ассу сил. - Все  таланты  давно
уже в строю.
   - В строю? - громко удивилась Лой. - Неужели клан  Воды  с  кем-то  не  в
ладах?
   Маг пожевал губами, потом улыбнулся:
   - И мы хотели бы это знать. Лой Ивер,  магистр  Торн  ждет  вас  в  своих
апартаментах.
   Лой Ивер едва заметно нахмурила бровки, и маг понял намек.
   - Прошу вас, высокородная госпожа, маг первой ступени, глава клана Кошки,
Лой Ивер, нанести визит высокородному господину, магу первой ступени,  главе
клана Воды, Торну Нагаеву.
   Лой грациозно протянула магу руку -  и  тот,  не  успев  сообразить,  что
делает, припал к ней губами. Оторвался... посмотрел ей в глаза...  и  взгляд
его стал мутнеть. Еще секунду  Лой  подержала  мага  на  невидимом  поводке,
сотканном из едва заметных движений рук, секундной мимики,  плавных  изгибов
тела, пульсации взгляда и волны феромонов.
   Нет, она не собирается брать  мага  под  контроль.  Торн  почувствует,  и
скандал выйдет страшный. Пусть  просто  поймет,  с  кем  имеет  дело,  и  не
считает, будто маг третьей ступени стихийного клана - это  больше,  чем  маг
первой ступени клана Кошки.
   - Я с удовольствием приму приглашение уважаемого Торна.
   Краем глаза Лой видела недвусмысленный отблеск росы на листьях  деревьев.
Отблеск, складывающийся в гротескное лицо Торна.
   Что ж, пусть маг поломает голову, почему Лой сама - САМА - идет к нему  в
руки!
   Здесь даже закаты были не правильные.
   Солнце, весь день лениво двигавшееся по небосводу, вдруг закатывалось  за
горизонт так стремительно, так быстро, что темнота вмиг охватывала мир.
   Виктор подумал, что это могло быть связано  с  воздухом.  Просто  слишком
чистый воздух, без копоти и пыли Изнанки. Неоткуда взяться долгим,  красивым
закатам.
   Впрочем, это объяснение было чужим, взятым из обычного  мира.  Здесь  оно
тоже могло быть правдой, а могло и не значить ровным счетом ничего.
   Тэль дремала, раскинувшись на кровати. Лицом  зарылась  в  подушки,  руки
прижала к груди. Виктор ощутил  невольный  укол  заботливости,  смешанной  с
тревогой. Он должен защищать девочку...
   Да что за чушь! Тэль здесь - как рыба в воде, как птица в небе. Уж она-то
точно выпутается из всех неприятностей! Если надо  -  снова  сбежит,  бросит
его, когда захочет - появится. О себе стоит позаботиться...
   И все же он не мог ничего поделать с этим  неистребимым,  глупым  мужским
инстинктом - защищать. Тем более - женщину. Тем более - девочку.
   Смешно, если реально оценивать  их  силы  и  способности,  но  такие  вот
рефлексы и делают людей людьми.
   Виктор достал меч, положил на колени. Посидел немного,  представляя,  как
сейчас смотрится со стороны.
   Более чем забавно. Купе, отделанное  в  лучших  традициях  девятнадцатого
века. За окном - стремительно наступающая ночь. Доверчиво спящая девочка.
   Слабые шорохи за стенкой, где сидят маги-убийцы. И  он  сам,  с  мечом  в
руках и каменной мордой героя...
   Виктор тихонько засмеялся. Нет, скорей бы река и мост. Что  угодно  лучше
такого вот  ожидания.  Он  протянул  руку,  придерживая,  чтоб  не  щелкнул,
повернул фарфоровый рычажок. Над кроватью загорелась неяркая лампа в матовом
абажуре.
   А ведь ему нравится этот мир!  Что-то  ностальгическое  и  притягательное
есть в этой лениво, неспешно  развивающейся  технике.  Уж  если  пар  -  так
паровоз будет мчаться на скорости в сотню  километров.  Да  и  как  ровно  -
видимо, за путями следят очень тщательно. Если уж электричество -  так  свет
будет именно таким, какой приятен для глаз.  Никакой  режущей  яркости.  Все
спокойно, основательно, надежно.
   Если бы еще не было магии... смертельной магии.
   В дверь постучали - тихонько-тихонько.  Виктор  встал,  держа  меч  перед
собой, приблизился к двери.
   - Кто?
   - Проводник, - отозвались таким же шепотом.  После  секундного  колебания
Виктор отпер замок.
   Это и впрямь был гном. В коридоре царила тишина, будто все в вагоне легли
спать пораньше. А может, просто заперлись в купе, не желая случайно  попасть
в чужую свару?
   - Через полчаса город, - тихо сказал гном. - Вам сходить.
   Виктор молча кивнул. Почему-то ему казалось,  что  проводник  сочувствует
именно ему. Вот только не рискует помочь ничем, кроме строгого нейтралитета.
   - Хорошо. Мне сдать постельное белье? Гном  нахмурился,  явно  ничего  не
понимая:
   - Белье?  Зачем?  Что  ж  я,  кому-то  грязное  стелить  буду?  Хотите  -
оставляйте, хотите - с собой забирайте.
   Виктор  кивнул,  вспоминая  бдительных  проводников  Изнанки,  придирчиво
пересчитывающих грязные тряпки, именуемые полотенцами и наволочками.
   - Уж не знаю, чего вам и пожелать... - сказал гном. Покосился  на  спящую
Тэль:
   - Ух... пролезла-таки...
   Он пригладил бородку.
   - Ладно... пускай хоть быстро...
   Развернувшись, гном двинулся по коридору. Виктор только головой  покачал,
сообразив, чего ему пожелали.
   - "Если смерти - то мгновенной, если раны - небольшой..."  -  промурлыкал
он оптимистичную строку из песни. Заперся, подошел к кровати,  нагнулся  над
Тэль.  Она  все  спала.  Невольно  улыбнувшись,  Виктор  пощекотал   пальцем
маленькую розовую ступню.
   Тэль поджала ногу.
   - Пора, - негромко сказал Виктор. - Тэль, просыпайся...
   Никакой реакции.
   Чувствуя себя Гумбертом Гумбертом, Виктор повторил процедуру. Тэль что-то
сонно пробормотала, повернулась, открыла глаза.
   - Мы подъезжаем.
   Протирая глаза, девочка уселась на кровати. Посмотрела в окно.
   Зевнула:
   - Еще минут семь можно было подремать...
   - У тебя не нервы, а стальные канаты, - искренне позавидовал Виктор.
   - Ты хоть понимаешь, что может произойти?
   - Куда лучше, чем ты, - отрезала Тэль. - Потому и хотела отдохнуть.
   Мне такой приятный сон снился...
   - Хорошо тебе. Я, кажется, этого удовольствия навсегда лишился.
   Тэль  состроила  сочувственную  гримаску.  Начала  обуваться,   тщательно
зашнуровывая сапожки.
   - Бедненький... А мне снилось, что я бегаю по лугу, луг весь в  ромашках,
и никого рядом нет, и никуда идти не нужно. Я стала гадать на ромашке, и тут
ты меня разбудил...
   Виктор невольно усмехнулся.
   Тэль заглянула в окно, всмотрелась:
   - Вон река. И мост уже видно.
   Припав к стеклу, Виктор глянул вперед, по ходу поезда.
   Река была широкой. Не Волга, конечно. Но...
   А это еще что?
   Мост выгибался над рекой стальным горбом. Тонкие опоры - то ли бетон,  то
ли камень -  возносили  рельсы  на  высоту  метров  пятьдесят.  В  последних
отблесках уходящего дня вода серебрилась, и казалось,  будто  под  мостом  -
мелководье.
   - Тэль...
   Кажется, девчонка что-то говорила про мост... Однако при одном взгляде на
это инженерное страшилище Виктор враз позабыл даже о Готоре и  его  команде.
Что Тэль собирается  здесь  делать?  Река...  средоточие  силы  Водных...  и
принимать здесь бой?
   - Что ты задумала?
   Вместо ответа Тэль весьма выразительно поглядела на окно.
   - Прыгать? - задохнулся Виктор. - ТУДА?
   - Тс-с-с! - Тэль прижала пальчик  к  губам.  Блеснуло  золото  ногтей.  -
Именно так. Оба выхода они  перекроют.  Наверняка  уже  перекрыли.  Остается
только один путь. Наступает Противочас их магии, они не смогут  сражаться  в
полную силу.
   - Мы же расшибемся о воду, - беспомощно сказал  Виктор.  -  При  чем  тут
магия?
   - Не расшибемся, - отрезала Тэль, - если Готор не заметит.  Думаешь,  так
уж легко обратить воду льдом - даже такому магу, как он?
   О том, что совсем необязательно падать на лед, чтобы расшибиться о  воду,
здесь, похоже, предпочитали не вспоминать.
   - Открывай! - скомандовала Тэль. Виктор повиновался.
   Рама казалась закрепленной намертво. Гномы все делали на совесть.
   Однако  стоило  слегка  потянуть  ручку,  как  стекло  неожиданно   легко
опустилось. В купе ворвался встречный ветер пополам с паровозной гарью.
   На  полной  скорости  "Стрела  Грома"  приближалась  к  мосту.   Мелькнул
сторожевой пост - каменная башенка и двое  мрачных  гномов  со  здоровенными
аркебузами. Третий, с арбалетом в руках, для чего-то взгромоздился на низкую
толстую лошадь. Похоже, мосты в этом мире охранялись точно  так  же,  как  и
какой-нибудь Мстинский мост в родной Изнанке.
   Живое серебро водной глади мелькнуло далеко внизу. С  легким  облегчением
Виктор отметил, что никаких ограждений и ферм на мосту нет.
   Только две нитки рельсового пути. По крайней мере нет риска разбиться  об
ограждения.
   И тут задергалась дверь. В коридоре зазвучали приглушенные злые голоса.
   - Прыгаем, Виктор! - Голосок Тэль зазвенел. - Вот теперь - прыгаем!
   Быстрее, иначе - смерть!
   Одним гибким движением она оказалась на столике, возле открытого окна.
   - Меч-то не бросай! - заметила она строго. - Давай, я - первая!
   И бросилась вниз. Виктору  показалось  -  ветер  подхватил  тонкое  тело,
рывком поволок в сторону...
   Дверь затрещала. Из-под нее потекли темные струйки.
   Виктор зажмурился. Главное - войти в воду вертикально.  И  еще  -  крайне
желательно не ногами вперед. В буквальном смысле. А не то  смысл  буквальный
враз станет переносным.
   Виктор выругался и бросил тело вниз.
   В его распоряжении было около пяти секунд. Опытный маг  наверняка  успеет
немало сделать за это время. Тем более маг Водный.
   А ведь Тэль говорила что-то о прыжках со скал...
   Он падал, сжимая в руке меч. Падал отнюдь не головой, а кулем, да  еще  и
отчаянно дергая зачем-то ногами.
   А внизу поверхность реки вдруг стала подниматься ему навстречу чудовищным
горбом. Серебро надувалось, набухало, словно чудовищный нарыв;
   Виктор невольно поднял голову (когда только успел!) -  наверху,  на  фоне
вечереющего неба, замерли распяленные силуэты четверых преследователей.
   "Отчего же я еще жив? И отчего так долго  падаю,  словно  Алиса  вниз  по
кроличьей норе?"
   Водяной горб внизу начал раскрываться, прорисовывалась чудовищная фигура,
вся состоящая из одной громадной пасти, из давящих и рвущих челюстей.
   Виктор судорожно извернулся в воздухе...  и  воздух  неожиданно  послушно
поддержал его. Тело все еще  падало,  но  медленно,  очень  медленно;  руки,
казалось, раскалились добела, а меч стал просто яростно  светящейся  полосой
зеленого огня.
   А может, это все просто казалось...
   Всплеск.  Ледяная  вода  осенней  реки  приняла  Виктора.  И  тотчас   же
навалилась скручивающая, рвущая боль  -  словно  он  очутился  в  чудовищных
тисках.
   Он взмахнул руками - вверх, вверх, вверх, к свету и воздуху!
   Тяжелая лапа составленного из воды зверя вдавила его обратно  в  глубину.
Снизу, сквозь серую мглу он видел  четыре  неподвижно  застывших  прямо  над
водной гладью силуэта - Готор и его присные.
   Захлебываясь, обдирая бока о сделавшуюся внезапно жесткой и колючей воду,
Виктор продолжал рваться вверх.
   И  тотчас  же  пришло:  да  как  они  смеют?  Как   смеют   они,   жалкие
волшебничишки, вставать на пути у него, Убийцы? Ему так и не удалось пустить
Силу в ход. когда шел бой на вокзале и сыновья Предельника умирали  один  за
другим, защищая его, но, может, сейчас?..
   Вода сжимала его, сдавливала, словно стремясь  во  что  бы  то  ни  стало
проломиться внутрь, разорвать натянутые на ребра мышцы и кожу, смять легкие,
обратив Виктора в жалкое подобие выпотрошенной рыбы. Сверху вода приобретала
плотность засыхающего клея - Виктора,  точно  муху  в  янтаре,  намеревались
закупорить в сгущенной воде и, очевидно, в таковом  же  виде  представить...
как его... Торну.
   Не бывать этому! Ваш гнев. Водные, - мое  оружие!  Огонь  в  моих  руках,
ветер за моей спиной, земля у меня под ногами! И ты, вода, не дерзай вредить
мне, иначе я иссушу все твои пути огненным дыханием,  и  все,  что  в  тебе,
умрет, и все, питающиеся от тебя, умрут, и умрешь ты сама!
   Виктора окатила волна жара.  Вокруг  его  рук  вода  мгновенно  вскипела,
обращаясь в пар; меч с легкостью рассек готовую стянуться крышу  ловушки,  и
Виктора подбросило вверх.
   Когда от твоих рук вверх рвутся клубы пара - это не слишком приятно.
   Ощущение как  в  котельной  с  прорванной  магистралью.  Окутанный  белым
облаком, Виктор очутился на поверхности. И в правый висок тотчас  же  ударил
водяной бич.
   Точнее, он должен был бы ударить. Но способная резать металл  струя  воды
обернулась бесформенным клубом пара, едва соприкоснувшись с головой  жертвы.
Откуда-то справа раздался сдавленный вопль.
   Виктор рванулся к берегу - словно раскаленная чушка на  канате,  оставляя
за собой дымный след. Противников он не видел.
   ...Наверное, огонь внутри него питался Викторовой же яростью.
   Постепенно жар начал спадать, пар перестал рваться из-под рук. Теперь  он
просто плыл - не слишком быстро  и  не  слишком  умело,  сносимый  под  мост
сильным течением. Виктор оглянулся.
   Готор и еще двое магов-бойцов плавно скользили по водной глади следом  за
Виктором. Скользили, легко и непринужденно балансируя на поверхности, словно
на водных лыжах. На лицах - неприкрытое торжество. Сейчас, сейчас, сейчас...
   А куда же делся третий вояка?
   Конечно же, уйти на берег они ему не дали.
   - Вот тебе и конец, самозванец! - в предвкушении взвыл Готор.
   Виктор нащупал под ногами дно,  когда  магу  удалось  наконец  воссоздать
водного монстра.
   Окрашенная закатом в алые тона, гигантская фигура дотянулась макушкой  до
каменного изгиба моста высоко вверху. Сотня струй-рук рванулась  к  Виктору,
замершему по горло в воде,  с  бесполезным  эльфий-ским  мечом  в  опущенной
руке...
   Как известно, "волны гасят ветер". Но верно также и обратное.
   Невидимый воздушный кулак, набрав разбег над низкой  приречной  равниной,
пронесся над головой Виктора.
   "Убить. Убить! УБИТЬ!" - тысячами голосов гремело и горело в сознании.
   Свистящий поток, умеющий  крушить  толстенные  деревья  и  срывать  крыши
каменных замков, пройдя над головой Виктора, напитался  живым  огнем.  Поток
воющего от ярости горящего воздуха сшибся с водяным монстром, лишь чуть-чуть
не дотянувшимся до Виктора.
   Наверное, так взрывались паровые котлы на старинных  пароходах  -  только
очень большие котлы, размером с крепостную башню. Чудовищное облако пара, во
все стороны рвутся бело-дымные струи, словно в агонии шарящие руки.
   Пламенный клинок пошел вверх, он резал  водного  гиганта,  однако  каждый
дюйм давался с громадным трудом. Холод воды тоже наступал, тщась задавить  и
загасить пламя, заставить горящий ветер скользнуть по  закованному  в  броню
стремительно твердеющего льда боку, заклятия  Готора  гнали  и  гнали  воды,
выдергивая их с речного лона; двое его приспешников заходили с боков, однако
они явно осторожничали. Водяной бич оказался не столь уж  хорош.  Да  еще  и
убил собственного хозяина, напоровшись на завесу раскаленного воздуха.

***

   Крылья, обнимающие мир, лапы,  попирающие  мир,  пламя,  обжигающее  мир,
разум... неужели вот  эти  жалкие  выродки,  поднахватавшись  крох  магии  с
барского стола, неужели они вновь возьмут верх?!

***

   Из горла Виктора вырвался вопль. Точнее, даже не вопль, не крик, не рев и
не вой - все вместе, трубный глас, дающий понять всему живому,  что  настало
время уносить ноги, что гнева не сдержать уже ничем, и пусть спасается  тот,
кто не успел.
   Облако пара уже поднялось много выше моста. Водяной демон  шаг  за  шагом
отступал, теснимый огненным ветром; откудато справа вынырнул  Готор  -  лицо
искажено, из руки, словно ее продолжение, рвется водяной кнут;  по  бокам  -
двое последних бойцов, наступают с мужеством отчаяния; пока Виктор дрался  с
чудовищем, маги отрезали ему дорогу к берегу. Придется продолжать бой,  стоя
по шею в воде.
   Виктор поднял меч над головой.
   - Ты все равно умрешь, - прохрипел Готор. - Мы не отступим...
   Наверное, он мог бы придумать что-то еще, этот маг; но отчего-то старался
задавить Виктора одной силой.
   Три  бича  вспороли  воздух  возле  самой  головы  Виктора.  Сливаясь   с
окружавшей водой, они взрывались снопами  режущих  точно  бритвы  брызг.  По
щекам, лбу и вискам потекла кровь, заливая глаза, - правда, боли  Виктор  не
ощутил, только взъярился еще больше, почувствовав во рту солоноватый вкус.
   Раздирая грудью попытавшуюся было затвердеть  мириадами  режущих  льдинок
воду, Виктор  прыгнул  вперед.  Не  успевший  сомкнуться  лед  разлетелся  в
стороны,  точно  громадная,  вдребезги  разбитая  витрина   в   каком-нибудь
голливудском боевике. Виктор очутился рядом с  Готором,  вражий  бич  пробил
слой воды, болью обжег плечо, и Виктор не глядя ткнул мечом вбок.
   Река в этом месте взорвалась, словно туда бросили добрый  ящик  динамита.
Столб воды, перемешанной с паром и огнем, взметнулся едва ли не выше  моста.
Там,  где  только  что  стоял  один   из   магов-бойцов,   осталось   только
иссиня-черное пятно, жирное, точно пролитая нефть.
   Окаменели все. Даже Виктор и Готор.
   А потом маг бросился наутек.
   И Виктор его не преследовал.
   Мокрый до нитки, пошатывающийся Виктор, волоча  за  собой  меч,  выбрался
наконец на берег. По лицу стекала кровь, бесчисленные порезы и ранки  горели
огнем, на правом плече - глубокий, обильно кровоточащий след водяного  бича.
Мельком Виктор взглянул на меч - лезвие изъедено, словно побывало в кислоте.
Теперь он годен разве что щепать лучину - до новой заточки.
   Мокрый, дрожащий, он остановился возле каких-то кустов.  Нужен  огонь,  и
немедленно. Тэль... где Тэль? Опять она ускользнула, бросив его один на один
с людьми Готора, и, наверное, опять из каких-то высших соображений.
   Зубы выбивали барабанную дробь. Иссеченный лоб немилосердно горел.
   Виктор неловко размахнулся мечом, срубил несколько веток - сырые и гореть
плохо будут, но что же тут поделаешь...
   Он пошарил в кармане. Что? Зажигалка?
   Серый металлический цилиндрик, вроде "Зиппо" со странной эмблемой на боку
- две человеческие руки закрывают сверху и с боков черную усохшую розу.
   Герб стражей Серых Пределов.
   После нескольких неудачных попыток костер разгорелся.
   Виктор кое-как отжал одежду,  дрожа  от  холода,  развесил  ее.  Остается
только бегать вокруг костра. Как они с Тэль, когда появились в этом мире.
   Он сбежал к реке, вернулся обратно. Отчего-то  он  был  уверен  -  Водные
назад не вернутся. По крайней мере сейчас.
   Река была пуста и величественна в  этой  своей  пустоте.  Темнота  быстро
сгущалась, на  обоих  берегах  возле  гномьих  дозорных  башенок  загорелись
огоньки. Никаких признаков жизни. Никаких следов Тэль.
   А потом как-то сразу, ударом - да как же это я мог? Как  уцелел?  Что  со
мной было? Как это у меня все получалось? Огонь, пар, взрывы...
   А еще ненависть. Голова до сих пор какая-то пьяная. И перед  глазами  все
слегка плывет. И руки трясутся, как после попойки.
   Он опять убивал. И притом - с удовольствием. За Предельника-отца. За  его
сыновей. За мальчика Славку, оставшегося на  безымянной  станции  где-то  на
севере. Если бы Виктор мог, он выкорчевал бы все тополя в  округе  -  за  их
тополиный пух, даже  в  осень  примчавшийся  напиться  горячей  мальчишеской
крови...
   "И все-таки я отомстил, - сказал Виктор. - Пусть Готор  ушел...  но  двое
киллеров никогда уже никого не убьют".
   И еще - все случившееся значит, что этот мир и в самом деле мой. Что  там
было? Огонь из рук?.. Не бывает, скажут в Изнанке, и будут совершенно правы.
У них, в спокойном и скучном мире, где сходят с ума от этой самой  скуки,  и
заливают планету нечистотами, и затевают нелепые войны, - там такого быть не
может.
   - Эгей, служивый! - хрипло  окликнули  его.  Виктор  резко  повернулся  -
однако это оказались всего-навсего двое гномов. Очевидно, из  охраны  моста:
оба с арбалетами, один нес небольшой фонарь, похожий на керосиновый.
   - Цел, служивый? - дружелюбно сказал один из них, коренастый бородач.
   Арбалет свой он держал  на  плече,  елико  возможно  при  своей  свирепой
физиономии демонстрируя мирн