золотом Фампоуна? Не можем же мы  бросить  его  здесь
без присмотра!
   - Мы возьмем его с собой и глаз с него не спустим.
   - Замечательно; ставь его сюда, на помост.
   - Вот так, я готов. А как мы поднимемся наверх?
   - Просто нажми вон ту серую кнопку рядом  с  ручкой  кресла,  только,
пожалуйста, без лишнего шума. Фампоун вполне может впасть в ярость, если
проснется в незнакомой обстановке.
   - Да он никогда не спал более безмятежно! Поднимаемся!
   Кугель нажал кнопку; помост задрожал, заскрипел  и  поплыл  вверх  по
темной  шахте,  открывшейся  перед  ним.  Через  некоторое   время   они
прорвались через клапан сдерживающего вещества,  сквозь  которое  Кугелю
пришлось пройти, когда он скатывался вниз по желобу.
   Через некоторое время в шахту просочился проблеск красного  света,  и
через миг помост остановился вровень с алтарем в Храме Фампоуна.
   - Так, а теперь мне нужно  найти  мой  мешок  с  деньгами,  -  сказал
Кугель. - Только где же я его оставил? Думаю, как раз вон  там.  Смотри!
Через эти арки можно разглядеть главную площадь Лумарта, а это -  Добрый
Народ, занятый своими обычными делами. Что ты обо всем этом думаешь?
   - Очень интересно, хотя мне и не приходилось  видеть  такие  огромные
пространства. На самом деле у меня почти кружится голова. А откуда  идет
этот мерзкий красный свет?
   - Это свет нашего древнего солнца, которое сейчас как раз заходит.
   - Оно мне не нравится.  Пожалуйста,  поскорее  заканчивай  со  своими
делами; мне что-то очень не по себе.
   - Я поспешу, - заверил его Кугель.
   Солнце,  опускаясь  к  горизонту,  послало  сквозь   открытую   дверь
прощальный луч, ярким бликом заигравший на алтаре. Кугель, быстро шагнув
к  креслу  Фампоуна,  сорвал  ставни,  прикрывавшие  глаза  великана,  и
молочно-белые шары заблестели в солнечном свете.
   Еще миг Фампоун  был  спокоен;  затем  его  мышцы  забугрились,  ноги
задергались,  рот  широко  раскрылся,  и  он  разразился  оглушительными
воплями, отчего Пульсифер вылетел вперед и заколыхался,  точно  флаг  на
ветру. Фампоун ринулся прочь с алтаря, завалился и принялся кататься  по
полу храма, ни на минуту не прекращая  своих  жутких  криков.  Затем  он
поднялся и, топоча по каменному  полу  своими  огромными  ногами,  начал
метаться по залу, пока  наконец  не  проломил  каменные  стены  с  такой
легкостью, словно они были бумажными. Добрый Народ на площади  застыл  в
оцепенении.
   Кугель, прихватив оба мешка с золотом, через боковую дверь  вышел  из
храма. Он немного посмотрел, как Фампоун носится  по  площади,  крича  и
закрываясь от  солнца.  Пульсифер,  отчаянно  вцепившись  в  его  клыки,
пытался управлять взбесившимся демоном, который, не обращая внимания  на
препятствия, несся по городу на восток, вытаптывая деревья и  прорываясь
сквозь дома, как будто их и не было вовсе.
   Кугель проворно направился к реке Иск  и  отыскал  там  пристань.  Он
выбрал ялик подходящих размеров,  на  котором  были  установлены  мачта,
парус и весла, и приготовился забраться на него, когда  увидел,  что  по
реке к пристани плывет лодка. Полный мужчина в изорванной одежде яростно
работал веслами. Кугель отвернулся,  пытаясь  изобразить  не  более  чем
случайный интерес, чтобы без помех и не привлекая лишнего внимания сесть
в ялик.
   Лодка причалила к пристани; гребец начал подниматься по лестнице.
   Кугель продолжал смотреть на воду, притворяясь полностью безразличным
ко всему, кроме вида на реку.
   Мужчина, задыхаясь и хрипя, внезапно остановился.  Кугель  ощутил  на
себе его пристальный взгляд и, обернувшись,  обнаружил,  что  смотрит  в
налитое  кровью  лицо  Хуруски,  запрещателя  Гундара,  его   почти   до
неузнаваемости обезобразили укусы насекомых, которым Хуруска  подвергся,
проплывая мимо Топи Лалло.
   Хуруска долгим тяжелым взглядом уставился на Кугеля.
   - Какая приятная встреча! - хрипло прорычал он. - А я боялся, что  мы
больше никогда не увидимся! Что в этих кожаных мешках? - Он вырвал сумку
из рук Кугеля. - Судя  по  весу,  золото.  Твое  пророчество  целиком  и
полностью подтвердилось. Сначала почести и долгое путешествие по воде, а
теперь богатство и месть! Готовься к смерти!
   - Минуточку! - воскликнул Кугель. - Вы забыли как  следует  привязать
лодку! Такое поведение противоречит правилам общественного порядка!
   Хуруска обернулся, чтобы посмотреть, и Кугель сбросил его с причала в
воду.
   Ругаясь и неистовствуя, Хуруска поплыл  к  берегу,  в  то  время  как
Кугель отчаянно пытался распутать  узлы  на  швартовочном  тросе  ялика.
Наконец веревка поддалась; Кугель подтянул ялик ближе, но в  этот  самый
момент на причале показался приготовившийся к бою, точно  бык,  Хуруска.
Кугелю не осталось ничего другого, как бросить мешок с золотом, прыгнуть
в ялик, оттолкнуться от берега и налечь  на  весла,  оставив  Хуруску  в
ярости потрясать кулаками на берегу.
   Кугель печально поднял парус; ветер понес его  вниз  по  реке,  вдоль
излучины.  Последнее,  что  в  угасающем  свете   дня   увидел   Кугель,
оглянувшись назад, на Лумарт, были низкие блестящие купола  храмов  пяти
демонов и темный силуэт Хуруски, стоящего на причале. Издалека  все  еще
доносились  яростные  вопли  Фампоуна,  время  от  времени  перемежаемые
грохотом падающих стен.
 
Глава вторая 
МЕШОК СНОВ 
 
   За Лумартом река Иск, петляя по Равнине Красных  Цветов,  несла  свои
воды к  югу.  Семь  безмятежных  дней  Кугель  плыл  в  своем  ялике  по
полноводной реке, останавливаясь на ночь  на  том  или  ином  прибрежном
постоялом дворе.
   На седьмой день река повернула на запад  и,  все  так  же  причудливо
петляя, по плесам потекла через край скалистых пиков и лесистых  холмов,
носивший   название   Чейм-Пурпур.   Ветер   дул,   если   вообще   дул,
непредсказуемыми порывами, и Кугель,  опустив  парус,  отдался  на  волю
течения, время от времени лишь выравнивая свою лодку несколькими ударами
весел.
   Равнинные деревеньки остались  позади;  местность  была  необитаемой.
Видя  разрушенные  надгробия,  тянущиеся  вдоль  берега,  кипарисовые  и
тисовые рощи, а также слыша тихие разговоры,  доносившиеся  до  него  по
ночам, Кугель благодарил судьбу за то, что путешествует на лодке,  а  не
пешком,  и,  благополучно  миновав  Чейм-Пурпур,  вздохнул  с   огромным
облегчением.
   У городка Трун река впадала в Тсомбольское болото,  и  Кугель  продал
свой ялик за десять терциев. Чтобы  поправить  свои  денежные  дела,  он
нанялся в помощники к  городскому  мяснику,  выполняя  самые  неприятные
работы, присущие этому ремеслу. Плата, однако, была достойной, и  Кугель
скрепя сердце исполнял свои малопочтенные  обязанности.  Он  так  хорошо
работал, что его пригласили на подготовку пира,  устраиваемого  в  честь
важного религиозного праздника.
   По недосмотру или же под давлением  обстоятельств  Кугель  пустил  на
свое фирменное рагу двух священных быков. В самый разгар  торжественного
обеда  ошибка  раскрылась,  и  Кугелю  снова  пришлось  покинуть  город,
поскольку над  его  головой  опять  сгустились  тучи.  Он  провел  ночь,
спрятавшись на бойне, чтобы избежать впавшей в неистовство толпы,  и  на
следующее  утро  пустился  в  путь  по  Тсомбольскому  болоту  со   всей
скоростью, на которую был способен.
   Дорога петляла, огибая топкие места и стоячие пруды, повторяя  изгибы
древнего тракта, в два раза удлиняя путь. Северный  ветер  разогнал  все
облака, так что пейзаж предстал глазам Кугеля с замечательной  ясностью.
Тот, однако, без особого удовольствия созерцал открывающиеся ему виды, в
особенности, когда,  глядя  вперед,  заметил  вдали  парящего  по  ветру
пельграна.
   День  шел  своим  чередом,  ветер  утих,  и  на   болоте   воцарилась
неестественная  тишина.  Из-за  кочек,  обращаясь  к  Кугелю  нежными  и
печальными девичьими голосами, кричали кикиморы:
   - Кугель, а Кугель! Отчего ты так спешишь? Приходи  в  мое  жилище  и
расчеши мои чудесные волосы!
   - Кугель, милый Кугель! День близится к закату; год подходит к концу.
Приходи ко мне за кочку, и мы утешим друг друга безо всяких помех!
   Но Кугель лишь зашагал быстрее, с одним желанием  -  найти  приют  на
ночь.
   Когда  солнце  затрепетало  на  краю  Тсомбольского  болота,   Кугель
наткнулся на небольшой трактир,  стоящий  в  сени  пяти  вековых  дубов.
Кугель с удовольствием остановился на ночлег,  и  трактирщик  подал  ему
отменный ужин из тушеной зелени, жаренных на вертеле перепелов, кекса  с
тмином и густого лопухового пива.
   Пока Кугель насыщался, трактирщик стоял рядом с нимг подбоченившись.
   - По вашему поведению я вижу, что вы джентльмен высокого полета, хотя
и бредете по Тсомбольскому болоту пешком, точно какой-то простолюдин.  Я
поражен таким несоответствием.
   - О, этому есть  очень  простое  объяснение,  -  беспечно  отмахнулся
Кугель. - Я считаю себя  единственным  честным  человеком  в  этом  мире
негодяев и мошенников. Присутствующие, разумеется, не в  счет.  В  таких
условиях трудно разбогатеть.
   Трактирщик почесал в голове и ушел. Когда он  появился  снова,  чтобы
подать Кугелю смородиновый пирог на десерт, то задержался и сказал:
   - Ваши трудности возбудили во мне сочувствие. Я обдумаю этот вопрос.
   Трактирщик сдержал свое слово. Утром, после того, как Кугель закончил
завтракать, хозяин повел его на конюшню  и  показал  большого  мышастого
скакуна  с  мощными  задними  ногами  и   всклокоченным   хвостом,   уже
взнузданного и оседланного.
   - По крайней мере, это я могу для вас сделать, - сказал трактирщик. -
Я продам вам его за чисто символическую цену. Согласен,  он  не  слишком
изящен, и на самом деле это помесь донжа  и  фелухария.  Зато  он  очень
легок на  ногу,  питается  недорогими  помоями,  а  еще  славится  своей
непоколебимой преданностью.
   Кугель вежливо отказался.
   - Я очень ценю  ваш  альтруизм,  но  за  такое  создание  любая  цена
покажется непомерно высокой.  Посмотрите  на  эти  болячки  у  основания
хвоста, на экзему вдоль спины. К тому же, если я  не  ошибаюсь,  у  него
недостает глаза! Да и запах у него... Фу!
   - Пустяки! - решительно воскликнул трактирщик. - Вам  нужен  надежный
скакун, который повезет вас по Равнине Стоячих Камней,  или  объект  для
удовлетворения вашего тщеславия? Это животное станет вашим  всего-то  за
тридцать терциев.
   Кугель в шоке отскочил.
   - Это когда чистокровный Камбалезский вериот продается  за  двадцать?
Милейший, ваша щедрость превышает размеры моего кошелька!
   На лице трактирщика было написано лишь безграничное терпение.
   - Здесь, в сердце Томбольского  болота,  вы  не  купите  даже  запаха
дохлого вериота.
   - Давайте оставим эвфемизмы, - сказал Кугель. - Ваша  цена  -  просто
грабительство.
   Лицо трактирщика на миг утратило  доброжелательное  выражение,  и  он
проворчал:
   - Ну, надо же, буквально все,  кому  я  продаю  эту  скотину,  так  и
норовят воспользоваться моей добротой.
   Это  замечание  очень  удивило  Кугеля.  Тем   не   менее,   чувствуя
неуверенность хозяина, он продолжал упорствовать.
   - Несмотря на дюжину недостатков,  я  предлагаю  вам  щедрую  цену  -
двенадцать терциев.
   - По рукам! - воскликнул трактирщик еще до того, как Кугель  закончил
говорить. - Еще раз  повторяю,  вы  найдете  это  го  скакуна  абсолютно
преданным, даже сверх ваших ожиданий.
   Кугель заплатил двенадцать терциев  и  осторожно  взобрался  на  свое
приобретение. Хозяин любезно попрощался с ним:
   - Желаю вам безопасного и приятного путешествия!
   Кугель ответил ему в тон:
   - Желаю вашему заведению процветания!
   Желая  отбыть  со  всей  возможной  эффектностью,  Кугель   попытался
заставить животное подняться и обернуться кругом, но оно просто присело,
а затем потрусило по дороге.
   Кугель с комфортом проскакал одну милю, затем другую и в конце концов
решил, что доволен своей покупкой.
   - Замечательно, а теперь посмотрим, сможет ли  он  бежать  с  большей
скоростью.
   Кугель ударил каблуками вздымающиеся бока животного.
   - А ну, живей! Проверим-ка твою выносливость!
   Скакун энергично бросился  вперед,  так,  что  плащ  Кугеля,  хлопая,
развевался у него за плечами.
   У поворота дороги показался толстый мрачный дуб, который  скакун,  по
всей видимости, принял за дорожную веху. Он ускорил свой галоп, но  лишь
затем, чтобы, задрав задние ноги, сбросить Кугеля в яму.
   Когда ему наконец удалось выбраться назад на  дорогу,  он  обнаружил,
что животное во всю прыть скачет по болоту в направлении трактира.
   - Вот уж действительно преданное создание! - проворчал Кугель. -  Оно
непоколебимо верно уюту своего стойла!
   Он отыскал свою зеленую бархатную шляпу, натянул ее на голову и вновь
побрел по дороге на юг.
   В  конце  дня  Кугель  подошел  к  селению,  состоявшему  из   дюжины
глинобитных  хижин,   населенных   приземистыми   длиннорукими   людьми,
отличающимися огромными копнами выбеленных известкой волос.
   Кугель оценил высоту солнца,  изучил  лежащую  перед  ним  местность,
простиравшуюся, на сколько хватало глаз, унылой чередой поросших  травой
кочек и прудов. Отбросив все сомнения, он  подошел  к  самой  большой  и
нарядной хижине.
   Хозяин дома сидел в стороне на скамеечке, намазывая известкой  волосы
одного из своих многочисленных  чад  так,  что  они  блестящими  пучками
торчали  в  разные  стороны,  напоминая  лепестки  белой  хризантемы,  а
неподалеку другие его отпрыски играли в грязи.
   - Добрый день, - поздоровался Кугель. - Не могли бы  вы  предоставить
мне пищу и кров на ночь? Естественно, я щедро заплачу за это.
   - Почту за честь, - ответил хозяин. - Это самое просторное  жилище  в
Самсетиске, а я известен своим неистощимым запасом анекдотов. Не  хотите
ли осмотреть помещение?
   - Я  хотел  бы  часок  отдохнуть  в  своей  комнате,  перед  тем  как
понежиться в горячей ванне.
   Хозяин раздул щеки и, вытирая  руки  от  известки,  провел  Кугеля  в
хижину. Указав на кучу камышовых стеблей в углу комнаты, он сказал:
   - Вот  ваша  постель;  можете  отдыхать,  сколько  захотите.  Что  же
касается ванны, в прудах на болоте кишмя кишат трелкоиды и пиявки,  и  я
не советую вам купаться в такой воде.
   - В таком случае придется обойтись без ванны, -  вздохнул  Кугель.  -
Однако у меня с самого утра во рту маковой росинки не было, и я хотел бы
как можно скорее поужинать.
   - Моя жена пошла на  болото  проверять  силки,  -  сказал  хозяин.  -
Опрометчиво обсуждать ужин до тех пор, пока мы не узнаем, что ей удалось
поймать.
   В положенное время женщина вернулась с мешком и плетеной  корзиной  в
руках. Она разожгла очаг и начала готовить еду,  а  Эрвиг,  хозяин,  тем
временем  вытащил  двухструнную  гитару  и  принялся  развлекать  Кугеля
местными балладами.
   Наконец хозяйка позвала Кугеля  и  Эрвига  в  хижину,  где  уже  были
расставлены миски с жидкой кашей, блюда с жареным  мхом  и  ганионами  и
ломти черствого черного хлеба.
   После ужина Эрвиг вытолкал супругу и детей прочь из хижины,  прямо  в
ночь, объяснив:
   - То, о чем мы будем говорить, не для непосвященных  ушей.  Кугель  -
важный путешественник, и он не хочет следить за каждым своим словом.
   Принеся небольшой глиняный кувшин, Эрвиг разлил  арак  в  две  рюмки,
одну из которых поставил перед Кугелем, и начал разговор.
   - Откуда вы идете и куда направляетесь?
   Кугель пригубил арак, и всю его глотку мгновенно охватило пламя.
   - Я родом из Альмери, куда сейчас и возвращаюсь.
   Эрвиг озадаченно почесал голову.
   - Удивляюсь, зачем вы так далеко забрались лишь затем,  чтобы  пройти
назад той же дорогой.
   - Мои враги сыграли со мной злую шутку, - объяснил Кугель. - Но когда
вернусь, я достойно им отомщу!
   - Такие деяния как никакие  другие  умиротворяют  дух,  -  согласился
Эрвиг. - Но ближайшая помеха вашим планам - Равнина Стоячих  Камней,  по
причине азмов, которые обитают в этом краю. Могу также добавить,  что  и
пельгранов здесь хватает.
   Кугель нервозно погладил рукоятку своего меча.
   - Какова протяженность Равнины Стоячих Камней?
   - В четырех милях к югу земля повышается, и начинается Равнина. Тропа
идет  от  сарсена  к  сарсену,  и  так  -  пятнадцать  миль.  Выносливый
путешественник может пересечь равнину за четыре-пять часов, при условии,
что его ничто не задержит и никто не сожрет. Город Кёрниф находится  еще
в двух часах пути от равнины.
   - Дюйм предвидения стоит десяти миль запоздалого сожаления...
   - Метко сказано!  -  воскликнул  Эрвиг,  отхлебнув  глоток  арака.  -
Точь-в-точь мое собственное мнение. Кугель, вы мудры!
   - И могу я в этом смысле узнать ваше мнение о Кёрнифе?
   - Ну, тамошний народ во многих отношениях странный, - сказал Эрвиг. -
Они кичатся своими аристократическими обычаями, но не белят волос, да  и
религию не слишком чтут. На пример, они кланяются богу Виулио  с  правой
рукой не на ягодице, а на животе, что мы  здесь  считаем  отвратительной
привычкой. А вы как думаете?
   - Церемония должна проводиться в точности так,  как  выописываете,  -
сказал Кугель. - Никакой другой метод не подходит.
   Эрвиг вновь наполнил рюмку Кугеля.
   - Я считаю это существенной поддержкой наших взглядов!
   Дверь приоткрылась, и в хижину робко заглянула жена Эрвига.
   - Там темно, с севера дует сильный ветер,  а  на  краю  болота  рыщет
черный зверь.
   -  Стойте  в  темноте;  Виулио  защитит  тех,  кто  ему  поклоняется.
Совершенно недопустимо, чтобы ты и твои шалопаи докучали нашему гостю.
   Женщина нехотя закрыла дверь и вернулась в темноту. Эрвиг  подвинулся
ближе на своем стуле и отхлебнул еще арака.
   - Народ Кёрнифа, скажу я  вам,  довольно  чудной,  но  их  правитель,
герцог Орбаль, во всем их превосходит. Он  с  головой  ушел  в  изучение
всяких  чудес,  и  любого  захудалого   волшебника,   который   и   двух
заклинаний-то запомнить не в состоянии, в  его  столице  превозносят  до
небес и носятся с ним как с писаной торбой.
   - Очень странно! - заявил Кугель.
   Вновь открылась дверь, и женщина заглянула в дом. Эрвиг поставил свой
стакан и нахмурился через плечо.
   - Ну, что теперь?
   - Зверь уже бродит у хижин. А вдруг он тоже почитает Виулио?
   Эрвиг  попробовал  возразить,  но  лицо   женщины   приняло   упрямое
выражение.
   - Твой гость с тем же  успехом  может  отбросить  свою  щепетильность
сейчас, как и потом, ведь нам все равно придется спать  всем  вместе  на
куче камыша.
   Она распахнула дверь и приказала своим чадам заходить в  дом.  Эрвиг,
понявший, что продолжить беседу не удастся, бросился на камышовое  ложе,
и вскоре Кугель последовал его примеру.
   С  утра  Кугель  перекусил  пирогом  из  золы  с  травяным   чаем   и
приготовился отправиться в путь. Эрвиг пошел провожать его.
   - Ты произвел на меня благоприятное  впечатление,  и  я  помогу  тебе
пройти по Равнине Стоячих Камней.  При  первой  же  возможности  подбери
булыжник размером со свой кулак и нацарапай на нем тройной знак. Если на
тебя нападут,  подними  булыжник  и  кричи:  "Прочь!  У  меня  священный
предмет!". У первого сарсена положи камень  и  выбери  из  кучи  другой,
снова сделай знак и неси камень до второго сарсена, и так далее, пока не
перейдешь равнину.
   - Все ясно, - сказал Кугель. - Но, возможно, ты покажешь мне наиболее
могущественный вид знака, чтобы освежить мою память.
   Эрвиг начертил в грязи рисунок.
   - Просто, точно, верно! В Кёрнифе пропускают этот круг и царапают как
бог на душу положит.
   - Опять расхлябанность! - покачал головой Кугель.
   - Ну что, Кугель, прощай! Когда в следующий раз будешь в наших краях,
можешь рассчитывать на мою хижину! А у моего  кувшина  с  араком  крышка
никогда не закрывается!
   - Я не упустил бы такую возможность даже за тысячу терциев! - заверил
его Кугель. - А теперь, что касается моей за долженности...
   Эрвиг поднял руку.
   - Я не беру денег с моих гостей. - Тут он дернулся и выт