игаться дальше и снова замирает в разбитом колене, недоуменно покачиваясь. Похоже, ему не нравится, когда что-то не правильно в его теле.
     Он вылечивает колено, многочисленные ушибы и снова замирает в центре груди, рядом с сердцем, то сплетаясь в шар, то распуская тени по всему телу.
     ... Врон валяется мертвый на земле, его сердце разорвано копьем Слипа. Шар-малыш снова начинает терпеливо восстанавливать его тело, соединяя разорванные ткани и сосуды.
     Он трудится долго, меняя то, что не может исправить, и, когда Врон выбирается из земли, его тело становится немного другим...
     Врон проснулся и тяжело вздохнул.
     - Спасибо, малыш, я благодарен тебе, но тебе нужно уходить. Это твой мир, а я попробую обойтись без тебя, - пробормотал он.
     - Ты не сумеешь, - последовал неожиданно откуда-то из глубины его мозга безмолвный ответ. - Твой мозг не приспособлен, он не справится...
     - Может быть, - мысленно ответил Врон. - Но и ты не можешь быть со мной вечно, это мир твоих предков, и он не отпускает меня, пока ты во мне. Этот мир ждет тебя.
     - Я слышу голоса, они зовут меня, но мне нельзя уйти, потому что ты хрупок, твое тело постоянно ломается и я должен его исправлять, иначе ты умрешь.
     - Я не могу остаться здесь, потому что там умирает Ласка. - Врон представил себе девушку, ее темные, усталые, встревоженные глаза, ее лицо, тело...
     - Я помню ее...
     И Врон увидел другой образ девушки, сквозь контуры тела проступали яркие линии бегущей по телу энергии.
     - Открыты другие пути, мы можем с тобой идти дальше.
     - Эта девушка дорога мне, я не могу оставить ее.
     - А я не могу покинуть тебя.
     - Ты должен, иначе я умру от тоски, и ты все равно не сможешь восстановить меня...
     - Я уйду, раз ты этого хочешь. Я оставлю часть себя в твоем мозге, она не сможет думать, тебе придется помогать ей, пока она не станет сильнее и не вырастет. Но ты должен спешить, иначе без меня ты останешься здесь надолго. Моя сила в тебе долго не продержится. Сейчас я изменю твое зрение, и ты сможешь видеть то, что вижу я. Это позволит тебе покинуть этот мир. Прощай. Я ухожу...
     Врон открыл глаза - как раз вовремя, чтобы заметить, как исчезают тени, проходя сквозь стены.
     Он встал. Приблизившись к стене, юноша внезапно увидел проступающую сквозь серую поверхность яркую сетку всевозможного цвета линий с утолщениями в узлах сплетений.
     Сквозь сетку проходили другие, они были толще и мощнее, по ним протекала более мощная энергия.
     Потом стена отступила, освобождая проход.
     Он вышел из дома, и здесь он тоже увидел линии энергии, они струились везде: в стенах, в булыжной мостовой, да и сам воздух был прочерчен ими.
     Врон выскочил из города и побежал к месту, где обрывались его следы. Он закрыл глаза. Теперь юноша видел не желтое пятно, а целый каркас из огненных линий, и эти линии тянулись куда-то в темное пространство, образуя туннель.
     Сейчас проход был перегорожен сеткой из толстых энергетических столбов, которые ритмично пульсировали, перекачивая энергию из земли куда-то вверх.
     Он протянул руку к столбам, и из нее потекла тонкая струя энергии. Столбы впитали ее, стали толще и соединились в одно целое - в ровную, мерцающую энергией стену.
     Она начала бледнеть, растворяясь и темнея. Он открыл глаза и увидел, как в морозном воздухе висит сверкающий провал туннеля.
     Врон зашагал по нему, раздвигая тонкие нити энергии, они рвались под его ногами с почти неслышным треском, точно паутина.
     Он сделал еще несколько шагов, и вторая часть туннеля, находящаяся бесконечно далеко, неожиданно возникла рядом, прямо перед ним: выход закрывали столбы, мерцающие желтой энергией.
     Он подошел к ним, перед его телом они растворились, и он увидел перед собой знакомый полутемный зал.
     Юноша шагнул вперед, его грудь сдавило, по всему телу разлилась слабость. Его качнуло, и он бессильно опустился на твердый каменный пол. За его спиной закрылся проход, и исчезло слабое свечение энергетических столбов, потом неожиданно в зале стал разгораться свет.
     - А я - то думаю, кто это решил вернуться из блаженного края? - Врон повернул голову и увидел, как часть стены двинулась к нему, постепенно меняя свой серый цвет на темно-коричневый. - Как там поживают мои сородичи? Нашли они повелителей?
     Врон узнал скрыта, тот сел рядом, вглядываясь в его лицо:
     - Для тебя, я смотрю, путешествие было не очень приятным. Ты весь какой-то бледный, и пот выступил на лице. Может, даже помрешь...
     - Не помру, - прошептал Врон.
     - Ну, не помрешь, так не помрешь, тоже хорошо, - сказал скрыт. - Тогда, может, заберешь свою самку из этого города? Мне надоело от нее прятаться, она постоянно бегает за мной и что-то кричит, а мне это не нравится, я не люблю громких звуков. Мы, скрыты, любим тишину и покой...
     - Она жива? - прошептал Врон, чуть приподнимая голову.
     - Была жива сегодня утром. Носится как угорелая, хоть и не понимает, что главное - это не как бежать, а куда бежать. Да и сейчас, наверно, жива, я тут подкармливал ее зерном с полей, а то через месяц, как вы ушли, стала совсем плохая. Вот такая же, как ты, бледная и усталая.
     - Месяц? Прошел месяц? - прохрипел Врон.
     - Может, и больше, я не считал дни. А когда накормил ее, она снова стала за мной бегать. Ты не знаешь, зачем она за мной бегает и что-то кричит мне вслед?
     Врон грустно усмехнулся:
     - Она верит, что вы, скрыты, исполняете желания, вас только нужно поймать или хотя бы увидеть.
     - А я - то думаю, что это она мне постоянно кричит - верни Врона, верни Врона, - засмеялся скрыт. - Не знаешь, зачем ей нужна эта глупая птица и куда это она от нее делась?
     - Это мое имя, - вздохнул Врон. - Так меня назвали мои родители.
     - Вот уж глупость, так глупость, - покачал головой скрыт. - Это же надо так придумать - назвать человека птичьим именем! У вас, людей, с головой всегда было не все в порядке... - Скрыт задумался. - Так что же, теперь, после того как ты вернулся, твоя самка будет думать, что я исполнил ее желание и снова будет за мной бегать уже с другим глупым желанием?
     - Наверно, - слабо улыбнулся Врон. - Скажи, почему ты не ушел с другими демонами?
     - А мне и здесь хорошо, - ответил скрыт. - Нас много, тех, кто решил остаться. Ушли только те, кому не нравилось здесь жить, в основном охотники и воины. А остальные все остались - и те, кто живет в море, и те, кто обитает в скалах, и мы, скрыты. Охотники и воины нам всегда не нравились, они любили нами командовать, заставляли делать то, что было нам не по нутру. Мы, кстати, благодарны тебе за то, что ты их увел из этого мира. Если хочешь, можешь крикнуть какое-нибудь желание, как кричит твоя самка.
     - И что, ты его исполнишь? - спросил Врон со слабым любопытством.
     - Я что тебе - бог, чтобы исполнять желания? - засмеялся скрыт. - Но крикнуть-то можешь. Может, оно само исполнится? У твоей самки же исполнилось. Может, и у тебя исполнится...
     - Тогда вылечи меня, - сказал Врон и тяжело сел, прислонившись к стене. - А то мне что-то нехорошо...
     - Но все-таки не помрешь? - спросил скрыт. - Или помрешь?
     - Не знаю, - вздохнул Врон. - Плохо мне...
     - Может, пока не помер, расскажешь, встретили ли демоны повелителей?
     - И этого я не знаю, - покачал головой Врон. - Мне пришлось сражаться с воинами, а пока я с ними дрался, другие демоны ушли куда-то в иной мир.
     - Значит, встретили, - сказал скрыт. - Они же были охотниками и воинами и сами не умели открывать проходы, они вообще ничего не умели, кроме как убивать. Не понимаю, как ты остался жив после драки с воинами, они же созданы специально для войн и битв.
     - Я и сам этого не понимаю, - отозвался Врон. - Вот ты говоришь, что воины умеют только убивать. А что умеете вы?
     - Если ты про нас, скрытое, - ответил меховой шар, - то мы умеем очень многое, только я не буду тебе ничего рассказывать, тебе это знать ни к чему, ты же человек, а значит не очень умен, все равно не поймешь.
     - Может, ты и проходы открывать умеешь? - спросил Врон.
     - Я - нет, это не мое дело, - ответил скрыт. - А вот другие, те, что строят, они умеют не только открывать, но и возводить новые. Мое дело следить, помогать, когда нужно. Вот ты сидишь и встать не можешь, а я твое желание исполню и лекаря приведу, он тебя быстро на ноги поставит.
     - Я и сам встану, - ответил Врон и попытался приподняться, но снова опустился на пол. Он не чувствовал себя больным, но и двигаться не мог, все его тело было мягким и непослушным.
     - Что, не получается? - засмеялся скрыт. - Совсем ты заболел. Ладно, заболтался я с тобой, идти мне надо. - Скрыт покатился к двери. Врон еще раз попытался встать и снова бессильно рухнул на пол.
     - Ты мою девушку сюда приведи, - крикнул он вслед скрыту.
     - Не хочу я ей показываться, - огрызнулся скрыт уже у самой двери. - Дикая она уж больно и очень быстрая, того и гляди схватит. Ты же не помрешь, значит, она тебе не нужна. Но если ты очень просишь, то попробую заманить ее сюда.
     Скрыт ушел, а Врон лег на пол. Ему становилось все хуже, перед глазами все расплывалось. Постепенно он начал терять ощущение тела - сначала он перестал чувствовать ноги, а потом руки, а дальше последовала очередь всего остального.
     Его просто не стало, точнее, он был, он мыслил, но тела у него не было, он ослеп, оглох и потерял любую чувствительность. Его мысли вращались в каком-то закрытом пространстве, откуда они не могли выбраться, и основной цвет в этом пространстве был белый, хотя этот цвет он не мог видеть, просто таким было его ощущение от него. Такое он испытывал только однажды, когда был мертв.
     Должно быть, и сейчас он умирал, но не мог сожалеть об этом, потому что его эмоции исчезли вместе с его телом. И это была горькая потеря, никогда раньше он не думал о том, что эмоции так много для него значат.
     Но оказалось, что именно они давали ему ощущение жизни, а теперь, когда их не стало, он понял, что он умер.
     Прошло много времени, Врон не знал, как много, чувство времени тоже притупилось; он не мыслил, потому что у него не было никаких побудительных причин о чем-то думать. Раз нет ничего, то и размышлять не о чем, это тоже было новое его открытие, совершенно ему не нужное.
     А потом неожиданно он почувствовал укол боли. Это оказалось странное ощущение: в белом пространстве возникла яркая красная точка, на нее было неприятно смотреть, хотя еще несколько мгновений назад он мечтал о любых ощущениях.
     Прошла вечность, и красная точка рассыпалась и пропала; возникло ощущение боли в исчезнувшей ноге, и это тоже было неприятно. Это было странно, он еще никогда не испытывал такое при своем оживлении.
     Скоро он каким-то образом понял, что его нога затекла от долгой неподвижности и лежания на твердой поверхности.
     Еще через вечность он догадался, что нужно сделать, и его нога дернулась. И почти сразу за этим, по мере восстановления кровоснабжения, последовали сигналы боли, они оказались яркие и неприятные. Потом откуда-то из небытия появился сигнал боли из другой ноги, и все повторилось.
     Так к нему стало возвращаться его тело, это было больно и неприятно, и тело было совсем не таким, как раньше.

ГЛАВА ПЯТАЯ

     Существует много противоречивых рассказов о смерти Риса Мудрого. Все они сходятся в одном, что Рис Мудрый стал жертвой заговора благородных и что его отравили. В одном из свитков есть рассказ лекаря, одного из тех, кто подозревался в совершении этого преступления.
     Он рассказывал, что, когда Риса Мудрого нашли утром в своей постели, его тело было холодно как лед. Сердце едва билось, губы посинели, а все тело было покрыто выступившей на коже кровавой слизью.
     Смерть Риса Мудрого наступила около полудня, его сердце перестало биться, и ни одно зеркало не помутнело от его дыхания.
     Последние минуты его жизни были полны страданий. Его тело изгибалось в конвульсиях, все мышцы дрожали мелкой дрожью. А тело становилось то огненно горячим, то мертвенно холодным.
     Риса Мудрого похоронили в Проклятой долине, там, где он еще при жизни повелел, чтобы был вырыт склеп.
     На похоронах присутствовали только близкие Рису люди, а также лекарь, подозреваемый в приготовлении яда. После похорон его так и не смогли найти, и поэтому даже виновный в совершении этого преступления остался безнаказанным.
     Из книг монастыря охотников за демонами.

     Прошла еще вечность, все его тело вернулось к нему.
     Когда возвратился слух, он услышал монотонный звук. Только через какое-то время он понял, что это чей-то голос, который повторял одну и ту же фразу. Он сконцентрировался на понимании ее, тогда звук рассыпался на составляющие, их оказалось много, а когда они вновь собрались вместе, он услышал:
     - Врон, не оставляй меня одну, ты мне нужен.
     ... Что значит не оставить одну? Он задумался над этой фразой.
     ... Выходит, раньше она была не одна? Если не одна, то с кем? И кто такой Врон? И тут на него лавиной понеслись различного рода сигналы от тела, его мозг захлебнулся в них, а когда он снова смог их понимать, то оказалось, что он стал единым целым.
     Не стало отдельного мозга, не стало отдельных рук и ног, не стало желудка, не стало отдельной печени, почек, селезенки, кожи, мышц и многого другого, и на свет снова родился тот, кому это все принадлежало, и его имя было Врон.
     Он почувствовал горячую влагу на своей щеке и открыл глаза. Над ним склонилась Ласка, ее грудь касалась его тела, и это было необычайно приятно, а ее руки гладили его волосы.
     - Ты меня напугал, - сказала девушка. - Я сначала думала, что ты умер, твое дыхание было незаметным, а сердце билось так редко и слабо, что сперва мне почудилось, что оно и не бьется. Я звала тебя, а ты не откликался. Я уже начала оплакивать тебя, а потом ты вдруг зашевелился. Что с тобой?
     - Я не знаю, - ответил он. - Да и сейчас я понимаю только одно - что я рад, что ты здесь.
     - Ты можешь встать? - спросила Ласка.
     - Я попробую, - сказал он и с помощью девушки смог подняться. Его шатало от слабости, но его тело понемногу привыкало к тому, что он жив.
     Он стоял рядом со стеной, и с этой стеной было связано что-то очень важное. Юноша вгляделся в нее, но она ничем не отличалась от других стен в этом зале.
     Врон покачал головой, раньше он видел в ней что-то другое, но что? Он обратился к своей памяти, там мерцала белая пустота.
     - Что с тобой? - спросила встревоженно Ласка. - У тебя взгляд стал пустым.
     - Уже ничего, - поморщился он. - Мне просто что-то почудилось...
     - Это, наверно, скрыт, - улыбнулась Ласка. - Ты знаешь, я все-таки сумела его увидеть и даже успела крикнуть свое желание, и оно исполнилось.
     - Желание? - удивился Врон. - Какое желание?
     - Чтобы ты вернулся...
     - Вернулся? - нахмурился он. - А я что, куда-то уходил? Где мы?
     - Мы в городе, который находится в царстве демонов, - ответила Ласка. - Сюда нас привели воины, потому что старый хотел, чтобы ты открыл проход в другой мир. И похоже, что ты его открыл, потому что все демоны пришли сюда, в этот дом, и их не стало, как и тебя. Я долго ждала тебя и волновалась, а когда уже решила, что ты не вернешься, ты появился. Ты что, совсем ничего не помнишь?
     - Нет, - покачал он головой. - Я не помню. А кто такие демоны? И кто такой скрыт?
     - Я потом тебе все расскажу, - сказала Ласка. - Ты, наверно, ударился головой, такое бывает после сильных ушибов. Это пройдет. Ты хочешь есть и пить? Пойдем, у меня все это найдется, а потом ты все вспомнишь. Тебе обязательно надо вспомнить, иначе мы останемся в этом городе навсегда. Он не выпустит нас...
     - Я хочу есть, - сказал Врон, немного подумав. - Только не знаю, что это...
     Ласка уже приспособилась к жизни в городе без него. В проемы дверей, чтобы они не закрывались, она набросала мелкой каменной утвари. Сосуд, в котором варилась каша, постоянно стоял на кубе, дающем тепло.
     Врон ел, вглядываясь в стены, в предметы, которые были в комнате, и мучительно пытался вспомнить что-то важное, но не мог. По-прежнему в памяти зияла лишь белая пустота, но девушку он знал, как знал и город, так что память не исчезла, она просто пряталась от него.
     Каша имела странный вкус, он ел ее и думал о том, что он забыл и этот вкус. Ласка погладила его по плечу.
     - Нам нужно возвращаться домой, - сказала она. - Я рада, что все закончилось, что демоны ушли и больше никогда уже не вернутся. Мне надоел этот город и этот мир. Я хочу возвратиться в монастырь, отведи меня обратно.
     Врон нахмурился.
     - Я не помню, как мы здесь оказались, - медленно произнес он. - Я помню только свое детство, деревню, в которой я жил, своих родных, Проклятую долину, а дальше в моей памяти пустота...
     - Но ты помнишь меня, - возразила Ласка. - Что ты помнишь обо мне?
     - Я помню... - Врон замялся. - Ты самый дорогой мне человек, мне кажется, мы любим друг друга. Ласка рассмеялась.
     - Я что-то неправильно сказал? - спросил Врон. - Я ошибся?
     - Нет, ты не ошибся, - ответила Ласка. - Мы действительно любили друг друга, и я готова заняться этим прямо сейчас. А ты?
     - Я? - Врон посмотрел на Ласку, на ее грудь, и в его груди разлилась теплота. - Я не знаю, смогу ли я... Я хочу этого и боюсь.
     Ласка рассмеялась и, прижавшись к нему, поцеловала его в шею.
     - А теперь? - спросила она. - Ты все еще боишься? Врон робко положил ладонь на ее талию, потом осторожно сжал пальцы.
     - А если я забыл, что и как делать? - спросил юноша. - Что тогда?
     Ласка снова звонко расхохоталась.
     - Тогда мы все начнем сначала, - сказала она, увлекая его в комнату, где находилось ложе из мягкого камня. - Возможно, так нам даже больше понравится...
     Тело вело себя странно, оно то разогревалось до такой температуры, что Ласка отодвигалась от него, то становилось холодным, и тогда девушка прижималась к нему, чтобы его согреть А потом оно затряслось мелкой дрожью, так что у него застучали зубы. Ласка с усталым вздохом отпрянула от него.
     - Что с тобой происходит? - спросила она.
     - Прости, я не знаю, - смущенно выдавил он. - Мое тело стало каким-то другим, оно мне не подчиняется.
     - Ничего, - сказала Ласка. - Ты всегда был странным, и сегодня ты не более странен, чем всегда.
     - Мне нужно подышать свежим воздухом, - промолвил юноша, сделал шаг к двери и упал.
     Когда он очнулся, то первое, что он почувствовал, это были слезы Ласки на его груди, они были настолько горячими, что обжигали кожу. Врон протянул непослушную руку и погладил девушку по щеке.
     - Не плачь, - сказал он. - Я думаю, что это пройдет, и я снова стану обычным.
     - Ты никогда не станешь обычным, - улыбнулась Ласка сквозь слезы. - С этим я уже давно смирилась. Я плачу не поэтому, дело совсем в другом. Мне страшно, потому что я беременна...
     - Беременна? - недоуменно спросил Врон.
     - Лекари ошиблись, посчитав, что у нас не может быть детей, - грустно улыбнулась Ласка. - Я давно почувствовала, что со мной что-то не так, а несколько дней назад окончательно в этом убедилась. Мне очень страшно, Врон.
     Он обнял ее и прижал к груди.
     - Мое тело меняется, Врон, - прошептала Ласка.
     - Как и мое, - ответил он с тяжелым вздохом.
     - Скоро я стану толстой и некрасивой и ходить буду, переваливаясь, как утка, - сказала Ласка. - И ты начнешь смеяться надо мной...
     - Я не стану смеяться, - возразил Врон. - Я думаю, что ты и в своей беременности будешь очень красивая. Прости меня, мне просто плохо сейчас, но я скоро поправлюсь и буду ухаживать за тобой.
     - Нам нужно вернуться в монастырь, - прошептала Ласка. - Здесь же нет ни повитух, ни лекарей. Кто мне поможет родить? И времени осталось не так уж много до родов. Боюсь, что я понесла от тебя в первый же раз, но не поняла этого. Я же полукровка, у меня часто бывают странные ощущения, особенно в полнолуние. Но у меня растет живот, гру