ъесть.
   Лаури слабо засмеялась.
   - Он только этим и занимается.  Можно  подумать,  что  ничего  важнее  не
существует. В трубке помолчали.
   - Постарайся не быть с ним слишком суровой, милая.
   - Миссис Хокридж, если... нет... когда я снова увижу Розин, я думаю,  что
уже ни с кем и никогда не буду суровой!
   - В таком случае я буду молиться еще усерднее. А теперь я  кладу  трубку,
чтобы не занимать попусту линию.
   Время обеда пришло и ушло, а Адам все пытался уговорить Лаури чего-нибудь
поесть. Время тянулось невыносимо долго, и она все больше нервничала, уже  с
трудом поддерживая разговор, а Адам, который и сам чувствовал себя не лучше,
не пытался поднять ее настроение. Где-то днем Лаури внезапно  прорвало:  она
уронила голову на руки и  горько  зарыдала;  Адам  обнял  ее,  укачивая  как
ребенка. Когда она наконец подняла заплаканное лицо, он нежно  поцеловал  ее
трясущиеся губы и смахнул с мокрого лба пряди волос.
   - Не сдавайся, Лаури.
   Она отодвинулась и села прямо.
   - Прости. Что-то на меня вдруг накатило. У  меня,  должно  быть,  ужасный
вид. Пойду приведу себя в порядок.
   Когда  она  через  некоторое  время  вернулась,  лицо  ее  было   немного
подкрашено, и Адам с одобрением взглянул на нее.
   - Вот это моя девочка, - начал было  Адам  и  тут  же  запнулся,  заметив
взгляд Лаури. - Это я так, к слову пришлось, не сердись.
   - Нет, ничего, - с решительным видом улыбнулась Лаури. -  Никаких  больше
слез, обещаю. Я ведь не плакса, ты же знаешь.
   - Нет, - ответил Адам. - Не знаю. Ты мне  ни  разу  не  дала  возможности
узнать.
   - Правда. - Лаури полностью овладела собой. - Я, пожалуй, не откажусь  от
одной из твоих булочек... - сказала она и тут же прервала себя,  потому  что
затрезвонил телефон. Она бросилась из комнаты, чтобы ответить.
   - Мисс Морган, это Кокс.
   - Инспектор. Какие новости?
   - Прошу не слишком обольщаться, но у меня кое-что есть для вас. Мы сейчас
заедем к вам и отвезем по одному адресу, который нам дали.
   Лаури чуть не задохнулась.
   - Вы нашли Розин? Где она? Кто забрал ее?..
   - Мисс Морган, спокойствие! Ничего конкретного мы еще , не знаем.  Но  вы
нам нужны, чтобы опознать ребенка.
   Лаури вдруг похолодела и оперлась об Адама.
   - Опознать? Что вы хотите этим сказать?
   - Ничего страшного. Ребенок, о котором  мы  узнали,  жив  и  здоров.  Даю
слово. Но еще раз подчеркиваю: никаких гарантий, что это ваш ребенок, нет.
   Как только Лаури положила трубку, Адам схватил ее за руки.
   - Ну? - резко обратился он к ней. На  его  изможденном  лице  лихорадочно
блестели глаза.
   - Они сейчас приедут за мной...
   - Ты же не поедешь без меня? Она нетерпеливо кивнула.
   - Ну конечно, нет! - И  передала  все,  что  сообщил  инспектор  Кокс.  -
Говорил  он  очень  осторожно.  Не  хотел  меня  обнадеживать.  Ты   скажешь
девочкам?
   Адам бегом спустился вниз и  тут  же  вернулся,  перепрыгивая  через  две
ступеньки, и обнял Лаури.
   - Не очень на это рассчитывай.
   - Как же мне не рассчитывать!  -  почти  выкрикнула  она,  затем  сделала
глубокий вдох и овладела собой. - Конечно, ты прав. Но это так трудно, Адам.
   - Само собой, трудно.  -  Он  протянул  ей  пальто.  -  Надень  шарф  или
что-нибудь теплое. На улице холодина.
   Когда сержант Бойс приехал за ними, Лаури и Адам уже ждали его  в  холле.
Лаури стояла, застыв как изваяние. Адам метался из угла в угол, точно тигр в
клетке.
   - Пришло сообщение из квартиры в богатом квартале в Глочестер-Плейс.
   - Вы думаете, это Розин? - настойчиво спросил Адам, не дав Лаури  открыть
рот.
   - Человек, который звонил, полагает, что да.  Он  был  очень  взволнован.
Просто попросил приехать как можно быстрее. Скоро увидим сами.
   Когда машина подъехала к  шикарному  многоквартирному  дому,  Адам  помог
Лаури выйти из машины и, обняв ее одной рукой, повел вслед за инспектором  к
лифту. В глубоком молчании они вышли на  лестничную  площадку,  и  инспектор
позвонил в одну из четырех дверей.
   Их  впустил  худощавый  мужчина.  Вид  у  него  был  очень  сконфуженный.
Инспектор Кокс представился сам и представил всех.
   - Меня зовут Чарлз Бланшар, - представился хозяин, впуская их в прекрасно
обставленную комнату, выходившую  окнами  на  ухоженные  сады.  -  Позвольте
коротко все вам объяснить, прежде чем  вы  увидите  ребенка.  Она  в  полном
порядке, клянусь. - Он перевел беспокойный взгляд с  Лаури  на  Адама.  -  Я
понимаю, что  трудно  извиниться  за  произошедшее.  Я  сам  никак  не  могу
опомниться - я только что приехал сюда, чтобы забрать к  себе  на  Рождество
свою мать.  Вчера  вечером  я  увидел  по  телевизору  фотографию  пропавшей
девочки, так что можете представить мой ужас, когда мама вручила  мне  этого
самого ребенка, заявив, что она нашла прекрасный рождественский подарок  для
нас.
   - Ради Бога, мистер Бланшар, не держите меня в  неведении,  -  взмолилась
Лаури, не в силах ждать ни секунды больше. - Где мой ребенок?
   - Сейчас, сейчас я отведу вас к ней, - живо откликнулся Чарлз Бланшар.  -
Она заснула, и я попросил соседку  посидеть  с  ней,  пока  я  вынужден  был
заниматься  с  матерью  -  она  в   состоянии   полной   невменяемости.   Ее
госпитализировали. Врач приехал за ней, и я должен ехать туда же, как только
мы все уладим. Простите меня, но последние  час-два  здесь  черт  знает  что
творилось. Пройдите сюда.
   Пальцы Адама с силой сжали руку Лаури, когда они последовали  за  Чарлзом
Бланшаром в маленькую комнату. Пожилая женщина мгновенно вскочила с  краешка
кровати, и это резкое движение разбудило спящего ребенка.  Припухшие  глазки
малышки открылись и тут же засветились, как две звездочки, при виде мамы.
   - Мам-мам-мам-мам! - заплакала Розин, протянув к  ней  ручонки,  а  Лаури
подхватила ее и прижала ее головку к щеке,  не  в  силах  поверить,  что  ее
ребенок у нее на руках, цел и невредим. И тут обеих  обхватили  руки  Адама,
словно подтверждая, что все действительно так и что кошмар кончился.

Глава 12

   Лишь поздно ночью Розин наконец счастливо заснула в своей  кроватке.  Все
радостные поздравительные телефонные звонки были  сделаны  и  даны  интервью
местным теленовостям и  бойкому  молодому  репортеру  из  "Пеннингтон  уикли
кроникл".
   - Пойдет только на следующей неделе, - бодро уверил ее молодой человек, -
но все равно это  будут  свеженькие  новости.  Как  раз  то,  что  надо  для
праздничных деньков.
   Фран, Дженни и Кей разъехались наконец по домам,  все  трое  радостные  и
захмелевшие больше от благодарностей и просто усталости, чем от шампанского,
которое купил Адам, чтобы отпраздновать возвращение Розин.
   Малышка оправилась от приключения с завидной быстротой, она  только  чаще
стала обнимать маму за шею и кокетливо отвечала на робкие заигрывания Адама,
вызывая в нем восторг перед женским коварством. К тому моменту, когда  Розин
переиграла со всеми своими игрушками, поплескалась в  ванне,  поела  и  была
убаюкана и уложена в кровать, Лаури просто валилась с ног от  усталости,  и,
как только все ушли и она осталась наедине с Адамом, из  нее  словно  воздух
выпустили.
   Адам взглянул на часы.
   - Уже поздно. Пожалуй, лучше мне двигать...
   - Ты что, в Лондон на ночь глядя? - с недоумением спросила Лаури. - Ты же
ничего не ел, и еще шампанское...
   - Подумаешь, один бокал, - отмахнулся он, не глядя на нее. - А  потом,  у
меня нет выбора. Канун Рождества, не забыла? В  гостинице  сейчас  места  не
найдешь.
   - Но ты же можешь ночевать здесь! У Розин в комнате есть кровать. Я  лягу
там, а ты у меня в спальне. - Лаури протянула к нему руку, чувствуя, что  ей
нестерпима мысль о том, чтобы остаться одной. - Ты же можешь  уехать  утром.
Ну, пожалуйста. Ты приедешь к маме к обеду.
   Адам окинул ее долгим внимательным взглядом.
   -  В  чем  дело,  Лаури?  Тебе  нужно  мое  общество  или  просто  пугает
одиночество после всего того, что произошло?
   - И то и другое, - искренне ответила она, и в глазах ее  была  мольба.  -
Все планы на Рождество разлетелись, и я подумала,  что,  может,  тебе  будет
приятно посмотреть, как Розин утром развяжет  свой  рождественский  чулочек,
прежде чем мы разойдемся...
   - ...в разные стороны, - бесцветным голосом продолжил Адам  и  поднял  за
подбородок ее лицо. - Означает ли  это,  что  ты  переменила  свои  взгляды,
Лаури?
   - В отношении тебя и Розин - да.
   - Но не более того?
   Лаури твердо встретила его взгляд.
   - Ни о какой другой перемене речи нет.
   - Ты хочешь сказать, что не хочешь видеть меня? - с  горечью  переспросил
Адам.
   - Ну ты же знаешь, что нет!
   - Откуда мне знать?
   Они молча  смотрели  друг  на  друга,  затем  Лаури,  забыв  о  гордости,
попросила:
   - Пожалуйста, останься, Адам. Я просто не могу  сегодня  быть  одна.  Мне
нужно с кем-то говорить, пока это чувство беспомощности не рассосется.
   Адам невесело улыбнулся.
   - По крайней мере ты не кривишь душой.
   - Ты накупил бездну еды, а мы ничего не  съели.  И  шампанское  осталось.
Давай устроим ужин и вдвоем отпразднуем возвращение Розин.
   - От такого предложения разве можно отказаться!
   Лаури улыбнулась ему с искренней благодарностью.
   - Ты слушай, как там Розин, - распорядилась она. - А  я  пойду  на  кухню
что-нибудь приготовлю.
   - Может, я помогу?
   - Одна я быстрее справлюсь... - она запнулась, краснея.
   - Как всегда!
   Лаури поспешно ретировалась и закрылась на кухне,  подальше  от  пытливых
глаз, которые преследовали ее в снах долгие одинокие месяцы их разлуки.
   Не прошло и  получаса,  как  она  пригласила  его  к  столику,  накрытому
клетчатой скатертью  и  украшенному  свечами  с  веточками  остролиста.  Она
отварила рис, приготовила аппетитный томатный соус со специями и чесноком  и
королевские креветки,  купленные  Адамом;  подогрела  батон  хлеба  из  муки
грубого помола к своему любимому серфильскому сыру на десерт. Адам ахнул  от
удивления, когда она торжественно подвела его к столику.
   - Впечатляюще - и быстро!
   - Я делаю все, чтобы ублажить тебя, - с притворной скромностью возвестила
она.
   - Не всегда... - начал было Адам и  тут  же  поднял  руку,  извиняясь.  -
Прости. Сегодня забудем  все  былые  огорчения  и  сосредоточимся  на  самом
приятном, что было в наших отношениях.
   - Отлично, - быстро подхватила Лаури, не совсем, впрочем, уверенная,  что
это очень мудрое предложение. Для нее все самое приятное  и  блаженное  было
связано с его постелью, и эта же  мысль,  как  ей  показалось,  одновременно
посетила и Адама, судя по краске у него на скулах.
   - Ах, восхитительно, - пробормотал он  с  набитым  ртом  и  улыбнулся  ей
поверх пламени свечей. - Я даже не догадывался, как голоден.
   - Я тоже, - подхватила она, и на какое-то время, пока они разделывались с
едой, в гостиной воцарилась теплая тишина. Но, утолив  первый  голод,  Лаури
издала вздох. - До чего мне жаль эту несчастную женщину!
   - Миссис Бланшар? - сказал Адам и невесело  кивнул.  -  Да.  У  нее  явно
психическое расстройство, и теперь, когда Розин в  безопасности,  ее  трудно
осуждать. Ей-то казалось, что она дарит своему сыну и невестке самый  лучший
рождественский подарок - то, что им больше всего нужно.
   - Бедняга. Так и вижу эту маленькую комнатку с кроваткой  и  игрушками  -
просто сердце разрывается.
   Пока Лаури одевала Розин, Адам присутствовал на допросе Чарлза  Бланшара,
который сообщил, что у  его  матери  был  нервный  срыв  после  смерти  отца
несколько  месяцев  назад.   Он   искренне   надеялся,   что   ее   здоровье
восстановится, и ругал себя за  то,  что  сообщил  ей  о  выкидыше,  который
недавно произошел у его жены. У Чарлза Бланшара было  двое  сыновей,  узнала
Лаури, к немалому облегчению, но его мать страшно хотела внучку; ему  самому
даже в голову не могло прийти, что она возьмет дело в свои руки  и  поступит
таким невероятным образом.
   - Очень жаль, что в дело оказалась  вовлечена  полиция,  -  с  сожалением
заметила Лаури.
   - Но если б не они, Бланшар не видел бы фотографии Розин. К тому же ни  о
каком судебном преследовании не может быть и речи, раз она в руках врачей.
   - Бедная женщина, - вздохнула Лаури. - И все это из-за  того,  что  я  на
пару минут выскочила за шариками.  Фран  говорит,  что  она  задержалась  на
складе, выбирая  обувь  для  маленького  покупателя,  вот  почему  никто  не
заметил, как Розин исчезла. А для моей дочурки это  все  была  игра,  скорее
всего.
   - А может, это была судьба, - прокомментировал Адам, разливая по  бокалам
остатки шампанского.
   - Чересчур жестокая, если это так!
   - Сказать по правде, сейчас, когда Розин спасена, я со своей  стороны  не
могу утверждать, что такая уж жестокая. - Их глаза встретились, взгляд Адама
был твердый и открытый. - Ничто другое не  вынудило  бы  тебя  связаться  со
мной, так ведь, Лаури?
   - Наверное, нет. - Лаури опустила глаза.
   - Придется напомнить то, что ты говорила раньше, а именно: моя мама может
в любой момент приехать повидать Розин. А я? - Адам протянул через стол руку
к Лаури. - Нравится тебе или нет, но я отец Розин, Лаури.
   - Если б ты проявил больше энтузиазма с самого начала,  у  меня  было  бы
больше сочувствия к тебе, - парировала она, вздернув подбородок. - Обвинение
в том, что  хитростью  пытаешься  женить  на  себе  мужчину,  не  так  легко
простить. Или забыть.
   Адам убрал руку и откинулся на спинку стула, лица его в тени нельзя  было
разглядеть.
   - Но это было сказано в пылу, в тот самый момент, когда  на  меня  и  без
того свалилось слишком много всего. Сейчас я даже не могу понять, как  такая
мысль могла прийти мне в голову, но если тебе от этого легче, то  я  за  это
уже  так  или  иначе  заплатил.  Неужели  ты  никогда  в  жизни  не  сказала
чего-нибудь, о чем теперь сожалеешь?

   Я жалею о том, чего не сказала, - с горечью ответила Лаури, одним глотком
допив шампанское. - Как я уже говорила, стоило ответить тебе  добрым  старым
"нет" в самом начале, и мы не знали бы ни горя, ни печали.
   - Но не было бы и  Розин,  -  быстро  ввернул  Адам,  и  Лаури  осеклась,
переваривая эту неопровержимую истину.
   - Один - ноль  в  твою  пользу,  -  пробормотала  она  немного  погодя  и
поднялась. - Перейди в другую комнату, пока я уберу со стола.
   - Нет. Уберем вместе, - решительно возразил Адам таким тоном,  что  Лаури
не стала спорить.
   Молча они убрали остатки пира, а потом Адам отнес поднос с кофе в  другую
комнату, когда Лаури пошла взглянуть на Розин: она делала это несколько  раз
за  вечер,  не  в  силах  поверить  в  чудесное  возвращение  дочурки.  Адам
присоединился к ней,  и  они  оба  смотрели  на  разрумянившееся  ангельское
личико, а потом он, ни слова не говоря, повернулся и вышел из спальни так же
тихо, как вошел.
   Лаури продолжала стоять и смотреть на Розин, но мысли ее вращались вокруг
отца девочки. Что же ей теперь делать?  Позволить  Адаму  время  от  времени
навещать ее? Но если да, то что ей сказать, когда она подрастет  и  спросит,
почему папа живет не с ними?
   Из задумчивости ее вывел телефонный звонок, но Адам взял  трубку  прежде,
чем она подоспела.
   - Это твой отец, - сказал Адам, передавая ей трубку,  а  сам  вернулся  в
гостиную и закрыл за собой дверь.
   Вскоре она тоже пришла в гостиную, подсела к столику и  налила  им  обоим
кофе. Они молчали, и через некоторое время Адам не выдержал:
   - Отец все беспокоится о Розин?
   - Да, он рад, что она уснула  счастливая.  -  Лаури  встала  со  стула  и
присела на диван рядом с Адамом. - Адам, что ты завтра делаешь?
   - Завтра? - хмуро переспросил он. Лаури кивнула.
   - Да, завтра, двадцать пятого декабря, на Рождество?
   Он все так же хмуро смотрел перед собой.
   - Я не забыл. Я проведу его с мамой, как еще?
   Лаури пригладила волосы, кашлянула, посмотрела куда-то в сторону и  вдруг
быстро заговорила:
   - Папа подумал... вернее, Холли предложила...  если  вы  откажетесь,  они
поймут... и я, конечно, тоже... так что, ради Бога,  если  хотите...  можете
отказаться...
   - Отказаться от чего? Не тяни кота  за  хвост,  -  взмолился,  ничего  не
понимая, Адам. Лаури глубоко вздохнула.
   - Завтра обещают хороший день, да это  и  не  так  далеко,  словом,  папа
подумал, что ты мог бы привезти свою мать  в  Кумдеруэн,  и  вы  бы  с  нами
провели день - я хочу сказать,  мы  вместе  отпраздновали  бы  благополучное
возвращение Розин и Рождество.
   Глаза Адама блеснули.
   - Твой отец приглашает меня?
   - Тебя и твою мать, - кивнула Лаури. Адам молча посмотрел ей  в  лицо,  и
выражение у него было очень странное.
   - А ты?
   - О, я там тоже буду, - поспешно заверила она его.
   Он взял ее за руку.
   - Ты отлично  понимаешь,  о  чем  я  спрашиваю,  -  с  неожиданной  силой
заговорил он вновь. - Ты хочешь, чтобы я там был?
   Она молча кивнула, и он привлек  ее  к  себе  и  поцеловал,  и  было  так
замечательно чувствовать его губы, целующие ее с былой жадностью, что  Лаури
не сопротивлялась и позволила ему целовать себя и целовала его в ответ.  Но,
когда она почувствовала, как  постепенно  напрягается  его  тело  и  он  все
сильнее прижимает ее к себе, она вывернулась и покачала головой.
   Лицо Адама стало холодным, словно маска.
   - Значит, ты все еще караешь меня?
   - Нет-нет. Но не думаешь же ты, что вернешься в мою жизнь  и  все  пойдет
по-старому. - Лаури поднялась. - Я больше не чувствую к  тебе  враждебности,
Адам, - думаю, последние сутки были хорошим уроком, чтобы научиться отличать
главное от неглавного. Но, попросив тебя остаться на ночь, я, кажется,  ясно
дала понять, что не в моей постели.
   - Такая неслыханная милость мне и в голову  не  приходила,  -  с  горечью
заверил он ее и тоже вскочил на ноги. - Все, что я хотел - и получил, -  это
поцелуй, Лаури.
   Они уставились друг на друга в напряженном враждебном  молчании,  которое
прервал звон церковных колоколов.
   Адам с неожиданной живостью поднял руку.
   - Рождество, Лаури! В человецех благоволение.
   - Ну, поскольку ты, несомненно, относишься к человекам,  -  сказала  она,
слабо и  будто  нехотя  улыбаясь,  -  и  подлежишь  благоволению,  заключаем
перемирие.  Счастливого  Рождества,  Адам,  -  она  приблизилась   к   нему,
приподнялась на цыпочки и поцеловала в щеку.
   - Счастливого Рождества, - отвечал он и с  крайней  осторожностью  вернул
поцелуй.
   - А теперь, - деловито заговорила Лаури, - не напугает ли это  твою  маму
до смерти, если ты позвонишь ей так поздно? Надеюсь, что нет. После того как
ты уговоришь ее встретить Рождество с Морганами,  не  забудь  напомнить  ей,
чтобы сунула индейку обратно в морозильник.
   Такого необычного, замечательного  -  и  долгого  -  Рождества  Лаури  не
помнила. Поспав несколько часов, она разбудила  Адама,  чтобы  он  преподнес
Розин  медвежонка  и  помог  ей  развязать   рождественский   чулочек.   Они
позавтракали на скорую руку, и она отправила его в  Лондон,  потом  нарядила
дочку в комбинезончик и лыжную курточку, выбранную миссис Хокридж, приколола
брошь с крикетной битой на воротничок новой красной рубашки и отправилась  в
двухчасовую поездку в Кумдеруэн.
   Едва она подъехала к знакомому с детства дому  с  крыльцом,  напоминающим
сторожевую будку, и большим запущенным садом, как в дверях появился  Джерент
Морган. Он сбежал со ступенек, а за ним, не так проворно, спустилась  Холли,
ведя за ручку Хью; лица их  сияли  радостью  и  любовью,  и  Лаури  чуть  не
расплакалась. Она только успела высвободить Розин  из  ремней,  как  их  уже
обнимали, а Джерент не переставая  целовал  внучку,  потом  подхватил  одной
рукой ее, другой своего сынишку и пошел вперед, а Лаури и Холли пошли следом
за ними в дом.
   Холли Морган, высокая, тонкая, с кругами усталости  вокруг  глаз,  обняла
Лаури, и они стояли в холле и смотрели, как Джерент вместе с Хью  показывают
Розин высокую наряд