ачни он сейчас тянуться к этой сладкой цели, и вмиг окажется на земле,
перелетев через заботливо подставленную ногу. Удар кулаком сверху был для
меня полнейшей неожиданностью. Я едва успел убрать голову, подставить
плечо, крутануться и ударить, вернее, толкнуть противника локтем в спину.
Толстые кожаные гамбизоны снижали эффективность таких ударов почти да
нуля, однако противник пробежал несколько шагов и остановился удивленный.
  Здесь явно было что-то не то. Постояв передо мной пару секунд, он
неожиданно просел в нижнюю стойку, какие обычно встречаются в школах
Южного Китая, но никак не в средней Англии. Не дожидаясь действий с его
стороны, я сделал ложный выпад кулаком в голову, одновременно попытавшись
провести удар в колено. Что за черт?! Уход с подсечкой и довольно
болезненный пинок на излете.
  Мы вновь разлетелись, вновь сошлись, обмениваясь весьма странными с точки
зрения здешних бойцов пируэтами, попросту не доставая друг друга. В конце
концов противник замер, плетя руками замысловатую паутину. Я, конечно, с
большим уважением отношусь к английским боевым школам, но подобное мне
когда-то показывал мастер Ю Сен Чу, утверждая, что это из арсенала
Древнего Китая.
  Атака! Рука противника змеей вылетела из сплетенных кружев. Я развернулся,
провожая ее трущим блоком и вынося ногу для пинка. Короткий удар в колено
и еще одна атака. Я успевал перехватить руку рыцаря с совой у запястья,
ударить локтем в бицепс, заводя свою руку ему за спину для броска. Вот
сейчас-то все и будет закончено! "Сейчас он у меня ляжет, уткнувшись носом
в землю", - пронеслось у меня в голове. Как бы не так! Уход в кувырок, и я
едва успеваю убрать лицо от пролетающей ноги...
  - Больше крови, больше цинизма! - неожиданно выпалил Лис. - Джентльмены,
я, конечно, бешено извиняюсь, что мешаю вам развлекаться. Но свет скоро
гыкнется, а потому, прежде чем вы продолжите чемпионат по фул-контакту,
позвольте пару слов. Кубок Святого Грааля здесь вручать не будут, можете
не суетиться. А поскольку это так, коллеги, хватит ваньку валять, давайте
поговорим серьезно.


                                  Глава 17


  Если два поезда встречаются у железнодорожной развилки, то обязаны оба
остановиться,
и ни один из них не имеет права тронуться дальше, пока не пройдет другой.
  Закон штата Канзас

  На какую-то долю секунды в шатре повисла мертвая тишина. Подъем вращением,
и рыцарь серебряной совы стоит, как ни в чем не бывало, готовый продолжить
бой.
  - Разрешите представиться, - Лис сделал эффектную паузу, раскланиваясь, -
Сергей Лисиченко, старший оперативный сотрудник Института
экспериментальной истории.
  - Уолтер Камдейл, - не спуская настороженного взгляда с оппонента, в тон
напарнику продолжил я, - начальник группы Института экспериментальной
истории.
  Наши противники переглянулись с нескрываемым удивлением.
  - Джой Магэран, - отсалютовал рыцарь в лазорево-черной тунике, - ведущий
агент Департамента координации исторического процесса Имперского научного
общества.
  - Марвин Сабрейн, агент, - сознался его соратник, державший факел. - Все
тот же Департамент.
  "Валлиец и французский шотландец, - невольно отметил я. - Что-то я таких в
Институте не помню. Стоп! Какого черта?! Какой еще Департамент?"
- Простите, - я начал обескуражено, - вы сказали, Королевское научное
общество?
  Магэро, очевидно, французская ветвь Мак-Гвайров, удивленно посмотрел на
своего напарника, пожимая плечами:
  - Мы сказали Имперское научное общество. А вы, - продолжил он, - надеюсь,
не из Северо-Американских Соединенных Штатов? - Он замолчал и вновь
заговорил, несколько запинаясь: - Не поймите меня превратно, я с
пониманием отношусь к вашим идеям, но, честно говоря, мне не доводилось
слышать ни о каком Институте экспериментальной истории.
  Тут уж пришла наша очередь удивляться. Насколько я помнил, наименование
Северо-Американские Соединенные Штаты не упоминалось в нашем мире уже
многие десятки лет, давным-давно смененное на Соединенные Штаты Америки.
  - Так, - прокомментировал услышанное Лис, - чем дальше в лес, тем страньше
вылез. Джентльмены, я, должно быть, огорчу вас, если сообщу, что здание
Института находится в сорока минутах езды от Лондона.
  - Где?! - в один голос выпалили "коллеги".
  - Мой друг не обманывает, - подтвердил я. - Институт действительно
находится в сорока минутах езды от Большого Лондона в сторону Кембриджа.
Поправьте меня, если я не прав, но вероятно, мы не просто из разных
организаций, мы... из разных миров.
  Молчаливая сцена осознания происходящего была ответом на мои слова.
Пожалуй, вернись сейчас сэр Борс из своих разъездов, он рисковал застать в
своем шатре четырех одеревеневших истуканов с выпученными глазами и
лицами, выражающими крайнюю степень удивления. Первым нашелся тот самый
агент, в фамилии которого звучало древневаллийское название реки Севен -
Сабрина.
  - Господа, насколько я понимаю, нам есть о чем поговорить. Давайте по
возможности перенесем разговор в более удобное место. Поскольку мы с вами
занимаемся одним делом, надеюсь, вас не смутит, если мы завершим то, зачем
сюда пришли. После этого вполне можем продолжить наше общение, скажем, у
нас в шатре. Или, если хотите, у вас.
  - Вы ищете резную шкатулку с геммой на крышке? - на голубом глазу начал
блефовать Лис.
  - Д-да, - удивленно кивнул сэр Магэро, или уж как там его здесь называли.
  - Вы слышали наши слова, - ухмыльнулся Сабрейн, - перед тем как войти.
Джентльмены, давайте не будем пробовать обмануть друг друга.
  Его спутник попытался было что-то сказать, но Сабрейн остановил его.
  - Постой, Магэран, нам было приказано хранить тайну нашего задания в том
мире. Про этот князь Суррей ничего не говорил.
  Я недоуменно взглянул на Лиса. Конечно, империум-президент Америки-Руси
Заморской Петр звучало не менее экзотично, но все же князь Суррей -
подобное титулование для англичанина выглядело, мягко говоря, дико.
  - Мы ищем здесь части предсказания, которое великий Мерлин передал
покойному Артуру, а тот, в свою очередь, разделил его на двенадцать
частей...
  - Да-да-да, - вмешался Лис, - и выдал лордам Камелота на долгую память,
велев через месяц собраться у Круглого Стола, ну и все такое.
  - Значит, и вы здесь тоже за этим? - недоуменно проговорил сэр Магэран. -
Но зачем пророчество вам?
  - Видимо, за тем же, что и вам. Ладно, к делу! Нехорошо, конечно, обижать
сэра Борса, но работа есть работа. Ищем шкатулку, забираем пергамента и
уходим.
  - Зачем забирать? - удивленно спросил Сабрейн. - Для этого есть
дубликатор. Три секунды, и молекулярная копия у нас в кармане.
  Тут пришла моя очередь удивляться:
  - Дубликатор, конечно, хорошо, - проговорил я, - но у вас что, не было
Льежской конференции, посвященной техногенному вмешательству в хронопотоки?
  - Нет, да и какое тут вмешательство? Обычная шкатулка. Через пять лет
сработает механизм самоуничтожения, и вся электроника превратится в труху.
Даже если здешние археологи, паче чаяния, ее и найдут когда-нибудь, скорее
всего предположат, что это обычный реликварий.
  - Толково, - похвалил Лис. - А монету он тоже дублирует?
  - Конечно. Закладываешь в контейнер любую массу, по молекулярному весу
достаточную для трансмутации, закрываешь, включаешь и все дела.
  - О-очень толково, - похвалил Лис. - Весьма ценный прибор.
  - Ладно, господа, - перебил я напарника, явно оседлавшего любимого конька
и собиравшегося предложить нашим новым знакомым максимально рациональные
планы использования бесценного агрегата, - за работу! Надеюсь, вчетвером
мы быстрее отыщем пророчество. Кстати, вы уверены, что оно здесь?
  - Постельничий сэра Борса, которому мы отвалили полсотни эстерлинов,
утверждал, что тот хранит свою часть в шкатулке и что она находится здесь.
  - Часть одна? - спросил я, начиная поиски.
  - Кто знает? А что?
  - У нас их нашли три. Вероятнее всего, изначально фрагменты принадлежали
Борсу, Галахаду и Персивалю, но потом все они очутились у Борса. Вернее, в
нашем мире у потомков Персиваля.
  - У нас по-другому, - шаря под застланной мехами соболя и куницы лежанкой,
сказал сэр Магэран, - у нас обнаружили часть пророчества, принадлежащую
сэру Сагремору. Там значилось: "...истекающий кровью алый дракон ужален
змеей". Вы сами понимаете, еще со времен восстания в Филадельфии змея,
свернувшаяся в кольцо, - герб Северо-Американских Соединенных Штатов. Ну а
червленый дракон Тюдоров и сокол Рюриков - герб Империи. И вот... вот, вот
она! - Магэран подцепил кинжалом люк на ложе сэра Борса и, ликуя, вытащил
из-под его крышки небольшую шкатулку, украшенную тонкой античной резьбой с
большущей геммой на крышке.
  Я стоял, в полном недоумении наблюдая за действиями собрата по тайной
операции. То есть нет, все, что он делал, было вполне понятно, но сокол
Рюриков в гербе Британии?.. То есть да, червленый дракон тоже не являлся
ее официальным символом. У нас. Хотя все, даже прямые потомки саксов,
выступавших в мерлиновские времена под знаменем белого дракона, сейчас
считали его своим, буквально домашним. Валлийский род Тюдоров, пришедший к
власти после Войны Роз, вполне мог поднять на знамя эту традиционную
эмблему Уэльса. Со змеей тоже, в общих чертах, все было понятно. В те
времена, когда мы с Лисом под началом Пугачева сражались против войск
Георга III, готовая к броску змея с девизом "Не тронь меня!" была одной из
любимейших эмблем континентальной армии. Но сокол Рюрика?!
  - Точно, здесь три куска, - щелкнул пальцами сэр Магэран. - Сабрейн, давай
дубликатор.
  Напарник моего сотоварища по рыцарскому званию вытащил из сумы, скрытой
под плащом довольно внушительных размеров, шкатулку тончайшей работы,
воистину изготовленную искусными гномами по причудливым эскизам лесных фей.
  - Сейчас сдублируем, - улыбнулся Магэран, - и положим на место. Будет
полный порядок.
  - Скажите, джентльмены, - куда-то в пространство произнес Лис, внимательно
следя за действиями бывших конкурентов, - а магические заклятия ваша
машинка тоже копирует?
  - Н-не знаю, - расширяя глаза, выдохнул Сабрейн.
  - Черт возьми, какие еще заклятия?! - закрывая крышку с дублируемыми
пергаментами, оглянулся Магэран.
  - Преимущественно магические, - хмыкнул Лис. - Я сейчас точно не вспомню,
как там все устроено, но на тех пергаментах, которые Артур раздал лордам
Камелота, заклятие на заклятии сидит и заклятием погоняет. Во всяком
случае, друиды утверждают, что это именно так, и у нас нет причин им не
верить.
  - Проклятие! - выругался Сабрейн, оторопело глядя на напарника, а затем на
нас. - Вы что, серьезно?
  - Какие уж тут шутки! - возмутился Лис. - Я ж так понимаю, дальше мы
играем в одной упряжке?
  Сэр Магэран печально покачал головой.
  - В одной. Ну что, Марвин, выходит, вся операция с Мордредом псу под хвост?
  - Получается, что так. Хотя, с другой стороны, Гвиневеру к Ланселоту
доставили, тоже хорошее дело.
  - Да ну, может, все еще не так фатально, - попытался я утешить коллег. -
Никто не знает, быть может, публикатор вполне копирует заклинания.
  - Может быть, - хмыкнул Магэран. - Но как это проверить? Насколько мне
известно, в войске Ланселота друидов и магов нет.
  - Ответ неверный, - строго заметил Лис. - Проверить это легче легкого! Для
этого нам достаточно покинуть сей гостеприимный шатер, тем более что
как-то мы тут засиделись.
  - Хорошо. Тогда кладем копии в ларец Борса, а настоящие возьмем с собой.
Пойдемте.
  - Сэр Магэран, - напомнил я, - не забудьте забрать обломки меча.
  Покончив с наведением порядка в апартаментах сэра Борса, мы вышли в
полотняные "сени", прислушиваясь к звукам ночного лагеря.
  - Светильню надо вернуть, - сам себе напомнил Лис. - А то проснется мужик,
расстроится.
  Рейнар тихо подошел к караульному, продолжавшему дрыхнуть, невзирая на шум
недавней перебранки, и, неловко взмахнув руками, рухнул на спящего.
  - Черт! - выругался он, вскакивая на ноги. - Вот же ж упурок, вино разлил!
- сделав было шаг в нашу сторону, мой напарник остановился, повернулся к
охраннику и, наклонившись, положил два пальца ему на шею.
  - Черт побери, да он не спит! Он мертв. - Лис резко развернулся к нашим
новым знакомым. - Ваша работа? - Брови его гневно сошлись над переносицей.
  - Клянусь честью, нет, - пробормотал Магэран, и обескураженный вид не
вызывал сомнений в его искренности.
  - Поспешим, - тихо произнес я. - Вероятнее всего, здесь уже кто-то побывал
до вашего прихода. Светильня горела, значит, когда стражник приложился к
бутылке, начинало темнеть. Но масла в ней было больше половины, стало
быть, все произошло минут за сорок до нас.
  - Вино могло быть у караульного еще днем, - возразил сэр Магэран.
  - Все равно. Если откинуть версию, что таким образом кто-то свел счеты
непосредственно с этим человеком, то, вероятнее всего, кто-то проник в
шатер перед нами, и очень может быть, искал он то же самое, что и мы.
  - Но, черт возьми, кто? Зачем? - недоумевая, спросил Сабрейн.
  - Ллевелин, Моргана, а может, кто его знает, здесь действует еще
какая-нибудь группа вроде наших. В любом случае, стоя здесь, мы этого не
выясним. Пойдемте скорее!
  Годвин ждал нас, притаившись за солдатской палаткой, там, где мы его и
оставили. Даже в темноте было видно, как округлились его глаза, когда
после четвертьчасового отсутствия мы появились из шатра сэра Борса уже
вчетвером, как ни в чем не бывало переговариваясь с теми, за кем с такими
предосторожностями следили и вроде бы даже пытались захватить врасплох.
  - Знакомься, Годвин, - выпалил Лис, едва лишь мой юный оруженосец
попытался открыть рот, чтобы задать резонный вопрос, что это все значит, -
сэр Магэран и эсквайр Сабрейн.
  - Годвин, - я положил руку на плечо недавнего овидда, - мы возвращаемся к
себе. Это наши старые приятели, мы их давно не видели.
  Мальчишка кивнул, хотя, как мне показалось, наши объяснения его не сильно
удовлетворили.

  * * *

  Расставленный для меня шатер вполне соответствовал статусу полномочного
посла могущественного владыки Севера, к тому же и самого человека на
островах небезызвестного. Мы вчетвером свободно расположились в нем на
отдых, спеша совершить вечернюю трапезу и успокоить расшалившиеся нервы
чашей неразбавленного по варварскому обычаю вина. Годвин был отправлен
спать, что с нашей стороны было низким коварством, но иного выхода не
было. Не могли же мы с места в карьер, едва выйдя от сэра Борса, совать
под нос овидду наши трофеи. Вот, мол, удачно грабанули рыцарственного
собрата, оцени-ка, что за добыча нам попалась? Полагаю, и так вопрос, чем,
собственно говоря, занимались мы в чужом шатре, да еще столь долгое время,
гвоздем засел в мозгах мальчишки, восхищенно взиравшего на весь этот
мишурный блеск благородного рыцарства. Времени для того, чтобы задать
Годвину мучивший всех нас вопрос, было еще предостаточно. Пока же у нас
было чем заняться и без этого.
  Картина мира, нарисованная почтеннейшими коллегами, потрясала воображение.
Впрочем, ответное повествование, похоже, так же привело Магэрана и
Сабрейна в состояние шока. Представьте себе мир, в котором
голландоговорящие Соединенные Штаты после долгой войны с испанской короной
и войны за независимость объединились с французской Луизианой, купившей
себе суверенитет еще у короля Генриха IV. Мир, в котором англо-российская
империя граничит и с империей Поднебесной, включающей Китай, большую часть
Сибири, с полдесятка независимых у нас государств Дальнего Востока.
Империю, имеющую в качестве доминионов кусок Канады, Калифорнию и
Австралию. Мир, где испанская корона уже много лет как перенесена в
Латинскую Америку, именуемую Новой Испанией... Воистину было чему
удивляться!
  Неспешно, шаг за шагом мы начали углубляться в историю наших миров,
пытаясь выяснить, где же была та самая роковая развилка, о которой великий
русский поэт Владимир Маяковский говорил: "У истории нет указателей, /
Осторожно, крутой поворот!" Конечно, всевозможных различий было множество,
иначе и быть не могло.
  Однако основное, на мой взгляд, произошло после одной единственной,
правда, вероятно, очень шумной свадьбы. Свадьба, не состоявшаяся в нашем
мире, хотя переговоры насчет нее велись долго и упорно, и благополучно
свершившаяся у соседей. В тот день дали брачные обеты два незауряднейших
монарха, и в нашей-то истории стоящие особняком среди бесконечного списка
коронованных особ. В тот день, вернее, в те дни, поскольку обряд состоялся
сперва в Москве, столице жениха, затем был повторен в Лондоне, столице
невесты, под колокольный звон и гром орудий сочетались законным браком
королева Елизавета Английская с царем и великим государем всея Руси Иваном
Грозным.
  Правда, семейная жизнь их, по словам наших новых знакомых, не могла
служить идиллической картинкой патриархального уклада. Спустя неделю после
свадьбы царь Иван отбыл в Россию в сопровождении эскадры под управлением
адмирала Джона Хоккинса.
  Надо сказать, герцогства и княжества Балтии весьма опечалил этот свадебный
подарок, преподнесенный Елизаветой любимому супругу. Впрочем, спустя пять
лет после свадьбы Россия при помощи английских мастеров и сама начала
спускать на воду один за другим многопушечные линейные корабли,
маневренные фрегаты, хищные корветы, сохранявшие по образцу английских
собратьев, охотившихся за золотыми и серебряными галеонами, весла для
движения в штиль. Не знаю уж, какие штили бывают на Балтике, но очень
скоро выяснилось, что такие корабли, не слишком зависящие от направления
ветров, очень удобны для ведения боевых действий в шхерах и фьордах
Скандинавии.
  Обеспокоенные растущей мощью новообразованной держаны Швеция и
конкурирующая с ней Дания поспешили расписаться в своем лояльном отношении
и спокойно, хотя, возможно, со скрытою слезой, продолжали наблюдать, как
одно за другим "возвращаются" в отеческое лоно Руси земли некогда
славянской Поруссии, уже и думать забывшие о своих исторических корнях.
  Стоит ли говорить, что английская деловитость, подкрепленная практически
безграничным российским ресурсом, послужила мощным толчком для развития
Северо-Римской Империи, как не замедлили назвать крепнущую державу
угодливые борзописцы. Иван грозною рукой правил на континенте, его
дражайшая супруга - в Британии и новоприобретенных заморских колониях.
Крушение Великой Армады, посланной еще одним разобиженным претендентом на
руку и сердце Елизаветы I, его католическим величеством государем Испании,
довершило эпоху фатальных изменений, подтолкнув короля гугенотов Генриха
IV к созданию "вечного" союза против испанцев. Насколько я мог понять,
усиливаясь и ослабляясь, этот союз продолжал существовать и по сей день.
После смерти царя Ивана шапкой Мономаха венчался на царствие царевич
Георгий, великий князь Московский, он же принц Джордж герцог Уэльский и
пошло, пошло... Правда, злые языки утверждали, что Джордж-Георгий больше
похож на бравого пирата и утонченного поэта Уолтера Рейли, познакомившего
Европу с картофелем и ядом кураре, но что бы там ни говорили, а династия
Рюриков-Тюдоров по-прежнему оставалась одной из могущественнейших сил того
мира.
  Мы слушали друг друга, не уставая удивляться тем замысловатым тропам, по
которым двигались наши родственные, по сути, цивилизации. Когда же речь
зашла о частях пергамента, доставшихся нам в наследство от Персиваля,
коллеги и вовсе переполошились. Было из-за чего! Если в нашем мире слова о
том, что принцесса покинет этот мир, толковались как прямое указание на
несчастную принцессу Диану, то здесь принцесса Мария, дочь императора
Георга IX, должна была наследовать престол вскоре после кончины своего
отца, ожидавшейся, увы, со дня на день. Лишь оптимистическое замечание,
что "спасение придет", несколько успокоило коллег, собравшихся уже
посылать сообщение шефу имперской безопасности князю Суррею Долгорукому.
  - Ладно, джентльмены, - сэр Магэран, настроенный сообщением об опасности,
грозящей будущей императрице на деловой лад, хлопнул с