вей.
   - Хорошо.  Вот  тебе  еще  флорин.  Когда  вернешься  в  клуб,  скажи
господину Сольдинку только, что Фускуле скоро придет.
   - Как прикажете, сэр!
   Кугель быстро зашагал по дорожке и через несколько  минут  подошел  к
дому Фускуле, прилепившемуся к загону для червей, построенному из камней
и вдающемуся в море. У верстака,  ремонтируя  полировальный  инструмент,
стоял Фускуле, высокий и очень тощий долговязый  мужчина  с  выпирающими
локтями и коленками.
   Кугель принял надменный вид и приблизился.
   - Ты, голубчик, должно быть, Фускуле?
   - И что с того? - спросил тот неприветливо, едва оторвавшись от своей
работы. - А вы кто такой?
   -  Можешь  называть  меня  господином  Сольдинком,   хозяином   судна
"Галанте". Насколько я понимаю, ты - кто-то вроде червевода?
   Фускуле на миг поднял глаза от работы.
   - Понимайте как угодно.
   - Эй, приятель, полюбезней! Я - важная птица! Я пришел купить у  тебя
червя, если ты не запросишь слишком много.
   Фускуле  положил  инструменты  и  окинул  Кугеля  холодным  изучающим
взглядом из-под покрывала.
   - Разумеется, я продам червя. Вне  всякого  сомнения,  он  очень  вам
нужен, иначе вы не стали бы  покупать  его  в  Лаусикаа.  Моя  цена  при
сложившихся обстоятельствах, специально для вашей щедрой  персоны,  пять
тысяч терциев. Хотите берите, не хотите - не надо.
   Кугель возмущенно завопил:
   - Только законченный скупердяй мог заломить такую несусветную цену! Я
изъездил этот умирающий мир вдоль и  поперек,  но  никогда  не  встречал
такой неумеренной жадности! Фускуле, ты просто грабитель, да к  тому  же
физически уродливый!
   Холодная усмешка Фускуле угадывалась даже под покрывалом.
   - Подобное оскорбление ни за что не убедит меня снизить цену.
   - Это ужасно, но мне ничего не остается,  кроме  как  принять  ее,  -
страдальчески проговорил Кугель. -  Фускуле,  ты  заключаешь  невыгодную
сделку!
   Фускуле пожал плечами.
   - Мне плевать на ваше мнение.  Где  деньги?  Гоните  монеты,  все  до
единой! Потом заберете червя, и по рукам.
   - Терпение! - твердо сказал Кугель. - Ты думаешь, я ношу такие  суммы
при себе? Мне нужно принести деньги с корабля. Ты подождешь здесь?
   -  Не  задерживайтесь!  Хотя,  говоря  по  чести,  -  Фускуле  хрипло
усмехнулся, - за пять тысяч я могу и подождать.
   Кугель взял один из инструментов Фускуле  и  небрежно  бросил  его  в
загон  с  червями.  Разинув  рот  от  изумления,  тот  бросился   искать
инструмент. Подойдя к  Фускуле,  Кугель  столкнул  его  в  воду  и  стал
злорадно наблюдать, как он барахтается в загоне.
   - Это тебе за твою наглость, - сказал Кугель. - Запомни,  я  господин
Сольдинк, и я - важная птица. Скоро вернусь с деньгами.
   Широкими шагами Кугель вернулся в клуб и зашел в кабинку,  в  которой
ожидал Сольдинк.
   - Я - Фускуле, - представился Кугель, изменив голос. - Как я понимаю,
вы нагуляли аппетит и хотите попробовать спралинга?
   - Точно! - Сольдинк уставился на покрывало  Кугеля  и  по-приятельски
лукаво  подмигнул  ему.  -  Но  мы  должны   действовать   тайком!   Это
существенно!
   - Разумеется! Я целиком и полностью вас понимаю!
   Кугель и Сольдинк вышли из клуба и очутились на площади.
   - Должен признать, что я несколько брезглив, возможно, даже  чересчур
брезглив, - начал Сольдинк. - Пулк  сказал,  что  ты  -  человек  редкой
разборчивости в таких делах.
   Кугель глубокомысленно кивнул.
   - Могу не без основания утверждать, что разбираюсь, где у меня правая
нога, а где - левая.
   Кугель задумчиво продолжил:
   - Я люблю  обедать  в  приятной  обстановке,  важной  частью  которой
является очарование хозяйки. Она должна  обладать  прекрасной  или  даже
совершенной внешностью, быть не толстой и не худой. У  нее  должен  быть
плоский живот, округлые бедра и стройные, как у антилопы, ножки. Еще она
должна быть достаточно чистой и не пахнуть рыбой, а  если  у  нее  будет
поэтичная душа и романтический характер, это придется весьма кстати. Это
элитный класс, - объяснил Кугель. - К таким относятся Крислен, Оттлея и,
вне всякого сомнения, Терлулия.
   - Тогда не будем тратить  времени.  Доставь  меня  к  дому  Терлулии,
только в экипаже, пожалуйста. Я почти иду ко дну под грузом принятого на
борт пива.
   - Все будет так, как вы скажете, не будь я Фускуле!
   Кугель подозвал экипаж. Подсадив Сольдинка на  пассажирское  сиденье,
Кугель пошел поговорить с возницей.
   - Ты знаешь дом Терлулии?
   Тот с явным удивлением оглянулся, но  вуаль  скрывала  выражение  его
лица.
   - Разумеется, сэр!
   - Можешь отвезти нас туда.
   Кугель забрался на сиденье  рядом  с  Сольдинком.  Возница  нажал  на
педаль, соединенную с рычагом, который, в свою очередь, с силой  опустил
гибкую хворостину на зад дроггера.  Животное  потрусило  через  площадь;
возница правил им при помощи  руля,  который,  когда  его  поворачивали,
дергал за веревки, привязанные к узким длинным ушам дроггера.
   Пока  они  ехали,  Сольдинк  разглагольствовал  о  "Галанте"   и   их
путешествии.
   - Червеводы - непредсказуемый народ.  Я  понял  это  по  Ланквайлеру,
который прыгнул на червя и уплыл на север, и по  Кугелю,  чье  поведение
чуть менее эксцентрично. Кугеля, разумеется, мы высадим на берег  здесь,
в Помподуросе, а ты, надеюсь, примешь  на  себя  его  обязанности.  -  в
особенности, голубчик, если ты  продашь  мне  хорошего  червя  по  цене,
которая устроит нас обоих.
   - Не вижу никаких препятствий, - ответил  Кугель.  -  Какую  цену  вы
имели в виду?
   Сольдинк задумчиво нахмурился под своей чадрой.
   - В Саскервое такой червь обойдется  в  семьсот  или  даже  восемьсот
терциев. Если учесть соответствующие скидки, получим  примерно  шестьсот
терциев, что очень даже неплохо.
   - Такая цифра кажется несколько заниженной, - нерешительно проговорил
Кугель. - Я рассчитывал на большую сумму, хотя бы на сотню больше.
   Сольдинк полез в кошелек и отсчитал шесть золотых сотенных монет.
   - Боюсь, что это все, что я сейчас могу заплатить.
   Кугель взял деньги.
   - Червь ваш.
   - Вот это манера  вести  дела,  вот  это  я  понимаю!  -  обрадовался
Сольдинк. - Быстро  и  без  пререканий.  Фускуле,  ты  редкий  умница  и
прирожденный делец! Ты далеко пойдешь!
   - Рад слышать, что вы обо мне хорошего мнения, - ответил Кугель. -  А
теперь взгляните вон туда - это дом Терлулии. Возница, останови коляску!
   Возница, потянув за длинный  рычаг,  сжал  скобами  копыта  дроггера,
заставив животное остановиться как вкопанное.
   Сольдинк сошел на землю и оглядел строение, на которое указал Кугель.
   - И это дом Терлулии?
   - Совершенно верно. Вы увидите ее знак.
   Сольдинк с сомнением осмотрел объявление, которое Терлулия прикрепила
к двери.
   - Вряд  ли  скромнице  пристало  делать  его  красной  краской  и  со
вспыхивающими оранжевыми огнями.
   - О, это всего лишь  маскировка!  -  беспечно  отмахнулся  Кугель.  -
Подойдите к двери, снимите вывеску и внесите ее в хижину.
   Сольдинк сделал глубокий вдох.
   - Так и быть. Не забудь: ни звука госпоже  Сольдинк!  На  самом  деле
сейчас было бы  самое  время  показать  ей  Пафниссианские  Ванны,  если
Бандерваль уже привел ее обратно на корабль.
   Кугель вежливо поклонился.
   - Я сейчас же займусь этим. Возница, вези меня к "Галанте".
   Коляска покатилась назад к гавани. Оглянувшись,  Кугель  увидел,  как
Сольдинк подходит к хижине Терлулии. Как только  он  приблизился,  дверь
распахнулась; Сольдинк, казалось, застыл на месте, а потом споткнулся на
непослушных ногах. Что-то, не видное Кугелю, схватило его и  затащило  в
дом. Когда экипаж подъехал к пристани, Кугель спросил возницу:
   - Расскажи мне что-нибудь о Пафниссийских  Ваннах.  Приносят  ли  они
заметную пользу?
   - Я слышал противоречивые отзывы, - ответил возница. -  Говорят,  что
Пафнис, тогдашняя богиня красоты и женской силы, остановилась  отдохнуть
на вершине горы Дейн. Там она нашла  источники,  в  котором  омыла  свои
ноги, наделив воду целебной силой. Позже Космея  Пандалектская  основала
на этом месте нимфариум и построила чудесную купальню из зеленого стекла
и   перламутра,   и   таким   образом   легенды   получили    дальнейшее
распространение.
   - А сейчас?
   - Ключ бьет,  как  и  раньше.  Иногда  ночью  дух  Космеи  бродит  по
развалинам. Временами можно услышать тихое пение, не больше, чем  шепот,
по-видимому, отголосок песен, которые пели нимфы.
   Если бы эти воды были действительно чудодейственными,  -  пробормотал
Кугель, - можно было бы подумать, что Крислен, Оттлея и  даже  почтенная
Терлулия прибегли бы к их волшебству. Почему они не сделали этого?
   - Они утверждают, что мужчины Помподуроса любят  их  за  их  духовные
качества. Возможно, это чистое упрямство, или же все они испробовали  на
себе действие вод источника, но  безрезультатно.  Эта  одна  из  великих
женских тайн.
   - А спралинг?
   - Всем нужно есть.
   Коляска въехала на площадь, и Кугель велел вознице остановиться.
   - Какая из этих дорог ведет к Пафниссийским Ваннам?
   Возница махнул рукой.
   - Вон туда, а потом еще пять миль в гору.
   - А сколько ты берешь за поездку туда?
   - Обычно я прошу три  терция,  но  для  важных  персон  плата  иногда
повышается.
   - Ну хорошо, Сольдинк попросил меня сопровождать госпожу  Сольдинк  к
Ваннам, а она предпочитает, чтобы мы с ней отправились вдвоем - так  она
будет меньше смущаться. Поэтому я найму твой экипаж за десять терциев  и
заплачу тебе еще пять терциев сверху, чтобы ты в  мое  отсутствие  купил
себе пива.
   Сольдинк рассчитается с тобой после возвращения от Терлулии.
   - Если у него еще останутся силы поднять руку, - хмыкнул  возница.  -
Деньги вперед.
   - Ну вот, по крайней мере, тебе на пиво, - сказал Кугель. - Остальное
возьмешь с Сольдинка.
   - Это не по правилам, но,  думаю,  так  пойдет.  Вот  смотрите.  Этой
педалью разгоняют экипаж. Этим рычагом его останавливают. Если  захотите
повернуть, крутите руль. Если дроггер  уляжется  на  землю,  этот  рычаг
хорошенько всадит шпору ему в пах, и он помчится вперед с новым пылом.
   - Яснее ясного, - сказал Кугель. - Я верну твою коляску к клубу.
   Кугель подогнал коляску к пристани и остановился у "Галанте". Госпожа
Сольдинк с дочерьми сидели в  шезлонгах  на  юте,  глядя  на  площадь  и
обсуждая необычные городские виды.
   - Госпожа Сольдинк! - закричал Кугель. - Это я,  Фускуле!  Я  пришел,
чтобы проводить вас к Ваннам Пафнис. Вы  готовы?  Надо  торопиться,  ибо
день близится к вечеру.
   - Я вполне готова. Там хватит места для нас всех?
   - Боюсь, что нет. Дроггер не сможет втащить нас всех на  гору.  Вашим
дочерям придется остаться.
   Госпожа Сольдинк сошла вниз по трапу, и Кугель спрыгнул на землю.
   - Фускуле? - проворчала госпожа Сольдинк. - Я слышала ваше имя, но не
могу вас вспомнить.
   - Я - племянник червевода Пулка. Я продал господину Сольдинку червя и
надеюсь получить место червевода на вашем корабле.
   - Понятно. Как бы то ни было, очень любезно с вашей  стороны  отвезти
меня на эту  экскурсию.  Нужно  взять  с  собой  какой-нибудь  купальный
костюм?
   - Нет, ничего не надо. Это очень уединенное место, а одежда уменьшает
эффект воды.
   - Да, это кажется разумным.
   Кугель помог госпоже Сольдинк  сесть  в  экипаж,  затем  забрался  на
облучок. Он нажал на педаль, и коляска покатилась по площади.
   Кугель поехал по дороге, ведущей на гору. Помподурос  остался  внизу,
затем исчез  за  каменистыми  холмами.  Густая  черная  осока  по  обеим
сторонам дороги издавала сильный аромат,  и  Кугель  понял,  где  жители
острова добывали сырье для пива.
   Наконец дорога повернула в унылую маленькую ложбину. Кугель остановил
коляску, чтобы дать дроггеру отдохнуть.
   Госпожа Сольдинк спросила слабым голосом:
   - Мы уже почти у  фонтана?  А  где  храм,  который  покровительствует
ваннам?
   - Надо еще немного проехать, - ответил Кугель.
   - Правда? Фускуле,  вам  стоило  найти  более  удобный  экипаж.  Этот
драндулет подпрыгивает и трясется, точно доска, которую тянут по камням,
а пыль летит во все стороны.
   Повернувшись на своем месте, Кугель строго проговорил:
   - Госпожа Сольдинк, пожалуйста, прекратите свои жалобы, они действуют
мне на нервы. На самом деле я еще не все сказал  и  буду  беспристрастно
откровенен, как настоящий червевод. Несмотря на все ваши достоинства, вы
избалованы и изнежены излишней роскошью и, разумеется,  перееданием.  Вы
живете в декадентском сне! Применительно к нашему экипажу: наслаждайтесь
комфортом, пока можете, ибо, когда дорога станет  чересчур  крутой,  вам
придется идти пешком.
   Госпожа Сольдинк, утратив дар речи, только хлопала глазами.
   - Кроме того, в этом месте  я  обычно  собираю  плату  за  проезд,  -
продолжил Кугель. - Сколько у вас при себе?
   Госпожа Сольдинк наконец вновь обрела способность говорить. Ее  голос
был ледяным.
   -  Вы,  разумеется,  сможете  потерпеть,  пока  мы  не   вернемся   в
Помподурос. Господин Сольдинк по справедливости  расплатится  с  вами  в
положенное время.
   - Я предпочту звонкую монету сейчас  справедливости  потом.  Здесь  я
могу взять наибольшую плату. В Помподуросе мне придется пойти на уступки
скупости Сольдинка.
   - Какая бесчувственность!
   - Это всего лишь голос классической логики, которой нас учили в школе
червеводов. Вы можете заплатить сейчас хотя бы сорок пять терциев.
   - Нелепо! Я не ношу с собой такие деньги.
   - Тогда можете отдать мне опал, который вы носите на плече.
   - Ни за что! Это очень ценный камень! Вот восемнадцать  терциев,  это
все, что у меня сейчас при себе.  А  теперь  сейчас  же  везите  меня  к
ваннам, и чтобы я больше не слышала ваших дерзостей!
   - Не слишком-то хорошее начало, госпожа Сольдинк! Я намерен  наняться
червеводом на "Таланте", и плевать мне на  Кугеля.  Он  может  болтаться
здесь хоть до скончания веков, мне-то что! В любом случае, вам  придется
часто меня видеть, и за радушие я отплачу тем  же,  так  что  вы  можете
представить меня и своим славным дочуркам тоже.
   Госпожа Сольдинк вновь почувствовала, что не в состоянии вымолвить ни
слова. Наконец она промолвила:
   - Везите меня к ваннам.
   - Да, пора продолжать путь, - согласился Кугель.  -  Подозреваю,  что
если спросить дроггера, он ответит, что уже постарался  на  восемнадцать
терциев. Мы, лаусикаанцы, весим гораздо меньше, чем всякие иностранцы.
   Госпожа Сольдинк сухо произнесла:
   - Я вас не понимаю.
   -  Берегите  дыхание,  оно  может  вам  понадобиться,  когда  дроггер
ослабеет.
   Госпожа Сольдинк снова не нашлась, что ответить.
   Склон и впрямь стал более крутым, и дорога поднималась вверх и  вновь
опускалась вниз, до тех пор, пока, взобравшись на невысокий  хребет,  не
вышла к поляне, осененной желто-зелеными имбирными деревьями и  одиноким
высоченным ланцеладом с гладким темно-красным стволом и пушистой  черной
кроной.
   Кугель остановил коляску у ручья, струящегося по поляне.
   - Приехали, госпожа Сольдинк. Можете искупаться в ручье, а я посмотрю
на результаты.
   Госпожа Сольдинк без энтузиазма оглядела ручей.
   - Разве это ванны? А где  храм?  А  упавшая  статуя?  А  где  беседка
Космеи?
   - Собственно ванны на горе выше, - равнодушно  пояснил  -  Кугель.  -
Здесь точно такая же вода, которая  в  любом  случае  не  дает  большого
эффекта, особенно в таких запущенных случаях.
   Мадам Сольдинк побагровела.
   - Можете немедленно везти меня вниз.  Господин  Сольдинк  найдет  мне
другого провожатого.
   - Как хотите. Однако я хотел бы получить свои чаевые сейчас, если  не
возражаете.
   - Можете обратиться за чаевыми к господину Сольдинку. Я  уверена,  он
найдет, что вам сказать.
   Кугель развернул  экипаж  и  пустился  в  обратный  путь  по  склону,
приговаривая:
   - Нет, мне никогда не понять женщин.
   Госпожа  Сольдинк  всю  дорогу  до  города  натянуто  молчала,  и   в
положенное время коляска  была  в  Помподуросе.  Кугель  привез  госпожу
Сольдинк на "Галанте";  не  удостоив  его  даже  взглядом  на  прощание,
почтенная дама прошествовала по трапу на корабль.
   Кугель вернул экипаж на площадь,  затем  вошел  в  клуб  и  уселся  в
укромном уголке. Он перевесил свое покрывало, прикрепив  его  изнутри  к
полям своей шляпы, чтобы никто не смог больше принять его за Фускуле.
   Прошел  час.  Капитан  Баунт  и  главный  червевод  Дрофо,   завершив
различные дела, прогулялись по площади и  остановились,  беседуя,  перед
клубом, где к ним через некоторое время присоединился Пулк.
   - А где Сольдинк? - спросил тот. - Он, верно, к этому часу должен был
съесть весь понравившийся ему спралинг.
   - И я так думаю, - сказал капитан Баунт. - Вряд ли  с  ним  произошел
какой-нибудь несчастный случай.
   - Ну нет, только не на попечении у моего племянника, - сказал Пулк. -
Они, наверное, стоят у загона и обсуждают червя Фускуле.
   Капитан Баунт показал наверх, на холм.
   - Вот, Сольдинк уже идет! Он, кажется,  нездоров!  Да  он  едва  ноги
волочит!
   Съежившись и шагая с преувеличенной осторожностью, Сольдинк зигзагами
пересек площадь и наконец смог присоединиться  к  стоящей  перед  клубом
компании. Капитан Баунт шагнул ему навстречу.
   - Вы в порядке? Что-то не так?
   Слабым и хриплым голосом Сольдинк прошептал:
   - Это было ужасно.
   - Что случилось? По крайней мере, вы остались в живых!
   - Едва-едва. Эти несколько часов я не забуду до самой смерти. Во всем
виноват Фускуле. Он просто дух противоречия! Одно хорошо  -  я  купил  у
него червя. Дрофо, сходите и привезите его  на  корабль;  мы  немедленно
покидаем эту дыру!
   - Но мы все же наймем Фускуле червеводом на  "Галанте"?  -  отважился
спросить Пулк.
   - Ха! - свирепо воскликнул Сольдинк. - Он не будет управлять  червями
на моем корабле. На этой должности останется Кугель.
   Госпожа Сольдинк, увидев идущего по площади  мужа,  больше  не  могла
сдерживать свою ярость. Она спустилась на причал и направилась к  клубу.
Лишь только достигнув пределов слышимости Сольдинка, она раскричалась:
   - Ну, наконец-то ты появился! Где же ты был, пока я терпела  дерзости
и насмешки от этого мерзкого Фускуле? Ноги его не  будет  на  "Галанте",
или я в тот же миг сойду на берег! Да Кугель в сравнении  с  ним  просто
ангел небесный! Кугель должен остаться червеводом!
   - Я сам, дорогая, думаю точно так же.
   Пулк попытался вставить слово:
   -  Не  верю,  что  Фускуле  смог  бы  поступить   невежливо!   Здесь,
несомненно, закралась какая-то ошибка или недоразумение...
   - Недоразумение? Это  когда  он  потребовал  за  поездку  сорок  пять
терциев и взял восемнадцать, но лишь потому, что больше у меня не  было?
Когда он пожелал получить взамен мой опал, а потом принялся говорить мне
такие гадости, о которых даже подумать страшно? И он хвастался, если  вы
можете в такое поверить,  тем,  что  он  будет  работать  червеводом  на
"Галанте"! Да не бывать этому, даже если мне  самой  придется  караулить
сходни!
   Капитан Баунт сказал:
   - Все, решение принято! Фускуле, должно быть, безумец какой-то!...
   - Безумец или даже еще хуже! Да его порочность даже описать трудно! И
все-таки все это время я чувствовала что-то знакомое, как будто  где-то,
в предыдущей жизни или в кошмаре, я знала его.
   - Наш разум играет с нами странные шутки, - заметил капитан Баунт.  -
Любопытно было бы увидеть этого необыкновенного человека.
   - Вот он идет сюда вместе с Дрофо! - воскликнул Пулк. - Наконец-то мы
получим объяснение и, возможно, даже какое-то оправдание!
   - Я не желаю ни того, ни другого! - завопила госпожа  Сольдинк.  -  Я
хочу лишь убраться с этого отвратительного острова!
   Круто  развернувшись,  она  гордо  прошествовала  через   площадь   и
поднялась обратно на "Галанте".
   Энергично шагая, Фускуле приблизился к стоящим, опередив Дрофо на шаг
или два. Фускуле остановился и, подняв свою чадру, оглядел