самого себя в неслыханной щедрости,
любезно позволил гарнизону оставить себе личные вещи и вооружение при
условии, что те откроют ворота, едва лишь Жанна коснется их, в смысле
ворот, острием копья. Но сейчас наша задача была посерьезнее - добыть
золото на территории врага, да еще во времена слабого его распространения.
  - Ну шо, Капитан. - Лис придержал коня, указывая рукой вперед. - Вон
бастида. Сочини по-быстрому, чего вдруг мы в гости пожаловали и отчего из
глубины Каледонии, в которой, как известно, мы на особом положении.
  - Может, мы скажем, что были на разведке, сбились с дороги. Вот Годвин нас
и привел.
  - О, это ты ловко придумал. На роль разведчиков в Каледонию мы с тобой две
самые подходящие кандидатуры. Лица у нас не примелькавшиеся, при случае
можем за своих сойти. Знать нас тут никто не знает, и вообще делаем вид,
что корову разыскиваем. Ты ему еще поведай, что Ллевелин со всей честной
компанией дал деру от Красных Шапок, да так быстро, что свободно мог не
заметить Адрианова вала. Вот мы и вышли посмотреть, не пробегал ли Страж
Севера куда-нибудь еще севернее. - Лис вновь внимательно посмотрел на
приближающуюся с каждым шагом башню. - Ладно, Капитан, протруби в свой
звонкий рог, и, если нас случайно не убьют в порядке профилактики, я, так
и быть, покажу тебе, как рождаются легенды, Годвин, - он повернулся к
ученику друидов, - у меня к тебе небольшая просьба: что бы я ни сказал -
молчи. Можно утвердительно кивать.

  * * *

  В воротах бастиды нас встречал сэр Кархейн. Казалось, всего лишь пять дней
назад мы оставили здесь юношу, незадолго до этого опоясанного рыцарским
мечом и едва-едва принявшего на себя обязанности командира гарнизона.
Теперь же он казался повзрослевшим и оттого более суровым.
  - Кархейн! Старина! - Лис буквально рухнул из седла на плечи молодого
начальника гарнизона. - Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!
  - Сэр Торвальд? Энц Рейнар? Откуда вы? Я рад вам, но...
  - Кархейн! - тормошил молодого рыцаря Рейнар. - Какого черта! Я так рад,
что ты жив! В этом захолустье есть что-нибудь пожрать, а то у нас с самого
утра маковой росинки во рту не было.
  - Да, но...
  - Не, ну тут такое было! Я тебе расскажу, закачаешься. Как я тебя рад
видеть!
  - А?..
  - И вот еще, - перебил его Лис, - Торвальд только что после боя, ему нужно
срочно отдохнуть.
  - А?..
  - Тоже!
  Гостеприимный хозяин, отчаявшись вставить хоть слово, кивнул головой
своему оруженосцу, доверяя заботу о вновь прибывших.
  - В общем, слушай. - Лис положил на плечо коменданта свою длинную руку и
заговорил вдохновенно: - После Камланнской битвы, о которой ты, вероятно,
уже знаешь, мы отправились к преосвященному Эмерику Кентерберийскому,
который ныне живет отшельником в лесной чаще. Мы сопровождали туда вашего
принца, этого... Святого Карантока.
  - Он был здесь, - закивал сэр Кархейн, - и рассказывал мне о вашем походе.
  - Да?! Прекрасно! Он-то нам и нужен! - радостно воскликнул Лис. - Но
представь себе, он, поговорив с архиепископом, убежал. Очень быстро. Он
убежал так быстро, что мы не смогли догнать его. Это мы-то! Мы, которым
сам Ллевелин поручил повсюду сопровождать святого и смотреть, чтобы никто
не чинил ему обиды! Что нам оставалось делать? Мы пошли по следу. След
плутал, плутал, плутал... Он терялся в траве, исчезал в болотах, но мы
вновь находили его и продолжали идти вперед. Каранток шел на юг. Вернее,
на юго-восток.
  - Но ведь здесь... Ведь мы...
  - Да-да, значительнее севернее Камланна! В том-то все и дело! Мы шли без
устали две ночи и два дня. Шли, не теряя следа, давно забыв и думать, в
какой местности мы находимся. Как на грех, в пути не встретилось ни одного
жилища, где можно было бы узнать, куда привело нас провидение. Лишь дикие
звери да чудовища, от воспоминаний о которых меня до сих пор пробирает
дрожь. Но мы ого-го! А Торвальд, это вообще два ого-го! Так вот, сегодня к
полудню мы очутились в каком-то ущелье, поросшем все тем же густым лесом.
И тут мы увидели пещеру, в которой, как выяснилось, обитает страшенный
великан. Торвальд его хотел сразу прихлопнуть, но этот злобный нелюдь
забаррикадировался в своей берлоге и кричит, что у него там выводок
принцесс, и если мы от него не отстанем, он их будет жрать по одной в час.
  - Надо дать ему бой! - гордо заявил молодой рыцарь.
  - Конечно, - согласно кивнул Рейнар. - Еще как дать! Но пока мы будем
разбирать завал, эта скотиняка немытая схарчит принцесс ни за чих собачий.
Здесь надо хитрее. - Он понизил голос. - Торвальд все придумал. Нужно
только золото, чтоб выманить великана из логова. Ты, кстати, не знаешь, у
кого здесь поблизости можно раздобыть золото во временное пользование для
борьбы с великанами?
  - Поговаривают, Марк - тан клана Геллинов весьма богат. Но он же каледонец!
  - Да, ты прав, - грустно вздохнул Лис. - Но трансальпийских галлов мне
почему-то в этих местах не попадалось. Ладно, отбросим национальную рознь.
Дело борьбы с международным груагахизмом не может быть частным делом
каледонцев, бриттов, галлов и кого бы то ни было! Слезы невинных дев,
кстати, принцесс, а возможно, не просто принцесс, а валлийских, взывают к
мщению! С зеленого Эйра груагахизм расползается по всему миру и угрожает
человечеству. Сегодня когтистая лапа груагаха ступила на землю Каледонии,
а завтра ее кровавые следы найдут в Уэльсе, в Британии и, я не побоюсь
этого слова, в Арморике.
  Можем ли позволить мы, в смысле вы, последние рыцари Круглого Стола и
первые из могикан, пустить это дело на самотек? Не позволим коварным
груагахам безвозмездно топтать своими рыжими лапами священные земли
предков, не важно чьих. Только возмездно! И возмездие не за горами! Оно
уже здесь, буквально в этом в ущелье, буквально в нашем лице.
  А потому я хочу спросить вас, в данном случае тебя: могут ли жалкие
несколько сотен золотых монет с профилем никому не ведомого и ныне уже
позабытого императора идти в какое-то сравнение с великим делом борьбы
мирового м-м... рыцарства со злобным угнетателем, пожирателем девиц и
вообще посланцем всемирного зла? Скажем нет рыжему груагахизму! Но
пасаран! - Лис вскинул вверх руку, сжатую в кулак.
  Ораторские способности Сергея, выпестованные в эпоху мрачного
тоталитаризма, могли повергнуть в шок и более подготовленного слушателя,
чем молодой рыцарь. Он снизу вверх посмотрел на моего напарника и,
запинаясь от глупости и неуместности вопроса, выдавил:
  - Но как же вы все-таки попали сюда?
  - А вон парнишку из зеленого патруля видел? Он и провел. Кстати, его тоже
накормить надо. Ладно, это все наносное, лучше рассказывай, как дела у
тебя и куда это нечистая повлекла нашего ненаглядного святого.

  * * *

  Моим надеждам на лабораторию сэра Богера Разумного не суждено было
оправдаться. То есть нет, лаборатория была на месте. Когда после ужина,
уложив спать уставшего проводника, мы поднялись наверх в рабочую залу
старого рыцаря, я обнаружил там почти все для проведения нужного опыта,
но, увы, одного ингредиента не хватало. Здесь было олово, но странно, если
бы его здесь не оказалось, еще древние финикийцы плавали за ним к берегам
Британии. Нашлись и запасы серы. И ее я ждал здесь увидеть - для человека,
работавшего с горючими составами, сера - обязательная часть малого
джентльменского набора. Обнаружилась ртуть, слава богу, плотно закрытая.
Ее вполне могло и не быть, но впечатляющая лысина и отсутствие многих
зубов у доблестного ученика Гермеса Трисмегиста наводили на мысль, что
опыты с этим чарующе загадочным металлом ему не чужды.
  Не хватало одной мелочи - нашатырного спирта. Обычнейшего, привычного
нашатырного спирта. Того самого, которым приводят в чувство потерявших
сознание. Без него же вожделенное золото, являющееся на поверку сульфидом
олова, было не получить. То есть, вероятно, были и другие способы.
Наверняка они были, но, увы, в итонские годы мисс Элейн Трубецкая,
преподававшая у нас химию, демонстрировала именно этот волшебный опыт.
Других я попросту не знал.
  - Ничего не выйдет, - грустно сообщил я Лису, повергая в шок молодого
Кархейна. - Аммиака не хватает, а без него никак.
  Вчерашний оруженосец глядел на меня с почтением, смешанным с суеверным
страхом. Я был готов биться об заклад, что все волшебство Мерлина и
небывалые способности окрестных друидов, все чудеса святого Карантока были
для него куда проще и понятнее, чем это нагромождение тиглей, реторт и
перегонных кубов. В его глазах сэр Богер Разумный был в своем роде магом,
и он никак не ожидал встретить в Британии еще кого-либо разбирающегося в
великих таинствах химии.
  - Да ну, - махнул рукой Лис, - оставь, Капитан. Шо делать, когда делать
нечего. В конце концов для проглота даже жирно будет, если для него
цельный оркнейский принц станет фальшак золотить. Кархейн, у вас свинец
для пращей в бастиде есть?
  - Есть, - утвердительно кивнул рыцарь. - Пращников не осталось.
  - Они не понадобятся. Понадобятся свинец и пулелейка. Ну, кто-нибудь с
молотом и наковальней, чтобы пули плющить. Не грусти, Торвальд! Набьем
мешок свинцом, поверху замаскируем золотом. Оно, конечно, не так изящно,
но для груагаха-неудачника, думаю, сойдет. Кстати, - Лис вновь повернулся
к сэру Кархейну, - святой Каранток случайно не говорил, куда дальше
направил свои стопы?
  Вопрос был, несомненно, резонный. Ведь по собственной же версии моего
друга мы в поте лица разыскивали Карантока, а борьба с великанодержавным
шовинизмом, на которую мы сейчас тратили время, являлась не более чем
путевыми издержками странствующих рыцарей.
  - Нет. Он мне... Он мне рассказал о походе Ллевелина, о вашей схватке с
Ангусом и о посещении им архиепископа Кентерберийского. Он говорил, -
рыцарь понизил голос и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его
кто-то подслушает, - что крест есть древо жизни, древо познания. Что он
соединяет глубины земли с небесными сферами. А еще он сказал, что Сын
Божий, именуемый разными народами различными именами, пролив свою кровь на
Кресте, или же на Древе, напитав его своею кровью, тем самым вселяет в
Древо живую душу, делая его тем самым источником вечной жизни и великого
знания. Он говорил, что Спаситель есть жертва, есть символ той платы,
которую каждый алкающий знаний должен отдать за приобщение к предвечной
мудрости. - Рыцарь замолчал, явно ожидая от нас объяснений.
  - М-да, - покачал головой я. - Несколько странные взгляды для
христианского святого. Похоже, его расхождения с официальной церковью
зашли много дальше, чем я предполагал.
  - Он святой, - глядя на меня исподлобья, с почти угрожающей интонацией
проговорил сэр Кархейн. Совсем, как тогда, порываясь открыть ворота
наступающему противнику, чтобы погибнуть, спасая своего принца.
  - Ну дык, блин, с этим вообще никто не спорит, - вновь перехватил
инициативу Лис. - Это ж вон и виверне понятно. Но знаете, что я вам скажу,
джентльмены. Только я вас прошу, не хватайтесь за мечи. Пойдемте-ка
баиньки. А то не знаю, как вам, а мне завтра поутру тана на заем для
фронта подписывать. Великан этот с принцессами на нашу голову привязался!
Да и вообще, утро вечера мудренее.

  * * *

  Одноосная тележка, запряженная резвым мулом, стояла у ворот бастиды,
ожидая, пока длинный худощавый возница с удивительно хитрыми глазами и
переносицей, напоминавшей латинскую букву "s", закончит прощание с
рыцарями и возьмется за кнут.
  - Ну шо, джентльмены, - подытожил наши прощальные речи переодетый возчиком
Рейнар, - как говорил в юные годы господин Coco Джугашвили, изучая труды
античного философа Карлуса Маркуса, всех денег не заработаешь, большую
часть придется отнять. С богом! Н-но! - Лис хлестнул мула по спине.
  Его повозка, везшая кроме самого возницы лишь только бочку верескового
меда, последнюю из обнаруженных Лисом в подвале бастиды, нещадно скрипя
собранными из досок колесами, катилась вниз по склону под залихватскую
песню моего друга "Песню бардов запевает молодежь, молодежь, молодежь! Эту
песню хрен задушишь, фиг убьешь, фиг убьешь!.."
Я с нескрываемой тревогой смотрел ему вслед.
  - Ворона дорогу справа налево перелетела, - глядя, как удаляется Лисовский
возок, ни с того ни с сего произнес Кархейн. - Плохая примета.
  - Добрый христианин не должен верить в приметы! - гневно оборвал его я.
  - Да, конечно, - кивнул молодой рыцарь. - Но люди говорят...
  Я повернулся и пошел в кузню. Что бы ни говорили люди, мне оставалось
держаться на связи и для того, чтобы скоротать время, наблюдать, как
крепостной кузнец отливает свинцовые шарики для пращей и сосредоточенно
плющит их молотком.

  * * *

  Связь включилась уже ближе к вечеру, почти к ужину.
  - Куда прешь, деревенщина?! - Широкоплечий вояка с небольшим круглым щитом
за спиной, копьем и длинным кинжалом на поясе держал Лисовского мула под
уздцы, демонстрируя завидное рвение в охране ворот, проделанных в высоком
частоколе. Еще трое вооруженных каледонцев, по всей видимости, его
подчиненных, обступили повозку, подстраховывая своего командира и
исподтишка поглядывая на объемистое содержимое убогого экипажа.
  - Я ищу тана рода Геллинов достославного Марка, - не обращая внимания на
грубый окрик стражника, гордо заявил Лис.
  - Ты не из местных. Кажется, я где-то видел твое лицо, да только не
припомню где. - Начальник караула начал внимательно всматриваться в
физиономию моего напарника. - Зачем тебе нужен наш тан?
  - Если бы то, что мне необходимо сказать ему, касалось тебя, я бы не искал
его. Достаточно было бы доехать до хлева, и если бы я не застал там тебя,
то наверняка встретил бы твоих родственников.
  - Что?! - взревел стражник. - Не много ли ты на себя берешь, смерд!
  - Я Рейнар Лис, - свысока поглядывая на голоногого фельдфебеля, заявил мой
друг. - И если ты скажешь, что тебе неизвестно мое имя, то лучше выбрось
оружие и иди отпугивать ворон с вересковых пустошей.
  - Точно, - всполошился ветеран, - я ж говорю, рожа мне твоя знакома. А
ну... - Кинжал, мгновение назад висевший на поясе, блеснул у него в руке.
В тот же миг Лис, презрительно следивший за действиями караульщика, правой
рукой перехватил его запястье, левой несильно ударил по кисти.
  - Брось каку, недоносок! - Оружие отлетело шага на три, а обескураженный
часовой попытался вырваться из цепких рук моего напарника. Пустая затея! -
Я что, по-твоему, - с напором заговорил Лис, не обращая внимания на
выжидательно опущенные копья оставшихся без руководства стражников, -
приехал сюда, чтоб вы меня зарезали? Мне трудно это было найти в другом
месте? Я Рейнар Лис, комит сэра Торвальда герцога Инистора, его правая
рука, левый глаз и центральное полушарие головного мозга. Раз я здесь,
значит, так надо. Беги к своему господину и сообщи ему, что у меня к нему
секретное дело. Если ты где-нибудь задержишься, клянусь плащом святого
Мартина, тан велит содрать с тебя шкуру и наделать из нее штанов для твоих
детей. Ты понял меня? - Лис оттолкнул от себя ополоумевшего охранника. -
На вот, передай ему это. - Рейнар вытащил из сапога пергамент с восковой
печатью, любовно изготовленный мною сегодня утром.
  Вряд ли при "дворе" каледонского тана, даже "могущественного", нашелся бы
кто-нибудь, способный прочесть текст, составленный на классической латыни.
В лучшем случае подобный грамотей умел бы разбирать ту кухонную латынь,
которую оставили на память бриттам и их северным соседям римские
легионеры, сами отродясь не бывавшие в метрополии. С тем же успехом
человек, сведущий лишь в шотландском, взялся бы читать Шекспира. В любом
случае мандат моего "тайного посланника" несказанно прибавлял ему веса в
глазах безграмотных северян.
  Начальник караула скрылся, осторожно неся доверенный ему документ, а его
подчиненные остались стеречь незваного гостя, опасливо косясь и тихо
переговариваясь на гельском диалекте.
  - Кто такой этот Рейнар Лис? - спрашивал один из караульных, безусый и
явно лишь совсем недавно приобщившийся к военной братии.
  - Это человек, убивший короля Шнека. Он первое лицо в комитате принца
Торвальда, несколько лет тому назад пленившего Ангуса, а пятого дня
сразившего его у Камланнского поля, - пояснил ему второй стражник.
  - Тише! Тише, он хотя и из Галлии, но везде шляется с этим чертовым
Торвальдом и вполне уже может понимать по-нашему.
  - "Ну, тут начинается неприкрытая лесть и яростные восхваления, поэтому я
скромно выключаюсь... То есть не выключаюсь, а вырубаю связь, чтобы
насладиться своей крутью в гордом одиночестве. Будет что-то интересное,
обязательно дам знать".
  Лиса не было довольно долго. Пару раз я вызывал его, волнуясь из-за этого
молчания. Один раз я застал его в самый разгар разгрузки вожделенной
емкости с вересковым медом.
  - Давай пошевеливайся! - командовал Лис. - Пришел король саксонский,
безжалостный к врагам, догнал он бедных пиктов и дал им по рогам. Давайте,
давайте! Осторожнее, не дай бог, разобьете, живьем в землю закопаю!
Капитан, шо, тебе заняться нечем? Не отвлекай меня, не видишь, народ строю!
  В следующий раз я застал Лиса уже в покоях Марка, явно ничего не понявшего
в моем трактате, но впечатленного и ровными строчками латиницы на
пергаменте, и оттиснутым профилем Октавиана Августа с завалявшегося у меня
в кошеле старинного солида.
  - "Погоди чуток. Щас официальные расшаркивания и прихлопывания закончатся,
мы сядем, все обчирикаем, думаю, под бочку вересковки и хорошую мясную
закуску я быстро доведу этого отца народа до полного консенсуса".
  Я со вздохом отключил связь и уставился на наполняемый свинцовыми
кругляшами мешок. На этот раз связь заработала часа через полтора.
  - Послушай, Марк, - наклоняясь едва ли не к самому уху тана, проникновенно
заговорил Лис. - То, о чем мы сейчас ведем речь, до поры до времени должно
остаться строго между нами. Полный секрет, государственная тайна. Сам
знаешь, что известно троим - известно свинье. "Вальдар, я не тебя имею в
виду".
  - Верно, - согласился с ним властитель округи. Судя по амплитуде движения
его головы, первый десяток тостов уже отзвучал, и Лису явно не пришлось
упрашивать собеседника пить до дна.
  - Мы с Торвальдом долго думали, кому это по силам? Лучше тебя не найти.
  - Не найти, - согласился тан.
  - Ты человек мудрый, твоя знатность просто возвышается над горами. Я уже
не говорю о том страхе, который внушает имя Марка нечестивцам, смеющим
посягать на твои владения.
  - Это верно, - вновь кивнул тан. - Вот намедни тан...
  - Ну, это он еще не знает, с кем связался! Тут мы с тобой! Грудью вперед,
браво... Да, вели своему кравчему наполнить кубки, а то что-то мы насухую
разговариваем.
  Марк махнул рукой, делая знак статному молодому мужчине с мрачным лицом,
удивительно похожим на самого тана, и тот молча начал лить вересковый мед
в кубки.
  - Может, его удалить? - поглядывая на неразговорчивого виночерпия, спросил
Лис.
  - Это мой старший сын Дольбран. Он те... иди, - махнул на него Марк.
  - Так вот, - продолжал Лис, - от твоего орлиного взора, конечно, не
укрылось известие о страшной битве на камланнской равнине?
  - Да. И о победе Ллевелина над повстанцами тоже. Но, клянусь камнем Фала,
голосу которого внемлет всякий мудрый правитель, моих воинов там не было.
  - Ллевелину известно об этом, - прошептал ему на ухо Рейнар.
  - А поговаривают, что сам Ллевелин все это и затеял, - полушепотом ответил
Марк.
  - Вот ты сказанул! - нахмурился Лис. - Зачем это ему по-твоему нужно?
  Его собеседник пожал плечами.
  - Кто знает.
  - Я знаю, - заверил его Лис. - Не сегодня-завтра Ллевелин станет королем
Британии. Артур пропал. Мордред разбит. Все, кто оставался верным Артуру,
собираются вокруг его преемника Ллевелина. Скажу тебе по секрету, Ланселот
примкнул к Северному Альянсу.
  - Да ну? - покачал головой Лисовский собеседник.
  - Ну да! Готов биться об заклад, что через три седмицы Ллевелин будет в
Камелоте. Так шо, смотри, перед тобой новый король! Ты не на меня смотри,
а на Ллевелина.
  - Понял, - согласно кивнул т