рой
генерал поменял постановку вопроса. - Чем у вас занимается Марковцев?
   Этот вопрос живо  напомнил  Шестакову  начало  разговора,  когда  шеф
тяжело поинтересовался: "Чем  занимается  ваш  отдел?"  Капитан  рискнул
предположить, что именно  про  Марковцева  и  хотел  спросить  начальник
управления. И здесь ничего удивительного не было. Несколько  дней  назад
генерал потребовал от Шестакова  список  агентов  его  отдела.  Пробежав
бумагу глазами, поставил напротив двух фамилий галочки и  затребовал  на
них  досье.  Одним  из  агентов,   которым   заинтересовался   начальник
управления, был Сергей Марковцев.
   - Ничем конкретно, - ответил Шестаков.
   - Вы планируете еще раз осмотреть базу?
   - Да. Необходимо, чтобы Родион своими глазами осмотрел место взлома.
   "Да, место там тихое, надежное... - представил генерал. - Лучше и  не
придумаешь". Что-то романтическое всколыхнулось в его  душе.  Не  грубый
выстрел в затылок агенту где-нибудь в  грязном  подъезде,  а  смерть  на
вершине крепости. Может, оттого так образно мыслил генерал,  что  горный
Дагестан, название отеля так или иначе напомнили ему о дуэли  Лермонтова
в Пятигорске.
   -  Услуги  Марковцева  нам  больше  не  нужны,  -  согнав  мимолетное
оцепенение, распорядился Прохоренко. - Ясно, Владимир Дмитриевич?
   Ответом генералу послужил запоздалый кивок подчиненного.
 
*** 
 
   Перед  сменой  руководства  в  Главном  разведывательном  управлении,
обусловленной назначением на должность министра обороны бывшего генерала
внешней  разведки,  начальники  управлений  и  отделов  Главка  получили
передышку. Для них  настала  пора  межсезонья.  Причем  двойная:  период
полураспада генерала-спрута - старого руководителя Аквариума,  и  период
становления-ознакомления  с  коллективом  нового  начальника.  Последний
явился, как нечистая сила, из Федеральной службы безопасности.  Развалят
аппарат, справедливо думали офицеры ГРУ, как  развалили  бывший  Комитет
госбезопасности и приступили к сносу МВД.
   Газета "Независимое военное обозрение" задолго до  назначения  нового
министра обороны предрекала  отставку  начальника  ГРУ:  считалось,  что
генерал-полковник предан только своему мощному ведомству и  ни  под  кем
ходить не станет; не станет и лицемерить, изображая преданность.  Вместе
с начальником военной разведки свои посты оставили шесть  из  двенадцати
начальников управлений, их места заняли генералы из СВР и ФСБ .
   Шестаков находился на распутье двух дорог. Выбрав одну,  шел  по  ней
осторожно. ГРУ  -  не  то  место,  где  зря  мелют  языками  о  кадровых
перестановках. Каждый начальник, начиная с отдела и кончая  управлением,
достаточно четко представлял сложившуюся  ситуацию.  Агентура  останется
нетронутой, но вот среди особо приближенных  к  бывшему  начальнику  ГРУ
агентов начнется чистка. Уже началась.
   Докладывать о положительных результатах старому начальнику и новому -
две большие разницы.  Если  старому  как  бы  приелась  успешная  работа
подчиненного, то на нового успехи произведут особое, первое впечатление.
Первое - вот в чем соль. И Шестаков решил поднажать на  дело  о  хищении
арсенала боевых пловцов. Однако особого воодушевления не чувствовал.
   Что касается особых агентов, то Борис  Викторович  Прохоренко,  лично
знавший  Марковцева  (последнее  звание   подполковник   спецназа   ГРУ,
конспиративная кличка Марк), - знал и подробности его побега из  колонии
строгого режима. Марк убил  своего  напарника  по  работе  в  котельной,
спрятал труп, а робу покойника с биркой  "Филимонов  В.  А.  2-й  отряд"
подложил в грузовую машину, покидающую зону. Спецовку обнаружили уже  за
пределами колонии при выгрузке готовой продукции. Филимонова объявили  в
розыск, а Марковцев поджег котельную, оставив внутри труп  напарника,  и
бежал в  мусороуборочной  машине.  Сбежал  достаточно  легко,  поскольку
числился на тот момент обуглившимся трупом.
   Сергей был удивительным человеком, в своем рапорте на имя  начальника
профильного отдела управления военной контрразведки ФСБ он описал детали
своего побега в стиле Дейла Карнеги: "Я и мой напарник смотрели  на  мир
через решетку тюрьмы. Он видел грязь, а я видел звезды".
   Возможно, Марковцев "прижился" бы  в  профильном  отделе  в  качестве
секретного агента по особо важным поручениям,  если  бы  не  откровенное
предательство  комитетчиков.  Сергей  выбрал  тяжелый,  но  единственный
вариант - поменял одно ведомство на другое и стал агентом ГРУ.
   Отдел  капитана  первого  ранга  Шестакова,  куда  входил  Марковцев,
представлял собой  едва  ли  не  стандартное  подразделение  при  мощном
силовом ведомстве любого  государства.  Кроме  оперативной  рутины,  его
функции   -   определение   и   последующее    устранение    источников,
представляющих   государственную   опасность   ("внесудебные   убийства,
провокации, теракты, похищения"). В отдел  входило  несколько  групп  по
четыре, пять человек  в  каждой:  группа  наружного  наблюдения,  группа
оперативно-технических  мероприятий,  занимающаяся  ко   всему   прочему
прослушиванием  пейджеров,  сотовых  телефонов,   и   группа   секретных
агентов-боевиков.
   Наверное, потому, что Сергей  представлял  собой  "носителя  секретов
государственной безопасности" и был  чересчур  информированным  агентом,
его и решили убрать.
   По большому счету Марковцев, кроме деликатных заданий -  планирование
убийств и собственно ликвидация, - больше ни на что не  годился.  Он  не
числился в розыске, но мог  попасть  в  розыск,  если  бы  его  случайно
опознали. Ниточка потянется, навернет на себя  секретные  отделы  ФСБ  и
ГРУ. Как бы ни были натянуты  отношения  между  ФСБ  и  ГРУ,  они  часто
работают вместе, не так часто,  но  делят  ответственность  пополам  или
согласно ранее обговоренным долям.
   Как бы то ни было, Шестаков решил выжать  из  "покойника"  Марковцева
максимум полезного, помня о первом приоритете в  этом  деле.  А  дело  о
хищении  арсенала  с  законсервированной  базы  на  первых  порах  могло
оказаться  полезным  именно  для  Шестакова.  В  случае   непредвиденных
обстоятельств с прошлым Сергея можно поиграть. Если Ганелин агент как бы
в  чистом  виде,  то  Марковцев  -  агент-смертник,  преступник  и  тому
подобное.
   Временное замешательство Прохоренко Шестаков понял по-своему.  Насчет
участи Марковцева генерал определился заранее, колебался  же  по  другой
причине, спрашивая: "Помощники Ганелину не нужны?" Намек на Ганелина как
на исполнителя? В Дагестане? Но почему не открытым текстом? А  вообще  -
это мысль. Марковцев - думающий агент - успокоится: ему дают задание. Он
ведь отчетливо понимает свое положение в ГРУ в  обновленном  варианте  и
может расценить это в виде ходатайства или своего  рода  просьбы  самого
Шестакова оставить отдел и его агентуру без изменений.  Что  ни  говори,
агент он ценный.
   Вообще на двойных стандартах погорело немало руководителей спецслужб.
Тут важно умение чувствовать ситуацию.
   В этом деле Шестаков довольно отчетливо видел  грань  и  не  опасался
переиграть.  А  игру  он  строил  на  полной  открытости  информации  по
консервации   базы,   хищению   вооружения.   Хотя   порой    чрезмерная
откровенность настораживает. Главное, не заводить разговора  о  грядущих
перспективах, заданиях. Многие агенты  поплатились,  выполнив  последнее
задание. И прихватили с собой в могилу важные секреты.
   Впрочем, Шестаков  "не  гнал  лошадей".  Имея  первый  приоритет,  он
передаст часть инициативы Ганелину. Коли  Родион  посчитает  необходимым
убрать Марковцева, так  тому  и  быть.  Все  покажут  первые  результаты
оперативно-розыскных мероприятий.
   Не откладывая дела в долгий ящик,  Шестаков  вызвал  к  себе  Родиона
Ганелина.  На  свой  лад  интерпретированные  недомолвки   и   колебания
Прохоренко   могли   обернуться   для   начальника    отдела    крупными
неприятностями.
 
Глава 3 
По волчьим законам 
 
6 
 
21 июля, суббота 
 
   Одетый в темно-синюю клетчатую  рубашку  и  тупоносые  модные  туфли,
Сергей Марковцев вошел в магазин и оглядел вначале стеллажи  с  товаром.
Потом неохотно  и  с  недовольным  видом  скользнул  глазами  по  слегка
вытянутому личику молоденькой продавщицы с грустными  голубыми  глазами,
облаченной в униформу магазина - белую блузку и накрахмаленный фартук  с
синей оборкой, больше похожий на  передник  горничной.  Слегка  округлив
глаза, девушка улыбнулась, кивнув головой в белоснежной пилотке.
   Сергей ответил на дежурное приветствие и медленно подошел к прилавку,
бросив еще один взгляд на соседний отдел, где в  отсутствие  покупателей
беседовали две продавщицы. Та, что стояла к  Сергею  спиной,  была  чуть
пониже подружки и показалась Марковцеву коренастой.
   Пробежав глазами по ценникам, он выложил на прилавок десятирублевку.
   - Стакан гранатового.
   Полуобернувшись  на  соседний  прилавок,  Сергей  пригладил   волосы,
тронутые легкой сединой  лишь  на  висках,  и  представил,  только  лишь
представил, как направляется к прилавку, бесцеремонно стучит пальцем  по
плечу девушки, как вытягивается и бледнеет ее  лицо,  как  поспешно,  не
сводя с отца глаз, словно боясь,  что  он  уйдет,  она  обходит  длинный
прилавок. А сам Сергей идет ей навстречу и  думает,  что  последние  три
года был несправедлив к дочери.
   С каждым прожитым днем он забывал ее и на нее же злился, удерживая  в
голове прилипший образ порочной девчонки, который не мог быть иным в его
глазах, ибо она взрослела. Порочным было все: короткие юбки, накрашенные
ресницы; девчоночье кокетство уже проснулось в ее  четырнадцать  лет,  и
любое  ее  слово,  любой  жест  казались  распутными.  Наверное,  Сергей
ревновал дочь, понимая, что поступает глупо, однако о поступках речь  не
шла: от того, что заложено в родителях природой,  не  избавишься,  можно
только  упражняться  в  равнодушии,  прятать  свои  чувства  за   любыми
эмоциями, той же злостью, к примеру, которая отчасти притупляла ревность
и ставила Сергея в один строй похожих на него отцов.
   А было бы здорово держать ее руки в своих,  разглядывать  ее  лицо  и
дать посмотреть на свое и сказать  самому  себе:  "Она  молодец,  вся  в
меня".
   Свои вопросы к дочери он перенес на голубоглазую продавщицу:
   - Нравится работать в магазине?
   - Кому-то ведь нужно работать продавцами, верно?
   Сергей отметил, что ответ девушки был таким же  дежурным,  как  и  ее
улыбка.
   - Не сердитесь, - извинился он, - как только я стану  надоедать  вам,
пошлите меня к черту.
   - Место не куплено. Стойте сколько хотите.
   Сергей не стал обременять себя вопросом, почему  Ольга  выбрала  себе
такую работу, похоронив и сопутствующее восклицание: "Почему именно  моя
дочь?!"  -  отчасти  потому,  что  ответ  уже  получил  от  голубоглазой
продавщицы.
   Не судьба, подумал он, и в этот  раз  поговорить  с  дочерью,  просто
показать ей, что он жив. А она, возможно,  отвечая  на  вопрос,  где  ее
отец, называет дату его смерти: 14 ноября 2000 года. Скоро  ли  наступит
тот счастливый миг, когда он обнимет свою дочь? Может, после  задания  в
Дагестане?
   Встреча со своим новым партнером должна состояться в отеле "Богосская
вершина", что в нескольких километрах от Дербента. На имя Марковцева был
забронирован номер - скорее всего двухместный,  разделит  он  комнату  с
Родионом Ганелиным.
   С декабря прошлого года - это первое задание  Марковцева  в  качестве
агента ГРУ. Как о таковой, о работе он не скучал,  тяготило  откровенное
безделье на секретной "даче" разведывательного управления, расположенной
в  Химках  (Вашутинское  шоссе),  нервировали  всевозможные  инструкции,
рекомендации, правила слежения и определения слежки  за  собой,  которые
ему подсовывали, как куски мяса голодному зверю в  зоопарке.  Чувствовал
себя бестолковым курсантом, ибо в реальной ситуации повел бы себя иначе,
не по инструкции, не по правилам. Поскольку "противник не дремлет",  как
и Марковцев, изучает подобные установки и директивы.
   Из одной крайности Сергей кинулся  в  другую:  "Зачем  я  здесь?  Что
накренило меня к гранатовому соку, который я не люблю?"
   Его ждали горы Дагестана, отель, судя по названию, на самой  вершине.
А сейчас... пора прощаться с дочерью.
   Часть своего паршивого  настроения  Сергей  перенес  на  голубоглазую
продавщицу:
   - Сок у вас прокислый.
   И вышел из магазина.
   Он торопился, из Люберец ему за час нужно было  добраться  до  центра
Москвы.
 
*** 
 
   Сергей встретился с Катей Скворцовой на Кузнецком Мосту и,  взяв  под
руку,  увел  в  сторону  от  Большой  Дмитровки,  где   находился   офис
профильного отдела контрразведки ФСБ.
   - Где пропадал? - Катя высвободилась и сама взяла  его  под  руку.  -
Ничего не сказал, ни записки, ни звонка.
   - Работа такая.
   - Работа? - усомнилась Катя, разглядывая энергичное, полное сил  лицо
Сергея. - Я знаю, как ты работаешь. В лучшем случае возвращаешься живой.
   Он улыбнулся ей, слегка приоткрыв губы, в свою очередь разглядывая ее
красивое, чуть  продолговатое  лицо.  Прошло  три  месяца,  как  они  не
виделись. Она вся в белом - блузка с рукавами-фонариками,  брюки.  Глаза
смотрят  сквозь  солнцезащитные  очки  в  легкой  оправе  с   розоватыми
стеклами.  На  ногах  босоножки  темно-ежевичного  цвета,  через   плечо
перекинута сумочка  тех  же  тонов.  А  в  ней,  как  всегда,  табельный
пистолет.
   Марковцев проделал то же, что и  девушка:  высвободил  свою  руку.  И
обнял Катю.
   - Что  с  тобой?  -  Она  чувствовала  на  себе  недоуменные  взгляды
прохожих, вынужденных обходить остановившуюся  парочку:  ему  слегка  за
сорок, ей чуть ли не в два раза меньше. Обнялись  средь  бела  дня,  как
шестнадцатилетние. - На нас смотрят.
   Сергей отпустил ее, и они некоторое время шли молча.
   Катя не пыталась угадать причину его  неожиданной  вспышки  нежности.
Однако что-то кольнуло в сердце. За этим  жестом  его  ласковых  рук  ей
показалось прощание.
   - Ты куда-то уезжаешь?
   Марковцев кивнул:
   - Да. Пока ненадолго. Может, на неделю.
   - Пока?.. А потом?
   - Я не люблю загадывать.
   - Загадывать? - снова переспросила девушка,  проницательно  глядя  на
спутника. - Значит, твое исчезновение не связано с работой?
   - И да и нет, - ушел от ответа Сергей. - Сделаешь кое-что для меня?
   Она не умела играть в подобные игры, особенно с  Марковцевым.  Однако
сейчас ей захотелось перечить ему во всем: "Пока не услышу ответ, ничего
не скажу". Взгляд ее еще больше погрустнел, когда она поняла, что Сергея
и сегодня не будет  дома.  И  спросила,  акцентировав  последнее  слово,
поскольку имела на это право:
   - Ты придешь домой?
   С него бесполезно что-то требовать,  только  настроишь  против  себя,
против  подобия  семейной  жизни.  А  ей  хотелось  настоящего   уютного
домашнего тепла. С ним. И он прекрасно знает об этом. Если бы ей  просто
хотелось завести семью, она бы завела - как  собаку  или  кошку,  послав
чертова сожителя к его же чертовой бабушке.
   Недавно она пришла к выводу, что Марковцев эгоист наполовину. Или  на
две трети. Уходит в себя, никого вокруг не замечает.  Однако  заставляет
думать о нем, сопереживать, считать морщины на его  нахмуренном  челе  и
окурки в пепельнице, заставляет  любить  себя  -  вот  где  неразрешимая
задача.
   Впервые Катя увидела Марковцева в комнате свиданий  колонии  строгого
режима, где Сергей отбывал срок. Она  отметила  в  его  внешности  нечто
странное: выражение лица, взгляд его мрачноватых глаз в  едва  приметном
обрамлении сероватой тени придавали его облику легкую усталость и  в  то
же время уверенность, что подошло бы более  молодому  человеку.  Нечасто
она видела сорокалетних с уверенным  и  открытым  взглядом,  люди  этого
возраста не нашли себя в этой  жизни,  потерялись  в  бурном  времени  и
поглядывали из него кто робко, кто растерянно, кто изнеможенным в погоне
за более молодыми.
   Делая  ему  предложение  поработать  на  ФСБ,  думала,  что  грамотно
обрабатывает его: "Как только ты  дашь  согласие,  станешь  подневольным
человеком.  Откажешься  -  останешься   подневольным   в   неволе".   Не
подозревала, что не она обрабатывает бывшего подполковника ГРУ, а он  ее
- пусть даже в ином плане.
   Она не считала себя единственной из управления контрразведки, кто  не
предал Сергея, но стала первой из  немногих,  кто  помог  ему  завершить
задание, остаться в живых. Не спрашивая его.
   Марковцев плохо кончит, дело лишь во времени. Находиться рядом с ним,
в гуще событий, сравнимо разве  что  с  прочтением  книги  о  выдающейся
личности, погибшем герое. Знаешь, как  и  где  настигнет  его  пуля,  но
читаешь с первой и до последней страницы.
   - Что мне нужно сделать? - спросила Катя,  не  дождавшись  ответа  на
свой вопрос.
   - Узнать адреса нескольких человек. Думаю, доступ к ним открыт. Когда
мне называют фамилии, меня непреодолимо тянет узнать  о  них  как  можно
больше.
   Кроме Андрея Овчинникова, вероятного  подозреваемого,  без  подробной
информации  на  него,  зато  с  упоминанием  его  последнего   любовного
похождения с женой босса, Шестаков в беседе с агентом  назвал  остальных
бойцов   "Гранита".   Причем   представил   Овчинникова    в    качестве
любвеобильного поручика Ржевского, -  персонаж  из  "Гусарской  баллады"
пришелся к слову, сделал вывод  Марковцев.  Тогда  же  в  голову  пришла
мысль: если бы шеф надумал показать фото Овчинникова в полный  рост,  то
пикантно закрыл бы его лицо пальцем. Все эти наблюдения говорили за  то,
что бывший командир "Гранита" вне подозрений  у  "экспертно-проблемного"
отдела ГРУ.
   - Кто они? - спросила Скворцова.
   - Бывшие военные. Диверсионно-разведывательный отряд  "Гранит".  Если
получится, выжми все: где работают, кем, семейное положение и прочее.
   - Выжать семейное положение...  -  Катя  постаралась  придать  голосу
побольше сарказма. - Меня не интересует чужая жизнь. - Немного помолчав,
девушка снова взяла его за руку. - Марковцев, что ты задумал?
   - Остаться в живых.
   - Опять?!
   - И еще одна просьба, - Сергей не счел нужным отвечать на восклицание
Кати, - мне нужен пистолет. Меня посылают в командировку и при этом чуть
ли не травят анекдоты. Посылают  в  Дагестан,  намекая  едва  ли  не  на
разведку боем, но ничего не говорят про оружие. Странно, не находишь?
   - Где, интересно, я  найду  пистолет?  -  Скворцова  невольно  отвела
глаза.
   Марковцев улыбнулся:
   - В сейфе начальника 1-й группы, в кабинете, который ты делишь с ним.
Там целый арсенал конфискованного - незаконным путем, заметь  -  оружия.
Помнишь, ты говорила про "глок-22"?
   В профильном отделе, как и в  любом  подобном  заведении,  составляли
фиктивные ведомости об уничтожении конфискованного оружия, зная основы и
все тонкости оперативно-розыскной деятельности. Часто это оружие  шло  в
дело, им пользовались специальные агенты.
   - Я не говорила, а проговорилась. Давай фамилии людей.
   Марк назвал.
   - И еще, Катя. Последний раз ты видела меня три месяца назад.
   - Я поняла. Где мы встретимся?
   - Здесь же. Через два часа.
   - В шесть вечера, - внесла коррективы Скворцова. -  Но  я  ничего  не
обещаю.
   - Кроме одного: тебе по-прежнему доверяют ключи  от  архива?  Там  на
одной из полок пылится мое досье. Любопытно было бы взглянуть на него.
 
7 
 
Дагестан, 22 июля, воскресенье 
 
   Марковцев был на месте уже к вечеру следующего дня. Отель  "Богосская
вершина"  отстоял  от  побережья  на  добрых  пятнадцать  километров   и
располагался  на  берегу  одного  из  множества  красивейших  озер  этой
местности.  Подножия  из  черного  камня  и  сосны,   растущие   ровными
полукольцами,  оттеняли  скалистые   голубоватые   горы,   как   тонзуру
священника. И прохладная вода в озере по  цвету  не  уступала  лазурному
небу. Такого нет, наверное,  нигде  на  свете,  успел  отметить  местные
красоты