лавания  погоде  и
обещал своим пассажирам, что они прибудут в Лиссабон уже через неделю.
   Но не только Феба отправилась в Португалию. Дрю Марсден успел побывать  в
Олдершот-Грейндж, и верный Ливси, который подробно обсудил все  с  Венд,  не
стал скрывать от него подлинную причину поспешного отъезда Кассандры.
   - Она боится меня? - в полном недоумении переспросил Дрю.
   - Нет, она боится за вас, - поправил его Ливси. - Мисс Кассандра считает,
что она приносит любящим ее смерть. И не хочет видеть вас в числе жертв.
   - Но это же смешно! - возмутился Дрю.
   - Но именно так она думает.  -  Ливси  покачал  головой,  словно  говоря:
женщины - существа таинственные.  -  Он  считает,  что  стала  виной  гибели
четверых мужчин, и только потому, что они ее любили. Она сказала  Венд,  что
слишком сильно любит вас, чтобы  быть  причиной  вашей  смерти  Поэтому  она
сбежала в Португалию.
   Дрю был ошеломлен этим известием. Слова "она слишком  сильно  вас  любит"
зажгли в его сердце надежду. Он-то боялся совсем другого - что Кассандра его
не любит!
   - Тогда  я  отправляюсь  в  Лиссабон,  чтобы  привезти  мою  возлюбленную
обратно!
   Случилось так, что корабль,  на  котором  он  совершал  плавание,  шторма
унесли далеко от курса. И хотя Феба отплывала в Португалию намного позже, ее
корабль  оказался  более  удачливым,  и  они  прибыли   в   Лиссабон   почти
одновременно. Но Дрю все-таки раньше.
   Приближался День Всех Святых. И  в  Лиссабон  въехала  черная  с  золотом
карета.

Глава 34

   Черный с золотом экипаж - весьма элегантный и украшенный гербом одного из
самых знатных семейств Испании - был покрыт  пылью,  ибо  приехал  из  самой
Кастилии. В карете сидели мужчина и женщина - оба в роскошных одеждах.
   Мужчина,  облаченный  в  черный  бархат,   был   чрезвычайно   бледен   и
меланхоличен. Его тонкие изящные пальцы (на одном из них красовался перстень
с фамильным гербом)  сжимали  золотой  набалдашник  трости  черного  дерева.
Каждый раз, когда его спутница к нему обращалась - а это случалось  нечасто,
поскольку большую часть времени она молча смотрела в окно, - он  внимательно
слушал ее. Когда же он смотрел на нее, глаза его теплели.
   В отличие от мужчины, непринужденно  откинувшегося  на  подушки,  женщина
сидела абсолютно прямо. На ней не было драгоценностей, хотя в стоявшей у  ее
ног сафьяновой шкатулке хранилось немало  ожерелий,  серег,  колец  и  нитей
жемчуга. Единственными же украшениями дамы были  тонкая  золотая  цепочка  с
медальоном, скрытым под лифом  платья,  и  простенькое  траурное  кольцо  из
оникса, которое она никогда не снимала. Это кольцо являлось загадкой для  ее
камеристки, которая ехала в повозке,  груженной  багажом  хозяев.  Насколько
знала служанка, у госпожи никто не умирал.
   Женщина проговорила что-то  по-испански,  и  ее  спутник  засмеялся.  Она
взглянула на него с улыбкой, а потом снова стала  смотреть  в  окно.  Многим
прохожим эта испанская аристократка казалась редкой красавицей. Ее кожа была
безупречно гладкой, темные же арки бровей  взлетали  над  чуть  подведенными
глазами, удивительно светлыми. Голову красавицы венчал  высокий  черепаховый
гребень, с которого на  темные  локоны  падала  черная  кружевная  мантилья,
подобающая испанской аристократке.
   Путники  вылезли  из  кареты  у  гостиницы  "Королевский  петух",  лучшей
гостиницы Лиссабона. Их ожидали: для  дона  Карлоса  и  его  спутников  были
приготовлены лучшие комнаты. Тяжело опираясь на трость, дон Карлос  поднялся
по лестнице к  себе  в  комнату,  смежную  с  комнатой  дамы.  У  кресла  он
покачнулся, и его спутница бросилась к нему, чтобы  его  поддержать,  но  он
досадливо отмахнулся.
   - Не суетись, Карлотта, - пробормотал дон Карлос. - Просто отправь Хосе к
доктору. Пусть скажет, что я в Лиссабоне и хочу его видеть.
   Внезапный приступ боли заставил его согнуться.  Донья  Карлотта  закусила
губу  при  виде  его  страданий.  Она  быстро  подошла  к  двери  и   отдала
распоряжение слуге. Доктора, ради которого они  и  совершили  это  долгое  и
трудное путешествие, надо было привести немедленно.
   Вскоре доктор явился, но донья Карлотта, напряженно ожидавшая в  соседней
комнате, не расслышала ни слова из разговора мужчин. Ее никогда не допускали
на встречи дона Карлоса с медиками, - ни в Испании,  ни  здесь.  Дон  Карлос
считал, что мужчина должен принимать удары судьбы в одиночку.  Его  супруга,
собиравшаяся броситься  к  доктору,  чьи  тяжелые  шаги  уже  раздавались  в
коридоре,  вынуждена  была  задержаться:  камеристка  (красивая  англичанка,
которую она наняла в Барселоне)  спросила  ее,  куда  поставить  шкатулку  с
драгоценностями.
   - Ах, да куда угодно, Пегги! - ответила  донья  Карлотта  на  безупречном
английском. Донья Карлотта владела тремя языками.
   У Пегги, провожавшей взглядом свою госпожу, стоял ком в горле.  Она  была
всецело предана испанке, спасшей ее от долговом  тюрьмы  и  обещавшей  после
этой  поездки  в  Португалию  вернуть  Пегги  на  родину.  После  секундного
колебания Пегги спрятала шкатулку на дно большого сундука.
   Когда донья Карлотта вошла к  дону  Карлосу,  тот  неотрывно  смотрел  на
золотое распятие, которое его слуга, Эстебан, уже успел повесить на стену.
   - Что сказал доктор? - спросила она.
   Дон Карлос с улыбкой повернулся к супруге:
   - Сказал, что надежда есть. Сказал, что будет  приходить  каждый  день  и
проводить лечение.
   - Это будет больно? - тихо спросила  она.  Дон  Карлос  равнодушно  пожал
плечами:
   - Боль будет, но он очень рассчитывает на улучшение.
   Карлотта  с  восхищением  посмотрела  на   супруга.   Он   держался   так
мужественно! Они обращались за помощью ко многим медикам, но никто из них не
смог ему помочь. Дон Карлос превратился в тень того  человека,  за  которого
она вышла замуж в Кастилии много лет назад.
   Процедуры действительно оказались  болезненными.  Даже  в  своей  комнате
донья Карлотта слышала стоны мужа - и она плакала, воспринимая его боль  как
свою. Это продолжалось день  за  днем.  Доктор  навещал  больного,  и  донья
Карлотта выходила из своей комнаты только для того, чтобы пройти в  соседнюю
и  ободрить  мужа.  Она  не  принимала  приглашений,  которые  во  множестве
присылались в гостиницу "Королевский петух",  -  дон  Карлос  был  человеком
влиятельным и уважаемым.
   И вдруг, совершенно неожиданно, накануне Дня Всех Святых,  дон  Карлос  с
трудом поднялся на ноги и с  веселой  улыбкой  объявил,  что  лечение  этого
доктора, по слухам, творившего чудеса, действительно ему помогает.
   Донья Карлотта посмотрела на мужа с тревогой. Она уже не раз обманывалась
в своих надеждах.
   - Действительно помогает! - настаивал дон Карлос. -  Мне  гораздо  лучше.
Сегодня я отвезу тебя в оперу. А завтра, кажется, будет какой-то прием?
   - Да, у себя в доме принимает Варваэз, - пробормотала донья  Карлотта.  -
Прием в честь какого-то лорда Дервента  -  я  о  таком  не  слышала.  -  Она
вопросительно посмотрела на супруга. - Жоржи  Варваэз  прислал  записку,  он
уверяет, что ты должен его помнить.
   - И я его помню! Мы с Жоржи не раз скакали  во  весь  опор  по  выжженным
равнинам Алентежо.  Это  было  еще  до  нашей  встречи,  моя  дорогая.  Тебе
понравится Жоржи. А его жену я не знаю - он женат во второй раз.
   Донья Карлотта мысленно содрогнулась. Она тоже была второй супругой  дона
Карлоса и считала себе недостойной этого человека.
   - Хорошо, - неуверенно кивнула она. - Я уже выразила наши  сожаления,  но
можно послать Варваэзам записку и сообщить, что мы все-таки сможем  приехать
на прием в честь лорда Дервента.
   - Прекрасно.
   Он улыбнулся, и его супруге показалось, что перед ней прежний дон Карлос.
   В тот вечер в оперу собирались многие.

***

   Клайву наскучила жизнь в провинции. Он убедил себя в том,  что  Кассандра
вполне могла уехать из Лиссабона; а если  и  не  уехала,  то  все  равно  их
встреча представлялась маловероятной. Поэтому он  объявил  своим  спутницам,
что тревога - опасались чумы - оказалась  ложной,  и  привез  их  обратно  в
Лиссабон, правда, в другую гостиницу. Однако леди Феррингтон  и  Делла  были
недовольны новой гостиницей, поэтому, дабы они смягчились, Клайв сказал, что
вечером повезет их в оперу.
   Тем временем Дрю Марсден, проклинавший "корыто", которое так долго  плыло
до  Лиссабона,  устроился  в  первой  попавшейся  гостинице   и   отправился
разыскивать  Кассандру.  Однако  не  нашел  ее.  Пытаясь  поскорее  отыскать
возлюбленную, он говорил всем, что она - его невеста  и  он  приехал,  чтобы
увезти ее в Англию. Португальцы - народ терпимый  и  сострадательный,  и  не
нашлось ни одного человека, который сказал бы ему, что Кассандра Данлоутон -
печально  знаменитая  любовница  принца  Дамино.  В  конце   концов   хозяин
гостиницы, куда Дрю явился уже  под  вечер,  сжалился  над  высоким  молодым
человеком с серьезными серыми глазами.
   - Вам следует пойти сегодня в оперу, - посоветовал он. - Многие англичане
любят там бывать.
   Дрю кивнул, решив последовать  совету  португальца.  В  эти  минуты  Лидс
Бирмингем поднимался по ступеням розового  дворца.  Он  застал  Кассандру  в
огромном зале с мраморным полом. В дальнем конце зала  находилась  мраморная
же лестница, ведущая на второй этаж.
   Увидев Кассандру, Лидс сразу понял, что она не в духе.
   Поначалу ей нравилось  разъезжать  по  Лиссабону  в  золоченой  карете  с
королевским гербом и проводить целые дни у модисток  и  ювелиров.  Поскольку
королевской семье принадлежала монополия на бразильские бриллианты,  кошелек
у принца был поистине бездонным. Но Кассандре  не  рекомендовалось  заводить
знакомых (по словам Лидса, это было "слишком опасно"), а прислуга во  дворце
не говорила по-английски.  Более  того,  поскольку  сам  принц  знал  только
португальский, то вечера, которые Кассандре приходилось проводить  с  ним  -
правда, не слишком часто, - тоже получались невыносимо скучными. Кроме того,
при ближайшем знакомстве принц оказался на удивление несимпатичным человеком
- возможно, из-за бегающего  взгляда  и  брезгливо  опущенных  уголков  губ.
Кассандра недоумевала: как Инее могла в него влюбиться? Она хотела  спросить
об этом, но при ее приближении Инее поспешно удалялась. К тому  же  Инее  не
поняла бы вопроса - ведь и она говорила только по-португальски.
   Кассандра не знала, что ее жизнь очень походит  на  жизнь  ее  прелестной
молодой матери: обе выросли  на  берегах  Дервента,  и  обеим  суждено  было
несчастье.  Вдали  от  дома  они  оказались  в  золотой  клетке:   Кассандра
находилась  в  плену   в   розовом   дворце,   как   когда-то   Шарлотта   в
Портас-дель-Сол.
   Лидс Бирмингем был в очередной раз поражен красотой Кассандры.
   - Приветствую вас! - воскликнул он. - Знаете ли вы,  что  о  вас  слагают
песни и распевают их в тавернах?
   - Не сомневаюсь! - поморщилась  Кассандра.  -  И  обо  мне  наверняка  не
говорится ничего лестного. Лидс засмеялся:
   - Вас называют прекраснейшей из прекрасных - и это чистейшая правда!
   Кассандра пожала плечами. Она не желала  тратить  время  на  разговоры  о
своей красоте.
   - Я сижу во дворце весь день, - пожаловалась  она.  -  А  вчера  какая-то
женщина кинула в мою карету камень. Он  влетел  в  одно  окно  и  вылетел  в
другое. И она кричала что-то, грозя мне кулаком. Я  запомнила  ее  слова.  -
Кассандра произнесла их. - Что они означают?
   Лидс решил говорить правду. В конце концов, Кассандра могла задать тот же
вопрос кому-нибудь другому и узнать значение этих слов. И она  перестала  бы
ему доверять, если бы он сейчас солгал.
   - Они означают: нашей королевой тебе никогда не стать!
   - Но я и не хочу становиться их королевой! - воскликнула Кассандра.
   - Та женщина, очевидно, об этом не знала.
   - Но это же нелепость! Дамино  даже  не  наследный  принц!  Он  же  самый
младший в семье! Он не может рассчитывать на трон!
   - Я знаю.
   Лидс нахмурился. По городу поползли  слухи,  что  прекрасная  англичанка,
которую принц Дамино сделал своей любовницей, требует брака и что она  имеет
виды на престол. Когда же Лидс попробовал объясниться с принцем  Дамино,  то
получил весьма уклончивый ответ.
   - Я пытаюсь опровергнуть эти слухи, уделяя больше внимания  Констанке,  -
заявил принц.
   Недовольный этим ответом, Лидс нахмурился, и принц поспешно добавил:
   - Дай англичанке вот это. - Он сунул Лидсу в руки небольшую коробочку.  -
И скажи, чтобы она надела это, когда я повезу ее сегодня вечером в оперу.
   У Лидса  создалось  впечатление,  что,  делая  подарок  Кассандре,  принц
удовлетворял собственное тщеславие.
   Глядя на свою прекрасную соотечественницу, Лидс проговорил:
   - Я привез вам приглашение в оперу  и  подарок  принца  -  скромный  знак
внимания. Вы можете надеть это сегодня  вечером.  -  Он  извлек  из  красной
бархатной коробочки ожерелье, сверкавшее, точно капли росы, и надел  его  на
шею красавицы. - Ему хочется представить вас во всем блеске,  Кассандра.  И,
могу добавить, удовлетворить любопытство родственников. Ведь никто из членов
королевской семьи вас еще не видел. - Лидс отступил на  несколько  шагов.  -
Всем придется признать, что у принца Дамино прекрасный вкус.
   Кассандра в изумлении смотрела в зеркало на тяжелое  ожерелье.  Казалось,
огромные камни закрывают всю ее грудь.
   - Но оно не может предназначаться мне! - воскликнула она.  -  Его  должна
носить Инее!
   - Инее и так будет купаться в бриллиантах, - пожал плечами Лидс. - Носите
его, Кассандра. Но  берегите,  оно  невероятно  дорогое.  Да,  и  еще..,  не
забудьте смотреть на принца с обожанием. Он жалуется на то, что вы этого  не
Делаете.
   Кассандра изобразила удивление. При ближайшем знакомстве  с  принцем  она
убедилась,  что  его  очень   трудно   обожать.   При   всей   его   внешней
привлекательности в нем было  нечто  неприятное  -  во  всяком  случае,  так
казалось Кассандре.
   Лидс засмеялся:
   - Я тоже не нахожу Дамино достойным обожания, но не забывайте: он  принц,
а принцы очень самолюбивы.
   Кассандра задумалась. Сегодня вечером она будет сидеть  в  ложе  рядом  с
принцем королевской крови (даже если он ей и не нравится), и  ее  шею  будет
украшать  это  чудесное  ожерелье!  Действительно,  сказка,  ставшая   явью.
Кассандра  улыбнулась  Лидсу  и  мысленно  призналась  себе,  что   получает
удовольствие от этого спектакля. Особенно теперь, когда  он  вот-вот  должен
закончиться. Ведь в День Всех Святых Инее должна бежать со своим принцем,  и
она, Кассандра, сможет снова стать самой собой.
   Но нынешним вечером она сыграет свою роль с блеском!
   Кассандра тщательно выбрала наряд, чтобы ехать в оперу. Венд помогала ей,
хотя и не скрывала своего неодобрения. Платье было с  глубоким  вырезом,  из
малинового  бархата;  покрой  же  прекрасно  подчеркивал   стройную   фигуру
Кассандры. А высокий  головной  убор  украшала  малиновая  бархатная  лента,
спадавшая  на  обнаженное  плечо  вместе  с   пепельными   локонами.   Надев
бриллиантовое ожерелье, Кассандра замерла в  восторге  -  она  действительно
казалась сказочной красавицей!
   Радостно улыбаясь, Кассандра спустилась вниз, где ее уже  ждали  принц  с
Лидсом. Однако ее улыбка померкла бы, если бы она знала, о  чем  только  что
беседовали мужчины.
   - Вам следует уделять больше внимания Ане, -  с  укоризной  говорил  Лидс
принцу. - И было бы неплохо, если бы вы не забывали называть Ану "Инес".
   - А какого дьявола тебе понадобилось называть так эту девку? Почему бы не
оставить ее Аной?
   - Кассандра - очень романтичная натура, - проворчал Лидс, теряя терпение.
- Она так переживала по поводу Инее де Кастро. Я и сыграл на  этом,  снабдив
вас не только Констанкой, но и Инее!
   Принц неприятно улыбнулся:
   - Ты проследил за разгрузкой пороха?
   - Да. Он уже доставлен с корабля на склад.
   - Прекрасно. Перейра говорит, что завтра привезут еще.
   - Тогда какого черта Перейра не разгружает его сам? Вы говорили мне,  что
людей у него достаточно! - Лидс язвительно  усмехнулся.  -  И  скажите  мне:
почему Перейра проводит здесь тайные встречи? Мне говорят,  что  тут  ночами
слышен топот сапог!
   Принц закусил губу. Значит, англичанка все слышит!
   - Это было всего несколько раз, - ответил он уклончиво. - Перейра  просил
моего разрешения.
   Лидс снова нахмурился. Не в первый уже раз он замечал, что  принц  Дамино
боится встречаться с ним взглядом. Уклончивость принца была  ему  непонятна:
ведь Лидс знал о его честолюбивых планах. Да, молодой  Дамино  желает  стать
королем. Что ж, дворцовые перевороты случаются  часто,  и  у  принца  немало
шансов на успех. А если Дамино станет королем, Лидс  Бирмингем  может  стать
его правой рукой, заменив энергичного Помбала. Сначала его сделают министром
иностранных дел, затем -  первым  министром.  Он  не  сомневался:  добившись
трона, молодой Дамино забудет  о  государственных  делах  и  оставит  бразды
правления в его, Лидса, руках.
   Он, Лидс Бирмингем, станет истинным правителем Португалии!
   Воспользоваться  услугами  женщины  предложил   принц   Дамино.   Женщина
потребовалась для того, чтобы объяснять частые  отлучки  Дамино  из  дворца,
когда он встречался с заговорщиками.  Однако  принц  отвергал  всех  женщин,
которых  предлагал  ему  Лидс.  Его  возражения  сводились   к   следующему:
во-первых,  они  португалки  и  у  них  есть   семьи,   которые   могут   их
шантажировать; а во-вторых, все они были либо слишком  стары,  либо  слишком
молоды, так  что  никто  не  поверил  бы,  что  какая-нибудь  из  них  стала
любовницей принца Дамино.
   Наконец Лидс нашел Кассандру, и  принц  одобрил  этот  выбор.  Привлекала
внешность Кассандры, а также то обстоятельство, что она не  знала  страны  и
языка. Однако, к изумлению Лидса, принц не часто появлялся в розовом дворце,
и даже казалось, что он еще  более  сблизился  с  Констанкой.  Но  и  такому
глупцу, как Дамино, следовало понять: Кассандра  не  должна  догадываться  о
своей роли в этой истории...
   Поведение  принца  весьма  озадачило  Лидса.  И  многое  его  раздражало.
Конечно,  он  понимал,  что  необходимо  поддерживать  отношения  с   такими
малоприятными личностями как Перейра, но и его собственная роль  в  заговоре
начинала тяготить Лидса. Возможно, пора кое-что прояснить, решил он наконец.
   - Я думал, что именно  я  буду  проводить  во  дворце  тайные  встречи  и
готовить своих людей, - сказал он принцу Дамино. - Но я никаких  людей  пока
не видел, хотя вы и уверяете, что у  Перейры  их  предостаточно.  Моя  роль,
похоже, заключается в выгрузке пороха. Но у нас его уже  столько...  Хватило
бы, чтобы взорвать весь Лиссабон!
   Принц начал беспокойно переминаться с ноги на ногу.
   - Это лучше делать вам. Перейра говорит, что за ним следят.
   - Собрать незаметно целую армию - весьма сложно, - заметил Лидс. -  И  за
мной, вероятно, тоже следят. Это вам не приходило в голову?
   Принц нахмурился и пробормотал:
   - Перейра говорит, что выгрузкой лучше заняться вам.
   - Тише, - прошептал Лидс. - Она спускается.
   И сияющая Кассандра, спустившись по  лестнице,  поздоровалась  со  своими
кавалерами.
   В переполненном зале  оперного  театра  было  довольно  душно.  Выступала
труппа из Италии. Примадонна же оказалась немолодой толстухой. Тем не  менее
Кассандра, даже изнывая от  жары  в  своем  бархатном  платье,  наслаждалась
каждой минутой спектакля. Сидя в ложе рядом с принцем Дамино,  она  сверкала
бриллиантами и обмахивалась веером из страусовых перьев.
   Клайву не удалось устроить своих дам в ложе, и леди Ферринггон  с  Деллой
парились в партере. Сидевший рядом с ними Клайв  разглядывал  зрителей  -  и
вдруг увидел блистательную Кассандру, расположившуюся в ложе.  На  его  лице
отразилось сначала изумление, а потом  -  зависть  и  возмущение.  Кассандра
прибыла в Лиссабон совсем недавно