сторан,
то в театр, и в конце концов уговорил ее поехать с ним  тайно  в  отдаленный
отельчик в валлийской глуши,  недвусмысленно  намекая,  что  там  задаст  ей
важный вопрос. Уверенная, что Филипп намерен предложить ей  руку  и  сердце,
взволнованная Лаури бросилась очертя голову в это приключение, полагая,  что
это судьба. В результате Филипп затащил ее в постель, только они переступили
порог, и обескураживающе стремительно и разочаровывающе грубо ввел ее в курс
того, что она даже при своей неопытности поняла как чистый секс, где любовью
и не пахло. Едва все кончилось, он  признался  ей,  что  женат.  Он  говорил
потрясенной Лаури, что не живет с женой, но что она не дает ему развода.  Но
в краткий период его пребывания в Ньюпорте  нет,  дескать,  никаких  причин,
чтобы он и его дорогая маленькая  Лаури  отказывали  себе  в  очаровательной
интимной связи, при условии, разумеется, соблюдения должной осторожности.
   Разгневанная Лаури, лишившаяся в один  миг  всяких  иллюзий,  в  точности
выложила ему, куда он может засунуть свой миленький план,  быстро  упаковала
сумку и на попутках доехала до Кумдеруэна. Жизнь превратилась в нескончаемую
пытку, ведь ей приходилось ежедневно сталкиваться с  Филиппом  Гарфилдом  по
работе.  Он  демонстративно  перестал  замечать  ее,  дав  пищу   злоязычным
сотрудницам, но Лаури, глубоко  затаив  свое  унижение,  не  реагировала  на
шпильки и с радостью восприняла новость о своем сокращении.
   С Адамом все было по-другому. Она шла на это с широко открытыми  глазами,
сама решив разделить с ним "последние денечки" его вольной жизни,  и  потому
была готова остаться ни с чем, когда труба наконец призовет его. А то и  еще
раньше, если она ему или он ей надоест. Лаури невесело засмеялась  во  тьме.
Кого ты обманываешь? Себя? Тебе никогда не надоест Адам, доживи хоть до  ста
лет.
   Весь следующий день в суматохе, связанной с  возвращением  Клэров,  и  во
время работы, перепечатывая заметки о быте  в  четырнадцатом  веке  в  эпоху
короля Эдуарда III, Лаури, напрягшись как тетива,  ждала  звонка  Адама.  Он
позвонил поздно, когда она уже потеряла надежду услышать его  голос,  и  она
ответила ему с некоторой холодностью.
   - Я только-только  вернулся  домой  -  прости,  что  так  поздно,  Лаури.
Надеюсь, не разбудил.
   - Нет. Я была в доме, болтала с Сарой.
   - Что-то у тебя очень холодный тон.
   - Да что ты!
   - Отлично. Буду звонить пораньше, но я чуть не весь  день  прокрутился  с
папенькой и остальными директорами. Дел  наваливается  все  больше  по  мере
приближения рокового дня.
   - А в твоем возрасте быстро устаешь! - сделанным сочувствием уколола  она
его.
   - Ах ты, бесенок, - прошипел он. - Будь ты сейчас здесь в моих  объятьях,
я б показал тебе, насколько я стар и как быстро устаю!
   От этого веселого низкого голоса с его особой интимной интонацией  внутри
у Лаури все словно сжалось, и это было новое, еще неведомое ей ощущение.
   - Молчишь? - полюбопытствовал он.
   - Да, но отчего, не скажу, - с некоторой застенчивостью  ответила  она  и
почувствовала, как он нервно сглотнул.
   - Ведьма! Когда я тебя снова увижу? Завтра? Лаури собрала всю силу воли и
попыталась отложить встречу хоть на пару дней, чтобы доказать себе, что  она
не потеряла голову, но Адам и слышать  ничего  не  хотел,  убеждая  ее,  что
жаждет провести с ней как можно больше оставшегося ему свободного времени.
   - Ты, кажется, последние дни часто видишься с Адамом, - заметила Сара дня
два спустя. - Ни с одной Кэролайн в мире он не крутил так долго.
   - Наверное, оттого, что мы просто друзья, - предположила Лаури не  совсем
искренне.
   - А может, оттого, что ты  единственная,  кто  выдержал  знаменитые  чары
Хокриджа. - Сара пристально посмотрела на кузину. - Я правильно говорю,  что
выдержала?
   Лаури засмеялась.
   - Раз уж спрашиваешь, то отвечу - да!
   - Я в восторге. А Руперт говорит...
   - Вы с Рупертом перемывали мне косточки?
   -  А  ты  что  думала?  Мы  не  только  любим  тебя,  мы  чувствуем  себя
ответственными за тебя.
   - О, Сара! - часто заморгала Лаури.
   - Ну ладно, не распускай нюни, - строго заговорила Сара, - это не  шутка.
Я попрошу Руперта насесть на Адама и выяснить его намерения!
   - Только не это! - встревожилась Лаури, а затем пожала плечами. - К  тому
же я точно знаю  намерения  Адама:  развлекаться  от  всей  души  и  никаких
обязательств и взаимных претензий, когда придет время расстаться.
   Сара фыркнула.
   - Не много же он хочет. И ты счастлива, да?
   - Да, - соврала Лаури не моргнув глазом. - Адам прелесть,  и  мне  с  ним
хорошо, но он не тот человек, с кем я бы хотела  соединить  свою  судьбу.  А
когда дело дойдет до этого, хотя, уверяю тебя, это будет  еще  не  скоро,  я
найду себе человека, который не будет давать  стрекача  при  одной  мысли  о
браке и детях.
   Эта мысль поддерживала ее за обедом в итальянском  ресторане  в  Пугни  в
следующую пятницу, во время вылазки в коптильню семнадцатого века на  берегу
Темзы пониже Ричмонд-хилла на следующий день, весь вечер в театре,  где  они
смотрели пьесу Тома Стоппарда, и вплоть до того момента, когда Адам проводил
ее до боковой калитки в сад Клэров поздно  вечером  в  субботу.  У  лестницы
Лаури проявила твердость и отклонила  все  попытки  Адама  проникнуть  в  ее
квартирку.
   - Сегодня ты не позволяешь даже войти, - криво усмехнулся он. - Не потому
ли, что семья Клэров в нынешний уик-энд дома?
   Лаури немного подумала и кивнула головой.
   - Пожалуй, что так. - И это была правда. Пригласить Адама провести ночь в
постели, которая фактически принадлежала Клэрам, казалось  ей  непорядочным.
Она прикоснулась ладонью к его лицу. - Ты, наверное, думаешь, что я глупая.
   - Нет, просто очень, очень милая. - Адам поцеловал ее  ладонь  и  сжал  в
своей. - А как насчет завтра? Уик-энд еще не кончился.
   - Отлично. Куда думаешь отправиться?
   - Думаю - искупаться, а затем устроить пикник. На этот  раз  моя  очередь
приготовить провизию.
   Лаури радостно кивнула.
   - Здорово! А где?
   - А вот  увидишь,  -  ухмыльнулся  Адам,  наклонился  и  поцеловал  ее  с
нежностью. Затем еще раз, не столь нежно, и вдруг они страстно приникли друг
к другу, не обращая внимания на  то,  что  их  может  увидеть  всякий,  кого
угораздило бы бродить по саду в полной ароматов тьме летней ночи.
   Наконец Адам отстранил ее от себя и, тяжело дыша, проговорил:
   - Мне лучше уйти.
   Не говоря ни слова,  Лаури  кивнула  в  знак  согласия,  приподнялась  на
цыпочки и еще раз поцеловала его, затем вспорхнула к себе и поспешно заперла
дверь, пока не передумала.
   Адам давно уже удалился, когда до  Лаури  вдруг  дошло,  что  у  нее  нет
купального костюма, потому что единственный приличный  купальник  остался  в
Кумдеруэне. Со дня появления в Лондоне она ни разу не ходила в бассейн.
   - Пустяки, - ободрила ее на следующий день  Сара  во  время  ритуального,
долго тянущегося воскресного завтрака, который Лаури обязательно проводила с
Клэрами каждую неделю. - Возьмешь мой.
   - Он мне не налезет, - совсем убитая, возразила Лаури.
   - Что за ерунда! Я уже не та грациозная сильфида, какой была до  рождения
Эмили, да и ты вроде на пару фунтов похудела.
   - Не слишком ли я наваливаю на  тебя  работы,  Лаури?  -  поинтересовался
Руперт, показавшись из-за ширмы воскресной газеты.
   - Да что ты! Вовсе нет.
   - Не хотел бы я вызвать гнев Джерента из-за того, что довел его  дочь  до
измождения.
   - Если кто и доведет ее до измождения, дорогой, то это Адам, а не  ты,  -
сказала его жена.
   - Джеренту это тоже не пришлось бы по вкусу, - мрачно протянул  Руперт  и
подозрительно взглянул на Лаури. - Ты цела и невредима?
   - Все в порядке, Руперт. Адам мой друг, вот и все.
   - Гм, - Руперт вновь скрылся за газетой,  не  очень  убежденный,  а  Сара
повела Лаури наверх выбрать что-нибудь из купальных принадлежностей.
   Наотрез отказавшись от  узеньких  трусиков  и  лифчика,  предложенных  ей
Сарой, Лаури вцепилась в простенький, красиво  скроенный  цельный  купальник
черного цвета, выгодно подчеркивающий ее фигуру и гармонирующий  с  загаром,
который она успела приобрести за время обеденных  перерывов  под  солнышком,
которым их благословила погода.
   Адам  приехал  за  ней,  но  уехать  они   смогли   только   через   час,
предварительно выпив кофе,  предложенного  Сарой,  и  претерпев  приставания
Эмили и Доминика, упрашивавших их остаться. А когда они услышали,  что  Адам
везет Лаури купаться, рожицы их вытянулись от зависти,  и  Адаму  ничего  не
оставалось, как пообещать включить  их  непременно  в  состав  экспедиции  в
следующее воскресенье.
   - Только не сегодня, - сказал Адам, уводя  наконец  Лаури.  -  Сегодня  я
хочу, чтоб со мной была ты одна.
   Радостно улыбаясь в  знак  согласия,  Лаури  поинтересовалась,  куда  они
направляются.
   - А вот увидишь, - с таинственным видом сказал Адам.  -  Надеюсь,  ты  не
забыла захватить купальник.
   Лаури заверила его, что все при ней, и, довольная, откинулась на сиденье,
предоставив ветру играть ее волосами, а  солнцу  золотить  ее  лицо,  а  тем
временем "родстер" Адама нес их  через  Лондон  в  неизвестном  направлении.
Когда они наконец, судя по всему,  прибыли,  на  лице  ее  отразилось  явное
недоумение:  Адам  выруливал  в  подземную  автостоянку,  расположенную  под
огромным жилым домом.
   - Почему мы здесь останавливаемся?
   - Потому что здесь мы будем  купаться,  дитя  мое.  -  Адам  подмигнул  и
выключил зажигание. - Уоппинг,  пристанище  мага  и  волшебника  электроники
Адама Хокриджа.
   Лаури уставилась на него, а затем прыснула от смеха.
   - А я-то ожидала - Брайтон.
   - Слишком неоригинально. В Уоппинге тебе понравится гораздо больше.
   И он был прав. Закрытый бассейн, пристроенный к дому,  представлял  собой
настоящий замок с роскошными колоннами и приглушенным  светом,  деревьями  в
кадках и - главное - полным безлюдьем.
   - А где же люди? -  спросила  Лаури,  появляясь  в  своем  заимствованном
купальнике.
   - В постели или в Брайтоне, кто знает, - ответил  Адам  с  усмешкой  и  с
головы до ног оглядел ее внимательным, оценивающим взглядом. -  Очень  мило,
мисс Морган.
   -  Возвращаю  комплимент,  мистер  Хокридж,  -  парировала  она,   слегка
зарумянившись. А про себя отметила, что в данном случае  больше  подошло  бы
слово "впечатляюще"; и действительно, даже беглого взгляда было  достаточно,
чтобы оценить широкие плечи, узкие бедра, длинные мускулистые ноги.
   Ни слова  больше  не  говоря,  она  аккуратно  нырнула  и  направилась  к
противоположному концу бассейна энергичным кролем,  которому  научили  ее  в
школе. Адам нырнул вслед за ней и  играючи  обогнал,  потом  подождал  ее  и
поплыл рядом, приноравливаясь к ее скорости, и вдруг исчез под водой.  Лаури
в замешательстве оглядывалась, а он выскочил из воды и, смеясь, заключил  ее
в свои объятия. Так же внезапно  он  отпустил  ее,  и  несколько  минут  они
ныряли, кувыркались и плескались как дети, а потом Лаури  рванула  прочь  от
него что было сил, но он все равно  нагнал  ее  задолго  до  того,  как  она
достигла противоположной стенки бассейна.
   - Ладно-ладно, - с трудом переводя дыхание, закричала она. - Ты выиграл.
   Адам легко выскочил из воды, нагнулся, подхватил ее, одним рывком, словно
пушинку, вытащил и тут же накинул на нее розовый махровый халат.
   - Здорово, -  с  трудом  переводя  дыхание,  проговорила  Лаури,  отжимая
волосы. - Итак, куда мы отправляемся на пикник?
   - Совсем рядом, рукой подать. Можешь даже не переодеваться. Возьми только
сумку, и мы поднимемся в служебном лифте в таком виде.
   Лаури прищурилась.
   - Ты хочешь сказать, что везешь меня к себе на квартиру?
   Он закивал, расплывшись до ушей.
   - Прямо в яблочко. Если будешь себя очень хорошо вести, покажу тебе  даже
свои гравюры.
   Жилище Адама располагалось на  самом  верху  современного,  напоминающего
пирамиду здания; с  террасы,  примыкавшей  к  гостиной,  видна  была  Темза.
Квартира Адама с ее белыми стенами,  дощатыми  полами,  аскетически  скудной
меблировкой - хотя мебель была обита итальянской лайкой темно-винного  цвета
-  была  истинно  мужской.  На  окнах  вместо  штор  висели  жалюзи,  а   на
единственной  стене,  не  занятой  книжными  полками,  висели   произведения
искусства - пара небольших картин маслом и множество рисунков  тушью.  Кухня
поражала больничной белизной и предельной функциональностью, однако в ванной
комнате,  с  ее  кораллово-красными  стенами,  черно-белыми  плитками  пола,
викторианской ванной на ножках в виде звериных лап  и  огромным  зеркалом  в
золотой раме с херувимами по углам, витал дух сибаритства.
   - Вот это да, - с восхищением воскликнула Лаури.  -  Так  вот  как  живут
светские львы!
   - Это совсем недавно, - заверил ее Адам. - У меня до  последнего  времени
была спальня в родительском доме. А потом - когда я вернулся из Штатов - жил
в довольно запущенной  норе  здесь  неподалеку,  в  не  столь  фешенебельном
квартале. - Он указал на груду черно-белых полосатых полотенец  на  этажерке
такого же винного цвета, что и ванна.  -  Располагайся.  Здесь  все  есть  -
шампунь и Бог знает что еще. А я приготовлю ланч.
   - Помощь тебе не нужна?
   - С моей провизией нет!
   Лаури быстро приняла ванну, вымыла волосы, чтобы не  осталось  хлорки,  и
вытерла их одним  из  огромных  полотенец.  Потом  подкрасила  губы,  слегка
прошлась тушью по  ресницам  и  надела  желтое  хлопчатобумажное  платье,  в
котором выехала из дома, и наконец вышла из ванной. Откинутые назад  влажные
волосы были перевязаны махровой полоской. Адам хозяйничал в  кухне;  на  нем
была ослепительно белая хлопчатобумажная рубашка  и  джинсы,  на  босу  ногу
сандалии, волосы еще не высохли.
   Он взглянул на нее с улыбкой.
   - Надеюсь, у тебя нет аллергии на омаров.
   - Если только на их цену, - успокоила она его.
   Адам подвел ее к стеклянному столику на маленькой террасе, усадил на стул
красной кожи и положил перед ней на  тарелку  пол-омара,  политого  лимонным
майонезом, хрустящий зеленый салат и горячие итальянские  булочки.  Запивали
еду белым  сухим  вином.  После  небольшой  передышки  Адам  принес  залитый
шоколадом торт, который был столь соблазнителен на вид, что Лаури не  смогла
удержаться.
   -  Добывание  снеди  не  представляет  никаких  особых  забот,  если   ты
патронируешь сеть известных продовольственных магазинов, - лукаво  подмигнул
Адам. - Получасового посещения одного из них вчера утром  перед  встречей  с
тобой было достаточно - и вот, пожалуйста, завтрак на двоих.
   - Это было чудесно, - вздохнула Лаури, глядя на Темзу.
   - Не хочешь кофе?
   - Не сейчас, - отказалась Лаури, устраиваясь поудобнее на стуле. - Я хочу
просто посидеть на солнышке и  поглазеть  на  открывающийся  отсюда  вид.  Я
помогу тебе с посудой чуть позже.
   - Не беспокойся. У меня для этого есть машина.
   - У тебя заведены машины на все случаи жизни, - усмехнулась Лаури.
   - Нет, - кротко ответил Адам. - Некоторые вещи машина  не  может  сделать
для мужчины.
   Она стрельнула в него взглядом, но глаза его  под  густыми  бровями  были
непроницаемы.
   - Адам, - без всяких обиняков начала  Лаури,  -  это  и  есть  тот  день,
который, как ты говорил, наступит рано или  поздно?  Ты  привез  меня  сюда,
чтобы соблазнить?
   Адам вскинул голову и захохотал.
   -  Когда  доходит  до  дела,  Лаури  Морган,  вы,  как  я  смотрю,   тоже
предпочитаете взять быка за рога, а не ходить вокруг да около.
   Она сняла с головы  махровую  полоску  и  тряхнула  волосами,  чтобы  они
высохли на солнце.
   - Но признайся, ведь все признаки налицо - неожиданная поездка к тебе  на
квартиру, изысканная еда, вино, художественные произведения...
   Адам поднялся и стал собирать со столика посуду.
   - Ты забыла кое-что из того, о чем я тебе говорил, Лаури. Я  беру  только
то, что мне предлагают по своей воле. Это может быть ответом на твой вопрос?
   - Не знаю, - она вдруг зевнула, почувствовав, как после плавания, вина  и
горячего солнца ее тянет ко сну. - Я подумаю об этом.
   - Посиди здесь, пока я уберу. А когда вернусь, ты  мне  скажешь,  как  ты
хотела бы провести сегодняшний день.
   Она кивнула сквозь дрему.
   - Ладно. - Оставшись одна, Лаури  совсем  расслабилась;  в  полусне  едва
слышался ровный гул машин где-то  далеко  внизу.  Веки  ее  словно  налились
свинцом, и скоро она совсем перестала что-либо чувствовать и  погрузилась  в
глубокий сон.
   Проснулась она внезапно, не понимая, где находится, а потом увидела,  что
лежит в широченной кровати в спальне  Адама,  погруженной  в  полумрак.  Она
бросила взгляд на часы и поняла, что время на самом деле не  такое  позднее,
как могло показаться. После завтрака прошло всего три часа.  Она  с  досадой
вскочила. Проспать столько времени да и вообще  предаваться  сну  в  гостях,
едва ли можно назвать хорошим тоном. Она быстро соскочила с кровати, открыла
жалюзи и отправилась в ванную, чтобы  привести  себя  в  порядок.  Она  была
тронута, обнаружив, что ее сумка поставлена около кровати, специально, чтобы
ей не пришлось ее искать. Быстро подкрасив губы и причесавшись,  она  вышла,
чтобы найти Адама и извиниться.
   Он  сидел  на  террасе,  уткнувшись  в  воскресную  газету.   Когда   она
переступила порог гостиной, он с улыбкой вскочил с кресла.
   - Ну как, лучше? - Он внимательно оглядел ее. - Отдохнула и порозовела  -
вполне в форме, чтобы поесть.
   - Я проспала целую вечность. Прости,  ради  Бога,  -  проговорила  она  с
виноватым видом.
   - Пустяки, - подвинул он ей кресло. - Я польщен, что ты чувствуешь  здесь
себя как дома и можешь позволить себе расслабиться.
   - И часто у тебя женщины засыпают?
   - Не после ланча, во всяком случае, - подмигнул он ей.
   Лаури вспыхнула.
   - Теперь, пожалуй, я бы не отказалась от кофе.
   - Сию секунду, - бодро подхватил он. - А то чай, если хочешь.
   - О, еще лучше! Давай я...
   - Нет-нет! Сиди и читай газету. Вскоре Адам вернулся с  чаем  и  тарелкой
печенья.
   - Я подумал, что тебе захочется чего-нибудь к чаю, - это все из  того  же
надежного источника.
   - О, это мое любимое.
   Они пили чай, ели печенье, болтали о новостях, которые  Адам  только  что
почерпнул в газетах. Затем Лаури  пролистала  несколько  страниц  журнала  и
показала ему рекламу модных купальников.
   - С твоим черным ни один и близко не лежал, - сказал Адам.
   - Это Сарин, мой дома.
   - Откуда бы он ни был, он тебе  ужасно  идет.  Ужасно,  -  с  горячностью
повторил он.
   - Удачный фасон, вероятно.
   - Нет, прелесть моя, не фасон, а содержимое. Адам пристально посмотрел ей
в глаза, Лаури не выдержала и вцепилась в лежащие перед ней газеты  и  стала
внимательно изучать книжное обозрение. Она не  отрывала  глаз  от  страницы,
всем своим существом ощущая мужчину рядом с собой, газета так и ходила у нее
в руках. Адам кашлянул.
   - Может, пойдем? - неожиданно резко произнес он и поднялся,  протянув  ей
руку. - Пойдем, прокатимся немного, прогуляемся где-нибудь по парку.
   Лаури машинально кивнула и уронила газету;  оба  одновременно  нагнулись,
чтобы поднять ее, и стукнулись лбами с такой силой, что она даже вскрикнула,
а Адам схватил ее и прижал к себе.
   - Дорогая, я тебя ударил? Лаури покачала головой.
   - Посмотри на меня, - настаивал он, - посмотри на меня, Лаури!
   Медленно,  с  неохотой  она  подняла  глаза   и   встретила   настойчивый
вопрошающий взгляд его ярких глаз. Она без  слов  ответила  на  его  вопрос,
прижавшись к нему, потершись щекой о его грудь, и Адам поднял ее и  понес  в
гостиную, через холл, медленной,  размеренной  походкой  сомнамбулы,  словно
намеренно давая ей возможность одуматься, пока не поздно, и наконец  положил
ее на кровать и сам распростерся рядом с ней.
   Они лежали лицом к лицу, затаив дыхание, то