Воздушные  все  еще
боролись с чудищем Ветра, Воды и Земли,  сотворенным  Виктором.  Там  ревело
пламя, завывал вихрь; Тэль явно решила воспользоваться моментом.  За  спиной
вновь бабахнули выстрелы;  хорошо,  что  посланный  Виктором  вихрь  засыпал
мушкетерам глаза песком и сбил прицелы.
   ...Наверное, это был последний натиск, натиск отчаяния. Они уже понимали,
что с Убийцей не совладать, - но признаться в этом боялись даже себе. И этот
удар Воздушных, нацеленный куда лучше первых, едва не достиг цели.
   Виктора сшибло с ног и поволокло по земле. Ему показалось, он слышит, как
трещат ребра, а тупой наконечник  палаческого  копья  начинает  ввинчиваться
прямо в сердце.
   Нет!

***

   Это крикнула Тэль, или это он сам хрипит от боли, катаясь в агонии?
   Стереть их с лица земли!
   Кажется, в этот миг он совсем перестал думать о себе. Почти  ослепнув  от
боли, потянулся к врагам всеми оставшимися силами.  Воздух,  Земля,  Вода  -
сплелись воедино.
   Перед невидящими глазами предстал аккуратный  домик,  как  в  замедленном
кино, разваливающийся на части. Вверх рванулись фонтаны  земли,  словно  там
один за другим рвались тяжелые снаряды.
   На миг показавшиеся фигуры мальчика, полной женщины и трех мужчин исчезли
в неистовом вихре.
   И боль поспешно отступила.
   Виктор, Лой и Тэль уже выбрались на самый берег, оставив по  правую  руку
окраины городка, когда из-за угла выступила тонкая фигурка, с головы до  ног
закутанная в алый плащ клана Огненных.
   - Проклятие! - захрипела Лой.
   Девушка стояла, не пытаясь атаковать. Просто во  все  глаза  смотрела  на
Виктора. А у него совсем не осталось сил. И главное - злости.
   - Сейчас... - Лой тяжело шагнула навстречу Огненной. - Эта паршивка  была
в засаде Ритора... сейчас я ее...
   Тонкая рука Огненной нацелилась Виктору прямо в грудь. А он стоял,  глупо
хлопая глазами, не  в  силах  пошевелиться,  хотя  бы  броситься  на  землю,
залечь...
   С пальцев девушки потекло пламя. Гудящее, яростное,  испепеляющее;  рыжая
волна ударила Виктора в грудь, но - не опрокинула и даже не обожгла.
   Сквозь безумную пляску  рыжих  языков  проступило  лицо  Огненной.  Глаза
смотрели на Виктора... с ненавистью? Ужасом? Или... восторгом?
   Преклонением перед силой? Губы ее шевелились  -  беззвучно,  слов  Виктор
понять не мог. Огонь  втягивался,  вползал  внутрь  него,  укладывался  там,
словно зверь в логове, готовый в любой момент вырваться наружу.
   Сила мягко вздохнула. Теперь она была  полна.  Четыре  стихии  слились  в
равновесии, и Виктор чувствовал - тело становится не  правдоподобно  легким,
уходят  усталость  и  боль,  зрение  проясняется,  и  кажется  -  за  спиной
разворачиваются крылья, готовые поднять  его  в  небо,  набухшее,  набрякшее
молниями небо, что вотвот прольется ослепительным дождем пополам с громом  и
вспышками...
   А  потом  этот  поток  пламени  внезапно  прервался.  Лой  Ивер  повалила
девушку-мага на камни. Взмах руки - нет, уже не руки, когтистой  лапы  -  из
четырех страшных ран на груди девушки выплеснулась кровь.  Лой  с  неженской
силой отшвырнула обмякшее тело.
   Крик Виктора "нет!" опоздал.
   А Тэль уже возилась на берегу моря, и ее призыв: "Сюда! Ко мне!"  властно
рванул Виктора обратно от несчастной жертвы.  Он  обернулся  -  ровно  катил
прибой, и не было ему дела до бушующей здесь, на побережье,  бури.  И  прямо
посреди кипящих волн Тэль сейчас открывала Дверь.

***

   Ритор никогда и помыслить не мог, что Убийце подчиняются такие силы.
   Было отчего впасть в отчаяние.  Ни  одно  заклятие  не  могло  прорваться
сквозь неожиданно отвердевшую защиту. И даже достать тех, кто был  сейчас  с
Убийцей.
   В  городке  царил  полный  хаос.  Убийца  бил  насмерть,  безжалостно   и
беспощадно. Ритор чувствовал обжигающую ненависть там,  впереди,  ненависть,
ставшую Силой.
   Яростные вихри валили вековые платаны и кипарисы. Град  ударов  обрушился
на защиту Ритора, и силы добрых  пяти  десятков  волшебников  Воздуха  почти
целиком уходили на то, чтобы остановить это неистовое вторжение.
   Обезумевший ветер срывал крыши, и черепица  взмывала  вверх  причудливыми
рыжими веерами. Рушились стропила, оседали стены, трескались фундаменты, под
которыми внезапно просела вышедшая из-под власти защитных чар  Земля.  Ритор
чувствовал Анджея - недавнего врага, но сейчас маг Воздуха готов был принять
помощь даже от Прирожденных.
   Убийца сам не ведал пределов своей Силы.
   Ритор слышал ужасные крики  погребенных  заживо,  плач  детей,  мольбы  о
помощи - и ничего  не  мог  сделать.  На  каждый  его  удар  Убийца  отвечал
десятком.
   Огненные и Воздушные маги с огромным трудом  сдерживали  натиск  селевого
потока в самом центре. Если он прорвется -  от  Ороса  не  останется  вообще
ничего.  Ну,  Анджей,  что  же  ты  медлишь,   опять   запутался   в   своих
зубодробительных чарах? ' Почему не пошлешь сейчас к черту всю  премудрость,
почему просто не остановишь вышедшую из повиновения Землю?
   - Учитель!
   Асмунд. Уже ранен, по щеке стекает кровь.
   - Я держу его, Учитель!
   - Где Солли, Сандра и Болетус?
   - Бегут сюда!
   Магам воздуха удалось сгустить барьер перед рвущимися  вперед  заклятиями
Убийцы.
   - В последний раз, друзья!..
   Им не надо было ничего повторять. Силы сливались воедино.
   И на этот раз они почти достали его. Ритор чувствовал  ужас  врага,  чуял
его боль и отчаяние... и, наверное, потому успел крикнуть своим:
   "Закройтесь!", когда боль и страх Убийцы  стали  Силой  и  острие  оружия
повернулось против самих нанесших улар.
   Этот  удар  был  страшен.  Незримая  палица   Убийцы   походя   развалила
оказавшийся рядом дом, обрушилась на пятерку магов, выдирая воздух из груди,
превращая его в месиво воды и песка. Град булыжников хлестнул  по  Ритору  и
его команде; волшебник видел, как упал Солли - голова в  крови;  как  Сандра
отчаянным усилием отвела каменную глыбу от затылка Асмунда и сама упала,  не
в силах парировать хлесткую водяную плеть; и как  упал  сам  Асмунд,  хрипя,
отплевываясь кровью и хватаясь за грудь.
   Ритору хватило нескольких секунд, чтобы понять - все, бой проигран.
   Убийца прорвался. Он уже на берегу и принимает силу Огня.
   Солли был мертв, мертв и горбоносый Эдулюс; у Сандры  болевой  шок,  весь
левый бок - громадная открытая рана,  кровь  смешивается  с  жидкой  грязью;
Асмунд скорчился у ног Ритора, у мальчишки переломаны почти  все  ребра,  но
жить, наверное, останется. Он только стонал, не  в  силах  говорить,  а  вот
Сандра что-то шептала. Ритор нагнулся к ней, легким движением перекачивая  в
нее немного силы. Совсем немного - не время спасать друзей, ослабляя себя...
   - Me siento mal... duele el corazyn...
   Похоже, в шоке старая волшебница заговорила на своем родном языке.
   Ритор успокаивающе положил руку ей на плечо, сказал:
   - Держись! Кан поможет тебе. Держись, старая морская ведьма... пиратка...
   Взгляд Сандры на миг стал ясным.
   - Какая ж я пиратка... Меня от слабой волны укачивает... Шлюхой я была  в
портовом борделе, шлюхой в Кабо-Фистерра... пока сюда не пришла...
   Она закрыла глаза.
   И тогда Ритор захохотал. Жутким замогильным хохотом Неупокоенного.
   Он не оставит погоню. Хотя и понимает, что почти все уже потеряно.
   Убийца уже на Острове... Ему, Ритору, пробиваться придется куда дольше.
   - Займитесь ими! - рявкнул он на случившегося рядом Кана. Наконец-то брат
оказался в нужном месте и в нужное время. - Быстрее!
   Кана не надо было просить дважды.
   - Нужны маги. Ритор! Очень тяжело!
   - Бери, кого нужно. Я иду дальше!
   - Это безумие, брат!
   Ритор  со  всего  размаха  влепил  Кану  пощечину.  Самую   обычную,   не
магическую.
   - Сандра и Асмунд должны жить! Если умрут - уничтожу!
   Кан отшатнулся, с ужасом глядя  на  брата.  Из  разбитого  носа  сочилась
кровь.
   - Сюда, кто-нибудь! Займитесь ранеными! - зычно гаркнул Ритор.
   Несколько магов - и Воздушных, и Огненных - отозвались.
   Ритор позволил себе только одну секунду промедления.
   - Прости, Кан. Я иду дальше.
   - Я не сержусь, брат, - тихо ответил травник. - Мальчика я вытащу...
   Сандру - не знаю, но сделаю все...
   - Прощай, Кан.
   - Прощай, Ритор.

***

   Разумеется, никакой двери на берегу не  было  и  в  помине.  Был  провал,
мерцание алых огней в полной золотистого сияния  бездне.  Колодец  раздвигал
землю и волны, уходя вглубь, и Тэль стояла на пороге,  уже  изогнувшись  для
прыжка.
   Кровожадно улыбавшаяся Лой бежала назад - мягким охотничьим бегом большой
кошки. На бегу она слизывала кровь с пальцев правой руки, и Виктор с  трудом
мог поверить, что именно этими, так хорошо умеющими ласкать  пальчиками  она
только что пробила навылет живое человеческое тело,  так  что  окровавленные
ногти вырвались наружу из спины жертвы. Поздно кричать.  Лой  защищала  его,
Виктора, защищала, как умела.
   - Скорее! Ритор сейчас будет здесь! - выкрикнула Тэль. Голос ее срывался.
   И все-таки Виктор успел - дотянуться до бесчувственной  девушки-Огненной,
незримыми пальцами коснуться остановившегося  сердца...  и  от  его  касания
сердце дрогнуло, толкнуло кровь раз, другой - и девушка застонала.
   "Будет жить", - мелькнула банальная мысль.
   Виктор повернулся к Тэль. За его спиной мощный селевой поток,  разогретый
до кипения стараниями Огненных магов, катился сейчас к морю, сметан на своем
пути дома, словно игрушечные коробочки; защита двух кланов рухнула, все, что
они смогли, - это пустить лавину  по  тому  пути,  где  будет  меньше  всего
разрушений. За дымом и паром, за поднятой ветром пылью  ничего  нельзя  было
различить; и Виктор, ныряя в колодец следом за Лой и Тэль, не видел, как  из
грохочущего хаоса вырвался старый маг в  одеждах  Воздуха  с  искаженным  от
ужаса и ярости лицом. Разразился диким, полубезумным смехом и очертя  голову
ринулся в колодец следом.
   Из дыма и  клубов  пыли,  перемешанной  с  паром,  выступил  человеческий
силуэт. Маг Земли, господин Анджей, с разбегу выскочил на берег.
   -  Ага...  -  последовал  злобный  возглас.   Брезгливо   подбирая   полы
измызганного плаща, он вошел в воду. Погрузился по грудь, добрался до Двери;
лицо исказилось от боли, однако  маг  все-таки  вошел  внутрь,  А  последним
оказался невысокий маг клана Воды по имени Торн.
   Появившись  из-под  волны,  он  сперва  довольно  ухмыльнулся,  глядя  на
оставшийся после Убийцы хаос, а потом тоже шагнул в провал.
   Вода сомкнулась, поглотив наглухо закрывшуюся Дверь.

Глава 19

   Это не было, наверное, настоящим сном, в полном  понимании  этого  слова.
Скорее - обморок, долгое падение в темноту. Падение, закончившееся  знакомым
по кошмарам сумрачным светом.
   Появлению Обжоры Виктор ничуть не удивился.
   Скорее можно было удивиться тому, что его принесло не на берег моря,  как
раньше. Впервые Виктор оказался  сразу  у  подножия  гор.  Будто  выдернутый
неведомой силой. Матовые прозрачные  склоны  светились  каким-то  внутренним
светом, воздух пах серой и бензином.
   Может, это и есть - Остров Драконов? Нет, вряд ли. В теле -  знакомая  по
снам пьянящая легкость. Ни Тэль, ни Лой рядом нет...
   Хозяин снов одобрительно кивнул, глядя на Виктора. И уставился  вперед  -
на исполинский кратер, затянутый густым молочно-белым дымом.
   Пробормотал:
   - А времени-то мало осталось. Самому удивительно - как мало...
   Виктор не ответил. Смотрел туда, где меж  граней  прозрачных  серых  скал
курился белый дым. Шел из воронки вверх плотными белыми слоями,  растекался,
выбрасывал узкие щупальца в стороны - будто зондируя окружающий мир. Вот и к
Виктору потянулся гибкий белый щуп... дернулся опасливо и отпрянул назад.
   - Доварилась кашка. - Обжора кашлянул. Голос его стал мечтательным,  чуть
томным,  будто  у  изнеженного  аристократа,  предающегося  воспоминаниям  о
светских победах. - Сколько сил ушло! Нет, ты не поверишь... Исход - да, это
давно было. В те-то времена... сам понимаешь.
   - Нет.
   Обжора метнул на него быстрый взгляд. Покачал головой:
   - Все ты понимаешь, не ври. Когда взгляд у людей  менялся...  когда  Миры
разделялись. Думаешь - всем  легко  далось?  Думаешь  -  забылось?  Пусть  и
казалось вначале - навсегда, ан нет! Крепко все связано, Виктор.
   Он не удивился, что Обжора знает его имя.
   - Сколько лет, сколько веков... - И вновь Обжора сменил тон, на напевный,
размеренный, грустный. - И всегда - одно и  то  же!  Как  ушли  тогда  маги,
заняли берег, людишек с эльфами к порядку призвали - так ничего не меняется!
Да, хорошо, их было время. Понимаю! Так ведь пора и честь знать!
   Новое время - новые песни! Верно?
   Виктор молчал. Белые  клубы  валили  все  гуще  и  гуще.  Земля  легонько
дрогнула под ногами.
   - Владыки и рабы, герои и трусы, прекрасные рыцари  и  подлые  предатели.
Любовь и ненависть, добро и зло... - Обжора  сплюнул  под  ноги.  -  Хватит.
Сколько можно? Ты - вот ты, когда жил в Изнанке...  знаю  я,  все  знаю,  не
пялься так! До того ли тебе было? Скажи? В сказки - верил?
   - Нет.
   - Уже хорошо!
   - Я ни во что не верил.
   - В том-то и дело! -  Обжора  всплеснул  руками.  -  Нельзя  так  больше,
нельзя! Новое время приходит, Виктор!
   - Уверен?
   - А то! - Обжора сложил руки на пузе. Довольно вперился в кипящий дым.  -
Сколько вложено, ты бы знал, сколько собрано, по сусекам скребли,  по  донцу
ползали, каждую крошку - в дело.
   - Там - Дракон? - спросил Виктор. Обжора помолчал. Кивнул неохотно:
   - Он... родимый...
   - И все - ради войны со Срединным Миром? Ради горстки магов,  что  и  так
истребляют друг друга?
   - Дракон - это не танк, что идет впереди пехоты,  Виктор.  Дракон  -  это
символ. Знамя. Средоточие Силы. Было время,  когда  человек  верил  в  себя,
готов был всему миру бросить вызов... всем Мирам. Было -  и  ушло.  Вы  сами
убили Драконов. А  свято  место...  оно  пустым  не  останется.  Вы  теперь,
конечно, другие.  Вы  можете  ночью  через  кладбище  пройти,  ваши  мертвые
навсегда уснули. И электричество для вас - не  гномий  промысел,  а  обычное
дело. И властителей своих не боитесь - презираете только. Выжгли вы из  души
Дракона, Виктор. Выжгли начисто!
   - Все ли?
   - Не знаю. - Обжора вдруг обмяк. Вздохнул:
   - Порой, кажется - все' Никому оно не нужно, пропадай пропадом  -  умение
меч поднять и против властителя шагнуть! Зачем, все же понимают, один в поле
не воин, судьбе выбор бросать - фиговое дело,  лучше  в  компашку  поплотнее
сбиться, зубки  оскалить,  да  и  бродить  кучкой...  И  толкутся,  толкутся
такие... а за ними - дома пустые, души мертвые, города горящие, и  по  ночам
кричат, от чего - сами не поймут... Нет Дракона в душе,  нет  врага,  против
кого меч поднять...
   Обжора кашлянул. И чуть смущенно добавил:
   - Меч - это так, фигурально... ты же понимаешь.
   - А как же ваш Дракон? Дракон Сотворенный?
   - О! - Обжора поднял палец, погрозил Виктору. - Нахватался, да?
   Стихии прошел, знаний поднабрался... Другим он будет, Виктор, другим.
   Такому вызов не бросают, даже если противен. Такому служат не  из  любви,
не из страха - а лишь бы моменту соответствовать!
   Виктор только усмехнулся. Обжора вздохнул:
   - Хочешь сказать - все равно найдутся, и  против  него  -  с  Драконом  в
душе?
   - Да.
   - А скажи... - С жадным любопытством Обжора заглянул в лицо Виктора.
   - Скажи, легко ли убить Дракона?
   - Трудно. Надо... для этого надо стать почти Драконом.
   - Правильно, - закивал Обжора. - Нелегкий труд - бить  воплощенную  Силу.
Надо, по меньшей-то мере, встать вровень. А еще... понял, что еще надо?
   - Ненавидеть. - Слово далось тяжело, натужно.
   - Вот! - Обжора поднял палец. - Что там  ни  говори,  а  Драконы  в  этом
послабее  были.  Ярость,  неистовство...  а  все  равно  чистого  разрушения
боялись. И жизнь любили. Сильно любили...
   - А этот?
   Обжора задумался.
   - Как бы попроще... для тебя. Ну, возьми табун. И волков. Кого-то  дерут,
а от кого и копытом в лоб получают. А теперь возьми стадо и...
   - И собаку.
   - Конечно. Она, может, и  пасет,  но  мясо  все  равно  любит.  -  Обжора
засмеялся. - Только баранам с ней куда привычнее,  чем  с  волком.  И  крови
меньше, и в безопасности  себя  чувствуешь.  Знай  щипай  травку,  нагуливай
жирок. А чем пастух пса накормит - то не баранье дело.
   - Люди - не бараны.
   - Полагаешь? - Обжора пожал плечами. - Может,  тебе  и  виднее...  только
сомневаюсь. Когда сплошной крик идет... - Он  перевел  дыхание  и  тоненьким
голоском протараторил:
   - Сколько ж можно, одно и то же, с судьбой борись, себя  отстаивай,  пора
жить-поживать,   мир   обживать,   быть   славным,   добрым,   внутри   себя
совершенствоваться...
   - Не паясничай!
   - Кто, я? Нет, Виктор. Это я лишь повторяю.  Устали  все,  понимаешь?  От
схваток, от борьбы, от того, что надо либо рабом себя признать,  либо  вызов
бросать. Никому это больше не нужно! Значит... значит, пора  новому  Дракону
прийти. Хорошему, доброму, незаметному. Пастуху.  Когда  сами  овечью  шкуру
натягивают, тут и волк полаять согласится. По доброте душевной...
   Его голос утонул в грохоте. Серые горы задрожали, Дым вознесся  фонтаном,
заливая полнеба.
   - Вот и дождались, - весело сказал Обжора. - Приходит!  Приходит  Дракон!
Дракон Сотворенный!
   - Это еще не все! - Виктор схватил Обжору за плечо, встряхнул. - Эй!
   Есть Дракон - будет и Убийца!
   - Кто? - поразился Обжора. - Уж не ты ли?
   - Пусть даже я!
   - И что? Встречай его, Виктор! Выйди навстречу! А я  посмотрю!  Убийца  в
силах лишь рушить, не защищать! Убей Дракона, попробуй! Только что  сделаешь
с теми, кто уже привык жить под присмотром? Все они  здесь,  Виктор!  Они  -
часть Дракона! Мир стал для них пустым, и боятся они  лишь  снов  своих.  Им
хорошо - под стальным крылом!
   Белые плети дыма плясали, свивались в неясные фигуры. Казалось -  напряги
зрение, и можно будет понять, увидеть.
   Зыбкая, колеблющаяся тень - крадется,  подступает,  вот  она  уже  совсем
рядом - а стоит  посмотреть  прямо,  и  растворяется,  тает,  лишь  остается
ощущение чужого, едкого и безумного взгляда... Что-то крутящееся, несущееся,
сминаемое и полыхающее - сплошная боль и вой ужаса...
   Призрачные замки, облачные города - в дыму и  сами  из  дыма,  по  улицам
бродят бесплотные духи... Стены, стены, бесконечные стены - туманная клетка,
сосущая воронка, тюремная одиночка...
   - Сами нас творите, Виктор! Зовете с Изнанки, маните! Вот мы и  приходим!
Не время больше Драконам. - Обжора заглянул ему в лицо. - Не время!

***

   Каким хотите - таким он и будет, Срединный Мир! Туда... туда и придете...
   Из воронки  заструился  темный,  багровый  свет.  Клубы  дыма  окрасились
киноварью. Что-то мелькнуло - оранжево-красное, будто свежая лава. Рука сама
скользнула к рукояти меча.
   - Еще не поздно, Виктор! - Обжора подтолкнул его к воронке. - Все  здесь!
Те, кто заблудился в своем одиночестве; те, кто устал от своих страхов;  те,
кто сжег свою душу - все они тут! Присоединись!
   Виктор тащил из ножен упирающийся меч. А лава все текла...
   Лава?
   Тело - аморфное, огненное, цветов свернувшейся крови. Лапы  -  чешуйчатая
сталь, пасть - пылающее жерло. Стеклянный  блеск  немигающих  круглых  глаз.
Дракон был огромен, неуклюж, он ворочался, вытягивая на  поверхность  темные
полотнища крыльев.
   - Ну? - задорно спросил Обжора. - Ты с нами?
   Дракон раскрыл пасть. Блеснули зубы - сверкающие бивни, которым  место  в
ковше карьерного экскаватора. Горячее марево прокатилось над землей.
   Лапа потянулась  к  Виктору  -  неторопливо,  без  всякой  угрозы.  Будто
приглашая - ступить на нее и  забыться,  долгимпредолгим  сном,  в  ласковом
тепле драконьего нутра, под присмотром внимательных глаз...
   С мечом - на такое?
   Мир дрогнул, меняясь. Поплыл в стороны - будто сменился обзор,  и  Виктор
теперь с