исходить. Мы успели, и это главное. Но герои этой битвы не мы, а патриархи и охотники. Вот о них и будут писать в летописях, а о нас не вспомнит никто...
     - Почему? - удивился Врон.
     - Потому что я об этом позабочусь, - усмехнулся привратник. - Чем меньше о нас знают, тем лучше...

ЧАСТЬ II

ГЛАВА ПЕРВАЯ

     Охотник не должен забывать, что за воротами монастыря живут люди, которые относятся к нам настороженно и часто враждебно. Причин для этого достаточно, но главная из них в том, что мы не такие, как они. Мы - полукровки, в нас живет демон, готовый проснуться в любое время и начать убивать. В этом наша беда и наша сила.
     Многие полукровки были сожжены заживо на костре или умерли с осиновым колом в сердце, не сумев добраться до спасительных стен монастыря. Люди готовы убить и нас - охотников, их останавливает только наш высокий забор и законы Риса Мудрого.
     Простые люди не понимают, что только мы стоим между ними и царством демонов. Не понимают то, что если не будет нас, то демоны станут для них смертельной угрозой. А не понимают они этого, потому что мы действительно настоящая преграда, которая защищает их. Их жизнь стала безопасной, и угроза со стороны демонов в последнее время не воспринимается ими серьезно.
     Поэтому охотник, выходящий из ворот монастыря, всегда должен быть готов к нападению людей. К сожалению, это случается не так уж редко, и это одна из причин, почему мы не разрешаем выходить за стены монастыря без серьезных оснований.
     Напасть может любой, это может быть простой крестьянин или городской житель, страж или благородный.
     Не важно, кто это будет, охотник имеет право сражаться за свою жизнь и должен это делать. Единственное, о чем мы просим, это не убивать людей. Хороший воин должен уметь справляться с такой задачей: остаться в живых и никого не убить.
     Если же охотник, оберегая людей, позволит убить себя, то тем самым он совершит еще большее зло, потому что тогда люди решат, что мы слабы, и нам не избежать кровавых сражений, уже с людьми.
     Из книг монастыря охотников за демонами.

     Демоны убили больше половины охотников, включая патриархов, в живых осталось немногим больше шестидесяти полукровок и примерно столько же стариков-охотников, тех, кто не участвовал в сражении.
     Монастырю был нанесен тяжелый удар, но, после того как похоронили погибших, он снова вернулся к обычной жизни.
     Старые охотники, собравшись вместе, выбрали новых патриархов, а привратник снова занял место возле ворот. Охотники, те, что получили небольшие раны или чудом оставшиеся невредимыми, уже на следующее утро тренировались во дворе, только теперь гораздо более яростно.
     К монастырю потянулись обозы с зерном из города и близлежащих деревень, и вместе с ними приехали и трое благородных в сопровождении отрядов стражей. Наемники были хорошо вооружены и смотрели на охотников с брезгливостью и презрением.
     Благородные долго рассматривали тела серых демонов, прибитых к одной из внешних стен на обозрение всем проходящим людям, и уехали, не сказав никому ни слова.
     Сразу после того как были захоронены на кладбище погибшие охотники, вновь избранные патриархи вызвали к себе Врона. Имен у новых патриархов по сложившейся традиции не было. Это были все те же носитель меча, носитель копья и носитель лука.
     В комнате с камином, в которой он уже однажды побывал, Врон, повинуясь жесту одного из стариков, сел на ковер.
     Привратник тоже был здесь, для него поставили рядом с камином высокий деревянный стул, но немного в стороне, подчеркивая этим, что он всего лишь хранитель врат, а не один из тех, кто принимает решения. Врон незаметно усмехнулся: он-то знал, что это совсем не так и что влияние привратника на монастырь огромно.
     - Юноша, - сказал новый носитель меча, неодобрительно оглядев одеяние Врона, состоящее из одной набедренной повязки. - Старые патриархи отправили тебя в царство демонов для того, чтобы ты собрал информацию об их силах и о времени, когда они собираются напасть на нас. Мы слушаем тебя...
     Врон недоуменно покосился на привратника. Старик улыбнулся, и он непонятным для себя образом понял, что тот ничего никому не говорил и поэтому он должен тщательно обдумывать все, что он скажет патриархам. Врон вздохнул и, не спеша, начал рассказывать о своем путешествии.
     Он рассказал о городе демонов, рассказал о том, о чем они разговаривали со старым демоном. О драконах, которые нападают на поселения демонов. О повелителях, которые ушли в другой мир, и о том, что люди, которые были унесены демонами из этого мира, теперь работают на них, выращивая зерно.
     Когда он начал рассказывать о том, как он и демон пришли на территорию троков, лицо привратника стало напряженным, и Врон вновь каким-то непонятным для себя образом догадался, что ему ничего нельзя говорить о своей схватке с драконом, как и о том, что драконы дали слово защищать людей.
     Он тут же скомкал рассказ, сообщив только, что демона дракон съел, а его оставил в живых. И закончил свою историю тем, что, возвратившись в монастырь, он увидел сражение с демонами.
     Привратник чуть улыбнулся, и Врон сообразил, что пока он все сделал правильно.
     - Из твоего рассказа мы поняли, что демоны не оставили мысли о возвращении в наш мир, - медленно произнес носитель меча. - Они продолжают готовиться, и демоны, что напали на нас, это только первая волна. Мы также поняли, что отправка тебя в царство демонов была ошибкой.
     Ты должен был произвести разведку, а не брать на себя переговоры со старым демоном. Мы считаем, что нападение демонов-воинов на монастырь было следствием этого разговора, и это твоя вина. Позже мы решим, как тебя наказать. А сейчас мы хотим знать, много ли демонов-воинов подчиняются старому.
     - Он сказал, что их около двухсот...
     - Мы впервые увидели их, они очень сильны и быстры, на монастырь напало всего пятнадцать, а мы понесли очень тяжелые потери. Мы с тревогой думаем о том, что будет, когда сюда придут двести воинов. Если это случится, то мы умрем все. - Носитель меча вздохнул и переглянулся с другими патриархами.
     - Ты принес очень скверные вести, юноша. Нам известно, что ты сражался за монастырь вместе с привратником, как и подобает охотнику за демонами, и он сказал нам, что ты убил одного демона, и это очень неплохо для того, кто совсем недавно пришел к нам.
     Врон взглянул на привратника и увидел, что тот едва заметно усмехнулся. На самом деле Врон убил демонов гораздо больше, но старик, видимо, не хотел, чтобы патриархи об этом знали.
     - Нам также известно, что и до этого ты умертвил одного демона очень странным способом, так что на твоем счету уже два демона. Немногие из охотников могут похвастаться тем же. Демона-воина ты убил мечом. Скажи, почему ты не воспользовался тем же способом, когда ты убивал своего первого демона?
     Привратник чуть покачал головой, и Врон понял, что ему опять нельзя говорить всю правду.
     - Когда я встретился с первым демоном, у меня не было оружия, - сказал он. - А в этот раз, когда мы подошли к монастырю и увидели, как демоны врываются в него, привратник дал мне меч. И мне повезло, что мы напали на демонов сзади. Я просто воткнул меч демону в спину, и он умер.
     - Тебе действительно повезло, - кивнул носитель меча. - Вряд ли ты смог бы убить демона-воина лицом к лицу, по крайней мере это не удалось никому из нас.
     - А как я убил своего первого демона, я до сих пор не понимаю, возможно, тот демон был просто больным, и умер сам, без моего участия.
     Патриархи переглянулись.
     - Что ж, - сказал носитель меча, - То, что вы с привратником напали на демонов сзади, нам помогло - вы отвлекли их на себя и тем самым изменили весь ход сражения. Мы благодарны вам за это. Вероятно, если бы не ваше нападение, наши потери были бы гораздо больше. Ты, юноша, вел себя достойно, не испугался демонов и вступил в бой, почти не имея шансов в нем уцелеть. Мы ценим это.
     Врон поклонился.
     - Мы также знаем, что старые патриархи сомневались в тебе и твой поход в царство демонов был еще одним испытанием, - сказал носитель копья. - Мы считаем, что ты его выдержал. С этого момента ты - охотник за демонами и должен носить черный балахон, а не ходить в набедренной повязке. Кроме того, теперь ты должен учиться владеть мечом, а также копьем и луком. Твоим наставником будет привратник, так как он дал тебе твой первый меч, а входить ты будешь в тройку Ласки, и она будет твоим командиром в бою. Ты можешь идти...
     - А наказание? - спросил Врон. Носитель меча чуть усмехнулся:
     - Позже мы сообщим, в чем оно будет состоять, но, учитывая твое поведение в бою, вероятно, оно не будет очень суровым.
     Врон еще раз низко поклонился и вышел из комнаты. На лестнице его догнал привратник, двигающийся, как всегда, быстро и бесшумно.
     - Ты правильно сделал, что не рассказал им то, что им не нужно знать, - тихо промолвил он.
     - Почему мне нельзя было говорить о том, что троки не допустят нападения демонов на наш мир? - спросил Врон. - Разве они не должны об этом знать?
     - Потому что тогда ты бы поставил перед патриархами слишком трудную для них задачу, которую они не готовы решать, - улыбнулся привратник. - Что будет, если исчезнет угроза нападения демонов? Не задумывался об этом?
     - Нет, - покачал головой Врон. - Я считал, что я сделал доброе дело и спас всех людей.
     - Ты и вправду совершил доброе дело, - сказал привратник. - Только о нем никто никогда не узнает. И причина одна: не будет демонов, не будет и монастыря. Никто не станет привозить охотникам продовольствие, и законы Риса больше не будут нас защищать. А благородные, собрав всех своих воинов, нападут на монастырь.
     - Почему? - спросил Врон.
     - Здесь живут полукровки, - сказал старик. - Это главная причина того, что у монастыря не очень хорошая репутация среди людей. Обычные люди нас боятся, а благородные ненавидят за то, что мы обладаем силой и способны им противостоять. А сила - это политика: тот, кто обладает силой, способен влиять на все, что происходит на наших землях. Сейчас нас осталось мало, и любой благородный сочтет за честь уничтожить нас, и, поверь мне, его поддержат многие. Пока они ждут нового нашествия демонов-воинов и надеются на то, что те нападут на нас, а не на них, нас никто не тронет. Но как только они узнают, что угрозы со стороны демонов больше нет, то тогда их уже ничто не остановит.
     - Да, - вздохнул Врон. - Выходит, я сделал то, что убьет всех нас?
     - Если бы ты не договорился с троками, то нас бы убили демоны, - сказал старик. - А так нас убьют люди...
     - Неужели благородные нас так ненавидят? - недоуменно спросил Врон.
     - Когда мы здесь сражались с демонами, - заметил привратник, - в городах стражи по приказу благородных закрыли ворота и спокойно ждали, чем это закончится. Ни один отряд не вышел за стены, чтобы помочь нам. И поверь мне, если бы все охотники погибли, никто не стал бы скорбеть об этом. Для того чтобы нас уничтожить, благородные готовы забыть свои обычные распри и объединиться. Они соберут всех, кто способен нести копье или меч, и нападут на нас. Но главное даже не это. Сейчас охотники знают, что они защищают людей от демонов. А что будет, когда они узнают, что защищать никого больше не нужно? И что они теперь вне закона? Что произойдет тогда? Врон пожал плечами.
     - Я не знаю...
     - Поэтому ты должен молчать о твоем соглашении с троками, это даст нам время, чтобы разобраться постепенно и с этой ситуацией...
     - Я никому ничего не скажу, - пообещал Врон. - Но когда-нибудь люди все равно узнают об этом.
     - Может быть, и не узнают, - возразил привратник. - Поживем - увидим.
     - Я доверяю твоей мудрости, - сказал Врон.
     - Вот и хорошо, - отозвался старик. - А сейчас идем, я выдам тебе балахон охотника, а потом отведу тебя к Ласке. По закону ты должен ей представиться, так как теперь входишь в ее тройку.
     - Почему ты сделал так, что я оказался в ее тройке? - спросил Врон.
     - Потому что она тебе нравится, и я подумал, что у вас может что-то и получиться, - улыбнулся привратник. - Мне всегда было интересно, можем ли мы иметь детей, а если да, то какими они будут. Может быть, они возьмут от нас нашу силу и бессмертие, и тогда появится новое поколение людей, которое будет лучше нас.
     - Это она мне нравится, а не я ей, - вздохнул Врон. - Она не принимает меня всерьез...
     - Вот и побудешь в ее тройке, - сказал привратник, похлопывая его по плечу. - Узнав тебя получше, она, вероятно, изменит свое мнение о тебе.
     Черный балахон, который носили все охотники, Врону мешал, он уже отвык от одежды, но идти против воли патриархов он не решился, тем более что привратник предупредил его, что отныне он никоим образом не должен отличаться от других.
     - Все, кому было известно, что ты необычен, умерли, - объяснил он. - Новые патриархи знают о тебе только то, что я им рассказал, а я им сообщил совсем немного. Так что сейчас самое время создать себе другую репутацию.
     - Ласка знает, да и Амия тоже, что я убил демона голыми руками, - возразил Врон.
     - Я постараюсь убедить всех в том, что демон умер сам от болезни, а ты просто решил похвастаться, приписав его убийство себе.
     Врон удивленно захлопал ресницами:
     - Но я же на самом деле его убил...
     - С тебя будет достаточно того демона, которого ты поразил мечом. Или, может быть, ты мечтаешь о лаврах героя? Хочешь, чтобы я рассказал о том, что ты убил десяток демонов-воинов? Только сначала подумай, как к тебе после этого будут относиться охотники. Ведь в этом бою погибло более шестидесяти полукровок, а нападающих было всего шестнадцать, и половину из них убили мы с тобой. Надеюсь, что в суматохе боя этого никто не заметил...
     - А что, если люди найдут тела тех демонов, что мы с тобой убили перед монастырем? Ты скажешь, что ты их сам убил?
     - Нет, даже я не могу позволить охотникам думать, что я на это способен, - покачал головой привратник. - Я уже позаботился об этом и в прошлую ночь закопал тела демонов. Так ты все еще хочешь, чтобы я рассказал о том, какой ты замечательный воин?
     - Уже нет, - грустно ответил Врон. - Ты мудр, и ты знаешь, что нужно делать и что нужно говорить. Просто я не умею врать, и мне кажется, что по моему лицу любой догадается, когда я говорю неправду.
     - Не догадаются, - улыбнулся старик. - Те, кто мог прочитать все, что у тебя написано на лице, умерли. А те, кто остался в живых, неопытны и поверят мне, так что об этом не беспокойся. И вот еще что: с этого момента я буду относиться к тебе так же, как ко всем другим охотникам, поэтому будь со мной почтителен и вежлив...
     - Конечно, - сказал Врон, низко поклонившись. - Я буду почтителен с тобой, хранитель врат, и мне это будет не трудно. Я очень уважаю тебя за твою силу и мудрость.
     - Только не перестарайся, - усмехнулся старик. - Охотники не считают меня кем-то важным, для них я всего лишь привратник...
     Ласка лежала в маленькой келье, лицо ее было бледным и осунувшимся. Рана у нее на спине заживала плохо и сочилась гноем, несмотря на все усилия старика лекаря.
     - Она не умрет, этого мы не допустим, - ответил старик на вопросительный взгляд Врона. - Но раны у нее не заживают, потому что до сих пор в своем бреду она сражается с демонами. В конце концов, она девушка и по-другому переживает все, что происходит вокруг нас. Мы, мужчины, устроены намного проще. Поговори с ней, она слышит все, хоть и не совсем в сознании. Может быть, тебе удастся вытащить ее из этого бреда, и тогда я, наверно, сумею ее вылечить.
     Лекарь поднял усталый взгляд на Врона и покачал головой:
     - А ты необычен, в тебе есть странность, ты устроен не так, как другие, тебя я не возьмусь лечить, поэтому лучше не попадай под коготь...
     Сгорбленный старик печально усмехнулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Врон присел на край кровати и стал смотреть на усталое, бесконечно далекое лицо Ласки. Он не знал, что ему нужно ей сказать, чтобы она очнулась, он только чувствовал, что без нее этот мир ему совсем не нравится. Что-то исчезло в нем, что-то теплое, радостное, желанное... Девушка тихо простонала и судорожно дернулась. Врон погладил ее по плечу и тихо заговорил:
     - Ласка, очнись, пожалуйста. Ты очень нужна мне. Патриархи сказали, что я теперь буду в твоей тройке и ты теперь мой командир. А какой ты командир, если ты лежишь здесь и умираешь? Кто теперь будет меня учить сражаться?
     Дверь кельи со скрипом отворилась, и в комнату вошла Амия. Она прихрамывала и выглядела очень бледной и усталой.
     - Кто же так разговаривает с девушкой? - спросила она сердито. - Ей плохо, она страдает и к тому же без сознания, а ты думаешь, что это самое радостное известие, которое может поднять ее на ноги?
     - Такова воля патриархов, - ответил Врон. - Я обязан был ей сообщить об этом.
     - Да уж, - фыркнула Амия. - Это как раз то, о чем она мечтала услышать в бреду - что она должна научить еще одного идиота сражаться. У тебя что, никогда не было девушки? Почему ты говоришь с ней так, как будто перед тобой лежит раненый воин?
     - Девушки у меня действительно никогда не было, - грустно признался Врон. - Никто мне раньше не нравился по-настоящему, да и у меня всегда было много забот - нужно было охотиться, чтобы не умереть с голода, работать в поле...
     - Я просто так спросила, - звонко рассмеялась Амия. - Это и так ясно, что ты настоящий кретин. Любой девушке одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что перед ней сосунок, еще не оторвавшийся от груди матери. Девушкам нравятся настоящие мужчины, способные защитить, приласкать, да и просто сказать что-то приятное.
     - Тут ты права, - вздохнул Врон, - вряд ли я похож на такого мужчину. Он встал.
     - Ты куда это собрался? - удивленно спросила Амия.
     - Я должен был сказать Ласке, что теперь я в ее тройке, - заметил он и грустно пожал плечами. - Я это сделал. Амия села на кровать к Ласке и погладила ее по руке:
     - Скажи, подруга, не кретин ли он? Неужели все мужчины такие?
     Ласка неожиданно что-то в ответ прошептала запекшимися губами. Амия наклонилась к ней и звонко рассмеялась, схватившись при этом с болезненным стоном за свою грудь.
     Лицо ее еще больше побледнело, и она сказала с тяжелым вздохом:
     - Она говорит, что ты и впрямь кретин. Ступай позови лекаря, а то даже мне стало от тебя плохо.
     Врон выскочил из кельи и растерянно развел руками. Он услышал голос лекаря из соседней кельи и зашел туда. Старик накладывал на тело ярко-желтого ученика из тройки Амии какие-то остро пахнущие травы и обматывал их полосками ткани.
     - Что тебе нужно? - спросил он недовольным тоном. - Что-то случилось?
     - Я не знаю, - растерянно проронил Врон. - Ласка очнулась и прошептала, что я - кретин.
     - Похоже, ты умеешь разговаривать с девушками, - усмехнулся лекарь. - Это хорошо, что она очнулась, можешь идти. Придешь к ней завтра, я думаю, что она еще не все тебе сказала, женщины обычно более многословны...
     Врон вышел из храма. Увидев привратника, сидевшего на скамье возле ворот и о чем-то сосредоточенно думающего, он подошел к нему и сел рядом.
     - Я не знаю, могу ли я к тебе подходить, - сказал он. - Но мне больше не с кем поговорить.
     Старик мрачно взглянул на него и ухмыльнулся:
     - Говори, что с тобой поделаешь. Вижу, у тебя есть серьезная причина.
     - Я сейчас был у Ласки, она очень больна и почти все время бредит. Лекарь велел мне, чтобы я поговорил с ней, и тогда она, может быть, придет в сознание. Я ей едва успел сказать, что я теперь в ее тройке и она мой командир, как явилась Амия и стала надо мной смеяться. Она сказала, что так не разговаривают с девушками. А потом Ласка очнулась и сказала, что я - кретин. Неужели я настолько ей противен, что первое, что ей захотелось мне сказать, когда она пришла в сознание, так это то, что я - кретин?
     Привратник тихо рассмеялся.
     - То, что говорит девушка, - з