на босу ногу  и с допотопной,
как бы не маузеровской еще, винтовкой... Оба вскидывают оружие одновременно,
но  Ванюша упреждает  деда  из своего  макарова, и тот валится  навзничь  на
колючие  подушки отцветшего уже акантолимона.  Мгновение спустя  автоматчики
уже  лезут вверх  по склону  с истошными  воплями  "Аллах  акбар!",  поливая
свинцом  окрестности Робингудова убежища. Грохот стрельбы отдается в  голове
раненого невыносимой болью, и...
     ...Робингуд  рывком  отрывает   голову  от  подушки:   комната   тихого
загородного  коттеджа,  лунный  свет,  просочившийся  сквозь  легкие  шторы,
девушка,  уютно  устроившая голову  у него на плече... Стрельба? -  о  черт,
какая  стрельба,  это  же  сигнал  спутникового  телефона!  Ни  дна  им,  ни
покрышки...  Осторожно  выскользнув  из  сонных  объятий,  Робингуд  босиком
шлепает к  журнальному столику  и, бросив взгляд  на  часы  ("Полтретьего...
однако!.."), поднимает трубку:
     - Слушаю... Ванюша, ты?! Да... Постой, какой брат - тот, что по научной
части?.. Та-а-ак... Обожди-ка, не пори горячку!..

        "11"
     Покинутая Робингудом девушка просыпается буквально через минуту - сразу
и  окончательно:  атаман,  перебравшийся  в  соседнюю  комнату,  говорит  по
телефону вроде бы спокойно, ничуть не повышая голоса, однако женщины и кошки
умеют безошибочно распознавать  подкравшуюся к  их ДОМУ угрозу. С  полминуты
она  сидит в  неподвижности  на краю постели, а потом  набрасывает на  плечи
халат и полным неизбывной горечи движением принимается искать сигареты.
     Робингуд между тем обреченно взывает  к логике собеседника в  ситуации,
когда все логические контура давным-давно перегорели синим пламенем:
     -  ...Опомнись, Ванюша:  это  только в американском  боевике  отставной
зеленый берет может нелегально пробраться  в саддамовский Багдад, в одиночку
искрошить там всю президентскую  гвардию и  освободить брата-заложника... Ты
ведь  профессионал, и должен понимать: будь ты даже каким супер-ниндзя, тебе
все  равно не обойтись в ихней  гребанной  столице  без  явок укрытия и сети
информаторов.   Понадобятся   транспорт,  оружие...   местные   документы  и
легенда... пути  отхода,  наконец! Ничего этого у нас  нет  и в помине, а за
оставшиеся  дни  обзавестись такой инфраструктурой  в тоталитарной  стране с
грамотной  тайной полицией абсолютно  нереально.  Ты погибнешь ни  за  понюх
табаку, и ничем не поможешь ему!
     Некоторое время  он, полузакрыв  глаза, отрешенно кивает в такт  словам
невидимого собеседника и наконец решается - вроде как даже с облегчением:
     -  Хорошо,  давай так:  я  смогу добраться  до  "Шервуда" часа через...
три-три с половиной, раньше - никак... в  нашем положении это  уже ничего не
меняет. Если мы  сумеем  придумать осмысленный план с  хоть какими-то, пусть
самыми дохлыми,  шансами на успех - мы отправимся выручать твоего Витюшу все
вместе. Не придумаем - все остается как есть: твой рапорт об  отставке  мною
принят,  поступай дальше как знаешь, это  твой выбор. Но до того  - не делай
глупостей, обещаешь? ...Повторяю:  несколько  часов  в нашей ситуации ничего
уже не решают. Конец связи.
     На  кухне  уже  шкворчит   яичница  и  недовольно  бормочет  закипающий
чайник-тефаль.  Теперь, на свету,  девушку  наконец  можно  рассмотреть  как
следует - а она того стОит: это прелестная  миниатюрная шатенка, более всего
напоминающая Неелову  времен "Осеннего  марафона". Она уже успела докурить и
теперь с печальной улыбкой кивает Робингуду на ущербную луну за окошком:
     - С добрым утром. На яичницу с кофе тебе времени уже не отпущено?
     - Скорее нет, чем да. Прости, что так вышло...
     Пару мгновений  она  молчит, бесцельно  ощупывая отвороты его куртки, а
потом внезапно поднимает голову:
     - Это... это будет очень опасно?
     - Да  нет,  не  думаю. Тут хуже:  передо мной, похоже,  задача из числа
невыполнимых -  ну,  типа "соткать  за  ночь  ковер"...  Так что в некотором
смысле мне сейчас предстоит сочинить сказку.
     - Лишь бы только у тебя вместо сказки не сочинилась легенда...
     - Да? А в чем разница? - просвети двоечника...
     - В легенде все очень возвышенно и благородно, только вот главный герой
в финале обязательно должен погибнуть.  Такие дела...  А нельзя  ли сочинить
незатейливый голливудский боевик с гарантированным хэппи-эндом?
     -  Попробую,  - чуть заметно  улыбается  атаман.  - У меня  есть  очень
неплохие сценаристы...

        "12"
     Тусклое золотое тиснение  старинных  книжных корешков - воплощение того
самого,  истинного аристократизма, что не нуждается  уже ни  в каких внешних
проявлениях; нескончаемые ряды фолиантов уходят во  мрак спящей квартиры, за
пределы  уютного  нимба  вокруг ночника-бра. В  глубоком кожаном кресле  под
ночником -  запахнувшийся в бухарский халат Подполковник с книгою на коленях
и спутниковым телефоном в руке:
     -  ...Боря, главнокомандующий -  это  ты, а я -  всего  лишь  начальник
штаба; ты решаешь, ЧТО надлежит делать, а  я придумываю - КАК. И если ты уже
принял решение брать штурмом эту самую тюркестанскую Лубянку, чтобы вытащить
того парня - мне придется подчиниться  и  составить оперативный план...  Ах,
все-таки еще не принял!..
     ...Знаешь, какую из баллад  о твоем тезке я терпеть не могу? "Робин Гуд
и сыновья вдовы": это та, где вольные стрелки решили - от широты  душевной -
отбить троих  осужденных лохов. Ну, заявляется  братва  прямо  в  Ноттингем,
крошат  они в  гуляш весь тамошний  гарнизон-омон-обздон,  освобождают всех,
кого хотят и благополучно растворяется в соплеменных лесах...
     ...Да не в том дело, что те были "лохами" - просто все это лажа полная,
даже на том базовом уровне правдоподобия,  что задан в рамках  легенды! Если
бы Робин  Гуд имел достаточно сил для такой  операции, то Ноттингемом правил
бы он, а шериф с Гаем Гисборном прятались  бы под корягой в шервудской чаще!
В том-то и фишка, что  Робин Гуд, по условиям задачи, ВСЕГДА заведомо слабее
противника, и он просто  не может себе позволить действовать в лоб - идти на
размен фигур или обмен ударами... С точки зрения военного  искусства баллады
эти - настоящий учебник "стратегии непрямых действий", Лиддел-Гарт и Сун-Цзы
в одном флаконе...
     ...Ладно, ловлю  тебя на  слове. Утром встретимся в  "Шервуде";  к тому
времени я прозондирую почву по своим легальным каналам и соберу всю открытую
информацию по предмету. Тогда начнем думать. А до того времени ты не станешь
принимать... э-э-э... необратимых решений. Конец связи.

        "13"
     За  окном  кабинета  на  шестом  этаже  МИДовской  высотки  -  извечная
раннеутреняя  пробка, разросшаяся раковой опухолью от въезда  на  Смоленскую
площадь до  сАмого Бородинского  моста. Человек за столом  чем-то  неуловимо
похож на  Подполковника - но  не внешне  (он полноват и  флегматичен, эдакий
душка-Банионис), а именно манерой держаться и строить фразу:
     - Шутить изволите, Александр Васильевич!.. Какие протесты,  какой посол
- ты б  еще  надумал  канонерки послать в Аральское море... Ежели взирать на
дело  с государственной  колокольни, то парень твой - даже не винтик,  как в
советские  времена,  а  просто  никто, и  звать его - никак;  у  российского
государства  в  такого  рода историях позиция отработанная: морду ящиком и -
"Вас  много, а я  одна!"  Вот  если надо Пал  Палыча выручать из швейцарских
застенков,  тут дело  другое: и четыре лимона бы в  казне мигом  нашлись,  и
думаки  бы  с  трибуны  пеной исходили - "Наезд на  Россию,  в  натуре!",  и
творческая  интеллигенция,  не  успевши  подмыться, очередь  бы  занимала  -
петицию протеста подмахивать...
     ...И  потом, Тюркбаши - это  священная  корова:  стратегический,  блин,
союзник России, бастион  на пути  исламского  фундаментализма... то есть это
наши  совбезовские мудрецы убедили  себя, что  он "стратегический союзник" и
"бастион",  ну  а   тому  просто  хватает  ума  не  огорчать  их  публичными
опровержениями.  ...Эх,  Саша,  это  американы  могли  про Сомосу  говорить:
"Мерзавец,  конечно,  но  -  наш  мерзавец";  нам-то  и  этим  утешаться  не
приходится...  Просто случилось так, что  когда он зачищал оппозицию  - всю,
подчистую  - под раздачу  попало  и энное число мулл, из тех, что не  желали
петь ему акафисты,  или  чего у них  там. Ну, а наши и рады-радешеньки: ура,
вот он, наконец, сыскался, борец с фундаментализмом! Соответственно,  у него
теперь индульгенция на все что угодно: через тюркестанское посольство героин
в  Москву  идет чуть  не тоннами  -  прямо диппочтой.  Посол - племяш самого
Тюркбаши, так что это семейный бизнес; ну, а  немеренные  героиновые бабки -
это тебе и лоббисты в  Белом Доме, и непробиваемая  крыша из ФСБ... да что я
объясняю, чай, сам не маленький.
     ...А с русским там, в Тюркестане, и вправду хреново  - хреновей некуда;
это тебе  не Прибалтика,  на  которой  наших  Жириков-Лимончиков  заклинило.
Думаешь, нынешний "заговор" там первый? - а,  вот то-то  и оно, что "Даже не
слыхал"...  Страсбургским общечеловекам  вся эта  азиатчина, понятное  дело,
глубоко  по барабану, равно как и этим  нашим,  противозачаточным... тьфу! -
правозащитным...
     ...В общем не хочу каркать, но парень ваш... ну, ты понял. Прости Саша,
но  ничего  сделать  нельзя.  Ничего.   Прими  это  как   факт.  ...За   что
"спасибо"-то?.. Будь здоров.
     Опускает трубку (телефонов  на приставном столике три, левый - с гербом
на  диске),  подходит  к  окну  и,  окинув  взором  открывающуюся  панораму,
вполголоса выносит вердикт:
     - Это ж надо: даже мост - и тот Бородинский... Ну и страна...

        "14"
     Помещение,  не несущее на себе  отчетливых примет времени  и  места. За
длинным столом - человек семь или восемь, из которых нам знакомы Чип, Ванюша
и Подполковник; во главе стола - атаман, Робингуд:
     - В маленькой, но гордой  республике Тюркестан раскрыто очередное якобы
покушение на  тамошнего  Пожизненного  Фюрера.  К  сотворенному "при  помощи
веревочной петли и палки"  заговору местная охранка для  красочности  букета
подверстала и Ванюшиного брата. Российское государство, как водится,  только
мычит  и  разводит руками - стало быть, выручать парня некому, кроме  нас. В
нашем  распоряжении на  все -  про  все неделя:  семнадцатого "заговорщиков"
повесят.  По  флотской  традиции, высказываться  будем  начиная с  младшего;
давай, Чип - какие у тебя будут соображения?..

        "15"
     То  же  помещение  -  некоторое  время спустя: воздух  -  геологические
напластования  табачного дыма, повсюду  полные пепельницы и  пустые кофейные
чашки.  На  столе - раскрытый  ноутбук, карты-двухкилометровки,  космические
снимки столицы Тюркестана.
     Робингуд  -  в  расстегнутой  на  три  пуговицы  рубашке  от  Армани  с
обозначившимися   уже   под   мышками   темными   полукружьями  -   подводит
промежуточные итоги:
     - Итак. Для  начала  мы поставили жирный андреевский  крест  на лобовых
решениях. Отбить  арестованных во  время транспортировки  в суд  или в самом
суде  - вариант канонический, но, к сожалению, не наш:  по имеющимся данным,
их судят прямо в тамошней внутрянке; там же и вешают - "не отходя от кассы".
Организовывать побег из  гэбэшной тюрьмы  - крайне  малореально,  и в  любом
случае  поздно.  Штурмовать тамошнюю  Лубянку...  ну,  тут все  ясно. Дальше
возникли две, так сказать, стратегии "непрямых действий".
     Во-первых, можно решить проблему радикально, и  В НАТУРЕ замочить этого
ихнего  пожизненного  фюрера,   Тюркбаши;   как  говаривал  незабвенный  дон
Корлеоне: "Если история чему и учит, так только тому,  что убить  можно кого
угодно". И в этом, варианте, согласитесь, есть своя прелесть - тот вроде как
сам наклИкал... нашел-таки ту золотую отверточку на свою  задницу... Из трех
предложенных сходу вариантов  покушения по  меньшей  мере  один  кажется мне
реальным... Ну, - уступает он в ответ на раздраженный жест  Подполковника, -
скажем  мягче:  "не  кажется  безнадежным". Через  пять дней,  пятнадцатого,
Пожизненному  Президенту  не  миновать  сидеть  на  стадионе:  Тюркестанской
сборной  впервые светит выход в финал чемпионата мира. И  я берусь самолично
ДОСТАТЬ его в правительственной ложе из этой новейшей Штейер-Маннлихеровской
гладкостволки,   как   бишь   ее   -   ISW-2000...  ну,   та,   что   кидает
двадцатиграммовую вольфрамовую  стрелу на  два  километра  с  гаком,  -  тут
Робингуд  азартно  припечатывает  ладонью  один  из  раскиданных   по  столу
космических снимков  Тюркбашиабада, расчерченных фломастерными линиями. -  Я
достану его хоть с вот  этой самой телебашни -  до нее всего-то кило-двести,
хоть просто с вертолета...
     - С  телебашни, которая, надо  полагать, охраняется так, как и положено
при тоталитарном режиме; или с вертолета, которого у нас нет, - меланхолично
уточняет  Подполковник, не отрывая глаз от экрана  ноутбука, а пальцев -  от
клавиатуры.
     - Товарищ Подполковник,  - усмехается Робингуд,  - как всегда, тактично
оставляет  за кадром  главную проблему, акцентируя внимание  на  технических
деталях... Да, замочить-то Тюркбаши, мы может, и замочим, но только не факт,
что от  того будет прок. А ну, как наследник престола устроит,  на радостях,
вместо всеобщей  амнистии  -  гекатомбу:  не  выпустит  всех, кто сидит - а,
напротив того, похоронит их, так сказать, в  одном  кургане с вождем? Бывали
прен-цен-денты...
     Отсюда -  наша  вторая стратегическая  линия...  которую, собственно, и
отстаивает  товарищ Подполковник.  Суть - апелляция к  ЖИВОМУ Тюркбаши как к
минимально вменяемому  бизнесмену:  отпусти нашего человека,  и мы не станем
рушить твой героиновый бизнес  в Москве, а то... Дальше начинаются,  в  свой
черед,  разнообразные игры; смысл их - продемонстрировать контрагенту, что с
нами лучше не ссориться. За оставшуюся неделю необходимо провести по меньшей
мере пару эффектных  операций по перехвату  их  героиновых конвоев;  ПАРУ  -
просто чтоб он уразумел, что это не случайность,  и не самодеятельность юных
пионеров из  низового,  не  полностью купленного им,  звена  РУБОПа. В  этой
стратегии  тоже  хватает  слабых  мест; до сих пор мы  никогда  не проводили
операций непосредственно  в Москве: нельзя  охотиться прямо у  порога  своей
пещеры, это  азбука...  Короче, нам  сейчас предстоит выбрать  одну из  этих
стратегических линий - покушение в чужой столице  или героиновая война дома;
и выбор этот, как легко видеть, не  между хорошим и плохим, а между плохим и
совсем скверным...
     -  В порядке  бреда... - подает голос Чип. - А если  этого Тюркбаши  не
грохнуть, а похитить? И обменять...
     - Ты думай, чего несешь!  -  укоризненно взирает на компьютерную звезду
Ванюша.
     - Да я ж и говорю - "в порядке бреда", - вздыхает Чип.
     -  Стоять!  -  вдруг откликается  железным командирским тоном Робингуд.
Усталый  гул  неизбежных  на  эдаком  часу  "мозгового  штурма"  энтропийных
разговорчиков  в строю  немедля плющится в полную  тишину; атаман  абсолютно
неподвижен,   глаза  полуприкрыты  -  можно   лишь  догадываться,   с  какой
умопомрачительной    скоростью   тасует    сейчас    файлы   суперкомпьютер,
разместившийся в его черепе.
     - Молодец, Чип! - заключает,  наконец Робингуд, и на губах его, впервые
за  последние часы, возникает  бледная улыбка. - Благодарность перед строем.
Как же мы сразу-то не дотумкали...
     На  физиономиях  вольных  стрелков   воцаряется  выражение   полнейшего
недоумия.
     -   Ты,   Боря,  часом,  не  перегрелся?   -   вслух   резюмирует   это
"коллективное-бессознательное" Подполковник. - Ну, покушение на диктатора  -
это еще туда-сюда: один-единственный  выстрел - и уноси ноги, откинув ствол,
но похищение... это же  на порядок сложнее! На три порядка! В чужой столице,
без подготовки...
     -  Да при чем тут диктатор  и чужая столица?  - с ответным  недоумением
воззряется на  своего начштаба атаман. - Мы похитим их здешнего посла, этого
самого светоча  наркоторговли. А потом спросим у дядюшки-Президента: в каком
виде он  предпочитает получить назад своего  племянника  -  целиком  или  по
частям, начиная с яиц...
     - Да,  это,  пожалуй, должно подействовать,  - после минутного раздумья
соглашается  Подполковник, а затем вдруг  ухмыляется: -  А тебе  не пришло в
голову, что они в качестве "адекватного,  но  асимметричного ответа" выведут
российского посла на площадь  Регистан, поставят его под большим минаретом в
позу "мамы, моющей пол", и - всей республикой...
     - Об заднице российского посла, -  внезапно наливаясь яростью,  рявкает
Робингуд,  -  есть  кому  позаботиться и  без  нас:  вон их,  полон  Кремль,
дармоедов, да еще Смоленка  с Лубянкой и Арбатским  военным округом! Что  до
меня, так  я бы  этому самому послу - за  его многолетние  свершения на ниве
защиты тамошних русских - даже и на вазелин бы скидываться не стал. Ясно?!!

        "16"
     Миновав  Кремль и серую  громаду "Дома  на  Набережной",  в устье,  где
сливаются стремнины Полянки и улицы Димитрова, заходит... ах да, виноват: я,
знаете  ли, принадлежу  к тому поколению, что  раньше всегда называло "улицу
Димитрова"  - "Якиманкой", но теперь по гроб жизни будет называть "Якиманку"
-  "Димитрова"... так вот, в означенное устье заходит на всех парусах  ничем
не  примечательная  бээмвэшка.  От  стрЕлки,   где  чугуниевый  председатель
Коминтерна с немалой экспрессией проделывает, наконец, то, на что  при жизни
ему так ни разу и не  достало решимости  - демонстрирует Кремлю  вполне себе
ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫЙ  оскорбительный   жест,  -  бээмвэшка  перекладывает  руля
налево,  на  Большую  Полянку, и  швартуется  на якорной стоянке у  книжного
супермаркета "Молодая  гвардия". Экипаж бээмвэшки (Подполковник с Робингудом
и  Ванюшей)  чинно  сходит  на  причал  и  направляется к Первому  Казачьему
переулку  -  неразлучной  тройкой,  как  и  положено   советским  морякам  в
иностранном порту, где они ежечасно могут стать объектом провокации западных
спецслужб.
     - ...Раньше, Боря, я захаживал в эти места регулярно. Тут,  в Казачьем,
некоторое  время  обретался  лучший  в  Москве  книжный  магазинчик,  "19-ое
октября"...
     - А потом?
     - А потом  он прогорел. Что естественно:  я ж ведь говорю - "лучший"...
Ну вот, любуйся на свои Мораннонские ворота.
     М-да, полюбоваться  есть  на  что...  Посольство республики  Тюркестан,
занимающее квадрат в две трети гектара на  углу Большой Полянки и Казачьего,
- это тебе  не арбатский  особнячок в стиле  русский модерн, удовлетворяющий
скромным запросам "датчан и разных прочих шведов": тут авторитетная держава,
пальцы веером... Массивный светло-серый куб без особых примет, отделенный от
декорированной милицейскими будками трехметровой  решетчатой ограды обширным
и как-то даже демонстративно пустым  заасфальтированным пространством; очень
грамотно.  Окна,  правда,  кажутся чуток  великоватыми  для крепости, однако
характерный  зеленоватый  отлив  их  стекла  без   лишних   слов   подскажет
профессионалу, что  тут  ловить нечего: из  винтовки  не  проймешь  -  нужен
гранатомет.
     - Помнится, в детстве, когда  случился Даманский,  - задумчиво изрекает
Робингуд, меряя взглядом  дистанцию от внешней ограды  до самогО здания, - я
вместе  со  всякой  прочей патриотической шпаной  бомбардировал  чернильными
пузырьками китайское посольство на Мичуринском... Нам, похоже,  только это и
остается:  ляпнуть  им пару чернильных пятен  на фасад... либо с плакатиками
тут встать: "Свободу  узникам совести!", или чего там принято писать у этих,
у противозащитных...тьфу ты, вот ведь привязалось! Ладно, пошли обойдем  его
по периметру - для очистки совести.
     По ходу прогулки Подполковник исполняет обязанности гида:
     - Обратите внимание: до  Кремля отсюда меньше  километра  по прямой,  а
главное -  буквально  в ста  метрах проходит правительственная трасса, чере