спорядке  тюрьмы  они  обладают,
иначе откуда узнали, что он контролирует именно этот коридор?  Наверное,
на  него  указал  у  стен  Лефортова   бывший   узник.   Другое   трудно
предположить.
   Немного беспокоила мысль о продолжении просьб черноглазых просителей.
Однако он  вправе  отказаться  по  одной  простой  причине:  кто  сможет
доказать, что он что-то передал, что-то взял? Все доказательства  унесет
канализационным потоком.  Его  заверили,  что  это  первая  и  последняя
просьба.
   Черных не торопился выполнить свою миссию, он уже дважды прошел  мимо
камеры  Султана  Амирова.  Знакомая,  переставшая  удивлять  и  вызывать
усмешки поза заключенного: боком  к  окну.  И  непременный  поворот  его
головы, ставший привычным взгляд с сумасшедшинкой.
   ...Не глядя по сторонам, Черных погремел ключами  и  открыл  дверь  в
камеру Султана. Клочок бумаги зажат в руке. Пальцы "коридорного"  пришли
в движение, распрямляя записку, взгляд,  устремленный  на  заключенного,
приказал тому приблизиться.
   Немощный, ущербный человек, не способный, кажется,  обидеть  и  мухи,
вслед за головой повернул туловище и медленно,  как  сомнамбула,  сделал
первый шаг, второй, паучьим взглядом уцепился за первую строчку, вторую,
будто мысленно плел паутину.
   По движению глаз заключенного Черных определил: тот прочитал  записку
дважды.
   "Все понял?" - спросил он заранее определенным жестом.
   "Да", - мигнули маслянистые глаза арестанта.
   Пальцы Черных снова пришли в движение, комкая бумагу.  Как  фокусник,
он превратил  ее  в  маленький  шарик,  который  без  труда  можно  даже
проглотить.
   Закрыв дверь, контролер направился в туалет, подумывая над  тем,  что
стоит понаблюдать за Султаном, не изменится ли его настроение.
   Влажная от пота бумага не хотела  зажигаться.  Черных,  нагрузившийся
перестраховками, обругал себя и бросил мятый листок в унитаз. Секунда, и
он пропал в пенистом водовороте.
   Старый, весь в ржавых потеках унитаз, он немногим уступал стоящему  в
квартире Черных.  Скоро  тот  отправится  на  свалку,  на  смену  старой
сантехнике появится новая,  финская.  И  привезет  ее  Черных  пусть  на
подержанных, но "Жигулях". Жаль, больше ни на что денег, заплаченных  за
эту услугу, не хватит.
 
19 
 
Московская область 
 
   Марковцев встретился с Шамилем Науровым буквально в  десятках  метров
от базы, за городской чертой Жуковского. Джип дагестанца сиял  чистотой,
особо бросался в глаза хромированный кожух запаски, скрывающий под собой
взрывоопасный груз.
   Не теряя времени, боевой  комплект  перегрузили  в  машину  Валентина
Мезенцева, и только потом заказчик и  исполнитель  смогли  переброситься
приветственными словами.
   - Как здоровье, Шамиль? - осведомился Сергей, глядя вслед "Жигулям".
   Науров ответил кивком головы: "Хорошо".
   - Я мог бы сам  доставить  груз  до  места,  -  в  голосе  дагестанца
Марковцев различил легкую обиду. - Ты не доверяешь мне?
   - О чем разговор? - улыбнулся Сергей. - Полная  открытость.  Исключая
место хранения оружия и базирования моего отряда.
   Значит, доверия ноль, правильно понял Науров. Не мог он знать и того,
что базирование отряда  Марковцева  находится  совсем  в  другом  месте.
Мезенцев же, скрывшись из виду, свернул с дороги, чтобы подъехать к базе
с другой стороны. Опасно ездить по автотрассе с оружием.
   - Что еще требуется от меня? - спросил Науров, предлагая Сергею место
в машине. Кроме него, в ней находились два крепких  дагестанских  парня,
одетых в рубашки с  короткими  рукавами.  Они  выглядели  свежими,  хотя
поочередно провели за рулем много часов.
   В ста метрах от них на обочину съехал "Мерседес", скорее всего машина
сопровождения. Кивнув в сторону иномарки, Сергей спросил:
   - В твоей команде надежные люди?
   - Не беспокойся за них. В курсе наших планов несколько человек  -  ты
видел их в моем доме. Остальные, о ком ты просил, не будут  знать  цели,
но выполнят любой приказ беспрекословно. Чем еще я могу помочь  тебе?  -
переспросил Науров.
   - Пока ничем. Завтра я покатаюсь по Москве и  ее  окрестностям.  Пара
визитов  в  центре,  два-три  на  периферии.  Нужно  покрутиться   среди
торговцев оружием, навести кое-какие справки. С кондачка такие  дела  не
делаются.
   - Могу помочь, - согласился Шамиль, уважаемый человек в  дагестанской
диаспоре Москвы. - Любое оружие, документы.
   - Сделаем так. Если мои  старые  связи  на  черном  рынке  оружия  не
помогут, я приму  твое  предложение.  Просто  мне  хочется  убедиться  в
незыблемости контингента на рынке.
   "Он шутит, значит, дела пока идут хорошо". Узловатыми пальцами Шамиль
вытащил из пачки сигарету и привычно ждал, когда телохранитель  поднесет
к ней огонек. Выпустив носом ароматный дым,  Науров  снова  намекнул  на
свою готовность помочь:
   - В Москве я могу остаться на любой срок.
   - Дело твое, - пожал плечами Марковцев. - Только я  долго  в  столице
засиживаться не собираюсь.
   - ЭТО произойдет в ближайшие дни? - Рука Шамиля застыла на полпути  к
открытому окну. Пепел упал с сигареты на  брюки  дагестанца,  но  он  не
заметил этого. В выражении его  лица  произошли  перемены:  крылья  носа
затрепетали,  черные  глаза  казались  бездонными  колодцами.  Он  живет
предвкушением встречи с Султаном, не ошибся в предположении Марковцев.
   - Нет, Шамиль, ЭТО произойдет в другом городе. Пока я не  определился
точно, но общий плацдарм  предстоящих  действий  определил:  Центральное
Черноземье.
   - Мы разговариваем на разных языках, я ничего не понимаю, -  вынужден
был признаться Науров. - Ты обещал вводить меня в курс дела поэтапно,  -
напомнил он.
   - Что я и делаю. Я назвал область, потом ты узнаешь и город.
   - Ты узнал что-то? Амирова должны перевести в другую тюрьму? - Шамиль
не был уверен в том, что суд над Султаном состоится  в  Махачкале,  хотя
ходили разговоры о передаче дела Амирова в Верховный суд  Дагестана.  По
словам секретаря Совета безопасности Дагестана  Магдигаджиева,  "слишком
много людей объявили кровную месть ему и его сподвижникам". Скорее всего
судебный процесс над чеченцем пройдет в Москве.
   - Не думаю, ему и в Лефортове нехило,  -  закрыл  тему  Марковцев.  -
Договоримся о наших контактах. Москву хорошо знаешь?
   - Да, - кивнул Шамиль.
   - В течение недели с двенадцати ровно до половины  первого  жди  меня
или моего человека у станции метро "Спортивная".
   - Я дам тебе номер телефона, по которому  ты  найдешь  меня  в  любое
время суток. На крайний случай.
   - Хорошо. - Сергей запомнил семизначный номер и  протянул  дагестанцу
руку:
   - До свидания, Шамиль.
   Науров  сделал  еще  одну  попытку  хотя  бы  приблизительно   узнать
месторасположение базы:
   - Я в сторону Москвы, могу подбросить.
   - Спасибо. Доеду на попутке.
 
*** 
 
   Приглянувшуюся дачу, точнее, дом на окраине Жуковского,  в  Раменском
районе  Московской  области,  Марковцев  с  товарищем  заняли   еще   до
оформления всех документов. Пожилая хозяйка,  продававшая  дом,  жила  в
Раменском у сына, пошла на уступки, получив причитающуюся  ей  сумму.  И
если для напарника Марковцева дача  в  Жуковском  стала  базой,  то  для
Сергея - заодно и домом. Никто, кроме него и  Мезенцева,  не  знал,  где
именно он находится.
   Вспомнив  о  первом  предложении  товарища,  Марк  все  же   осмотрел
помещения брошенного мыльного комбината. На производственные цеха похоже
только  изнутри,  а  снаружи  -  комплекс  длинных  бараков  с   окнами,
расположенными на высоте человеческого роста. И  запах.  Долго  в  такой
вонючей атмосфере не выдержишь.
   Сергей вставал с рассветом и обходил небольшой  участок,  огороженный
высоким забором. В отличие от других домов, где гаражи воротами выходили
на улицу, металлический гараж купленного дома стоял в глубине  двора,  к
нему шла мощенная красным кирпичом дорога.  В  гараже  имелся  погреб  с
наглухо  закрывающимся  металлическим  люком.  Именно   туда   поместили
диверсионный подрывной заряд.
   Владея всеми видами стрелкового оружия, Сергей тем не  менее  впервые
держал в руках "амфибию" Тяжеловатый пистолет, но пули с  десяти  метров
кучно  уложились  в  "яблочко",  размером  со  спичечный   коробок,   на
самодельной мишени.
   На полке в гараже  нашли  себе  место  акваплан  и  некоторое  другое
пронумерованное  оборудование,  включая  "ДП-64",  уникальное   изделие,
используемое против подводных диверсантов. Все это  вместе  стопроцентно
указывало на базу морского спецназа "Гранит".
 
20 
 
Москва, 2 августа, четверг 
 
   В район Северное Бутово, что невдалеке  от  одной  из  самых  сложных
автодорожных развязок в столице, Марковцев  и  Мезенцев  приехали  около
одиннадцати. По дороге Сергей  посвящал  младшего  товарища  в  тонкости
операции.
   - Вообще, Валя, рынок оружия вещь полезная. Если бы не рынок, где  бы
спецслужбы черпали информацию о том или  ином  стволе?  Оружейный  рынок
"слушают"  и  будут  "слушать":  кто   интересуется   взрывчаткой,   кто
детонаторами, кто обычными стволами. Только так можно  раскрыть  то  или
иное хищение с военных баз и  складов,  проследить  путь  от  начала  до
конца. Иногда случаются казусы, появляется вдруг этакий Андрей Нартов  с
самопальными стволами и ищет клиента. Натурально, милиция  берет  его  с
поличным. Зачем он такой на рынке? Что можно поиметь  с  него,  кустаря,
если его норма один или два ствола в месяц? Только головную боль. Потому
на черных рынках держатся  солидные  люди,  имеющие  тесные  контакты  с
заводами-изготовителями оружия - подпольными и легальными.
   Об альянсе - щедрых латышских парнях, поставляющих в столицу  оружие,
и жадном цыгане по имени Николай, торгующем стволами в розницу,  -  Марк
узнал в то время,  когда  возглавил  боевое  подразделение  криминальной
организации "Группа "Щит". Сергей вооружил не только боевиков, пистолеты
носила и правящая верхушка, куда входили  высокопоставленные  чиновники.
На следствии они сдали удостоверения, оружие и документы, подтверждающие
право на ношение огнестрельного оружия и его применение.
   Дело по "Группе "Щит"  развивалось  интересно.  Избегая  разоблачений
скандального  характера,  суд  вынес  наказание  только  рядовым  членам
"Щита", поскольку одни чиновники проходили  по  делу  как  свидетели,  а
имена других под угрозой собственной безопасности следователям ГУБОПа  и
Генпрокуратуры вслух называть не рекомендовалось.
   Именно  во  время  первой  судебной  волны  над  "групповцами"  начал
потихоньку вырисовываться образ руководителя отряда особого резерва,  но
имени Сергея Марковцева на тот момент не знали. Разве что  предполагали,
что розыскиваемый человек имел прямое отношение к разведке. На сей  факт
натолкнуло название преступного  синдиката:  "ГРУ(ппа)  "Щит"  -  именно
такой золотистый  оттиск  стоял  на  удостоверениях.  Следователи  долго
ломали голову:  что  это,  на  красных  корочках,  -  прямой  адрес  или
совпадение?
   Совпадения пахли профессионализмом, кровью и свинцом. Идеолог "Группы
"Щит",  сумевший  придать  организации  статус  федеральной   структуры,
распрощался с жизнью не без участия боевиков этой организации.
   Марковцев  руками  своего  боевика  убрал  идеолога  из   снайперской
винтовки, еще легально ввезенной на  территорию  России  из  суверенного
государства. После латыши и  цыган  Николай  Васильев,  чей  пышный  дом
представлял собой склад вооружения, ушли, как и  положено,  в  подполье.
Однако с прибыльным бизнесом не завязали.
   Сергей остался в машине, а Валентин не спеша прогулялся до роскошного
двухэтажного творения из облицовочного кирпича. На старомодной скамейке,
утащенной, видимо, из парка, сидела разношерстная компания: два  молодых
цыгана, лет восемнадцати-двадцати, одетых в широкие не по размеру  майки
с аббревиатурой Национальной баскетбольной ассоциации, русская девушка в
коротких  шортах;  перед  ними  опустился  на  корточки  небритый  мужик
неопределенного возраста, в подрагивающих руках он держал  сигарету,  на
лице была написана готовность услужить, развлечь за стакан вина, бутылку
пива - обычная картина в цыганских кварталах.
   На краю скамейки нашел  себе  место  переносной  магнитофон,  из  его
колонок  грохотала  соответствующая,  до  сих  пор  не   забытая   здесь
негритянская "кричалка": "Can't touch this".
   На предложение Валентина позвать отца молодой цыган не сразу поднялся
со  скамьи.  Он  демонстративно  рассматривал  одежду  гостя  -  льняные
полуспортивные брюки и  серую  рубашку  с  короткими  рукавами,  надолго
задержался на его  обуви,  наверное,  сравнивая  со  своими  кроссовками
"Найк-эйр".
   Мезенцев  подошел  ближе  и  нажал  на  клавишу  магнитофона.  Музыка
смолкла. Валентин повторил:
   - Отца позови.
   - Если ты насчет прописки, приходи завтра, сегодня...
   Валентин перебил цыгана на полуслове:
   - Поторопи его.
   Он  проследил  за  цыганенком,  усмехнувшись  над  его  обязательными
атрибутами - дорогой коричневой кожи барсеткой и сотовым телефоном. Даже
на пороге собственного дома эти вещи  были  для  цыгана,  как  бусы  для
индейца.
   При появлении хозяина, одетого в черные джинсы и  вязаную  безрукавку
малинового цвета, из-под которой вываливался огромный живот, поднялся  с
корточек мужик с услужливым лицом и громко, панибратски поздоровался:
   - Здорово, Николай!
   Хозяин не обратил на него внимания, словно рядом пролаяла собака.
   - Поговорим? - Мезенцев сделал  несколько  шагов,  увлекая  за  собой
хозяина.  Тот  тяжело  шел  следом  и  скороговоркой  недовольно  бросал
заученные, видимо, слова:
   - Если ты насчет прописки, приходи завтра...
   - Я насчет стволов, - пояснил Валентин, обернувшись.
   Николай ловко  прикинулся  дураком,  всем  своим  карикатурным  видом
показывая, что не понимает, о чем идет речь; впервые слышал о компактных
автоматах, пистолетах, глушителях, детонаторах...
   - Мужик, ты ошибся адресом. Если бы ты подошел насчет прописки...
   - И то завтра, да? Давай не будем пудрить друг другу мозги. Мне нужен
товар и не нужен товарный чек. Сделай как обычно: назови время и  место.
Ну? Откровенный разговор не повредит ни тебе, ни мне.
   - Кто дал тебе мой адрес? - спросил Васильев.
   - Сорока на хвосте принесла.
   Механизм продажи оружия Николаем был отлажен до мелочей. По  большому
счету  ему  было  плевать,  кто  перед  ним  -  мент  или  действительно
потенциальный покупатель. За свою жизнь он продал много стволов и еще ни
разу не попал в поле зрения правоохранительных органов. А если бы попал,
в его доме обнаружили бы лишь помповое ружье для  самообороны  да  пачку
долларов для следователя.
   - Оружие фирменное, не самопал, - цыган перешел на деловой тон,  -  и
стоит  дорого.  Из  компактных  автоматов  есть   "гепарды",   пистолеты
"вальтер", "бердыш", "Макаров". "Гепарды" не  меньше  четырех  тысяч  за
единицу.
   Мезенцев обернулся, уловив боковым зрением движение справа  от  себя.
На заросшем травой пустыре напротив цыганского дома вставала, словно  из
могилы, молоденькая девушка. Не сумев выпрямиться, она  покачивалась  из
стороны в сторону, как морская водоросль. Или болотная трава,  поскольку
действительно походила на утопленницу:  волосы  спутаны,  лицо  трупного
зеленоватого цвета, руки, которыми она сжимала ремешок сумки, землистого
оттенка.
   - Кто это? - Мезенцев не мог оторвать взгляд от жуткого зрелища.
   - А, - цыган махнул рукой, - шалава местная. Пережрала.
   - Что?
   Ей было лет шестнадцать, не больше, и, похоже, срок,  отпущенный  ей,
подходил к концу. Если бы Валентин подошел ближе, увидел бы закатившиеся
глаза, в приоткрытых и искаженных болью губах - стиснутые зубы.
   - Накачалась, - пояснил Васильев. - Не рассчитала дозу героина.
   - Вызови "Скорую", - тихо, но требовательно произнес Валентин.
   - Я разорюсь  на  телефонных  счетах,  если  каждому  наркоману  буду
вызывать "Скорую помощь". Они косяками здесь дохнут.
   Взяв себя в руки, Мезенцев сощурил глаза:
   - Сколько за "гепард", говоришь?
   - Четыре, - повторил цыган.  -  И  по  полторы  за  пистолеты.  Итого
четырнадцать тысяч, если я правильно посчитал. Накину штуку за глушители
и детонаторы. Тротила нет.
   - Про тротил я тебя не спрашивал.
   Валентин отсчитал семь с половиной тысяч долларов и протянул цыгану.
   - Это гарантия того, что на месте встречи будет хотя бы один из нас.
   От аванса негоциант отказался.
   - Товар получишь в Жулебине, слушай точный адрес.
 
*** 
 
   Возвращаясь к машине, Мезенцев несколько раз обернулся на  тающую  на
глазах наркоманку. Компания на скамейке торговала, не отходя от кассы. В
барсетке молодого цыгана наверняка найдется все необходимое -  "отрава",
шприцы, там же лежат деньги.
   Свернув по кольцу на  Старокачаловскую  улицу,  Валентин  по  просьбе
Марка остановил машину.
   - Что случилось, Валя? - спросил Марковцев, глядя на изменившегося  в
лице товарища. - Что там произошло?
   Слушая Валентина, он  едва  заметно  кивал  головой.  Цыган  торговал
смертью - безболезненной и быстрой и медленной, мучительной, - оружием и
наркотиками. Оружие и продают для того, чтобы из него стреляли бандиты в
междуусобных  разборках,  его   приобретают   и   "тяжелоатлеты"   вроде
Марковцева.  Одни  довольствуются  простенькими   "Макаровыми",   другие
предпочитают профессиональное оружие.
   Странную, противоречивую аналогию выстроил в голове  Марк,  отчетливо
представляя себе то, что получасом раньше видел его  товарищ.  Выходило,
та  загибающаяся  девчонка,  начавшая  с  безобидной  вроде  бы  затяжки
марихуаны, заканчивала жизнь тяжелым, "профессиональным" наркотиком.
   "Дохнут  косяками",  -   повторил   он   про   себя   слова   цыгана,
воспроизведенные Валентином с ненавистью. Наверное,  торгаш  имел  право
говорить так в присутствии человека, покупающего  оружие.  На  глазах  у
Мезенцева загибалась  наркоманка,  очередная  жертва,  на  которую  ему,
именно в этом контексте, по идее, было глубоко наплевать, или, во всяком
случае, должна была оставить его равнодушным. Все так, если бы  Мезенцев
не пережил личную трагедию, связанную с наркотиками.
   - Не нервничай, Валя, - посоветовал Сергей,  -  вытащи  из  себя  эту
занозу. В таком состоянии ты мне не нужен. Вокруг  столько  дерьма,  что
пора научиться не замечать его.
   - Но сам-то ты замечаешь.
   - С чего ты взял?
   Реплика Мезенцева навела на мысль о  третьем  участнике.  Кандидатуру
Горохова обсуждали долго, Сергей так или иначе склонялся  к  мысли,  что
пройдет много времени, прежде чем он сам найдет нужного человека.
   Костя оказался неразговорчивым, пожалуй,  даже  замкнутым  человеком,
что могло характеризовать его как с положительной, так и с отрицательной
стороны. Первый разговор произошел в машине -  чем  меньше  будет  знать
партнер, тем лучше. Однако темы про заказчика  избежать  не  удалось.  В
конце беседы Марковцев предупредил Костю, как неделю назад - Валентина:
   - Ты работаешь за деньги, считай, подписал  контракт.  Пути  назад  у
тебя нет. В Дагестане проживает тридцать  шесть  национальностей  -  все
кавказской против одной русской. В лучшем случае будешь  иметь  дело  со
взрослым населением Дагестана, в худшем - со мной одним.
   Может,   в   сероватых   глазах   Горохова,   покорно   проглотившего
предупреждение, Марку почудился вопрос:
   "А сам ты не за деньги взялся за это дело?" И  за  деньги  тоже,  мог
ответить Сергей. Однако видел в этой работе больше, о чем  не  следовало
говорить компаньонам. Никакой идеологии. Все они -  наемники,  не  более
того. Все вопросы снимались величиной суммы.
   Мезенцев прав, Сергей замечал многое. Даже  отсюда,  из  машины,  мог
увидеть два призрачных рекламных щита.  Один  броский,  зазывающий  -  у
ворот цыганского  особняка:  "Не  проходите  мимо".  Другой,  еще  более
красочный, на пустыре, он же - надгробье, и с тем  же  содержанием:  "Не