ет его в нормальное состояние, но он лишь вытер рот и сел на берегу ручейка. Бывший глава клана даже не снял перчатки, настолько он не обращал внимания на окружающее.
     Солнце еще не совсем зашло. Фонон исчез в лесу, передвигаясь так быстро и бесшумно, как, по мнению Шариссы, способны были двигаться лишь его соплеменники. Она тем временем взялась отмывать от крови доспехи Баракаса. Если бы кто-то сказал ей, что когда-нибудь ей придется заниматься подобным делом, волшебница рассмеялась бы. Баракас сейчас был почти как младенец.
     Ее усилия были потрачены более или менее впустую. Кровь, запятнавшая его доспехи, уже высохла на них. Шариссе удалось лишь придать Баракасу не такой ужасающий вид, но вблизи эти пятна явно выделялись. Завтра, когда ее воля укрепится, она воспользуется волшебством, чтобы устранить оставшуюся кровь.
     Баракас как бы походя отметил ее усилия, прервав свои нечленораздельные бормотания вроде "Пр..." и "Tee..." словами:
     - Они не сойдут. Кровь просочилась мне на кожу. Эти пятна не сойдут никогда.
     После того как она сдалась, Баракас возвратился в то же самое лунатическое состояние. В конце концов Шарисса привела его к дереву и усадила, уперев спиной о ствол. Потом она занялась собой.
     Темнота теперь приближалась быстро, а Фонон все еще не возвращался. Шарисса поняла, насколько трудной могла оказаться его задача, но все же начала волноваться. Даже зная, что теперь она находится на другом континенте, волшебница боялась, что ночь так или иначе разлучит ее с последним и самым важным другом. Баракаса, в его нынешнем состоянии, просто не следовало принимать в расчет. Она была одна. Пытаясь не думать об этом, волшебница начала собирать сухие ветки, с помощью которых она могла бы развести огонь. Шарисса думала создать огонь без топлива, но даже это оказалось ей не под силу. Кроме того, она всегда гордилась тем, что не полагалась на свои способности, когда достаточно было простых физических усилий. Повести себя иначе означало бы пойти против того, чему учил ее отец.
     На закате вернулся Фонон. Он принес сучья, в дополнение к собранным Шариссой поблизости, и, что важнее всего, ягод и кролика. Она порадовалась, что он знал, как приготовить его; мысль о необходимости заниматься этим после попыток смыть с Баракаса кровь едва не вызывала у нее тошноту.
     Пищи было немного, но достаточно для одного раза. Шарисса дала Баракасу равную с другими часть, которая быстро исчезла у него во рту. Она сняла с него шлем и, пока он ел, не смогла удержаться от того, чтобы поисследовать его лицо. Однако единственное, что он делал, когда не бормотал, - это снова морщил в задумчивости лоб. Она спрашивала себя, о чем же он думал. В его глазах было отчаяние; вот все, что она могла сказать.
     После еды они решили лечь спать. Фонон первым вызвался стоять на страже, уверяя ее, что он, будучи эльфом, мог отдыхать, но при этом совершенно осознанно воспринимать все происходящее вокруг них. Когда она угрожающе взглянула на него, он пообещал, что непременно разбудит ее, когда настанет ее очередь. Шарисса не хотела, чтобы он брал на себя задачу охраны целиком. Фонон был так же измучен, как и она.
     Шарисса заснула чуть ли не раньше, чем ее голова прикоснулась к земле. Сновидение навалилось сразу же. Это было какое-то непонятное преследование, когда усталая волшебница пыталась убежать от отвратительного бесплотного существа, которое уставилось на нее тысячей глаз. Она убежала от своего ужасного преследователя лишь для того, чтобы едва не оказаться в открытой пасти огромного дракона с головой Геррода. Шарисса повернулась и побежала прочь от этого чудища и тут услышала злобный смех хранителя-отступника.
     Преследование все продолжалось и продолжалось, а чудовища и воспоминания хаотически сменяли друг друга.
     Когда она внезапно проснулась, ее первым чувством было облегчение от того, что она освободилась от этого круговорота. Затем она поняла, что же разбудило ее, и подумала: а не лучше были бы такие сны.
     - Не-е-ет! Я - Тезерени! Тезерени - это мощь! - Фонон уже поднялся и бежал к Баракасу, который встал на колени вплотную к дереву и так вцепился в него, что Шарисса подумала, не собирался ли он вырвать его с корнем. Его крики делались все менее и менее понятными, ограничиваясь именем клана и словом "мощь".
     Шарисса подошла к нему и попыталась сделать так, чтобы он понял ее слова.
     - Баракас! Послушайте меня! Все в порядке! Здесь вы в безопасности! - У нее возникла мысль, что он, возможно, ранен, но в сумятице все обращали внимание только на его лицо. - Повелитель Баракас! Что у вас болит? Скажите мне, и я, возможно, смогу помочь!
     - Тезерени... Мощь...
     - Я думаю, он уже успокаивается, - предположил Фонон. Баракас, казалось, снова полностью ушел в себя. Ей неприятно было видеть такое; но это было лучше, чем его необузданное поведение. Баракас был достаточно силен, чтобы причинить вред им обоим. Взволнованная волшебница наклонилась ближе.
     - Баракас?
     Его движения были молниеносны - даже в сравнении с Фононом. Баракас оттолкнул их обоих и с животным ревом побежал в самую глубь леса.
     - Останови его! - закричала Шарисса.
     - Слишком поздно, - пробормотал ее спутник, но тем не менее попробовал это сделать. Вдвоем они последовали за повелителем драконов, пытаясь услышать тяжелые шаги, которые должны были быть отчетливо различимы в тишине ночи. Однако Баракас был бесшумен, как призрак, и, казалось, более быстр, чем даже эльф.
     Они прекратили преследование уже через несколько минут, поскольку им пришлось признать, что не могут найти даже его след. Эльфа, существо, живущее в лесах, это особенно раздражало.
     - Он как будто улетел - или просто исчез! Я же должен был суметь найти хоть какой-то след!
     - Мог бы он... мог бы он сделаться чем-то вроде Лохивана?
     - А могли бы мы не заметить дракона? - ответил эльф. - Более того, мог бы дракон не заметить нас?
     Она пробовала оглядеться по сторонам, но деревья заслоняли тот слабый свет, который давали луны.
     - Он казался напуганным или что-то вроде того!
     - Наверное, он повторно переживал свои несчастья. Этого было бы достаточно, чтобы любого выбить из колеи. Ему даже могла сниться смерть его супруги.
     "Tee..."
     - Ты слышишь какой-то звук? - спросила она.
     - Нет, ничего. Я слишком устал даже для этого. Мне жаль, Шарисса, в самом деле жаль. Если бы мне удалось найти его след, я бы пошел по нему. Единственное, что я могу сказать, - это то, что мы могли бы вернуться сюда утром и посмотреть, раскроет ли нам его след свою тайну.
     "Где может Баракас оказаться к этому времени?" Фонон, впрочем, был прав. У них не было ни малейшей возможности найти повелителя Тезерени. Она сомневалась, что при свете что-то изменится. Баракас исчез. Исчез навсегда - последняя, как надеялась Шарисса, жертва своего честолюбивого стремления создать Империю.
     Ирония состояла в том, что его наследие и стало Империей - тех самых существ, одного из которых он выбрал символом своего клана.
     Они возвратились к своей стоянке и снова устроились отдыхать. На этот раз сон пришел не так скоро, но, когда это произошло, Шарисса была благодарна за то, что он оказался глубоким и лишенным видений.
     "Tee..."
     Было трудно дышать. Шарисса перевернулась, чтобы вздохнуть более свободно.
     "Tee..."
     Сначала она подумала, что это был сон; но затем поняла, что, если бы это было так, подобная мысль не пришла бы ей в голову. Звук показался бы ей реальным.
     "Tee..."
     Перекатившись на спину, Шарисса открыла глаза.
     Ее кошмар уставился на нее.
     Она завопила, не стыдясь этого. Любой завопил бы, увидев над собой темную, туманную массу, из которой на него таращились бесчисленные глаза. Звук продолжал отзываться эхом в ее голове, вопль был вызван тем кошмаром, висевшим над ней.
     Именно ее вопль и обратил это создание в бегство. Она слышала, как Фонон что-то кричит ей, и, в изумлении и страхе, следила за тем, как пугающая масса быстро поднялась и исчезла в глубине леса. Эльф помчался за ней, но она перемещалась с изяществом и отвагой самых быстрых ястребов и исчезла даже раньше, чем он сделал десяток шагов.
     Все это время Шарисса слышала у себя в голове тот же самый бессмысленный звук.
     "Tee... Tee..."
     Звук замер гораздо позже, чем кошмар исчез.
     - Шарисса! Риина, я никогда не прощу себе такое упрямство! Я нарушил свое обещание и попытался простоять на страже всю ночь! Это... эта штука... должно быть, появилась как раз после того, как я задремал!
     Солнце только-только вставало, но волшебница едва обратила на него внимание. Хотя это существо - чем бы оно ни было - скрылось, она не могла отделаться от чувства, что они по-прежнему не одни, что кто-то другой все еще следит за ними.
     - Я никогда не видел ничего подобного! - воскликнул эльф, сжимая ее в объятиях - чтобы поддержать ее и самому найти поддержку у нес. - Оно вызвало звук у меня в голове...
     - Тсс... - сказала она. - Оно повторяло: ""Tee... Тее..."
     - Вот-вот!
     - Тезерени? - прошептала про себя Шарисса.
     - Что?
     - Ничего. - Ей не хотелось больше думать об этом. Такая возможность тревожила ее больше, чем драконы. Она поднялась на ноги, позволив Фонону помочь ей. Что-то по-прежнему было не так. - Фонон, ты ощущаешь что-нибудь?
     Его глаза сузились, и он огляделся по сторонам.
     - Я не слишком задумывался об этом, когда эта штука была поблизости, но, может быть, она по-прежнему где-то здесь?
     Могло оказаться и так, но Шариссу это не очень устраивало. Тут было что-то, что она чувствовала и прежде, - знакомое присутствие одного или нескольких существ. Не хранителей, но...
     Отойдя от Фонона, волшебница повернулась лицом к пустому, казалось бы, лесу.
     - Хорошо! Вы были вежливы! Вы не напугали меня! Я знаю, что вы теперь там, так что вполне можете и выйти к нам!
     - Кого ты... - Эльф забыл свой вопрос, когда из-за деревьев медленно появились несколько фигур. Они не могли нигде прятаться. Только что их не было, в следующий момент они появились. Их была по крайней мере дюжина, и все они носили одинаковые длинные хламиды с капюшонами. Передвигались они так симметрично, как это могли делать только они. Можно было подумать, что мозг у них один на всех.
     Нелюди, безликие - как называли их другие, - окружили волшебницу и ее спутника.
     - Шарисса! Собираются они причинить нам какой-то вред?
     - Никогда не знаешь, - честно ответила она. - Я надеюсь, что нет.
     Слабая улыбка появилась на его лице.
     - С тех пор как я встретил тебя, я нахожусь в постоянном замешательстве. Никогда не знаешь, чего ожидать!
     - Со мной не лучше, - признала она. Одно из лишенных лица существ отделилось от остальных и остановилось перед ней. - Вы - здесь. - Волшебница попробовала проявить на деле такую же храбрость, как и в речах. - И что теперь? Почему вы пришли?
     В ответ высокая фигура подняла левую руку в указующем жесте. Они посмотрели в том направлении.
     Подобно безликим, она стояла там, где не могла бы стоять одно-два мгновения назад. Она была достаточно широкой, чтобы пропустить их обоих, - хотя вовсе не это привлекло их внимание в первую очередь. Как всегда, взгляд останавливало само древнее сооружение. Там стояла древняя каменная арка, по который в какой-то гонке, по-видимому бесконечной, сновало множество крошечных черных, похожих на ящерицы существ. Серая каменная арка, покрытая плющом, была лишь одной из многих форм, которые имела эта вещь, но от нее всегда исходило ощущение невероятного возраста и представление, что она не была тем, чем казалась. Эта вещь жила.
     - Мой отец называет это Воротами, - сказала она Фонону. - С заглавной буквы. Он всегда чувствовал, что это нечто большее, чем имя или описание.
     - Оно действительно живое? Пожатие плеч.
     - Была ли живой та штука, которая напала на нас? Я начинаю думать, что этот мир так же безумен, как и Нимт.
     Первый безликий снова сделал указующий жест.
     - Мне думается, он хочет, чтобы мы вошли, Шарисса. Что ты предлагаешь?
     Она больше не доверяла безликим во всем. У них были их собственные задачи, и Шарисса не была уверена, что эти задачи никогда не противоречили задачам ее народа. Однако ей в голову не приходил повод, который позволил бы отказаться войти, и кроме того, спрашивала она себя, стерпят ли существа в капюшонах такой отказ?
     - Я думаю, что мы должны пройти внутрь. Может быть, это окажется и к лучшему.
     Он сжал ей руку.
     - Мы пройдем вместе. У меня никакого желания остаться одному.
     Эта мысль испугала ее. А что если Фонону нет места в их планах? Шарисса стиснула руку эльфа и кивнула стоявшему перед ними безликому.
     - Тогда вместе.
     Как будто для того, чтобы уменьшить их опасения, безликий возглавил путь к живому порталу. Лишенная лица фигура даже не остановилась. После того как она прошла под аркой, они увидели вспышку и затем - здание, которое волшебница без труда узнала.
     Ее лицо осветилось улыбкой.
     - Следуй за ним! Немедленно! Они едва ли не прыгнули внутрь. Оказавшись на другой стороне, она остановилась и глубоко вздохнула. Фонон заметил улыбку на ее лице и успокоился.
     - Мы на месте?
     Она указала на великолепную крепость, стоявшую на вершине холма. Между ними и огромным сооружением находилось хорошо ухоженное поле с высокой травой, среди которой встречались цветы. Шарисса не могла бы припомнить зрелище, которое когда-либо наполняло ее таким облегчением и счастьем. Она побежала, таща Фонона за собой и крича ему. "Это - дом!"
     Шарисса была настолько взволнована, что с трудом вспомнила дорогу от того места, где они материализовались, к воротам, где ждали ее отец и мачеха.
     - Они хотели, чтобы мы вышли наружу, - сказала Ариэла падчерице - Мы недоумевали зачем. Мне часто хочется, чтобы они, по крайней мере, сделали себе рты, чтобы разговаривать.
     - Тогда им, возможно, пришлось бы слишком много объяснить, - возразила Шарисса. - Я не думаю, что им бы этого хотелось.
     Все четверо стояли во внутреннем дворе крепости, которая была центром крохотной вселенной Дру Зери. Последние два часа они просидели за разговором, узнавая друг от друга все, что могли, о событиях здесь и за морем. Дру Зери немедленно предложил им кушанья и напитки, зная, что они нуждаются и в тех, и в других. Шарисса и сама произнесла простое заклинание, чтобы ощутить удовольствие от того, что ее магическая сила и способность сосредоточиться достигли достаточно приемлемого уровня. Она отметила, что здесь легче осуществить заклинание, чем на другом континенте. Она размышляла над тем, что к этому могли иметь отношение сама земля или хранители, но решила пока не говорить об этой теории отцу. Дру Зери еще раз крепко обнял ее.
     - Я думал, что больше никогда не увижу тебя! Когда Геррод исчез, я не был уверен, что он найдет тебя! Он был моей единственной надеждой. - Великий маг с немного смущенным видом добавил: - Мне жаль, что он не вернулся.
     Ариэла спасла Шариссу от необходимости дать ответ на эти слова, обратив общее внимание на Фонона.
     - Я думала, что больше не увижу никого из моего Народа. Я надеюсь, что Шарисса время от времени будет отпускать вас на минутку, чтобы я могла ненадолго вас похитить! Было бы приятно время от времени обсуждать жизнь эльфов.
     - Конечно же. А вы можете рассказать мне, каково мне будет житься среди легендарных, проклятых враадов. Пока что у меня на этот счет большие сомнения. - Фонон быстро улыбнулся - так, чтобы никто не думал, что он сожалеет о том, что попал сюда.
     - Может быть, вы начнете прямо сейчас? - предложил Дру, обняв Шариссу за талию. - Я хотел бы немного поговорить с дочерью. Недолго, я вам обещаю. Вы оба по-прежнему нуждаетесь в отдыхе.
     - Я хотела бы поспать в течение месяца или около того, - призналась Шарисса.
     - Тогда только короткий разговор.
     Фонон поблагодарил волшебника за все, что тот сделал для него, и позволил госпоже Ариэле увести себя. Та знала, что муж, когда они останутся одни, перескажет ей суть этого разговора.
     Дру повернулся и стал с восхищением рассматривать кусты во внутреннем дворе, которые имели форму фантастических скульптур. Это было сделано так искусно, что изображенные таким образом животные, казалось, вот-вот начнут резвиться. Такие игривые мысли, однако, сейчас вовсе не приходили в голову волшебнику.
     - Итак, клана дракона больше нет. - Шарисса шла рядом с ним.
     - В некотором смысле клан дракона теперь оправдывает свое имя.
     Его улыбка была невеселой.
     - Думаю, что так. Я не знаю, жалеть ли их или бояться за нас. Нам придется произвести некоторые изменения - и не думаю, что все на них согласятся. Со времени исчезновения Баракаса Силести постоянно говорит о том, чтобы забрать своих сторонников и основать вторую колонию.
     - Это было бы глупостью! Дру пожал плечами.
     - Это был бы их собственный выбор. Триумвират, с точки зрения Силести, больше не нужен.
     - Но если когда-нибудь возникнут неприятности из-за драконов...
     - К тому времени, Шарисса, мы, надеюсь, окажемся готовыми к ним. Давай не забывать также, что неприятности могут прийти неизвестно откуда. Дети дрейка могут когда-нибудь оказаться нашими союзниками.
     Она смотрела на отца, не веря своим ушам.
     - Эти твари? Никогда! Отец, если бы ты был там, видел превращение Лохивана и слышал голос серебристого дракона... ты никогда бы не произнес этих слов!
     Он повел дочь в том направлении, в котором ушли госпожа Ариэла и Фонон.
     - Дракон Глубин ненадолго появлялся здесь. Он оставил короткое послание, но до тех пор, пока ты не появилась здесь и не рассказала нам о происшедшем, я совершенно не имел понятия, о чем говорил хранитель.
     Шарисса ждала, зная, что отец продолжит свой рассказ.
     - Хранитель сказал, что мне нужно крепить дух, что каждая раса королей начинала как тираны и чудовища, но что только эту можно научить преодолеть такое начало и пойти дальше. Я спросил, что это значит и где находишься ты, Шарисса. Хранитель, однако, оставил без внимания мои вопросы и напоследок просто сказал, что изменения никогда не кончаются и мы - больше, чем кто-либо еще, - можем творить наше собственное будущее.
     Дру Зери нахмурился, все еще размышляя над возможным смыслом слов хранителя. Шарисса, зная, что колонистам также предстояло испытать изменения, вызванные основателями, поняла их лучше, но решила, что объяснения могут подождать, пока все не успокоится.
     - И это было все? - спросила она.
     - Нет, перед этим страж предупредил меня, что я должен наблюдать за поведением безликих. И больше ничего. Я почти забыл про это.
     - А где они? - С момента возвращения Шарисса не видела ни одного из них. Даже того, кто прошел в арку впереди них, не было в поле, когда они шли по нему.
     - Вокруг нас. Им, похоже, совершенно безразлично ваше появление.
     - Они хорошо скрывают свои истинные чувства. - Она помедлила и, в то время как он с отеческим терпением ждал ее, восхищалась покоем и безмятежностью, царившими кругом. Так много произошло и столь многому еще предстоит произойти. Изменения, произошедшие с Тезерени, могут показаться мелочью с сравнении с грядущими. Пережитое ею самой изменило се навсегда, так что она даже лучше стала понимать, насколько важно выживание колонии и то место, которое может занять в ней она и ее семья. То, что она была погружена в работу, было прекрасно, но это означало, что она не замечала некоторых едва различимых перемен. Это изменится. Это должно измениться.
     "У детей дрейка есть их будущее, - решительно подумала волшебница. - Теперь пора заняться тем, чтобы обеспечить будущее и для нас".
     Достаточно скоро наступит завтрашний день, решила Шарисса. По крайней мере, она заслужила один день отдыха; один день, чтобы восстановить свои силы для борьбы. Она надеялась, что Фонон не будет сожалеть о том, что пришел сюда с ней.
     Шарисса также надея