о  этого
не случится.
   Он снова наклонился  и  достал  из  ниши  еще  кое-что:  это  был  мощный
револьвер "Кольт 0, 367 Магнум"  с  четырехдюймовым  стволом,  такие  стволы
называют питонами. Он вручил оружие Ричарду.
   - Вот. Держи, - сказал он, - теперь ты мужчина.
   Потом он повернулся к пожилой леди.
   - Я могу спорить, что вы прекрасно готовите. Почему бы вам  не  накормить
нас настоящим деревенским завтраком?  Яйца,  бекон,  сок  и  еще  что-нибудь
этакое. Я и мои друзья голодны, как черти, бабуля.
   - Не давай им ничего, - приказал ей старик.
   - Вы же собираетесь убить нас, - сказала старая женщина.
   - Да, мэм, может, мне придется это сделать, но не потому, что вы  мне  не
нравитесь, нет, просто так складываются обстоятельства. Но давайте мы сперва
поедим, ладно?
   - Это можно, - согласилась старая леди.
   - Мэри, ты набитая дура, - проворчал старик.
   - Ну что ты кипятишься, Билл,  -  сказал  Лэймар,  -  Мэри  просто  хочет
показать, что она хорошая хозяйка.
 
Глава 6 
 
   "Должно   быть,   я   изрядный   подонок",   -   думал   Бад,   удивляясь
головокружительной скорости своего падения и  предательства.  Это  оказалось
так легко и просто. Ложь въелась в  его  плоть  и  кровь,  стала  привычкой,
второй натурой. Он мог позвонить Джен и обмануть ее двумя,  тремя  короткими
отрывистыми фразами. Подсознательно он чувствовал, что, чем меньше он  будет
общаться с Джен и чем больше будет грубить ей, тем меньше будет  мучить  его
совесть. После этого он звонил Холли, и на этот раз его  разговор  отличался
нежностью, голос излучал доброту. Перемена совершалась в нем очень быстро  и
естественно. Это делало его больным, он очень переживал, но ничего не мог  с
собой поделать.
   Сейчас Бад  стоял  у  телефона-автомата  в  закусочной  Джима  Дайнера  в
Ратлифф-Сити, на семьдесят шестой дороге, ведущей  из  Оклахомы  к  Далласу.
Место  было  довольно  пустынное  -  закусочная,  маленький   магазинчик   и
прачечная-автомат. Заведение славилось красными перчиками,  но  сейчас  было
раннее утро, и перчиков еще не подавали. Часы показывали десять часов  утра,
они патрулировали с шести; четыре  часа  они  провели  за  рулем  и  изрядно
устали. Их патрульная машина была малой частью всеобщего  движения,  которое
имело целью попытаться перехватить... А  кого,  собственно,  они  собирались
перехватывать? Заключенных? Об этих парнях ничего не было  слышно  с  самого
момента обнаружения фургона с трупом, а произошло  это  уже  тридцать  шесть
часов назад.
   Телефон позвонил дважды, потом Джен подняла трубку.
   - Привет, как твои дела? Спасибо за форму.
   Джен, вечно занятая обслуживанием других, привезла в Чикашей в управление
пять форменных рубашек в пластиковом пакете, смену белья и носки.  За  время
отсутствия Бад порядком обносился.
   - Ну, у нас-то все хорошо, - ответила она. - У нас все в порядке.  Ну,  а
как ты?
   В этом голосе была вся Джен: отстраненная, соблюдающая дистанцию,  скрыто
чем-то недовольная, однако  это  недовольство  было  практически  невозможно
потрогать пальцами, его можно было почувствовать, но невозможно ухватить.
   - Со мной все нормально. Ты знаешь, тут такая суета, творится  Бог  знает
что, но никто не имеет ни малейшего представления, куда делись  эти  ребята.
Кажется, дорожные посты будут свертывать, а патрули  отзывать,  может  быть,
уже завтра. Решили, что здесь мы их все равно уже не найдем.
   - Как это ужасно - то, что они  сделали  с  этим  парнем  из  фургона,  -
сказала Джен.
   - Правда, это страшно. Они просто ублюдки. Ну да ладно, как дети?
   - Рассу в колледже выставили оценки. Знаешь, он у нас просто отличник. Мы
можем им гордиться.
   - Да, парень весь в тебя. Как дела у Джеффа?
   - О, с ним тоже все отлично. У них был матч, но, правда, он  не  попал  в
основной состав, хотя это почему-то не очень испортило ему настроение. После
игры мальчики пошли в пиццерию, и сейчас он там с ними.
   - Как я хотел посмотреть эту  игру.  Проклятая  служба.  Теперь  придется
ждать целый год, но тогда уж я наверняка поеду с ним.
   - Ох, Бад?
   - В чем дело? - спросил он, поглядывая на часы.
   - Ты был в пятницу около Форта?
   В мозгу прозвучал тихий сигнал опасности. Пятница, да? Он  был  с  Холли.
Они провели пару часов в комнате мотеля. Этот мотель называется  "Вигвам"  и
находится у четвертых ворот Форта. Обычно там останавливаются приезжающие  в
гости к солдатам родственники. Мотель держал отставной полицейский,  который
позволял Баду бесплатно пользоваться комнатой в дневное время.
   Бад удивился, как больно  ударил  его  вопрос  жены.  Раньше  у  него  не
возникало никаких проблем. Он оглянулся и посмотрел  на  беднягу  Теда.  Тот
сидел за столиком перед нетронутой тарелкой с яичницей и наполовину  отпитым
стаканом кока-колы и разговаривал с официанткой.
   - Нет, нет, я там точно не был, -  соврал  он,  стараясь  придать  своему
голосу невинность, что, впрочем, ему не удалось.
   - Мардж Сойер клянется, что видела, как ты выезжал со  стоянки  у  Форта.
Она посигналила тебе, но ты не обратил на это внимания.  Я  почему  тебе  об
этом говорю. Дело в том, что она попросила узнать у  тебя,  если  ты  хорошо
знаешь это место, не можешь ли ты порекомендовать дешевый мотель, потому что
номера в "Холидей Инн" стоят очень дорого, а сестра Мардж...
   - Нет, Джен, это был не  я,  к  тому  же  я  совершенно  не  знаю  района
Форт-Силл, - рявкнул Бад, чувствуя, как ложь неловко ворочается  у  него  во
рту. - Слушай, ладно, мне пора возвращаться на дорогу. Вечером, если  смогу,
я тебе позвоню.
   - Я в этом не сомневаюсь.
   Бад повесил трубку. Он поступил нехорошо и злился на себя  за  это;  было
ясное, погожее утро, но Бад с удивлением обнаружил, что дышится ему  тяжело.
Кто такая эта Мардж Сойер? Что она видела? Он в тот день был в форме, она ни
с кем не могла его спутать. Вот черт! Влипнуть так по-дурацки.  Может,  надо
на время прекратить встречи или придумать еще что-нибудь...
   Он бросил в щель еще одну монету и набрал номер. Она сразу взяла трубку.
   - О, Бад, ты так давно не звонил! Ты же обещал позвонить вчера.
   Такие замечания и в хорошие времена  всегда  раздражали  Бада,  а  в  том
настроении, в каком он сейчас находился, такой вопрос его  разозлил.  Иногда
это становилось слишком тяжелым грузом,  и  тогда  на  один-два  вечера  ему
требовалась передышка. Надо было постоянно запоминать  массу  разных  вещей:
почему задержался, что произошло, какой дорогой он ехал домой.  Короче,  ему
приходилось  играть  роль,  которую  всегда  приходится   играть   человеку,
решившемуся на обман. Это изматывало его.
   - Я никак не  мог  оторваться  от  Теда.  Они  постоянно  заставляют  нас
патрулировать дороги, я вырвался на одну секунду.
   - Ладно, как ты там? - решила поинтересоваться Холли.
   - Здесь не так уж много хлопот, но масса скучной суеты, скажу я тебе.  Но
думаю, что скоро нас отзовут. Кажется, у начальства ничего не  получается  с
поимкой.
   - Бад, ты говоришь таким раздраженным голосом.
   - Я просто устал, Холли.
   - Я по тебе очень соскучилась.
   - И я соскучился по тебе, моя радость.
   - Мы увидимся в тот день, когда вас распустят по домам?
   - Ну, я, конечно, постараюсь с тобой  увидеться,  -  заверил  он,  смутно
чувствуя, что попадается в ловушку. - Я не знаю точно, смогу  ли  я.  Я  тут
пропустил один матч, в котором играл мой сын, и  хочу  пойти  на  следующий,
если, конечно, он будет играть в основном составе.
   - Хорошо, - ответила она, но в тоне ее не было ничего хорошего.
   - Я действительно соскучился по тебе.
   - Я знаю, что ты действительно соскучился.
   - Скоро мы с тобой  обо  всем  поговорим.  Он  повесил  трубку,  чувствуя
необъяснимую  злость.  Он  только  что  пообещал  ей,  что  после  окончания
патрулирования, в первый же день, встретится  с  ней.  Прекрасно.  Он  будет
страшно усталым, и как быть с Тедом, если и его отпустят в тот же день?  Это
был полный кавардак. Иногда Бад попросту вставал в тупик. Он не понимал, как
ему жить дальше.
   Посокрушавшись несколько секунд, он вернулся в закусочную и сел  рядом  с
Тедом.
   - Ну, как она? - спросил Тед.
   - Хорошо. Очень хорошо. Ты не звонил Холли?
   - Ну, у Холли-то все отлично, я в этом не сомневаюсь,  -  сказал  Тед.  -
Ладно, чего сидеть, давай двигать, а?
   Бад посмотрел на часы. Десять пятнадцать, да, самое время возвращаться на
дорогу. Он не любил так надолго выпадать из радиоконтакта. Он и не  заметил,
что они были вне связи почти десять минут. Бад торопливо  проглотил  остатки
остывшего кофе и встал, чтобы расплатиться. Это было не обязательно, но  Бад
знал, что стоило только поддаться соблазну и  перестать  платить  за  еду  в
закусочных, а это было очень легко сделать, как люди тут же перестанут  тебя
уважать. Он дал официантке доллар, не первый раз подосадовав на то, что  Тед
никогда, даже на словах, не пытался платить за еду.
   - Да, Бад, - сказал Тед. - Чуть не забыл. Тут одна девушка хотела тебя  о
чем-то спросить.
   Бад обернулся к официантке - женщине средних лет со значком,  на  котором
было написано ее имя - Рут; она была ему смутно знакома, так как Баду не раз
приходилось обедать в этом заведении, но он никогда не пытался познакомиться
с ней поближе, как он это иногда делал в других местах.
   - Что случилось, Рут? - спросил он.
   - Сержант, я хотела сказать вам о старом Билле Степфорде. Каждое  утро  в
девять часов вот уже в течение десяти лет он пьет у нас кофе. А сегодня  его
нет. Я очень волнуюсь, не случилось ли с ним чего.
   - Я посоветовал ей обратиться к шерифу  графства  Мюррей,  -  вмешался  в
разговор Тед.
   - Я бывала там, они все только разыгрывают из себя героев, но с тех  пор,
как из Мак-Алестера сбежали заключенные, они из  своего  управления  нос  не
высунули.
   - А вы не пробовали позвонить этому фермеру? - спросил Бад.
   - Да, сэр, пробовала. Но линия все время занята. Я звонила четыре раза, и
все время было занято.
   - Может быть, он с кем-то разговаривает?
   -  Конечно,  может.  Но  я  знаю  мистера  Степфорда.  Он   не   особенно
разговорчив.
   - А его жена?
   - Его жена прекрасная женщина, но и она вряд ли будет полчаса  висеть  на
телефоне.
   - Но это похоже на то, что они просто плохо положили трубку, - заметил на
это Бад.
   - Билл Степфорд ездит к нам десять  лет,  не  пропуская  ни  одного  дня.
Однажды он приехал к нам, преодолевая сугробы на своем  "лендровере",  когда
был страшный снегопад. Он очень любит наш кофе.
   Бад обдумывал положение.
   - Где он живет?
   - В семи милях отсюда по этой дороге.  Потом  надо  свернуть  налево,  на
дорогу графства номер шесть - семьдесят  девять.  Проедете  милю  и  увидите
почтовый ящик. Может быть, он упал или ему стало плохо и он не может подойти
к телефону. Все же это нехорошо, когда люди живут так изолированно  друг  от
друга. Они не должны так жить.
   - Ну ладно, - решил Бад, - я сейчас позвоню в диспетчерскую. Если  мы  им
не нужны, то, пожалуй, мы завернем к Степфорду.
 
*** 
 
   Лэймар разрешил Ричарду первому принять душ и лечь поспать.  Ведь  Ричард
вел машину, когда Лэймар с Оделлом спали. Ричард погрузился  в  благодатное,
без сновидений забытье. Но когда Лэймар растолкал его около девяти часов, то
выяснилось, что ничего не изменилось - он по-прежнему  находится  в  спальне
Степ-фордов, он по-прежнему сбежавший из заключения арестант, связавшийся  с
двумя убийцами.
   Ричард натянул на себя рабочие джинсы и голубую рубашку Билла Степфорда и
начал заниматься сразу двумя вещами, которые поручил ему Лэймар.  Он  должен
был сидеть у окна спальни на втором этаже и держать под наблюдением  дорогу,
но это было не главное для него занятие. Главное - он  должен  был  рисовать
львов.
   - Да, но, Лэймар, что будет с нами дальше? Как я могу  это  делать  после
всего того, что здесь произошло?
   - Да, сэр. Я хочу, чтобы ты это делал, я хочу, чтобы ты  сделал  это  как
можно лучше, чтобы мы могли перейти к следующему шагу.
   И какому еще следующему шагу?
   Он  сидел  за  столом,  внося  бесконечные  поправки  в  уже  много   раз
исправленный рисунок. Первоначальная картина покрылась густой паутиной линий
и черт, превративших рисунок в размытую серую кляксу. Интересно, что  Лэймар
хотел разглядеть в этом  хитросплетении  линий,  с  чего  следовало  начать?
Ричард понимал, что произведение невыносимо банально, что все это  отражение
фантазий  первобытных  арийских  предков  из  эпохи  гипербореев  .  Картина
соответствовала той стадии развития интеллекта, на которой  застрял  Лэймар,
но с настоящим искусством она не имела ничего общего. Женщина,  лев,  замок!
Порождение необузданной дикой фантазии люмпен-пролетария, вся жизнь которого
проходит в угнанных фургонах; фантазия таких людей питается чтением  дешевых
комиксов и просмотром грубых, кровавых и скучных фильмов. Эта фантазия  была
буйной, грубой, лишенной тонкостей и оттенков.
   Однако именно она спасла ему жизнь. Это  Ричард  отчетливо  понимал:  ему
удалось смирить ярость Лэймара и направить  ее  в  другое  русло,  заставить
Лэймара понять, что в жизни существует  не  только  закон  поедания  слабого
сильным. Кроме того, был сам  процесс  создания  рисунка:  в  нем,  конечно,
присутствовало  что-то  дикое  и  необузданно-свободное,   отвечающее   сути
Лэймара, но эта-то суть не давалась Ричарду как художнику, как ни пытался он
ухватить ее, работая то с образами львов, то  переходя  к  орлам  и  тиграм.
Когда он начинал об этом думать, страх и сомнения проходили; такая работа не
терпит халтуры, ее нельзя делать  спустя  рукава.  Все  дело  заключалось  в
переключении работы сознания с левого полушария мозга на правое. Лэймар  это
понимал и предоставил Ричарду для работы, можно сказать, отдельный кабинет и
дал ему немного времени. Но теперь Лэймар настаивал на хорошем результате.
   К счастью, у фермера в  доме  нашлось  достаточное  количество  бумаги  и
карандаши. Вооружившись карандашом номер 2, Ричард в  задумчивости  сидел  у
окна, временами выглядывая наружу и стараясь представить  себе  саванну,  по
которой бродили разительно похожие друг на друга  мужчины  и  львы,  но  где
женщина тем не менее  оставалась  женщиной.  Единственным  законом,  который
правил в такой саванне, были клыки и мощные лапы, и самым сильным  существом
в ней являлся Лэймар, Лэймар Лев, не просто убийца, а проницательный и умный
повелитель.
   Грифель карандаша свободно летал по поверхности бумажного  листа;  Ричард
глубоко проник в понятие сути льва, такого проникновения в существо  явления
раньше он не мог достичь; это озарение пришло только теперь. Он находился  в
красном  поясе  джунглей,  Ричард  сейчас  был  в  таком  состоянии,  когда,
вглядываясь в незнакомую форму жизни, задаешь себе вопрос: чем она пахнет?
   Он остановился. Гм, а что, неплохо!
   Он мечтательно посмотрел в окно. Он попытался  представить  себе  плоскую
равнину, по которой перемещались яркие точки зебр и жирафов, бродили буйволы
и носились хитрые антилопы. То тут, то там видны были вездесущие гиены.
   Ему уже почти удалось  увидеть  то,  что  он  хотел  увидеть,  как  вдруг
красивая  иллюзия  рассыпалась  в  прах.  По  дороге  к  ферме  приближалась
черно-белая патрульная машина полиции штата Оклахома.
 
*** 
 
   Хотя Бад сидел за рулем, настроение у него было препаршивое.
   - Тед, тебе правда не мешало бы позвонить Холли.
   - Нет, - это было единственное, что был в состоянии ответить Тед.
   - Она будет волноваться, - настаивал Бад.
   - Если говорить правду, Бад, - проговорил Тед, - то в последнее время  мы
почти не разговариваем с Холли. Я махнул на нее рукой. По ее глазам я хорошо
вижу, что ничего для нее не значу. Мой Бог, я  так  люблю  ее,  но  вот  она
здесь, а я не могу достучаться до нее.
   Баду стало очень неловко, он  занервничал,  судорожно  сглотнув.  У  него
запершило в горле. Тед был действительно несчастен и остался один на один со
своей болью.
   - Вот, например, ты и Джен - у вас идеальный брак. Вы одна команда. Она -
часть твоей карьеры. Она довольна тем, что у тебя есть и каков ты есть.  Она
никогда на тебя не давит.
   - Тед, ты же знаешь, что внешность бывает обманчива.
   - Только не твоя внешность, Бад.
   - Слушай, Тед, нам надо будет потолковать.
   - Потолковать?
   Но в этот момент они подъехали к скотному двору Фермы Степфордов. У  дома
были  рубчатые  белые  деревянные  стены,  видно,  что   двор   застраивался
постепенно, по мере того, как дела хозяина шли  в  гору.  Лужайка  аккуратно
подстрижена, вдоль дорожек росли яркие цветы. Дом  стоял  в  тени  огромного
дуба.
   Бад и Тед вышли из машины. Бад поправил антенну,  достал  из  проволочной
сетки на спинке сиденья фуражку  и  надел  ее  на  голову.  После  этого  он
огляделся. Рядом с домом  было  свежевспаханное  поле,  с  которого  недавно
скосили пшеницу. До самого горизонта то там, то здесь видны дубовые  рощицы,
а яркая зелень простирающихся полей говорила о том, что с них еще предстояло
убрать люцерну. Справа раскинулось пастбище, по которому между  стогов  сена
бродили коровы.
   По радиотелефону Тед набрал номер.
   - Слушай, наверняка они плохо положили трубку, - сказал Тед.
   - Алло! - закричал в трубку Бад. Ответа не было.
   - Пошли постучимся в дверь и выясним, не случилось ли чего.
 
*** 
 
   Ричард опрометью летел вниз по лестнице. Он не кричал, хотя  ему  страшно
хотелось это сделать. Все его существо было охвачено паникой. Ему захотелось
в уборную. Каждый шаг его тяжелого бега отдавался в животе болью.
   - Лэймар, - закричал он с рыданиями  в  голосе,  -  Лэймар,  Лэймар,  ой,
Лэймар!
   По ступенькам он бросился в подвал.
   В подвале Оделл  что-то  пилил  на  верстаке  ножовкой.  На  полу  Ричард
разглядел три длинных металлических стержня и какие-то деревянные чурбачки.
   Лэймар взглянул на Ричарда.
   - Лэймар, - простонал тот, - полиция. Полиция штата.
   Лэймар смотрел на него отсутствующим взглядом. Потом раскрыл рот.
   - Сколько их? Это  отряд?  Подвижная  группа  захвата?  Или  просто  одна
патрульная машина?
   - Я заметил только одну, - сказал Ричард, -  на  подъездной  дорожке,  на
полпути отсюда. Они будут здесь через минуту.
   Лэймар кивнул. Он обернулся и  посмотрел  на  чету  Степфордов,  которые,
ослабев от пережитого ужаса, расслабленно сидели на старом диване.
   - Только пикните - и вы покойники. Сэр, я не шучу,  я  действительно  это
сделаю. - Голос Лэймара звучал спокойно, но очень убедительно.
   Тем временем Оделл оторвался от верстака и  занялся  зарядкой  ружей,  из
которых, как теперь понял Ричард, Оделл сделал несколько удобных обрезов.
   Лэймар взял один из них и передернул затвор.
   - Мы поднимемся наверх. Ты пока свяжешь этих людей и  постарайся  сделать
это покрепче. Потом поднимайся наверх. Если  услышишь  стрельбу,  поднимайся
бегом и не забудь свой пистолет.
   - Телять, - счастливым голосом просюсюкал Оделл.
   - Слушаюсь, Лэймар, - ответил Ричард.
   - Пошли, Оделл, - велел Лэймар, - сейчас  мы  будем  готовить  жаркое  из
легавых.
   Лэймар положил в карман пригоршню патронов. Оделл последовал его примеру.
Они бегом поднялись по лестнице.
 
*** 
 
   Лэймар внимательно наблюдал за ними.  Один  -  с  виду  серьезный  мужик,
второй  -  молоденький  парнишка.  Стоят  на  солнышке,  озираются.  Старший
крикнул: "Хэлло!" и поправил пояс. Потом достал из машины  фуражку,  натянул
ее  на  голову  и  долго  поправлял.  Он  хотел  выглядеть  представительно.
Воображала, в рот ему... Молодой выглядел сердитым, может  быть,  он  просто
устал. Было похоже, что он хочет поскорее от всей этой обузы отделаться.
   Лэймар понимал, что они не ждут  никаких  неприятностей.  Он  это  нутром
чуял. Копы просто не представляли, куда они лезут; когда произойдет то,  что
должно произойти, они растеряются и долго