во и посмотрим, что получится. Таким образом, сразу станет ясно,
чьи части предсказания лишние.
  - Что ж, - Каранток поднял бровь и насмешливо поглядел на Ллевелина, -
пожалуй, мы так и сделаем. Быть может, это действительно многое прояснит.
Милорд герцог, вы не поможете мне собрать этот пергамент?
  - С моим почтением. - Ллевелин уважительно склонил голову.
  Они склонились над столом, пытаясь сложить воедино пятнадцать явленных
кусков.
  - Вы хорошо знаете коелбрен, - похвалил Стража Севера валлийский святой.
  - Благодарю вас, - вновь поклонился герцог.
  - Ах ну да! Как я мог забыть? Вы же до девяти лет жили у Мерлина.
  Страж Севера настороженно поглядел на святого, но тот, похоже, не слишком
озабоченный тем, что походя открыл чужой секрет, начал читать, поочередно
беря со стола полоски пергамента:

  Утро черной измены
Вепрю Корнубии сердце сожжет.
  Златой дракон защитит алого
У северной стены стоящего.
  Грозящий Северу, он защищает Юг.
  Кровь Пендрагонов в нем воспрянет вновь,
Цвет Круглого Стола пребудет с ним,
Вражду забыв и распри меж собой.
  Верный Медведю дракон золотой
Воронов злых сокрушит.
  Новым вождем в Камелоте
Станет великий дракон.

  - Вполне связное пророчество, - дочитав до конца, похвалил старец. - Я бы
даже сказал, довольно поэтическое. Моргана, девочка моя, насколько я
понимаю, утро черной измены - это ты. Вепрь Корнубии - это Артур. Ну а
золотой дракон, стоящий у северной стены и объединяющий цвет рыцарства у
Круглого Стола и, конечно, новый Пендрагон, - это герцог Ллевелин. Разве я
не прав, дружок?
  - "Нет, ну каков подлец!" - раздался на канале связи возмущенный голос
Сергея.
  - "Кто, Ллевелин?"
- "Да при чем тут Ллевелин? С ним давно уже все ясно! Каранток, забодай
его улитка. Мы ж его после Камланка как уважаемого человека просили -
проч-ти. А шо он? Понты корявые: бесовское письмо, ля-ля, фа-фа! А сам-то,
сам-то! Шпарит, точно наизусть".
  - "Понимаешь", - начал я, вглядываясь в святого, - "по-моему, здесь все не
так просто. По-моему, это не совсем Каранток, или совсем не Каранток, не
знаю, как сказать. Это и Каранток, и Мерлин в одном лице".
  - "Шо, раздвоение личности?" - ужаснулся Лис. - "Довели-таки святого до
Кондратия!"
- "Вернее будет, это не раздвоение, а удвоение. Хотя как такое может быть,
лично мне не понятно".
  - Да, - хмуро глядя на Карантока, величающего могущественнейшего из лордов
Севера ласково и снисходительно "дружком", проговорил Ллевелин. - В моих
жилах действительно течет кровь Пендрагонов. И нет больше смысла скрывать
это. - Он вытащил из кошеля и положил на стол знакомый уже нам свиток с
печатью Утера.
  - Подделка! - крикнула Моргана, бросаясь к столу и хватая пергамент. -
Подделка, как и все, что ты здесь показываешь и еще собираешься показать.
  - Нет, - Каранток покачал головой, - это не подделка - рука Утера и его
печать.
  - Да, но, - фея быстро пробежала глазами текст письма приказа, - здесь ни
слова не сказано о том, что Ллевелин сын Утера.
  - Он действительно его сын, - примиряюще произнес святой, неотличимо
похожий в этот миг на Мерлина. Впрочем, Моргана, вероятно, и видела перед
собой лишь только своего учителя, иначе чем объяснить то, что она
безропотно отдала валлийцу право распоряжаться за Круглым Столом. - В нем
действительно течет кровь Пендрагонов, - повторил Каранток. - Ваш отец
Утер не отличался строгостью в вопросах любви. Тебе, как никому, это
известно. Хотя, - он усмехнулся, - в нашем роду такое поведение в порядке
вещей. И если уж ты говоришь о королевской крови, Ллевелин, то стоит ли
забывать, что Мерлин, которого я здесь представляю, родной брат Утера,
следовательно, старший в роду.
  Все удивленно уставились на оратора. Похоже, кандидатура Мерлина на
британский трон никем еще серьезно не рассматривалась.
  - Но я не об этом, господа. И вы, моя прекрасная леди. Ибо вовсе не для
того мы здесь собрались, чтобы соревноваться, чья кровь знатнее. А
пророчество... Увы, Ллевелин, оно поддельное.
  - Но я получил его от Артура! - поспешил возмутиться Страж Севера. - К
тому же, неужели все эти достойные рыцари, - он обвел рукой тех, кто
принес в зал собрания сочинение младшего сына Утера, - лжецы? Ведь если
меня ты обвиняешь во лжи, то и они повинны в ней!
  - Я тоже получил свою часть пророчества от Артура. И настаиваю, что оно
истинно! - воскликнул Мордред.
  - Пойди оно все прахом! - густо краснея, взревел сэр Борс, хлопая о
столешницу свою часть. - Самозванец уже вполне показал себя! Так мало
того, он смеет именовать нас лжецами! Торвальд, я так больше не могу!
  Герцог метнул на меня ненавидящий взгляд, краем глаза замечая, как ложатся
на столешницу части пророчества Богарта и Бана.
  - Эта часть принадлежала сэру Персивалю, - произнес сэр Богарт.
  - Эта - сэру Галахаду, - вторил ему сэр Бан.
  - Милорд, - я поклонился герцогу, - вот эту часть по просьбе моего
умирающего брата Гавейна вам передал Артур. Но вы отчего-то не захотели
брать ее с собой в Камелот. Вы полагаете, что она и по сей день лежит в
волшебной шкатулке посреди вашего шатра. Вот эту я получил от умирающего
сэра Кэя на Камланнском поле. Эту взял из рук убитого Лионеля...
  Дверь заскрипела.
  - Прошу прощения, господа. - В залу вошел высокий голубоглазый юноша со
светлыми волосами, разметавшимся по сброшенному за спину хаубергу.
  - Констан?! - громогласный Борс резко повернулся к вошедшему. - Что с
Ланселотом?
  - Благодарю вас, милорд, он жив, хотя и дважды ранен. Но раны не слишком
опасны.
  - Почему же он не среди нас?
  - Мой господин просил всех собравшихся простить его, ибо он не в силах
более переступить порог этого замка. Сердце его разрывает проклятие короля
Артура. Полный терзания за свои прошлые прегрешения и удрученный скорбью
нашей доброй королевы, он решил присоединиться к преосвященному Эмерику в
его благом строительстве нового монастыря неподалеку от Камланнского поля.
  - "О! Будет кому дрова носить! А то Бэдивер погиб - строительство
заглохло. Не, ну Костя, молодец, проскользнул ужом. Пока Ланселота ждали,
на мальца никто внимания не обратил".
  - Это верно, - подтвердил молчавший до сей поры примас Британии. - Еще
вчера благородный Ланселот изъявил желание по окончании войны посвятить
себя служению Господу.
  - Можно подумать, что рыцарский подвиг - недостаточное служение
Всевышнему, - косясь на преосвященного Эмерика, выпалил Борс. - А между
прочим, чашу Грааля Господь повелел защищать не вам, долгополым, а нам.
Устал Ланселот, расстроился... С кем не бывает! Ничего-о, передохнет,
возьмет себя в руки, мы еще порубимся! - Он поднял в воздух кулак, точно
грозя кому-то.
  - Сэр Ланселот сказал, что воля его непреложна. А посему, даровав мне удар
мечом, он велел идти сюда, чтобы передать вот это. - Констан подошел к
столу, туда, где еще красовалась золотая надпись "Ланселот", и положил на
нее полоску пергамента.
  - Итого десять, - мрачно, как всегда, произнес сэр Богарт.
  - Прошу прощения, - я вытащил последний из оставшихся у меня кусков, -
одиннадцать. Эта часть принадлежала сэру Сагремору. Поскольку вы, ваша
светлость, оказали мне высокое доверие, подсунув фальшивку от имени этого
достойного рыцаря, я счел себя вправе взять на время и подлинник.
  - Мерзавец, - тихо проговорил Ллевелин.
  - Милорд, я готов принять ваш вызов, едва лишь мы выйдем из Камелота.
Однако я верно служу тому, кому присягал, а потому недостоин столь
звонкого титула. Оставляю его вам.
  Ллевелин и его сторонники, очевидно, решили не дожидаться выхода из
Камелота, чтобы устроить небольшое продолжение ночного боя прямо здесь, за
Круглым Столом. Восемь человек во главе с Ллевелином схватились за оружие
по одну сторону стола, мы шестеро - по другую. Один лишь Мордред, смерив
взглядом враждующие партии, остался стоять, как стоял, сложив руки на
груди. Я мысленно поблагодарил сэра Борра за идею прихватить Богарта и
Бана. Шестеро против восьмерых - это совсем не то же, что четверо.
Четырнадцать человек схватились за мечи у Круглого Стола, но вышел из
ножен один лишь Катгабайл - великий меч Тюра.
  Идиотская картина: тринадцать человек пытаются оторвать рукоятки своих
мечей от ножен, и я с клинком наголо, как дурак с вымытой шеей. Постояв
так с минуту, я пожал плечами и вернул клинок в прежнее положение.
  - Не старайтесь, - покачал головой Каранток, - все равно у вас ничего не
выйдет. Правда, Моргана?
  - Правда, - фея недовольно поджала губы, - Мерлин.
  - Однако все равно здесь только одиннадцать кусков, - оставляя оружие в
покое, скептически хмыкнул Мерриот.
  - Всему свое время, мой юный друг. Всему свое время. Все происходит в
точно назначенный миг, ни мигом раньше, ни мигом позже. Теперь - продолжим.
  Словно подслушав слова ведущего, в дверь бочком втиснулся молодой человек
с перевязанной головой и левой рукой, висевшей плетью у тела.
  - Господа, - нервно обозревая собравшихся, изрек вошедший. - Я очень
извиняюсь, я оруженосец... Ой нет, я - рыцарь Кархейн. Сэр Кархейн, -
запинаясь, проговорил наш доблестный приятель, похоже, на поле боя
чувствующий себя куда как более спокойно, чем в этой зале. - Прошу
простить, что я потревожил вас в этот час, - сгорая от смущения, выдавил
он, - я тут принес... Мне велел принц Каранток. Он святой...
  - Входи-входи, сэр Кархейн, - улыбаясь, позвал Мерлин-Каранток.
  - Ой, ваше высочество, вы здесь!
  - Вон твое место, - указал отец премудрости, и я невольно кинул взгляд
туда, куда он указывал. На глазах золотая надпись "Лукан" растворялась,
так, будто и не было, а на ее месте появлялась новая - "Кархейн".
  - "Прямо крестный ход какой-то!" - не замедлил прокомментировать увиденное
Лис. - "Оруженосцы прут нескончаемым потоком, по дороге становясь рыцарями
Круглого Стола. Принимаю ставки! Кто следующий?"
- Вот, - измученно произнес новоиспеченный рыцарь Круглого Стола,
выкладывая оставшийся двенадцатый кусок.
  - "Блин! Сыскался-таки! Сыскался след Тарасов. Значит, Каранток,
улепетывая от примаса, пергамент прихватил, а затем Кархейну вручил. Эх,
Каранток, Каранток! Знал бы ты, сколько мы гектаров лопухов выкосили,
сколько буераков-оврагов с Годвином, как с миноискателем, облазили! Не мог
промаяковать, а еще святой называется!!
  В этот момент на Круглом Столе свершилось небольшое, но вполне зримое
чудо. Лишь только двенадцатая часть коснулась среза векового дуба, как все
они, точно капли ртути, начали сползаться, светясь в полумраке зала.
  - Вот видишь, Ллевелин, - улыбаясь, сказал Каранток, - чтобы сложить этот
пергамент, не понадобилась твоя помощь. Ну что, Моргана, не желаешь ли
прочесть?
  Фея приняла сросшийся пергамент из рук великого мага и, зашептав над ним
что-то едва слышное, начала делать пассы руками. Все заворожено следили за
ней, один лишь архиепископ, поморщившись, отвернулся, чтобы не видеть
богомерзкого колдовства.
  - Умница, девочка, - похвалил ее Каранток, по-прежнему не спуская с лица
насмешливой улыбки. - Одно заклинание сняла. Теперь второе.
  Моргана провела рукой над пергаментом.
  - Нет, не могу. Но мне известно, что там написано. Ты сам дал знать.
  - Нехорошо, Моргана. Твои слова могут ввести в заблуждение кого угодно, но
меня-то тебе не обмануть. Неужели же ты могла подумать, что, заперев мое
тело в склепе на Авалоне, ты сможешь остановить Мерлина. И неужели же ты
думаешь, что то, что ты смогла считать из моей памяти, есть истина. Ты
действительно знаешь лишь то, что я дал тебе знать. Для того же, чтобы
узнать, что написано в истинном пророчестве, нужно иметь ключ. Надеюсь, вы
принесли его, сэр Торвальд?
  Я опустил очи долу.
  - Прошу прощения. Он был у меня, но...
  - Но мой дорогой брат, - раздался за спиной нежный голосок Лендис, -
разумно счел неосторожным брать его с собой в битву. Однако лишь только
закончилось сражение, он тотчас послал за ним своего оруженосца. Прошу
простить эту задержку. Я не могла явиться в столь высокое собрание, не
одевшись соответственно, - из-за спины королевы Каледонии выглянул
смущенный Годвин.
  - "О, вот еще один оруженосец! Капитан, развей мои сомнения: куда я
глядел, когда ты посвящал его в рыцари и где его большая миска за этим
столом?"
- "Да не посвящал я его в рыцари!" - попытался откреститься я.
  - "Ну-у, так нечестно! Всех посвящали, а его нет. Ты еще скажи, что он
Лендис сюда привел, чтобы она, не дай боже, с дороги не сбилась. Или чтоб
какой дурак в пути не обидел на свою голову".
  - "А что, думаешь, ее уже и сопровождать не нужно?"
- "Да нет, что ты! Нужно, конечно. Необходимо заботиться о личном
составе... здешних вооруженных сил. А то захочет с ней кто-нибудь по
дороге познакомиться, и пойди отличи его от местных жаб".
  - Что делает здесь эта мерзавка?! - вскипая на глазах, процедила Моргана.
  - Я принесла ключ, тетя, - глядя на Моргану нежно, как кошка на мышь,
промурлыкала Лендис. - Так что не менее вашего имею право находиться в
этой зале. Поэтому извольте держать за зубами свой змеиный язык.
  - Испепелю! - коротко заявила Моргана и поспешила претворить свою угрозу в
жизнь.
  - Глупости, тетя! - отчеканила Лендис, и две молнии, столкнувшись над
Круглым Столом, переплелись и, взмыв к кровле, проделали в ней изрядную
дыру.
  Сквозь отверстие в кровле немедленно втиснулась голова виверны, недоуменно
обведшая собравшихся взглядом и скрежещуще-недовольно каркнувшая, чтобы
выразить свое несогласие с производимыми разрушениями.
  - Девочки, не ссорьтесь. После того, что произошло в Кордуэле, я бы на
вашем месте не стал баловаться с огнем.
  - Мы еще встретимся вне этих стен, - поприветствовала соперницу ученица
Мерлина.
  - Конечно, дорогая тетя.
  - Прошу прощения, господа. Сэр Торвальд, если я вам больше не нужен,
позвольте уйти, - поклонился Годвин.
  - Нет-нет, мой мальчик, - подходя к нему, произнес Мерлин. - Останься. То,
что здесь происходит, касается и тебя. Спасибо, что принесла книгу,
Лендис. - Он принял из рук королевы Каледонии знакомый нам фолиант и,
подойдя к столу, вложил в него пергамент. - Только здесь можно снять
второе заклятие. Ты знала об этом?
  - Да, великий Мерлин, - кивнула Лендис.
  - Умница. - Он сделал над книгой несколько пассов руками и вынул из нее
пергамент, покрытый несколько иными письменами, чем прежде. - Итак, вот
оно, истинное пророчество. - Он начал читать зычным, хорошо поставленным
голосом:

  Когда великие начнут спасать оружьем честь, -

  гласила первая строка.
  - "Ну-ка, ну-ка", - оживился Лис, - "шо сия аллегория означает?"
- "С этим все понятно", - вздохнул я, - "великие всю историю только этим и
занимаются".
  - Принцесса грез покинет этот мир, - продолжал Каранток.
  - "С этим, увы, тоже ясно".
  Собравшиеся у Круглого Стола молчали, очевидно, эта часть пророчества у
них не вызывала вопросов.

  Златой дракон вонзит клыки в грудь алого дракона,
Коварная змея отравит кровь его. -

  Чтец обвел глазами Ллевелина и Моргану, точно вопрошая, понятен ли им
смысл сказанного. Те молчали, напряженно глядя на говорившего.
  - "Ну хорошо, с драконами ты мне уже объяснял. А что еще за история со
змеей?"
- "Ну-у, может, это намек на доллар, использование которого в качестве
платежного средства подрывает британскую экономику. В конце концов это
вопросы не ко мне, а к специально обученным толкователям".
  - "Во как загнул! Ладно, допустим".

  Ушедшие вернутся ради вести,
Подкошены падут две башни над водой...

  - "С башнями, к сожалению, все понятно. А что за ушедшие?"
- "Лис, очнись! Ушедшие - это мы с тобой. Мы вернулись ради вести! И
вернемся в свой мир, так что строка работает и там, и здесь. Кстати, для
Магэрана с Сабрейном тоже".
  - Два полумесяца грозят последним часом, / Но мягкие добавят твердым силы
жить.
  - "Ерунда какая-то получается! Это что, те полумесяцы, что мы видели в
Зачарованном лесу, что ли?"
- "Я все-таки полагаю", - неуверенно начал я, - "что два полумесяца здесь
означают один месяц, который тут действительно грозил последним часом".
  - "Ага", - встрепенулся Лис, - "а у нас это разногласия между шиитами и
суннитами. А мягко и твердо - это Китай. Всякие Ю Сен Чу, Дао-дзен и
прочие прибамбасы".
  - "А здесь?"
- "Доживем - увидим. Мерлин растолкует, на то он и мудрый".

  Зеленое не станет белым, став пурпурным.
  Сын короля-медведя - новый властелин.
  Три мира будут слиты воедино,
Спасение придет.

  - "Так", - задумчиво изрек Лис, - "с мирами ясно. Со светофором ничего не
понял, а с королем-то что?"
- "Честно говоря, с многоцветьем я тоже ничего не понял. Сын
короля-медведя - сын Артура, Артур и означает медведь. Похоже, Моргана
была права. И миры Британии, Каледонии и Арморики действительно будут
спасены Мордредом".
  - "А у нас?" - огорченно вздохнул Рейнар.
  - "Видишь ли, второе имя принца Чарльза, наследника престола, - Артур. А
вместе, если брать по латыни Королюс Артурус, то есть - Король Артур. Так
что выходит, что спасение Британии придет от его сына. Хотя, видит бог, из
нас такие толкователи пророчеств, как из ботфорта хрустальный башмачок".
  - Вот видите! - злорадно вскричала Моргана. - Артур сцепился с Ланселотом,
защищая свою честь. Гвиневера покинула этот мир, уйдя в монастырь. Золотой
дракон Ллевелина вонзит клыки в грудь дракона Артура, предав его. Или это
не так, моя дорогая племянница?
  - Нет, - покачала головой Лендис. - Увы, я поддалась на коварство
Ллевелина, и оно привело мою армию в западню. - Как и Моргана, королева
Каледонии вполне овладела искусством лгать, не соврав и словом. - А вот
змея, из-за которой началось сражение на Камлание... Не ты ли послала ее,
Моргана?
  - Мне лучше жить в Эйре, откуда святой Патрик изгнал всех змей, если в
Британии я буду отвечать за их укусы. Однако из-за этого злосчастного
укуса зеленое поле Камланна не покрылось белыми скатертями пиршества, а
стало пурпурным от крови!
  - Оно стало багровым, Моргана. Багровым, а не пурпурным, - сумрачно
поправил ее Мерлин. - А пурпурной будет королевская мантия во-он того
мальчишки. - Он торжествующе обвел глазами онемевшую от удивления публику.
- Именно его зеленое одеяние овидда не станет белым плащом друида. Именно
он своей мягкостью дал силу жить твердым. Не правда ли, Торвальд? И он
видел два полумесяца, грозившие последним часом. Ведь так, дружок?
  - Д-да, милорд, - чуть слышно проговорил Годвин, ошарашенный, похоже,
более всех присутствующих.
  - "Не, ну каков!" - гордо заявил Лис. - "Бац-бац, и в дамки! Дрожать,
бояться, деньги не прятать! Не как-нибудь кто, а ваше величество Годвин -
великий и ужасный".
  - Но сын короля-медведя... - едва смогла произнести все еще не пришедшая в
себя фея Моргана, - ведь это же Мордред?!
  - Несомненно, моя дорогая, - кивнул Каранток. - Но дело в том, что Годвин
тоже его сын. До своей женитьбы на Гвиневере Артур был женат на дочери
графа Севена - Лизонере. Я сам благословил их брак.
  - Ты, Мерлин?!
  - Да. Несчастная умерла родами.
  - "Слушай, это не Мерлин, а какой-то именной пестун семейства Пендрагонов!
Интересно, кого из этой семейки он еще вскормил своей волосатой грудью?"
- "Я думаю, хватит и этих".
  - Ваше высокопреосвященство. - Моргана не желая сдаваться, апеллировала к
Эмерику. Такого хода от нее не ожидал никто. В первую очередь сам
архиепископ. - Может ли считаться законным брак, освященный магом и
друидом?
  - "Ой-ей-ей! Можно подумать, можно подумать! Ее Мордред сильно законный!"
- "Из двух незаконных - Мордред старший".
  - Может, - после недолгого раздумья заявил примас Британии, вернув в
состояние полного обалдения тех, кто из него только начал выходить.
  - "Слу-ушай, а нам, часом, Эмерика в Зачарованном лесу не подменили? Шо
это у него за левый уклонизм? Прямо не епископ, а перекрашенный друид!"
- Любовь есть чувство богоугодное. Браки устраиваются на небесах, а стало
быть, бессмысленно говорить, что тот или иной обряд, если он был совершен,
более свят, чем другой. Мне известно о женитьбе Арту