связываться  с  таким
дерьмом, как вы.
   - Ну, ладно, - продолжил Лэймар. - Ричард, скажи-ка мне, друг ситный, что
мне с тобой теперь делать? Тебе надо делать больше, чем только рисовать.
   - Лэймар, ты же знаешь, что это не мое поприще.
   - Конечно, знаю. Но если я не могу рассчитывать на тебя в переделках,  то
какой, спрашивается, от тебя прок? А мы теперь  все  время  будем  ехать  по
стране Переделок.
   - Лэймар, я даже не знаю, как стрелять из писто...
   Лэймар резким движением выбросил вперед руку и с треском  ударил  Ричарда
шляпой по лицу. Это было не очень больно, но Ричард  был  ошарашен,  на  его
лице отразилось недовольство. Это привело Лэймара в еще больший гнев,  и  он
начал лупить Ричарда шляпой, совершенно  расплющив  ее.  Ричард,  закрываясь
руками, сполз с сиденья.
   - А ведь была такая хорошая шляпа, - произнес мистер Степфорд.
   Наконец Лэймар успокоился. Он сел в прежнее положение,  тяжело  и  трудно
дыша, от гнева его лицо побагровело,  в  легких  что-то  свистело,  в  груди
появилась боль. Он повернулся к Оделлу.
   - Сворачивай сюда. Это большое поле вполне подойдет.
   Оделл затормозил, съехал с гравия, пересек дренажную канавку и выехал  на
поле. Он несколько секунд наслаждался работой восьмицилиндрового  двигателя,
затем повернул ключ. Все стихло. Мотор замолчал.
   Узкая черная лента  дороги  пересекала  бескрайний  простор  хлопковых  и
арахисовых  плантаций.  Над  всем  сиял  огромный  шатер  неба,  на  котором
громоздились в виде сказочных замков тяжелые серые и белые облака. Вокруг не
было заметно ни одной машины. В стороне виднелась одинокая  дубовая  рощица.
До нее было с четверть мили.
   - Ну, народ, приехали, - сказал Лэймар, - выходите.
   - Не делай этого, Лэймар, - проговорил мистер Степфорд. - Я знаю, что  ты
подонок, но ты не должен этого делать. Тебе же понравилось, как готовит  моя
жена, и ты был в восторге от моей коллекции ружей. Тебе не достаточно этого?
Эти ружья сослужили тебе хорошую службу в драке.
   - Я должен сделать то, что я должен сделать, старик. И ты, Ричард,  тоже.
Подойди-ка сюда поближе.
   - Зачем, о Боже, Лэймар, - захныкал Ричард.
   - Подбери сопли, Ричард, - сказала миссис Степфорд. - Лэймар,  делай  что
хочешь, только заткни ему рот.  От  его  причитаний  у  меня  болит  голова.
Только, может, я сначала сделаю пипи? Я и так уже долго терплю.
   - Конечно, мэм. Оделл будет наблюдать за вами, не  волнуйтесь,  для  него
это ровным счетом ничего не значит,  а  остальные  отвернутся.  Эй,  Ричард,
отвернись, пусть леди уединится.
   Ричард задумчиво глядел на деревья вдали. На душе  было  муторно.  Он  же
очень старался. Он так хотел сделать то, чего от него ожидали.
   - Лэймар, я прошу тебя.
   - Заткнись, Ричард. Вы готовы, миссис Степфорд? Спасибо, мэм. Вот  такие,
значит, дела.
   Он повел всех в поле. Начинало смеркаться. Закат полыхал оранжевым огнем.
Ричарду вспомнились картины Констебла, изображавшие  закат  солнца.  Природа
была абсолютно безмятежна, составляя непостижимый контраст  с  происходящими
патетическими событиями: природа с изысканной иронией издевалась над  делами
своих детей. Маленькая группа двигалась через поле. Ричард  чувствовал  себя
букашкой  на  дне  пустого  бассейна.  Горизонт  вокруг  казался  беспощадно
плоским. Они спустились в мелкую  лощину  и  подошли  к  небольшой  дубраве.
Посреди дубов протекал маленький ручеек. Место было необычно тихое и уютное.
   - Ну вот мы и пришли, - сказал Лэймар. - Вы помолились о спасении души?
   - Ты дерьмо, Лэймар, - отозвался Степфорд.
   - Не делай себе хуже, старик. Меня это нисколько не задевает. Не суетись,
тебе будет от этого только больнее.
   - Поддержи меня, Билл, - попросила старая женщина.
   - Ты чертовски хорошая женщина, Мэри, - обратился к жене  Билл  Степфорд.
На его глазах навернулись слезы. - Ты подарила мне пятьдесят прекрасных лет,
и я ни разу не слышал от тебя ни одной жалобы, Мэри.  Я  не  был  порядочным
мужем. У меня были женщины и много женщин. Дочь издольщика, Мэгги. В  городе
- Минни Пурвис. Племянница Зла Джефферсона -  секретарша.  Мэри,  мне  очень
стыдно за это.
   - Это давно прошло, да я и тогда знала о них. Успокойся. - Она обернулась
к Лэймару. - Этот человек пятьдесят раз  летал  бомбить  Германию  во  время
войны. Он был дважды ранен и награжден Летным Крестом за отличие,  хотя  сам
он не любит рассказывать об этом. Он вернулся  с  войны  и  на  голом  месте
построил ферму. Он двенадцать лет был председателем фермерского  совета.  Он
вырастил четырех сыновей и двух дочерей. Он  давал  работу  сотням  сезонных
рабочих и их семьям. Он платил за их лечение, когда они болели. Троим  детям
своих рабочих он дал возможность выучиться в колледже. И он  никогда  никого
ни о чем не просил. Он хороший человек, и ты не имеешь  права  убивать  его,
как собаку, в этом поле.
   - Он хороший человек, - согласился Лэймар, - и у меня нет никакого  права
его убивать. Но есть одна маленькая загвоздка -  у  меня  есть  оружие  и  я
получил такое право. - Он обернулся к Ричарду:
   - Вот. - Он вручил Ричарду серебристый револьвер убитого полицейского.  -
Это  принадлежало  убитому  копу.   Старый   полисмен   до   конца   пытался
сопротивляться. Может, часть его упорства прилипла к этой пушке и передастся
тебе. Застрели их. Обоих. В голову. Или я пристрелю тебя.
   Он  поднял  длинноствольный   автоматический   пистолет,   снял   его   с
предохранителя и прицелился в Ричарда.
   Ричард проглотил несуществующую слюну.
   - У него не хватает духу, - проговорил Степфорд. - Кишка у него тонка для
такого дела.
   - Ну вот и дайте ему шанс, - сказал Лэймар. - Давай, Ричард. Покажи  мне,
что ты мужчина. Сделай мужскую работу.
   Ричард обернулся. Старики стояли на коленях.  Мистер  Степфорд  обнял  за
плечи свою жену. Старушка тихо плакала. К горлу Ричарда  подкатила  тошнота.
Все обнажилось, речь шла о его самосохранении. Надо только  прижать  дуло  к
голове и нажать на спуск. Через секунду все  будет  кончено.  Но  у  него  и
правда кишка тонка. Что произойдет? Их головы разлетятся  вдребезги?  Хлынет
кровь? Ее будет много? Она зальет все кругом? Он отвернулся  и  посмотрел  в
дуло пистолета Лэймара. В  бесстрастных  глазах  Лэймара  он  прочитал  свой
смертный приговор.
   - Влип в дерьмо по самые уши, - сказал он. Ричард  вспомнил  классические
эксперименты в Йельском университете: типичным  американцам  присоединяли  к
мозгу  электроды  и  они  под  действием  электрических   импульсов   мучили
какого-нибудь человека, если им это приказывали. Но это было совсем  другое.
Сейчас речь шла о его жизни и смерти.
   Он снова повернулся к старикам и, прижав дуло пистолета к затылку  миссис
Степфорд, спустил курок.
   Не последовало ничего, кроме щелчка. Он снова нажал на гашетку.
   - Пистолет сломан, - сказал он.
   - Ричард, ты дурак, - отрезал Лэймар. - Поворачивай свою задницу и  топай
в машину.
   Ричард не заставил себя долго упрашивать.
   - Вот видите, - продолжал Лэймар, - у  него  хватило  духу  это  сделать.
Просто он слишком туп, не понял, что пистолет не заряжен. Я прошу  прощения,
что привез вас  сюда.  Но  мне  надо  было  проверить  парня.  Он,  конечно,
ничтожество, но мистер  Степфорд  вряд  ли  захочет  присоединиться  к  нам,
поэтому мне не оставалось делать ничего другого.
   - Лэймар, ты до смерти напугал Мэри.
   - Тут уж ничего не поделаешь. Я сделал то, что должен  был  сделать.  Все
очень просто. Если ты попался мне  на  дороге,  старик,  то  мне  приходится
убивать тебя. Но ты оказался с перцем и характером, это я признаю. Ты  очень
мужественно принял то,  что  тебе  выпало,  и  за  это  я  тебя  уважаю.  Вы
последние, кто остался в живых на ферме, и, можно сказать, вы спасли Ричарду
жизнь. Вы останетесь здесь до утра. Сейчас не холодно и вы не  простудитесь.
На дорогу вы выберетесь только к утру. Мы в это время будем уже далеко. А вы
утром вернетесь домой.
   - Лэймар, - сказала миссис Степфорд, - ты нехороший человек, и тебя убьют
даже скорее, чем ты предполагаешь. Но, может, это  будет  слишком  поспешное
решение, если вспомнить о том милосердии, которое ты сегодня проявил.
   - Спасибо, - ответил Лэймар. - Это самая приятная вещь из всех,  что  мне
когда-либо говорили. Мне очень жаль, что пришлось ограбить вас и взять у вас
оружие. Но я должен был сделать то, что должен был сделать.
   - Прощай, Лэймар, - проговорила  Мэри.  Лэймар  повернулся  и  зашагал  к
машине. Билл смотрел ему вслед.
   - Мэри, все же ты дура.  Этот  человек  без  подмесу  чистокровный  белый
подонок. Его убьют до завтрашнего рассвета, ну, может быть, завтра  днем,  и
один только Бог знает, сколько человек он унесет с собой в могилу.  Не  могу
понять, откуда у тебя симпатия к таким ублюдкам.
   - Да, Билл Степфорд, - согласилась она, - ты правильно говоришь. Он плох.
Он даже еще хуже, чем ты сказал. Но я прожила с тобой жизнь - и  я  знаю.  У
него есть то, чего никогда не было у тебя. Он верен сам себе.
 
*** 
 
   Они ехали сначала на юг,  потом  свернули  на  запад,  на  заход  солнца,
проезжая страну фермеров  и  маленькие  скучные  сонные  городишки.  Наконец
Ричард нарушил молчание.
   - Спасибо тебе, Лэймар.
   - Спасибо и тебе, Ричард. Оделл,  Ричард  доказал,  что  он  мужчина.  Он
способен нажать на гашетку.
   - Делл поппи-поппи, - сказал Оделл и улыбнулся.
   - Это значит, что Оделл счастлив, Ричард. Ты доставил радость его простой
бедной душе. Теперь ты член нашей семьи.
   - Спасибо, Лэймар.
   - Теперь нам надо найти место, где мы  отсидимся  и  подумаем,  куда  нам
двигаться дальше.
   - Лэймар!
   - Ричард, я надеюсь, что ты любишь походную жизнь. Мы с  Оделлом  провели
немало ночей под холодными звездами. Это не проблема.  Это  не  отель,  куда
копы могут нагрянуть с облавой, это не мотоциклетная компания, куда  легавые
понасажали кучу стукачей и где плюнуть некуда -  того  и  гляди  попадешь  в
жучок или микрофон. Я не собираюсь никуда проситься на ночлег  -  это  может
доставить нам массу хлопот. Лучше мы заляжем на дно  и  поживем  немного  на
природе.
   У Ричарда было одно предложение на  этот  счет,  но  он  молчал  до  того
момента, когда его испытание окажется  позади.  И  вот  теперь  этот  момент
наступил. Он выдержал свой экзамен.
   - Лэймар!
   - Что?
   - Мне кажется, я знаю место, где мы можем остановиться, - сказал Ричард.
 
Глава 8 
 
   Первым делом Бад  ощутил  свои  губы.  Чувство  было  такое,  словно  они
слиплись в засохшей грязи, или запекшейся коросте, или  в  еще  какой-нибудь
гадости. Он попробовал пошевелить губами  и  разодрал  с  громким,  как  ему
показалось, хрустом  запекшуюся  корку.  Губы  были  сухими  -  две  полоски
засохшей кожи. Во рту тоже было совершенно сухо,  язык  стал  шершавым,  как
рашпиль.
   Рядом он услышал звук падающих капель: кап - кап - кап. Двигаться  он  не
мог. Он не чувствовал  своего  тела.  Он  ничего  не  мог  вспомнить,  кроме
оранжевых вспышек, ярко-красных цветков  и  жужжания  невиданных  насекомых.
Потом он вспомнил, как Лэймар наклонился над Тедом и как от выстрела у  того
взметнулись волосы на голове. Он вспомнил, как извивался Тед.  Он  вспомнил,
как заряд впился в его собственное тело. Он вспомнил ощущение боли.
   Джен!
   Джефф!
   Расс!
   Он подумал, что они потеряны для него навсегда. Он чувствовал  себя  так,
как, вероятно, чувствовал себя его отец, когда служители похоронной  конторы
навели ему макияж и он тихо спал в своем гробу,  такой  красный  и  румяный,
каким он никогда не был при жизни.
   Однако вскоре он стал различать свет и, как  ему  показалось,  звуки.  Он
сосредоточился. Ему казалось, что он выныривает из глубины, долго и с трудом
приближаясь  к  поверхности  воды.  Вот  поверхность  приближается,  вот  он
выныривает и чувствует какой-то запах... и понимает, что это аромат бурбона.
   Лейтенант Си Ди Гендерсон, сотрудник OSBI, смотрел на него сквозь  стекла
своих очков. Временами Бад очень отчетливо видел лейтенанта, но  иногда  его
силуэт расплывался и становился мутным и смазанным. Вот он видит старика,  а
вот - хлоп, и от него остается только распластанное по  серому  небу  пятно.
Наконец очертания лейтенанта приняли некую устойчивую форму.
   - Он приходит в себя, - проговорил  лейтенант.  Слова  прогрохотали  так,
словно Гендерсон вещал в мегафон. Они гулким эхом отдавались  внутри  черепа
Бада.
   Появилась Джен. Ради нее он постарался освободиться от пут смерти, но  ее
паутина крепко держала его. Она казалась погруженной в глубокое  горе,  лицо
ее было печальным и опухшим от слез. Такого проявления чувств на  ее  обычно
бесстрастном лице Бад не видел уже  очень  давно.  Вот  в  поле  его  зрения
появился Джефф, очень напряженный и озабоченный.  Здесь  был  и  Расс,  даже
Расс, который уже давно никуда и никогда не ходил вместе с ними, и  тот  был
здесь. Происшествие, кажется, вымыло из  него  обычную  раздражительность  и
отчужденность,  и  под  его  напряженным  взглядом  угадывалось  беспомощное
выражение лица маленького ребенка.
   - Эй, Бад, не вздумай умирать при мне, - сказала Джен.
   Он не мог ничего сказать ей в ответ. Губы не повиновались ему.
   - Папа, - говорил ему Джефф. Он плакал. - Папочка, Господи, ты выжил, как
нам повезло, Господи, какое же это счастье.
   Над одной его перевязанной рукой висел пакет  с  плазмой,  над  другой  -
большой пластиковый пакет с  прозрачной  жидкостью  -  его  усиленно  лечили
многочисленными капельницами. Он лежал неподвижно, спеленутый бинтами. Вдруг
он почувствовал, что его схватили за член и начали его выкручивать. Когда-то
их водили в больницу "Скорой помощи", и он понял, что ему вставляют  мочевой
катетер. Ему страшно хотелось пить.
   - Джефф, - наконец сумел произнести Бад. Джефф поцеловал его в лоб.  Баду
захотелось выпростать из-под  одеяла  руку,  чтобы  ласково  прикоснуться  к
Джеффу. Но он не в состоянии был шевельнуться. При малейшей попытке во  всем
теле возникала сильная боль.
   Над ним склонился Расс и просто дотронулся до него, взяв его за руку.
   Бад кивнул головой и подмигнул старшему сыну.
   - Он приходит в себя, - сказал молодой человек в больничной униформе.  На
груди была приколота табличка с надписью  "Доктор  такой-то".  Когда  только
этот молодой парень успел стать врачом?
   Бад посмотрел на Джен. На его глазах навернулись слезы. Он увидел рядом с
ней совсем юного Джеффа, такого красивого и цельного, Расса,  со  всеми  его
завихрениями в мозгах, с его надеждами и длинными  патлами,  и  вдруг  опять
вспомнил, как пуля пробила череп бедняги Теда.
   "Почему и там плохо все сделал?  Меня  подловили,  как  желторотика.  Нас
обоих подловили. Почему мы даже не подумали о такой возможности?  Почему  не
предусмотрели засаду? Нас взяли тепленькими. Лэймар Пай вышиб нас из седла".
   - Вы поправитесь, сержант Пьюти, - сказал врач. - Главное -  кровопотеря.
Еще бы один час - и вы истекли бы кровью.  Тогда  мы  ничего  не  смогли  бы
сделать. Этот старик просто кремень, должен вам сказать.
   Должно быть, в глазах Бада отразилась растерянность, потому что Джен  тут
же объяснила:
   - Старик Билл Степфорд. Он  в  темноте  прошел  пешком  тринадцать  миль,
вернулся на ферму и позвонил в полицию. Это произошло  около  полуночи.  Они
искали вас, где только могли, но никому и в голову не пришло искать  вас  на
его ферме. Ты потерял очень много крови. Это было три дня назад.
   - Т-т-т-тед? - удалось произнести Баду.
   - Не волнуйся о Теде, - сказал Си Ди Гендерсон. - Там, где он сейчас,  не
испытывают боли.
   Ему надо было узнать еще одну, последнюю, но очень важную для него  вещь.
Он спросил, хотя каждое произнесенное слово высасывало из него всю энергию и
волю.
   - Почему?
   - Потому что, - ответил Гендерсон, -  проклятый  Лэймар  -  подонок,  вот
почему.
   Бад недоверчиво покачал головой:
   - Но... почему... тогда... жив... я?
   - Потому что ты не голубь, вот почему, -  произнес  Гендерсон.  -  Старик
Степфорд каждую осень охотился на голубей, и единственные  патроны,  которые
сумел найти на его ферме Пай, были предназначены для  стрельбы  по  голубям.
Дробь номер восемь и девять. Хирурги возились с тобой четыре часа, Бад.  Они
извлекли из-под твоей кожи тысячи дробинок. Ни одно из ранений  не  угрожало
жизни, а дробинки оказались стальными, поэтому свинцовое отравление тебе  не
грозит. Лэймар всадил в тебя пять или шесть таких патронов из обреза. Должно
быть, он думал, что у тебя из сердца и кишок вытечет вся кровь. Тебе  просто
повезло, что ты оставил дома свой пуленепробиваемый жилет. К тому же  Лэймар
стрелял из короткого обреза и использовал открытые патроны. Рассеяние  дроби
оказалось большим, и ты не получил ни одного проникающего в грудь или  живот
ранения. У тебя не повреждены позвоночник, нервная система и  мозг.  Но  вот
что я тебе скажу, Бад. Ты теперь ни в каком аэропорту ни за  какие  коврижки
не пройдешь спецконтроль индикатором металла.
 
*** 
 
   Бад проснулся после долгого забытья в ясном  сознании.  На  этот  раз  он
увидел перед собой лицо полковника В.Д.Супенского, суперинтенданта  дорожной
патрульной полиции. Полковник был похож на Бада, как родной брат: на публике
он держался сухо и отчужденно, у него было одно из тех  дубленых,  бугристых
лиц,  которые  напоминают  годами  провисевшие  на   заборе,   выцветшие   и
просушенные до белесости мешки. Все годы вьетнамской войны  он  прослужил  в
морской авиации, в его команде были люди, которым он безусловно  доверял,  -
белые люди, носившие оружие и верившие  в  абстракцию  Власти,  которой  они
служили. В компании этих людей  полковник  мог  быть  и  был  общительным  и
дружелюбным.
   - Ну, Бад, старый черт, - сказал он, - даже этот  чертов  Лэймар  Пай  не
смог вышибить из тебя дух!
   У полковника были маленькие темные глаза, которые  могли  иметь  одно  из
трех выражений: безразличие, неукротимая ярость и истинный восторг.  Сегодня
именно это последнее выражение буквально излучалось из его глаз.
   - Хотя, должен сказать, что иногда копченые индейки, подвешенные на  крюк
в сарае, выглядят лучше, чем ты.
   Бад слабо улыбнулся. Рядом с полковником не было никого из его семьи.
   - Я говорил с Джен, Бад. Она прекрасная женщина. Тебе  просто  повезло  с
ней, просто повезло, Бад. Бад кивнул.
   - Бад, для меня большая честь и радость сообщить  тебе,  что  Департамент
общественной безопасности и  Дорожная  патрульная  полиция  Оклахомы  решили
наградить тебя самой  высокой  наградой,  которую  мы  можем  тебе  вручить:
Медалью за доблесть.
   Бад глотнул слюну от волнения.
   - Мы нашли шесть истраченных обойм от патронов к твоему револьверу 0, 357
и пустое  зарядное  устройство.  Будучи  тяжело  раненным,  под  огнем  двух
профессиональных убийц, ты не только  сумел  ответить  на  их  огонь,  но  и
перезарядил оружие. Может, это ты вселил страх в  Лэймара,  и  он  три  часа
спустя побоялся убить чету Степфордов и отпустил их. Может быть, ты  спас  и
их жизни. И если бы твой партнер не наделал в штаны, то,  кто  знает,  может
быть, вам удалось бы взять братьев Пай.
   - Сэр, - возразил Бад, - Тед старался, как только мог.
   - Я тоже в этом уверен, Бад. Но факт остается фактом: ты ответил огнем на
огонь, а он нет. Когда мы нашли его, он  лежал  на  животе,  поджав  ноги  и
обхватив руками голову, как маленький ребенок. Он  лежал  не  сопротивляясь,
они просто подошли к нему и пристрелили его. Он  не  выстрелил  в  ответ  ни
разу! Но мы сделаем все, чтобы мальчик получил все  мыслимые  почести.  Люди
этого  хотят.  И  Тед  получит  посмертную  награду.  Звезду  за   храбрость
Оклахомской  дорожной  патрульной  полиции.  В   Департаменте   общественной
безопасности в Оклахома-Сити появится мемориальная доска  с  его  именем.  А
какие будут похороны! Бад, мы хотим собрать полицейских со всей  Америки.  В
т