та, чего-то с чем-то
путаете! Мы вам не Интерпол, а  армия, и не аресты тут проводим,  а воюем. И
приятель  ваш - он под погонами, сиречь  не  арестант, а интернированный, до
момента подписания перемирия. Так что - ничем не могу поспешествовать..."
     И  отсидел   означенный  капитан  до   окончания  военных  действий  на
британской гауптвахте,  получая ежедневно  энное  количество жиров, белков и
углеводов  -  предписанное Женевской  конвенцией  и  оплаченное  британскими
налогоплательщиками.   А   по  заключении  мира   невозбранно  убыл  в  свой
Буэнос-Айрес... Только вот по прошествии пары месяцев - вы будете  смеяться!
- нашли его, болезного, на улице: типа, подсклизнулся на банановой кожуре  и
приложился затылком об бордюрчик тротуара...
     И  очень  я, знаете  ли,  мистер  Миллидж, государство то зауважал. Что
во-первых закон там - не дышло, и менять правила игры посередь второго тайма
-  нельзя,  даже  ежели  кому  очень  хочется,  и   даже  когда   вроде   по
справедливости хорошо бы... А во-вторых  - "Наших не  тронь: на дне  морском
достанем"; к  ЭТИМ делам, правда, Закон касательства как бы уже и не  имеет.
Потому как по закону разбираются с людьми, а с отморозками -  PO PONYATIYAM;
тут, что  называется,  "мухи - отдельно, котлеты - отдельно".  И кстати есть
еще одна, весьма мною уважаемая, ближневосточная страна - та, вроде, по тому
же примерно алгоритму действует; или нет?
     - Я, кажется, уловил  смысл этой  вашей аллегории, мистер Александер, -
задумчиво кивает англичанин. - Не хочу сказать, что я разделяю вашу позицию,
но она внушает  определенное уважение. Считайте, что на данном  историческом
этапе - я с вами... Ну  что,  поехали MOCHIT' этого вашего  наркобарона, что
под государственной KRYSHEI?
     - Съемочная аппаратура при вас?
     - Всегда. Для меня это вроде как для вашей братии - пистолет.
     - Вот тут вы ошибаетесь, - и  Подполковник  демонстративно  распахивает
полы своего карденовского  пиджака.  -  Понимаете, оружие  - его  надо  либо
носить при себе всегда, чтоб оно стало частью тела, либо не  трогать вовсе -
ну,  кроме  как  непосредственно  в  бою.  Отсюда  -  два  абсолютно  разных
стереотипа поведения при опасности, оба со своими плюсами и минусами; и надо
уж держаться чего-то одного, а иначе - точно кранты...  Ну а я-то как раз из
тех, кто привык обходиться без пугача под мышкой.

        "21"
     - События развернутся  во-он перед той  подъездной дорожкой,  на  нашей
стороне шоссе. Прикиньте, мистер  Миллидж - нормально вам  отсюда  будет,  в
смысле дистанции? Ближе нам подбираться крайне нежелательно; я имею в виду -
пока не закончится силовая фаза операции...
     Репортер  профессионально озирает  поле  грядущей  битвы. Бээмвэшка, на
заднем сиденье которой разместились они с Подполковником, пришвартовалась на
обочине  Южного шоссе - кормою к Аэропорту, носом к Москве; вокруг,  сколько
хватает  взгляда,   простирается  лабиринт  бетонных  заборов   и   корпусов
индустриального предместья, к  коему как нельзя лучше  приложимо  жутковатое
словцо "промзона";  метрах  в  ста впереди маячит  обсаженный кладбищенского
вида елочками кубик поста ГАИ с площадкой отстоя машин позади него.
     -  Зависит от того,  чтО мне  предстоит  снимать.  Все-таки далековато,
мелкие детали могут уйти...
     -   Не   страшно.  Отсюда  вам  предстоит   заснять,   как   наши  люди
останавливают... некий транспорт; при  этом  возможна... небольшая стрельба.
Когда все кончится,  мы подойдем к захваченному  автомобилю,  и  вы во  всех
деталях отснимите его груз. О-кей?
     - Бог ты  мой,  - не скрывая разочарования  откликается  англичанин.  -
Небось,  очередной  трейлер  из  Таджикистана с пятью  килограммами  маковой
соломки на борту?
     - Ну-ну-ну, мистер Миллидж! Пять кило маковой соломки и без  нас с вами
покажут вечером по всем телеканалам - очередная победа нашей славной милиции
над наркомафией. Для этого нет нужды привлекать репортера с вашей репутацией
и связями.
     -  Понял:  это  будет  машина  очень  крупного  милицейского  чина, или
человека, близкого  к Президенту! Из тех "жен Цезаря", чьего обыска законным
способом в России добиться невозможно...
     - Гораздо  теплее, но не то... Видите  ли, мистер  Миллидж, одиночкам и
мелким  наркодиллерам, вроде  этих  самых  шоферов-дальнобойщиков  из  Азии,
позволяют существовать лишь затем, чтоб их можно  было периодически ловить и
предъявлять  публике. Главный,  бесперебойный  канал  поступления  в  Москву
жестких  наркотиков  -  это посольства  так  называемых  "новых  независимых
государств";     их     героиновые     транспорты     прикрыты     принципом
экстерриториальности и дипломатическим иммунитетом...
     - Постойте-ка! А та история с таджикским  послом - она ведь даже попала
в российские СМИ...
     - Ого! У вас прекрасная память, мистер Миллидж... профессиональная.  Вы
имеете  в  виду,  как пограничники  наплевали на  дипломатический  иммунитет
таджикского посла и вытрясли из его машины двадцать кило героина? Правда, та
история случилась как раз не в России, а в Казахстане...
     - А чем там, кстати, кончилось? Из СМИ все исчезло почти сразу...
     - Ничем, естественно. Назавтра речь шла уже не  о "таджикском после", а
лишь  о "машине таджикского посла": шофер все взял на  себя,  посол  получил
возможность  изображать оскорбленную  невинность, власти  сделали все,  чтоб
потушить скандал...
     - Постойте-ка, мистер Александер...  Уж не собираетесь ли вы напасть на
машину одного из этих азиатских наркопосольств?!
     - Именно так.
     -  Но   это   же  нарушение   международных  законов!..  Цивилизованное
государство не вправе вставать на одну доску с мафией...
     -  Должен  вам  заметить, мистер Миллидж, что  апелляция  к нерушимости
"международных законов" в  устах  представителя  державы,  где  арестовывают
иностранных   сенаторов,   легально   въехавших   в   страну   и   прикрытых
дипломатическим  иммунитетом...   А  потом  устраивают  интервенцию   против
европейского государства с законно и демократически избранным правительством
и  международно-признанными  границами,  дабы   поддержать   мятеж  тамошних
сепаратистов... Вы не находите, что это - ну, очень смешно? Тем более, у вас
там,  помнится,  прецедентное  право  -  вы  улавливаете  мою мысль?..  Это,
впрочем,  так,  к слову. Главное - а с  чего  вы, собственно, взяли,  что мы
представляем "государство"  и  оттого "не  вправе  вставать  на одну доску с
мафией"?
     - Простите, но я, кажется, не  поспеваю за вашими силлогизмами,  мистер
Александер...
     - Ну, это очень  просто.  Вы  можете  считать нас представителями некой
спецслужбы  -  но  это  лишь ваши домыслы: я  их  не подтверждаю, хотя и  не
опровергаю.  А  на самом  деле,  мистер  Миллидж,  мы  -  просто разбойники,
гангстеры... GOP-STOPNIKI. Ну,  вы  же  слыхали про  разгул  преступности  в
России:  грабят автобусы с челноками, грабят  такси с интуристами на  трассе
Шереметьево-Москва - прямо как диллижансы на дорогах доброй старой Англии во
времена  Дика Тэрпина ... А  могут ведь  по случайности тормознуть  и машину
некоего посольства, пуркуа бы и не па? Разбойники - люди неграмотные, они во
всяких там "экстерриториальностях" и "дипломатических  иммунитетах" не шибко
разбираются...
     -  О,  так,  значит, я  имею дело с гангстерами,  мистер  Александер? -
понимающе  усмехается репортер.  -  С  легендарной "русской  мафией"? А как,
интересно,  на ваш... GOP-STOP, да?.. будет реагировать  дорожная полиция? -
тут англичанин кивает на гаишный кубик.
     - Полагаю,  никак.  Если  б вы знали,  так  бывает  трудно  в наши  дни
отличить гангстеров  от  коллег-полицейских... тем более, что  зачастую  это
одни  и те  же лица... Есть в России такая  идиома: "ONO TEBE NADO?";  моя б
воля - я б ее ментам на ихних бляхах вычеканил,  на манер  германского "Gott
mit  Uns". ...Да, Третий! - с этими словами  Подполковник  прижимает  к  уху
внезапно пискнувшую рацию и, обменявшись с кем-то парой реплик, командует: -
Товьсь! Пятиминутная готовность.

        "22"
     В  гаишном  кубике -  в  аккурат обед: перекусывают  второпях, чем  Бог
послал. Можно б, конечно, отлучиться в шашлычную - тут всей езды минут пять,
и  кормит  хозяин чисто из  дружбы,  за спасибо, но ведь  пост-то,  пост как
оставишь!  Время,  почитай, военное, грузовики из южных  стран идут ромбом и
прут  буром,  и  все на наш  редут; и  у каждого, ну  буквально  у  каждого,
что-нибудь,  да  не  так:  не  аптечка -  так огнетушитель,  не  понос - так
золотуха, не  сахар  -  так гексаген... Но спокойна столица,  ибо знает: они
всегда  начеку, эти  скромные,  не  лезущие  под  телекамеры парни  в  серых
немарких мундирах; ибо есть на свете такая  профессия - принимать на грудь и
затыкать  пальцем  амбразуру...  ну,  дырку в  плотине  -  нехрен  к  словам
цепляться!..  Я ведь, ребята, чего сказать-то хочу: гвозди бы делать из этих
людей! И - по шляпку...
     Гаишников  двое:  один  уже  поседевший  и  состарившийся  на  эмирской
службе...  тьфу,  чушь все  какая-то  в голову лезет!..  другой же,  похоже,
только-только из  учебки, и при взгляде на него  немедля возникает из памяти
полузабытая  советская формулировка:  "физически  развитОй"  (ее,  если  кто
забыл, употребляли  в  характеристиках, когда на месте всех  иных достоинств
наблюдалась эдакая щебнистая пустыня).
     - Б-блин!!! Гля, дядь Коль! - при виде того,  что начинает твориться на
трассе, физически-развитой  привстает и  едва не  опрокидывает  кофе на свои
форменные  брюки;  состарившийся  реагирует  более  сдержано  -  сказывается
опыт...
     ...С поперечной дороги,  ведущей  вглубь промзоны, на шоссе  выруливает
камаз-фургон: стоял себе стоял, ожидая неведомо чего -  и вдруг, как с хрена
сорвавшись,  ломанулся  вперед перед самым капотом большегрузного  трейлера.
Водителю  трейлера  ничего  не остается, кроме  как ударить по  тормозам,  и
громоздкий  агрегат,  как часто  бывает  в  таких  случаях,  складывается  в
центральном сочленении подобно  перочинному  ножу, почти перегородив трассу;
сзади, естественно, тут же начинается затор - хорошо хоть  никто не побился.
Это, однако, еще семечки: из кузова камаза горохом сыплются люди в камуфляже
и  масках,  вооруженные  укороченными  автоматами; мгновение  -  и  они  уже
окружили трейлер  со всех сторон:  впечатали  троих выдернутых из кабины лиц
кавказской  национальности  этими  самыми лицами  в  асфальт, деловито  рвут
пломбы  и лезут внутрь трейлера; откуда-то  сзади  доносятся хлопки  - типа,
выстрелы...
     Затор  просачивается   сквозь  запруду  в  виде  развернутого  впоперек
трейлера буквально  по каплям: дроп, дроп, дроп...  Состарившийся,  от  души
матюгнувшись, берется за рацию:
     -  Алло!  Дежурного!  Геннадьич, ты? Что за  беспредел - у нас тут омон
хачиков-дальнобойщиков шерстит,  а  нам всю  трассу закупорили...  Опять  мы
узнаем  последние! Ты там разберись... Ну... А я-то  почем знаю? Может, и не
омон; может, РУБОП или "Альфа" какая - на них, чай, не написано!..
     По  прошествии нескольких  минут  автоматчики  в  масках  уже  отогнали
трейлер на обочину, к своему камазу, и затор начинает  быстро рассасываться.
Тут  как  раз  бибикает  рация; состарившийся,  приняв сообщение, недовольно
роняет: "Понято" и в сердцах адресуется к физически-развитому:
     - Ну, бардак! Довели страну... Все без понятия, чья работа: омон кивает
на  РУБОП, РУБОП - на омон,  и оба-два -  на ФСБ.  Развели  Рэмбей - плюнуть
некуда... А, и хрен бы с ними со всеми - похоже, уже само рассасывается...
     - А ФСБ на кого кивает?
     - А ФСБ и не кивает - просто посылает...
     -  Дядь Коль,  может подойти,  разобраться, а? Типа - чего загодя-то не
обозначились?
     Состарившийся дарит своего зеленого напарника таким взглядом, будто тот
вознамерился вылезти  из дому под обложной дождь, дабы полить  клумбу,  и  в
конце концов роняет-таки сакраментальное:
     - Оно тебе надо?..

        "23"
     Собственно говоря, единственным назначением развернутого  трейлера было
- скрыть от взглядов гаишников НАСТОЯЩУЮ операцию, ту,  что тем временем шла
позади этого "театрального занавеса", в образовавшемся там заторе.
     Надо  полагать,  у  людей,  попавших  в  пробку, мизансцена не  вызвала
никаких эмоций, кроме вялого  интереса - благо  они чуть  не ежедневно видят
такое  по  телевизору: пост  ГАИ,  тормознутый  трейлер,  вокруг  омоновцы в
масках,  шмонающие  живописно разложенных  на асфальте черных... Неизвестно,
счел ли эту  картину банальной  и  не  заслуживающей внимания  экипаж  белой
"Тоеты" - микроавтобуса  с тонированными, явно броневых достоинств, стеклами
и  красными  дипломатическими номерами, однако  затормозить  ему  приходится
по-любому - а куда денешься?
     Впоследствии  Миллидж  много  раз  просматривал  свою  запись,  и  даже
раскадрировал  ее, однако до конца разобраться  - как группа захвата  сумела
просочиться  сквозь  пробку  к  "тоете", так  и  не  сумел:  просто мистика!
Мгновение  - и машина  ослепла: лобовое стекло оказалось сплошь  залепленным
какой-то хитрой пеной; негромко, без вспышки, ахнул ма-аленький направленный
взрыв,  раздвижная  дверь  микроавтобуса отлетела  в  сторону,  и  в  пролом
крепостной стены полез рыцарь в  титановых  доспехах; гарнизон о сдаче и  не
помышлял   -  изнутри  тотчас  донеслись  характерные  хлопки,  от  шлема  и
нагрудника рыцаря  во  все  стороны  полетели искры,  -  однако  крепость  с
выбитыми воротами  - уже не крепость. Внутрь полетели газовые распылители, и
спустя пару  секунд  все  было  кончено;  когда  бээмвэшка  с  репортером  и
Подполковником подоспела  к месту  событий,  камуфляжник  в  газовой  маске,
втиснувшийся   на  сидение   водителя,   уже   вывел  "тоету"  из   начавшей
рассасываться пробки и пристроил ее на обочине.
     Внутри  "тоеты" имеют место быть три бесчувственных тела - шофер и пара
охранников ("Да  живы,  они, живы - проснутся  через часок как новенькие") и
человек в маске и  камуфляже, колдующий над контейнером с диппочтой. Когда у
дверцы возникает репортер  с камерой, камуфляжник что-то раздраженно бросает
через плечо.
     -  Он настоятельно рекомендует вам  на некоторое время отойти подальше,
мистер  Миллидж,  - переводит  Подполковник. - Контейнер заминирован  -  как
говорят у нас в России: "Рванет так, что яйца не поймаешь".
     -  Ну,  это  уж,  извините, мои  проблемы. Нормальный  профессиональный
риск...
     Спустя  пару минут  минер  вновь обменивается  с  Подполковником  парой
реплик, от коих тот становится очень серьезным:
     -  Он настаивает, чтобы  вы  все  же  отошли,  мистер Миллидж: взрывное
устройство оказалось сложнее, чем мы ожидали, а временя поджимает;  так  что
сейчас ему придется просто сыграть в орлянку... или, если угодно, в "русскую
рулетку".
     "Только после вас..." - сквозь зубы ответствует англичанин, не выпуская
из видоискателя рук минера.  Тот наконец  перекусывает  один  из  проводков,
наверченных  вокруг  опечатанной  крышки  контейнера и,  мелко перекрестясь,
опускается на боковое  сиденье; стаскивает  с головы шапочку-маску, вытирает
прямо ею совершенно мокрое  от пота лицо  (не забыв,  однако, отвернуться от
камеры)  и  отпивает пару глотков  из  плоской  коньячной фляжки, протянутой
стоящим  рядом  человеком  в  маске,  в   котором  безошибочно   угадывается
командующий.  И тут  репортер  отчего-то тоже  вдруг  ощущает  настоятельную
потребность присесть  и  глотнуть... Человек в  маске,  испытующе  глянув на
англичанина,  бросает Подполковнику фразу на русском (позже, уже  в Лондоне,
Миллидж  не поленился перевести ее по пленке - "Мужик, похоже, только сейчас
въехал, что  все всерьез -  а то думал, небось,  что мы ему  тут разыгрываем
Страшные Соломоновы острова"; забавная русская идиома - "Страшные Соломоновы
острова",  откуда  она  -  спросить,  что  ль,  у  славистов?),  после  чего
обращается непосредственно к британцу - только не  на кокни, как  предыдущий
его собеседник, а на американском пиджине:
     - В голливудском боевике, мистер Миллидж, самое время было бы спросить:
"Ты в порядке?"
     -  А  как  в  российском?  - криво  усмехается  тот,  принимая  из  рук
маскированного фляжку.
     - Здесь  канон пока не отстоялся; будь я сценаристом - поздравил бы вас
"со вторым  рождением", тем более, что это чистая правда... Ну ладно, мистер
Миллидж, к  делу: преамбула окончена, начинается амбула... Снаружи вы машину
хорошо отсняли - номера, и все такое?..
     - Как это по-русски?.. а, - "OBIZHAYESH, NACHALNIK!"
     ...Распахнутый   контейнер  для   диппочты  доверху  забит  заваренными
прозрачными пакетами  с  белым  порошком. Пакеты  вполне  фабричного облика:
толстый,  армированный капроновой нитью полиэтилен  с  выдавленными прямо на
нем  фирменными значками - перекрещенные сабли в картуше из  арабской  вязи.
Робингуд десантным  ножом  вспарывает  один  из пакетов  и, вытряхнув героин
прямо  на пол, протягивает пустую упаковку англичанину,  вместе  с аккуратно
срезанной с  контейнера сургучной печатью - "Republic of Turkestan. Ministry
of Foreign Affairs":
     - Возьмете с собой в Лондон.  Не бойтесь  - под  контрабанду наркотиков
этот кусок полиэтилена не подведет ни одна таможня,  а вот  следы героина на
нем  в  любой  лаборатории  найдут  на  раз.  Это  все на  тот случай,  если
кто-нибудь  у вас, в  Европе, потребует ПРЯМЫХ доказательств... Все,  мистер
Миллидж, пора уносить ноги. Вам - в Аэропорт.

        "24"
     Бээмвэшка, миновав пост ГАИ, движется по направлению к Москве в поисках
обратного  разворота  к  Аэропорту. "Омоновский"  камаз  же,  сопровождаемый
"трофейным" трейлером,  тормозит  прямо у  поста. С  пассажирского  места  в
кабине камаза выпрыгивает на асфальт Робингуд - в камуфляже и шапочке-маске,
при автомате и бронежилете; он неспешно шествует  к  кубику  и  с  привычной
лихостью  козыряет   высунувшемуся  из  своей  избушки   на  курьих   ножках
"состарившемуся":
     - Бригада "С", майор ВолодьИн. Капитан Аникушкин, если я не ошибаюсь?
     - Так точно... - озадаченно козыряет в ответ гаишник. Странная у мужика
нарукавная  эмблема, незнакомая; хотя, раз  есть саблезубые тигры и грифоны,
почему бы не быть и растопыренной белой пятерне в черном круге?..
     - Вас что,  - всей  позою своей ответно озадачивается  Робингуд,  -  не
предупредили о нашей операции?
     - Никак нет, товарищ майор!
     -  Бар-рдак!..  -  после  секундного  молчания  с  генерал-лебедевскими
интонациями резюмирует "майор  Володьин", адресуя свою  реплику не капитану,
понятно, а куда-то в затянутую низкими облаками высь.
     - А вы кто, товарищ майор - РУБОП, ФСБ?
     - Военная контрразведка. Стволы теперь по нашей части.
     - Вот это правильно! Давно пора!..
     - Слышь, капитан, у меня тут  накладка вышла. Снять, что надо мы с этой
фуры поснимали, а вот  саму ее тащить не с руки - что-то с задним мостом. Мы
б ее пока  загнали к вам  на арестную  площадку, чтоб дорогу не затыкать, а?
Механики наши уже выехали, будут тут через полчаса; починятся - уедут.
     - Нет вопроса. Только вот насчет пломб и всего такого...
     - Ну,  уж  это-то наши проблемы! - и "майор  Володьин" обрадовано машет
"омоновцу" за рулем фуры; та тотчас трогается и, нещадно  дымя, заползает по
узенькой дорожке  на заасфальтированное  пространство позади кубика; судя по
звуку, с задним мостом там и вправду неладно.
     - Да, капитан,  кстати... - уже  повернувшись  было  к  своему  камазу,
"вспоминает"  Робингуд. - Во-он, у обочины,  торчит микроавтобус. У них там,
похоже, - сильный непорядок, но это уже не по нашей епархии, а по вашей...
     - А что такое?
     - Да аптечка у них там не  в  порядке! -  со смешком роняет торопящийся
мимо  них  "омоновец", что  отгонял фуру на отстой. Капитан сразу  супится и
принимает  вид