стрелять не будет, продолжал нагружать себя  Марковцев,
злясь на Родиона,  который  не  вызывал  в  нем  неприязни,  отвращения,
наоборот, он, несмотря ни на что, был симпатичен ему. К чему тащить тело
по длинному коридору, а  потом  по  ступенькам?  Он  сделает  свое  дело
наверху,  еще  раз  подумал  Марковцев.  Сделает   неторопливо,   будучи
уверенным в том, что противник его не вооружен.
   Здесь, на выходе?
   Сергей поднимался первым, гоняя  от  напряжения  желваки  и  в  любой
момент готовый проверить работоспособность пистолета.
   А ствол ему передали классный, австрийский  "глок-22"  с  пятнадцатью
патронами в магазине. Сейчас в обойме только четырнадцать, пятнадцатый в
стволе.
   Ганелин - профи, диверсант,  стрелять  может  с  двух  рук,  так  что
бесполезно уповать на тот факт, что фонарик он держит в правой  руке.  И
кобура под пиджаком налажена грамотно, легко можно выхватить  ствол  как
левой, так и правой рукой. В спокойной обстановке он, конечно же, пустит
в ход удобную правую.
   Здесь?
   Сергей остановился и повернулся к напарнику. Родион положил фонарик в
боковой карман пиджака, из другого достал сигареты.
   - Покурим?
   - Напоследок или как? - Не в силах одерживать внутреннего напряжения,
Марковцев смотрел на руки Родиона. В одной  зажигалка,  в  другой  пачка
сигарет.
   Сергей упредил Ганелина на мгновение. Тот действовал быстро, но  Марк
обнажил ствол раньше и произвел четыре быстрых выстрела. Стрелял  он  на
поражение, ибо все знал о хищении - от Шестакова, пожелавшего напоследок
раскрыть все карты, и от Ганелина, который в  вечерней  беседе  дополнил
откровения начальника отдела некоторыми деталями.
   С другой стороны, оба они были профессионалами, и Сергей  никогда  бы
не опустился до издевки в голосе над раненым или умирающим. И Ганелин от
души влепил бы ему не одну пулю, а несколько, чтобы не мучился.
   Командир подразделения  "Гранит"  Андрей  Овчинников  оказался  прав,
когда, стоя на этом самом месте, ответил на вопрос своего  подчиненного:
"Либо мы еще понадобимся и вернемся сюда, либо нырнем в последний  раз".
Его пророчества сбылись относительно одного члена отряда.
   Марковцев постоял у обрыва  и  с  тяжелым  сердцем  принял  очередное
решение. Он много убивал в своей жизни - в униформе спецназа и одетым  в
гражданское, но еще ни одна смерть не давила на него так  сильно.  Хотя,
живя по волчьим законам, должен бы и  привыкнуть.  Своя  жизнь,  как  ни
крути, дороже.
   Он завел мотор и вывел лодку из суводи. В  обратном  порядке  отмечал
рифы. "Видишь, пенится вода? Там риф..." Тот, кто  недавно  говорил  эти
слова, лежал на стланях лодки, накрытый брезентовым тентом.
 
9 
 
Поднявшись на дебаркадер, Марк открыл дверь в шкиперскую. В его кармане лежали документы Родиона Ганелина, фотографии пяти бойцов "Гранита" (видимо, для опознания, если бы версия с личной инициативой Юрия Санникова не нашла подтверждения) и трофейный пистолет. 
   - Где я могу найти хозяина клуба? - спросил Марковцев одетого в синюю
майку шкипера. Он  по  радио  слушал  метеосводку  и  заносил  данные  в
таблицу.
   Моряк с рябоватым лицом указал на окно. Владелец  яхтклуба  находился
на понтоне рядом с яхтой класса "алькор" и готовился к погружению. Надев
маску и взяв в рот загубник, оттолкнулся и спиной упал в воду.
   Его Сергей увидел, когда  ставил  катер  в  "паук":  широкоплечий,  с
бычьей шеей, выносливый, с тяжелым подбородком бойца.
   - Это его яхта? - спросил Марк, подойдя ближе к  окну  и  разглядывая
крейсерско-гоночную красавицу, обшитую кедровыми рейками.
   - Да, - кивнул шкипер. - Вам придется подождать Рушана минут двадцать
- проблемы с рулем. Подождите хозяина на мостках, - добавил он.
   Сергей вышел из шкиперской и неторопливо направился к яхте.
   Рядом с дебаркадером возились с подвесным  мотором  двое  подростков.
Парень лет двадцати пяти уходил, работая веслами,  к  берегу  на  старой
"казанке". Шкипер в каюте склонился над столом.
   Марковцев оглянулся на  него  и  поднялся  на  палубу  яхты.  Немного
постояв, спустился в каюту. Внутри все казалось новым  -  койки,  шкафы,
диван, - несмотря  на  то,  что  яхте  около  двадцати  лет  -  об  этом
свидетельствовала бросающаяся в глаза медная табличка. Осторожно ступая,
Сергей тщательно обследовал каюту, хотел было подняться  на  палубу,  но
его внимание привлек диван, служащий еще и рундуком. В нем  и  оказалось
то, что он искал: гидрокостюм.
   Сергей взял его в руки  и  расстегнул  "молнию".  Цифры  на  обратной
стороне показали, что костюм именно с законсервированной базы.
   - Знакомая вещь?
   Марк медленно повернул голову.  В  каюту  спускался  хозяин  морского
клуба. В черном, блестящем от воды, облегающем костюме он  выглядел  еще
сильнее, был гибок и казался неуязвим.
   - Вообще-то не принято рыться в чужих вещах.  -  Казимиров  спустился
еще на пару ступенек.
   - Именно в чужих, - отозвался Марковцев, спокойно  наблюдая  за  тем,
как, согнув ногу и не нагибаясь, Рушан потянул из ножен, крепившихся  на
икре правой ноги, острый, как бритва, нож.
   Сергей сделал вид, что хочет положить костюм на  место,  и  при  этом
наклонил корпус. В следующий миг его нога сорвалась с  места  и  ударила
аквалангиста в подбородок. Казимиров с ножом в руке отлетел к камбузному
шкафу, сломав его дверцу.
   Однако бывший подводник хорошо держал удар и быстро пришел в себя.  И
ножа из рук не выпустил. И держал его как  положено  -  в  расслабленной
ладони, не напрягая ее. Марковцев понял его уловку, прежде чем  соперник
на нее пошел. Рушан невысоко поднял руки и  изобразил  на  лице  подобие
улыбки  -  мол,  подурачились,  и  хватит,  давай  поговорим.  А  сам  в
стремительном броске попытался нанести удар ножом в грудь.
   Сергей встретил вооруженную руку противника ударом в  район  локтевой
вены - очень болезненный прием, при котором из рук валится  все,  что  в
них находится. Затем присел, захватил локтевым сгибом  левой  руки  ногу
противника и легко оторвал ее  от  пола,  а  другую  подставил  под  его
опорную. Потом резко выпрямил ногу и толкнул соперника за шею влево-вниз
под себя, выполнив красивый бросок.
   Все это Сергей проделал автоматически. Тем более  что  этот  прием  -
задняя подножка с захватом ноги и шеи - был  едва  ли  не  его  любимым,
отточенным до предела.
   И только после этого выхватил пистолет.
   - Открой рот, амфибия! - приказал он аквалангисту. - Или я забью твои
жабры свинцом. - Вставив ствол "глока" в рот  Казимирову,  Сергей  начал
активный допрос:
   - Где ты взял этот костюм?.. Говори, рыба, я все пойму.
   - Мне продал его один моряк,  -  невнятно  пролепетал  Рушан,  шлепая
языком по куску металла.
   - Когда?
   - Несколько дней назад.
   - Что еще он продал тебе?
   - Комбинезон. Больше ничего.
   - Где он живет? Адрес?
   - Адреса я не знаю. В конце улицы Артема. Второй с  краю  дом.  Зовут
Юрий. Больше я ничего не знаю.
   - Как он объяснил, откуда у него снаряжение морских диверсантов?
   Марковцев не акцентировал последние слова, но именно они,  хотя  и  с
небольшой погрешностью, окончательно подсказали хозяину яхты, на кого он
кинулся с ножом.
   Сергей задал очередной вопрос:
   - Почему ты бросился на меня с ножом? Только не  говори,  что  уличил
меня в воровстве. Рушан молчал.
   - Ладно, рыба, ты у меня разговоришься, - пообещал Марк. -  Сейчас  я
свяжу тебя, повешу на спину баллон и суну в пасть загубник.  Прежде  чем
сбросить тебя в воду,  я  привяжу  к  твоим  ногам  якорь.  Потом  пойду
обедать. А ты будешь молить Нептуна, чтобы мой обед  не  затянулся.  То,
что я скажу дальше, обдумаешь под водой. Моряка Юру убили, и ты об  этом
прекрасно знаешь. Потому что убили его люди из твоей бригады.  А  может,
ты и сам поучаствовал. Сколько у тебя человек?
   - Десять.
   Сергей кивнул. Подводник говорил правду. В таком маленьком городке ни
к  чему  многочисленная  бригада.  По  идее,   морской   поселок   могла
контролировать  одна  из   дербентских   преступных   группировок   либо
махачкалинская.
   Марковцев уже взял темп, выбрав активный план действий,  и  решил  не
останавливаться. К этому его подтолкнул хозяин роскошный яхты.
   Отпустив  его,  Сергей  сел  на  койку  и  стволом  пистолета  указал
Казимирову место напротив.
   - Я пришел сюда за вещами,  которые  по  праву  принадлежат  мне.  Ты
крупная рыба, Рушан, только в своей акватории. Но вот ты залез в чужую и
пускаешь какие-то мелкие пузыри. Так не делают. Я хозяин товара, который
ты забрал у  Санникова.  Мне  принадлежат  автоматы,  пистолеты,  минные
заряды и прочее. Не понял? Это наше снаряжение, мы оставили его до  поры
до времени и вот пришли за ним. Сейчас я один, но через час здесь  будет
ровно столько, сколько было боевых комплектов. Не надо, Рушан, не ищи на
свою  задницу  приключений.  До  этого  ты  имел  дело  с  конкурентами,
вооруженными цепями и бейсбольными битами. Не искушай судьбу и не лезь в
драку с профессионалами. Просто ты не знаешь, что это такое. Таких,  как
мы, нанимают, платят  хорошие  деньги.  Задайся  вопросом  -  а  почему?
Поговорим за мой послужной список?
   Казимиров сидел молча, пытаясь собраться с мыслями.
   - Рушан, ты не размышляй, - поторопил его Марковцев. - У тебя нет  не
только времени, но и выбора. Я повторяю: через  час  в  этом  городе  не
останется ни одного здорового человека.
   - А что, если этот товар уже ушел? - задал вопрос Казимиров.
   - Ты догонишь его, вот и все. Теперь раскинь мозгами. Допустим,  пока
мы беседуем, твои нукеры  достают  то  самое  вооружение,  о  котором  я
говорю. Мои делают то же самое. Так кто кого перестреляет, а, Рушан?
   - Правильно, меня зовут Рушан... - Казимиров вопросительно замолчал.
   - Сергей, - представился Марковцев. - Ты хочешь  знать,  кто  я?  Мое
последнее  звание  подполковник  спецназа  -  большего  тебе  знать   не
обязательно. Совсем недолго я был  без  работы,  сейчас  вот  нашел.  Не
отнимай у меня шанс немного подзаработать. Ты даже представить  себе  не
можешь, сколько голов я продырявил за  свою  бурную  жизнь.  Такое  даже
присниться не может. Я не беру тебя на понт, я разговариваю с  тобой.  Я
не стану перечислять ФСБ, МВД и прочую братию. Я к ним не имею  никакого
отношения. В противном случае наш разговор не состоялся бы или прошел  в
другом ключе. Мне до  балды  труп  моряка.  Может,  ты  еще  кого-нибудь
замочил - абсолютно наплевать. И последнее, это самое главное и важное -
по понятиям, если хочешь: я здесь и разговариваю с тобой.
   Казимирова  обескуражил  тон  и  смелость,  с  которыми  говорил  его
непрошеный гость. Последнее действительно показалось Рушану едва  ли  не
главным аргументом: по понятиям. Гость заставлял  уважать  себя,  но  не
опускал  собеседника.  Он  угрожал,  но  как-то  на  равных.  Он  словно
предлагал: давай сыграем, если ты сразу не хочешь сдаться.
   Так, только с долей фени, говорят  на  зонах.  Таким  же  взглядом  и
смотрят во время беседы. Он  подполковник  спецназа  -  может  быть.  Но
определенно вращался и продолжает вращаться в тех же кругах, что и Рушан
Казимиров. И в его речи незримо присутствуют эти  круги,  круги  гораздо
шире тех, что мог наделать Рушан, плюнув в воду.
   Однако просто так сдаваться  не  стоит.  Это  уже  называется  концом
престижа. Торговаться с ним? Но на  каких  условиях?  Бригада  у  Рушана
небольшая, ее как раз хватает, чтобы держать этот городок в своих руках,
но... Вот сейчас он вдруг позавидовал хладнокровному собеседнику, в  нем
было то, чего, оказывается, не хватало самому Рушану, - размаха, что ли,
хотя бы словесного. И еще решительности  -  с  одной  стороны,  конечно,
показной. Но как знать? Вдруг за ним действительно еще две пары таких же
головорезов? Об определенных кругах в этой ситуации можно и  говорить  и
молчать с одинаковым успехом.
   Наемник. Это слово подходило к нему больше всего. Он мог работать  на
кого угодно: на чеченскую мафию,  славянскую,  дагестанскую  -  неважно.
Главное - трогать его нельзя. От этой мысли сразу разболелась голова.  И
от другой постоянно болела: зачем они взяли вооружение? Для острастки  и
задач, решаемых в этом городке, уже было необходимое количество стволов.
Жадность? Нет,  скорее  какое-то  капризное  желание  стать  обладателем
целого арсенала, необычного арсенала. А как  только  стал  обладать  им,
тотчас появилось желание поскорее избавиться от него.
   Сейчас представилась такая возможность. Пусть  даже  с  потерей  доли
авторитета, с синяком от удара о "косяк". Вперся, конечно, по понятиям.
   - Большая часть в целости и  сохранности.  -  Чуть  помолчав,  решая,
скрыть или нет пару стволов бесшумных "амфибий", Казимиров отказался  от
очередной глупости. - А заряды ушли к одному человеку.  Если  хочешь,  я
сведу тебя с ним.
   Марковцев взял паузу, еще раз  обдумывая  положение,  в  которое  его
поставила родная организация. Виделся  слабенький  шанс  на  спасение  в
обратном  ударе:  против  грязной  игры  -  честная.  Он  не   собирался
подставлять для удара вторую щеку, зато имел право действовать по своему
усмотрению, а это принуждало его выполнить задание. Именно принуждало  -
как приказом начальства, так и согласно его личным убеждениям.
   Сергей встал, поставив пистолет на предохранитель.
   - Завтра утром встречаемся здесь, - распорядился он, неотрывно  глядя
на Рушана.
   Сделав шаг к ступеням, Сергей обернулся.
   - Мы с приятелем брали напрокат ледку, и он не вовремя поднес  спичку
к моей сигарете. Если тебе не нужен  труп  моего  товарища,  отвези  его
подальше в море. Он заслужил это, - тише добавил Марковцев.
 
Глава 4 
Хозяин 
 
10 
 
24 июля, вторник 
 
   Шамиль Науров  не  был  боссом  Рушана  Казимирова.  Он  считал  себя
безраздельным хозяином  этих  мест:  хребтов,  озер,  речек,  перевалов,
воздуха, леса, неба. Порой ему приносили  деньги,  и  он  не  спрашивал,
откуда они. У него был дом в живописном месте, достаточно  просторный  -
двенадцать  комнат,  мансарда  с  перилами.  Кто-то  называл   балконное
ограждение  парапетом,  но  для  Шамиля  это  были  перила.   Он   любил
облокачиваться о них, чувствуя под локтями отполированный мрамор.
   Ему нравилось наблюдать за полетом орлов, просто  смотреть  на  птиц,
маленьких пичуг, кормить их с руки.  Потом  вдруг  разом  вспугнуть  их,
рассмеяться в тонкие усики над полными губами и снова  ждать,  поскольку
глупые птахи принимали игру и возвращались к своему хозяину.
   Он не любил морское побережье - шум,  гам,  вонь  гудки  пароходов  и
танкеров, вопли чаек. А здесь, за горными отрогами, - настоящий  Кавказ.
С горными цветами, которые порой растут прямо  из-под  снега,  с  мягким
ковром травы, с прямыми стволами сосен и елей, с извилистыми тропами.
   Своим родовым селеньем Науров считал Гуниб - не близко от  его  дома,
именно там сложил оружие  его  далекий  предок,  мятежный  имам  Шамиль,
возглавлявший  борьбу  горцев  Дагестана  и  Чечни,  и  признал   власть
российского царя.
   Давно это было, без малого полторы сотни лет тому назад. Кости  имама
Шамиля покоятся в Мекке, а место упокоения его  потомка  здесь,  в  этих
красивых местах. Не забронировано, не завещано, просто так будет.
   Дом Шамиля Наурова стоял таким  образом,  что  дорогу  к  нему  часто
засыпало обвалами. Она не была асфальтированной, и это придавало  ей,  а
главным  образом  тому,  что  вскоре  должно  появиться   за   очередным
поворотом,  неповторимый  колорит,  живость.  И  действительно,   словно
выросший из-под земли, вставал этот  уютный  дом  с  черепичной  крышей,
сверкающий белизной стен и чистотой окон.
 
*** 
 
   Шамиль сидел в беседке, увитой диким виноградом. Он смотрел на дорогу
через просветы в листве, поджидая гостя. Вообще  кавказец  не  отличался
гостеприимством. С недавних пор повадились сюда "дикари". А ведь  совсем
недавно слово "Кавказ" наводило на туристов ужас. Около десятка человек,
включая русского садовника и повара, постоянно  находившихся  при  своем
хозяине, гнали бородатых палаточников  и  рюкзачников,  которые,  оголив
тело, смотрели на его  небо,  дышали  его  воздухом.  Их  гнали,  и  они
уходили, но возвращались вновь.
   Совсем  по-другому  встречал  старый  дагестанец  своих  племянников.
Михаил и Булат приходили нечасто и долго  не  задерживались.  Науров  не
помогал деньгами своему младшему брату. У Магомета своя жизнь, у  Шамиля
своя.
   Старик поднялся, заслышав шум двигателя,  и,  чего  давно  не  делал,
шагнул навстречу гостю. Протягивая Марковцеву руку, пристально вгляделся
в его лицо. Вряд ли он смог хоть что-то прочесть на нем, но отметил, что
не таким представлял себе этого человека.
   Шамиль не  стал  представляться.  Пожав  руку  гостю,  другой  указал
Казимирову на беседку:
   - Рушан, отдохни здесь. Вино сейчас принесут.  Пойдемте  со  мной,  -
предложил он Марковцеву и первым шагнул к дому.
   На  каменной  лестнице  здоровенный  дагестанец,  пропустив  хозяина,
преградил гостю путь и  требовательно  протянул  руку,  коротко  бросив:
"Оружие".
   Сергей распахнул полу пиджака и  позволил  охраннику  вытащить  из-за
пояса "глок". Здоровяк на всякий случай пошарил за спиной  гостя  и  там
тоже обнаружил  пистолет,  после  этого  тщательно  пробежался  крепкими
пальцами по ногам, наконец отступил в сторону, давая дорогу.
   Шамиль во время короткого обыска продолжил  неторопливое  шествие,  и
Марковцев догнал его у лестницы, ведущей на мансарду. Там уже был накрыт
стол: вино, фрукты, сыр, черная икра.
   - Произошло недоразумение, - начал хозяин, наливая вино. -  Не  знаю,
какие именно дела привели вас в эти края, но  хочется  думать,  что  мои
интересы пересекутся с вашими. Называйте меня Шамилем, Сергей.
   - Убийство моряка и похищение фугасов вы считаете недоразумением?
   Науров отметил отсутствие иронии в голосе  Марковцева,  разве  что  в
глазах промелькнула насмешка.
   - Я не отвечаю за Казимирова. Что касается фугасов... Да, я взял их.
   - Для чего? - Сергей кивнул в сторону:
   - Сделать искусственный водоем?
   - Продолжим в другом тоне. Я готов честно вернуть заряды и  дать  вам
денег за молчание. Местную милицию я беру на себя.
   - Меня не интересует местная милиция.
   - Я не верю вам. - Шамиль устроился удобнее, положив ногу на  ногу  и
одернув штанину. Привычным движением  пригладив  седые  усы,  дагестанец
продолжил:
   - Смотрите,  что  происходит.  Убили  моряка,  через  несколько  дней
появляетесь вы и заявляете права на пропавшее вооружение. В  отличие  от
Казимирова, в совпадения я не верю.
   - Тогда поверьте в следующее, - предложил Марковцев. - Я давно ушел в
запас, но в моем бывшем ведомстве  у  меня  остались  связи.  О  хищении
вооружения я узнал одновременно с руководством ГРУ.
   - А кто тот человек, застреленный в лодке?
   - Он - официальное лицо.  Я  -  нет.  -  Сергей  усмехнулся.  -  Наши
интересы не пересеклись.
   - Это он доложил вам о пропаже оружия?
   - Как вы догадались?
   Насмешку гостя Науров пропустил мимо ушей. Верить ли этому  человеку,
вот  так,  с  наскока?  Говорил   он   убедительно,   складно,   отчасти
доказательно - об этом говорит труп человека, с которым они вместе брали
напрокат лодку, вместе отправились  в  короткое  путешествие,  вместе  и
вернулись.
   - У меня к вам два вопроса, Сергей.  Первый:  знаете  ли  вы  Султана
Амирова?
   - Слышал, - кивнул Марковцев. - Если речь идет об  узнике  Лефортова.
Ваххабитский идеолог, чеченский полевой командир.
   - Да, я говорю о нем.
   Корни  преступной  группировки,  возглавляемой   Султаном   Амировым,
уходили в 1992 год. В Дагестане он основал исламскую школу,  типографию,
где тысячными тиражами печаталась ваххабитская литература. Затем  Султан
получил возможность легально  действовать  через  московские  финансовые
структура.
   В 1997 году Султан Амиров выступил с пылкой реч