нд
силой усадил ее на тахту. Кивнул Виктории:

- Садись.

Вика села с отсутствующим видом.

- Дай сигарету.

Задымила. Сигизмунд предложил и Аське, но та отвернулась. Поглядывала на
курящую Вику, явно злясь.

Сигизмунд заложил руки за спину, прошелся по "светелке", как Ильич по
кабинету, остановился и произнес:

- В общем, девки, такие дела...

* * *

...Да, вот как оно обернулось. Была девушка, Лантхильда. Тайна с ней была
связана. Любовь - не побоимся этого слова. Как страдал, когда она исчезла!
Как метался, искал, обламывался. Потом выяснил - отчего появилась, отчего
исчезла. Сказали, что не вернется. Но все равно - ждал, надеялся. Любовь
ведь!..

И вот свершилось... гм... чудо. Вместо девушки - три здоровенных облома,
что дрыхнут сейчас в гостиной. Вандалы, понимаешь ли.

Это тебе не подкидыш в пеленке, в приют не снесешь. И не назойливые
родственники из провинции, в провинцию обратно их не ушлешь. Куда их
усылать прикажете? На реку Быстротечную? Анахрон работает через
пень-колоду. И вообще базовый блок - на самостийной Украине.

Для чего, спрашивается, с Натальей разводился? Свобо-оды захотел. Кушай
теперь свободу столовыми ложками. Дели теперь потом политую жилплощадь - и
с кем? С вандалами. Они у слоников живо хоботы поотбивают... Их же до сих
пор за вандализм только и помнят.

Такие мысли мучительно и бессвязно обуревали Сигизмунда, пока он излагал
сестрицам краткий курс истории Анахрона. Те слушали: Аська - разинув рот,
Виктория - с непроницаемым лицом. Когда Морж завершил повествование,
легковерная и чувствительная Аська, забыв свою былую обиду, запричитала:

- Ой, Моржик, ой, бедненький, как же ты крышей-то не поехал? Такую тайнищу
в себе носил лютую! За ней сам страшный Берия охотился, а ты сберег! Тебя
опасности подстерегают!... Ой, Моржик, а вдруг тебя убьют...Слушай, может,
тебе у меня теперь вписаться? Мы тебя загримируем. Парик там, бакенбарды...
Родная мать не узнает.

Виктория, молчавшая все это время, вдруг тряхнула головой и сказала:

- Нет. Не могу поверить. Где доказательства?

Сигизмунд устало потер глаза. Поднял голову. И вдруг уткнулся взором в
странную вещь. Не сразу даже понял, что это такое.

С люстры свисала петля, сделанная из бельевой веревки.

- А это еще что?

- Это, - гордо поведала Аська, - я вешаться хотела. В последний миг
передумала. Чудо спасло!

- Итак, - сказала Вика, докурив третью сигарету. - Резюмируем. Твой дед,
товарищ Стрыйковский, сталинский прихвостень и создатель ГУЛАГа, построил
адского монстра. Потом состряпал комплот и с тем почил. Боевой товарищ
дедушки, мирный пенсионер-заговорщик, шантажом и угрозами вовлек тебя в
дедушкин заговор, и теперь ты влип по уши. Так?

- Так, - мрачно согласился Сигизмунд.

- Что собираешься делать? Отдавать свою квартиру вандалам? А вдруг их сюда
целое племя принесет?

- Запросто, - поддакнула Аська. У нее загорелись глаза. - Надо, Морж, идти
в ментовку и каяться. У меня тут было тяжелый период, я каждый день ходила
к батюшке в церковь и каялась, каялась... во всем каялась. О чем вспомню, в
том и...

- Да нет, какая тут ментовка, - сказал Сигизмунд.

- Слушай, Виктория, - вдруг насторожилась Аська, - а что, если он нас с
тобой парит?

- Не парит. Попроси, он тебе доказательства покажет.

- Своди нас лучше в Анахрон, Морж. Ну своди, чего тебе стоит? Там что,
пещера Лихтвейса, да? Там есть озеро?

- Колодец. А в колодце злой Горлум.

- Да, - задумчиво сказала Вика, - про ментов лучше забыть. Никто нам не
поможет. Против призрака коммунизма не попрешь.

Сигизмунд чувствовал, что засыпает. Усталость брала свое. Аська ткнула его
твердым кулачком в плечо.

- Ты, Морж, главное - не ссы. И ни в чем не сознавайся. А если менты тебе
подземным Анахроном тыкать начнут с отпечатками - говори, будто случайно
нашел. Или еще лучше - кричи, мол, они сами же тебе его и подбросили! Меня
раз с марь-иванной взяли, так я...

Вика вдруг проговорила что-то на вандальском языке. Сигизмунд устало
посмотрел на нее. Вика хмыкнула.

- Я сказала: утро вечера мудренее, по утрам могучий юноша-вождь Сигизмунд
Борисович не такой бесноватый.

* * *

Аська заявила, что сигизмундов флэт надобно освобождать, ибо от пипла на
флэту не продохнуть. И вообще ей, Аське, выспаться бы надо. А то завтра на
репетиции день-деньской прыгать-плясать.

Сестрицы двинулись к выходу, стали возиться с шубами и сапогами.

- Куда? Простудитесь! - вскинулся Сигизмунд. Вот еще не хватало... -
Погодите, хоть на машине вас отвезу.

Вышли во двор. Аська вдруг повернулась к Сигизмунду и сказала ему
вполголоса:

- Знаешь, Морж, это все-таки твои родственники. Попробуй не смотреть на них
как на врагов. Они ничего мужики... Славные. Человеку, Морж, нужна надежная
опора в этом качающемся мире.

Случаются у Аськи такие всплески человечности. Всякий раз они вызывали у
Сигизмунда удивительно теплые чувства.

В гараже пахло. Несильно, но однозначно. Ошибиться невозможно. Ощутимо
несло падалью.

С чего бы это? Когда с Вавилой заходили, вроде бы, попахивало, но тогда
Сигизмунд не придал этому значения. Сейчас запашок стал, вроде бы, сильнее.

Ох какие неприятные мысли кольнули Сигизмунда!

Аська всунулась в гараж, потянула носом.

- Что у тебя там, Морж? Чем у тебя воняет?

- Я же вам растолковывал. Это дедова сигнализация. Так, Асенька, пахнет
тайна, - ответил Сигизмунд.

- Сдох кто-то, что ли?

- Скорее, народился... Поехали.

Всю дорогу они молчали, девицы кемарили, Сигизмунд пытался не спать. Один
раз стукнулся лбом о руль - заснул-таки. Потребовал, чтоб Аська пела.

Полусонная Аська спросила:

- У тебя в машине магнитофон есть?

- А что?

- Он техника, он спать не хочет...

И сунула Сигизмунду кассету, вынув ее из кармана.

- На, Морж, просветишься заодно...

За окнами проплывал ледяной заснеженный город, подсвеченный мертвенным
сиянием фонарей. Из динамиков, до предела заполняя узкое пространство
салона, сквозь отвратительное качество записи, рвался голос -
неблагозвучный, утробный.

От лихого ума -
лишь сума да тюрьма.
От лихой головы -
лишь канавы и рвы.
От красивой души -
только струпья и вши.
От вселенской любви -
только морда в крови...

Одновременно завораживал и раздражал контраст между интеллектуализмом
текстов и исполнением, откровенно бьющим ниже пояса. И это было, пожалуй,
сильно.

От бесплодных идей -
до бесплотных гостей...[2]

Аська вдруг зашевелилась на заднем сиденье.

- А в тему, Морж, а? Ты не спи, не спи. Угробишься. Ну что, нравится тебе
Янка?

Сигизмунду Янка не понравилась. На всякий случай сказал неопределенно:

- Ну...

Аська засмеялась, стряхивая с себя сон.

- Она с первого раза никому не нравится. А потом приколешься - не
оторваться...

* * *

У подъезда Сигизмунд потянулся через сиденье, неловко обнял Вику.

- Зайдешь еще до отъезда? - спросил он.

- Так простились уж, - сказала Вика. И добавила с нарочитым акцентом: -
Долгие проводы... Как это вы, русские, говорите?

Засмеялась и вышла из машины. Хлопнула дверь подъезда. Сигизмунд постоял
еще немного. Потом поехал назад.

* * *

Четыре часа утра. Рассветет нескоро. Город уже заснул и еще не проснулся -
стоял мертвый час "между волком и собакой". Сигизмунд гнал машину по
пустынным улицам, а в голове бешено вертелись мысли.

В конце концов, мы так не договаривались! Что же получается? Хорошо было
деду. Ему хоть целое племя сюда депортируй - на него все государство
работало, того не ведая. А ему, Сигизмунду, что делать? Что ж теперь, до
конца дней горбатиться, чтобы четырех вандалов в Питере "натурализировать"?
Паспорта им купить, квартиры... Они же, подлецы, еще женятся, небось...
Мужики-то молодые, здоровые...

Мысль вернулась к запаху в гараже. Неспроста там амбре усилилось, ох
неспроста!.. Может, конечно, перенос раба таким образом сказывается... А
вдруг нет? А вдруг в приемнике еще кто-то сидит? Может, там целый взвод
каких-нибудь... Вавил?

От этой мысли Сигизмунду аж дурно стало. Экспе'имент, това'ищи, удался!

* * *

Открывал гараж с опаской. Запах оставался, хотя никаких других признаков
вандальского взвода не наблюдалось. Ладно, подождут. Надо бы хоть пару
часов поспать.

Сигизмунд вошел в квартиру. Там застоялся чужой тяжелый дух. Кобель
пребывал в крайнем возбуждении. С точки зрения пса, гости источали на
редкость соблазнительные запахи. Вообще, у кобеля имелась масса новых
впечатлений, и он рвался поделиться ими с хозяином.

Сигизмунд отпихнул пса, выбросил из головы все мысли и направился в
комнату. Лег, накрылся с головой одеялом и мгновенно заснул.

Глава одиннадцатая

Сигизмунд решил так: пусть гараж от вони хоть треснет, но не полезет он,
Сигизмунд, больше ни в какой Анахрон. И потому провел день в относительной
идиллии с Вамбой и Вавилой.

Посмотрели по ого фильм "Конан-варвар". Вандалы сперва хмурились, вникали,
потом, вникнув, оглушительно ржали. Охотно пугались чудовищ. Фильм им очень
понравился. Особенно эпизод, когда Конан ударил кулаком верблюда, и верблюд
упал. По просьбе благодарных зрителей Сигизмунд прокрутил эпизод восемь раз.

Ну, что еще? Посмотрели "Конана" вторично. Вамба упросил. Мол, вникнуть ему
нужно во всех продробностях. У себя в селе рассказать. Лиутара, сына
Эрзариха, подивить.

Лиутар - это их военный вождь.

Вавила вторично "Конана" не смотрел - он в это время спал. Проснувшись же,
предложил Сигизмунду сыграть в кости. Сигизмунд в кости играть не умел, но
вандалы быстро его обучили. Правила оказались нехитрые.

Сигизмунд сперва злился. Время бездарно проводить не любил. Но потом
неожиданно втянулся - больно уж азартной оказалась игра. Проиграл шесть
пуговиц с дедовского мундира. Потом отыгрался. Выиграл у Вавилы "пацифик".
Кстати, оказалось - не пацифик, а одна воинская руна.

Во время игры вандалы страшно переживали, как дети, от неудач чуть не
плакали, зато при выигрыше бурно ликовали.

Потом Сигизмунд опять проигрался в пух и прах. Играли в этот раз не на вещь
- Вавила настоял, чтобы играть на прогулку в гизарнис карахо.

Сигизмунд полностью вошел в роль. Орал, возмущался, хватал Вавилу за
грудки, требовал независимой экспертизы игральных костей, угрожал
арбитражным судом. Вавила неприкрыто злорадствовал.

Но делать нечего: игорный долг - долг чести. Раба Дидиса дома оставили - и
на том спасибо.

Вышли. Был уже вечер. Где-то в синих сумерках медовым голосом кликала
своего пуделька соседка, Софья Петровна. Хорошо еще, что вандалов в
национальном костюме не наблюдала. Все-таки стемнело.

В гараже стояла нестерпимая вонь. Вандалы сунулись, носами потянули. Вамба
осведомился: отчего, мол, друг Сигисмундс, у тебя тут такой запах? Не от
карахо ли воняет? Не сдохла ли карахо? Проверить бы надобно. Чем ты ее
вчера кормил? У нас в селе был один человек, именем Гундерих, у него лошадь
в сене мышиное гнездо съела и подохла. А дело было жарким днем, и вот
наутро приходит Гундерих к своей лошади, а она...

Но Сигизмунд сказал, что это не карахо подохла. С карахо все в порядке. Это
иное.

Вавила разговор охотно поддержал. Когда голову врагу отрубишь, поведал
Вавила, помогая себе зверской мимикой и оживленной жестикуляцией, надлежит
ее высушить как следует. И просолить. И тогда уже можно на поясе носить,
как пристало, а то и к воротам прибить. Поначалу-то, конечно, пованивает
голова. А у тебя, друг Сигисмундс, чую, много голов тут припасено. Ты
опять, небось, с нами шутки шутишь. Ха-ха! И сняты они недавно. Где же
битва столь славная случилась? И чьи то головы?

Сигизмунд молча вывел машину. Распахнул дверцу, пригласил гостюшек садиться.

Подсознательно Сигизмунд хотел попасть в облаву. Пусть бы остановили
корыстолюбивые гаишники, допросили, потребовали документы. Не обнаружив
документов, арестовали бы. Пусть все выйдет на чистую воду и сгорит огнем,
но только пусть его, Сигизмунда, от вандалов избавят! НАВСЕГДА.

Не ведая о мыслях Сигизмунда, Вамба с Вавилой жались на заднем сиденье.
Пугались. Потом понемногу расслабились. К окнам прилипли. Комментировать
начали.

Страдая и ужасаясь, Сигизмунд методично раскрывал перед вандалами сокровища
родного города: Ростральные колонны, Биржу, Исаакиевский собор с Медным
Всадником, Адмиралтейскую иглу, Петропавловскую крепость с Монетным
двором...

Хорош Морж. Кому дорожку торит? Вандалам! Страшно подумать. А в гараже,
между прочим, воняет... Может, под землей целые рати таятся...

Весь во власти противоречивых чувств Сигизмунд кружил по историческому
центру. Обычно осторожный водитель, сегодня Сигизмунд вел себя вызывающе.
Делал запрещенные повороты. Превышал скорость - когда получалось. Как
назло, гаишники усиленно штрафовали иномарки. На "единичку" они плевать
хотели. В последней жалкой попытке проскочил у Дома Книги на красный свет...

По нулям.

Уныло свернул, где нельзя, и потащился вдоль безлюдного канала Грибоедова.
Вандалы о чем-то оживленно переговаривались. Видать, вынашивали комплексные
планы грабежа и прочего вандализма. В Эрмитаж их сводить, что ли?

Вдруг Вамба метнулся вперед и ухватил Сигизмунда за плечи. Машина вильнула.

- Ты что, мудак?! - вскрикнул Сигизмунд.

- Лантхильд! Лантхильд! - завопил Вамба, тыча пальцем в сторону тротуара.

У Сигизмунда сердце ухнуло в желудок.

- Где Лантхильд?

И тут он увидел.

Притертый к тротуару "запорожец". Около "запора" отчаянно пререкаются двое:
простоватого вида мужичок со смертельной обидой на лице и...

Лантхильда!

Сигизмунд остановил машину. Выскочил. Побежал к "запорожцу". Слышал, как за
спиной топочут вандалы.

Мужичок поднял глаза и откровенно струхнул. Попятился спиной к "запорожцу".

Лантхильда была заревана и бледна. Пребывала в откровенной панике. Что-то
лепетала наседающему в праведном гневе мужичонке.

И вдруг увидела подбегающего Сигизмунда. Светлые глаза Лантхильды
расширились, наполнились восторгом.

- Сигисмундс! Бихве...

Не слушая, Сигизмунд повернулся к мужичонке.

- Что она тут натворила?

Мужичонка с видимым облегчением оставил упрямую нерусскоговорящую бабенцию
и набросился на Сигизмунда.

- Так чего? - обиженно и с напором заговорил он. - Тормознула, блин, меня
на улице Марата, около бань... Я в другую сторону, может, ехал. Пожалел,
дурак, вижу - устала девка, еле ноги тащит. И ручонкой так отчаянно машет:
мол, стой, стой! Тьфу! - Мужичок плюнул с досадой. - Я ее сажаю, говорю:
куда? А она - ни бе, ни ме, ни кукареку! Глаза таращит, показывает: туда,
мол.

- Долго катались? - поинтересовался Сигизмунд.

- Так с полчаса, наверно... Я уж ее высаживаю, время-то... А она - ни в
какую. Вцепилась и ревет. Куда, говорю, везти хоть? Скажи - довезу.
Адрес-то хоть написан где? АД-РЕС! Не наше, вроде, слово, все понимать
должны. Не, не знает. А теперь еще и денег не дает. Нет у нее, так понимать
надо. - И к Лантхильде обратился с укоризной: - Денег нет, милочка, так
пешком ходи. Или упреждай заранее: так, мол, и так, вышла без денег,
помоги, а тебе Бог отплатит...

Сигизмунд полез в карман. Нашел десятку. Всучил мужичонке.

- Больше нет, шеф, извини уж, - сказал Сигизмунд.

Мужичонка хотел что-то добавить, потом глянул на вандалов, еще раз плюнул и
полез в свой "запорожец".

Лантхильда посматривала исподлобья, помаргивая белыми ресницами. Сигизмунд
вдруг почувствовал огромное облегчение. Как будто гора с плеч свалилась.
Притянул ее к себе, обнял.

- Ну, как ты? - спросил тихонько.

Она засопела, захлюпала у него на груди.

Сигизмунд, слегка усмехаясь, поднял голову и увидел, что Вавила и Вамба
таращатся на него с откровенным любопытством.

* * *

Сигизмунд сходил в аптеку и закупил большое количество вошебойных
препаратов. Вандалы, чтоб им сдохнуть, все длинноволосы и бородаты. И у
Лантхильды косища что надо. Да и себе прикупить не мешает. Наверняка успел
набраться. В аптеке на Сигизмунда посмотрели странно.

Затем приобрел три больших фуфыря с шампунем для ванны. Помнил, что
Лантхильда очень оценила ванну и не сомневался: свое пристрастие очень
быстро сумеет внушить и сородичам.

Последнюю покупку совершил у жгучей брюнетки, припоздненно торговавшей в
переходе метро мужскими тренировочными костюмами. Взял три - больших
размеров - и удалился под благодарные вопли:

- Мужчина, не пожалеете! Добрым словом меня вспомяните!

Вавила Сигизмунда ждал с определенной целью. Тайком от Лантхильды и Вамбы
отвел в сторону и показал монету, а после ткнул в наручные часы Сигизмунда.
Монета была большая, медная, с вытертой харей на одной стороне и какими-то
веточками - на другой.

Сигизмунд внезапно разозлился. Достал! Показал Вавиле два пальца, чтобы
понял: на две монеты эта тикающая херовинка тянет. Вавила искренне
опечалился. Такой наличности у него не водилось. А до банкомата, надо
понимать, далеко.

Лантхильда на кухне шумно помыкала рабом Дидисом.

В комнате Сигизмунда надрывался ого. Вамба безнадежно тщился вникнуть в
хитросплетения мексиканского сериала. Лантхильду вопросами истерзал.

Вообще Лантхильда, судя по всему, была у бравой компании за эксперта по
сложным проблемам современных реалий.

Интересно, а сама-то Лантхильда что во всем этом понимает? И вообще, какая
каша в этих белобрысых котелках варится? Как-то ведь Лантхильда все это,
блин, трактует. Вон как оживленно комментирует.

Сигизмунд молча переключил с сериала на футбольный матч. Некоторое время
Вамба, не меняя выражения лица, наблюдал за матчем и вдруг просиял - понял.
Заорал Вавиле.

Вавила примчался, плюхнулся рядом. Вамба принялся горячо объяснять ему
что-то. Вавила не соглашался.

Сигизмунд оставил родственника разбираться с его дружком и направился на
кухню. Едва завидев мужа, Лантхильда повернулась к нему. Заискивающе
улыбнулась. Сигизмунд поцеловал ее.

История вторичного появления Лантхильды в Санкт-Петербурге была, конечно,
незамысловата. Лантхильда рассказывала ее, как умела, путано и многословно.
Сводилась к следующему: все орали - и я орала; все бежали - и я побежала.

Вамба пытал Лантхильду: где, мол, коза? Где гайтс, которую ты, дурища, на
веревке за собой волокла?

Лантхильда на брозара напустилась. Да уж, конечно. Они-то с Вавилой сюда
явилась на все готовенькое. А о Сигисмундсе никто и не позаботился.
Сигисмундсу молоко свежее надобно, а не та срэхва, что "ИН СУПЕРМАРКЕТАМ"
продается. (Слово "супермаркет" Лантхильда бойко выговорила по-русски -
Сигизмунд, заслышав, аж вздрогнул.) Вот и взяла она, Лантхильда, с собою
гайтса. Ибо нужен гайтс в хозяйстве, а здесь его не купишь. Днем с огнем не
сыщешь. Редкое животное в этих краях. Вот и годиск-квино говорит: йаа,
Лантхильд, нужен Сигисмундсу гайтс!

- Где коза-то? - напирал Вамба.

Лантхильда заревела и бросилась к Сигизмунду искать защиты.

Сигизмунд рявкнул на Вамбу:

- А ну, не трожь!

И сам на себя подивился. Лантхильда, чуть отвернув от груди Сигизмунда
голову, что-то сказала Вамбе - бесстрашно и победоносно. Вамба обиделся и
ушел.

Вынесло Лантхильду - она не ведала, куда. Вероятно, в район улицы Марата.
Посмотрела она, бедненькая, туда-сюда, глядь: тачка едет! Уверенно
голоснула. Видела, как это делается.

Она-то как думала? Сядет она в тачку, скажет водиле: "Сигисмундс!" - он ее
и отвезет. Здесь-то, в бурге, все должны друг друга знать! Вот и у них в
бурге все друг друга знают...

А он сперва возил-возил, охотно так возил, разговаривал с ней. Потом вдруг
свирепеть стал, выбрасывать Лантхильду из тачки начал. Она, конечно,
упиралась. Но он ее все-таки выставил. Стал требовать чего-то. Она
заплакала. Он ругаться начал...

А тут... А тут и махта-харья Сигисмундс подрулил!.. Короче, вот как хорошо
и презабавно все обернулось.

Сигизмунд слушал и млел от запоздалого страха. Похоже, Лантхильда и не
подозревает, что все могло обернуться и иначе.

Скалкс Дидис неумело чистил картошку, недоверчиво поглядывая на незнакомый
продукт. Лантхильда время от времени понук