группу.
   - Где Сольдинк?
   Обуздав свою ярость, Сольдинк холодно произнес:
   - Ты очень хорошо знаешь, где я! И я тоже тебя знаю,  ты,  негодяй  и
подлец! Я ни слова не скажу о твоей глупой шутке, равно как и о  гнусном
поведении по отношению к госпоже Сольдинк. Я предпочту заключить  сделку
на полностью формальных основаниях. Дрофо, почему вы не доставили нашего
червя на "Галанте"?
   - Я отвечу на этот вопрос, - сказал Фускуле. -  Дрофо  получит  червя
лишь  после  того,  как  вы  заплатите  мои  пять  тысяч  терциев,  плюс
одиннадцать    терциев    сверх    того    за     мой     двояковыпуклый
плавникошлифователь, который вы выкинули с такой надменной легкостью,  и
еще двадцать за нападение на меня. Таким образом, ваш счет составляет  в
совокупности пять тысяч тридцать один  терций.  Можете  заплатить  прямо
сейчас.
   Кугель, смешавшись с другими посетителями, вышел из  клуба  и,  встав
чуть поодаль, следил за перебранкой.
   Сольдинк воинственно сделал два шага в направлении Фускуле.
   - Ты в своем уме? Я купил у тебя червя за хорошую цену и  расплатился
наличными на месте. Давай  больше  не  будем  ходить  вокруг  да  около!
Немедленно передай  червя  Дрофо,  а  не  то  мы  примем  немедленные  и
радикальные меры!
   - Тьфу! - в бешенстве закричал Фускуле. - Вы не получите моего  червя
ни за пять тысяч, ни за десять! А что касается оставшихся пунктов вашего
счета... - тут, сделав шаг, он залепил Сольдинку  увесистую  оплеуху  по
одной щеке, - это пойдет за плавникошлифователь, а  это,  -  он  отвесил
противнику еще одну затрещину, - за все остальное.
   Сольдинк рванулся вперед, чтобы расплатиться по своим счетам; капитан
Баунт попытался вмешаться, но его  намерения  были  неверно  истолкованы
Пулком, который одним мощным ударом уложил моряка на землю.
   Наконец сумятицу унял Дрофо, вклинившийся между противными  сторонами
и поднявший руки, призывая драчунов утихомириться.
   -  Спокойно,  спокойно!  В  этом   деле   есть   некоторые   странные
обстоятельства, которые необходимо прояснить. Фускуле,  ты  утверждаешь,
что Сольдинк обещал тебе пять тысяч терциев за  твоего  червя,  а  потом
швырнул твой плавникошлифователь в воду?
   - Да, именно так я и говорил! - в ярости завопил Фускуле.
   - Разве это правдоподобно? Сольдинк славится своей бережливостью!  Он
ни за что бы не предложил пять тысяч терциев  за  червя,  который  стоит
самое большее две тысячи! Как ты объяснишь такой парадокс?
   -  Я  червевод,  а  не  специалист,  по  непонятным   психологическим
загадками, - пробурчал Фускуле.  -  Хотя  теперь,  по  размышлении,  мне
кажется, что человек, назвавшийся Сольдинком, был на голову  выше  этого
низкорослого поганца. На нем еще была странная шляпа в несколько  слоев,
и ходил он с полусогнутыми коленями.
   Сольдинк возбужденно проговорил:
   - Это описание подходит тому мерзавцу, который посоветовал мне  пойти
к Терлулии! У него была крадущаяся походка, и он назвался Фускуле!
   - Ага! - обрадовался Пулк.  -  Обстоятельства  начинают  проясняться!
Давайте  найдем  в  клубе  кабинку  и   займемся   как   следует   нашим
расследованием с кружечкой доброго черного пива!
   - Неплохая идея, только в этом случае совершенно не нужная, -  сказал
Дрофо. - Я уже могу назвать имя виновника.
   - У меня тоже есть догадка на  этот  счет,  -  присоединился  к  нему
капитан Баунт.
   Сольдинк обиженно переводил взгляд с одного на другого.
   - Я что, один здесь такой недогадливый? Кто он?
   - А что, есть еще сомнения? Его имя - Кугель.
   Сольдинк прищурился, потом хлопнул в ладоши.
   - Разумный вывод!
   Пулк с мягким укором проговорил:
   - Теперь, когда виновный найден, кажется, вы должны извиниться  перед
Фускуле.
   Но Сольдинка все еще терзали воспоминания об оплеухах Фускуле.
   - Когда он вернет мне шестьсот терциев, которые  я  заплатил  ему  за
червя, тогда я подумаю. И не забывайте, это ведь он обвинил меня в  том,
что я выбросил его плавникошлифователь. Это он должен извиняться.
   - Вы все еще в плену заблуждения,  -  покачал  головой  Пулк.  -  Эти
шестьсот терциев получил Кугель.
   - Возможно, и так. И  все-таки  я  считаю,  что  необходимо  провести
тщательное расследование.
   Капитан Баунт повернулся к собеседникам.
   - Мне показалось, что я видел  его  несколько  минут  назад.  Но  он,
похоже, уже ускользнул.
   В действительности, как только  Кугель  сообразил,  в  какую  сторону
ветер дует, он тут же поспешил на "Галанте".  Госпожа  Сольдинк  была  в
своей  каюте,  рассказывала  дочерям  обо  всех  событиях   этого   дня.
Поблизости не было никого, кто мог бы помешать Кугелю сновать  туда-сюда
по кораблю. Он сбросил трап, снял швартовы с кнехтов, стянул заглушки  с
червей и положил в их корзины тройную приманку, после  чего  взбежал  на
шканцы и изо всех сил повернул штурвал.
   В клубе Сольдинк жаловался:
   - Я с самого начала не доверял ему! И все-таки кто мог бы  вообразить
такую всеобъемлющую порочность?
   Бандерваль, суперкарго, согласился с этим суждением.
   - Кугель, хотя с виду и кажется честным, на деле  не  кто  иной,  как
мошенник.
   - Теперь придется призвать его к ответу, - сказал капитан Баунт. -  А
это всегда неприятная задача.
   - Вовсе не неприятная, - пробормотал Фускуле.
   - Мы должны дать ему  возможность  оправдаться,  и  чем  скорее,  тем
лучше. Я полагаю, что клуб подойдет для нашего собрания  точно  так  же,
как и любое другое помещение.
   - Сперва нужно его найти, - заметил Сольдинк. -  Интересно,  где  мог
укрыться этот жулик? Дрофо, возьмите Пулка и поищите его  на  "Галанте".
Фускуле, погляди в клубе. Не делайте и не говорите ничего, что могло  бы
спугнуть его, просто скажите, что я  хочу  задать  ему  несколько  общих
вопросов... Да, Дрофо?  Почему  вы  еще  не  отправились  выполнять  мое
поручение?
   Дрофо указал в направлении  моря.  Его  голос  был,  по  обыкновению,
грустным.
   - Сэр, вы можете взглянуть на это сами!
 
Глава третья 
ОКЕАН ВЗДОХОВ 
 
   Красное утреннее солнце точной копией отражалось  от  темной  морской
воды.
   Черви лениво перебирали плавниками -  в  их  корзинах  была  положена
половинная приманка; "Галанте" плавно, точно легкая лодка,  скользил  по
поверхности воды.
   Кугель проспал несколько дольше обыкновенного в  кровати,  в  которой
раньше нежился Сольдинк.
   Команда "Галанте" бесшумно и спора работала на своих местах.
   Кугеля пробудил стук в дверь.  Зевая  и  потягиваясь,  Кугель  певуче
отозвался:
   - Войдите!
   Дверь открылась; в каюту вошла Табазинт, младшая  и,  пожалуй,  самая
миловидная из  дочерей  госпожи  Сольдинк,  хотя  Кугель,  если  бы  ему
пришлось высказывать свое мнение, твердо стоял бы на том, что  у  каждой
из них были свои несомненные достоинства.
   Табазинт, которую природа наделила пышной грудью и крепкими округлыми
бедрами, а так же до поры до времени стройной и  гибкой  талией,  являла
миру обрамленное копной темных кудрей круглое личико, а ее розовые губки
были постоянно сжаты, точно силясь сдержать улыбку. Она принесла с собой
поднос, который поставила на столик у кровати.  Застенчиво  оглянувшись,
девушка уже собралась выйти из комнаты, когда Кугель окликнул ее:
   - Табазинт, милая! Сегодня такое  чудесное  утро;  я  позавтракаю  на
свежем воздухе. Можешь передать госпоже Сольдинк, чтобы застопорила руль
и немного передохнула.
   - Как прикажете, сэр.
   Табазинт забрала поднос и вышла из каюты.
   Кугель встал с постели, смазал лицо  душистым  лосьоном,  прополоскал
рот одним из изысканных бальзамов Сольдинка, затем  облачился  в  легкий
халат из бледно-голубого шелка. Он прислушался... С межпалубной лестницы
донесся топот госпожи Сольдинк. Через иллюминатор Кугель видел, как  она
прошла в свою каюту, которую прежде занимал главный червевод Дрофо.  Как
только она пропала из вида, Кугель вышел на среднюю  палубу.  Он  сделал
несколько глубоких вдохов и  выдохов,  наслаждаясь  прохладным  утренним
воздухом, затем поднялся на ют.
   Перед тем как сесть за свой  завтрак,  Кугель  подошел  к  гакаборту,
чтобы взглянуть на состояние моря  и  оценить,  как  далеко  продвинулся
корабль. Со всех сторон от горизонта до горизонта была спокойная вода, в
которой виднелось лишь отражение солнца.
   След, тянущийся за кормой  "Галанте",  казался  достаточно  прямым  -
свидетельство того, что госпожа Сольдинк на совесть управляла  кораблем,
а нос смотрел точно на юг.
   Кугель одобрительно кивнул; из госпожи Сольдинк вполне мог получиться
неплохой кормчий. С другой стороны, она не выказала никаких способностей
к ремеслу червевода, да и ее дочери были едва ли лучше.
   Кугель принялся за завтрак.  Он  одну  за  другой  поднял  серебряные
крышки и заглянул в блюда. Там обнаружился  компот  из  пряных  фруктов,
приготовленная на пару печень морских птиц, каша с изюмом,  маринованные
луковицы лилий и маленькие круглые  грибочки  с  несколькими  различными
сортами пирожных - более чем обильный  завтрак,  в  котором  он  признал
творение Мидре, старшей и самой трудолюбивой из  всех  дочерей.  Госпожа
Сольдинк в тот единственный раз, когда ее заставили  заняться  стряпней,
приготовила столь неаппетитную еду, что Кугель зарекся когда-либо  снова
подпускать ее к камбузу.
   Кугель не спеша позавтракал. Он чувствовал, что находится с  миром  в
исключительно приятной гармонии. Это  ощущение  следовало  удержать  как
можно дольше, холить его и лелеять и  насладиться  до  последней  капли.
Чтобы увековечить это особое состояние, Кугель поднял изящную  чашку  из
тончайшего фарфора и  стал  неторопливо  потягивать  прозрачный  нектар,
заваренный из смеси самых отборных трав господина Сольдинка.
   - Замечательно! - сказал Кугель. Прошлое безвозвратно  ушло,  будущее
вполне могло закончиться и завтра, если  потухнет  солнце.  Сейчас  было
настоящее, и следовало прожить его соответствующим образом.
   - Именно так! - сказал Кугель.
   И все-таки... Кугель тревожно оглянулся. Было совершенно справедливым
и правильным воспользоваться всеми благами настоящего  момента,  но  все
же, когда достигаешь наивысшей точки чего-либо, остается лишь один  путь
- вниз.
   И даже сейчас, без каких-либо видимых  причин,  Кугель  чувствовал  в
атмосфере какую-то зловещую напряженность, как будто,  несмотря  на  все
принятые им меры, что-то пошло не так.
   Кугель вскочил на ноги и  выглянул  за  борт.  Черви  при  половинной
приманке работали без особого напряжения. Казалось, все было в  порядке.
То же самое было и с червем с правого борта. Кугель медленно вернулся  к
своему завтраку.
   Он подключил к решению этой проблемы всю мощь своего разума.  Что  же
могло вызвать его беспокойство? Корабль был крепким, еды и провизии было
вдосталь, госпожа Сольдинк с дочерьми, по всей видимости, примирились со
своим новым положением, и Кугель поздравил себя с мудрым и справедливым,
но твердым ведением дел.
   Некоторое  время  сразу  после  отплытия  корабля  госпожа   Сольдинк
изрыгала яростный поток проклятий, который Кугель наконец решил пресечь,
хотя бы в интересах морального духа на корабле.
   - Мадам, - сказал Кугель, - ваши вопли мешают  нам  всем.  Вы  должны
успокоиться.
   - Деспот! Изувер! Лагарк, или даже кик !
   - Если не уйметесь, я велю посадить вас в трюм! - пообещал Кугель.
   - Ха! - ответила госпожа Сольдинк. - Кто тогда будет  исполнять  ваши
приказания!
   - Если понадобится, я сам буду это делать.  На  корабле  должна  быть
строгая дисциплина. Теперь я капитан  этого  судна,  и  вот  что  я  вам
приказываю. Во-первых, придержите ваш язык. Во-вторых, соберите всех  на
средней палубе - я собираюсь произнести обращение.
   С упавшим сердцем госпожа Сольдинк  с  дочерьми  собрались  там,  где
велел новоявленный капитан.
   Кугель  забрался  до  половины  межпалубной  лестницы  и   встал   на
ступеньке.
   - Дамы! Я был бы признателен за ваше внимание!
   Кугель с улыбкой обвел обращенные к нему лица.
   - Итак, начнем! Я отдаю себе отчет в том, что сегодняшний день принес
нам не самое лучшее.  Однако  настоящее  есть  настоящее,  и  мы  должны
примириться  с  обстоятельствами.  Могу  предложить  по   этому   поводу
несколько советов.
   Наша первая забота - судовой устав, который  предписывает  быстрое  и
точное выполнение приказов капитана. Корабельные работы  будут  поделены
поровну. Я уже принял на себя  обязанность  управления.  От  вас,  своей
команды, я ожидаю  доброжелательности,  сотрудничества  и  усердия,  при
условии чего вы найдете во  мне  снисходительного,  понимающего  и  даже
нежного капитана.
   Госпожа Сольдинк пронзительно закричала:
   - Не нужны нам ни ваша снисходительность,  ни  нежность!  Везите  нас
назад, в Помподурос!
   - Тише, мама! - грустно  сказала  Мидре,  старшая  дочь.  -  Будь  же
реалисткой! Кугель не захочет возвращаться в Помподурос, так  что  давай
выясним, куда он собирается везти нас.
   - Сейчас я поделюсь с вами этой информацией, - сказал Кугель. -  Порт
нашего назначения - Валь-Омбрио, на побережье Альмери, довольно далеко к
югу.
   Госпожа Сольдинк, шокированная этим известием, раскричалась:
   - Да вы шутите! Путь туда смертельно опасен! Все это знают!
   - Предлагаю вам, мадам, - холодно проговорил Кугель, - поверить  мне,
а не домохозяйкам из вашего окружения.
   - В любом случае, Кугель поступит, как захочет, - посоветовала матери
Салассер.  -  К  чему  сопротивляться  его  желаниям?  Это  только   его
рассердит.
   - Здравая мысль! - похвалил ее Кугель. - А теперь относительно  работ
по кораблю. Каждая из вас под  моим  руководством  должна  стать  умелым
червеводом. Поскольку у  нас  много  времени,  мы  будем  давать  червям
половинную приманку, что пойдет им на пользу. Кроме того, мы  больше  не
сможем пользоваться услугами кока  Ангсхотта;  и  все  же  у  нас  полно
запасов, и я не вижу причин в чем-то себя  ограничивать.  Призываю  всех
вас дать полную свободу своим кулинарным талантам.
   - Сегодня я составлю пробный график  работ.  В  течение  дня  я  буду
держать вахту и управлять корабельными делами.  Наверное,  стоит  сейчас
упомянуть о том, что госпоже Сольдинк, в силу ее возраста и  социального
положения, не придется исполнять обязанности  ночной  горничной.  Теперь
о...
   - Минуточку! - выскочила вперед госпожа  Сольдинк.  -  Что  входит  в
обязанности ночной горничной, и почему это меня признали не годной?
   Кугель посмотрел на море.
   - Обязанности ночной горничной вполне самоочевидны. Она прикрепляется
к заднему  салону,  где  следит  за  удобством  капитана.  Это  почетная
обязанность, и только справедливо, что ее разделят  между  собой  Мидре,
Салассер и Табазинт.
   Госпожа Сольдинк снова пришла в неописуемое волнение.
   - Я этого и боялась! Я, Кугель, буду ночной горничной. И не пытайтесь
разубедить меня!
   - Все это замечательно, мадам, но  ваши  навыки  будут  необходимы  у
штурвала.
   - Успокойся, мама, - вмешалась Мидре, - мы вовсе не  такие  слабые  и
наивные, как ты думаешь.
   - Это тебе, мама, нужно особое обращение,  а  не  нам,  -  со  смехом
поддержала сестру Табазинт. - Мы отлично справимся с Кугелем.
   - Мы должны предоставить Кугелю право  принимать  решения,  поскольку
вся ответственность лежит на нем, - присоединилась к сестрам Салассер.
   Тут заговорил Кугель:
   - Предлагаю оставить этот  вопрос  в  покое.  Сейчас  я  хочу  раз  и
навсегда разобраться с одной довольно  мрачной  проблемой.  Предположим,
что  кто-нибудь  на  корабле  -  назовем  ее  Зитой,  в   честь   богини
непостижимого - так вот, предположим, что Зита решила удалить Кугеля  из
царства живых. Она обдумывает, как бы подсыпать ему яду в еду,  воткнуть
нож ему в глотку, ударить или толкнуть его  так,  чтобы  он  свалился  в
воду. Маловероятно, что благовоспитанные люди будут вести себя  подобным
образом, - продолжил Кугель. - И все же  я  придумал  план,  как  свести
подобную вероятность к  нулю.  Я  установлю  в  глубине  носового  трюма
взрывное  устройство  из  некоторого  количества  взрывчатки,  свечи   и
предохранителя. Каждый день я буду отпирать неприступную железную  дверь
и переставлять свечу. Если я не сделаю этого, свеча  сгорит  и  подожжет
фитиль. Взрыв пробьет брешь в корпусе, и корабль камнем пойдет  ко  дну.
Госпожа Сольдинк, вы, кажется, не слишком внимательны;  вы  хорошо  меня
слушали?
   - Я все отлично слышала!
   - В таком случае, это все, что я  хотел  сказать.  Госпожа  Сольдинк,
можете отправляться к штурвалу,  где  я  обучу  вас  основным  принципам
управления  кораблем.  Девушки,  вы  сначала  приготовите  обед,   затем
позаботитесь о порядке в каютах.
   У штурвала госпожа Сольдинк вновь  продолжила  вещать  об  опасностях
пути на юг.
   - Там орудуют кровожадные пираты! В глубине поджидают морские чудища:
голубые  кодорфины,  трифиды,  сорокафутовые  водяные!  Со  всех  сторон
налетают бури; они играют с кораблями, как с пробками!
   - А как же пираты вообще выживают среди таких ужасных опасностей?
   - Кого интересует, как они выживают? Я от всей души надеюсь, что  эти
опасности их погубят!
   Кугель рассмеялся.
   - Ваши предположения противоречат фактам! Мы везем груз  для  Юкоуну,
который должен быть доставлен через Валь-Омбрио к берегу Альмери.
   - Да нет, это вы не знаете фактов! Груз перегружают  в  Порт-Пергуше,
где наши представители делают  специальные  приготовления.  Нам  надо  в
Порт-Пергуш!
   Кугель снова расхохотался.
   - Вы что, за дурака меня держите? Как только корабль войдет  в  порт,
вы начнете во всю глотку звать стражу! Правьте, как прежде, на юг.
   И Кугель отправился обедать, оставив госпожу Сольдинк злобно смотреть
на эскалабру.
   На следующее утро Кугель каким-то шестым чувством ощутил:  что-то  не
так. Как он ни  старался,  какое-то  противоречие,  какое-то  мимолетное
несоответствие ускользало  от  его  восприятия.  Корабль  функционировал
нормально, хотя черви, которым наполовину  урезали  приманку,  казалось,
стали чуть более вялыми,  как  будто  после  тяжелой  работы,  и  Кугель
мысленно положил себе дать им тонизирующую микстуру.
   Стая облаков в вышине, на западном краю неба, обещала ветер,  и  если
он  окажется  попутным,  то  черви  снова  смогут  отдохнуть...   Кугель
озадаченно нахмурился. Дрофо что-то объяснял ему насчет изменения  цвета
океана, его характера и прозрачности. Казалось, что океан сейчас  был  в
точности таким же, как и вчера. Нелепица,  сказал  себе  Кугель,  нельзя
давать волю воображению.
   Вечером Кугель, взглянув за корму, заметил маленькую шхуну,  на  всех
парах  приближавшуюся  к  кораблю.  Кугель  вытащил  подзорную  трубу  и
осмотрел корабль, который тащили четыре барахтающихся и  явно  неопытных
червя, загнанных до предела. На одной палубе Кугель, как ему показалось,
разглядел Сольдинка, капитана Баунта, Пулка  и  остальных,  а  на  носу,
оглядывая море, стояла высокая  печальная  фигура,  по  всей  видимости,
принадлежащая Дрофо.
   Кугель оглядел небо. До ночи оставалось еще  часа  два.  Кугель  безо
всякой спешки приказал  положить  всем  червям  двойную  приманку  и  по
восьмушке пинты бодрящего тоника. "Галанте" легко оторвалась от  корабля
преследователей.
   Госпожа Сольдинк с интересом следила за  всем  происходящим.  Наконец
она поинтересовалась:
   - Кто был на том корабле?
   - Мне показалось, что это  торговцы  с  острова  Сарпент,  -  ответил
Кугель. - Неотесанный народ, во  всех  отношениях.  В  будущем  обходите
такие корабли подальше.
   Госпожа Сольдинк  промолчала,  а  Кугель  принялся  обдумывать  новую
загадку: как Сольдинк ухитрился столь быстро их догнать?
   С наступлением темноты Кугель сменил курс, и корабль  преследователей
исчез за кормой. Кугель сказал госпоже Сольдинк:
   - Утром они будут на десять лиг в стороне от нашего курса.
   Он собрался спуститься вниз. Тут его внимание привлек  луч  света  от
че