й у окна  Робби
увидел, как Кассандру высаживает из кареты заботливый возница. Увидел  он  и
кровь у нее на платье.
   Никогда в жизни Робби не бегал так быстро! Несколько секунд спустя он уже
был на улице. Усталый возница пробормотал:
   - У юной мисс не хватило монет, чтобы мне заплатить.
   У Робби монет оказалось достаточно. Он подхватил Кассандру на руки и унес
в дом.
   - А мы тревожились, не знали, что  случилось,  -  сказал  Робби.  -  Тебя
ранило при землетрясении?
   - Нет, - прошептала Кассандра. - Ах,  Робби,  нет!  Не  спрашивая  у  нее
разрешения,  Робби  разорвал  бархатное  платье,  чтобы  осмотреть  рану.  И
Кассандра рассказала, что с ней произошло.
   - Рана неглубокая, - объявил Робби. - Но это будет тебе уроком, -  строго
добавил он. - Не становись между мужчинами, когда они стреляют друг в друга.
   - Ах, Робби! - Глаза Кассандры наполнились слезами. -  Мне  только  жаль,
что я не получила все три пули! Тогда все остались бы живы!
   "Все, кроме тебя", - подумал Робби, у которого перехватило дыхание.
   - Надо перевязать рану, - проворчал он и громко позвал  кухарку.  Кухарка
пряталась под столом - на случай,  если  землетрясение  снова  начнется,  но
немедленно явилась на зов и ахнула, увидев Кассандру. Та лежала на диване  в
бальном платье, разорванном до пояса, лежала окровавленная.
   - Рана не такая страшная,  как  кажется!  -  поспешил  успокоить  кухарку
Робби, которому меньше всего хотелось, чтобы  женщина  упала  в  обморок.  -
Принесите воды и чистое полотно. Я умею перевязывать  раны,  -  объяснил  он
Кассандре. - Научился  во  время  войны.  Никогда  не  думал,  что  придется
перевязывать огнестрельную рану шестнадцатилетней девушке.
   - Семнадцатилетней, - поправила Кассандра. - Робби,  что  мне  делать?  Я
виновата в их смерти!
   - Жить, как прежде, - ответил он. - Молодые люди сами решили  стреляться.
Ты просто хотела их остановить.
   Робби смотрел на Кассандру с жалостью. Слишком рано жизнь  навалилась  на
нее всей своей тяжестью. Бедняжке еще не  удалось  привыкнуть  к  волнениям,
триумфам и бедам, связанным с ее необычайной красотой. Она  еще  не  поняла,
что из-за такой внешности, как у нее, кровь  всегда  обагряла  траву.  Робби
гадал, как сказать ей о том, что этим утром  Роэн  Кейнс  пришел  к  нему  и
сообщил,  что  ему  нужны  деньги  на  приданое.  Роэн  согласился   продать
Олдершот-Грейндж, и купчая уже лежала у Робби в кармане.
   В  конце  концов  Робби  сказал   Кассандре,   что   Роэн   перед   самым
землетрясением ушел из дома, чтобы отвести ее сестру в церковь - "выдать  ее
замуж".
   - Да, я об этом знала, - ответила Кассандра. - Феба  все  рассказала  мне
ночью. - Но сейчас ей было не до проблем сестры. - Робби,  что  мне  делать?
Меня прогонят с похорон Тони и Лэнса - но я же должна проводить их? Я надела
бы траур по обоим, но у меня нет черных платьев, а отец  наверняка  запретит
мне покупать траурные платья.
   - И твой отец будет прав. Тебе  не  следует  носить  траур,  -  проворчал
Робби.
   Но Кассандра, казалось, не слушала его.
   - А эта противная леди Как-ее-там, та, которая была Кэтрин Талибонт,  она
спросила меня, не я ли  стала  причиной  землетрясения,  которое  произошло,
когда я приехала в Лондон. А потом я слышала, как она  говорит,  что  второе
произошло из-за приезда моего отца. Она обязательно будет всем говорить, что
земля тряслась и дома падали потому, что из-за меня на  дуэли  погибли  двое
молодых людей! Мой отец держал меня взаперти больше  года,  так  как  решил,
будто я убегала. Когда отец услышит об этом скандале, он снова меня  запрет,
теперь уже навсегда!
   Робби хотел посмеяться над тем, что сказала леди Как-ее-там, но последние
слова Кассандры насторожили его.  Роэн  был  очень  строг  к  своей  старшей
дочери. Кто мог предсказать, что он сделает, узнав об этой ее выходке?
   И тут его осенило. Робби снова позвал кухарку, и та тотчас же  примчалась
в гостиную.
   - Рана опаснее, чем мне сначала показалось, - объявил он. - Девочке нужен
доктор. Но ей нельзя ехать к доктору  в  рваном  платье.  И  она,  возможно,
пожелает потом переодеться. Принесите  мне  картонку,  большую  картонку!  И
наймите экипаж. Пусть возница ждет у входа.
   Кухарка побледнела, но тут же принесла большую картонку.
   - Ты ведь сказал... - пробормотала Кассандра.
   - Тише, - перебил Робби. - Не обращай внимания на мои слова. Оставайся на
месте и молчи. Я сейчас вернусь.
   Он побежал наверх и начал укладывать одежду Кассандры в картонку. Заметив
сумочку, бросил в нее все, что стояло на туалетном столике. Затем, перекинув
через плечо плащ Кассандры, спустился вниз.
   К этому времени кухарка уже нашла экипаж. Увидев Робби, она заявила:
   - Но мисс Кассандре не понадобятся все эти вещи! Вы же  не  везете  ее  в
больницу? Ее отец...
   - Замолчи! - закричал Робби. - Откуда мне знать, что  может  понадобиться
молодой леди? Важно, чтобы она не расстраивалась! Неси все в карету.
   Пока кухарка выполняла его распоряжение, Робби написал  записку  Роэну  и
положил ее на видное место. Потом взял Кассандру на руки и осторожно  усадил
в карету. Когда экипаж тронулся, Робби сказал:
   - Меня тревожит не твоя рана, девочка, а твое будущее.
   - У меня нет будущего, -  вздохнула  Кассандра.  -  Лэнс  оказал  бы  мне
услугу, если бы прицелился немного выше и попал  мне  прямо  в  сердце!  Ах,
Робби, если бы только я могла уехать из Лондона!  Если  бы  только  я  могла
вернуться домой - в Олдершот-Грейндж!
   Сама того не зная, Кассандра предоставила  Робби  прекрасную  возможность
сообщить о своем предложении.
   - Знаешь, девочка, я именно туда тебя и  отвезу.  Отвезу  тебя  домой,  в
Олдершот-Грейндж. Ведь сегодня утром я его  купил,  и  теперь  это  поместье
принадлежит мне.
   Кассандра в изумлении смотрела на своего спутника:
   - Ты купил Олдершот-Грейндж?
   -  Да,  моя  милая.  Твоему  отцу  потребовалась  кругленькая  сумма  для
приданого.
   Значит, хитрая  Феба  получила  все,  что  хотела.  Прошедшей  ночью  она
заявила, что получит все - так и случилось!
   Впрочем, какая теперь разница? Ведь из-за нее,  Кассандры,  погибли  двое
молодых людей!
   - Но чтобы твой отец не погнался за  мной  с  заряженным  пистолетом,  ты
должна выйти за меня замуж, моя девочка. Мы сбежим в Шотландию и поженимся в
Гретна-Грин!
   Кассандра улыбнулась.
   - Ах, Робби, милый Робби, я тебя люблю, но.., но не так!
   - И в этом нет  надобности!  Я  не  прошу,  чтобы  ты  стала  моей  женой
по-настоящему, Кассандра. Я только хочу заботиться о тебе и уберечь от бед.
   Олдершот-Грейндж, дом  ее  детства...  Серебряные  воды  Дервента,  щебет
птиц... Другая, счастливая жизнь представилась Кассандре - и она  не  смогла
устоять.
   - На таких условиях я выйду за тебя замуж, Робби! - прошептала она.
   Немолодой шотландец гордо расправил плечи.
   - Обещаю тебе, девочка, что ты об этом не пожалеешь!
   Такое же обещание слышала мать Кассандры, когда другой мужчина увозил  ее
в Гретна-Грин...
   Но в отличие от Кейнса честный Роберт Данлоутон собирался  сдержать  свое
слово. И он пытался представить, как Роэн примет его записку,  написанную  с
опережением событий, но ставшую правдой. Роберт написал:
   "Я увожу вашу дочь в Шотландию, где мы поженимся.  И  в  день  свадьбы  я
завещаю  ей  Олдершот-Грейндж.  Я  знаю,  что  вы  не  дадите   нам   вашего
благословения, - оно мне и не требуется. Если вы  сочтете  необходимым  меня
вызвать, я готов к дуэли на пистолетах или шпагах, там, где вы пожелаете.  В
любом случае Кассандра получит дом, который она так любит".
   Под письмом стояла размашистая подпись: "Роберт Данлоутон, джентльмен".

***

   Роэн Кейнс нахмурился, прочитав записку. Роэн прекрасно знал: даже вызвав
Данлоутона  на  дуэль  и  сделав  дочь  вдовой,  он  ничего   не   добьется.
Обвенчавшись  с  Робби,  она  навсегда  освободится  от  опеки  отца.   Роэн
поморщился.  Его  сбили  с  толку  сотни  поклонников,  увивавшихся   вокруг
Кассандры, и он не обращал внимания на седеющего шотландца.
   Роэн решил, что не стоит преследовать беглецов. Похоже, что в  один  день
он лишился обеих дочерей - обе вышли замуж за мужчин, которых он сам бы им в
мужья не выбрал. Видно, так уж устроен мир...

***

   Но Кассандра и ее странный поклонник не смогли добраться до Шотландии без
приключении. Старый мост, опоры которого подмыло весенним половодьем, рухнул
под ними,  и  беглецы  упали  в  ледяную  воду.  Рана  Кассандры  уже  почти
затянулась, но ее пышные юбки намокли, и она наверняка утонула бы,  если  бы
Робби в последний момент не ухватил ее за подол и не вытащил на берег.
   Оба промокли и продрогли, но для Кассандры  это  приключение  закончилось
без последствий. А вот у Робби начался  сильный  кашель,  который  в  дороге
только усиливался.
   Кассандра то и дело поглядывала на юг:  она  опасалась  погони  и  хотела
поскорее обвенчаться, чтобы отец утратил власть над ней И вскоре она, как  и
ее мать семнадцатью годами ранее, произнесла обеты у  наковальни  кузнеца  в
Гретна-Грин, вступив в брак без любви.

Глава 30

Олдершот-Грейндж

   Под предлогом необходимых покупок Кассандра уговорила Робби провести  три
дня в Карлайле: она надеялась, что отдых вернет ему силы.  И  казалось,  ему
действительно стало лучше.
   Только поздним вечером они добрались до Олдершот-Грейндж  и  оказались  у
двери с тяжелым дверным замком. Им открыл Ливси - он был в ночной сорочке  и
подслеповато всматривался в темноту При виде Кассандры - она завязала волосы
большим шелковым шарфом, а цвет ее глаз невозможно было разглядеть -  старый
дворецкий побледнел и отшатнулся от нее в неверном свете свечи.
   - Мисс Шарлотта! - ахнул он.
   - Я знаю, что очень на нее похожа, Ливси, - со смехом сказало видение,  -
но я - Кассандра.
   - Ох, мисс Кассандра! - Потрясенный Ливси немного успокоился.
   - Робби, это Ливси, наш дворецкий. Ливси, перед тобой  мой  муж  и  новый
владелец Олдершот-Грейндж, Роберт Данлоутон.
   - Нет, Олдершот-Грейндж принадлежит тебе, - хрипло поправил ее  Робби.  -
Не забывай - я сегодня переписал поместье на твое имя.
   Ливси был потрясен, но постарался взять себя в руки.
   - Венд снова работает у нас, мисс Кассандра, только сегодня ее нет дома.
   - Правда? - Кассандра была в восторге. - Как она, Ливси?
   - Здорова. - Он немного помялся. - Но  с  Венд  за  это  время  произошло
немало всякого. Она ведь вышла замуж и ушла от нас, как вы знаете.
   - Нет, я этого не знала.
   - А потом он ее бросил, когда  ребеночек  родился  мертвым.  Она  немного
поработала в других домах, но в прошлом месяце вернулась к нам.
   - Значит, нам повезло. Думаю,  нам  надо  зажечь  камин,  Ливси.  Мне  не
нравится, как мой муж кашляет.
   И врачу, которого  пригласили  в  конце  недели,  кашель  Робби  тоже  не
понравился. Он прописал разные настои и велел  Кассандре  ставить  Робби  на
грудь компрессы - но ничего не помогало. Они с  Венд  без  устали  хлопотали
вокруг больного, но всем было ясно, что состояние его ухудшается. Все лето и
осень Робби худел, так что Рождество  он  встретил,  превратившись  в  почти
бестелесную тень.
   - До следующего Рождества ему не дожить, - мрачно предрек врач.
   - Ох, нет! - в отчаянии вскрикнула Кассандра. "Еще одна смерть  будет  на
моей совести! Робби измучился и промерз, когда вытаскивал меня из воды. Если
он умрет, виновата в этом буду я".
   Весна настала сырая и  дождливая:  она  принесла  множество  цветов  и..,
прикончила больного. Однажды Робби,  уже  давно  не  встававший  с  постели,
сказал ей:
   - Мне жаль оставлять тебя, девочка. Но  придется  это  сделать,  и  очень
скоро. Пришли ко мне Ливси. Я сам  отдам  распоряжения  обо  всем,  так  что
уберегу тебя хотя бы от этого.
   Он умер в следующее воскресенье, и на его похоронах слезы  дождя  стучали
по крышке гроба. Робби распорядился относительно погребальной  церемонии,  в
самом конце которой спели шотландскую песню; попросил,  чтобы  Ливси  сказал
Кассандре, что эта песня "только для нее, чтобы моя девочка знала, как много
она для меня значит".
   И Кассандра слушала, как нежный голос певицы пел:

   Сильнее красоты твоей моя любовь одна.
   Она с тобой, пока моря не высохнут до дна.

   Она слушала, и по ее лицу текли слезы, смешиваясь с каплями дождя.
   Больше никогда в жизни она не найдет человека, подобного  Робби,  который
бы не просил у нее ничего, ничего...
   Она глубоко скорбела о Робби, который заменил ей отца, - и носила по нему
траур, который ей не позволили надеть по тем, за кого она могла выйти замуж.
   - Вы вернетесь в Лондон? - грустно спросила ее Венд после похорон.
   Кассандра содрогнулась и резко ответила:
   - Я никогда туда не вернусь, никогда!
   Воспоминания о том, что произошло в  Лондоне,  были  по-прежнему  слишком
свежи. Мужчины умирали из-за того, что любили ее, - и Кассандра решила,  что
не допустит, чтобы ее снова кто-то  полюбил.  Однако  о  своем  решении  она
рассказала только Венд.
   Долгое время Кассандра старалась найти забвение  в  работе.  В  последние
годы Роэн запустил дом и подсобные строения, но  Робби  оставил  ей  немного
денег, и несколько месяцев  она  могла  заниматься  ремонтом  стен  и  крыш.
Строительные работы закончились -  и  Кассандра  занялась  делами  поместья.
Робби собирался разводить овец,  и  Кассандра  решила,  что  осуществит  его
намерения. Зеленоглазая красавица регулярно появлялась на ярмарках и рынках,
где продавался скот. Она наняла пастуха. Но жизнь  ее  оставалась  пустой  и
одинокой.
   Немного помогло появление большой персидской кошки с удивительной шерстью
кремового цвета. Кассандра нашла хромающее животное во время одной из  своих
долгих прогулок. В лапе  у  кошки  застряла  колючка,  она  была  худая,  со
свалявшейся шерстью. Кассандра взяла кошку  в  дом,  извлекла  из  ее  лапки
колючку,  тщательно  вычесала  репейники  из  шерстки  -  и  вскоре   кошка,
получившая имя Кашка,  стала  красавицей.  Затем  появилась  лошадь.  Кобылу
кремового цвета Кассандра назвала Мег и часто скакала на ней  по  долинам  и
лощинам, которыми изобиловали окрестности.
   Во время одной из верховых прогулок Кассандра  встретилась  с  человеком,
который после долгих судебных разбирательств  унаследовал  соседнее  имение.
Кассандра дважды видела его на ярмарках скота и  теперь  узнала,  когда  он,
выйдя из своего дома, окликнул ее по имени.  И  вновь  она  восхитилась  его
высокой атлетической фигурой, отметив про себя небрежность одежды: его серая
бархатная куртка и серые холщовые брюки, порванные в нескольких местах, были
зашиты крайне небрежно. Ясно: рядом с ним нет заботливых женских рук!
   Кассандра остановила лошадь, приветливо улыбнулась соседу.
   - Я уже видел, как вы проезжаете здесь, - сказал он, -  и  жалел,  что  у
меня захромал конь. Иначе поскакал бы за вами! Меня зовут Дрю Марсден. А  вы
- красавица из Олдершот-Грейндж, Кассандра Данлоутон. Не хотите ли выпить на
дорогу? Увидите, у вас прибавится сил и вы быстрее доберетесь до цели.
   Дрю Марсден сразу же понравился Кассандре -  ей  были  симпатичны  и  его
умное некрасивое лицо, и его дружелюбие.
   - Спасибо. Это будет весьма кстати,  -  сказала  она.  Оставив  лошадь  у
коновязи, она прошла за своим приветливым соседом в  дом  через  двухэтажное
каменное крыльцо с цветными витражами, отбрасывавшими цветные пятна света на
пол. В торжественном зале, куда они попали, оказалось еще больше витражей  -
средневековых, неярких. Великолепный камин  был  украшен  гербом  семьи  его
матери, а перед ним лежали два белых волкодава. Собаки сразу же вскочили.
   - Кромвель! Айртон! Стоять!  -  приказал  Дрю  Марсден,  и  псы  послушно
остановились. Повернувшись к Кассандре, он с широкой улыбкой объяснил:
   - Я дал им имена по двум парадным спальням дома. Моя бабка назвала  их  в
честь   двух   могучих   генералов   Гражданской   войны,   которые    якобы
останавливались в этом доме.
   Кассандре понравилось и то, что  он  относился  ко  всему  с  насмешливой
непочтительностью.
   - Я могу одолжить вам лошадь, -  предложила  она,  опускаясь  на  красную
подушку с кистями, покрывавшую длинную резную скамью.
   - Правда? - обрадовался он, подавая гостье  бокал  с  отливающим  рубином
портвейном. - Буду очень вам признателен. Епископ - так я назвал моего коня:
когда  этот  хулиган  набедокурит,  он  принимает  такой   невинный,   прямо
богобоязненный вид - должен отдыхать еще пару недель.
   - Епископ? -  Кассандра  весело  рассмеялась.  -  Подумать  только,  я-то
назвала мою кобылу просто Мег! Вы всегда так изобретательны в именах?
   - Да. Это у нас семейное.
   После того как они немного поболтали, Дрю провел Кассандру по дому,  явно
гордясь его обустройством.
   - Ох, только не меняйте их! - импульсивно  воскликнула  она,  увидев  две
гобеленовые спальни, "Кромвель" и "Айртон", с их старинной дубовой мебелью.
   - Я и не собирался их менять, - тихо проговорил он, и  по  тому,  как  он
обвел взглядом комнаты, Кассандра поняла, что они нравятся  ему  не  меньше,
чем ей.
   Родственные  души  прекрасно  поняли  друг  друга,   и   вскоре   Мег   и
поправившийся крупный серый в яблоках жеребец. Епископ, уже скакали рядом по
цветущему вереску. Кассандра чувствовала себя рядом с  Дрю  непринужденно  и
естественно. Сама того не замечая, она  постепенно  привыкала  к  нему.  Его
чувства к ней проявились в тот день, когда случилось  непредвиденное  -  Мег
запнулась  о  камень,  и  Кассандра,  вылетев  из  седла,  упала  на  землю.
Побледневший Дрю мгновенно соскочил с коня и бросился ней.
   - Ты цела? - дрогнувшим голосом спросил он.
   - Кажется, да! - с трудом проговорила Кассандра.
   - Слава Богу! - Он подхватил ее на руки и зарылся лицом в  ее  отливающие
золотом локоны.
   Это было так неожиданно и трогательно, что на мгновение Кассандра  забыла
о своем решении не допускать, чтобы кто-то ее полюбил. Она псе же  позволила
Дрю целовать и ласкать ее, и жизнь показалась ей такой сладкой.
   Пока не вернулись воспоминания.
   Тогда она решительно отстранилась от него и потребовала, чтобы они  ехали
дальше. Дрю был  явно  озадачен  ее  поведением,  но  она  не  стала  ничего
объяснять.
   После этого случая Кассандра  старалась  отдалиться  от  него,  держаться
подальше от большого  старинного  дома  к  югу  от  Олдершот-Грейндж.  И  от
высокого сероглазого мужчины, к которому питала самые нежные чувства.

Глава 31

Лондон, Англия, 1755 год

   В роскошном особняке леди Созерби давали бал. Пламя свечей  отражалось  в
залитых дождем стеклах: над Лондоном разразился неожиданный ливень. Этот бал
считался одним из главных событий светского сезона, и на нем  присутствовали
все, кто имел хоть какой-то вес в обществе. Повсюду сновали ливрейные лакеи,
старавшиеся угодить гостям. Вино лилось рекой,  в  зеркальной  бальной  зале
шелковые юбки вихрились вокруг атласных  штанов  до  колен,  смех  и  музыка
заглушали шум дождя.
   В блестящей толпе гостей затерялся Том Вестлинг - человек, чье  положение
сильно изменилось с тех пор, когда он в последний раз был в  Англии.  Полным
цинизма взглядом он скользил по лицам присутствующих. Кто бы  мог  подумать,
что этот человек, которому не  на  что  было  надеяться,  которому  серьезно
грозила тюрьма и виселица, окажется в блистательном обществе знати,  где  он
будет чувствовать себя на равных.
   Кто-то  тронул  его  плечо  -  кажется,  какой-то  виконт,  которого  ему
представили чуть раньше, имени  не  запомнил.  Трэверс  или  что-то  в  этом
духе...
   -  Вестлинг,  -  несколько  гнусавым   голосом   проговорил   виконт,   -
развлекаетесь?
   По правде говоря. Том скорее скучал: в этой толпе у него не было знакомых
- но он научился притворяться.
   - Вовсю! - дружелюбно отозвался он. - Вы - Трэверс, не так ли?
   - Да, Трэверс. Леди Со