обираться
домой.
 
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 
 
   - Что ты там высматриваешь? - грозно спросил механик.
   Темрай попятился.
   - Простите, я просто наблюдал, - ответил он.
   Мастер нахмурился и сплюнул в опилки.
   - Тебе нечем заняться?
   - Я закончил и жду, когда принесут новые болванки.  Поэтому  и  решил
побродить вокруг.
   Механик пробормотал что-то неразборчивое и удалился. Он  работал  над
каркасом  требушета  -  приспособления,  которое  с   легкостью   метало
трехпудовые камни. С помощью резца и  молотка  из  бука  рабочий  вгонял
деревянные гвозди в гладко оструганное бревно длиной  двенадцать  футов,
которое еще недавно было огромным ясенем.
   - Это  для  главной  рамы?  -  спросил  Темрай.  Механик  смерил  его
удивленным взглядом.
   - Левосторонняя А-рама, - подтвердил он. - Правая уже готова.  Откуда
ты знаешь о конструкциях механизмов?
   - Интересно, - ответил Темрай. - Я много смотрел.
   Механик, мужчина лет шестидесяти пяти с седыми косматыми волосами  на
груди и руками, походившими на медвежьи лапы, кивнул.
   - Я знаю тебя, - сказал он, - ты пришелец с равнин, кочевник.  -  Его
губы сложились в  дружелюбную  усмешку.  -  Готов  поспорить,  на  своих
равнинах ты не видел ничего подобного.
   - Конечно, нет! - воскликнул юноша. - Так интересно смотреть машины!
   - Да разве это машина? - рассмеялся старый мастер. -  Требушет  имеет
очень простую конструкцию: на одном конце помещаешь тяжелый  камень,  на
другом прочный канат и разворачиваешь камень на оси, закрепленной  между
двумя А-рамами. Затем  лебедка  поднимает  противовес  и  заряжает  твой
камень. Противовес падает, и камень летит. Ничего сложного. В  сравнении
с теми машинами, которые здесь делают, сущая безделица.
   - А мне она казалась такой внушительной, - протянул Темрай.
   Механик пожал плечами.
   - Ну, работает-то она  хорошо,  -  сказал  он,  -  просто  мы  делаем
требушеты, которые швыряют  четырехпудовые  камни  на  триста  пятьдесят
ярдов. А это малютка, дальность такая же, а вес вчетверо меньше.
   Мастер скрыл довольную улыбку, восторженный блеск в глазах  юноши  не
мог оставить его равнодушным. Энтузиасты  своего  дела,  механики  ценят
внимание и восхищение публики не меньше, чем художники и скульпторы; они
уверены, что заслуживают его даже больше. Произведением скульптора можно
любоваться, машина должна работать.
   - А как вы узнаете размер деталей?
   Механик снова рассмеялся, польщенный вниманием.
   - Чертовски хороший вопрос, сынок. Некоторые можно высчитать по... мы
их называем формулами, остальное приходит с опытом. Ты делаешь деталь  и
смотришь, как она работает. Если  плохо,  делаешь  по-другому  и,  таким
образом, в конце  концов  получаешь  то,  что  нужно.  Это  мы  называем
моделью.
   - Ясно.
   -  К  примеру,  -  продолжал  мастер,  одновременно  намечая   резцом
прямоугольник, - приходят ко мне из Министерства артиллерии  и  говорят,
что им нужно десять требушетов для защиты стены со  стороны  Чайны,  где
недавно   построили   пять   новых   бастионов;   сообщают   технические
характеристики и я  начинаю  думать.  Когда-то  мы  делали  требушеты  с
перекладиной в тридцать три  фута  и  стопудовым  противовесом,  которые
могли метать полупудовые камни на  расстояние  в  двести  ярдов.  Больше
похоже на детские игрушки, чем на тяжелую артиллерию, правда? Однако мне
есть, с чего начать. Я начинаю считать и прихожу к выводу, что  требушет
с перекладиной в сорок футов и трехсотпудовым противовесом должна метать
камни на двести семьдесят пять  ярдов,  но  если  перекладина  ломается,
значит, сорок футов слишком много для стопудового  камня,  нужно  делать
короче; в следующий  раз  я  возьму  тридцать  шесть.  Если  перекладина
сломается вновь, я возьму более прочное дерево, и все  расчеты  придется
делать сначала. - Механик остановился передохнуть. - В общем, не  думай,
что машины делать очень просто.
   - О, это очень сложно, - пробормотал Темрай таким  удрученным  тоном,
что старик невольно улыбнулся.
   - Хорошие вещи требуют много труда, - утешительно сказал он. -  Любой
дурак может сделать вещь, которая не будет работать. Не обижайся, сынок,
но это относится и к тебе. Вы, чужестранцы, видите механизм  и  решаете,
что было бы чудесно сделать такой же. Но вы никогда не  задумываетесь  о
том, из какого материала и какой длины  должны  быть  детали,  а  потом,
когда машина не работает, видите в этом немилость богов и бросаете  свою
затею. Разница здесь, - добавил механик, постучав пальцем по лбу.
   - Понимаю, - ответил Темрай, - потому люди в городе такие мудрые.
   За  время  работы  в  арсенале  молодой  человек  повидал   множество
недоделанных и полностью готовых  машин,  выстроенных  вдоль  стены  или
подвешенных на специальных  крюках,  он  сделал  глубокий  вдох,  словно
закончил подсчет.
   - Мне кажется, причина не только в противовесе и длине перекладины, -
с сомнением сказал он, - важно правильно выбрать размер рамы.
   - Верно мыслишь, парень, - мастер одобрительно похлопал его по плечу,
- мы еще можем сделать из тебя неплохого механика.
   Мастер подвел Темрая к  козлам,  на  которых  лежала  широкая  доска,
закрепленная широкими железными зажимами.
   - Думаю, рама размером двенадцать на восемь  на  двенадцать  будет  в
самый раз. Главное, не делать угол слишком острым, иначе она не выдержит
напряжения. Чем больше ядро, тем шире должен быть зазор, понимаешь?
   Темрай кивнул.
   -  А  потом,  когда  ты  добьешься  идеальных  пропорций,  -  механик
драматически закатил глаза, - придет какой-нибудь умник из  министерства
и скажет уменьшить вес ядра на двадцать пудов,  иначе  башня  развалится
под тяжестью орудия.
   - А что-нибудь еще, кроме требушетов, вы делаете?
   - О, да что угодно, - гордо заявил механик, - только в этом  году  мы
делали катапульты, баллисты, тараны, осадные башни, стенобитные орудия и
прочие смертоносные штучки. В сравнении с ними изготовить  требушет  все
равно что в туалет сходить.
   Когда  Темрай  вновь  опустился  на  лавку  и  принялся   старательно
приматывать закаленные грани к мягкому стержню, ему вспомнился эпизод из
ранней юности. Он был еще совсем мальчишкой, когда дядя  Тезрай  взял  в
плен перимадейского артиллериста. Несчастного пленника  подвергли  самым
изощренным пыткам в надежде узнать секрет постройки  военных  машин.  Но
чем больше усилий прилагали мучители, тем непреклоннее был перимадеец. В
конце концов артиллерист умер, забрав свой секрет в могилу,  чем  внушил
кочевникам  чувство  глубокого  уважения.  Тогда  Тезрай  объявил,   что
невозможно захватить город, жители которого скорее  пойдут  на  страшную
смерть, чем выдадут тайну.
   Темрай,  которому  в  ту  пору  едва  исполнилось  двенадцать  и  ему
только-только позволили присутствовать на совете, высказал  мнение,  что
они выбрали неверный метод. Если  информацию  невозможно  узнать  силой,
почему бы просто не спросить. И торопливо,  опасаясь,  что  его  тут  же
отправят в постель, объяснил, что, если  эти  люди  так  гордятся  своим
городом, что готовы скорее умереть, чем пойти на  предательство,  они  с
легкостью ответят любопытствующему на  любой  вопрос,  который  даст  им
возможность   лишний   раз   покрасоваться   своими    знаниями    перед
невежественными варварами.
   Теперь,  пять  лет  спустя,  оказалось,  что  получить   интересующую
информацию даже проще, чем ему представлялось. Темрай уже знал размеры и
принцип конструкции  осадной  башни,  раздвижной  лестницы,  стенобитных
орудий и  требушета.  Он  изучил  искусство  подкопа,  просто  сходив  в
библиотеку и прочитав нужную книгу. Ему устроили экскурсию по  городской
стене и смотровым башням. После того, как Темрай познакомился в  таверне
с подвыпившим гвардейцем; пока собутыльник пьянел, варвар засекал  время
и подсчитывал количество стражей. Работая  в  арсенале,  Темрай  знал  о
количестве производимых стрел и мечей больше, чем командующий  Гвардией.
В  библиотеке  была  книга,  которую  дружелюбный  библиотекарь   обещал
обязательно найти, где описывались десять реально осуществимых  способов
сломить защиту города. Когда-то по этой книге учились  студенты  Военной
Академии, но с тех пор минуло лет двадцать, и про нее давно забыли.
   Темраю такое положение вещей казалось странным, как, впрочем,  все  в
этом городе, тревожным и очень печальным.
   Он закончил  наматывать  проволоку  и  поместил  заготовку  в  огонь.
Молодой человек делал работу на совесть; он хотел быть  уверенным,  что,
когда придет время, в городе найдется хотя бы  несколько  хороших  мечей
для его защиты.
 
*** 
 
   В  толпе  тех,  кто  нашел  медный  четвертак,  чтобы  заплатить   за
удовольствие посмотреть поединок между Олвисом  и  Лорданом,  находились
высокий угловатый юноша и такая же высокая, чуть более округлая девушка,
одетые в совершенно одинаковые плащи устаревшего фасона и расцветки.
   - Ну, откуда я мог знать? Последний раз я здесь был пять лет назад!
   - Тебе не пришло в голову, что мода могла измениться?
   - По правде говоря, нет.
   - Мужчины!
   Зеваки,  заслышав  их  речь,  лишь  немногим  более  плавную,  чем  у
варваров,  стали   пихать   друг   друга   локтями   и   перемигиваться.
"Островитяне", - слышался шепот, и люди демонстративно похлопывали  себя
по поясу, проверяя, на месте ли кошелек.
   - Не уверена, что хочу смотреть на это, - пробормотала девушка, когда
контролер забрал у нее костяную фишку,  полученную  на  входе.  -  Какое
удовольствие наблюдать за тем, как два человека убивают друг друга?
   - Не уверен, что им это удастся, - покачал головой ее брат, -  скорее
всего один прикончит другого.
   - Перестань придуриваться, - ответила сестра, - ты отлично понимаешь,
что я имею в виду. По-моему, это варварство.
   - Я не пытаюсь защитить их, - пожал плечами юноша, но ты  обязательно
должна побывать на суде, чтобы понять этих паззи.
   - Ш-ш! Они услышат тебя.
   - Ну и что? Они все равно не знают, что  значит  паззи.  Чтобы  найти
здесь приличную работу, ты должна разобраться в их юридической  системе.
Самой справедливой системе в мире, - иронически добавил он, - если  тебя
вдруг об этом спросят, поняла?
   - Хорошо, - кивнула девушка. - Хотя я все равно...
   - Заткнись, идет судья. Следи, когда все встанут.
   - Варварство, - презрительно фыркнула девушка.
   За три дня, проведенных в Тройственном  Городе,  романтический  образ
белоснежной  Перимадеи,  медленно  появляющейся  над  линией  горизонта,
растворился, как утренний туман. Девушка никак  не  могла  привыкнуть  к
запаху, также как и находиться на улице. В этом было какое-то чудовищное
противоречие: на каждом рынке продавались восхитительные одежды и ткани,
цвета и фактура которых превосходили мечты жителей  Острова,  но  стоило
выйти на улицу, они за пять минут превращались в лохмотья.
   Кругом, даже в Нижнем городе, возвышались  величественные  здания,  а
мостовую покрывал слой хлюпающей грязи, смешанной с навозом, по  которой
стремительно передвигались повозки и фургоны, норовя обдать незадачливых
прохожих  потоком  нечистот.  Люди  выглядели   процветающе   и   хорошо
одевались, но девушка  заметила,  что  брат  постоянно  держит  руку  на
рукояти меча и старается избегать подворотен и темных аллей. В общем, на
это место интересно взглянуть со стороны, но чтобы жить здесь...
   - Смотри, адвокаты, -  прошептал  брат,  показывая  костяшкой  пальца
куда-то вниз.
   Еще одно  странное  наблюдение:  дома  указывать  пальцами  считалось
неприличным, здесь, в городе, так поступал каждый; два дня с ее  щек  не
сходила краска смущения.
   - Это представитель  истца,  а  это  защиты,  -  продолжал  юноша.  -
По-моему, первый более знаменит.
   - Я не хочу смотреть. Скажи мне, когда это безобразие закончится.
   - Как хочешь.
   Молодой человек откинулся на скамью и начал осматриваться  в  надежде
отыскать знакомое лицо.
   Он не хотел брать Ветриз в путешествие, но, в сущности, она оказалась
не слишком большой обузой. Правда, вечера были довольно скучны, но  зато
он  экономил  деньги,  вместо  того  чтобы  оплачивать  развлечения  для
сестренки. Кроме того, ее присутствие здорово помогало в делах: дома  на
симпатичную мордашку никто внимания  не  обратит,  а  местные  торговцы,
несмотря на их хваленую выдержку, велись на улыбку и игривый взгляд, как
стадо свиней на зерно посреди зимы. Если бы дома узнали о его проделках!
В родном языке существовало словечко,  означающее  мужчину,  который  не
перерезал глотку незнакомцу, осмелившемуся заигрывать с его  сестрой,  в
значении этого слова не  было  ничего  лестного.  В  Перимадее  к  этому
относились нейтрально,  и  если  Ветриз  не  привыкнет  к  такой  манере
общения, можно надеяться, что все обойдется.
   В настоящий момент товар  уходил  в  рекордные  сроки.  Четыре  пятых
объема вина и масла уже проданы, причем за хорошие деньги;  лен,  лес  и
специи покупали по цене в два раза  большей,  чем  он  рассчитывал  (что
позволит покрыть убытки от сделки с газовыми лампами в форме  дикобраза,
их можно выбросить на свалку в порту, чтобы освободить место  для  более
ценного груза). Что касается покупок, купец уже приобрел все, что хотел,
оставались лишь навесные замки и шурупы, причем  цены  с  прошлого  раза
возросли совсем незначительно.
   - Что происходит?
   - Что? А, извини, задумался о  делах.  Эта  часть  называется  прения
сторон.
   - Потише!
   Молодой человек съежился, повернул голову и вежливо извинился.
   - На этой стадии, - продолжил он  приглушенным  шепотом,  -  выясняют
фактическую сторону дела, она обычно несколько скучна...
   - Зачем?
   - Не понял?
   - Зачем беспокоиться о фактах, если исход дела зависит от  того,  кто
быстрее вышибет сопернику мозги?
   - Не знаю. - Венарт раздраженно пожал плечами. - Я  не  разбираюсь  в
местном законодательстве. Смотри, не  обязательно  ее  одобрять,  просто
нужно знать, как она работает. Если хочешь войти в дело, ты должна иметь
хотя бы элементарные знания о торговом праве.
   - По-моему, то, что здесь происходит, глупо! - воскликнула Ветриз.
   - Тише вы там! - раздался возмущенный окрик.
   К этому времени прения закончились, и Ветриз, которая  непременно  бы
уснула, если бы каменные сиденья оказались чуть более удобными,  зевнула
и уставилась на двух мужчин в белых  сорочках,  которые  в  центре  зала
выделывали сложные па. Преимущество было на стороне  высокого  блондина,
поэтому она решила болеть за его противника.
   На островах его бы  сочли  низкорослым  (среднего  роста  по  здешним
меркам). Насколько она могла судить  с  такого  расстояния,  ее  фаворит
выглядел старше и опытнее  своего  соперника,  поэтому  было  совершенно
непонятно, почему публика считала, что  он  проиграет.  Накануне  Венарт
пытался объяснить сестре правила боя, в течение пяти  минут  она  честно
пыталась разобраться в обилии незнакомых терминов,  и,  в  конце  концов
заявила, что это наводит на нее тоску.
   Сейчас, наблюдая за поединком, Ветриз решила поставить на  невысокого
- блондин выглядел слишком снисходительно и самоуверенно, следовательно,
он наверняка будет небрежен и допустит ошибку.
   -  Надеюсь,  что  победит  невысокий,  -  прошептала   она,   -   это
справедливо.
   Неожиданно  противники  прекратили  свой  танец  и  стали   совершать
яростные выпады, зрелище оказалось настолько захватывающим,  что  Ветриз
забыла о бессмысленности происходящего и восторженно подалась вперед. Ее
охватило непреодолимое желание закричать, как  на  скачках,  но  в  зале
стояла удивительная  тишина,  окружающие  не  произносили  ни  слова  и,
казалось, даже не шевелились. Что за удовольствие смотреть на  поединок,
если шуметь запрещено?
   - Осталось недолго, - прошептал Венарт с уверенностью знатока,  -  он
начал уставать.
   Девушка знала, что брат всего три раза посещал эти  представления  но
вел себя так, словно всю жизнь ходил  по  судам.  Вероятно,  именно  это
качество делало его таким хорошим торговцем.
   Ветриз  взглянула  на  площадку  и  подумала,  как  брат  может  быть
настолько глупым. То, что Венарт  принял  за  усталость  на  самом  деле
являлось тонким маневром: коротышка спокойно стоял в центре зала,  в  то
время как блондин неустанно  кружил  вокруг  него.  В  этом  проявлялось
превосходство опыта над презрительной надменностью.  Высокий  перешел  в
наступление, нанося короткие  рубленые  удары,  -  от  отчаянья,  решила
девушка. Похоже, действительно оставалось недолго.
   Блондин сделал стремительный выпад, направив лезвие клинка в  область
головы противника, который тот отразил со спокойным  изяществом.  Ветриз
от всей души поддерживала своего фаворита,  который  в  глупой  ситуации
пытался сохранить благоразумие. Интересно, неужели самодовольный  глупец
не понимает, еще один такой удар - и его меч развалится надвое?
 
*** 
 
   Лордан чувствовал, как в груди нарастает напряжение, и  понимал,  что
его поражение - лишь вопрос времени. В душе Олвис уже выиграл процесс  и
потерял интерес к нему, поэтому, полагаясь на свое мастерство,  скорость
и силу, он просто рубил сплеча, не  делая  ни  единого  выпала.  Адвокат
понимал не хуже самого Лордана, что тот слишком  устал,  чтобы  провести
мощную контратаку. Противник  проиграл  в  тот  момент,  когда  позволил
оттеснить себя в центр площадки.
   Бардас больше  не  пытался  просчитывать  атаки  соперника,  он  лишь
инстинктивно парировал стремительные удары, но ход борьбы переломить уже
не мог и просто оттягивал неизбежную развязку. Раньше  или  позже  Олвис
совершит обманный выпад, и все будет кончено.
   Отражая левый выпад, Лордан неожиданно  понял,  что  настоящая  атака
будет в область  колена,  и  у  него  совершенно  нет  времени  изменить
ситуацию.  Он  спокойно,  словно  из  зрительного  зала,   наблюдал   за
перемещением меча противника. В отчаянном  прыжке  Бардас  уклонился  от
удара,  и  в  следующее  мгновение  клинок  Олвиса  распорол  воздух  на
расстоянии  волоса  от  правого  колена.  Десятилетний  опыт   подсказал
Лордану, что соперник потерял равновесие и уязвим, как никогда. Понимая,
что, возможно, совершает самую большую ошибку в жизни, Бардас  не  глядя
ударил туда, где, по его предположениям, находилась шея противника.
   Клинок зацепил что-то мягкое.
   Прежде всего выбраться из зоны  досягаемости,  установить  дистанцию,
занять  защитную  позицию  и  лишь  затем  удостовериться,  что   голова
оппонента все еще на месте.
   Она была на месте, но на щеке красовалась  рваная  рана,  из  которой
потоком  струилась  кровь.  Олвис  пятился  назад,   стараясь   выиграть
расстояние  и  время.  Лордан   сделал   стремительный   выпад,   больше
оборонительный, лишь для того, чтобы вынудить противника отступить  чуть
дальше. Олвис неуклюже отразил атаку. Он плохо переносит боль, мелькнуло
в  голове.  Подумать  только!  Бардас  атаковал,   противник   продолжал
защищаться, хотя на этот раз более уверенно. Теперь уже Олвис оказался в
центре площадки.
   Неожиданно Лордан осознал, что нужно делать.  Он  атаковал  в  третий
раз,  намеренно  оставляя  неприкрытым  плечо.  Выпад  был  низким,  что
вынуждало  Олвиса  к   высокой   контратаке,   дождавшись   ее,   Бардас
стремительно сменил опорную ногу и, отклонившись  вправо,  направил  меч
ниже клинка противника. Лордан ощутил, как что-то ткнулось  ему  в  бок,
но, не обращая внимания, занес руку для короткого удара.
   В этот момент Бардас понял, что его провели. Олвис  проделал  тот  же
маневр, и  прямо  над  головой  Лордан  обнаружил  меч,  не  оставлявший
возможности  отразить  атаку,  кроме  как  подставить  рукоять   клинка.
Бесполезная попытка, поскольку следующий удар...
   ...не последовал. Раздался негромкий треск,  и  верхние  восемнадцать
дюймов меча  соперника  распороли  воздух  возле  щеки  Бардаса.  Легким
движением запястья  он  н