- Ступай. Мне надо сделать пару звонков, а потом приготовлю тебе чай.
   Лаури слабо улыбнулась ему и пошла в ванную. Пока она там лежала, до  нее
доносился голос разговаривающего по  телефону  Адама,  и  она  подумала,  не
оттого ли он так настаивал на ее уходе,  что  ему  надо  было  поговорить  с
кем-то без нее. Адам сказал, что у него никого нет, но  в  это  трудно  было
поверить. Для таких мужчин, как Адам, женщины были так  же  необходимы,  как
кислород и пища. Вдруг ее пронзила невыносимая боль.  Единственное,  что  ей
сейчас нужно, - это чтобы ее дочурка была в ее объятиях.
   Надев теплые серые  брюки  и  толстый  алый  свитер,  Лаури  вернулась  в
гостиную, где ее ждал Адам с приготовленным чаем, уже стоящим на подносе  на
маленьком столике.
   - Я звонил в полицию, потом еще раз маме, чтобы держать ее в курсе  дела,
потом связался с Джимом Уоллесом и дал ему твой телефон, - доложил ей  сразу
Адам, - это мой секретарь, - добавил он, видя ее недоуменный взгляд.
   Значит, это все-таки не женщина.
   - Что сказали в полиции?
   - После теленовостей было несколько  звонков  от  людей,  которые  видели
хорошо одетую пожилую женщину, сажавшую ребенка в машину около магазинчика.
   - В машину, - сглотнула слюну Лаури. - Она, значит, может  быть  уже  где
угодно.
   - Если ребенок - Рози, да. Описания не совсем совпадают.
   - Я сообщила полиции, во что она была одета, но она целый день  в  яслях.
На ней не было пальтишка, так что эта женщина могла завернуть ее в  одеяльце
или что-нибудь вроде того.
   Адам покачал головой.
   - Это бы сразу бросилось  в  глаза.  Скорее  всего,  у  нее  было  что-то
приготовлено, чтобы тут же надеть.
   Лаури издала глубокий нервный вздох.
   - Ты думаешь, что все было продумано?
   - Похоже на то. Бывает, женщины хватают из колясок детей импульсивно,  но
в  данном  случае  все  говорит  о   том,   что   действовали   по   заранее
подготовленному плану.
   Лаури пыталась дрожащей рукой разлить чай.
   - Ты не думаешь, что это?.. - Она запнулась, не в силах говорить дальше.
   Адам взял чайник из ее трясущейся руки  и  поставил  обратно  на  поднос,
затем присел рядом.
   - Не думаю что, Лаури?
   - Что эта женщина собирается продать Розин какой-нибудь  бездетной  чете,
отчаявшейся иметь ребенка и предпочитающей не задавать лишних вопросов?
   Он крепко сжал ее руку.
   - Не будем об этом даже думать. Но, если это и так, мы найдем ее.  Обещаю
тебе. Во всяком случае, пока что, - добавил он, - никаких требований  выкупа
не было.
   Лаури недоуменно посмотрела на него.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я потому и звонил Джиму Уоллесу. К  нам  в  офис  ничего  подобного  не
поступало.  Он  как  раз  сейчас  на  пути  к  моей  квартире  -  прослушать
автоответчик. Он сразу позвонит.
   - А почему секретарь мужчина? - из чистого любопытства спросила Лаури.
   - Когда мой отец снял с себя полномочия, его секретарша ушла с работы.
   - Она не пожелала работать с тобой?
   - Она была замужней женщиной и собиралась родить, - без всякого выражения
ответил Адам. - В тот момент я  еще  зализывал  раны,  нанесенные  тобой,  и
вообще испытывал неприязнь к женщинам. Вот и взял мужчину. И  оказалось  все
отлично. Джим прекрасный работник,  очень  квалифицированный  и  никогда  не
отказывается задержаться допоздна, если надо.
   - Все эти качества бывают и у женщин, - ввернула Лаури.
   - Так-то лучше, милая девочка, - заулыбался Адам, -  лучше  пилить  меня,
чем плакать. От твоих слез у меня все разрывается внутри.
   Значит, мрачно подумала Лаури, напрасно она не  обрушила  их  на  него  в
полную силу, когда узнала, что беременна.
   - Это просто невыносимо, - жалобно проговорила  она,  -  сидеть  здесь  и
ничего не знать. Адам притянул ее к себе.
   - Понимаю, милая, понимаю.
   - У меня так и стоит она перед глазами - плачущая.  Та  женщина  ведь  не
знает, что она ест, какое молоко я ей даю и... и  вообще,  -  она  уткнулась
лицом в его плечо, словно забыв, что перед ней мужчина. В данный  момент  он
давал ей утешение, в котором она  так  нуждалась,  она  словно  забыла,  что
когда-то он был ее возлюбленным.
   Но вскоре Адам беспокойно заерзал, и Лаури быстро  отпрянула  от  него  и
села, выпрямившись, в уголке дивана.
   - Неплохо бы выпить, - вслух подумал Адам. -  Жаль,  что  ты  не  держишь
спиртного.
   - Магазинчик, где торгуют спиртным, неподалеку отсюда, еще  открыт,  если
тебе так невтерпеж.
   - При чем тут "невтерпеж"? - сердито глянул он. - Уж что-что, а  алкоголь
никогда не был моим слабым местом.
   - В отличие от женщин, - скосив на него  глаза,  ввернула  опять  она.  -
Сначала проблемой было излишество, теперь воздержание.
   - И то и другое исключительно по собственной воле, - резко  бросил  он  и
тут же поднял вверх руки. - Ах, прости, прости. Я сам не знаю, что несу.
   - Мы оба, - со вздохом подтвердила она  и  вдруг  прищурилась.  -  Ну-ка,
подожди, - и, вскочив с дивана, помчалась в  свою  спальню.  Вернулась  она,
помахивая миниатюрным бочонком коньяка. - А вот это как?
   Адам восхищенно глянул на нее.
   - Откуда ты это взяла?
   - Я положила его в рождественский чулок для папы,  -  пыталась  улыбаться
Лаури. - Положу потом что-нибудь другое, если... когда...
   - Когда! - воскликнул довольный Адам, вскочил с дивана и взял из  ее  рук
бочонок. - Отлично. Сейчас мы оба выпьем.
   В обычное время Лаури терпеть не могла  крепкие  напитки,  но  сейчас  не
отказалась бы от любого средства,  какое  бы  ни  подвернулось,  чтобы  хоть
как-то  утишить  горе  и  отчаяние,  которые   удавалось   сдерживать   лишь
неимоверным усилием воли.
   - Ну как, лучше? - спросил Адам, когда она сделала осторожный глоток.
   - Немного лучше. Результат ничего, а вкус ужасный.
   Он улыбнулся и чокнулся с ней.
   - От такого количества никто из нас не напьется. Но ожидание станет более
терпимым.
   Время тянулось с черепашьей скоростью, и Лаури была рада бодрящему  теплу
коньяка. Позвонил Джим Уоллес и изложил  оставленные  сообщения,  но  ничего
похожего на требование выкупа там не было. Еще один-единственный звонок  был
перед полуночью от инспектора Кокса.  Он  сказал,  что  поступило  несколько
сообщений от свидетелей, видевших, как девочку увозили на машине, и добавил,
что до утра пока что ничего больше сделать нельзя. В  утренних  теленовостях
еще  раз  расскажут  о  похищении,  после  чего,  возможно,  поступят  новые
сведения. Он посоветовал  Адаму  убедить  мисс  Морган  отдохнуть  и  обещал
связаться сразу же, как только что-нибудь прояснится.
   - О каком отдыхе может идти речь? - сказала в отчаянии Лаури.
   - Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.
   Она решительно помотала головой.
   - Я не могу там одна... - Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.
   - Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение.  Ну  давай,  если
хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. - Он посмотрел
ей в глаза. - Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.
   Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее  одной
рукой,  Лаури  с  благодарностью  приникла  к  нему,  наслаждаясь  теплом  и
убаюкивающей нежностью его прикосновения.
   - Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, -  вдруг  спохватилась
она. - Просто выпало из памяти.
   - Розин понравилась лошадка-качалка?
   - Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил
прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову  не  пришло  отсылать
обратно?
   Он рассмеялся негромко.
   - Что-то вроде того.
   - Вот мишку она еще не видела... - Лаури  с  трудом  проглотила  комок  в
горле; ее душили слезы. Откашлявшись, она продолжала:
   - Наряды такие роскошные. Ты сам их выбирал?
   - Нет. Я в этом ничего не смыслю. Это все мама.
   Лицо у Лаури окаменело.
   - Значит, ты... ты рассказал ей о Розин?
   - Да.
   - Зачем?
   - А что ж тут такого?
   Лаури хотела отодвинуться, но рука Адама не пустила ее.
   - И как она на это реагировала? - немного погодя спросила она.
   Адам потер подбородок свободной рукой.
   - Сначала не поверила.
   - Что Розин твоя?
   - Нет. Что у нее есть внучка. Не могла поверить от радости.
   Лаури повернула голову так, чтобы пристально посмотреть на него.
   - От радости? Я, кажется, ясно дала тебе  понять,  что  никаких  прав  на
Розин ты не имеешь. Адам насупился.
   - Я знаю. Но мать все равно смотрит на нее  как  на  свою  внучку.  Лаури
закусила губу.
   - В общем, конечно. Если... когда Розин вернут, твоя мама может  приехать
и посмотреть на нее.
   - А я? - живо откликнулся он. Какое-то время царило молчание.
   - Пусть сначала вернут Розин, - сердито сказала Лаури. - А до этого я  ни
о чем не могу думать, ни о чем.
   Снова молчание.
   Затем тишину нарушил Адам:
   - А другую посылку ты получила? Лаури покраснела от смущения.
   - О да. Прости. Я должна была тебя поблагодарить и за это.
   - Я не напрашиваюсь на благодарность. -  Он  угрюмо  уставился  на  носки
своих ботинок. - Я забирал  мамино  кольцо,  которое  она  отдавала  ювелиру
переделать, и на глаза мне попалась эта брошь. Что-то меня  толкнуло  купить
ее.
   - Она замечательная. У меня  не  так  много  драгоценностей.  Спасибо,  -
сказала Лаури, которая до последнего момента не  могла  решить,  отдать  или
оставить ее. Но отдать ее Адаму сейчас, в этих обстоятельствах, было, на  ее
взгляд, невозможно.
   - Мне показалось, что она будет напоминать тебе о наших  лучших  днях,  -
тихо добавил Адам. Лаури молча кивнула.
   - А я ничего тебе не подарила, - задумчиво .сказала она.
   Он грустно усмехнулся.
   - Я как-то и не надеялся на это. Наверное, каждый раз, когда ты  смотришь
на Розин, ты проклинаешь день, когда увидела меня.
   - Да что ты! Нет! - Лаури с изумлением воззрилась на него. - Ты же  видел
Розин. Как я могу жалеть о чем-либо, связанном с  ней!  Если  я  и  чувствую
враждебность к тебе, Адам, то совсем по другим причинам.
   Адам помрачнел.
   - Можешь не продолжать, Лаури. И без того ясно, что выйти замуж  за  меня
было настолько невыносимо, что ты предпочла остаться матерью-одиночкой.
   Это было совсем не  так,  но  Лаури  была  не  в  том  настроении,  чтобы
вдаваться в объяснения.
   - Давай не будем об этом, - только и сказала она.
   Адам согласился. Молчание затянулось, и, к своему удивлению,  отягченному
чувством вины, Лаури поймала  себя  на  том,  что  ее  клонит  в  сон.  Веки
отяжелели, и она моргала, стараясь держать глаза открытыми; ее ужасала  сама
мысль о том, что можно спать, когда бедная Розин  где-то  холодной  ночью  с
чужими людьми. Услышав ее глубокий прерывистый вздох, Адам сильнее прижал ее
к себе, свободной рукой он погладил по волосам,  утешая  как  мог,  и  Лаури
расслабилась, прижавшись к нему. Напряжение и  боль  последних  часов  взяли
свое, и по мере того, как бесконечная ночь медленно, но  верно  двигалась  к
утру, сон окончательно сморил ее, даровав час-другой благодатного забвения.
   Когда Лаури проснулась, она совсем окоченела от холода. На диване  никого
не было, Адам куда-то делся. Нахмурившись, она сунулась в ванную  комнату  и
вскрикнула от ужаса, увидев  в  ванне  голое  тело.  Она  пулей  вылетела  в
коридор, вспыхнув до  корней  волос  от  его,  как  она  заметила,  выбегая,
насмешливого взгляда.
   Она пошла на кухню и у стойки уронила  голову  на  руки:  смущение  мигом
развеялось при мысли о  маленькой  Розин.  Горе  вновь  обрушилось  на  нее.
Немного спустя она нашла в себе силы, умылась на кухне и  налила  чайник.  К
тому моменту, когда Адам присоединился к ней,  она  уже  приготовила  чай  и
резала хлеб, чтобы поджарить тосты.
   - Доброе утро, -  произнесла  она,  не  глядя  на  его  мокрые  волосы  и
покрывшую подбородок синюю щетину. - Яйца будешь?
   - Доброе утро. Яйца - это то, что надо. Как видно, аппетит не подчиняется
мозгу. Мне казалось, что я не смогу даже смотреть на еду,  но,  кроме  твоих
сэндвичей, я вчера ничего не ел...
   - Значит, ты голоден! Подожди немного, я приведу себя в порядок и  сделаю
тебе омлет. - В ванной комнате она  с  досадой  рассматривала  свое  бледное
лицо, круги под глазами. Потом расчесала волосы, связала  их  на  затылке  и
вернулась на кухню, где Адам уже пил кофе. - Мне тоже, пожалуйста, - как  бы
невзначай уронила она, доставая сковороду для омлета и ставя ее на конфорку.
   - Давай позавтракаем в другой комнате, -  предложил  Адам,  передавая  ей
чашку с кофе. - Сейчас будут последние известия.
   Лаури молча кивнула, глотнула кофе, затем разбила яйца в  миску.  Добавив
немного специй и посолив, вылила содержимое на раскаленную сковороду, и  уже
через несколько минут они с Адамом сидели рядышком  на  том  же  диване;  на
столике перед ними стоял поднос. К счастью,  они  успели  поесть,  когда  на
экране появилась фотография Розин. От одного  взгляда  на  личико  дочери  у
Лаури перехватило дыхание.
   - Мы совсем не говорили о ней сегодня  ночью,  -  вдруг  сказал  Адам.  -
Расскажи мне про Розин - все про нее.
   Лаури с недоумением посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.
   - С чего начать?
   - С рождения. Трудные были роды? Лаури пожала плечами.
   - Развлечением не назовешь, но в общем нормальные. Это длилось двенадцать
часов, так что, сам понимаешь, я по горло была этим сыта, но одного  взгляда
на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что боль и страдания того стоили.
   - Сколько она весила?
   - Три с половиной килограмма. - Лаури состроила гримасу. - Не хотелось бы
мне рожать более крупного ребенка, уж поверь.
   - А ты хочешь иметь еще? - быстро ввернул Адам.
   Лаури бросила на него раздраженный взгляд.
   - Тебя это не касается, - фыркнула она. Наступило молчание.
   - Она была хорошей малышкой? - наконец снова подал голос Адам.
   - О, просто чудо! С шести недель она ночью почти никогда не просыпалась -
только когда резались зубки или болел животик.
   - А сколько ей было, когда вы перебрались сюда?
   - Три месяца. Первое время я так выматывалась, что уже усомнилась в своих
силах, но все-таки справилась. -  Лаури  печально  улыбнулась.  -  Папа  был
уверен, что мне это не по плечу, а я решила доказать, что  он  ошибается.  И
доказала. Мой бизнес словно специально создан для того, чтобы им заниматься,
имея ребенка. Ну и конечно, мне очень пригодился опыт Фран, а потом мы взяли
Дженни, и я уже могла выходить на работу попозже и подольше обедать с Розин,
а как только ей стукнет два, она пойдет в садик...
   - Так рано? - удивился Адам.
   - Да. Есть уже договоренность. Немного дороговато,  но  это  детский  сад
Монтессори, там у них есть французский и балет даже,  если  хочешь,  правда,
надо платить дополнительно...
   Адам отодвинул столик, чтобы обнять Лаури.
   - Мы вернем ее, - чуть хрипло прошептал он ей в макушку. -  Только,  Бога
ради, не смотри так.
   Они прижались друг к другу в бессознательном порыве  и  вдруг  отпрянули,
когда зазвонил телефон. С этого момента телефон звонил все утро. Сначала был
Джерент Морган,  затем  Сара,  затем  Элис  Хокридж;  затем  инспектор  Кокс
сообщил, что полиция опрашивает все дома в районе  и  показывает  фотографию
Розин.
   Дженни и Фран появились раньше обычного  и  спросили,  чем  могут  помочь
кроме работы в магазинчике.
   - Посидите здесь, пока я схожу в магазин, - попросил  Адам  и  улыбнулся,
видя удивление на лице Лаури. - Я ведь с собой ничего не захватил, мне нужны
рубашки и тому подобное, и еще бритва.
   - Недолго, пожалуйста, - искренне попросила Лаури и  тут  же  покраснела,
когда он пожал ей руку.
   - Скажи, где ближайший магазин, и я обернусь за полчаса.
   Как только Адам ушел, практичная Фран  тут  же  принялась  за  посуду,  а
Дженни еще раз извинилась за Кей.
   - Она просилась пойти сегодня со мной и помочь, но,  наверное,  тебе  это
неприятно...
   - Почему же? - сказала Лаури. - Я,  правда,  сомневаюсь,  что  кто-нибудь
обратится в ясли после случившегося. Но если Кей хочет  прийти  и  помочь  в
магазине, я думаю, это неплохая идея. Сегодня канун Рождества, не забудь.  А
кроме того, - и она пожала руку Дженни, - Кей будет гораздо лучше, если  она
возьмется нам помогать. Это ведь не ее вина. Я действительно не  виню  ее  -
откуда ей было знать?..
   Дженни с благодарностью сжала руку Лаури.
   - Ты такая добрая. Я прямо сейчас звоню ей. К тому  времени,  когда  Адам
вернулся, магазин уже был  открыт,  и  там  командовали  Дженни  и  безмерно
благодарная Кей, а Фран осталась с Лаури: ее здравый  смысл  и  практичность
помогали Лаури не терять голову.
   Фран открыла Адаму дверь, лукаво улыбнувшись при виде множества пакетов:
   - Настоящий Дед Мороз! Я иду вниз. Держись, Лаури!
   Когда они остались одни, Лаури  бросила  недоуменный  взгляд  на  пакеты,
потом на Адама.
   - Ты вроде сказал, что идешь за рубашкой.
   - Я купил не одну, а также все  для  бритья,  поскольку  твоя  ванная  не
богата бритвенными принадлежностями...
   -  Вообще-то,  у  меня  есть  небольшая  электробритва,  ты  бы  мог   ею
воспользоваться, если б сказал мне. - Лаури уставилась на огромную сумку  на
колесиках. - А это что, никак еда? - с осуждением спросила она.
   - В кухне у тебя почти ничего нет, - отметил Адам.
   - Это правда. Я ничего позавчера не покупала, потому что мы... мы сегодня
должны были уехать... - Лаури  отвернулась,  пытаясь  сдержать  слезы.  -  Я
разберу покупки. А ты можешь переодеться в моей спальне.
   - Извини, что так  долго,  -  сказал  Адам,  поднимая  сумку.  -  В  моем
излюбленном фирменном магазине было  настоящее  столпотворение,  словно  там
идет матч по регби. Слава Богу еще, что я пришел к  открытию.  Но  зато  все
основные покупки удалось сделать под одной крышей.
   Лаури выдавила улыбку.
   - Ты всегда носишь рубашки из универмага?

   Всегда, - без зазрения совести соврал он. - Как насчет кофейку?
   В магазинчике  все  утро  было  полно  народу;  в  ясли,  правда,  как  и
предполагала Лаури, никто не обращался, но в помещении магазинчика  было  не
протолкнуться. Приходили и любопытные, доложила Фран, жаждущие взглянуть  на
несчастную мамашу, но в основном магазинчик жужжал от настоящих покупателей,
торопящихся сделать последние покупки; немало их постоянных клиенток  пришли
специально, чтобы выразить сочувствие. Две из них дали ценную  информацию  о
пожилой даме, сажавшей малышку в машину.  Одна  молодая  женщина  припомнила
марку машины, а другая рассказала, что ребенок был одет в желтое пальтишко с
капюшоном и что женщина долго копалась, привязывая девочку к сиденью.
   - По крайней мере она позаботилась надежно усадить Розин,  -  проговорила
Лаури, заставляя себя видеть во всем лучшее.
   Фран кивнула.
   - Это говорит о том, что она не причинит ей  вреда.  Кстати,  -  добавила
она,  входя  в  дверь,  -  у  меня  уже   есть   пара   предложений   насчет
лошадки-качалки. Я, конечно, отказала.
   - И правильно сделала, -  согласилась  Лаури,  стараясь  не  смотреть  на
Адама.
   Утро  тянулось  невыносимо,  хотя  для   стороннего   наблюдателя   сцена
показалась бы идиллической: Адам читал принесенные газеты, а Лаури  возилась
с бельем для глажки, которого всегда  хватало  с  избытком.  Они  непрерывно
глотали кофе, но ни один не притрагивался  к  печенью  и  сдобным  булочкам,
которые купил Адам; только Фран со своей командой по достоинству оценили  их
в обеденный перерыв, потому что никто не хотел идти домой.
   Телефонные звонки не умолкали. Звонили соседи, чтобы сказать теплое слово
утешения, звонили Сара и Холли -  им  не  терпелось  узнать  новости,  после
полудня еще раз позвонила Элис Хокридж. Поговорив недолго с  сыном,  она  на
сей раз позвала к телефону Лаури.
   - Я хотела сказать, что я молюсь за  тебя  -  от  всей  души,  -  твердым
голосом сообщила  мать  Адама.  -  И  еще  я  велела  Адаму  уговорить  тебя
что-нибудь с