чиками...
     Охотники Риса очистили от демонов крепости Бурс и Траст, и там тоже стали селиться люди, чтобы быть под защитой каменных стен и его охотников. Вот так и поя-вилирь все наши города.
     Когда демонов стали убивать, жить стало спокойнее, и люди снова стали возвращаться и занимать пустующие земли, а Рис объявил себя королем. Он ввел налоги на содержание себя самого и своих охотников, и эти налоги не были такими непосильными, как сейчас. Все шло хорошо, королевство развивалось, становилось сильнее и больше за счет диких неосвоенных земель. Но тут нагрянула новая беда.
     В некоторых деревнях, в тех, где когда-то вовсю хозяйничали демоны, стали рождаться полукровки, полулюди-полудемоны. Не то чтобы это было таким уж необычным событием, скорее наоборот, вполне привычным. Но не все женщины, после того как демон спаривался с ними, рассказывали об этом другим людям. И на то у них были свои причины: вряд ли кто-то женится на женщине, испорченной демоном, а если она была уже замужем, то тем более она должна была молчать об этом, чтобы муж не отказался от нее. Да и дети, как правило, у них рождались вполне нормальными и ничем не отличались от других детей.
     Чаще всего проходило несколько поколений, и, когда уже и в живых не было самой этой женщины, да и тех людей, кто хоть что-то мог знать, вдруг у ничего не подозревающей молодки от обычного мужчины рождался полудемон. Самое страшное было то, что и этот ребенок вначале ничем не отличался от других детей.
     Возможно, поэтому эти полукровки стали настоящей бедой.
     Эти дети вырастали и казались вполне обычными людьми, но неожиданно в одно из полнолуний они сходили с ума и начинали убивать своих родных, а потом и других жителей деревни, в которой они жили. За одну ночь такой полукровка мог опустошить целую деревню, а наутро, когда уходила луна и всходило солнце, он сам ничего не помнил.
     Люди начали с подозрением смотреть на своих родных, на жен и детей. Стали частыми случаи, когда какой-то человек убивал всех своих детей просто потому, что ему показалось, что они полукровки.
     Когда начиналось полнолуние, люди стали прятаться за высокими заборами и стенами своих домов, но беда-то могла подстерегать их в самом доме. Страшное, я тебе скажу, было время...
     Рис, как настоящий король, сразу понял в чем дело, он запретил все расправы над теми, кто отличался от других, под угрозой смерти на костре. Потом он собрал вокруг себя ведуний и распределил их по деревням и городам, дав им власть решать, кто должен жить, а кто должен умереть. Ведуньи, они же видят то, что обычные люди распознать не могут, и легко определяют, кто несет в себе кровь демона, а кто нет...
     Со временем они избавили селения и города от полукровок, а сами стали неотъемлемой частью власти Риса. Иногда, бывало, они использовали эту власть в своих целях, убивая тех, кто им мешал, или тех, кто плохо к ним относился, но их решение никто никогда не оспаривал, и оно всегда было окончательным. Вот и подумай, малец, над тем: Риса давно нет, а все его законы до сих пор выполняются. Вот и ваша гадалка выгнала тебя из деревни, что-то учуяв в тебе. И ты должен благодарить судьбу за то, что она не приказала тебя убить. И поверь мне: ее приказ бы выполнили, и сгорел бы ты на жарком костре.
     Врон опустил голову. Теперь ему стало ясно, почему никто не заступился за него и почему так легко отказалась от него его семья. Теперь он лучше понимал отца: их семья жила трудно, а теперь, когда его сына объявили полукровкой, станет еще хуже, а его сестре вряд ли теперь когда-нибудь удастся выйти замуж. Врон тяжело вздохнул.
     - Насчет ведуний я понял, - сказал он. - А вот кто такие охотники и могут ли они отменить решение гадалки, если оно неправильно?
     Старик пожал плечами:
     - Этого я не знаю, я про охотников за демонами мало что могу сказать. Никому не известно, что происходит в их монастыре, потому что они никого не пускают к себе, а те, кого они приняли к себе, больше никогда не возвращаются обратно в свои деревни. У них есть власть и сила, иногда охотники приходят в города и участвуют в городских собраниях, и их слово всегда весомо. Говорят, что именно они и убивают большинство демонов, а не благородные, которые погрязли в интригах и ссорах, часто кончающихся войнами. Благородные не трогают охотников и не хотят о них слышать после того случая, когда одна благородная тройка, проведав об огромных богатствах, спрятанных в монастыре, напала на него. Охотники убили трех благородных и разгромили войско, которое те набрали из наемников. Потом кое-кто из оставшихся в живых наемников рассказывал, что на стороне охотников дрались демоны и что они были огромного роста и невероятной силы и пожирали воинов прямо на поле боя. С той поры много стало ходить слухов про этот монастырь: кто-то рассказывал, что охотники - это люди, заключившие договор с демонами, а кое-кто считает их самих потомками демонов, спрятавшихся от ведуний. Болтают еще, что в самом монастыре есть проход в царство демонов и оттуда они и появляются. Может, и это правда, потому что из монастыря часто слышны странные звуки и голоса. Так что, малец, хорошенько подумай, стоит ли тебе соваться к ним.
     - А разве у меня есть выбор? - спросил Врон.
     - Не знаю, - пожал плечами старик. - Я думаю, что выбор есть всегда, если хорошо поразмыслить. Я мог бы, например, взять тебя к себе работником. Парень ты, я вижу, неплохой, крепкий и выносливый, вон уже сколько времени идешь рядом, а так и не попросился на телегу. А я вот стар, мне уже тяжело управляться со своим хозяйством...
     - А что, в вашей деревне нет гадалок? - спросил Врон.
     - Ведуньи-то? - улыбнулся старик. - Есть, как им не быть. Только ведунья в нашей деревне моя родственница, она, я думаю, не откроет никому твой секрет, если я ее об этом попрошу.
     Врон задумался, потом отрицательно мотнул головой:
     - А если все-таки она не сможет это сделать, что тогда? Я же и сам не знаю, почему наша гадалка на меня показала. Вдруг и вправду во мне течет кровь демона? Может быть, и я в какое-то полнолуние сойду с ума и начну всех убивать?
     - Да нет, - сощурился старик. - Не похож ты на полукровку, думаю, что ты просто чем-то вашей гадалке не угодил.
     - Не хочу я вас подводить, - покачал головой Врон. - А вдруг на самом деле что-то во мне не так?
     - Если передумаешь, то ищи деревню Стронго, а в ней Гранда, это я, - улыбнулся старик. - Может быть, мы все-таки уломаем мою родственницу не отдавать тебя стражам. И, в любом случае, она расскажет, что с тобою не так.
     - Если меня не примут охотники, я найду вас, - сказал Врон.
     - Договорились, - кивнул старик. - А сейчас, видишь, показались стены, это мы подъезжаем к городу. Тебе лучше свернуть вон к той роще, оттуда и начинается та обходная дорога, про которую я тебе говорил. Впереди городская застава, а на ней по обычаю стоят стражи и ведуньи - как бы какая-то из них тебя не заметила, а у них глаз острый.
     - Большое вам спасибо, - сказал Врон и низко поклонился. - Я очень благодарен вам за то, что вы со мной поговорили, теперь у меня на душе стало легче.
     - Буду ждать тебя, малец, - ответил старик и покатил дальше к городским воротам.
     Врон сошел с каменной дороги и зашагал к роще, а телега со стариком покатилась дальше к высоким городским стенам.
     От рощи действительно отходила проселочная дорога, поросшая густой травой, она огибала город, и видно было, что ею давно никто не пользовался. Дорога была укрыта со всех сторон густым кустарником и совершенно безлюдна. Врон тут же снял сапоги, рваную рубаху и побежал.
     Он мчался по дороге весь жаркий день и никого не встретил, а тело его все еще было полно силы и энергии. Он ни разу нигде не останавливался, только на исходе дня, когда солнце уже спряталось, окунулся в ледяном ручье, пересекавшем дорогу, охлаждая разгоряченное тело и вбирая кожей воду.
     Когда наступила ночь, бежать стало намного приятнее, потому что было не так жарко, как днем, и можно было уже не бояться встретить людей. К тому же появились комары и мошка.
     Никогда до этого Врон не мог и подумать, что появление этих насекомых будет его так радовать. Его телу нужна была пища, и теперь он с избытком получал ее от них.
     Когда солнце взошло, он уже стоял у высоких каменных стен следующего города - Бурса, так его назвал старик. Врон оделся и стал ждать какого-нибудь раннего путника, чтобы узнать дорогу к монастырю охотников.
     Но, прежде чем он увидел кого-нибудь, открылись ворота города, и оттуда вышли стражи, лица их были суровы, а руки крепко сжимали длинные копья. Вдалеке, среди высоких каменных домов Врон увидел пожилую женщину, спешащую к воротам.
     "Это уж точно ведунья, - подумал Врон. - Если она меня увидит, то может что-нибудь учуять. Лучше мне поспешить".
     Он низко поклонился и спросил ближайшего стража:
     - Вы не скажете, где находится монастырь охотников за демонами?
     - Охотники? - удивленно поднял брови страж. - Зачем такому юнцу понадобились охотники? Если где-то рядом с вашей деревней появились демоны, то по закону ты сначала должен об этом рассказать нам - стражам, а только потом спешить к охотникам.
     - У нас нет демонов, - коротко сообщил Врон, настороженно глядя на приближающуюся ведунью. - Но мне все равно нужно в монастырь.
     - Ну, если тебе очень нужно, - усмехнулся страж, - то иди дальше вдоль стены, увидишь тропинку, она выведет тебя к мощеной дороге, эта дорога и ведет в монастырь. Так зачем все-таки тебе нужен монастырь охотников?
     - Спасибо, - пробормотал Врон и быстро зашагал прочь от ворот.
     - Стой! - услышал он и оглянулся. Ведунья уже добралась до ворот и теперь впилась в него недобрыми глазами, а стражи спешили к нему, держа наготове копья. Врон не стал ждать, когда они к нему приблизятся, и побежал вдоль городской стены.
     Сзади послышался истошный крик, потом мимо него пролетела стрела и воткнулась в землю, дрожа оперением. Врон резко свернул в кустарник и, быстро скинув с себя одежду и сапоги, побежал так быстро, как мог.
     Крики сзади стали стихать, он немного замедлил ход, и вовремя, потому что если бы он продолжал бежать так же быстро, то легко бы проскочил мимо малозаметной, заросшей травой тропинки.
     Тропинка долго петляла между деревьев и высокого кустарника, постепенно она стала более широкой и вывела его прямо на мощенную камнем, прямую, как стрела, дорогу. Он долго бежал по ней, пока она не уперлась в высокую каменную стену, в которую были встроены массивные железные ворота.
     Старик был прав, когда говорил, что человек не мог построить такое. Камни, лежащие в основании стены, были огромны, их не смог бы поднять не только один человек, а даже целая сотня.
     Это были скорее куски скал, чем камни, а высотой стена была больше любого дерева в лесу.
     В воротах была прорезана небольшая калитка, около которой на цепи висел деревянный молот.
     Врон надел сапоги и рубаху и робко постучал молотом по железной двери. Вокруг стояла такая тишина, что ему самому его стук показался громом. Подождав немного, он постучал еще, на этот раз чуть громче, но и тут ничего не произошло. Тогда Врон начал молотить по двери изо всех сил.
     Неожиданно калитка заскрипела и открылась. Сначала показалась длинная костлявая рука, которая ловко выхватила деревянный молот из ладоней Врона, а потом появился и сам обладатель этой руки - высокий худой старик в черной хламиде.
     - Зачем стучишь? - спросил он, мрачно разглядывая Врона.
     - Мне нужно к вам, - испуганно ответил Врон. - У меня беда.
     - Беда? - спросил старик. - У нас у всех беда, только у каждого она разная. У тебя она какая?
     - Меня выгнали из деревни, - помедлив, выпалил Врон, опустив глаза. - Гадалка сказала, что во мне свет.
     - Свет, говоришь. - Старик покачал головой. - Она тебе наврала, в тебе нет света. Но если даже это правда, то нам-то что из этого?
     - Как что? - растерялся Врон. - Но меня выгнали из деревни, и мои родные отказались от меня. Теперь мне негде жить, и я подумал, что вы сможете меня принять. Вы же принимаете всех, кому в.жизни не повезло?
     - Тебя обманули, - ухмыльнулся старик. - Мы уже давно не принимаем к себе никого, и единственное наше желание, чтобы нас оставили в покое. К тому же ты врешь, тебя не выгнали, а убили...
     - Меня выгнали! - испуганно воскликнул Врон.
     - Ну, ври дальше, если тебе этого хочется, - усмехнулся старик. - Только когда-нибудь все равно придется кому-то сказать правду. Разве нет?
     - Как вы узнали? - растерянно спросил Врон, осторожно пятясь назад.
     - Мы, охотники, знаем многое, в этом тоже наша сила. - Старик с усмешкой посмотрел на Врона. - Кстати, ты можешь войти, но если ты думаешь, что у нас тебе будет хорошо, то ты ошибаешься. У нас есть свое кладбище внутри, и многие сюда входящие очень скоро оказываются на нем, потому что мы их убиваем.
     - Зачем? - Внутри у Врона все похолодело. - Зачем вы всех убиваете?
     - Мы убиваем не всех, а только очень настойчивых, таких как ты. - Старик широко распахнул калитку. - Многие стремятся к нам, а потом вдруг понимают, что попали совсем не туда, вот мы им и помогаем вернуться, только несколько другим путем. И это единственный путь возврата для тех, кто понял, что он пришел не в тот монастырь, через кладбище... Так ты заходишь или передумал? Кстати, ты знаешь о том, что если бы ваша гадалка увидела тебя сейчас, то она бы сказала, что теперь в тебе только тьма и тени. Свет, если он и был в тебе, победила тьма...
     Старик перевел взгляд с него на солнце и вздохнул.
     - К тому же, если бы в тебе был свет, то мы бы тебя не приняли, - сказал он. - А так, входи...
     - Мне нужно немного подумать, - пробормотал Врон, делая еще несколько шагов назад.
     - Думай, - сказал привратник и захлопнул калитку. - Надумаешь войти, постучи, только на этот раз не так громко, я буду рядом.
     Врон сел на каменную площадку и задумался.
     Он прошел, точнее пробежал, огромное расстояние - и ради чего? Что он ждал от охотников? Что его примут с распростертыми объятиями?
     Но оказывается, что он и им не нужен...
     Везде его ждет смерть, так какая разница, умрет он здесь или в другом месте?
     Врон грустно усмехнулся и взял в руки молот, калитка распахнулась после первого же удара, и старик недовольно покачал головой.
     - Ты слишком быстро думаешь, - проворчал он. - Я даже не успел дойти до своей любимой скамейки.
     - Я долго шел к вам, и больше мне идти некуда, - сказал Врон. - Если вы хотите меня убить, то убивайте.
     - Что ж, если тебе так хочется умереть и ты не нашел для этого другого подходящего места, - проговорил старик, - то что ж, входи, смерть не заставит тебя долго ждать.
     Врон неуклюже протиснулся мимо старика. Сзади послышался стук - пожилой привратник задвинул засов.
     Врон огляделся. Он стоял в огромном пустынном дворе, покрытом булыжником, а прямо перед ним высилось высокое здание монастыря с узкими окнами-бойницами.
     - Ну, раз ты сделал свой выбор, - услышал он за спиной голос старика, - дальше твою судьбу решать будем мы - или бог, что, в общем-то, одно и то же.
     - Решайте, мне уже все равно, - вздохнул Врон. - Мне кажется, что я уже ничего не боюсь.
     - И тут ты тоже ошибаешься, - возразил старик. - Мы найдем все потерянные тобой страхи и вернем их тебе обратно.
     Врон увидел каменную скамью, стоящую у здания, и сел на нее, его ноги дрожали от волнения и подкашивались. Он верил словам старика и в очередной раз пожалел, что пришел сюда.
     Но что сделано, то сделано. Обратно, похоже, ему хода нет, хотя кажется, что стоит перебежать двор, откинуть засов и выскочить из ворот...
     - Это хорошая мысль, - засмеялся старик. - Еще не поздно. Я, так и быть, открою тебе калитку. Беги, сохранишь жизнь!
     Врон грустно усмехнулся. Куда ему бежать? За стенами монастыря живет множество гадалок, и рано или поздно одна из них покажет на него. А что будет после этого? Осиновый кол в сердце? Столб и облитые маслом дрова? У Врона даже навернулись слезы от обиды.
     - Я не побегу, - мрачно изрек Врон.
     - И это тоже твой выбор, - улыбнулся старик. - Но и у нас смерть может быть не менее мучительна, чем за стенами. Сейчас охотники закончат свою трапезу и выйдут во двор, и ты сможешь убедиться в том, что я не шучу.
     Врон кивнул и поерзал, устраиваясь поудобнее на скамье.
     ... Снова приходится ждать, даже собственной смерти, хорошо еще, что пожиратель душ научил его терпению и тому, что от него ничего не зависит, все происходит само собой...
     В конце концов, так ли много от него зависело в этой жизни?
     Он родился в бедной семье и, когда вырос, стал неплохим охотником просто потому, что еды в доме всегда не хватало. Их небольшой участок земли не мог прокормить их всех, так что выбора у него не было: либо он должен был охотиться, либо испытывать постоянный голод.
     Единственное, что по-настоящему и непоправимо изменило его жизнь, - это были слова гадалки. Но и это не зависело от него...
     Открылись двери храма, и во двор стали выходить люди, их было много, они были одеты в черные хламиды и выглядели странно, даже для монастыря охотников.
     Одни были невероятно высокими, другие ростом с ребенка, но с лицами старцев, а третьи хоть и казались вполне обычными, но и в них ощущалось что-то чужеродное.
     Если бы эти люди оказались в его деревне, Врон был уверен, что их сразу отвели бы в долину пожирателя душ, как только их увидела гадалка. Но они остались в живых, это значит, что охотники дали им этот шанс. И он должен быть внимателен и осторожен, тогда, вполне вероятно, этот шанс появится и у него.
     Среди обитателей монастыря попадались и женщины; они улыбались, разглядывая его, и, похоже, отпускали шуточки в его адрес, потому что каждое их слово вызывало смех.
     Ни один охотник не приблизился к нему - наоборот, они старались держаться как можно дальше, словно не они, а он, Врон, нес им угрозу.
     Старик рядом усмехнулся:
     - И эта мысль верна: пока тебя не проверят патриархи, ты действительно можешь им угрожать. Есть и еще одна причина, о которой ты еще не знаешь. Возможно, кому-то из них придется тебя скоро убить, поэтому никто не хочет приближаться к тебе, а вдруг у них возникнут к тебе добрые чувства?
     Врон грустно улыбнулся. "Разве могут возникнуть добрые чувства ко мне? - подумал он. - Я - урод..."
     - Они тоже уроды, - возразил старик. - Каждый по-своему, только мы их такими не считаем. У них есть способности и сила, у некоторых, кроме того, есть острый ум и способность к предвидению. Они - хорошие воины, лучшие, как раз потому что они другие.
     - Ты что, читаешь мои мысли? - удивленно спросил Врон.
     - Да, - утвердительно кивнул старик. - Это не просто, твои мысли скачут как блохи от одной темы к другой, но кое-что я улавливаю.
     - Вряд ли я кому-то опасен, - сказал Врон. - Наоборот, все вокруг опасны для меня.
     - Как знать, - улыбнулся старик. - То, что ты сам не знаешь себя, совсем не говорит о том, что ты беспомощен и слаб.
     - Если я останусь жив, смогу ли и я научиться читать чужие мысли, как ты? - спросил Врон с интересом. Старик пожал плечами:
     - Это мой дар, поэтому я встречаю всех, кто стучит молотом в дверь. Я не знаю, смогу ли я научить тебя, это не каждому дано. И для этого ты должен жить с нами, а это решаю не я, я всего лишь ухо, которое слышит, глаз, который видит, и только... Решать будут патриархи, они старшие в нашем монастыре, их слово последнее на любом совете. Они уже идут к нам.
     Двери храма в очередной раз отворились, и оттуда вышли три старика. Они были облачены в воинские доспехи, хоть и было видно, что латы тяжелы для них.
     Подойдя поближе, патриархи долго и внимательно рассматривали Врона старческими, слезящимися от напряжения глазами.
     - Ты не ошибся и сегодня, привратник, впустив его, - разом сказали они старику. - Он действительно необычен и может быть нам поле