шестьдесят пять. Этот комплекс правительство  Соединенных  Штатов,  чувствуя
себя в неоплатном долгу перед индейцами, построило для людей, которые в  нем
абсолютно не нуждались.
   Стоянка была битком забита машинами. В окнах дома видны  были  фермеры  и
горожане,  колдующие  над  своими  игровыми  карточками.   Между   столиками
расхаживали  живописно  наряженные  "скво"  и  "воины  команчи",   предлагая
карточки и кока-колу, арахис и прочую мелочь.
   - Итак, ребята, - раздался громовой голос ведущего игру крупье. Голос был
настолько громкий, что его услышал даже Бад, стоявший в темноте на улице.  -
Играем И-6. У всех И-6? Вы запомнили: если выигрыш падает на  две  карточки,
то вы выигрываете четыре банка!
   Но Бад не стал дальше следить за представлением, а, повернувшись к  бинго
спиной, пошел по темной улице к маленькому домику, стоявшему в  сотне  ярдов
от дома бинго. Он старался не замечать разбросанные на земле жестянки из-под
пива и бутылки от кока-колы. Он старался не обращать  внимания  на  похабные
надписи, украшавшие стены местных домов.
   Команчи. Когда-то  они  были  храбрейшими  воинами,  самыми  грозными  из
равнинных индейцев. Эти люди восхищали своей стойкостью. Они могли совершать
недельные переходы верхом, питаясь  одним  пеммиканом,  вступали  с  ходу  в
сражения с превосходящими  силами  противника  и  одерживали  победу.  Затем
следовали новые  походы  в  нечеловеческих  условиях.  Теперь  они  добились
избирательного права и наблюдали, как рассыпаются в прах их вековые обычаи и
как их дети разбегаются в города, покидая родные места навеки. Бад  горестно
покачал головой.
   Он достиг цели своего пути. На домике висела вывеска: "Племенная  полиция
Команчи". Бад  вошел  внутрь.  Это  было  типичное  полицейское  учреждение,
казенное помещение со стенами, окрашенными в зеленый цвет. За  столом  сидел
сержант. В этой же комнате мирно дремали двое или трое патрульных, одетых  в
джинсы и бейсбольные кепки. В плечевых кобурах  зауэровские  пистолеты.  Это
были молодые высокие и сильные парни, не очень дружелюбно настроенные.
   - Привет, - сказал Бад сержанту. - Меня зовут  Пьюти.  Я  из  Оклахомской
дорожной полиции. - Он показал сержанту удостоверение. - Я ищу лейтенанта по
имени Джек Бегущая Антилопа. Он здесь?
   - Вот так всегда. Вы, штатовские ребята, приходите к  нам  только  тогда,
когда вам  надо  раскрыть  преступление,  а  вы  не  можете  этого  сделать.
Наверное, ищете какого-нибудь индейца? - спросил сержант.
   - Нет, да и вообще дело не в этом, - ответил Бад. - Я ищу  одного  белого
подонка, убийцу. При его появлении даже храбрые  люди  начинают  вести  себя
тихо, как мыши. У меня есть одно дело,  и  я  очень  рассчитываю  на  помощь
Джека.
   - Не волнуйся, сержант, - донесся из кабинета голос Бегущей  Антилопы.  -
Не подкалывайте Бада. Для этих белых  паразитов  он  не  так  плох.  Я  могу
назвать многих, кто намного хуже, чем он. Привет, Бад.
   - Джек, кажется, за последние несколько дней ты несколько опух.
   У Джека Бегущей Антилопы была огромная грива густых, черных, как вороново
крыло, волос. Галстук только подчеркивал  огромные  размеры  могучей  шеи  и
мужественные черты лица. Он был большой, сильный человек весом около двухсот
сорока фунтов с горящими, как черные угли, глазами.
   - Заходи, Бад. Рад видеть, что ты, брат, все еще топчешь землю с  другими
бледнолицыми, а не отправился к духам ветра.
   - Чертов старин Пай чуть было не показал мне дорогу к этим духам.
   Бад вошел в кабинет и сел.
   - Так что привело тебя ко мне, Бад? Дело касается Лэймара?
   - Так точно.
   - Я догадывался, что такой Гарри Купер, как ты, сам займется этим делом.
   - Нет, Джек, дело не совсем в этом. Понимаете, сэр, просто мне  в  голову
пришла одна идея, и я хочу о ней потолковать.
   - Так говори, брат, говори.
   - Я помню, что, кажется, уже несколько месяцев назад вышел один циркуляр.
Кажется, он касался большой индейской банды, которая  получала  наркотики  у
рокеров. Мне несколько раз давали бюллетени, касающиеся этого дела.  Тоже  в
последние несколько месяцев.
   - Сами себя они называют  Н-Д-Н-З,  -  сказал  Джек.  -  Это  отъявленные
мерзавцы и головорезы. Да, сэр. Все это началось в тюрьмах. Вы сажаете наших
братьев в белые тюрьмы. И они, естественно, начинают сколачивать свои банды,
чтобы противостоять ниггерам, мексиканцам и вашим белым мальчикам.
   - Да, я не отрицаю. Мы и в этом виноваты перед вами, - согласился Бад.
   - Вообще, такими делами больше промышляют чироки,  а  не  команчи.  Я  не
отрицаю, за нашими парнями тоже числятся кое-какие грехи по данной части, но
основной поток наркотиков идет  через  чироки.  Можешь  поговорить  с  Ларри
Когтем Орла в культурном комплексе чироки. Он...
   - Понимаешь, дело в том, что сейчас меня интересует не банда.
   -  Понимаю,  ты  думаешь,  не  воспользовался  ли   Лэймар   традиционным
гостеприимством коренных американцев и не  прячется  ли  он  в  каком-нибудь
медвежьем углу в угодьях нашего племени?
   - Нет, и не в этом дело. Я знаю, что одним из признаков принадлежности  к
Н-Д-Н-З является замечательная татуировка.  Это  целый  церемониал,  кстати,
очень красивый. Эта татуировка наносится на левый бицепс. Да? Нет?
   - Да, есть такой церемониал. Но какое он имеет отношение к делу?
   - Дело  в  том,  сэр,  что  я  подумал:  парень,  который  наносит  такую
татуировку, - подлинный мастер своего дела. Может  быть,  лучший  мастер  по
этой части.
   - На меньшее молодцы из Н-Д-Н-З и не согласятся. Они хотят иметь все, что
можно иметь за кокаиновые деньги. Мощные машины,  белых  женщин  и  красивую
татуировку.
   - Да, сэр. Теперь предположим, Лэймар решит сделать себе  такую  красивую
татуировку. Куда он пойдет? Что, к этим вонючкам на бульвар  Форт-Силл?  Что
он там забыл? Там он только подхватит гепатит В.
   - Да, это было  бы  не  похоже  на  Лэймара.  Но  ничего  никогда  нельзя
утверждать наверняка.
   - Но он хочет, действительно  хочет,  чтобы  у  него  была  самая  лучшая
наколка. Есть ли такой мастер, который действительно делает эту работу лучше
всех?
   - Говорят, что есть.
   - Где мне найти этого парня?
   - Гмммм, - протянул Бегущая Антилопа.
   - Я просто хочу проверить мою идею. Допустим, что там появляется  Лэймар.
Дальше следует другой шаг. Лэймар приходит делать наколку,  а  там  его  уже
ждут ребята из группы захвата. Его сажают в мешок,  и  ни  одна  живая  душа
никогда не узнает, что информация получена в полиции племени команчей.
   - Бад, я никогда не думал, что и среди белых попадаются такие умные люди.
   - Я простой полицейский.
   Бегущая Антилопа минуту поразмышлял и наконец произнес:
   - Ты знаешь, что со мной будет, если я начну выдавать  индейские  секреты
белым? Парни из Н-Д-Н-З так тихо меня зароют, что никто  не  придет  на  мои
похороны и никто не позаботится о моих семерых детях.
   - Я хорошо слышу, что ты говоришь мне.
   - Я наведу справки, но это единственное, что я могу для тебя сделать.  Ты
меня понял?
   - Думаю, что да, Джек. Но я очень надеюсь, что в следующий раз Лэймар  не
надумает присвоить себе высшие ставки бинго в вашем местном казино. Если это
случится, то многие отправятся в странствие по полям духов ветра.
   -  Я  тоже  хорошо  тебя  слышу.  Но  это  старые  дела  между  белыми  и
краснокожими. Я ничего не могу изменить в этом. И ты не можешь, Бад.
   - Понятно. Прости, я даром отнял у тебя столько времени.
   - Вот что, Бад. Я дам тебе свою карточку. Я напишу на ней  свой  домашний
телефон. Мало ли какие у тебя могут возникнуть проблемы.
   - Но зачем...
   Но Джек Бегущая Антилопа уже писал что-то  на  куске  картона.  Потом  он
отдал карточку Баду и тот с грустным лицом покинул кабинет лейтенанта.
   Он слышал, как ему вслед рассмеялись ребята в дежурной комнате. Еще  один
белый ушел от них не солоно хлебавши.
   На стоянке он услышал позывные по рации: "Н-2,  Н-2,  последний  вызов  -
Н-2".
   Он сел в машину. Бад чувствовал себя глубоким стариком. Еще одна поездка,
и опять впустую.
   Бад достал карточку, которую ему дал Бегущая  Антилопа.  На  ней  крупным
почерком лейтенанта было написано:
   "Джимми Ки, Рут 62, Индиахома".
 
*** 
 
   Это было пустынное и заброшенное место. Здесь не было неоновых реклам. Но
если подъехать ближе, то на доме можно увидеть стилизованные  под  китайские
иероглифы буквы: "Искусство татуировки". Правда, буквы были видны только при
дневном свете, и, вообще, надо знать, где  искать,  чтобы  найти  этот  дом.
Стоянка была пуста. Дом стоял на Рут шестьдесят два, недалеко от  Индиахомы.
Деревянная лачуга на обочине дороги напротив заброшенной бензоколонки.
   - Никого нет дома, - сказал Ричард. - Нам придется уехать ни с чем.
   - Думаю, что игра состоится сегодня ночью. Пошли, Ричард. Вы  оставайтесь
в машине и наблюдайте.
   Лэймар вышел из машины,  проверил,  при  нем  ли  его  револьвер.  Ричард
услышал таинственный щелчок предохранителя. Затем Лэймар подошел к  двери  и
уверенно постучал.
   Время шло. В высокой  траве  на  обочине  дороги  свистел  ветер.  Сверху
сверкали, как угольки, безучастные но всему звезды - небо казалось  остатком
грандиозного взрыва, рассеявшего во вселенной россыпь огней.  Везде  насилие
или угроза насилия, даже на небе не доносилось ни звука. Тем громче слышался
в тишине свист ветра.
   Наконец изнутри дома донеслись какие-то шорохи и  шарканье  ног.  Зажегся
слабый свет. Дверь приоткрылась.
   - Уходи, - тихо произнес кто-то. - Мы закрыт.
   Дверь попытались захлопнуть, но Лэймар успел  подставить  ногу  и  рывком
распахнул дверь. В красноватом свете прихожей они увидели худого азиата  лет
шестидесяти. Он выглядел пестрым,  казалось,  он  страдает  каким-то  кожным
заболеванием.
   - Это ты - Джимми Ки? - грозно спросил Лэймар.
   - Джимми Ки нет здесь. Он уехать. Уехать далеко. Я отец Джимми Ки.
   - Осиновый кол мне в задницу, - сказал Лэймар. -  Это  ты  Джимми  Ки.  -
Лэймар вошел в дом. За ним последовал Ричард. - Хочу  сделать  тебе  деловое
предложение. Я слышал, что ты  лучший  мастер  в  своем  деле,  -  продолжал
Лэймар. - Ну а я хочу, чтобы моя татуировка была самого лучшего качества.
   Азиат молча рассматривал незваных гостей. На его лице  не  отразилось  ни
тени страха. Ричард теперь заметил, что пестрота его лица  была  филигранной
татуировкой. Но это была  такая  татуировка,  которую  он  не  мог  бы  даже
вообразить. Блестящая, темная, живая, невероятно мелкая в деталях и какая-то
зловещая. Старик был окрашен в синеватые и красные цвета, лицо его  походило
на картинку в калейдоскопе.
   - Вы сделали это сами?
   - Моя учитель. Горимоно.
   - Отличная работа. Ты  тоже  так  умеешь?  Воздух  в  доме  накалился  от
агрессивности Лэймара. Это было похоже на схватку льва с козлом. Но странное
дело, козел совершенно не казался испуганным. Старик взирал на  Лэймара,  не
проявляя никаких эмоций.
   - Он хорошо учил моя, - наконец ответил азиат.
   - Покажи ему, Ричард.
   Ричард достал изображение  льва.  Джимми  Ки  долго  смотрел  на  рисунок
внимательным взглядом.
   - Это дерьмо. Зачем хочешь такой дрянь. Иди  в  город.  Там  многая  люди
делай такой дрянь.
   - Нет, нет, - сказал Ричард, - дрянь на  ваш,  азиатский  взгляд.  У  вас
совершенно другая перспектива. Это сделано  в  западной  манере.  Совершенно
другая техника. Картина должна выглядеть по-западному, без экзотики...
   - Я могу делай. Лучше всех. Будет  рычать.  А  это  дерьмо,  -  проворчал
Джимми Ки.
   - Совсем это не дерьмо, - возразил Лэймар, - смотри, он прямо  как  будто
дышит огнем и гордостью, как настоящий лев. Посмотри на его бычью  шею.  Это
произведение искусства. Мы же заплатим деньги.
   - Сколько?
   - Сколько ты берешь?
   - Ну, за три тысячи пятьсот моя сделай. Захочешь - заплатишь.
   - Почти четыре штуки баксов! А не слишком ли это дорого  даже  для  твоей
татуировки?
   Джимми Ки посмотрел на него умными раскосыми глазами.
   - Твоя очень хочет татуировку, мистер? Если не хочет, то твоя идти домой,
а моя идти спать.
   - Черт возьми, - произнес Лэймар задумчиво, -  это  сильно  смахивает  на
грабеж.
   - Твоя же хочет платить за самый лучший.
   - Вот дерьмо! - выругался Лэймар. - Как долго ты будешь ее делать?
   - Двенасать часов. Начинай сейчас,  кончай  завтра  полдень.  Потом  твоя
будет лежать неделя. Будет сильно пить. Инфекция  будет,  больно  будет.  Но
твоя сильно хочет? Каждый цвет больно будет. Жар, пот,  почти  смерть.  Твоя
без никакая радость будет. Твоя все еще хочет?
   - Дерьмо все это, - произнес Лэймар. - Я все вытерплю. - Он  обернулся  к
Ричарду:
   - Ты и Рута Бет встаньте около бензоколонки так,  чтобы  машину  было  не
видно с дороги. Будете смотреть, как бы чего не вышло. Скажи  Оделлу,  чтобы
шел сюда. И пусть возьмет с собой ружье. Понял?
   - Да, Лэймар.
   - Ладно, старик. Принимайся за работу. Сделаешь мне хорошего льва, идет?
   - О?кей, Джо. Сделаю как надо.
   Было видно, что старик просто счастлив.
 
*** 
 
   В первый раз Бад проехал мимо домика, не заметив  его.  Не  было  никаких
опознавательных знаков, по которым можно  было  бы  сказать,  что  заведение
вьетнамца находится именно здесь. Не мудрено было  не  заметить  заброшенную
лачугу на пустынном и мрачном шоссе. Правда, когда  Бад  подъехал  и  первым
домам  Индиахомы,  он  понял,  что  проехал  мимо  нужного  ему  места.   Он
развернулся и двинулся обратно. Машина рассекала чернильный мрак.  Съеденный
в  ресторане  ростбиф  лениво  шевелился  в  желудке.  Баду  очень  хотелось
избавиться от пистолета тридцать восьмого  калибра,  висевшего  на  поясе  и
сильно давившего  на  живот.  Какого  черта  он  вообще  взял  с  собой  три
пистолета, когда вполне можно было бы обойтись и двумя.
   На обратном пути он сразу  заметил  лачугу,  одиноко  торчавшую  на  фоне
унылой прерии и спрятавшуюся под несколькими чахлыми деревцами. Он  подъехал
к дому и еще раз огляделся. Место было абсолютно  тихое  и  заброшенное.  На
площадке не стояло ни одной машины. Над дверью висели  прихотливо  изогнутые
неоновые трубки. Но они не светились и были не видны с дороги. Из-под ставня
на одном из окон пробивалась узкая полоска света.
   "Какого дьявола? - подумал он и понял, что сейчас он попросту  смешон.  -
Коль уж я избрал такой путь, я пойду  до  конца,  иначе  вечер  можно  будет
считать бездарно загубленным".
 
*** 
 
   Ричард во мраке пытался рассмотреть Руту Бет. Он слышал ее  дыхание,  мог
разглядеть ее глаза. В нем шевельнулась жалость к этой женщине.  Можно  себе
представить, что  она  пережила  ребенком,  столкнувшись  с  убийцами  своих
родителей.
   - Как ты себя чувствуешь, Рута Бет? - спросил он.
   Она обожгла его суровым взглядом сузившихся глаз.
   - А тебе-то какое дело до этого?
   Он ощутил ее боль.
   - Рута Бет, я знаю, какой тяжелой подчас может быть жизнь. Я подумал, что
если тебе надо с кем-нибудь серьезно и по душам поговорить,  то  я  готов  и
хочу этого...
   Она с отвращением отшатнулась от него.
   - Уж не роман ли у тебя на уме, может, ты вздумал за мной поухаживать?
   - Ну что ты, Рута Бет?
   Она замахнулась на него маленьким, крепко сжатым кулачком.
   - Если ты, Ричард, посмеешь дотронуться до меня, то  я  клянусь,  что  ты
месяц будешь глотать зубы. А потом тобой займется Лэймар!
   - Рута Бет, я только имел в виду...
   - Заткнись, - прошипела она. Как раз в это  мгновение  на  стоянку  перед
входом в лачугу въехал пикап.
   Человек, находившийся в машине, помедлил секунду, а потом вышел. Какое-то
время он стоял перед закрытой дверью и о чем-то раздумывал.
   - Ты видишь?
   - Здоровый мужик в ковбойской шляпе. Больше ничего.
   - Полицейский?
   - Не знаю. Он не в форме. Может, он одетый в  штатское  детектив.  Какого
черта ему здесь надо?
   - Не знаю, - ответил Ричард, у него не было никаких мыслей на этот счет.
   - Я очень сомневаюсь, - ответила сама себе Рута  Бет.  На  вразумительный
ответ Ричарда она, по всей видимости, не рассчитывала. - Может быть, он едет
из города. Но он двигался со стороны Индиахомы. Здоровый молодчик в  большой
машине, скорее всего, такую машину ему  купило  для  поездок  правительство,
значит, ездит по казенной надобности. Какая-нибудь шишка или  подобное  тому
дерьмо.
   - Интересно, зачем он здесь остановился?
   - Может быть, он знает Джимми Ки?
   - Он не коп, - заключила Рута Бет. - Каким  образом  мог  коп  найти  это
место? Таких совпадений в жизни не бывает. Никогда.
 
*** 
 
   Дело было не в боли. Боль не пугала Лэймара; его пугала  беспомощность  в
сочетании с болью. Он лежал на спине. Сверху на него падал яркий свет. Грудь
была гладко выбрита и смазана дезинфицирующим вяжущим раствором. Ножу слегка
пощипывало. Все выглядело странно и таинственно:  на  фоне  стены  выделялся
одноглазый гигант. Так, во всяком случае, воспринимал его Лэймар  со  своего
ложа. На самом деле это был тот же самый маленький  вьетнамец,  склонившийся
над  ним  со  своими  иглами.  На  глаз  старика  была  надета  лупа.  Линза
увеличивала глаз до невероятно больших размеров, он казался  единственным  и
налитым кровью.
   - Твоя имей много крови, - рассмеялся старик.  Его  образ  ассоциировался
для Лэймара с какой-то сценой из его прошлой  жизни,  но  он  никак  не  мог
вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах видел это раньше.
   Единственной реальностью в  данный  момент  была  игла.  Она  скрипела  и
постукивала в руках Джимми Ки, который,  склонившись,  колдовал  над  грудью
Лэймара. Боль не очень сильна, не такая сильная, как бывает  от  удара  ножа
или попадания пули, это были короткие, яркие, неожиданные уколы,  вызывавшие
сотрясение всего тела, как ни  старался  Лэймар  справиться  с  ними.  Уколы
заставляли его всякий раз подпрыгивать и извиваться.
   - Не надо шевелиться. Какой черт! Ты, как кот - котенок, а не лев.
   Лэймар попытался обуздать свои  движения.  Еще  одиннадцать  часов  таких
мучений!
   И это были только цветочки. Сейчас наиболее легкий этап: наметка основных
цветов и контуров. Самая тяжелая работа предстояла  позже,  когда  тщедушный
старик приступит к деталям и оттенкам и начнет работать  тончайшими  иглами,
чтобы мелкими каплями краски вдохнуть в картину подлинную  жизнь.  Старик  -
настоящий профессионал, глухой к мукам своих клиентов. Он не обращал особого
внимания на Лэймара, сосредоточившись на своей работе.
   Лэймар боялся лишний раз вздохнуть. Он черпал силы только в одной  мысли:
мысли о своем двоюродном брате Оделле, малютке Оделле, сидевшем поблизости с
несгибаемым терпением и верностью, которые так характерны для  задержавшихся
в своем развитии людей, и игравшем в часового.
 
*** 
 
   Черт бы подрал этот непроницаемый мрак! Рута Бет не видела ни зги. Машина
как машина, мужик как мужик. Он продолжал стоять, словно  никак  не  мог  на
что-то решиться. Потом зашевелился, подошел к двери, и  тут  ей  показалось,
что его фигура кого-то ей напоминает. Откуда она может его знать?
   - О-он х-хочет войти в дом, - сказал нараспев Ричард, начав заикаться,  -
что нам делать?
   - Заткнись! - рявкнула она вслух, а про себя подумала: "Что мне делать?"
   Она видела, как мужчина приблизился к двери, снова остановился,  поправил
на голове шляпу, словно готовился войти в  фешенебельный  ресторан.  Он  был
крупный парень, хорошо одетый, сильный и подтянутый. Но не юноша. В нем было
что-то до боли знакомое. Но  что,  черт  побери?  Она  наклонилась,  достала
из-под сиденья лыжную маску и натянула ее себе на голову, потом на лицо. Она
почувствовала покалывание шерсти, запах собственного  пота,  тесноту  маски.
Изо рта запахло дешевой зубной пастой.
   - Да ничего особенного не происходит,  -  вяло  произнес  Ричард.  -  Это
просто ковбой. Желает  сделать  татуировку.  Нефтяник  какой-нибудь.  Хочет,
чтобы ему на бицепсе написали