олотой серьгой в ухе. - Кажется, именно это, по-вашему,  мой  настоящий
костюм? Пусть ни у кого не остается сомнений насчет нас обоих.
   Каролина с Хоуксом изумленно смотрели на Келлза.
   Когда девушка и капитан  вышли  за  ворота,  Хоукс  покачал  головой,
поставил вместо себя другого часового и последовал за ними. Мало ли  что
ждало капитана в городе, ведь сегодня он  находился  явно  не  в  лучшей
форме. Буканьер знал Рэя Эвистока с самого детства, вместе с  ним  уехал
на этот далекий остров, где стал свидетелем его превращения  в  грозного
буканьерского адмирала. Он был телом и  душой  предан  своему  капитану,
поэтому скорее дал бы перерезать себе горло, чем раскрыть его тайну.
   Хотя Келлз и Кристабель были красивой парой, Хоукс не  одобрял  всего
этого. "Много глупостей ты натворил, парень, в своей жизни, - ворчал  он
себе под нос, - только еще не бросал сердца к ногам  ветреной  девчонки,
которая никогда тебя не поймет!"
   Постепенно Келлз замедлил шаг, уже  не  так  жестоко  стискивая  руку
Каролины. Свежий ветерок с океана немного освежил ему голову, а  к  тому
времени, когда они вышли из-под темной листвы окружающего усадьбу  сада,
он совсем твердо держался на ногах.
   "Это Кристабель Уиллинг идет сейчас рядом с капитаном буканьеров, - с
горечью думала девушка. - Каролина где-то затерялась и,  может,  никогда
больше не найдется".
   Келлз  невозмутимо  шагал  сквозь  толпу,  время  от  времени   кивая
знакомым. Самые любопытные и  отважные  бочком  подходили  ближе,  чтобы
получше рассмотреть красавицу с распущенными волосами.
   Пару раз Каролина хотела повернуть  обратно,  но  сильная  рука  лишь
крепче сжимала ее запястье.
   - Мне больно, - прошептала девушка.
   - Тогда не сопротивляйтесь, - тихо отозвался буканьер и тут же кивнул
в сторону проходившего мимо купца из Голландии. - Улыбнитесь!
   В самом центре пристани толпился народ, и среди них Каролина заметила
сидящего на бочке О'Рурка.
   - Вы же не собираетесь с ним говорить? - тревожно спросила она.
   - Собираюсь, - мрачно произнес Келлз. - К тому же вы знакомы,  потому
невежливо не здороваться со старыми друзьями.
   Когда они подошли  к  О  Турку,  его  собеседники  поспешили  отойти,
предчувствуя возможную потасовку.
   - Доброе утро, Шон, - протянул Келлз.
   - И тебе доброго утра, - ответил О'Рурк и встал.
   - Полагаю, вы уже встречались с этим господином, Кристабель?
   - Да, мы встречались.
   - Мисс Кристабель. - Рыжий капитан низко поклонился, и в его  зеленых
глазах мелькнуло сожаление.
   - Мисс Кристабель намерена отправиться со мной на морскую прогулку, -
сообщил Келлз.
   - В самом деле? - пробормотал  О'Рурк.  -  Мне  казалось,  она  хочет
посетить Гавану, - с легкой издевкой добавил он.
   - Мисс Кристабель передумала. Ей больше  не  хочется  в  Гавану.  Она
хочет ехать со мной, куда бы я ни собрался. Не правда ли, Кристабель?
   Каролине очень захотелось  посильнее  ударить  его,  но  он  до  боли
стиснул  ее  руку,  и,  чтобы   избежать   дальнейшего   унижения,   она
подтвердила:
   - Да, это правда.
   О'Рурк молча глядел на девушку. Нет, ему никогда не понять женщин!
   -  Разрешите  откланяться,  Шон,  всего  хорошего.  -  Келлз   быстро
развернул свою спутницу и зашагал прочь.
   Однако на этом он не оставил Каролину в покое, а повел ее  к  рулонам
шелка. Девушка решила, что Келлз хочет выбрать ей ткань на платье и  еще
раз продемонстрировать всем свою власть над  ней,  но  оказалось,  рядом
лежала одежда, взятая у пленных испанок.
   К ужасу Каролины, он выбрал из нижнего белья рубашку  и  поглядел  на
свет, как бы для того, чтобы  убедиться,  что  она  достаточно  тонка  и
прозрачна.
   - О нет, - прошептала девушка, но Келлз повернул ее спиной и приложил
к ней рубашку.
   - Кажется, подходит, - весело заметил он и тут же  медленно  отсчитал
монеты торговцу.
   - Спрячьте ее в карман, - тихо сказала Каролина, понимая, что все  на
них глазеют и посмеиваются. - Или дайте мне, я сама спрячу.
   - Не беспокойтесь, - небрежно отвечал Келлз. -  Полагаю,  сегодня  мы
больше ничего не станем покупать.
   Хоукс по-прежнему шел следом, удивляясь его глупости.
   Капитан одной рукой вел  свою  спутницу,  а  через  другую  перекинул
черную кружевную рубашку. Трудно более определенно  заявить  людям,  что
она его женщина, даже если бы он кричал об этом во всю глотку.
   -  Теперь  вы  довольны?  -  спросила  Каролина,  когда  они  наконец
вернулись домой.
   - Пока да, - мрачно ответил Келлз.
   Потом он отправился к себе, рухнул на постель и проспал целые  сутки.
Хотя Каролина всю ночь вздрагивала  от  каждого  шороха,  он  больше  не
появился.
   Зато, проснувшись, она увидела его стоящим у окна ее спальни.
   - Почему вы здесь? - возмутилась девушка, поняв, что наступило  утро,
а Кэти не пришла ее будить. - Разве у меня нет права на уединение?
   Голос  Каролины  зазвенел   от   негодования,   ибо,   вернувшись   с
унизительной  прогулки,  она  обнаружила,  что  кто-то,  разумеется,  по
приказу капитана,  снял  задвижку  с  внутренней  стороны  двери.  Келлз
повернулся к ней. Сегодня он был чисто выбрит,  тщательно  причесан,  на
белой рубашке ни пятнышка.
   - Вчера я вел себя не лучшим образом, - объявил Келлз.  -  Вы  имеете
право меня презирать.
   -  Я  удивлена.  Оказывается,  вы  еще  в  состоянии  оценивать  свои
поступки, - с горечью сказала Каролина. - Сначала овладеваете  женщиной,
пользуясь ее опьянением, потом...
   - Не правда. Я никогда к вам не прикасался.., не в ту ночь.
   Вас уложила спать Кэти.
   - Тогда почему же вы заставили меня поверить...
   - Что я овладел вами? - закончил Келлз и вздохнул.  -  К  этому  меня
подстегнуло ваше  поведение.  Господи,  вы  просто  толкаете  мужчин  на
крайности. Вы с такой готовностью верите самому плохому обо мне,  что  я
не стал вас разочаровывать.
   Но знай я, до чего доведет ваша уверенность в  моей  подлости,  я  бы
немедленно все опроверг!
   - А теперь это ни к чему, - съязвила Каролина.
   - Да, - устало вздохнул буканьер. - Затеяв игру с О'Рурком и Черепом,
вы толкнули меня на крайности. Я подумал, что раз уж  вы  считаете  меня
подлецом,  то  нужно  оправдать  это  звание.  Видимо,  напрасно  теперь
объяснять, как я сожалею.
   - Совершенно напрасно, - усмехнулась Каролина.
   - Этого я и боялся.
   - А чего вы ожидали? Вы заперли  меня  тут,  держите  под  арестом...
Конечно, мне позволено под охраной выходить  в  город,  но  что  это  за
жизнь?
   - На Тортуге иначе нельзя, - мрачно произнес буканьер.
   - А кто привез меня на Тортугу? Полагаю, теперь вы удвоите охрану?
   Келлз окинул ее долгим взглядом. Нижняя губа чуть оттопырена, светлые
волосы рассыпались по голым плечам, в серых глазах вызов. Она  была  так
хороша, что Келлз отвернулся.
   - Я не собираюсь увеличивать вашу охрану.
   - Правда? - не сумела скрыть радости  Каролина.  Однажды  ей  удалось
избавиться от опеки Хоукса, значит, удастся и еще раз.
   - В  этом  больше  нет  необходимости,  -  твердо  ответил  Келлз,  -
поскольку вы будете выходить только со мной.  Из-за  вас  уже  пролилась
кровь, Кристабель, неужели вы  хотите,  чтобы  я  истребил  все  мужское
население острова?
   Девушка пропустила мимо ушей его веселый тон.  Ей  явно  было  не  до
шуток:
   - Вы имеете в виду, что Хоукс больше не...
   - Нет, с него довольно. Вы можете стать причиной его  гибели.  Впредь
ждите меня, пока я не смогу сопровождать вас лично.
   Последние слова он произнес, направляясь к выходу.
   - Будьте вы прокляты! - закричала Каролина. - Вы собираетесь  держать
меня здесь ради своего удовольствия! - И она запустила в него туфлей.
   Обернувшись, Келлз посмотрел  не  на  девушку,  а  куда-то  вдаль,  в
пустоту.
   - Не трудитесь, я уже был проклят задолго до  нашей  встречи.  А  что
касается вашей невинности, мисс Кристабель, то впредь я не стану на  нее
посягать, - сказал он и холодно добавил:
   - Я предпочитаю женщин, отдающихся по доброй воле.

Глава 35

   Келлз больше не  заходил  к  ней.  По  ночам,  ворочаясь  в  постели,
Каролина проклинала себя за тоску по буканьеру, одновременно всей  душой
стремясь к Томасу,  к  ясным  и  понятным  отношениям,  которые  так  не
походили на ее нынешние отношения с Келлзом.
   С этим странным человеком невозможно спокойно жить под одной  крышей,
но в последнее время  капитан  был  занят  оснасткой  "Морского  волка",
поскольку  ремонт   "Отважного",   переименованного   в   "Акулу",   уже
закончился. Келлз ежедневно пропадал на верфи, где матросы очищали днище
капитанского флагмана от ракушек, конопатили и смолили корпус  "Морского
волка", ибо от скорости корабля зависело очень многое.
   Но  за  белыми  стенами  своего  убежища  "ирландский"  буканьер   на
несколько часов становился прежним английским джентльменом. Жизнь  здесь
текла чинно и неспешно, как в поместье Эвистоков, во времена его юности.
Недавно смущенная Кэти объявила, что собирается выйти замуж за Ларса,  и
капитан заставил одного буканьера из Эссекса взять  на  себя  управление
домом.
   - Буканьер, имеющий дворецкого, - съязвила Каролина.
   - После звона сабель такая обстановка меня успокаивает,  -  улыбнулся
Келлз. - Изволите сегодня отобедать со мной?
   Они, как и прежде, ежедневно встречались в его "английской" столовой,
куда он неизменно являлся в  сером  костюме,  в  каком  девушка  впервые
увидела его в Лондоне. И будучи Роем Эвистоком, джентльменом из Эссекса,
он, как всегда, любезно отодвинул для нее стул, а  когда  принесли  еду,
обворожительно улыбнулся ей.
   Оба заключили перемирие.  Теперь  Келлз  регулярно  приносил  девушке
новости из колоний и Англии, а  также  романы,  купленные  на  пристани.
Скучные книжки надоели Каролине, поэтому она решила наведаться на кухню.
Поначалу кухарка выказывала недовольство, однако вскоре смирилась и даже
научилась у Каролины готовить блюда,  которые  удовлетворили  бы  любого
уильямсбергского гурмана.
   - Утка прекрасна, - заметил Келлз.
   - Так ее готовят  на  Восточном  побережье,  -  рассеянно  отозвалась
Каролина.
   - Хорошо вы живете на Восточном побережье, - улыбнулся он.
   - Да, - с некоторой печалью согласилась девушка.
   Она знала, что  больше  не  увидит  родного  дома,  где  всегда  была
причиной напряженности, хоть недоумевала почему. Теперь-то  совсем  иное
дело. Теперь Каролина понимала: ведь она жила в доме  человека,  который
не был ее отцом!..
   Однажды  девушка  открыла  свою  тайну  Келлзу,   найдя   в   нем   и
внимательного слушателя.
   - Любой мужчина был бы горд называть вас своей дочерью, - сказал он.
   - Не любой. Филдинг Лайтфут, например,  не  очень-то  радовался  этой
возможности. Я ведь напоминала ему о его позоре.
   Келлз глядел на нее с искренним сочувствием. Вот и причина невидимого
шрама, о котором он  догадывался.  Вот  оно,  горе,  омрачившее  детство
Каролины.
   - Наверное, ему даже легче от того,  что  я  далеко  от  Виргинии,  -
призналась девушка.
   О, сколько раз он думал то же самое про себя! Келлзу хотелось обнять,
утешить ее, сказать, что прошлое теперь не имеет значения и  никогда  не
будет иметь...
   Но не смог.
   - Пью за ваши чудесные глаза, мисс Кристабель, - сказал Келлз, и  оба
принялись обсуждать последние сплетни.
   То было хорошее время, время духовной близости, когда они чувствовали
общность своих судеб, когда понимали, что, возможно, в  один  прекрасный
день опять станут любовниками.
   Однако были и другие времена, когда они снова ссорились.
   - Теперь, подчинив меня своей воле, вы думаете, что я не  расскажу  о
вашей тайне? - однажды выпалила Каролина, ибо В тот день  слишком  долго
размышляла о лорде Томасе.
   - Нет, не думаю, - спокойно ответил буканьер.
   Девушка засмеялась. Она хотела побольнее ударить его.
   - И совершенно правы! Если только... Келлз, вы должны отпустить  меня
отсюда! - возмутилась она. - Если вы меня отпустите,  если  отправите  в
Англию, то обещаю никому не говорить, кто вы такой.
   Кажется, она так и не заметила легкого содрогания его плеч.
   Когда буканьер ответил ей, голос его был решителен и тверд:
   - Я не  могу  этого  сделать,  Кристабель.  Я  просто  не  смогу  вас
отпустить.
   - Почему? Ведь я даю вам слово!
   - Я-то готов поверить, но есть много  других  людей,  которые  пришли
сюда по моей просьбе. Они ходят по этим морям под чужими  именами.  Если
будет раскрыто мое инкогнито, то Эссекс окажется под  столь  пристальным
вниманием, что следом за мной  вычислят  и  всех  остальных.  Тогда  мои
преданные товарищи  лишатся  последней  надежды  когда-нибудь  вернуться
домой.
   - Значит, вы никогда не отпустите меня?
   - Нет, - в его тоне  слышалась  безжалостная  уверенность,  -  я  вас
никуда не отпущу.
   - И я навеки останусь  вашей  пленницей?  -  в  отчаянии  воскликнула
девушка. - Если вы буканьер, то почему я должна за  вас  расплачиваться?
Это несправедливо!
   - Буканьеров вешают, - молвил Келлз. - Между вашим  уютным  пленом  и
сырой тюрьмой с крысами есть разница, не так ли?..
   - Как бы я хотела, чтобы вас  повесили!  -  раздраженно  пробормотала
Каролина. - Значит, мне не получить свободу?
   Никогда?
   На  лице  Келлза  отразилась  внутренняя  борьба,  он  почти  сдался.
Почти... Нет, кроме него есть другие люди, а Каролина так неосторожна...
   - Завтра утром мы пойдем гулять, - пообещал он.  -  Можно  что-нибудь
купить на пристани.
   -  Вы  хвастаетесь  мной,  как  своей  шлюхой!  -  вспылила  девушка,
вскакивая с места.
   - Отчасти вы правы, - вздохнул Келлз.
   - Вы дьявол! - И, всхлипывая, она бросилась прочь.
   То был один из самых тяжелых вечеров, и  тогда  капитан  решил  снова
уйти в море. Возможно, его убьют, и все уладится само собой. Он уже  дал
на этот случай распоряжения Хоуксу и ближайшим помощникам. В случае  его
гибели мисс Кристабель отправят в Лондон с письмом к поверенному Келлза,
который должен о ней позаботиться.
   Каролина не отошла и к следующему вечеру, поскольку весь день  у  нее
пошел кувырком. Сначала кухарка умудрилась  опрокинуть  на  пол  тушеное
мясо, которое девушка тщательно готовила, поэтому на ужин  снова  подали
надоевшую рыбу.
   Потом служанка, гладившая  любимое  платье  Каролины,  замешкалась  и
прожгла дыру  на  подоле.  К  тому  же  до  самого  полудня  шел  дождь,
черепичная крыша протекла, и монотонное "кап-кап" разбудило Каролину  ни
свет ни заря. В довершение всего Хоукс попросил ее при встрече  передать
Келлзу, что бочонки для пресной воды найдены и уже готовы к тому,  чтобы
их наполнили и погрузили на судно. Значит, "Морской волк" скоро выйдет в
море, а она по-прежнему останется в  этом  земном  раю,  точно  птица  в
клетке.
   Келлз сразу понял, что девушка подготовилась к встрече с ним. Сегодня
на ней было  одно  из  многочисленных  платьев,  которыми  он  буквально
задарил ее,  сшитое  из  бледно-голубого  восточного  шелка,  отделанное
кружевами на плечах и бриллиантами на груди.
   - Прекрасная рыба, - похвалил Келлз и с одобрением добавил:
   - Вам очень идет это платье.
   - Рыбу не я готовила, - строптиво отозвалась Каролина, пропустив мимо
ушей последнее замечание.
   - Даже не вы ловили и чистили ее, - подхватил Келлз, - и все-таки она
превосходна.
   - Я счастлива, что вам нравится.  Кажется,  вы  скоро  собираетесь  в
плавание?
   - Да.
   - Вы хотите уехать, а меня оставить взаперти?
   - Ну вот, опять, - вздохнул Келлз.
   - Интересно, что скажут ваши люди, конечно, не преданные вам земляки,
а пестрая толпа буканьеров из разных стран, если узнают, что  вы  совсем
не ирландец, вынужденно подавшийся в морские разбойники,  а  благородный
джентльмен из английского графства Эссекс?
   Смуглое лицо капитана окаменело.
   - Начнем с того, что они вам не поверят, - растягивая слова,  ответил
Келлз. - Тут много людей, которые поклянутся, что знали меня в Ирландии.
   - Разумеется, ваши английские  сторонники  именно  так  и  скажут,  -
заявила девушка, позабыв всякую осторожность. - Но если  обман  все-таки
откроется?
   - Тогда вы узнаете еще одну "правду" обо мне, -  с  недоброй  улыбкой
ответил Келлз. - Вы с удивлением  услышите,  что  вообще-то  я  испанец,
приговоренный к смерти за ересь, но в последний  момент  помилованный  и
сосланный на галеры. И я сумею это доказать, если захочу.
   - Вы действительно были на галерах?
   Она знала, что иногда это случается, но  ни  разу  еще  не  встречала
человека, пережившего такое испытание.
   - - Четыре месяца, семь дней и шесть часов. Я считал каждый час.  Мне
достались  удары,  какие  лорду  Томасу  не  могли  привидеться  даже  в
кошмарном сне. Поэтому  не  торопитесь  распространять  обо  мне  слухи,
Кристабель. Иначе вас примут за очередную ревнивицу, которую  я  бросил.
До вас уже были такие.
   Сочувствие, зародившееся в ее душе к бывшему узнику испанской галеры,
мгновенно исчезло.
   - В таком случае я приложу все усилия, чтобы каждый на  этом  острове
узнал, что между нами ничего не было, - холодно сказала она. - Никогда и
ничего!
   - Да, любыми средствами храните себя для лорда  Томаса.  -  Оттолкнув
стул, Келлз вышел.
   Но выдавались и хорошие дни. Например, когда он взял ее  с  собой  на
верховую прогулку и они устроили пикник у горного ручья. Лежа на  склоне
высокого холма, они глядели на панораму Тортуги: на город, на  порт,  на
корабли, стоявшие в бухте.
   Келлз отпил вина из фляги и откинулся на локти, запрокинув  голову  к
лазурному небу, а она клала ему в рот виноград.
   - Хорошо бы нам встретиться в  другое  время  и  в  другом  месте,  -
вздохнул он.
   - Хорошо бы. Когда мы были молодыми.
   - А семнадцать лет уже старость? - засмеялся Келлз.
   - Мне кажется, прошли годы с тех  пор,  как  я  здесь,  -  призналась
Каролина. - Тут кругом - и в городе, и в людях - какая-то..,  суетность,
что ли... - Она запнулась, не сумев  объяснить,  почему  в  буканьерском
городке чувствуешь себя старше.
   - Понимаю, я тоже это чувствую.
   "Здесь я растратил свою юность, - думал Келлз. - Именно здесь,  а  не
на испанских галерах. Там я был  молодым,  и,  когда  меня  приковали  к
веслам, ярость моя вздымалась до самых марселей".
   - Сколько вам лет,  Келлз?  -  спросила  Каролина,  отшвырнув  пустую
веточку.
   - Двадцать семь.
   - А выглядите старше.
   - У буканьеров трудная жизнь,  -  улыбнулся  он,  переворачиваясь  на
живот.
   - Ваша-то жизнь не так трудна! - фыркнула девушка. - Множество  слуг,
лучший дом на Тортуге, женщины так и льнут к вам.
   "Значит, все-таки заметила", - подумал Келлз.
   - Мне нет до них никакого дела.
   - Ни до одной? Никогда? - спросила Каролина.
   Буканьер посмотрел на нее  страстным  взглядом.  Она  казалась  такой
юной, хрупкой в своем белом корсаже и желтой льняной юбке.  Келлз  решил
подарить ей к  этому  наряду  золотую  цепочку,  которая  будет  красиво
блестеть на солнце.
   - Ни до одной женщины? - настаивала она.
   - Была одна. Испанка.
   Больше Келлз ничего не сказал, а  Каролина  не  стала  расспрашивать.
Вдруг она вспомнила: "Четки в  шкафу!  Наверное,  они  принадлежали  той
девушке".
   - Испанка, - пробормотала она. - Раз вы  воюете  с  Испанией,  то  не
сможете к ней вернуться.
   - Да.
   Все это случилось давно, но рана от той несчастной любви еще саднила,
ему не хотелось бередить ее.
   - Мы оба что-то потеряли в жизни, - печально сказала девушка,  отчего
сердце у Келлза сжалось.
   Некоторое время они молчали, уже не пленница и тюремщик, как  прежде,
а просто мужчина и женщина, пойманные в сети судьбы.
   Когда они уже ехали  домой,  Каролина  несколько  раз  улыбнулась  и,
кажется, простила ему свое пленение.
   - Келлз, почему вы решили стать буканьером?
   - Из-за женщины, - честно признался он.
   Каролина резко повернулась в седле:
   - Из-за той испанки?
   - Я любил ее. -  Голос  звуч