анцем, и не исключал, что  бандиты
Казимирова, оставшись без руководства, пошли на  откровенный  беспредел:
узнав о  пленнике,  "сообщили  куда  следует".  Мало  того,  им  здорово
потрепали  нервы,  обнаружив  вооружение  боевых  пловцов  в  яхт-клубе,
собственно, на их  базе.  Дело  лопнуло,  так  и  не  начавшись:  смерть
превратила бывшего подводника в стрелочника - на  него  и  перевели  все
стрелки.
   На предложение Сергея прогуляться до яхт-клуба Андрей  откликнулся  с
энтузиазмом.
   А Марковцев в отдельные моменты жалел  о  своем  решении:  Овчинников
остро напомнил ему Родиона Ганелина - похожие жесты, воспоминания; такое
же утреннее солнце,  оттеняющее  мелководья-проплешины.  Даже  лодку  им
предложили  ту  же  -  старую  "вишеру".   Словно   по   инерции,   Марк
воспользовался  пройденным  путем.  И  отмечал  все:   взгляд   шкипера,
узнавшего клиента, движение его рук; поза длинноволосого парня в кокпите
катера, застывшего при  виде  незнакомцев,  ступивших  на  бон,  десятки
других взглядов.
   - Не знаю, насторожили ли мы кого-нибудь, - признался  Овчинников,  -
но лично я понял, как чувствует  себя  белый,  попавший  в  негритянский
квартал. Могут подумать, что  мы  здесь  по  старому  делу,  в  связи  с
хищением с базы?
   - Все это так или иначе взаимосвязано, - ответил Сергей.
   Андрей вывел катер из "паука" и взял направление  на  Приветливый,  о
чем гласила и надпись, сделанная им в журнале.
   Пройдя три мили, рулевой сбавил обороты.
   - Пацанов могли убить далеко от берега - тела-то не нашли. Здесь есть
небольшое течение, лоцию я хорошо знаю, трупы могло прибить к  островку.
Видишь его? - Обладая отличным зрением моряка, Овчинников  указал  Рукой
на восток.
   Сколько Марк ни вглядывался, ничего, кроме волн и чаек,  не  заметил.
Рядом с товарищем-альбатросом он чувствовал  себя  старым  подслеповатым
вороном.
   - Давай сходим туда, - предложил Андрей, меняя курс.
 
*** 
 
   Алексей избежал одной смерти, но, видимо, ему не избежать другой - от
голода, истощения. Сколько дней он провел на этом жалком  клочке  земли?
Неделю, десять дней? За это время лишь несколько  лодок  показывались  в
виду острова, но ни  одна  не  повернула  в  его  сторону.  Голос  парня
срывался на визг, руки едва не вылетали из  суставов,  когда  он  махал,
поднимая над головой прибившуюся к берегу доску.
   Он часто, подбадривая  себя,  вспоминал  историю,  прочитанную  им  в
каком-то старом журнале. В его положении  оказался  горе-путешественник,
который без еды продержался  месяц  или  полтора,  переплывая  с  одного
острова  на  другой.  Правда,  дело  было  на  Арале.   Сейчас   Алексей
воспроизвел в голове рассказ путешественника с большой  точностью  и  на
себе убедился, что привкус ацетона появляется во рту после  трех-четырех
дней голода.
   Трупы приятелей течение вынесло к острову на третий  день  пребывания
на нем Алексея. Он похоронил их, вырыв в песке яму, и завалил камнями.
   Он часто говорил себе, сидя у могилы: "Нас должны искать. Найдут".  И
тут же противоречил себе:  ведь  "Крым"  убийцы  отбуксировали  ближе  к
берегу. Выходило, что поиски ограничатся лишь береговой полосой.  Отсюда
еще один вывод: дяди Шамиля нет в живых...
   Жалко, огня нет. Хотя и на него надежды мало: остров лежал далеко  от
основного промысла воблы, ждать рыбаков бесполезно. И пограничные катера
словно  куда-то  запропастились.  На  пограничников  Гальчиков  возлагал
большие надежды. У  них  мощные  бинокли,  сразу  заметят  его  одинокую
фигуру.
   Еще день-два,  и  он  не  сможет  подняться,  что  пугало  Алексея  и
заставляло беспричинно вскакивать. Впрочем, причина была, и  заключалась
она в кратковременных обмороках. Всего на  миг,  на  секунду  мерк  свет
перед глазами и резко падала голова, но эти симптомы предвещали затяжные
потери сознания, пока наконец они не сольются вместе.
   Сегодня с утра подул западный ветер. Казалось, он доносил с  материка
запахи. Изголодавшийся, обессиленный, Алексей отчетливо представлял, как
пахнут пироги с рыбой, уха, жаренное  на  решетке  мясо.  Вьется  дымок,
потрескивают угли...
   Вместе с воображаемым запахом парень уловил еще и слабый  звук  -  он
доносился с той же западной стороны. И нарастал с каждой секундой.
   Не веря слуху, боясь его, Алексей встал и, приложив к глазам  ладонь,
вгляделся в морской простор...
   Теперь он не взывал о помощи, не  махал  руками,  ибо  подсознательно
понял: лодка, чьи очертания вырисовывались все отчетливее, идет за ним.
   И произошло то, чего опасался: он надолго потерял сознание. Но  перед
этим в голове мелькнула мысль: его спасли.
 
*** 
 
   Алексей пришел в себя  от  чьего-то  прикосновения.  Открыл  глаза  и
совсем рядом увидел нахмуренное лицо человека. И  улыбнулся  ему.  Потом
второму, опустившемуся на колени.
   - Привет, Робинзон, - поздоровался Сергей, ответив  улыбкой.  -  Тебя
Алексеем зовут? А где твои друзья?
   - Они там, - парень приподнял руку, показывая на груду камней.
   - Понятно, - вздохнул Марковцев, поднимаясь на ноги.
   Он снял пиджак  и  набросил  его  на  плечи  Алексея.  Парень  увидел
пистолет, заткнутый за ремень.
   - Вы из милиции? Я давно хотел рассказать про капитана Санникова, про
оружие, но боялся.
   Приятели переглянулись.
   - Что ты знаешь про оружие? - спросил Андрей.
   - Все. Это я обнаружил секретную дверь. Случайно, правда. Если бы  мы
были одни на острове, я бы пошел в милицию, атак...
   Делая  короткие  перерывы,  он  рассказал  все,  самоотверженно   или
отрешенно - сейчас не имело значения - обвиняя во всем только себя.
   - Так ты знаешь, кто был вместе с Науровым на катере? - Если  Рамазан
подозревал всех дагестанцев, то этот чудом уцелевший паренек видел убийц
и мог назвать их по имени.
   - Я знаю одного. Он местный, - ответил Алексей, кутаясь  в  пиджак  и
покашливая. - Алибек Уваров, друг Казимирова. Он проводит  время  или  в
яхт-клубе, или в ресторане "Горный хрусталь" - играет в карты.
   - Вот как?.. - Марк многозначительно посмотрел на Андрея. -  А  мы  с
приятелем как раз собирались сходить в казино,  да  не  знали,  где  оно
находится. Играют прямо в зале?
   - Нет. Говорят, там есть игровая комната. Сам я не видел.
   - Ну что, Андрей, сыграем партию в кегли?
   Овчинников пожал плечами:
   - Можно.
   Сергей подмигнул парню:
   - Извини, брат, если  бы  мы  знали,  что  ты  живой,  прихватили  бы
горячего бульона. Так что потерпи.
   - Закурить не дадите? - попросил Алексей.
   - Кури,  кури,  -  рассеянно  проговорил  Марковцев,  протягивая  ему
сигареты. Мысленно он уже находился в местном кабаке.
 
57 
 
В ресторане места были заполнены на треть. По московским меркам "Горный хрусталь" третьесортная забегаловка с массивными столами под мореный дуб, такими же тяжелыми стульями и стойкой в начале зала. В основном тут в это полуденное время обмывали свои вчерашние успехи рыбаки, горевали над дешевой выпивкой моряки и скучали проститутки. Этакая каспийская Тортуга. 
   Приятели разместились за стойкой и заказали пива. Заодно  огляделись.
То, что увидел Марк, ему не понравилось. Из крана в кружку капало  пиво,
его набралось на два пальца. И вот в эту кружку смуглолицый бармен долил
напиток и лихо, демонстрируя умение, толкнул  по  отполированной  стойке
прямо  в  руки  специальному  агенту  ГРУ.  В  конечном   пункте   часть
содержимого выплеснулась на стойку.
   Марковцев  посмотрел  на   приятеля.   Овчинников   сохранял   полное
спокойствие: ему-то достанется пиво посвежее.
   - Эй, ты! - Сергей и в другой ситуации провез  бы  бармена  лицом  по
стойке, а сейчас ему это было  на  руку.  Тем  более  многие  посетители
видели  этот  недружественный  жест  по  отношению   к   лицам   русской
национальности. - Я с тобой разговариваю, свинья! Мы не на Диком Западе,
и пришел я не в салун. Возьми чистую кружку и налей свежего пива.
   - Ты откуда, брат? - с улыбкой осведомился бармен, подходя и послушно
забирая назад налитое им пойло.
   - Мы из Кронштадта, - коротко ответил Сергей. - Слышал такое место?
   Сергей умел ссориться, дерзко отвечать, владел  приемами  рукопашного
боя. Нужен был только подходящий случай и, соответственно, жертва.
   -  Вытри!  -  Марк  сощурился  на  бармена  и  поступал  пальцем   по
отполированной поверхности.
   Кельнер, поиграв  желваками,  все  же  провел  тряпкой  перед  руками
человека, который отрядом в тринадцать  человек  уничтожил  диверсионный
центр полевого командира Давлатова.
   - Дай-ка мне тряпку, - попросил  Марк.  Ловко  набросив  ее  на  рожу
бармена, он ухватил того за затылок и вытер прилавок более тщательно.
   Овчинников все так же  невозмутимо  реагировал  на  происходящее.  Он
посматривал в зеркальную витрину перед  собой  и  видел  двух  джигитов,
спешащих от двери к стойке.
   - У нас гости, - тихо подсказал он напарнику. - Двое.
   - Близко? - Марковцев отпустил  бармена  и  тоже  глянул  в  зеркало.
Противник находился в паре шагов.
   - Уже рядом, - на всякий случай сообщил партнер.
   - Начали?
   - Можно.
   Андрей с разворота плеснул пивом в своего противника. По сравнению  с
Марком он выглядел более гибким, его движения были быстры  и  необычайно
точны.  Он  мгновенно  оказался  сбоку  от  противника   и   классически
разобрался с ним. Крутнувшись вокруг своей оси, вынес ногу, но намеренно
не стал бить в лицо -  его  ботинок  просвистел  в  сантиметре  от  носа
оппонента. Словно юла, не останавливаясь, он резко пригнулся и снес  его
подсечкой.
   Сергей не уступал в классе. Не вставая с  места,  он  развернулся  на
крутящемся стуле и, опираясь спиной о стойку, двумя ногами ударил своего
в грудь. Проследив за его полетом и насладившись звоном разбитого  окна,
Марк ухватил жертву Овчинникова за шиворот и поставил на ноги. Неотрывно
глядя на него, негромко сказал:
   - Мы хотим поговорить с Алибеком Уваровым. Позови его.
   Под глазами джигита забились сразу  два  нервных  тика.  Вдобавок  он
играл желваками. Он рвался в бой, понимая, что проиграет его. На него  с
усмешкой, а на дерзких посетителей  с  уважением  смотрели  все  клиенты
ресторана, включая  проституток.  Горячая  кровь  затмила  разум,  и  он
приподнял кулаки. Марк  ударил  его  головой  в  лицо  и  повторил  свою
просьбу:
   - Позови Алибека. А ты, гарсон, налей нам хорошего пива.
   Из неприметной двери в конце зала  появился  невысокий  длинноволосый
парень. В нем присутствовало что-то от славянина и в то же  время  -  от
горца. Горбатый нос, черные волосы и  длинный  узкий  подбородок.  Ворот
светлой рубашки лежал поверх серого пиджака.
   Марк узнал его, этот парень находился в своей лодке,  когда  приятели
брали напрокат "вишеру".
   - Слышал, у тебя есть лодка. Пошли, прокатимся. Только не говори, что
ты не закончил партию. Ты давно ее  закончил,  мразь.  А  ну,  пошел  на
выход!
   Для острастки Марк, вытащив из-за пояса  пистолет,  направил  его  на
приятелей Уварова, вышедших вслед за ним из  подсобного  помещения.  Они
остались на местах.
   - Вы недолго будете гадать, кто и зачем нашумел в ресторане.
   Мысля штампами, они пришли  к  выводу,  что  "разборки  крутые",  все
претензии к Алибеку, занявшему нелегкий пост Рушана Казимирова.  Во  что
бы он там ни вляпался, отвечать ему.
   За углом стоял милицейский "УАЗ", за  рулем  -  ни  жив  ни  мертв  -
Рашидов. Мельком  глянув  на  местного  авторитета,  следователь  послал
долгий взгляд Марковцеву, усевшемуся на переднее пассажирское кресло.
   - Сережа, мы так не договаривались, - мягко напомнил он.
   - Усман, - в том же тоне ответил Марковцев, - я делаю  за  тебя  твою
работу, а ты еще и недоволен.  -  Обернувшись  на  Алибека,  сидящего  в
компании Овчинникова, он предложил:
   - У тебя два варианта на выбор. Ты рассказываешь  про  свою  связь  с
Султаном Амировым, и я пускаю тебе пулю в голову. Или ты  молчишь,  и  я
отдаю тебя в руки брату Шамиля. Как поступит с тобой  Магомет,  мне  все
равно. Но ты очень, очень долго будешь жалеть о том, что не  принял  мое
первое предложение. Через  полчаса  Магомет  сядет  в  катер  и  возьмет
направление на остров, куда прибило тела  его  пацанов.  Даю  тебе  пять
минут на раздумье.
   Эти слова прозвучали для Алибека как-то отвлеченно. Он  не  видел  за
ними  реальной  угрозы.  Наверное,  потому  что  еще  ни  разу  в  жизни
по-настоящему не отвечал за свои действия. Если бы его хотели убить,  не
посадили бы в милицейскую машину.
   Убить... Как это? Он живой - и вдруг... Такое может относиться только
к другому человеку, к нему неприменимо это слово - смерть.
   Марковцев посмотрел на часы:
   - Поехали, Усман,  в  конец  улицы  Артема.  -  Его  следующие  слова
предназначались только Алибеку. - На берегу нас ждет лодка, "вишера".  А
в ней, еле  живой,  Леша  Гальчиков.  Он  неумело,  как  мог,  рассказал
Магомету, как ты со  своими  дружками  топил  его  детей.  Ну,  чего  ты
побледнел? Думал, не осталось свидетелей? Поехали,  поехали,  Усман,  не
телись.
   - Погоди, - остановил следователя Алибек. - Я все расскажу, а вы меня
отпускаете.
   - Я пускаю, - поправил его Марк. - Пулю в твою голову, если ты забыл.
По-е-ха-ли, - раздельно повторил он, поторапливая следователя.
   "УАЗ" вырулил на дорогу и, минуя автовокзал, выехал на улицу Артема.
   Они блефуют, лихорадочно размышлял Уваров. Да еще  слово  "свидетель"
наводило его на мысль  о  себе  в  качестве  именно  свидетеля.  Хоть  и
продажная, но все же милиция; еле живой, но все же свидетель  Гальчиков;
уже напуганный, но такой же очевидец Уваров.  Хилая,  какая-никакая,  но
следственная цепочка, из-за которой его могут, должны отвести  в  подвал
отделения милиции. Как оттуда выбраться - вопрос третий,  второй  -  как
избежать встречи с Магометом. Его не остановят ни дряхлые стены ОВД,  ни
его сотрудники. Но не пуля,  нет.  Даже  сравнительно  малый  промежуток
времени виделся сейчас огромным, даже спасительным. Ибо порой не знаешь,
с какой стороны придет спасение. А вдруг?
   Очень похоже рассуждал  некогда  Султан,  мысленно  призывая  Алибека
прийти к нему на помощь.
   - Останови, - снова попросил Уваров. Ему казалось, он нашел выход  из
трудного положения. - Я согласен. Расскажу все, что знаю. Даже больше.
   - Нельзя рассказать больше, чем знаешь, - заметил Сергей. - Соврать -
да.
   Так часто бывает - перехватывает  вдруг  дыхание,  волной  накатывает
слабость от предчувствия или близости жуткого  известия.  Но  что  может
сообщить Алибек такое, от чего дышать стало тяжело?
   Сергеем овладело нетерпение. Чего медлит этот ублюдок? Еще немного, и
Марк схватил бы его за грудки.
   - Султан, - с запинкой выговорил Алибек, - сказал Шамилю, что это  ты
продал его. Нашел в Москве чеченцев из тейпа Султана и потребовал с  них
деньги.
   Если что и могло превратить лицо Марковцева в серую маску, так только
это известие. Пожалуй, Алибек оказался прав:  можно  рассказать  больше,
чем знаешь. И услышать.  Покойный  дагестанец  мог  услышать  от  Сергея
главную причину, заставившую его принять предложение:  видеокассета,  на
которой был запечатлен сломленный дагестанский парень, убивающий  своего
земляка. По силе этот  сюжет  не  уступал  известию,  которое  буквально
обрушилось на Марковцева.
   Шамиль не знал главного и умер, проклиная Сергея. Марковцев знал все,
но, кроме как глотать подступивший к  горлу  комок  адреналина,  сделать
ничего не мог.
   Он все приписал на свой счет. Даже то, что не  пришел  за  обещанными
деньгами, а позже сказал Шамилю  в  телефонном  разговоре  все,  точнее,
подтвердил свое предательство: зачем ему деньги, жалкие сто  или  двести
тысяч, когда он в той же Москве мог получить больше? Получил. Получил по
заслугам.
   - Давай дальше, - потребовал Марк с хрипотцой в голосе. -  Скажи  мне
имя человека, которого я нашел в Москве.
   Алибек снова ответил, запинаясь:
   - Лече... Дугушев.
   - Ты стукнул ему о пленнике Наурова?
   - Нет, не я. Какой-то  человек  в  Москве.  Случайно.  Он  еще  хотел
обменять какие-то меченые деньги. Он...
   -  Все,  заткнись!  -  не  сдержался  Марк.  Глянув  на  Овчинникова,
качающего головой, он тихо, сквозь зубы посоветовал:
   - Ничего не говори.
   - Могила, - коротко бросил Андрей.
 
*** 
 
   На  берегу,  почти  напротив  дома  капитана  Санникова,   находилось
несколько человек. Магомет Науров и его двоюродный брат стояли  рядом  с
лодкой. Жена Магомета и две ее подруги держались особняком. Как только с
пригорка съехал милицейский "УАЗ", дагестанец отослал жену домой:
   - Иди. Я привезу детей завтра утром.
   До сегодняшнего дня Магомет надеялся получить известие о  сыновьях  -
живых, узнать сумму выкупа. Все его  надежды  рухнули  с  появлением  на
берегу Алексея Гальчикова - вот кого  он  проклинал  время  от  времени,
когда все же неимоверными усилиями отбрасывал мысль о своих детях как  о
заложниках. Предчувствовал, что дружба с русским парнем, который  старше
их, до добра не доведет. И еще эти походы на лодке.
   Но все изменилось. Алексей и  Магомет  рядом.  Правда,  стараются  не
смотреть друг на друга.
   Алибек напрасно протестовал и дергался:  Овчинников  быстро  успокоил
его, взяв за горло крепкими пальцами, и не отпускал до самого берега.
   - Ты обещал! - выкрикнул Алибек, когда его вытаскивали из машины.
   - Я обманул тебя, - ответил Марк.
   Он долго смотрел на "вишеру", удаляющуюся  от  берега.  На  ее  борту
находилось три человека: Магомет с братом и связанный по рукам  и  ногам
Алибек Уваров.
   Покачивая головой, Сергей, отводя взгляд в сторону, тихо обронил:
   - "Равным образом и добрые дела явны".
   - Что? - не расслышал Андрей.
   - Я говорю, нужно еще раз поздороваться с Султаном Амировым. Этот гад
столько натворил...
   "Свято место пусто не бывает". Нет, Марк был не прав. Султану даже  в
тюрьме не место, а он грешным делом хотел возвратить  его  в  Лефортово,
чего бы  ему  это  ни  стоило.  А  Овчинников,  как  показалось  Сергею,
поддержал эту идею.
   Его размышления прервал голос Рашидова.
   - Друзья... - сказал следователь, избегая взглядов обоих. - Не в  том
смысле, что вы мне дороги... Будет лучше, если вы побыстрее уедете, а  я
начну подчищать за вами дерьмо.
   - Не надо ничего подчищать, - посоветовал Сергей. - Тебе,  Усман,  не
хватает фундаментальной подготовки. Живи по принципу: эти хорошие, эти -
плохие, ты за хороших. Вот и все.
   - Кто это сказал?
   - Можешь приписать эти слова мне.
   Теперь  приятелям  предстояло  оперативно  выяснить   личность   Лече
Дугушева. Со слов Уварова, он москвич, но кто знает? Если  все  окажется
правдой, то вернулся ли он в Москву? Здесь ему,  равно  как  и  Султану,
делать нечего,  тут  минное  поле.  Они  сами  оставили  мины  и  забыли
огородить их вешками, объявили не войну, а полный беспредел.
   Первоочередная задача Султана на первых порах, на взгляд  Марковцева,
- это объединение нескольких разрозненных боевых отрядов  в  Чечне,  так
называемой  "третьей  силы".  Без   него   они   никто,   грязно-зеленые
камуфлированные мишени, а  с  ним,  бывшим  главнокомандующим  восточным
фронтом дудаевской армии, - новая, ярко-зеленая волна освободителей. Уже
сейчас слухи об освобождении Султана будоражат весь Северный Кавказ.  Он
объединит отряды, а сам займется основным  делом,  диверсионно-подрывной
работой.
   Для переговоров с полевыми командирами ему необходим надежный канал в
Чечню. Но вот полезет ли он в самое пекло? Вряд ли. Он убил дагестанца и
поставил себя вне закона на территории Дагестана  или  хотя  бы  на  его
прикаспийской части. Был ли у  него  другой  выход  -  вопрос  к  самому
Султану. Марковцев уже с  напарником  предстояло  определить  его  путь,
намерения.
   Скоро в Москве детективы  Овчинникова  начнут  собирать  на  Дугушева
информацию, а партнерам предстояло выяснить - хотя бы через вторых лиц -
о