - Правильное воспитание, - похвалил престолонаследника Рейнар. - Человек,
с детства привыкший к труду, смотрит на мир совсем другими глазами.
  - Я лишь ему доверяю, - склонился к Лису просиявший от похвалы тан. - Еду,
питье, все только из его рук принимаю. Молод еще, но отважен. Рвался на
Палладон идти, да я не пустил. Успеет еще меч кровью напоить. Вы
угощайтесь, господин Рейнар, и ни о чем не беспокойтесь. Все уже готово.
Послание я составил, люди готовы. Я велел вам в дорогу еды собрать.
Путь-то не близкий, ну и... Сами понимаете, - Марк загадочно улыбнулся, -
это.
  - В каком смысле это?
  - Подарки вам и сэру Торвальду.
  - Подарки? Да ну, зачем! - начал было отмахиваться Лис, впрочем, без
особого энтузиазма.
  - А вересковый мед? - напомнил тан. - Вы привезли мне чудесный вересковый
мед, не могу же я оставаться в долгу!
  - А, если только вот в таком разрезе...
  - Мы же с вами друзья, сэр Рейнар.
  - Не то слово! Буквально братья!
  - Угощайтесь, прошу вас. Сейчас мой казначей принесет золото.
  То ли казначей медленно считал монеты, страдая при мысли о разлуке с ними,
то ли ему даны были строгие инструкции не беспокоить едоков во время
завтрака, но явился он лишь тогда, когда снедь, украшавшая стол знатного
тана, была уже порядком подъедена. Склонившись перед господином, хранитель
финансового благополучия клана поставил небольшой кожаный мешок с монетами
на столешницу и все с таким же поклоном удалился.
  - Если хотите, можете пересчитать, - улыбаясь, тан подвинул золото к Лису.
- Но можете мне поверить, здесь ровно три тысячи монет. Вот вам послание
королю Ллевелину, - он протянул моему другу деревянный тул "Тул - футляр
для свитков", инкрустированный слоновой костью, - а на словах передайте...
  - На словах бы стоило передать, - под низкими сводами зала зазвучал
приятный женский голос, негромкий, но предельно жесткий, - что герцог
Ллевелин двуличная тварь, что он змея, непременно обреченная поразить себя
собственным ядом!
  Все присутствующие в зале резко повернулись туда, откуда звучал голос.
Полированная серебряная поверхность помутнела и внезапно начала таять,
словно ледяная корка под лучами весеннего солнца. За исчезающей серебряной
гладью открывался проход, точно по ту сторону прислоненного к стене блюда
находилась не стена, а обычнейшая дверь. Тан вскочил из-за стола, хватаясь
за висевший на поясе кинжал.
  - Вы все видели, - сквозь открывшийся проход в залу вступила молодая
женщина в длинном платье цвета морской волны, с темно-рыжими вьющимися
волосами и зелеными глазами, в которых сейчас горело изумрудное пламя, -
что к измене тан Марк из рода Геллинов прибавил вооруженный мятеж.
  Вслед женщине сквозь пространственный переход в комнату начали
втискиваться хорошо вооруженные мужчины сурового вида в танских пледах
различных кланов.
  - Во блюдство! - пробормотал Лис. - Лендис, подруга, тебя в детстве не
учили стучаться, перед тем как войти?
  - "Рейнар, сиди, где сидишь, и будь добр, помолчи. С тобой мы разберемся
позже".
  - "Капитан, не, ну ты видел?! Совсем оскаженела шалена баба!"
Конечно же, я видел. И, конечно же, я узнал нежданную гостью горрского
тана. Такие зеленые глаза и такие тонкие черты лица трудно было забыть.
Полагаю, множество мужчин воспламенились бы душой, глядя на эту хрупкую
молодую женщину, спеша объявить ее дамой сердца. Но, полагаю, в их число
не попал бы ни один из находившихся сейчас в пиршественной зале. Никто из
видевших победительную улыбку, игравшую сейчас на ее устах, не рискнул бы
становиться рядом с торжествующей северной красавицей. От этой улыбки
веяло таким холодом, что вечная мерзлота рядом с ней могла показаться
расплавленной магмой.
  - Вы изменник, тан, - приближаясь вплотную к побледневшему Марку, почти
нежно проговорила Лендис. - Вы вступили в сговор с нашим врагом. Вы
пытались купить у него корону Горры. Для себя. Вы заслуживаете смерти. -
Она положила на грудь каледонца свои длинные тонкие пальцы. - Начинайте,
Дольбран, - милостиво бросила она, отходя от обреченного вельможи.
  - Н-нет, - прижался к стене мрачный сын приговоренного к казни.
  - Почему же нет? Вы мечтали о короне тана Геллинов? Она ваша. Подойдите и
возьмите ее.
  - Н-нет.
  - Ну-ну, не будьте глупцом. Вы же сами сообщили мне о прибытии гонца от
Ллевелина. Сами принесли сюда мое блюдо и установили его так, как я вам
велела. Отчего же теперь вы медлите?
  - Он - мой отец, - гордо выпрямляясь, выпалил Дольбран. - Я не сделаю
этого!
  - Это верно, - склонила голову зеленоглазая королева, - он ваш отец. Вы
правы, Дольбран. Но, стало быть, ты тоже изменник. Подойди к отцу, встань
рядом с ним. Любезные мои таны. - Она повернулась к суровым бородачам,
вновь складывая губы в улыбку. Но если бывают улыбки обезоруживающие, то
эта была вооружающая: - Кто из вас первым желает вонзить свой клинок в
грудь изменника, заслужив тем самым мою благодарность и это танство?
  Хор голосов был ей ответом.
  - Давайте вы. - Она указала на ближайшего бородача.
  - Прости, отец! - Дольбран рванулся сквозь толпу к помертвевшему Марку. -
Я слишком молод, чтобы умереть!
  Он выхватил кинжал и с размаху вонзил его в грудь отца. Несчастный рухнул
на пол, и красная струйка, выползая из-под острия, окрасила в багровый
цвет душистое сено, устилавшее пол.
  - Он еще жив, - глядя на бьющегося в конвульсиях хозяина, констатировала
королева Лендис. - Прежде чем мы отправимся в обратный путь, любезные мои
таны, каждый из вас повинен по разу вонзить свой меч в сердце изменника. В
назидание тем, кто еще тешит себя надеждой отобрать мою корону. А теперь
вы, мой дорогой Лис. - Красавица повернулась к Сергею, внимательно
рассматривая его с ног до головы. - Куда же вы запропали, друг мой? Я так
давно не слышала ваших песен, я уже соскучилась по ним.
  - А я? Я буду жить? - перебивая любезничающую с Рейнаром королеву,
вмешался все еще стоящий над поражаемым мечами телом Дольбран.
  - Нет, - оборачиваясь к нему, бросила Лендис. - Вы умрете. Но не здесь, а
в темнице.
  - Но вы же обещали мне?!
  - Молодой тан, - нараспев произнесла Лендис. - Если вы желали, чтобы вас
величали этим гордым титулом, то вот вам, пожалуйста, я первая величаю
вас. Вы рады этому? Не отвечайте. Вижу, что не очень. Вы предали отца,
дорогой мой. Человека, подарившего вам жизнь. Я знаю, порою бывают в жизни
вещи, более важные, чем кровное родство. Но золотой обруч с ювелами к ним
не относится. Вы предали отца, желая своей изменой нажиться на его
преступлении. Как же я могу вам верить? А зачем мне нужны таны, о которых
я точно знаю, что они изменники и отцеубийцы. Ты непременно умрешь.
Рейнар, - она вновь повернулась к моему другу, теряя интерес к
происходящему за ее спиной, - пойдем отсюда, здесь слишком много крови.
Надеюсь, ты скрасишь своими песнями обратную дорогу в мой замок?
  Я вскочил со скрипучего ложа, путаясь в мохнатом "одеяле" и с трудом
удерживая равновесие, чтобы не растянуться на каменном полу. Лежанка была
той самой, на которой несколько дней тому назад умирал прежний комендант
бастиды сэр Богер Разумный. Не самое приятное воспоминание, но что делать,
- предоставление мне этого отдельного ложа, несомненно, почиталось здесь
проявлением высочайшего почтения. Остальные обитатели этой крепостицы
укладывались спать на общую лежанку, размерами с небольшую вертолетную
площадку, вповалку, деля "постель" со сторожевыми и охотничьими собаками.
Но мне сейчас было не до почестей.
  Наскоро одевшись, натянув сапоги и перепоясавшись мечом, я выскочил во
двор бастиды, ища любезного хозяина. Молодой сэр Кархейн в отличие от меня
не терял времени даром. В одном углу крепостицы пара десятков бойцов
отрабатывали технику владения копьем, в другом валлийские и йоркширские
лучники метали стрелы в насаженное на кол соломенное чучело с круглым
каледонским щитом. По ту сторону ворот над тропой трудились еще несколько
человек, громоздя на каменные уступы корзины с валунами, готовыми в случае
необходимости смести с узкой дороги наступающего, противника. Сэр Кархейн
поспевал всюду, очевидно, интуитивно понимая, что благостное бездействие
есть неминуемая смерть для воинского подразделения, даже при отсутствии
реального противника. Наконец мне удалось отыскать его. Молодой рыцарь
вместе со своим оруженосцем осматривали утес, закрывавший от обзора вход в
ущелье, очевидно, выискивая способы стесать большую его часть.
  - О, сэр Торвальд, - поприветствовал меня он. - Я рад, что вы уже
поднялись. Я ждал вас и еще не приступал к утренней трапезе.
  - Прошу простить меня, сэр Кархейн, - произнес я, отвечая на приветствие
молодого рыцаря, - с моей стороны весьма нелюбезно отказываться от вашего
предложения. Но, увы, я вынужден сделать это. Я пришел попрощаться, ибо
покидаю вас прямо сейчас.
  - Что-то произошло? - с тревогой в голосе спросил добрый хозяин.
  - Увы, но, возможно, да. Мне было видение. Рейнар попал в руки врага.
  - Неужели Геллинский тан захватил вашего друга?
  - Если верить моему сну, а у меня нет причин ему не доверять, Марк убит,
его владения захвачены, а Лис угодил в руки королевы Лендис.
  - Если так, это много хуже, - нахмурился сэр Кархейн. - В этих краях я бы
мог вам чем-то помочь, но вы сами понимаете, соваться в глубь Каледонии с
моим отрядом - полное безрассудство. Все, что я могу сделать, это послать
гонца в Кэрфортин.
  - Да, - кивнул я, - это правильно. Но спешить с этим не стоит, быть может,
еще все обойдется. Если я не появлюсь через седмицу, тогда, пожалуй, будет
самое время.
  - Неужели вы сами намерены попытаться отбить вашего друга? - после
короткого молчания спросил Кархейн.
  - Это моя обязанность по отношению к любому воину из моего комитата. А уж
тем более к Рейнару, спасавшему меня несчетное количество раз.
  - Если ваш сон действительно вещий, Лендис увезет Рейнара в Данеброк
"Данеброк - нынешний Эдинбург" или же в Пейнкаррик - это ее резиденция на
юге страны. Пейнкаррик ближе, но вряд ли вы сможете добраться туда.
Слишком многие знают вас в лицо и хотят посчитаться за старые обиды.
  - У меня нет выбора. Если я буду дожидаться новостей от Рейнара, то зря
потрачу драгоценное время. Надеюсь, Годвин проведет меня к замку королевы
друидскими тропами. Если мой сон лишь наваждение, я немедля вернусь в
бастиду. А королева... Возможно, мне удастся поладить с ней.
  - Я бы не стал на это рассчитывать, - с сомнением произнес Кархейн. -
Впрочем, сэр Торвальд, вы опытнее меня.
  В этот миг Лис вновь активизировал связь, и в мое сознание порвался почти
ласковый голос Лендис:
  - Я специально велела захватить роту "Рота - струнный музыкальный
инструмент, используемый в песнопениях бардов", когда узнала, что именно
тебя Торвальд послал склонять к измене геллинского тана. Каледонские
баллады, несомненно, мужественны, они повествуют о героях и сражениях, но
в них нет чего-то такого, - она печально вздохнула, - я уж и не знаю, как
это назвать.
  Мне пришлось немало потрудиться, чтобы скрыть улыбку. Несколько лет назад,
во время нашего совместного путешествия ко двору короля Эли Рыболова,
когда еще и речи не было о том, что юная Лендис из дома Бьернов станет
супругой могущественного монарха, мой славный напарник во всю прыть
добивался благосклонности оркнейской очаровательницы. А потому разливался
перед ней соловьем, чередуя повествования о боях и странствиях дальних
сладкозвучными песнями, натасканными из различных эпох. Насколько я мог
помнить, особой популярностью пользовались песни Бернса и лисовские
переложения на гельский некоторых французских шансонье.
  - Погоди, Лендис, - попытался остановить властную государыню Лис. -
По-моему, мы с тобой должны серьезно поговорить.
  - Ну, что за глупости? - оборвала его королева. - О чем нам разговаривать?
О том, что ты здесь устроил? Пустое. Я тебя прощаю. Обо всем же остальном
мы успеем наговориться в моем замке. А пока я хочу, чтобы ты мне спел. И,
пожалуйста, не заставляй себя упрашивать.
  - И все же, Лендис, я должен тебе сказать, - тон моего напарника стал
непривычно серьезен, - то, что ты здесь видела, это совсем не то, что было
на самом деле. Вернее, не то, что тебе кажется.
  - Откуда ты знаешь, дорогой Рейнар, что мне кажется, и кажется ли мне
вообще что-нибудь? - вновь улыбнулась королева. - То, что ты намеревался
обмануть Марка и выманить у него золото, ясно и без твоих разъяснений.
Насколько мне известно, мой дорогой братец Торвальд жив и ты по-прежнему
странствуешь вместе с ним. Ни Торвальд, ни его покойный брат Эстольд не
вели бы такую игру, когда бы дело действительно касалось судьбы Горры.
Стало быть, это одна из твоих хитростей. Но пергамент, который ты
демонстрировал покойному Марку, написан рукой Торвальда. Значит, он где-то
поблизости, ожидает твоего возвращения. Тогда либо он сам наблюдает из
укрытия за тем, что здесь происходит, либо, что вероятнее, ожидает в
бастиде, куда ты намеревался везти золото. Но, зная братца, я могу
предполагать, что и в этом случае предусмотрен наблюдатель, способный
быстро доставить ему дурные известия. Как бы то ни было, сейчас мы
отправляемся в мой замок. Поверь, там очень мило. Я постаралась обустроить
его как можно уютнее, и мое удивление не будет знать границ, если в
ближайшее время сэр Торвальд не протрубит в рог у его ворот..
  - С чего это ты вдруг решила, что он попрется к тебе?
  - Мой дорогой, - очаровательно улыбнулась Лендис. - Я ни на миг не
с