выпад, а затем вернуться к началу и заставить  вспомнить  все
то, что они к тому времени успеют забыть. При  условии,  что  он  сумеет
сохранить хладнокровие и не убьет кого из этих идиотов раньше. Свалились
же они ему на голову!
   Лордан отчаянно боролся с искушением заказать еще один кувшин  сидра.
Затем он встал, собрал свои  многочисленные  пожитки  и  поплелся  домой
через весь город, вверх по бесконечным  ступеням.  У  двери  его  кто-то
ждал.
   Бардас заметил его раньше и вжался в стену,  едва  не  попав  в  круг
света,  отбрасываемый  тусклым  канделябром.  Успокоившись,  экс-адвокат
осознал, что если закутанная в плащ фигура принадлежит наемному  убийце,
то весьма некомпетентному.  Кроме  того,  кто  мог  желать  его  смерти?
Грабитель не будет поджидать хозяина у двери  в  надежде,  что  при  нем
окажется что-то ценное. Напротив, он вычистит незапертую квартиру,  если
в ней найдется, что красть, и уберется восвояси. И все же...
   Осторожно, чтобы не спугнуть незваного гостя, Лордан  развязал  ленту
на чехле клинка. После  этого  бесшумно  преодолел  оставшиеся  ступени,
перепрыгнул последний пролет и схватил светильник.
   - Эйтли! - простонал он. - Как же ты меня напугала...
   - Извини, я проходила мимо и...
   - Неужели? - язвительно перебил он. - А почему  не  зашла?  Дверь  не
заперта.
   Эйтли смотрела на меч в его руке. Бардас почувствовал себя идиотом
   - Ты напугала  меня,  -  сказал  он,  помещая  светильник  обратно  в
канделябр. - Давно ждешь?
   - Не очень, - ответила девушка.
   Лордан закрыл за ними дверь и  принялся  тереть  трут,  чтобы  зажечь
лампу. Трут оказался сырым, как и все в этой проклятой дыре.
   - Что заставляет  тебя  жить  в  таком  месте?  -  спросила  девушка,
присаживаясь на край кровати. - Ты же зарабатываешь неплохие деньги.
   -  Зарабатывал,  -  ответил  Бардас,  заглядывая  в   кувшин,   чтобы
убедиться, что тот пуст. - Я вышел  на  пенсию,  не  помнишь?  Теперь  я
скромный тренер с полудюжиной учеников.
   - Серебряный квотер в день с каждого  составляют  шесть  квотеров,  -
ответила Эйтли, - многие люди в этом районе счастливы, если  им  удается
заработать такую сумму в месяц. Что с тобой? Ты не можешь пропивать  все
эти деньги - ты бы уже умер!
   Лордан усмехнулся  и  решил  не  упоминать  про  золотой  полуквотер,
лежащий в кармане, на который, надо сказать, у него нашлась бы сдача.
   - Не твое дело, - бросил он. - Может, мне здесь  нравится.  Ведь  это
такой живописный район, что люди специально сворачивают, чтобы  постоять
у дверей.
   - Я... - запнулась Эйтли, разглядывая носы своих  ботинок,  я  хотела
узнать, как у тебя дела, только и всего. Шесть учеников, это хорошо  или
плохо?
   - Средне, - ответил Лордан. - Если они не уйдут, я  смогу  заработать
себе на кусок хлеба. Правда, работа не из легких.
   - Ну и как тебе роль наставника?
   - Дай мне шанс, - поморщился Лордан, - это мой первый день.
   Он скинул ботинки и распрямил скрюченные пальцы.
   - Судьба меня осчастливила  пятью  идиотами  и  одной  валькирией,  и
сегодня я учил их ходить вдоль линии  и  не  падать.  Думаю,  они  стоят
заплаченных денег. - Фехтовальщик откинулся в кресло и закрыл  глаза.  -
Так что же все привело тебя сюда?
   Хороший  вопрос.  Естественно,  всегда  существует  причина,   почему
молодая девушка ищет предлог нанести визит мужчине,  с  которым  она  не
виделась на протяжении  целых  трех  дней.  А  Эйтли,  в  конце  концов,
действительно молодая девушка, хотя Лордан не позволял себе замечать это
более одного-двух раз за  три  года  их  совместной  работы.  По  правде
сказать, это единственная причина, которую экс-адвокат мог придумать.  И
он чувствовал... смущение.
   - Ты не догадываешься? - обиженно спросила она. - Бардас, на скольких
адвокатов, по-твоему, я работала? Никогда не задумывался?
   - Верно, - признал он. - Ты профессионал, Эйтли, неудивительно, что у
тебя много клиентов.
   - На одного, - ответила девушка. - До недавнего времени. А затем  эта
эгоистичная свинья разворачивается и уходит, оставив меня без средств  к
существованию.
   - Ох, Эйтли, - Бардас открыл глаза, - почему ты ничего не сказала?
   - Естественно, мне нужно было что-то сказать. Например, "нет-нет,  не
уходи, продолжай рисковать жизнью через каждые несколько недель, чтобы я
могла получать свои десять процентов!". Не будь таким...
   - Хорошо, я понял. В таком случае, прости мне мою  жестокость,  зачем
упоминать об этом сейчас?
   Девушка бросила на него убийственный взгляд.
   - Затем, что мне нужно зарабатывать на жизнь. -  Убийственный  взгляд
сменился смущением. - У тренеров ведь есть помощники? Ты уже кого-нибудь
нанял?
   - Предположим, я и сам неплохо справляюсь, - ответил Лордан. - Ответь
мне, почему ты хочешь  оставить  работу,  которую  хорошо  знаешь,  лишь
потому,  что  я  ушел  на  пенсию.  У  тебя  есть  постоянные   клиенты,
обеспечивающие хороший доход. За такую базу многие адвокаты отдадут  все
что угодно.
   - Включая собственные жизни. - Взгляд Эйтли стал суровым.  -  Как  ты
думаешь, почему я работала только  на  тебя?  Ну,  напряги  воображение,
Бардас.
   - Сдаюсь, - вздохнул Лордан.
   - Потому что ты никогда не выглядел как человек, готовый расстаться с
жизнью, - отчеканила девушка. - Бардас, я не хочу посылать мальчиков  на
верную смерть. Я считаю этот способ существования неприемлемым.  Ты  был
исключением, потому что...
   - Потому что - что?
   - Потому что я доверяла тебе, -  жестоко  ответила  она.  -  Нет,  я,
конечно, знала, что однажды ты можешь проиграть, но  только  вынужденно,
только...
   - Когда не останется другого выбора? - Бардас улыбнулся. - Я польщен.
   - В любом случае, - резко сказала Эйтли, - я задала тебе вопрос. Тебе
нужен помощник?
   Лордан на минуту задумался или сделал вид,  что  размышляет.  Похоже,
его предположения насчет причины визита не оправдались.  Как  инструктор
Бардас особо не нуждался в помощнике и не мог платить Эйтли меньше,  чем
двадцать пять процентов. Это сильно отразится на  его  заработке,  а  ее
существование будет жалким по сравнению с тем, к чему она привыкла, даже
если он был ее единственным фехтовальщиком. (И что с того? Надо подумать
над этим на досуге.) С другой стороны...
   - Хорошо, - кивнул Лордан, - при условии,  что  ты  привлечешь  новых
клиентов и таким образом оправдаешь свое  содержание.  Исходя  из  опыта
последнего дня, я бы с легкостью мог тренировать и дюжину. Согласна?
   - Месяц испытательного срока, - предложила Эйтли. - Имей виду, у меня
нет твоего опыта. Вдруг мне не понравится?
   - Ты быстро привыкнешь, - усмехнулся Лордан, - потому что,  по  сути,
здесь ты тоже будешь посылать мальчишек на смерть. Все как и  в  прежние
времена.
 
*** 
 
   - А теперь я попрошу вас закрыть  глаза,  -  произнес  Алексий,  -  и
описать то, что вы видите.
   Близнецы послушно  сомкнули  веки:  Венарт  -  с  тем  непередаваемым
смущенно-решительным выражением, которое всегда  появляется  у  мужчины,
когда он подозревает, что его разыгрывают,  Ветриз  -  с  видом  полного
блаженства,  как  подобает  девушке,  неожиданно  попавшей  в   чудесное
приключение. Алексий бросил быстрый взгляд на  коллегу  -  тот  выглядел
напуганным до полусмерти и посерел от боли. Губы Патриарха тронула  тень
улыбки - он отлично знал, как тот себя чувствует.
   - Что-нибудь?
   Венарт промычал нечто неопределенное, явно не понимая,  что  от  него
ожидают. Его сестра отрицательно качнула головой.
   - Отлично, - заявил Алексий.
   Вопрос был проверкой, чтобы убедиться, что чужестранцы их не дурачат.
Алексий  сделал  глубокий  вдох,  безуспешно  пытаясь  ослабить   тиски,
сдавившие голову, и... оказался в зале суда. В этот  раз,  по  неведомым
причинам, все места были пусты, судья и  секретарь  тоже  отсутствовали.
Никого, кроме фехтовальщика, стоящего к ним спиной,  в  котором  Алексий
узнал Лордана, и девушки, для которой, он когда-то, казалось, много  лет
назад, сделал проклятие. Адвокат стоял в  одной  из  сложнейших  позиций
Ортодоксальной защиты - на прямых сдвинутых ногах, выбросив руку с мечом
точно в сторону.
   - Привет, -  радостно  провозгласила  Ветриз,  материализовавшись  на
узком пространстве между двумя застывшими фигурами  и,  походив  вокруг,
словно они были парковыми статуями, неожиданно заявила:
   - Я знаю его. Выступал, когда мы на днях пошли в суд. А девушка  тоже
адвокат? Я считала, что это мужская профессия.
   Алексий молча кивнул. Геннадия не было, радует, что  хотя  бы  голова
перестала болеть.
   - Не вижу вашего брата, -  сказал  он.  Ветриз  недоуменно  повертела
головой.
   - Он, наверно, не смог добраться. А где ваш помощник?
   "Какая жалость, что он не слышит! Ничего, я ему этого не забуду".
   - Похоже, что тоже, - ответил Патриарх, стараясь  скрыть  собственную
радость. - Это просто потрясающе, каким образом вы сюда попали?
   - Не представляю, - пожала плечами Ветриз, -  я  же  не  могу  знать,
почему ноги ходят. Само получилось. - Она снова оглядела помещение. - Мы
вправду здесь, или это сон или что-то в этом духе?
   - Трудно сказать, - признал Алексий. - Обычно все  по-другому,  если,
конечно,  слово  "обычно"  применимо  в  ситуации,  которые   происходят
чрезвычайно  редко.  Обычно  мы  появляемся  в  момент,  непосредственно
предшествующий решающему событию в будущем или прошлом, в зависимости от
того, что нас интересует. Хотя у натуралов это может происходить  совсем
иначе.
   Тем  временем  Лордан  и  девушка  начали  тяжело  дышать,  но  руки,
сжимающие клинки, не дрогнули. Никто, сколько бы он  ни  тренировал  эту
позицию, не мог простоять больше минуты, не шевельнув рукой или ногой.
   Так вот что они делают: не сражаются, а тренируются.  И  это  не  зал
суда,  а  просторная  демонстрационная   арена   в   Классах,   идеально
повторяющая настоящую, чтобы выпускник,  сдающий  экзамен,  находился  в
максимально приближенной к реальности обстановке.
   Кончик клинка в руке  девушки  едва  заметно  дрогнул.  Она  тихонько
всхлипнула, признав свое поражение, и кончик  клинка  задрожал  сильнее.
Упражнение было одним из основных  -  и  самых  сложных  -  в  программе
подготовки  фехтовальщика.  Оно,  догадался  Алексий,  развивало   много
полезных умений  и  тренировало  мышцы,  как  никакое  другое.  Патриарх
представил себе эту пытку и мысленно содрогнулся.
   Внезапно Лордан  совершил  стремительный  выпад  в  сторону  ученицы,
двигаясь значительно быстрее, чем глаза наблюдателей. Девушка парировала
удар почти так же быстро, после  чего  они  обменялись  серией  коротких
ударов, которая закончилась тем, что наставник выбил из ее рук меч  едва
заметным, внешне слабым поворотом  запястья.  Лордан  согнулся  пополам,
держась за предплечье, и тихо выругался.  Ученица  пришла  в  ярость  от
собственного провала и молчала.
   -  Если  тебя  это  утешит,  -  выдохнул  фехтовальщик,  -  ты   была
великолепна.
   - Проиграла, - зло ответила девушка. - Вы взяли надо мной верх.
   Лордан с удивлением взглянул на нее.
   - Мне казалось, что я считаюсь твоим наставником.
   - Хорошо - это еще недостаточно, - заявила девушка, - ты можешь  быть
очень хорош, но умрешь, если соперник лучше.
   Патриарху не понравился ее тон; Лордану, судя по выражению его  лица,
очевидно, тоже.
   - Именно поэтому я рад, что вовремя ушел, - сказал он. - Больше всего
на свете я не люблю перфекционистов.
   Ученица бросила на наставника обиженный взгляд.
   "Она опасна. Как я мог поддаться на ее уловки?"
   - Что? - Алексий вздрогнул и посмотрел на Ветриз.
   - Вы говорили, - вздохнула она, - что,  когда  вы  используете  людей
таким образом...
   Патриарх хотел что-то сказать, но  не  смог,  выражение  "используете
людей таким способом"  как  нельзя  лучше  подходило  к  тому,  чем  они
занимались.
   - ...вы же что-то делаете? Я  имею  в  виду,  как-то  вмешиваетесь  в
происходящее. Или я не правильно поняла вас?
   - Ну, обычно. - Алексий неожиданно не сумел найти нужных слов,  чтобы
объяснить ей. - Я же  предупреждал,  что  это  всего  лишь  эксперимент,
демонстрация.
   - Ах да, конечно.  Только  я  думала,  что  если  я  уже  знаю  этого
человека, а он, очевидно, оказался  в  затруднительном  положении  из-за
того безумного существа...
   И снова Патриарха охватило странное чувство, будто его  подняли  и  с
размаху бросили на шахматную доску.
   - Вмешиваться просто ради того, чтобы вмешаться,  -  сурово  произнес
старец, - очень опасно, не говоря о том, что крайне глупо. Мы не  знаем,
какие причины привели к эпизоду, который  мы  сейчас  имеем  возможность
наблюдать.
   "Лжец", - упрекнул он себя. Похоже, ситуация вышла  из-под  контроля.
Проклятая девчонка каким-то образом записалась в  его  школу;  очевидно,
она решила, чтобы Лордан сам научил ее, как убить себя. И  вина  за  это
ложится на плечи Патриарха!
   - Понятно, - протянула Ветриз. - В таком случае что мы будем делать?
   - Думаю, - улыбнулся Патриарх, - будем возвращаться.
   - Хорошо.
   Патриарх открыл глаза и обнаружил, что  напротив  сидит  перепуганный
Геннадий, вид у него был почти комичный.  Алексий  нахмурился,  взглядом
давая понять, чтобы коллега взял себя в  руки,  и  посмотрел  в  сторону
Ветриз.
   Ее глаза оставались закрытыми.
   - Простите, - робко произнес Венарт, продолжая сидеть зажмурившись, и
лицо его выражало недоумение, - долго еще так сидеть?
   Ее глаза закрыты. Неужели после того, как он  ушел,  Ветриз  осталась
там? Да что же, в конце концов, происходит?
   - Вал! - воскликнула девушка, открыла глаза  и  широко  улыбнулась  -
Сногсшибательно! Вы очень умны, - добавила  она,  радостно  обращаясь  к
Алексию. - Теперь я знаю, что вы - настоящий волшебник!
   Патриарх ощутил, что его голова раскалывается от  боли  еще  сильнее,
чем раньше.
 
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 
 
   Вестовые, вероятно, заметили их задолго до  того,  как  они  достигли
перевала Дрескейн, поскольку навстречу выехал внушительный эскорт.
   - Постарайся держаться на высоте, - прошептал Журрай. -  Не  забывай,
они первый раз видят тебя в качестве вождя. Первое впечатление  -  самое
важное.
   - Все в порядке, - уверенно ответил Темрай. - Я знаю, что делать.
   Даже сейчас он не  мог  отделаться  от  мысли,  насколько  глупо  все
происходящее с  ним.  В  конце  концов,  пять  всадников,  скачущих  ему
навстречу, - люди, знакомые с детства. Темрай различал  Басбая,  который
держал в руках  штандарт  с  орлом  и  выглядел  чрезвычайно  напыщенно.
Молодой человек еще не забыл, как Басбай Мар гонялся за ним вокруг стана
с пастушьим кнутом (и, к несчастью, настиг), когда застукал юного Темрая
со своей младшей дочерью,  занятых  постижением  таинственных  прелестей
юности. За ним ехал Кьюскай, высокий, величественный Кьюскай,  всего  на
пять лет старше Темрая, его неизменный  друг  и  покровитель  в  детских
забавах.  Молодой  вождь  еще  помнил  то  время,  когда  едва   решался
заговаривать с ним на равных. Интересно,  а  что  там  делает  дядя  Ан,
разряженный в цветастые перья, -  ну  естественно,  ведь  на  протяжении
последних пятидесяти двух лет Анкай Мар был  верховным  шаманом.  Ходили
слухи, будто раз в год он играет в "клетки" с самими богами.
   Темрай ударил коня пятками по бокам и предоставил Журраю  возможность
догонять его. Ситуация грозила превратиться в  большой  спектакль,  чего
новоиспеченный вождь в глубине души совсем не желал.
   Когда до всадников оставалось несколько ярдов, Темрай осадил  коня  и
медленной  рысью  проехал  мимо  выстроившейся  линии.  Поравнявшись   с
Басбаем, он протянул руку, властным жестом забрал штандарт и вознес  его
высоко над  собой,  умудрившись  не  уронить  и  не  упасть  сам.  Сотня
всадников, оставшихся позади авангарда, ответила радостным ревом. Вернув
штандарт Басбаю, Темрай остановился перед дядей  Аном,  который  тут  же
подмигнул ему сквозь прорезь маски.
   - Да здравствует Темрай Тайми Мар, - раскатисто прокричал дядя Ан.  -
Да здравствует великий вождь Темрай!
   И тут же прошептал, чтобы не слышали соседи:
   - Темрай, ты поправился. Похоже, тебя неплохо кормили.
   - Не смеши меня, дядя Ан, иначе я свалюсь с лошади.
   Темрай поднял руку в приветственном салюте.
   Пятеро лучших воинов племени спешились и преклонили перед ним колена.
   "Они поступают так, потому что покоряются мне, -  неожиданно  осознал
всадник, и от этой мысли ему стало неловко. Но лишь на мгновение. -  Они
так поступают, потому что хотят помочь мне, я  должен  лишь  принять  их
помощь".
   Молодой человек сделал глубокий вдох, надеясь, что голос не сорвется,
провозгласил
   - Я - Темрай кер Сасурай Тайми Мар, - донеслись до  него  собственные
слова. - Встаньте, дети мои!
   О милосердные  боги,  какой  спектакль!  Молодой  человек  попробовал
представить, как бы поступил его отец, окажись он в такой  ситуации,  но
безуспешно. В конце концов, его отец был  вождем,  а  вождь  знает,  что
делает.
 
*** 
 
   Неожиданно Темрай вспомнил, что отец мертв, но самое ужасное, что сын
не имеет права плакать или демонстрировать свое горе даже самым  близким
друзьям и родственникам, потому  что  всем  известно,  что  вождь  живет
вечно.
   "Я хочу домой", - мелькнуло в голове.
   Я дома.
 
*** 
 
   При виде родных шатров Темрай почувствовал себя  лучше,  затем  вождю
стало совсем плохо. Ему хотелось спрыгнуть с лошади, добежать до шатров,
приласкать собак,  раздать  подарки,  поскорее  найти  Пеггая,  Соругая,
Фелтен и Кдруен - просто, чтобы  сказать  "привет!",  пока  не  вернулся
отец...
   Вождь натянул поводья и медленным шагом проехал вдоль главной  улицы.
Его голова была высоко поднята, осанка  царственна  -  именно  так,  как
учили в детстве. Люди выбегали из шатров посмотреть на него, но никто не
кричал и не  размахивал  руками,  даже  собаки,  и  те  пятились  назад,
нерешительно повиливая хвостами, словно опасаясь, что его это рассердит.
Темрай никогда не видел стан таким тихим.
   "Это  глупо.  Вовсе  нет.  Именно  так  должен  вести  себя  клан   в
присутствии своего вождя".
   "Интересно, что чувствовал отец... что чувствовал Сасурай Тайми  Мар,
- подумал юный вождь, - когда впервые въезжал в  стан  как  Отец  Клана,
защитник своего народа  и  племянник  богов?  Смущение?  Вероятно,  нет.
Вспомни семейную историю, Темрай. Ты больше  не  имеешь  права  беспечно
относиться к такого рода вещам. Сасурай Тайми Мар был  зрелым  мужчиной,
постоянным членом совета, когда Жолдай Тайми Мар  наткнулся  на  разъезд
Максена Пичфорка на равнине Силаи. Когда Сасурай, возглавлявший  остатки
разбитой армии, въезжал в стан, люди смотрели не на него:  они  пытались
найти среди всадников  отцов,  мужей,  сыновей,  братьев  и  нареченных,
подавляя крик и слезы, не  увидев  их  среди  живых.  Вероятно,  Сасурай
получил еще меньше удовольствия от этого момента и извлек из него больше
пользы.
   "Я должен справиться. С этого момента у меня нет права на ошибку".
 
*** 
 
   - Следующее упражнение, - говорил Лордан, - принадлежит к числу  тех,
которые вы будете ненавидеть до конца своих дней. От него  болят  мышцы,
оно противно, во вы будете повторять его до тех пор, пока  не  выполните
правильно. Готовы?
   Пока ученики взирали  на  него  со  смешанным  чувством  ненависти  и
страха, Лордан поставил  пятки  под  прямым  углом,  распрямил  спину  и
вытянул руку с мечом в  позицию  ортодоксальной  защиты.  По  прошествии
минуты (что в данном случае означало  практически  вечность),  наставник
объявил:
   - Приступайте.
   Результат оказался совершенно  предсказуемым,  поэтому  он  заставлял
выполнять упражнение снова и снова.
   "Однажды, - думал Лордан, проходя вдоль выстроенных в линию учеников,
- я точно узнаю, что предполагает достичь эта пытка. Иначе зачем вот уже
двадцать поколений фехтовальщиков повторяют ее три раза в  день,