е один из лордов Камелота
- Лукан передал тебе свою часть? - Я вновь вернул Бэдивера к своему
вопросу.
  - Да, - со вздохом кивнул тот. - Умирая, он передал мне подобный пергамент.
  - Он у тебя? - с тайным облегчением произнес я, начиная обдумывать, каким
образом теперь заставить родственника передать свое достояние мне во
временное пользование.
  - О нет. - Бэдивер покачал головой. - Я выкинул его. Да и посуди сам, мог
ли я хранить в этом святом месте пророчество Мерлина, который, невзирая на
мое личное почтение к нему, маг, друид и безбожник.
  - Несчастный! - возмутился я. - Что ты наделал! Ведомо ли тебе, что в этом
предсказании заключена судьба королевского трона Британии? Как ты мог так
безрассудно поступить?
  - Судьба короля, как и судьба последнего свинопаса, ведома промыслом
Божьим. Предсказания магов, даже столь могущественных, как тот, о ком мы
говорим, ничего не способны изменить в естественном ходе вещей. Кому
предначертано познать тяжесть венца, тот станет королем, пророчествуй о
том кто-то или нет. Так учит Эмерик, у которого вчера с покаянием испросил
я духовного наставления.
  Строго говоря, и Эмерик, и вещавший ныне его словами Бэдивер были правы.
Во всяком случае, у меня не было ни времени, ни охоты вступать в
теософский спор, чтобы опровергнуть их тезисы. Но задание оставалось
заданием, выполнить его я был обязан, а потому со вздохом оборвал речь
благочестивого послушника, не давая развить фаталистическую теорию
престолонаследия.
  - Возможно, так оно и есть. Вероятнее всего, это так. Но, Бэдивер, брат
мой, получив сей пергамент, я давал клятву, что в назначенный час прибуду
в Камелот, чтобы выполнить волю короля. Уверен, и иные посвященные, став
лордами, давали сию клятву. Без сомнения, невзирая на лишения и вражду,
они придут в замок и соберутся у Круглого Стола, у которого до сих пор не
остыли места, уготованные доблестным защитникам Божьего закона. Сэр Лукан,
ты, я, Говейн, Гарет, Гахерис, Агровейн и иные принцы и рыцари Оркнейского
дома - разве мало сделали мы, борясь со злом в этих землях? Разве достойны
мы позора, коий падет на весь род, ежели один из первейших лордов Камелота
запятнает имя свое клятвопреступлением? Или не взывает к тебе со скорбью
душа старшего брата Лукана? Именно тебе доверившего сокровенные письмена,
дабы смог ты заменить его в числе избранных?.. - Я перевел дыхание,
готовясь к очередному раунду в поединке благочестия и рыцарского долга.
Однако белое полотенце было выкинуто на ринг прежде, чем очередной каскад
обличений пал на голову Бэдивера.
  - Я выбросил его вчера, возвращаясь от Эльфийского источника. Место там
приметное, пожалуй, мы еще сможем найти его. Вероятно, ты прав. Увы, я не
гожусь для того, чтобы выполнить последнюю волю брата. Но честь нашего
рода не должна пострадать. Поскольку мое решение покинуть суетный мир
твердо, то может считаться, что для него я уже умер, а стало быть, имею
полное право передать сие тяжкое наследие тому, кто его достоин. Пошли, я
проведу тебя к тому месту, где я выбросил пергамент. Если Господу будет
угодно, мы еще найдем его.
  - "Лис!"
- "Капитан!" - Наша связь включилась одновременно, заставляя вздрогнуть от
неожиданности. После короткой паузы я, как старший по званию, вновь вызвал
напарника
- "Так, Сережа, послушай меня. Часть прорицания действительно была у
Лукана, и он действительно отдал его Бэдиверу".
  - "Ну, круто! Надеюсь, ты уже раскрутил дорогого кузена дать тебе его
поносить на месячишко-другой?"
- "В общем-то да. Но тут есть одна загвоздка".
  - "Что еще за загвоздка?"
- "Понимаешь, дело в том, что Бэдивер выкинул свою часть".
  - "Не понял?! Как это так - выкинул?! Ему шо, в пылу схватки моргенштерном
по чайнику загадали? Он теперь зовется Бэдивер Бескрышный? Он шо, не
знает, на хрена вообще этот ребус нужен?"
- "Он все знает. Но, видишь ли, братец решил принять постриг, а рукопись
Мерлина слишком языческая вещь, чтобы хранить ее на освященной земле".
  - "Ой, мама родная! Шо ж они тут все такие забобонные?! Что теперь
полагаешь делать?"
- Бэдивер вызвался показать мне место, где он выбросил пергамент. Сейчас
отправляемся туда. Даст бог, повезет!.
  - "Да уж. Дай-то бог нашему теляти волка съесть. Ладно, с этим вроде ясно.
А теперь, если не возражаешь, я тебе еще одну каклю покажу. Так сказать,
чтоб уж совсем жизнь медом не казалась", - предупредительно сообщил он, и,
лишь смолкли в моей голове слова напарника, перед внутренним взором
вырисовалась картина, созерцаемая моим другом через чуть раздвинутые
заросли камыша.
  По узкой тропе, очевидно, появляющейся в болоте лишь в разгар засушливого
лета, не спеша, проверяя грязь перед собой длинным шестом, двигался вперед
человек в кольчуге качественного плетения, опоясанный мечом, насколько я
мог видеть, весьма дорогим. Судя по всему - рыцарь, но без гербовой котты.
  - "Ну, как тебе нравится этот неопознанный летательный объект?"
- "Дьявольщина!" - невольно выругался я. - "Это же тот самый, что ограбил
сэра Ивейна!"
- "И, вероятно, грохнул мародера, подчистившего сэра Эктора. Ну ничего". -
В голосе моего напарника зазвучали плотоядные нотки. - "Сейчас мы с ним
познакомимся поближе".
  Я увидел, как ложится на тетиву стрела, как изгибается лук, и, дзи-инь,
стрела, выпущенная Лисом, пришла аккурат в бедро нашего преследователя.
Пришла... и отлетела в сторону, рикошетя от кольчуги.
  - "Блин, это еще что такое?!" - возмутился Лис, и вслед за первой
вестницей смерти последовала вторая в плечо. Но и она разделила судьбу
сестрицы. - "Не понял юмора?!" - Рейнар был ошарашен. - "Когда такое было,
чтоб мои стрелы не брали здешние кольчуги?! Ну-ка, дай-ка я еще разок
проверю!"
Между тем незнакомец, явно не обрадованный столь скорострельным приемом,
не желая испытывать судьбу, быстро повернулся и, хромая на подстреленную
Лисом ногу, оскальзываясь в хлюпающей жиже, сноровисто потрусил к густому
кустарнику, нависшему по краю болота. Дзинь-дзинь, еще две стрелы пришли
ему в спину, бросая вперед и едва не сбивая с ног. Однако он устоял и
вскоре исчез за непроницаемым пологом густой зелени.
  - "Вот это да! Слушай, Капитан, прогнило что-то в здешнем королевстве. Шо
ты скажешь за этого броненосца?"
- "Не хочу тебя огорчать", - передал я, осознавая увиденное, - "но это
очень похоже на колдовство. Причем весьма серьезной пробы. Возможно, это
люди феи Морганы, во всяком случае, я не представляю, кто еще здесь мог бы
ходить в таком доспехе. Я полагаю, что они также охотятся за пророчеством.
Как-никак, Мордред - главный кандидат на освобождающийся престол.
Вероятно, Моргана заинтересована в том, чтобы встреча через месяц в
Камелоте не состоялась. А может, здесь и что-то другое, кто ее знает?
Очевидно, наш гость направлялся сюда с той же целью, что и мы. Ведь
Моргана виделась с Луканом и Бэдивером. Наверняка она как-то
почувствовала, что Лукан является лордом Камелота, и подослала убийцу".
  - "Могла бы и сама заколдовать", - с сомнением отозвался Лис. - "Шо ей?
Делов-то! Пальцами щелкнула - и вся любовь. Сиди себе на болоте, квакай".
  - "Так да не так. Рыцарь весь в хладном железе, да еще в мече, глядишь,
какая святыня заключена, да нательный крест. К тому же, а вдруг кто
увидит? Моргана всегда выше обвинений, а здесь все тихо, никто не
хватится. Шел себе человек по лесу, да никуда не дошел".
  - "Да уж", - хмыкнул Лис. - "Вот только этой подруги нам здесь и не
хватало. Ладно, включи маяк, я щас пару уток виверне закину и нагоню вас.
Втроем-то быстро управимся, а то уж скоро темнеть начнет. Опять тогда
придется по ночному лесу шариться. А в силу складывающихся обстоятельств я
бы, пожалуй, от этого воздержался".


                                  Глава 9


  Короли правят народами, банкиры - королями, но выше их - летописцы. Они
правят историю.
  Бисмарк

  Идти до оврага пришлось часа полтора. Я помнил это место еще со времени
нашего "пришествия". Тогда, неосторожно спустившись по довольно пологому
склону, с другой его стороны мы наткнулись на почти отвесную стену. Овраг
был длинным, не менее мили, и нам пришлось долго тыкаться в потемках, пока
мы не нашли выход. Такой рельеф вселял робкую надежду, что выброшенный
сэром Бэдивером клочок прорицания не был унесен ветром и спокойно лежал
где-нибудь в зарослях репейника, густо устилавшего влажное дно оврага
своими широченными листьями.
  Нам оставалось уповать на удачу, поскольку перспектива поднять каждое
зеленое опахало, высматривая, не притаился ли под ним кусочек пергамента
величиной два на четыре дюйма, занятие, требующее времени и китайского
упорства. Если бы еще эти поиски дали хоть какой-то результат!
  - Я точно выкинул его здесь, - бормотал сэр Бэдивер, переворачивая
очередной лист, - вон под тем дубом я стоял и думал, как мне поступить.
Может быть, птица унесла его себе в гнездо?
  - Август. Птицы не вьют гнезд, - хмуро вздохнул я. - Впрочем, какая-нибудь
сорока могла и ухватить. А скажи-ка, братец, ты, случайно, в этих краях
чужаков не встречал?
  - Да я и сам здесь еще чужак, - хмыкнул оркнеец. - А люди тут ходят.
Углежоги, свинопасы, браконьеры. Да мало ли кто? Только вряд ли
кому-нибудь из них понадобится пергамент. Тем более, - Бэдивер огляделся
вокруг и зашептал мне на ухо, - все они здесь нехристи, а предсказание
написано на коелбрене. Читать-то они, понятное дело, не умеют. Но кто ж из
них решится нести к себе в дом записку друида.
  - Вероятно, ты прав, - кивнул я, памятуя, что встреченный Лисом на болоте
незнакомец вряд ли мог быть углежогом или свинопасом. Да и браконьеров с
мечами, но без луков мне встречать не приходилось. Однако не мог же я
заявить Бэдиверу, что у меня было видение, и я знаю о присутствии в этих
краях весьма странного путника, к тому же скрывающего свое звание. Ему не
хуже меня было известно, что магические способности в доме Бьерна
передаются исключительно по женской линии.
  - Эй, братья по горячим делам! - раздался сверху с обрыва голос Лиса. -
Как успехи у красных следопытов?
  Судя по смущенному взгляду Бэдивера, образная речь моего напарника была
для него непереводимой игрой слов.
  - Это у них в трансальпийской Галлии так обычно спрашивают, удалось ли
что-нибудь найти. - Я мысленно погрозил Лису кулаком. Однако он, похоже,
не обратил на это никакого внимания.
  - Ребятки, не уходите никуда. Я к вам спускаюсь, - обнадежил нас Рейнар. -
Я вам такое расскажу! - Он начал спуск, ловко цепляясь за торчавшие из
земли корни, хватаясь за чахлые кусты, свисающие над оврагом, и
перескакивая по-обезьяньи от одной едва заметной зацепки к другой. - В
общем, так. - Лис спрыгнул с четырехъярдовой высоты и мягко приземлился на
дно оврага. - Настрелял я пяток уток. Дай, думаю, виверну подкормлю. На
нас-то всех, пожалуй, и трех уток за глаза хватит, ну и пара - животине.
Оно ей, конечно, как слону - дробина. Вон, вишь, полетела, красотка
броненосная! - Он ткнул пальцем в небо, где, распластав крылья, делала
вираж жуткая тварь. - При ее-то габаритах и парой овец не наешься, но
все-таки не так голодно.
  Приметаюсь я к ней с презентом, а она, бедная, сидит на поляне, гложет
куст шиповника. Я, значит, хватаю птичек, а под осень они уже жирку
нагуляли, такие сочные - у самого слюнки текут, и начинаю трясти ими возле
морды чудовища. Главное, думаю, поймать момент, когда она пасть откроет, а
то ведь, с голодухи не разобравшись, руку отхряпает и спасибо не скажет. В
общем, я перед ней дичью трясу, а виверна и ухом не ведет. Даже не то
чтобы не ведет, а все норовит ко мне спиной повернуться. Глаза скосила,
чуть не плачет, куст этот у нее, по-моему, аж в горле застрял, а она его
все наяривает, аж гай шумыть.
  - Это снова по трансальпийски, - пояснил я.
  - А-а, - сэр Бэдивер понимающе покачал головой, - и что же было дальше?
  - Дальше - больше. Вылетает из лесу, как м-м... - Лис вопросительно
посмотрел на меня, - рысь, раненная в район хвоста, святой Каранток.
  - Он не святой, - хмуро сообщил моему другу сэр Бэдивер. - Он... Я уж и не
знаю кто.
  - У Карантока с преосвященным Эмериком вышли разногласия по поводу
установок Никейского собора.
  - Да-а?! - Лис с подозрением поглядел на меня. - А где они хотели его
устанавливать?
  - Кого? - не понял я.
  - Ну, этот самый Никейский собор.
  - "Лис!" - передал я по закрытой связи. - "Не позорь мои седины! На
Никейском соборе в 325 году от Рождества Христова было решено, какие
тексты будут входить в канонический Новый Завет, а какие нет".
  - "Шо, правда?" - удивленно передал мой друг, и мне так и не удалось
понять, куражится он или действительно удивлен. - "А как им это удалось? У
них было спецвидение от Самого? Или так, рейтинговая система?"
- "Это запутанная история. Я тебе ее как-нибудь в другой раз расскажу. В
сравнении с количеством апокрифов, в Новый Завет не вошедших, его смело
можно считать хрестоматией по священным текстам".
  - "Слушай, это не Собор! Это какой-то Главлит напополам с военной
цензурой!"
- "Вот и Каранток был примерно того же мнения".
  - Ладно, - умиротворяюще махнул рукой Лис. - Мне шо так, шо эдак. Не
святой, так не святой - мужик-то все равно хороший. В общем, выпуливается
он на поляну и вещает в духе: "Отсюда прочь! Сюда я больше не ездец!" Ну,
я его тут спрашиваю. "Святой!" - Лис вновь наткнулся на неодобрительный
взгляд сэра Бэдивера. - Ладно-ладно. "Подвижник! Чего это твоя скотинка
уток не жрет? Не захворала ли?" Он на меня глаза выпучил, словно я его по
башке перначем навернул, и говорит так укоризненно: "Как же может вкушать
она мясо, когда сегодня пятница - день, когда каждый верующий орошает
ланиты свои слезами, вспоминая участь Спасителя, преданного злою изменою в
руки палачей? И вам, - в смысле нам, - скоромное вкушать нынче негоже".
Как, кстати, - Лис указал на подстреленных уток, висевших у него на поясе,
- насчет перекусить с дороги?
  - Я ни-ни, - замотал головой Бэдивер. - Вода и ячменная лепешка - вот все,
что могу я себе позволить.
  - Да-а, - протянул мой напарник, - пациент скорее мертв, чем жив.
Торвальд, но ты хоть не бросишь меня в тяжелую минуту ужина? Или, выходит,
зря я по болоту шарился, птичек ни в чем не повинных жизни лишал? Да,
кстати, - без всякого перехода продолжил он, - Бэдивер! Быть может, тебе
интересно, но там, на болоте, я встретил одного весьма странно одетого
джентльмена в кольчуге и при мече. Мне отчего-то показалось, что это один
из людей феи Морганы. И похоже, он направлялся в сторону хижины
архиепископа. Ты не знаешь, у его преосвященства с Морганой никаких
переговоров не намечалось?
  - О Господи! - всплеснул руками вчерашний рыцарь. - Это может быть убийца,
подосланный Мордредом, чтобы лишить жизни преосвященного Эмерика! Простите
меня, друзья, я оставлю вас здесь. Долг велит мне... - не договорив, он
припустился бежать по оврагу туда, где не так давно мы спускались вниз,
туда, где стенка оврага была заметно ниже и куда более пологой.
  - Вы там шли? - глядя вслед верному стражу архиепископа Кентерберийского,
спросил Лис.
  - Да, - ответил я.
  - Оч-чень интересно. Тут на подходе ветка сломана, похоже, совсем недавно.
Может, конечно, какой зверь потрудился, а может, и нет. Вон, погляди,
видишь, торчит над оврагом? Я когда спускался, за нее хотел ухватиться.
Слава богу, заметил.
  - Ты хочешь сказать, что кто-то прошел здесь до нас?
  - Может быть, может быть. И я даже, вероятно, знаю кто.
  Работа кипела до самой темноты. Выкошенные заросли репейника были
единственным ее результатом. Заветный пергамент точно канул в бездну.
Когда же солнце окончательно скрылось за кромкой леса, мы поспешили
развести костер, чтобы согреться, поджарить принесенную Лисом дичь и
распугать окрестное зверье, в изобилии населявшее девственный лес. Но
прежде чем прекратить поиски, мы отыскали еще одно подтверждение недавнего
присутствия здесь кого-то, нам неведомого, - выдернутый из земли корень на
пологом склоне оврага. Очевидно, здесь незнакомец поднимался вверх.
  - Чем дальше в лес, тем толще партизаны, - подытожил увиденное Лис. - Ну
шо, Капитан, будем считать, что конкуренты ведут со счетом три два. Какие
будут предложения по дальнейшей стратегии игры?
  Я пожал плечами.
  - Возвращаемся к Ллевелину. Если это и впрямь конкуренты, думаю, они сами
нас найдут. К тому же без друидов с коел-бреном не разобраться. А найти их
по ту сторону вала значительно проще, чем по эту. В этих краях
христианские священники их уже основательно потеснили.
  - Найти-то можно, - поморщился Лис, насаживая разделанную утку на
импровизированный вертел. - Хорошо бы только, чтобы нас самих на той
стороне не нашли.

  * * *

  Утром, едва рассвело, мы бросили прощальный взгляд на затоптанные лопухи
и, выбравшись из оврага, направились к хижине отшельника. Вернее, к поляне
возле нее, туда, где под охраной Бэдивера и Божьего промысла паслись наши
кони. Время поджимало, и потому мы решили обойтись без отпущения грехов и
долгого прощания. В конце концов, где еще уходить по-английски, как не в
Англии? Нам предстоял обратный путь, пожалуй, еще более тяжелый, чем путь
сюда, поскольку теперь у нас не было "компаса" - виверны, да и настроение,
прямо скажем, все еще оставалось безрадостным, невзирая на попытки Лиса
разрядить обстановку.
  - Не, ну мне положительно нравится ваш Круглый Стол короля Артура и
двенадцать стульев из того же гарнитура. Видишь, опять стихами заговорил.
Слушай, а какого рожна вообще нужно было так мудрить с выбором наследника?
Чем им обычный-то порядок не угодил?
  - Так здесь принято, - вяло отвечал я, расслабленно разглядывая тропу и
окружающий ее дремучий лес. - Чтобы престолонаследник стал законным
королем, необходимо, чтобы на нем, и именно на нем, сошлось
предзнаменование, данное задолго до того. У Артура это был меч, который,
кроме него, никто не мог вытащить из камня, здесь - этот пергамент. К тому
же неизвестно, есть ли у Артура сыновья, кроме Мордреда. Зная его нрав,
вполне могут быть. Как определить, кто из сыновей короля законный
наследник, когда у него их, возможно, несколько и все, вполне вероятно, от
разных матерей. Только вот Гвиневеру мимо пронесло.
  - Пендрагоны в неволе не размножаются! - гордо заявил Рейнар. - Ну хорошо.
Допустим, - продолжил он, - тут все более или менее понятно. Здесь
Ллевелин, так сказать, защитник старого порядка, схлестнется с Мордредом,
который решил узурпировать папашино кресло. В левом углу ринга красный
дракон, в правом - золотой. Но я все-таки в упор не понимаю, чего это у
вас при дворе вдруг решили, что предсказание имеет какое-то отношение к
ним?
  - Со времен Артура, - неохотно начал я, - красный дракон - это
неофициальная эмблема Англии. Ну и, понятное дело, английской монархии. А
золотой дракон - личный знак одного крупного арабского миллиардера,
который под шумок уже скупил пол-Лондона и, похоже, вовсе не собирается
останавливаться на достигнутом. К тому же в текстах из библиотеки графов
Перси говорится о гибели "принцессы грез". Как ты знаешь, это уже сбылось.
  - Я вздохнул...
  - Здесь, кстати, тоже. Гвиневеру как к "верным друзьям" занесло после
бегства от Мордреда, так о ней никто ничего не слышал. Кто знает, что это
за друзья и жива ли она еще? Впрочем, она-то как раз королева, а не
принцесса.
  - Не совсем так, - вздохнул я. - По здешним законам, в отличие от законов
Каледонии, королева является лишь женой короля, а отнюдь не
соправительницей - последствия римского права. То есть Гвиневера -
королева, пока Артур - король. А сейчас она - принцесса королевского дома,
дочь Лодеграна, короля Камеларда. То есть она вполне попадает под
предсказание. Стало быть, понять, имеет ли предсказание реальное отношение
к нашему миру или же ограничивается здешними событиями, мы сможем, только
когда у нас на руках окажется весь текст полностью или хотя бы его большая
часть. И тот, кто сумеет его прочитать. Хотя, если честно, по мне все эти
предсказания и пророчества - п