ни! О, Лохиван, нет!
     - Да-а-а... Шарис-с-са!
     На нес смотрело покрытое чешуей чудовище, его зубастая пасть как бы насмехалась над самим се владельцем. Неудивительно, что шлем казался тесным. Нос и рот слились воедино и увеличивались буквально у нее на глазах. Шарисса видела, что доспехи, несмотря на их прочность, лопались во многих местах - по мере того, как каждая часть тела претерпевала изменение.
     Лохиван сделался не просто таким же, как бедняга Айвор или тс, с кем это произошло в пещере, - его превращение было еще более сильным.
     "Их истинная природа"... Безумный хранитель сказал что-то вроде этого, когда говорил, кем станут Тезерени. Даже сейчас она слышала смех отщепенца. Тезерени проделали путь от Нимта до Драконьего царства не в собственных телах; их души вошли в манекены из плоти и крови с помощью волшебства. А эти тела были, сооружены не из плоти, взятой у существ, хоть как-то похожих на человека. Нет, в своей бесконечной мудрости и желании сделать дрейка даже больше чем символом клана, Баракас приказал, чтобы для создания этих новых тел использовались драконы, обнаруженные в этом мире.
     И теперь эти тела становились тем, чем они изначально и должны были быть.
     - Лохиван! - Баракас приблизился к Шариссе и протянул руку по направлению к сыну. Другие Тезерени, кроме Геррода, который держался как можно дальше, стали окружать дрейка и всадника.
     - Я оказалс-с-ся недос-с-статочно с-с-силсн, отец! Я потерпел неудач-ч-чу! Я не с-с-смог бы ис-с-скупить с-с-свою вину!
     - Забудь об этом! Я могу тебе помочь!
     - Этого не с-с-сможет никто! Мне... даже трудно с-с-себе прсдс-с-ставить, ч-ч-что я когда-либо был ч-ч-человеком! Поч-ч-чти... как ес-с-сли бы мой мозг изменялс-с-ся одновременно с-с-с телом!
     Баракас, не обращая внимания на дикий взгляд змеиных глаз его сына, подошел к нему на расстояние вытянутой руки. Тон его голоса был ровным, но начальственным.
     - Ты - Тезерени, Лохиван! Само наше имя означает мощь! Не существует ничего, способного противостоять нашей воле! Ты должен лишь позволить мне помочь тебе бороться с этим! Ты должен лишь позволить мне...
     Он умолк, поскольку шипящий Лохиван соскочил со спины дрейка и бросился на отца.
     - Лохиван! - Шарисса протянула к нему руки, чтобы оттащить от отца, но Фонон, оставив дрейка, успел схватить ее и оттащить в сторону.
     - Ты с ума сошла?
     - Отпусти меня! - Она безуспешно пыталась вырваться.
     - Они помогут своему господину! - Он указал на Тезерени. Воины помчались к двум борющимся. Опасаясь случайно поранить их господина, они убрали мечи в ножны. Трое вытащили ножи.
     Лохиван, все еще шипя, поднял взгляд на ближайшего человека, пытавшегося схватить его за левую руку. С удивительным проворством и жестокостью сын предводителя клана нанес удар своей когтистой лапой, разодрав доспехи и вырвав кусок тела. Воин завопил и попятился обратно - раненый, но не сдавшийся. Двое других схватили отвратительное существо, которое раньше было одним из их повелителей, и оттащили его от отца. Баракас тут же пробился обратно к нему. На нем была кровь, но она принадлежала неудачливому воину.
     - Держите его крепче! - крикнул Геррод, все еще оставаясь на расстоянии. - Он становится сильнее с каждой...
     Лохиван высвободил руку и, прежде чем кто-либо смог как-то отреагировать, схватил сю человека, который держал его с другой стороны. Он раскачал тело воина, сбив при этом с ног одного из нападавших, и затем бросил свою жертву на землю головой вниз. Шарисса отвернулась, увидев, как Тезерени со стуком ударился головой о землю.
     Двое воинов попытались оттащить жертву в сторону, но Лохиван, не колеблясь, повернулся и прыгнул на них. Тот, кто держал наготове нож, уклонился и нанес уродливой фигуре удар в плечо, где доспехи лопнули. Лезвие вошло в плоть, а затем сломалось, ударившись о кость. Шипящий, окровавленный Лохиван выбросил вперед руку и схватил воина за шею. Когда он почти мгновенно отнял ее, у воина оказалась вырванной часть горла. Тезерени умер еще до того, как его искалеченное тело упало на потерявшую сознание предыдущую жертву.
     - Нам следует покинуть это место! - прошептал Фонон. - С такой скоростью эта тварь может перебить нас всех! По крайней мере, тебе следует это сделать! Я в течение какого-то времени могу помочь отбиваться от него!
     Шарисса покачала головой. Она знала, что Фонон хочет сделать как лучше, что он беспокоится за нес, а не за себя.
     - У меня есть мысль поудачнее. Отпусти меня.
     - Чтобы ты могла снова попытаться урезонить его? Он уже не способен ничего услышать!
     - Однако Баракас способен!
     Он нахмурился, но, увидев выражение ее глаз, кивнул. Как только он отпустил Шариссу, та направилась к Баракасу. Фонон следовал за ней по пятам. Эльф, по-видимому, очень благодарный Баракасу за то, что тот возвратил ему меч, держался между Шариссой и чудовищем, которого окружали воины.
     - Баракас! - Шарисса коснулась предводителя Тезерени, который стоял совершенно неподвижно, глядя на то, что было его сыном. - Баракас! Я могу помочь вам.
     Это вернуло его к действительности.
     - А что вы можете сделать, госпожа моя Шарисса? Она указала на свою повязку.
     - Здесь находятся только трое, у кого достаточно магической силы, чтобы остановить Лохивана! Я знаю Лохивана! Позвольте мне сделать это!
     - Предоставить вам свободу? Вы не испытываете к Лохивану симпатии, Шарисса! Он предал вас, помните?
     - Это не означает, что я хочу, чтобы он кончил подобным образом! Он может даже убить нас всех - если вы не сделаете то, что я прошу!
     Баракас взглянул на Лохивана, который пытался захватить одного из четверых оставшихся противников врасплох.
     - Хорошо.
     К ее удивлению, он просто протянул руку и осторожно удалил крошечную полоску.
     - Это так просто?
     - Конечно, но сделать это могу только я.
     Она резко повернулась, чтобы оказаться лицом к Лохивану. Мысленным взором она видела радугу - и линии, на что изо всех враадов была способна только она. Они означали одно и то же, дело было только в восприятии; но они воплощали жизненную силу, мощь этого мира. Силу, которой в нужной степени пока могла управлять только она.
     "Пусть только мое заклинание подействует! Пусть только оно не окажется слишком сильным!"
     Поднялись облака пыли, и именно поэтому она решила использовать как основу свое обволакивающее заклинание. Фонон мог думать, что она решила уничтожить чудовище, но Шарисса не смогла бы этого сделать. Она не была одной из Тезерени и потому лишила бы Лохивана свободы - если бы ей это удалось.
     Лохиван, на уме у которого явно была лишь жажда крови, не обращал внимания на то, как пыль все более и более толстым слоем оседает у него на теле. Тезерени, однако, решили обратить это в преимущество. Теперь, когда глава клана находился в безопасности, они использовали мечи. Один из них нанес удар и попал Лохивану в руку. Тот попробовал ухватиться за лезвие, но промахнулся.
     - Остановитесь! Убейте его, только если вам придется это сделать! - крикнул Баракас. Такое решение вряд ли понравилось воинам, но они подчинились.
     К этому времени Лохиван понял: что-то не так. Драконья морда искривилась в зверином гневе, и он со смертельной ненавистью взглянул на единственный, как ему казалось, источник этой неприятности.
     - Шарис-с-са!
     Из-за его крика она почти утратила сосредоточенность. Если бы ее не настолько утомила скачка, заклинание было бы завершено. А так по мере приближения к его концу волшебнице приходилось труднее и труднее, и каждая секунда напоминала об угрозе.
     - Шарис-с-са! - Он с трудом, замедленными движениями направлялся к ней. Сначала она подумала, что глаза обманывают ее, но затем поняла, что он и в самом деле испускает сияние. Лохиван боролся с заклинанием.
     - Нет! - Она бросила на заклинание все оставшиеся у нее силы.
     Уродливая фигура застыла на месте - глиняная статуя зверя, впавшего в ярость из-за того, что не смог расправиться хотя бы еще с одной, последней жертвой.
     - Хвала Дракону Глубин! - прошептал Баракас.
     - Вы могли бы поблагодарить и Шариссу! - пробормотал Фонон.
     Волшебница облегченно улыбнулась и едва не упала на руки эльфу.
     - Мои силы были почти на пределе!
     Один из воинов пошел взглянуть на потерявшего сознание товарища. Другие ждали около покрытой серой коркой фигуры, подняв мечи и повернув головы в шлемах в сторону своего господина.
     - Что нам делать, отец? - спросил Геррод, все еще сидевший верхом на своем дрейке.
     Баракас посмотрел на него, на Лохивана - а затем на Шариссу. Его голос вначале дрожал, но он быстро преодолел постыдную слабость.
     - По седлам. Всем. Немедленно.
     - А как поступить с убитыми, государь? - спросил один из воинов.
     - У нас нет времени ими заниматься. Запомните их имена - и этого будет достаточно, чтобы они обрели бессмертие.
     Шарисса покинула Фонона и подошла достаточно близко, чтобы тихо шепнуть Баракасу:
     - Заклинание не навечно удержит его здесь. Он становится все сильнее и сильнее... а его тело к тому же и увеличивается.
     - Задержит ли его заклинание достаточно надолго для того, чтобы мы успели отъехать далеко отсюда?
     - Должно задержать, но...
     Повелитель Тезерени повернулся и медленно направился к своему дрейку.
     - Тогда это вес, что мне нужно знать.
     Геррод подъехал к Шариссе и Фонону, по бокам от него шли два дрейка с пустыми седлами. Он подал поводья эльфу и сумрачно улыбнулся Шариссе.
     - Не проси, чтобы я объяснил это решение. Я, пожалуй, удивлен точно как же, как и ты.
     Раненому Тезерени помогли усесться на дрейка. Своей рукой ему придется заняться по дороге. Другой воин, теперь пришедший в сознание, нуждался в том, чтобы кто-нибудь из собратьев помог ему править дрейком, но в целом, похоже, чувствовал себя прилично. К тому времени как Шарисса уселась в седло, остальные были готовы продолжать путь. Баракас направил последний долгий взгляд на все еще неподвижную фигуру, а затем дал сигнал трогаться.
     За горизонтом их ждала крепость со своими тайнами.

Глава 20

     Когда они оказались неподалеку от стен крепости Тезерени, возникло ощущение, что они прибыли и чересчур рано, и чересчур поздно.
     - Ворота открыты, - сказал им Фонон, когда они находились еще довольно далеко от крепости. Его глаза были намного зорче, чем у остальных. Когда-то для враадов было бы пустяком приспособить зрение к своим надобностям, но ни одному из них и в голову не пришло даже упомянуть об этом - настолько непредсказуемым сделалось колдовство.
     - Я не слышу ничего, кроме щебета птиц на деревьях, - добавил Геррод. - В крепости тихо.
     Шарисса взглянула на Баракаса - его руки до такой степени натянули поводья, что было удивительно, как они еще не лопнули. Она видела, что повелителя Тезерени охватило непреодолимое желание как можно скорее въехать в ворота крепости и увидеть, что же постигло его Империю, но его удерживала та самая привычка к дисциплине, которую он же и воспитал у клана. Ни один воин не помчится сломя голову навстречу опасности, если только он при этом что-то не задумал.
     Солнце нового дня едва взошло над горизонтом. Никто не заговаривал о трагической борьбе Лохивана с самим собой, опасаясь увидеть то выражение, которое возникало на лице Баракаса при малейшем намеке на это происшествие. Кроме того, пора было подумать о том, что ожидает их впереди - и о том, не стоит ли повернуть дрейков и направиться прочь.
     - Всем оставаться вместе, - наконец пробормотал Баракас. Он начал погонять своего дрейка, но Шарисса потянулась в его сторону и положила руку на его плечо. Он обратил к ней почти невидящие глаза.
     - Предложение... и просьба.
     - Какие?
     - Темный Конь. Здесь он поможет нам - особенно когда узнает, что я обязательно войду внутрь, невзирая на его протесты. Так будет лучше всего для нашей общей безопасности.
     - Хорошо.
     От неожиданности она заморгала, увидев, как он взял висевший на седле ящик и положил его на колени. Легкость, с которой ей удалось его убедить, одновременно и тревожила, и радовала ее. За последние несколько дней необузданный нрав Баракаса во многом смягчился. Предугадать, на что он способен в его нынешнем состоянии, было невозможно. Однако она поклялась, что до поры до времени будет помогать ему, и это обещание нарушать не собиралась.
     Себе самой Шарисса опять призналась, что ей и в самом деле хочется узнать, что произошло, - при условии, что после этого она останется в живых.
     Темный Конь, выскочивший из ящика, на этот раз оказался существом чрезвычайно покорным. Он не кричал, не бил по земле копытами, не рыл в ней борозд, чтобы продемонстрировать свою ярость. Он... вел себя нерешительно.
     - Что... что на этот раз, повелитель драконов?
     - Темный Конь!
     Шариссу ошеломила покорность в его голосе. В Темном Коне осталось почти так же мало решимости, как и в главе Тезерени. Ее сочувствие к Баракасу исчезло почти полностью, когда она задумалась о том, каким же наказаниям он подверг вечноживущего.
     - Шарисса. - Темный Конь низко опустил голову, предпочитая не смотреть ей в глаза. Его ледяные синие глаза показались ей более тусклыми, чем раньше.
     - Все ли с ним в порядке? - тихо спросил ее Фонон. - Мне кажется, что нам самим придется защищать его.
     - Даже если он и не сможет помочь, ему будет лучше на свободе, чем в этой ужасной штуке!
     Баракас заговорил.
     - Демон, твоя подруга пожелала, чтобы мы обратились к тебе за помощью. Крепость моего клана может теперь оказаться смертельной ловушкой для всех, кто входит в нее. Нам могла бы понадобиться твоя могучая сила.
     - Моя сила теперь не так уж и велика, - пробормотал призрачный скакун. - Мне сейчас даже трудно сохранять форму тела. Да и зачем спрашивать меня? Моя жизнь в ваших руках. Просто командуйте мной, как вы это делали прежде.
     Баракас взглянул на ящик, который держал в руках. Потом на Шариссу. А Темному Коню он ответил:
     - Я заключил договор с госпожой Шариссой. Договор о свободе в обмен на то, что она сделает кое-что для меня. Этот договор включает и тебя.
     Он изо всей силы бросил ящик на землю. Ужасная тюрьма Темного Коня раскололась с такой легкостью, что Шарисса и остальные застыли в изумлении.
     - Ура, - ядовитым тоном пробормотал Геррод откуда-то сзади.
     Жизнь - или какое-то подобие ее - возвращалась к обитателю Пустоты. Темный Конь смеялся; облегчение боролось в нем с неуверенностью, возникшей от пребывания в столь ужасной тюрьме. Он все еще был очень слаб, но теперь, по крайней мере, в нем пробудилась жизнь. Шарисса улыбнулась. Темный Конь взглянул на Баракаса:
     - Ты многое должен мне, повелитель Тезерени, - за то, что ты делал со мной; но я буду соблюдать договор моей подруги с тобой. Однако, когда условия договора будут выполнены, мы покинем вас; а если наши пути снова пересекутся, тогда берегись.
     Воины потянулись к оружию, но Баракас жестом остановил их.
     - Меньшего я и не ожидал.
     Призрачный скакун, очертания тела которого все еще колебались, повернулся, чтобы увидеть цель, ради которой они прибыли сюда.
     - Тогда займемся этим делом. Я с нетерпением жду, когда все это кончится.
     Волшебница поморщилась и направила своего дрейка вперед.
     Она также стремилась закончить это дело, но предпочла бы, чтобы он выбрал иные слова.
     Геррод подъехал к Шариссе с Фононом и втиснулся между ними. Эльф хмуро взглянул в его сторону, но промолчал, уважая дружбу чародея с Шариссой.
     - У меня есть кое-что для вас двоих... всего лишь маленькие талисманы на счастье. - Он протянул руку и подал каждому из них маленький кристалл. - Сохраните их у себя.
     Прежде чем они успели спросить, что он имел в виду, чародей снова отъехал назад. Никто не обратил на это особого внимания, настолько остальных заботила судьба родных, остававшихся в крепости.
     Когда они приблизились к поселению Тезерени, Темный Конь находился на несколько шагов впереди них, поскольку в случае какой-нибудь неожиданности его труднее других было бы застать врасплох. Глаза Шариссы сузились, когда она взглянула на ворота. Они были сильно искорежены и едва держались на петлях.
     Верховые дрейки заволновались и начали нюхать воздух.
     - Они чувствуют запах крови, - сказал Фонон, не сводя глаз с изуродованных ворот.
     - Откуда ты знаешь? - спросила волшебница. Она не видела никаких следов крови, но это не означало, что их не было.
     - Я тоже ощущаю его. Это резкий, отдающий медью запах.
     - Молчание! - прошипел Баракас.
     Крепко удерживая поводья своих дрейков, группа приблизилась ко входу в крепость. В разбитых воротах имелась более чем достаточная дыра, чтобы сквозь нее мог пройти крупный дрейк. Темный Конь приостановился и взглянул на людей.
     - Я вхожу?
     - Что ты ощущаешь? - тихим голосом спросила Шарисса.
     - И все и ничего! - Он испепелял Баракаса взглядом. - Я больше не могу доверять своим чувствам.
     - Тогда входи, - пробормотал повелитель Тезерени, - войди, осмотрись кругом и возвращайся к нам.
     - Цель моей жизни - служить вам, - поддразнил его скакун, чья фигура оставалась зыбкой. Он повернул к огромной арке и проскакал внутрь.
     Все время, пока он отсутствовал, Шарисса едва могла дышать. Она вспомнила, каково было бороться с Лохиваном и Айвором, которые проявили удивительные способности к колдовству. Похоже, что, превращаясь в этих чудищ, Тезерени пользовались также силами самой земли. Почему бы и нет, если отступник хотел, чтобы они сделались ее новыми хозяевами? Разумеется, пока все еще живы такие противники, как искатели и квели, новым властителям понадобятся новые навыки, и они смогут их приобрести. Вернулся Темный Конь. Он был озадачен.
     - Я ничего не смог ни увидеть, ни ощутить никаким способом. В этом месте бушует неуправляемый вихрь силы. Если здесь и есть кто-нибудь, я не могу судить об этом.
     - Никаких тел? - спросил Геррод, вызвав у членов своего бывшего клана одновременно потрясение и гнев.
     - Есть кровь, но тел нет - даже кусков тел. - Темный Конь невесело улыбнулся предводителю Тезерени.
     - Тогда мы заходим внутрь, - все, что смог сказать Баракас.
     Крепость была в руинах. Многие из небольших строений были разрушены полностью; у других частично были повреждены стены или крыши. Земля была усыпана обломками камня. Одна из башен обрушилась, превратив в развалины стоявшее рядом с ней здание. Даже часть окружавшей крепость стены была повреждена.
     - Бессмысленное стремление к разрушению, - заметил эльф. - Похоже, во всем этом не было никакой цели. Местами это выглядит так, будто нападавший остановился на полпути и удалился прочь.
     - Есть одна общая черта, - отметила Шарисса. Повелитель Тезерени обернулся на звук ее голоса. Она указала на одну из разбитых стен здания, которое, по крайней мере, не было разрушено полностью. - Большинство обломков - если не считать относящихся к внешней стене крепости - лежит во внутренних дворах и на открытых участках.
     - И что это значит? - спросил глава клана, которому не понравилось, что она медленно излагает свою мысль.
     - Это значит, что разрушать здания начали, главным образом, изнутри; а затем с той же целью перешли сюда. - Она вызывала Баракаса на диалог.
     Его единственным ответом были слова:
     - Мы будем продолжать двигаться дальше и увидим, в каком состоянии все остальное. Только затем мы начнем исследовать здания изнутри.
     Он тянул время - и это понимали вес, но никто не хотел первым войти в одно из строений, где они могли подвергнуться нападению.
     Через некоторое время они заметили на земле отпечатки. В течение их поисков им попадались отпечатки лап дрейков - даже до того, как они вошли в крепость, - но не в таком количестве, как здесь. Отпечатки встречались повсюду, и на многих из них были следы крови. Шариссу невольно заинтересовало, отчего дрейки так истоптали здесь землю